Варинька
Татиана Березницкая
– Варинька, будешь чай с пряником?
Варинькой ее зовет бабушка. Ва-ринь-ка. С легким придыханием в начале имени. Мама зовет Варюшей, Принцессой. И очень редко Варварой. Ну, если только как в тот раз, когда она решила сварить суп и рассыпала на полу несколько упаковок крупы и макароны в придачу.
А папа называет ее Котенок Варь.
– Варинька?
Не дождавшись ответа, бабушка вздыхает и наливает чай. Придвигает тарелку с имбирными пряниками. Пряники густо облиты сахарной глазурью. Пряники Варя любит. И бабушку любит. Просто очень соскучилась по маме. Бабушка говорит, что мама скоро вернется, просто сейчас она не может быть с Варинькой и папой. Но вот подожди, скоро уже. А папа просто каждый раз, когда приходит с работы, обнимает Варю, кружит в прихожей, а потом быстро уходит в комнату переодеться. Там слышно, как он разговаривает по телефону. И Варя знает, что если он разговаривает с мамой, то потом обязательно даст свой мобильный ей. И она наконец услышит маму. Услышит, как та называет ее Варюшей. И Принцессой. Вот только после разговора папа будет опять ходить грустный или уйдет в спальню. Бабушка опять будет вздыхать. А Варе радостно. Она услышала мамин голос. Мама почти рядом и обещала скоро, очень скоро вернуться. Ей там, где-то в другом месте, осталось совсем немного дел закончить. И она обязательно вернется.
Звонок в дверь застает Варю на половине пряника. Она застывает в сладковатом ожидании, сердце екает. Вдруг это мама закончила все дела «Там» и вернулась?
Бабушка не спеша идет к входной двери, и Варя, соскользнув со стула, тенью следует за ней. И даже немного обижается. Почему бабушка не торопится. Вдруг там мама. Она ждет и ждет за дверью. Вдруг ей надоест ждать, и она уйдет, найдет в своем «Таме» новые дела, которые обязательно надо сделать, а Варя так и будет с бабушкой и папой. Но без мамы.
За дверью стоит соседка, тетя Марина. В своем неизменном сиреневом костюме, из-за которого старшие ребята во дворе прозвали ее Лунтиком.
Разочарование Вари так велико, что хочется заплакать, но она сдерживается.
– Вечер добрый, Вельяминовна. А Сереженька не дома? – Тетя Марина заглядывает через плечо бабушки и замечает Варю. – Здравствуй, Варенька. Как ты, милая?
– У нее все хорошо. А Сережа еще на работе. С чего такой интерес?
Бабушка вроде и говорит, как обычно, но Варя чувствует, что она чем-то недовольна.
– Да розетка искрит. Хотела, чтобы посмотрел.
– Электрика вызывай. Сережа не электрик, а дело серьезное.
– Дак, когда он еще придет, – тянет тетя Марина. И, спохватываясь, интересуется: – Как там Леночка в больнице?
– У Лены все хорошо. Скоро выпишут.
Бабушка чем-то уже отчетливо недовольна. А Варя навостряет уши, когда слышит имя мамы.
– Выпишут? Слышала, что она уже почти не ходит.
Варе становится страшно. И что эта противная тетка говорит такое? Какая больница? Как это не ходит? Ее мама! Мама просто уехала по делам и скоро вернется.
– А ты меньше слушай по сторонам да сплетни разноси. Лучше электрика вызови, – бабуля чуть ли не выталкивает соседку за дверь. – И увижу еще раз, как твоя Дашка круги наворачивает вокруг Сережи, не посмотрю, что она взрослая, за уши оттаскаю.
– Да у Даши моей кавалеров что сору, нужен ваш Сергей, да еще и с довеском… – вопит ставшим как-то сразу визгливым голосом тетя Марина.
– Язык-то придержи свой бескостный.
Бабушка захлопывает дверь и пару минут стоит перед ней. Видно только, как двигаются ее плечи, словно она сдерживает себя или плачет. Но когда она поворачивается к Варе, слез не видно.
– Варинька, хочешь еще пряника?
Варе уже не хочется ни чая, ни пряников. Ни даже сахаристо-сияющей белым пастилы, ломтики которой добавляет из красивой коробки на блюдечко бабушка. Но она продолжает жевать свой пряник и запивать чаем. Ловит чаинку в кружке. И даже съедает одну пастилку. А то бабушка расстроится еще больше. Варе тревожно. Внутри какое-то неприятное сосущее чувство и страх. Где мама? Почему так долго не возвращается? И почему тетя Марина говорила так странно и неприятно.
Чай допит. А в голове Вари крепнет решение. Чтобы мама поскорее вернулась, надо нарисовать и отправить ей волшебную открытку.
Что надо нарисовать на открытке, чтобы она стала волшебной?
В комнате Варя кладет на стол перед собой альбомный лист и высыпает из коробки цветные карандаши. Карандашей много, и они рассыпаются яркими деревянными палочками по всему столу. Папа подарил ей большой набор на день рождения. А мама – куклу похожую на саму Варю. С такими же русыми кудряшками и серыми глазами под густыми ресницами.
И сейчас Варинька посадила куклу на стол рядом, а сама взобралась на стул. Им предстоит вдвоем нарисовать открытку, которая вернет маму.
Сначала Варя рисует маму. Потом себя, папу, бабушку. Подумав, добавляет куклу. Кукла на рисунке выходит похожей на Варю, она только поменьше ростом. Тогда Варя пририсовывает себе маленькую корону на голове. Это чтобы мама наверняка ее узнала. Корона получается немного кривобокой, но теперь сразу понятно, где Варинька, а где кукла. Но этого мало для того, чтобы сделать открытку волшебной. Варя задумывается.
Прошлым летом они все вместе гуляли в парке. Мама держала ее за руку, чтобы Варя не потерялась и не отстала, а папа отбегал в сторону и фотографировал их. Было весело и солнечно. А потом. Варя вспомнила, как она стояла, задрав голову, и смотрела на огромное, больше неба, колесо обозрения. Кабинки на колесе похожи на колыбельки и ползут вверх медленно-медленно. Наверху они совсем маленькие делаются, прямо лилипутские. Варюша ладошкой запросто прикрывает сразу несколько и чувствует себя великаншей. А кабинки уже ползут вниз и постепенно вырастают, выглядывают из-под ладошки. А на их место уже новые подползают, ныряют в ладошку.
Мама тогда сказала, что Варюша пока слишком маленькая для такой поездки. Но вот как подрастет немного, то они обязательно прокатятся все вместе. И Варя увидит весь город как на ладони. И тогда уже не кабинки будут казаться крошечными и прятаться в Вариной ладошке, а весь город внизу. С тех пор прошел уже год. Варя подросла, ведь правда? Ей уже исполнилось целых пять лет.
Варя тянется к карандашу и рисует колесо обозрения. И деревья. Много-много деревьев. И траву. А потом рисует разноцветные воздушные шарики. И солнышко. И стайку птичек на дереве.
Хватит ли открытке теперь волшебства?
Варя опускает голову на ладони и любуется рисунком. Мама улыбается с открытки, папа подмигивает одним глазом. Словно хочет сказать: «Молодец, Котенок Варь». И бабушка больше не хмурится. В ближней кабинке колеса обозрения распахивается дверца. «Следующая остановка „Город на ладошке“», – произносит неизвестно откуда взявшийся человек в синей униформе и протягивает Варе целый веер билетиков. Билетики превращаются в стайку синих бабочек. Варя с родителями садится в кабинку, и та медленно начинает подниматься. В кабинке пахнет сахарной ватой и клубничной карамелью, а по стеклам прыгают солнечные зайчики. Мама берет Варю за руку.
– Варюша, доченька, просыпайся, моя принцесса.
Голос мамы звучит рядом, и Варя открывает глаза. Когда она успела заснуть? А мама, вот она. Склонилась над ней и никуда не исчезает. Мама выглядит тоненькой, еще тоньше, чем была до того, как уехала. И очень хрупкой, почти полупрозрачной, с короткими, как пушок цыпленка, волосами.
– Мамочка, ты вернулась?
– Да, моя принцесса.
– Совсем-совсем? И все-все дела «Там» закончила?
– Все-все.
Мама улыбается. Варя прижимается к ней, обнимает обеими руками. От мамы пахнет чем-то горьковатым, похожим на лекарства. Но Варя узнает за этой легкой горечью мамин запах, вдыхает его и счастливо закрывает глаза. Из прихожей слышатся оживленные голоса папы и бабушки. Варя ловит в них радостные нотки и тоже улыбается.
– А я тебе открытку нарисовала. Только не успела отправить, – шепчет она.
– Ничего, моя хорошая, я все равно ее получила, – мама гладит Варю по голове. – Ты так выросла, моя девочка. Как же ты выросла. Теперь мы обязательно прокатимся на колесе обозрения, хочешь? И ты увидишь весь город как на ладони. А потом пойдем в то кафе…
Варя вздыхает и сильнее прижимается к маме. Сейчас ей все равно, увидит ли она город на ладони. Главное, мама с ней рядом.
Справка об объекте
Колесо обозрения «Иремель»,
Россия, Республика Башкортостан,
г. Уфа, ул. Менделеева, д. 137
Иремель (башк. Ирәмәл) – колесо обозрения в городе Уфе, расположено в Кировском округе на пересечении улиц Бакалинской и Менделеева. Открыто в 2015 году. При высоте 60 метров является самым высоким в городе и шестым по высоте в России.
Источник: Википедия. Иремель (колесо обозрения)
Взором пронзив череду веков
Альберт Гареев
У подножия гор, в кольце крутых излучин серебристой реки гордо высится могучий город. С каждым веком рос он и хорошел. Верно служил стражем родной страны. Бросит взгляд через одно плечо – вот она, Азия. Взглянет через другое – открываются европейские равнины. В годы большой беды стал он крепкой опорой своим собратьям-городам. Застучали оружейные кузни. Нашли приют беженцы и сироты. Отправились на защиту Родины суровые батыры.
Но не все. Кто-то был уже стар, кто-то еще млад. Кому-то надо было присмотреть за порядком, а кому-то ковать оружие. Кто-то строил жилье и военные заводы.
Об одном таком строителе и пойдет речь.
Человек он был непростой. Образованный светски и духовно. Наверное, и люди поэтому всегда к нему тянулись. Его стройбригада была одной из лучших, стахановской. Таких не бросают в бой просто так.
Но шли суровые годы войны. Все больше мужчин отправлялось на фронт. А план надо было держать.
Что делают с врагами, убившими твоих родных и близких? Сжегшими их заживо? Заморившими голодом? Наверное, они все заслуживают смерти. Неважно, кто из первой шеренги мерзавцев, кто из последней, а кто просто шел за компанию.
Но было принято невероятно гуманное решение. Пленным врагам дали возможность трудом искупить содеянное. Их не отправляли в газовые камеры, не держали в лагерях смерти. Их содержали вполне в человеческих условиях, на хорошем пайке и в черте города, хотя и под охраной. К сожалению, человек, ставший зверем, нечасто может раскаяться искренне. Зато звериная злость будет снова и снова толкать на нечеловеческие поступки.
Бригадир обещал держать план и просил людей. Любых. Но ему дали зверей в человеческом обличии. А он работал и с ними. Делил с ними свой нехитрый обед, что послала жена. Старался запомнить их имена. Рассказывал о своих дочерях, их у него было целых пять. Он даже читал им стихи на родном языке.
Злодейку по имени Смерть
Мы всегда узнавать должны.
Обычай сильных – слабого есть, —
Мы отвергнуть навеки должны.
Пусть станет добро лишь вашим конем,
Пусть имя будет вам – Человек,
Злу не давайте дорогу вовек,
Пусть мир и добро пребудут вовек!
Но страшны и темны пути тех, кто отринул добро. Безлунным зимним вечером, в конце смены, его ударили сзади по голове. Бригадир очнулся внутри холодного кирпича, едва способный пошевелить рукой или ногой. Видимо, его сочли мертвым и замуровали в стену, чтобы скрыть следы. Сил не было, сознание уплывало…
Cтар и непрост тот город. Еще живы древние силы, связанные с корнями самих гор. Да и горы эти непростые. Легенды рассказывают, закончил здесь свой жизненный путь гигант-богатырь. Был он бессмертным, но жизнью своею пожертвовал ради бессмертия своего народа. Говорят, стало его могучее тело горным хребтом, а душа все еще дремлет в самом его сердце. А кое-кто верит, что души героев, уходя в другой мир, могут встретиться с душой первого из них.
Скользя в забытье, будто бы услышал вдруг бригадир чей-то суровый голос.
Взором пронзив череду веков,
Встречаю я славных отчизны сынов.
Кто ты такой, ответить готов?
Как тебя величать мы должны?
Чем был твой подвиг последний, скажи.
Имя твое в веках будет жить.
Сам, в череду веков уходя,
Ты нам, прошу, расскажи про себя.
Бригадир усмехнулся потрескавшимися губами: «Подвиг? Я трудился для своей земли и своих людей. Для своей семьи. По зову своего сердца и не жалея себя. У нас это и правда называется трудовой подвиг. Страшная беда пришла на землю наших народов. Нелюди, звери пришли захватить наши земли. Они душат беззащитных людей ядовитыми газами. Сжигают живьем детей и женщин. При этом называют себя наивысшим народом. Они уже захватили полмира».
Гневом и презрением наполнился голос.
Что же это такой за народ?
Даже Шульган так делать не мог,
Проклятье веков на этот народ,
Чтоб навсегда пресекся их род!
«Да, поднялась вся огромная страна, – ответил бригадир. – И ведет смертный бой уже который год. Мы побеждаем. Ценой миллионов жизней и тысяч героев, но мы побеждаем. Моя ошибка… да нет, не ошибка даже, а вера в добро – не оправдалась в этот раз. Меня убили те самые пленные враги. Им дали возможность стать снова людьми. Я и относился к ним как к людям. Мне не удалось пробудить в них человеческое. Но я сделал все, что было в моих человеческих силах».
Ледяной холод камня сменился предсмертным теплом. И уходил бригадир под торжественно гремящий речитатив.
Покуда мой горный хребет стоит,
Подвиг народа не будет забыт.
Пусть весть моя на крыльях летит —
Стоит нерушимо героев страна,
Спаяна кровью героев она,
Славьтесь в веках их имена!
Батыры ушедших лет и эпох —
Каждый с тобою встать рядом готов.
Ведь сила добра сильнее клинков.
И пусть навсегда запомнят враги:
Уделом их будет холод могил.
А ты умирать пока погоди.
Свой жизненный путь иди завершать,
Детей тебе предстоит воспитать.
Мы же тебя в тишине будем ждать.
Послесловие автора
Посвящается моему героическому деду, Абдулхаю Хурматовичу Мустафину.
Старший бригадир и стахановец, он строил в городе Уфе жилые дома, корпуса будущего университета и завод, где его заживо замуровали фашисты-рабочие, трусливо ударившие его кирпичом. В реальной истории моего деда сумел найти друг-бригадир. Деда спасли, и он пережил ту страшную войну. Он и вправду поднял пятерых дочерей. Но до самой смерти ему снился этот кошмар ледяного каменного плена.
Справка об объекте
Республиканский музей Боевой Славы,
Россия, Республика Башкортостан,
г. Уфа, ул. Комарова, д. 7
Республиканский музей Боевой Славы открылся 8 мая 2000 года в честь 55-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов. Музей расположен в новом специально построенном здании, которое находится в одном из красивейших уголков города Уфы – парке Победы.
Хронологически экспозиция музея начинается с 22 июня 1941 года и завершается диорамой «Стена Рейхстага». Общий фонд музея включает более 14 500 единиц хранения. В их число входят коллекция холодного оружия, личные вещи участников войны, боевые награды, трофеи, фронтовые дневники и письма и многое другое. Особый интерес представляет коллекция фотографий, отражающих жизнь Башкортостана – тылового района.
Военно-историческая экспозиция размещается по периметру всего здания: вооружение, обмундирование, документы, личные вещи советских бойцов и трофейные материалы, отображено партизанское движение на оккупированных территориях, эвакуация предприятий, работа тыла.
Как тебя зовут?
Данила Резцов
Чистяков давно не был в Уфе. С этим городом его связывало многое. Когда-то, пятнадцать лет назад, он, начинающий тогда режиссер, служил здесь в театре русской драмы. Сейчас же оказался здесь по приглашению. Старый друг пригласил его поставить пьесу Островского, и Чистяков, поддавшись ностальгии по юности, не смог ему отказать.
Работа над постановкой занимала все его дневное время, а по вечерам он скучал и развлекал себя как мог. От скуки познакомился в интернете с девушкой и назначил ей свидание в ресторане.
Чистяков из окна ресторана отлично видел, на какой машине приехала эта девушка. Не ездят бедные студентки на новеньких иномарках. Но девушка, назвавшая себя Соней в интернете, и не подозревала о том, что Чистяков это видел.
Чистякову было очень сложно слушать все, что она говорила. Он был режиссером, и ее актерскую игру не оценил.
– И тогда я уехала из своей родной деревни и поступила учится сюда в Уфу. Живу в общежитии, работаю в магазине в ночную смену…
Чистяков еще во время общения с ней в интернете что-то заподозрил. Слишком уж она была заинтересована им, слишком много восхищалась и писала, как они похожи. Теперь все стало ясно.
– Мне очень нравится учиться на культуролога: памятники, архитектура, истории страны…
Да, культуролог из нее получился не очень. Можно же было притвориться экономистом или юристом, рассказывать о том, в чем Чистяков был несведущ, но ее рассказы об истории города, в которых она то и дело путала даты и говорила откровенно неверные факты, вгоняли его в печаль все больше и больше. Ему было до безумия противно слушать ее. Противно было ни от того, что эта «Соня», очевидно, пыталась развести его на деньги, ни от того, что она даже не постаралась соответствовать образу и пришла в безвкусном дорогом платье, даже ни от того, что все ее поведение и внешность напоминали ему тех девиц, которых он видел в молодости в ночных клубах, и уж точно не студентку факультета культурологии. Противно было за все человечество, за то, что девочки вырастают в таких вот «студенток» и зарабатывают на глупости мужчин, противно было за себя, за то, что вместо того, чтобы встать и уйти, он продолжал молча слушать мошенницу.
– А пойдем в театр?
Резко прервал Чистяков речевой поток своей собеседницы неожиданно даже для самого себя.
– Скоро начнется спектакль. «Вышел ангел из тумана», ты видела?
– Я… Я никогда не была в театре…
Очевидно, это была первая правда, которую она сказала за этот вечер.
– Пойдем, тебе понравится, ты же творческий человек.
– Я… Да… Творческий.
Чистяков не знал, зачем это делает и чего хочет добиться от нее. Может быть, ему стало ее жалко и захотелось показать ей, что такое искусство. Может быть, просто неожиданно захотелось посмотреть спектакль, а будучи воспитанным человеком, оставить даму, хоть и такую, в одиночестве, он не мог.
В такси они ехали молча. Чистяков смотрел в окно, на ту самую архитектуру, те памятники, о которых рассказывала его спутница. Однако сейчас было видно, что ни памятники, ни архитектура ее вовсе не интересуют. По ее лицу было видно, что она в шоке и такого поворота событий не ожидала. Странно, но Чистяков уже не испытывал никаких негативных эмоций: ни злости на нее, ни разочарования.
По приезде «Соня» спросила Чистякова:
– Откуда ты знаешь, какая сегодня постановка? Ты же ни разу за нашу встречу не открывал телефон и не смотрел афишу.
Чистяков только улыбнулся. Он так и не рассказал ей о том, кем работает и чем занимается, и в общем-то не собирался рассказывать.
– Пойдем, спектакль начинается.
Чистяков повел ту, что называла себя Соней, в зал.
– Я никогда не видела такого красивого места… – сказала она.
Чистяков не смог понять, говорит ли она правду на этот раз. Казалось бы, зарабатывает она много и может позволить себе поход в такое место, с другой стороны, ей это, скорее всего, интересно никогда не было.
Они сели на свои места. Свет погас, начался спектакль. Чистяков гордился этой работой, ее поставил его хороший друг. И он решил абстрагироваться от ситуации и просто насладиться постановкой.
Спектакль закончился. Включился свет. Чистяков увидел, что по лицу девушки текут слезы.
– На самом деле меня зовут Делла. Прости меня, – сказала она сквозь плач и вышла из зала.
Много месяцев спустя Чистяков опять увидел Деллу в театре. Она сидела в третьем ряду. Рядом с ней был мужчина, с которым она пришла. На секунду Чистяков испытал злость за то, что она не изменилась и, видимо, опять пытается заработать на человеке, с которым познакомилась в интернете. Но, приглядевшись, он увидел, что Делла с неподдельным интересом наблюдает за тем, что происходит на сцене, и что на ее безымянном пальце, как и на пальце ее спутника, надето обручальное кольцо.
Справка об объекте
Русский академический театр драмы Башкортостана,
Россия, Республика Башкортостан,
г. Уфа, пр. Октября, д. 79
Театр ведет свою историю со второй половины XIX века, а именно с 1861 года. Тогда заботами Софьи Александровны – жены уфимского губернатора Григория Сергеевича Аксакова, сына знаменитого писателя – было построено первое театральное здание в городе Уфе. С тех пор театральная жизнь здесь не прекращалась ни на один сезон.
Основу коллектива составили в разные годы и участники фронтовых театров времен Гражданской войны, талантливые участники самодеятельных коллективов, высокопрофессиональные актеры и режиссеры, волею судеб оказавшиеся в Уфе. Их деятельность подготавливала зрителей к серьезному восприятию театрального искусства.
К началу 30-х годов XX века оформляется стабильная, стационарная, профессиональная труппа театра во главе с талантливыми режиссерами, сценографами, актерами.
В 1939 году русский драматический театр получает собственное здание по улице Гоголя, 58, а в 1982 году коллектив театра переезжает в новое, технически оснащенное здание на проспекте Октября, 79.
В 1981 году театр был награжден орденом Трудового Красного Знамени, в 1998 году за серьезный вклад в развитие культуры и искусства Российской Федерации – высоким званием «Академический».
С 1966 по 1983 год художественное руководство театра осуществлял его главный режиссер, заслуженный деятель искусств РФ, лауреат Государственной премии РБ им. С. Юлаева Габдулла Габдрахманович Гилязев. За время работы в театре им были поставлены такие спектакли, как «Изгнанная» И. Юмагулова, «Дни нашей жизни» Л. Андреева, «Мещане» М. Горького, «Бедность не порок», «Без вины виноватые», «Горячее сердце» А. Н. Островского, «Похищение девушки» М. Карима, «Не беспокойся, мама», «Закон вечности» Н. Думбадзе, «В этом старом милом доме» А. Арбузова, «Человек из Ламанчи» Т. Дериона и Дж. Вассермана, «Воскресенье» Л. Толстого, «Царь Федор Иоаннович» А. К. Толстого, «Спешите делать добро» М. Рощина, «Деревья умирают стоя» А. Касоны и многие другие.
Источник: Кино-театр.ру. Уфимский русский драмтеатр. История театра
