– Хм. Пожалуй, ты прав. Тогда уж, Леха, не останавливайся – изобрази и моего тестя в головном уборе сайменов.
– В павлиньих перьях?
– Конечно. Назовем твои работы «Этюды с того света».
Фотографии Соболевского у Худовяка не было, образцом послужила фотка Ахонаты. Поэтому не удивительно, что книгоиздатель получился разительно похожим на вождя малоизученного племени. Впрочем, он и в самом деле немного походил на него.
Нет смысла описывать долгую процедуру по вывозу картин Худовяка за рубеж? Понадобилась экспертиза, что работы не представляют исторической ценности и могут свободно перемещаться по миру.
Когда все формальности были устранены, Аркадий под гул самолетных двигателей оказался на высоте восемь тысяч метров – неподалеку от места, где предположительно располагается небесная обитель.
Супруги Хантеры встретили гостя из России в своем старинном замке. Леонард Хантер вышел в роскошном комбинезоне из искусственного кроличьего меха. Окажись этот мех немного длиннее, то хозяин напоминал бы элегантного орангутанга.
Вероника Хантер ограничилась строгим вечерним платьем и соболиной накидкой, которая была ей очень к лицу. У соболиного меха, кстати, как и у многих других, есть замечательное свойство – чем дороже мех, тем большему количеству женщин он подходит.
Аркадий продемонстрировал картины. Увидев знакомый остров, Хантер едва не– ностальгия о будущем способна растрогать кого угодно.
– Эх, покататься бы на кроликах! – мечтательно сказала Вероника.
Супружеская пара рассматривала картины, всколыхнувшие приятные воспоминания.
– А помнишь эту хижину?
– А вот пальмы, где ты впервые меня поцеловал!
– Смотри, это Ахоната! – воскликнул Хантер, указывая на одну из картин с изображенным Соболевским. – Это он! Жаль, что нарисован с закрытым ртом – у него не хватает зуба.
– Снизу, посередке, – добавила Вероника.
– Значит, мы не одни на этом свете способны увидеть будущее! – радовался Хантер. – Вера, посмотри! Это Веня – небесный ангел, который сопровождал нас повсюду!
– Это мой дядя, – скромно добавил Аркадий. – Слава богу, он пока еще жив, хотя периодически куда-то улетает. И ему во сне видятся райские картины, которые настораживают психиатров.
– Гоните в шею этих психиатров! – воскликнул Хантер. – И психотерапевтов заодно! По всем библейским приметам ваш дядя не иначе как святой.
– Да, в нем есть что-то возвышенное. Он часто куда-то улетает, – согласился Аркадий. – Думаю, к этой категории можно причислить и моего друга художника Худовяка. Как бы он иначе нарисовал эти картины? Говорит, что они ему приснились.
– Это вовсе не сон, – объяснил Хантер. – Твоему другу визуально доступен недоступный мир. Это особый дар!
– Еще Худовяк говори, что иногда видит белокожую женщину по имени Фрида и высокую девушку, приносящую корзину с фруктами.
– Фриду не помню, а вот высокая девушка была – удивительно стройная.
– Худовяк говорит, что ее зовут Ириной.
– Имени, к сожалению, не помню, – повинился Хантер.
– Ты просто забыл, – сказала Вероника. – Ты никого там не запомнил кроме меня. Она говорила, что ее зовут Ириной и жаловалась, что юноши у них маленького росточка.
– Кроме ангелов – Вени и этого как его?.. За… За…
– Зафесова, – подсказала госпожа Хантер. – Это два ангела, которые по расписанию взмывают в небо, а через некоторое время, по завершению маршрута, приземляются обратно.
– Меня удивляет другое, – сказал Хантер. – Я побывал на всех континентах и нигде не встречал достоверных свидетельств потустороннего мира. А тут в одном единственном месте – в далекой России – сразу три человека.
– Четыре – поправил Аркадий. – Есть еще Ирина, сестра моей супруги. Она питается исключительно фруктами, а вместо сумочки ходит по городу с элегантным лукошком, напоминающим корзину.
– Да, да… У нее была корзинка! – воскликнул Хантер.
– Я думаю, – предположила Вероника, – что именно в России расположен энергетический пуп Земли…
– …Где пересекаются меридианы земных и небесных миров, – добавил Аркадий.
– Тогда мы немедленно отправляемся в Россию! – воскликнул Хантер. – Зачем нам прозябать в нынешнем тупиковом захолустье?
Сборы были недолгими. Аркадий по интернету оповестил дядюшку о предстоящем важном визите и наказал, чтобы Худовяк изобразил Ирину с корзиной фруктов в руках. Также следовало подготовить Иннокентия Павловича. Если его попросят нарядиться в головной убор из павлиньих перьев – пусть не кочевряжится. А ты, дядюшка, – добавил Аркадий, – пожалуйста, сбрей усы, которых у тебя при сайменах не было.
Избавиться от усов Вениамину Петровичу не составило труда, а вот уговорить Соболевского нарядиться в павлиньи перья оказалось не так-то легко. Он решительно не хотел превращаться в дикаря.
Пришлось задействовать женскую половину семейства.
– Я в который раз убедилась, насколько ты жестокосерден, – возмутилась Агния Петровна. – Если Хантер не отыщет духовно близких людей на земле, он добровольно отправиться к ним на тот свет. И его смерть будет на твоей совести!
– Папа, – подключилась Юля, – Аркадий пишет, что Хантер согласен поддержать наше издательство. Надеваешь павлиний наряд – и миллион долларов гарантирован!
Такому доводу не смог противиться даже Иннокентий Павлович.
Соболевский встретил чету Хантеров в головном уборе из павлиньих перьев. Справедливости ради следует признать, намазаться клеем и вываляться в кроличьем пуху он наотрез отказался.
– Господи! – воскликнул Хантер, входя в квартиру Соболевских и увидев своих давних знакомых. – Теперь я не верующий, я – знающий! И я не одинок в своем истинном знании!
– В полку просветленных прибыло, – добавила Вероника Хантер.
Соболевский с трудом выдавил заученную фразу:
– Я вас где-то видел…
– И я вас видел! – воскликнул Хантер. – И все о вас знаю.
– Все? – переспросила Агния Петровна. – И о Фриде знаете?
– Не было там никакой Фриды. А вот эта девушка была, – Хантер указал на стену, где висел портрет Ирины. – Она питается фруктами и приносила их в корзине.
– Не можем приучить к нормальной пище, – вздохнул Соболевский.
– И не надо! И вы избегайте мяса, особенно – крольчатины. Вероника, не могу поверить. Наконец-то мы среди своих! Как жаль, что с нами нет ангела Вениамина.
– Как это нет?! – Вениамин Петрович вышел из соседней комнаты. – Дорогой Леонард, я сегодня приземлился в одиннадцать тридцать, то есть опустился с небесных чертогов. Прибыл специально для вас.
– Из нашего дома ты прибыл, – сквозь зубы прошептал Соболевский.
Хантер и Вениамин Петрович обнялись, как родные братья. Миллионер даже немного прослезился.
– Все! Я остаюсь в России! Я сразу понял – мой дом именно здесь.
«Этого еще не хватало! – подумал Соболевский, – Еще один квартирант». Вероятно, подумал он слишком громко, поскольку Хантер обернулся к Соболевскому.
– Ахоната, а ты чем занимаешься в этой временной земной жизни?
– У меня издательство – журналы, газеты, книги… Но дела идут все хуже. Появился интернет, электронные книги…
– Юмор надо печатать, – вмешался Аркадий. – Он в любом виде востребован.
– Отставить юмор! – воскликнул Хантер. – Сейчас не до юмора! Будем печатать «Новейшее откровение». Начальный тираж – пять миллионов. Ахоната, я сегодня же сделаю предоплату.
– Я… я не верю своим ушам! – воскликнул Соболевский.
– Ахоната, это только начало. У меня сотни церквей по всему миру. Тысячи последователей! А после выхода «Новейшего откровения» их число увеличится многократно.
– После таких слов и умирать не страшно, – сказал Соболевский.
– Ахоната, если б ты знал, как ты хорошо устроишься на том свете, не заикался бы о страхах. А ну, открой рот.
Соболевский выполнил просьбу.
– У тебя все зубы свои? – спросил Хантер.
– Снизу, впереди, мост.
– Поверь мне, на том свете он тебе не понадобиться.
– Возможно. Но на этом пусть еще немного побудет.
Хантер повернулся к Веронике.
– Вера, ты не станешь возражать, если мы для головного офиса нашей церкви приобретем какое-то здание в России?
– Давно пора.
– А я знал, что так произойдет, – во весь рот улыбнулся Вениамин Петрович. – Я все предвидел и заготовил для вас небольшой домишко. Могу уступить за умеренную плату.
– Дядюшка, перестаньте торговать домами, – возразил Аркадий.
– Да еще чужими, – добавил Соболевский. – За способ, с которым вы его получили, можете оказаться в другом отделении загробного мира.
Хантер вступился за Вениамина Петровича.
– Ахоната, ты не знаешь, с кем имеешь дело. Это ангел Веня – главный распорядитель в небесном карантине. Я покупаю дом, предложенный им. Мой небесный товарищ свинью не подсунет.
– Не уверен, – возразил Соболевский.
– Ахоната, оставь свой пессимизм. Если понадобится, мы купленный дом расширим, пристроим несколько бунгало, чтобы все поместились, в том числе и эта вегетарианка. – Хантер указал на портрет Ирины. – Мы заблаговременно подберем ей жениха на земле, чтобы она в будущем не страдала среди коротышек.
– У меня есть один на примете, – сказал Аркадий. – Это Михаил Сорокин. Он давно мечтает остаться с Ириной навеки. Именно навеки. Для этого он недавно даже практиковался в должности покойника. Сказал, что и смерть не разлучит его с Ириной.
– Неплохо если бы с нами проживал и художник, сумевший заглянуть в будущее, – сказал Хантер. – Как его?..
– Леонид Худовяк, – подсказал Аркадий. – А у него есть подруга Фрида…
– И подруге хватит места!
Агния Петровна вообразила «райскую» жизнь под одной крыше с бывшей любовницей мужа и лицо ее начало розоветь.
Аркадий заметил опасный румянец и предложил иной вариант.
– Фриде с художником лучше построить отдельную хижину.
– А рядом с ней – просторную мастерскую, – согласился Вениамин Петрович, – где маэстро бы смог спокойно творить.
Против такого варианта Агния Петровна не возражала:
– Вот пусть там они и творят что угодно! Подальше от нас.
– Хорошо. Построим им хижину в отдалении, – согласился Хантер. – И все мы заживем в мире и дружбе. Это лучшее, что сейчас можно придумать. Тем более что мы-то с вами уж знаем – никакого ада нет! Вернее, местами он еще встречается – и то лишь на Земле. Поэтому надобно как можно быстрее от него избавляться.
– В том числе и с помощью юмора, – добавил Аркадий.