– Потом МИД получил серию протестов, мол, опасное маневрирование и все такое. Нашим бурановцам хвосты прижали. Шеварнадзе. Эх!
– А они не прекратили шпионить?
– Шутите? Только хуже стало. Кстати, также 12 февраля, но уже в Черном море был инцидент между нашими кораблями СКР-6 и СКР "Беззаветный" и американскими же Йорктаун и Кэрон. Там нашим морякам даже на навал пришлось пойти. Не посрамили страну.
– А как решилась проблема с шаттлом?
Дядя Леша улыбнулся.
– Старый ретранслятор, пара пустых кислородных баллонов, запасная канализационная труба и наша наглость!
– Интересно!
– Так вот опять была смена Стрельникова, и снова шаттл как по часам делал облет и снимки. Их астронавты даже махали нашим операторам из кабины. Васька прямо таки кипел от злости. И вот звонит он мне с орбиты и предлагает следующее. Далее надо представить себе картинку со стороны астронавтов НАСА. Щелк! Щелк! И тут какая-то суета на стороне русских. Что там? Пара их космонавтов вытаскивают нечто похожее на длинный и зловещий ствол. Устанавливают это нечто на поворотную платформу ретранслятора. Значит у русских заложено двойное назначение в каждом элементе конструкции! Приближение! Очень похоже на пушку. А синие продолговатые предметы? Снаряды? "Пушка" медленно поворачивается в сторону челнока, космонавты спешно вставляют первый "снаряд". Сигналят фонариком "Стреляем на поражение".
– Это на самом дело было так?
– Было! Шаттл этот рванул так, что мы больше его не видели. Беркутов матюгнул нас для отвода глаз. Но был доволен.
– Удивительная история! Насколько помню капитана корабля Богдашина наградили орденом Красной звезды. А ваших товарищей?
– Тишина. Не до того было. Ну и ладно, зато показали им кузькину мать.
– Наглость – второе счастье.
–Это точно. Да, голь на выдумки хитра. Так что прав был этот американец, наша смекалка была всегда на высоте. И хоронил он нас авансом. С 2002 все слава Богу стало выправляться. Конечно до прежних объемов запусков далеко, но мы больше инновационная площадка. На нас отрабатывают технические решения для старших братьев.
– Байконуровского и на Восточном?
– Так точно! Сейчас калибруем графеновые шины. Американцы все больше лазеры разрабатывали для передачи энергии, но смотрю, на их форумах уже вовсю графеновые проекты идут. Так что игра продолжается.
Подъем будет идти трое суток. За это время дядя Леша успеет снять показания с контрольных точек. В некоторых случаях он просит нас отключить камеры, тут еще много где секретно. Однако на исходе вторых суток он привел нас в непримечательный закуток.
– Историческое место!
– Тут кругом легенда, дядя Леша. А что за отсек? Видно, что была переделка.
– О, тут мы возили периодически специзделия.
– Ядерные заряды?
– Они самые. 6 штук. – дядя Леша оглядывает помещение.– Допуск только у старшего по смене и зама. И кислорода только на один конец пути.
– А почему?
– Так обратно мы бы и дернуться не успели. Что мы у них, что они у нас. Первые удары ядерными бомбами помимо оборонной и транспортной инфраструктуры наносятся по объектам космической сферы. Но 6 ядерных клопов лучше чем ничего.
Вот так, юмор, грусть и смерть. Они всегда ходят рядом. Холод космоса, радиация, политика, технические сложности. И так каждую неделю, месяц и год. Космосом не живут, им болеют. Долго и без надежды на выздоровление.
– Наверное последний год еще поднимаюсь.
– Да ладно вам!
– А вот и нет. Хочу за мемуары сесть. Вам столько всего рассказал, а это только вершина айсберга. Вы кстати на Луну-старушку путь держите?
– Так точно!
– Привет там передавайте лифтерам. Так и скажите от дяди Леши, они меня знают.
– Хорошо.
Завтра мы сойдем с гостеприимного лифта дяди Леши и помчимся на грузовом челноке до лунных приисков, а конкретно месторождения "Удачное". Само за себя говорящее название. Если честно, то профессия журналиста- это как полет мотылька. То тут, то там нахватаешься верхов, ощущений, энергетики и делаешь из этого контент. Ощущаешь свою легковесность в сравнении с такими глыбами как дядя Леша или следующий наш герой и по совместительству командир "Орлана" – Александр Анатольевич Иванишин. Но это уже другая история, другого репортажа.
07-30 по бортовому времени. Грузовой челнок "Орлан" (Вторые сутки пути).
Всем привет! Это снова Александр Мамонов. И мы снова в пути. Все-таки непривычно жить по условному времени космического борта. Не хватает смены дня и ночи. Постоянное гудение вентиляции, шум от многочисленных механизмов и всегда дневной свет. Заснуть первое время невозможно. Даже беруши не помогают. Хотя… Вот моему оператору очень даже ничего, быстро адаптировался.
– Миша, помаши рукой. Ты как? Норм?
Немного отлетаю в сторону, чтобы не мешать своей суетой капитану корабля и смены – Александру Иванишину. Этот тертый хотел сказать морской, точнее космический волк легко и точно отталкивается от одной переборки и изящно достигает места назначения. И все это в одно движение! Длинная и уверенная траектория через весь жилой отсек. Грация как в балете. В отличие от наших лягушачьих поползновений.
– Класс!
– Спасибо, как спалось?
– Никак.
– Дело привычки.
– Ну за такое количество полетов наверное ко всему привыкаешь.
– Да, тело уже на автомате привыкает. Как и с какой силой оттолкнуться за что хвататься. Могу наверное даже с закрытыми глазами все делать. Думаю, у вас тоже получится. Главное-практика.
– Ну уж нет. Столько моя семья ждать не сможет.
Посмеялись.
Глядя на этого уже немолодого, но по-прежнему крепкого мужика, и не скажешь, что он уже в отставке. Таежная закалка дает о себе знать. Родом из сердца Восточной Сибири, славного города Иркутска, что возле не менее славного озера- Байкал. Такие вот кульбиты судьбы. Ведь где тайга, а где отряд космонавтов. Но все преодолел, и зрение поправил и даже рост уменьшил. Космос как и искусство требует жертв.
– Это правда, что вы даже штангу тягали, чтобы быть меньше ростом?
– Правда. Потом уже эти требования американцев отменили, но факт такой был.
– Страшно было? А вдруг не пройдете? В чем тогда смысл?
– Было и страшно, да и вопросы всякие в голову лезли. Но как-то пробился.
– Везение?
– Нет, пахал как проклятый и твердо был уверен в своих силах. Это помогает держаться цели.
Я смотрю на табло. Расстояние до точки назначения. Если все будет без происшествий, то на прииске будем как и рассчитывали через сутки с лишним. А пока пользуемся гостеприимством этого неординарного во всех смыслах человека и космонавта.
– Друзья мои, в моей журналисткой профессии приходилось принимать водные процедуры и в зимнем лесу. Когда из дюжины раскаленных на костре камней, палатки и снега получается приличная по походным меркам баня. Плескался и в пустыне северной Африки, скромно, над ржавым тазиком. И в том был свой кайф, свое наслаждение после адских дневных съемок. Но ни разу, еще раз повторюсь, мне не приходилось париться в космосе. На траектории между Землей и Луной. И чтобы березовый веник подносил один из заслуженных космонавтов России. Во как!
Конечно, в космосе своя специфика. И баня скорее напоминает мойку, когда твоя тушка стоит в потоке направленных насосами капель воды. Но факт есть факт, это очищает и тело, и дух. И аромат березового веника только ярче становится среди тусклого металла и приборов. Экзотика как она есть!
Сейчас уже обед по земному времени. Наш капитан приготовил чай, и мы пытаемся пристроиться так, чтобы ничего не улетело далеко. Получается не очень. Вот Миша в очередной раз гоняется за тюбиком с джемом. Задаю нешуточный вопрос.
– Что больше всего нравится в космосе?
– Земля. Как ни странно, но тут в пустоте и тьме. Учишься заново ценить землю, голубое небо и людей.
– Философия астронавта какая-то.
– Профессия такая. Так и тянет поразмышлять. Ведь даже в дублирующем составе и мысли не возникало все бросить. Это было не так просто. Годы идут, а ты вечно второй. Вечно в готовности. Слова механика из фильма "В бой идут одни старики" помните? Что самое главное в профессии? Ждать! И самое сложное при этом остаться человеком, не пожелать гадости основному составу. Обязательно аукнется.
– Вы суеверный человек?