Когда она прошла на кухню, и ее рука щелкнула по выключателю, дабы на кухне загорелся свет, Макс инстинктивно отпрянул назад, ожидая, что на него сейчас хлынет поток ругательных слов, но каково же было его удивление, когда вместо этого сквозь сильно зажмуренные глаза до него донеслись такие слова:
– Почему-то я ничего другого сегодня увидеть и не ожидала.
– Но… Я… ― у Максима от удивления не получалось выразить эмоции.
Тетушка мигом поняла, что племянник не совсем понял ее слова, и поспешила объяснить, попутно наливая чайник:
– Не забывай, что у меня есть сын, так что я чего только не повидала в свое время. Гришка был очень шустреньким парнем, и ему вечно нужно было залезть в какие-нибудь разборки ― от драк с местными до потасовок между деревнями. В то время у меня слез не хватало, но со временем пришло смирение и понимание, что на него все равно никак не получится повлиять. Так что не волнуйся ты так из-за этих болячек ― сейчас залатаем, подлечим и будешь ты как новенький.
Пока говорила, тетушка уже успела не то что поставить чайник, но и достать из аптечки йод и вату и перекись водорода, и стоило ее последнему слову раздаться по кухне, как Максим чуть не силой был усажен на стул, и в течении десяти минут только и делал, что терпел боль, причиняемую ему йодом.
– Ой, да ладно. Только не говори, что тебе больно, ― немного грубовато высказалась тетка, когда Максим, не сдержавшись, выругался от невыносимой, как ему сперва показалось, боли. ― Получал ссадины ― терпел? Вот и сейчас терпи.
Максим сдержал в себе грубый ответ, который так и хотел слететь с языка, и посильнее стиснул зубы. Еще немного, и терпеть жжение стало и вовсе ненапряжным делом, так что он даже позволил себе немного расслабиться.
А когда тетушка закончила залечивать его раны, на столе вскоре появились две чашки чая с пирогами, которые были уничтожены под их долгие разговоры. Максиму стало заметно легче, и он поделился с тетей Настей, как прошел вечер.
Глава 5. Целый день вдвоем
Странно все-таки устроена психика человека. Очень часто люди готовы смириться с поражением, принимая не самый радостный вариант. При этом они убеждают себя, что иного выхода не было, и что они все сделали правильно. В голове сразу же появляется такое понятие как судьба ― мол, такая уж судьба. Безусловно, это проявление слабости, но таков уж есть человек, и винить его за это, по меньшей мере, глупо.
Вот так же глупо было бы винить нашего героя за то, что он уже целую неделю, если не больше, делал вид, словно забыл о существовании девушки, ради которой полез в драку на дискотеке. Он успокаивал себя тем, что его цель, заключавшаяся в получении прощения, якобы была достигнута, так что дальше двигаться в этом направлении было бессмысленно. Хотя это, естественно, было откровенным самообманом. Смысл двигаться в этом направлении был, и еще какой. Просто Максим боялся признаться самому себе, что эта блондинка по имени Света запала ему в душу. Ему теперь каждую ночь снились сны с ее участием, но он быстро забывал об этом уже утром, с головой погружаясь в работу.
Да, именно работой по хозяйству, которая, кстати говоря, пришлась ему весьма по душе и которой он удовлетворял теперь свои внутренние потребности. Даже когда можно было спокойно отдохнуть, он все равно выбирал работу, и она превратилась теперь для него в спасательный круг. Таким образом он убегал от плохих мыслей и проблем, которые могли бы накинуться на него, останься он хоть на какое-то время наедине с самим собой. Но такое положение вещей не могло оставаться постоянно, и было понятно, что рано или поздно то, отчего Макс так яростно убегал, снова безжалостно напомнит о себе. Только кто сказал, что это непременно будет плохое напоминание?
Был первый день июля. Максим по просьбе тетушки пошел в магазин, дабы прикупить кое-какие продукты. Ноги сами несли его по нужному маршруту, в то время как их хозяин был целиком и полностью погружен в предстоящую работу, которой он займется, как только придет из магазина. Но его представления о сегодняшнем дне были безжалостно разрушены, как только он приблизился к двери в магазин. Стоило ему протянуть руку к ручке, как дверь неожиданно распахнулась ему навстречу, и…
Да, это бы она, та самая блондинка, мыслям о которой он не давал хода в своей голове. Но вот она стоит перед ним, такая настоящая и такая светящаяся, что до бесстыдства похожа на ангела. Причем на самого прекраснейшего ангела, какой только мог бы существовать в мире. Когда она увидела его, Максима, ее лицо озарила такая улыбка, что все внутренности Максима мгновенно ушли куда-то вниз, к самым пяткам. Язык заплелся вокруг собственной оси, так что выговорить слова приветствия ему удалось с большим-большим трудом.
– П…п…привет, ― Максим неожиданно для самого себя стал заикаться.
– Здравствуй, Макс, ― Света в отличие от него прекрасно владела собой, и от неожиданности не заикалась. ― Как ты? Куда пропал?
– Да вот… работаю по дому. С головой ушел в дела, ― выдавил он из себя, одновременно с этим отходя немного в сторону, чтобы освободить дорогу людям. Света в свою очередь сделала то же самое, и теперь они стояли друг напротив друга в такой близи, что у Максима невольно закружилась голова.
– А я уж было подумала, что ты про меня забыл, ― с хитрой ухмылкой высказала предположение Света, для пущего эффекта немного прищурив глаза.
– Нет, нет, что ты, ― тут же поспешил оправдаться Максим. ― Разве я мог о тебе забыть? Просто и вправду было много дел.
– Да ничего страшного, я все понимаю, ― успокоила она его.
Максим думал, что на этом их беседа закончилась, и уже повернулся в сторону двери в магазин, как услышал слова, которые звучали теперь уже не так спокойно, а даже чуть-чуть волнительно:
– Ты не съездишь завтра со мной в город по делам?
– Конечно, ― вырвалось у него прежде, чем он успел обдумать предложение, одновременно с этим поворачиваясь снова к ней.
По ее лицу теперь было понятно, что она тоже волнуется, но пытается держать себя в руках, а когда взгляд Максима опустился вниз, то он увидел, что ее руки сжимают пакет настолько сильно, что ногти, похоже, впились ей же в ладони чуть ли не до крови.
– Тогда встречаемся завтра в восемь на остановке, ― выпалила она, чуть ли не подпрыгнув от волнения.
– Хорошо, завтра в восемь на остановке, ― подтвердил Максим, у которого волнение проявлялось в сильном сердцебиении, гулом отдававшимся в ушах.
А после этого они немного неуклюже разошлись.
***
Остаток дня Максим никак не мог прийти в себя. Он не понимал, что с ним произошло, ведь еще утром в нем была уверенность, что он ничего не чувствует к девушке по имени Света. А теперь? Что с ним произошло теперь? Э, парень, да ты никак влюбился, ― сказал он самому себе, в который раз пытаясь сосредоточиться на раскалывании дров. В результате удар получился слишком сильным, и колун, разрубив небольшую чурку, чуть не ударил ему по ноге.
В результате он решил от греха подальше отложить это дело, чтобы ненароком не покалечить себя. Взялся было перетаскивать уже расколотые дрова, но и здесь ничего не шло нормально. Дрова не хотели ложиться в руки, да и в поленнице ложились криво. Все валилось из рук, ничего не получалось, так что Максим решил на сегодня и вовсе взять выходной. Если упорно ничего не выходит, то нужно определенно взять передышку, ― объяснил он самому себе такое решение.
Хорошо еще, тетушка не имела привычки лезть ему под кожу с лишними расспросами. Она даже если увидит, что с ним что-то не так, еще какое-то время не будет у него спрашивать, что случилось. Даст, так сказать, возможность ему самому поделиться. Ну а уже потом, когда все будет совсем запущенным, позволит себе спросить. Золотая женщина, что сказать.
Вот и теперь она ничего лишнего не сказала, не смотря на то, что племянник вторую половину дня откровенно бездельничал. Она ведь сразу заметила перемену в его поведении, хоть он и пытался это всячески скрыть поначалу. Ну а когда он даже и скрывать перестал, не заметить было просто трудно. Но не смотря на это, она решила сдержаться и подождать. Она видела, как племянник, налив себе чаю, ушел к себе в комнату и больше оттуда не показывался до самого утра. Видела, но решила промолчать.
А Максим в это время словно впал в ступор. Кружка чая, которую он притащил в комнату, так и стояла на тумбочке не тронутая до самого утра. Он смотрел то на нее, то в окно, и думал, думал, думал. Все те мысли, которые он гнал от себя всю неделю, решили разом прошить его мозг, сведя своего хозяина с ума.
«Это просто наваждение какое-то. Почему я не могу думать о ней спокойно? Ведь зарекался, что после прошлых отношений мне других не надо пока что. А вот как-то само собой выходит. Получается, я не могу убежать от этого…»
Максим удивлялся своей реакции на завтрашнюю совместную со Светой поездку. «По идее я должен радоваться, а энергия должна бить из меня ключом, но этого нет. Почему этого нет? Почему вместо радости я испытываю какие-то странные, совершенно непонятные и ненужные эмоции? Они ведь разрушают меня. Я словно разрываюсь изнутри. Так зачем мне все это? Зачем?» Молчание. «Наверное, я просто не могу иначе…»
«Как пройдет завтрашний день? Мне хочется верить, что он пройдет замечательно, и все будет как в сказке, но я не даром считаю себя пессимистом. Я не то что уверен ― я точно знаю, что все пройдет плохо. Просто потому что раньше было именно так. Просто потому, что по-другому быть не может».
В какой-то момент Максим перестал таращиться в окно и лег на кровать, даже не раздеваясь. Он лежал вот так еще несколько часов, переворачивая в голове одни и те же мысли, раз за разом не находя нужного ответа ― ответа, который полностью удовлетворил бы его. И он не мог остановиться, не мог просто взять и перестать думать. Это было вне его сил.
Но сон все-таки пришел. Конец мыслям, конец вечным безумным мыслям. Блаженство. Вот она ― возможность забыть обо всем на свете.
***
Ему снился сон. Немного странный сон. Странный, потому что он ощущал себя как-то иначе, чем обычно. Он хотел протянуть руки к глазам, но вдруг понял, что у него нет рук, лишь что-то с силой ударило по воздуху. Максим повернул голову вбок, чтобы посмотреть, что это было, и изумился до глубины души ― это хлопали крылья. Его крылья.
Он огляделся вокруг. Мир словно изменился, приобретя другие краски. Обычные вещи казались ему теперь совершенно другими, чем раньше. Лес, угрюмо стоявший вдалеке, приветствовал его, раскачивавшимися ветвями. Солнце теплыми лучами грело его гладкие перья, а небо было настолько голубым, что в нем хотелось утонуть. Вот бы взлететь высоко-высоко, туда, откуда все кажется иным.
Тут Максим изумился самому себе. Он же может это сделать. Ведь это в его власти. Так чего же он ждет? Сильные крылья резко распахнулись в стороны, предвещая волю хозяина. Это было изумительно. Как хорошо слушалось его тело. Но сейчас не это главное. Максим целиком сконцентрировался на своем теле, и словно ощутил новые нотки связи с мышцами. Он немного напряг свою волю, и, о чудо, крылья с огромной мощью заработали по воздуху, а лапы слегка оттолкнулись от земли.
Получилось. У него получилось. Это были поистине необычные ощущения. Крылья делали взмах за взмахом, но усталости не чувствовалось совершенно. Высота поглощала его, но ему становилось от этого только легче. Чем выше он поднимался от продолжавшей удаляться земли, тем свободнее он себя чувствовал. И так он поднимался до тех пор, пока не ощутил себя абсолютно свободным.
Оставшись на достигнутой высоте, Максим начал кружить в воздухе, наслаждаясь полетом. Взгляд его невольно упал вниз, и изумление мгновенно доказало, что оно сегодня еще не до конца проявило себя. Максим до этого еще ни разу не видел такой картины. Все внизу казалось настолько маленьким и игрушечным, что к нему невольно пришло ощущение некоего величия над миром. Поле, с которого он только что поднялся, теперь резко уменьшилось в размерах, а лес, еще недавно приветствовавший его, теперь слился в однородную зеленую массу.
Зато солнце стало ближе к нему. Его лучи теперь не только согревали его, они словно ласкали его перья, обладая своей собственной волей. А ветер. Он обвивал его крылья и тело, давая незабываемые ощущения. Максим словно купался в небе. Он ведь именно этого и хотел, и от этой мысли ему стало вдвойне радостней на душе.
И вот так Максим кружил над полем до тех пор, пока ему не стало одиноко. Свобода уже не казалась ему настолько привлекательной. Ему чего-то не хватало. Чего-то упорно недоставало его одинокой душе. Все эти наслаждения все больше теряли для него теперь свою силу. Все это было бессмысленно без чего-то очень важного. Но что же это может быть?
Ему вдруг померещилась вдалеке какая-то странная точка, потихоньку приближавшаяся к нему. Максимом овладело сильнейшее предвкушение, и он ринулся вперед, навстречу этому неизвестному, но так желаемому чему-то. Делая взмах за взмахом, он медленно, но верно, приближался к желаемому, и чем ближе он приближался, тем все четче прорисовывались контуры этого неизвестного. И в какой-то момент пазлы сложились воедино, а догадки уже были ни к чему, ведь он разглядел, наконец-то, что же это было такое.
Это была орлица, которая летела ему навстречу, но ей словно что-то мешало. Вдруг Максим тоже в свою очередь ощутил сильнейшее противостояние. Поднявшийся из ниоткуда ураганный ветер словно стена встал на пути Максима. Но Максим не зря был орлом с несгибаемой волей ― он продолжал двигаться вперед, хоть это и было очень трудной задачей. Он кружил, петлял, делал немыслимые виражи, но ни в какую не хотел сдаваться.
Наверное, прошли часы. Изматывающие часы приближения вперед, к своей цели. Сил уже почти не оставалось, но цель теперь была настолько близка, что оставалось совсем чуть-чуть. Его воля готова была сломаться, но он не хотел сдаваться так близко от цели, и поэтому терпел. Он сделал сильный взмах, затем еще один, и еще, вкладывая в каждый из них остатки своих сил. И вдруг… Ветер прекратился, и они встретились друг с другом.
***
Солнце светило Максиму прямо в лицо, в то время как он шел на остановку. Как только он вышел из дома, то быстро ускорился, стараясь добраться до нее как можно быстрее. Но он довольно скоро замедлился. И дело тут было вовсе не в усталости. Просто наш герой был не уверен в себе в этот момент. В шестнадцать лет не многие парни могут похвастаться железной выдержкой и, тем более, опытом в общении с противоположным полом. Так что в его неуверенности не было ничего необычного и страшного.
Но это если глядеть со стороны. Для Максима же все было немного иначе. Сердце почему-то билось чаще, чем обычно, а руки упорно потели, несмотря на утреннюю прохладу. Слегка шмыгнув носом, он глянул навстречу солнцу и усмехнулся. «Неужели это я?», ― подумал Максим. «Неужели я иду на свидание? Ведь еще недавно я и думать об этом не думал, а теперь ― гляньте-ка, какой дон Жуан из меня вырисовывается».
До остановки оставалось совсем чуть-чуть, когда что-то в голове Максима внезапно заставило его остановиться прямо посреди улицы, благо никого на ней не было. Какой-то иррациональный страх перед встречей с девушкой, которая ему нравится, в мгновение ока возрос чуть ли не до небес. «Да что со мной такое?» ― подумал Максим. Удары сердца с каждой секундой становились все более и более гулкими, так что вскоре они уже набатом отдавались в голове, не говоря о грудной клетке, которую сердце, похоже, решило просто разорвать к чертовой матери.
«Стоп», ― сказал себе Максим, поняв, что ни к чему хорошему страх уж точно не приведет. «Какой смысл бояться? Да и чего, собственно говоря, бояться? Встречи? Или того, что на ней может произойти? А что на ней может произойти? Поцелуй? Дак этому радоваться нужно, а не бояться этого. Она меня пошлет на все четыре стороны? К такому я давно готов, так что и тут весь смысл страха пропадает. Все, Макс, успокаивайся. Хорош быть нытиком». И, произнеся самому себе такую тираду, Максим глубоко выдохнул, словно бы избавляясь от последних капелек страха. На душе у него стало гораздо лучше, и он снова двинулся в сторону остановки. А когда увидел причину своего недавнего волнения, то на душе вообще стало хорошо.
Света уже стояла на остановке, дожидаясь его. Максим поймал мгновение, когда только вышел из-за угла, и ее взгляд еще не упал на него. И так старенькая остановка казалась по сравнению со стоявшей в ней светловолосой девушкой до того убогой, что и описать трудно. Взгляд Максима в одну секунду словно через увеличительное стекло рассматривал с огромной четкостью на расстоянии каждую малейшую деталь. Длинные белокурые волосы ниспадали со стройных плеч, придавая этой прелестной девушке образ богини. Правильные черты лица как будто вырезал величайший скульптор, так что они в голове Максима приобрели образ утонченности. Ну а фигура! Что это за фигура! Ни одна балерина не сравнится с такой необычайной фигурой. «Боже ж ты мой, кажется я влюбился».
В тот момент, когда Максим подумал об этом, она как раз разглядела его. На ее лице сразу же образовалась радостная улыбка, а в глазах заплясали искорки, от которых Максу окончательно вскружило голову. Света даже помахала ему рукой, настолько она была рада его видеть. Ну а когда непослушные ноги поднесли нашего героя к девушке его мечты, она без лишних слов кинулась ему в дружеские объятия.
– Привет, ― услышал он тихое шептание на ушко, и сразу же разомлел. Как будто ему в жизни не хватало лишь вот этого момента. Нежное привет на ушко и объятия, полные радости встречи. Большего и не нужно для счастья.
– Доброе утро, ― как можно ласковее отозвался он в ответ, вдыхая аромат ее волос. О Боже, что это за аромат. Тот, кто не вдыхал его, не поймет, о чем тут речь. Внизу живота словно бабочки появляются, а легкие никак не могут остановиться, и ты все вдыхаешь и вдыхаешь этот аромат как можно глубже, понимая, что другого такого случая может и не представится больше никогда. ― Ты сегодня настолько красивая, что любая королева осталась бы в тени рядом с тобой.
– Спасибо, ― сказала Света, когда их приветственные объятия закончились, и в это время Максим увидел легкую краску смущения у нее на лице. ― Таких комплиментов мне еще никто не говорил.
– Может быть, тебе просто попадались не те люди… ― предположил Максим, на что Света пожала плечами.
Какое-то время они провели в смущенном молчании, ожидая автобус, который должен был подъехать с минуты на минуту. В наступившей тишине Максим невольно начал прислушиваться к окружающим звукам. Щебетание птиц первым почему-то добралось до его слуха. Оно было сродни музыке, такой умиротворяющей и успокаивающей. Она словно проникала во все клеточки его тела, невольно даря ему доброе расположение духа.
Максим глубоко вдохнул свежий утренний воздух, и ветер, будто обрадовавшись, что о нем наконец-то вспомнили, с легкой наглецой взъерошил волосы на голове Макса. Ну а солнце решило не отставать от остальной природы, и теплым лучиком погладило Максима по щеке. Он улыбнулся. Природа будто поддерживала его и словно бы говорила, что какой-какой, а сегодняшний день просто не может не пройти удачно. Максим, почувствовав эту поддержку, не смог удержаться и улыбнулся во весь рот, даже не скрываясь.
– Чему ты улыбаешься? ― поинтересовалась Света, осторожно наблюдавшая за ним все это время.
– Природа сегодня чудесная, ― ответил ей Максим, вкладывая в эти слова самый глубокий смысл, какой только в них можно было вложить.
Света хотела что-то ответить, но как раз в этот момент из-за угла послышался рокот пазика, вперевалочку продвигавшегося к ждущим его пассажирам. Ожидающие сразу оживились, и не успел Максим и глазом моргнуть, как на краю остановки образовалась толпа, бесцеремонно облепив их со Светой. В этой толкучке они случайно оказались прижаты друг к другу, но нельзя сказать, чтобы Максу это не пришлось по вкусу. Скорее наоборот ― в глубине души он был благодарен нетерпеливым людям за такую возможность сблизиться с той, о которой мысли в голове никак не хотели исчезать.
В образовавшейся толкотне кто-то оказался нетерпеливее других и попытался распихать всех собравшихся на краю остановки. В результате образовалась людская волна, которая дошла и до прижатых друг к другу Светы с Максимом. Стоявшая позади Светы женщина, будучи переносчиком энергии волны, по инерции продвинулась немного дальше, чем следовало, толкнув своим мощным телом хрупкую по сравнению с ней Свету. Равновесие девушки нарушилось, и, чтобы удержаться, ей пришлось обхватить Максима, а ему в свою очередь удержать ее за талию. Невольные объятия, столь крепкие, что каждый из них чувствовал тело другого, возбудили таинственные плотские чувства обоих, о которых никто из них раньше не задумывался всерьез.
Волна прошла, но Максим со Светой не отпустили друг друга. Не нужно было никаких слов, оба и так понимали, что хотел сказать другой. Наверное, это и называется любовью. Когда между двумя людьми противоположного пола пробегает такая искорка, такая чувственность, что не передать никакими словами.
Максим уже второй раз за это утро вдохнул аромат ее волос, после чего поцеловал ее в макушку. Ее голова немного откинулась назад, и взгляд ясных голубых глаз устремился на него. В них можно было прочитать целую бездну чувств и эмоций, которые она хотела донести до него. Нежность, страх, желание, нетерпение и удивление читались лучше всего. А если заглянуть немного глубже, можно было увидеть еще. А еще глубже еще. И так до бесконечности.
Максиму вдруг захотелось познать все ее чувства. Познать, понять, проникнуться ими. Стать с ней одним целым. Ему вдруг захотелось некоего единства с этой девушкой. Чтобы они узнали друг о друге все тайны, все желания, чтобы они поделились друг с другом всем своим прошлым, всеми чувствами, что испытывали когда-то, ему хотелось доверять ей безоговорочно и видеть, что и она доверяет ему точно так же.
Она опустила взгляд и снова прижалась к его груди. И не было бы мига прекраснее, чем этот, если бы не подъехавший автобус.
Двери открылись, и сквозь них наружу по одному стали выходить пассажиры. Те же, кто стояли снаружи в ожидании того, чтобы забраться внутрь, ни в какую не хотели выпускать первых. Желание занять сидячее место в них пересиливало необходимость уступить дорогу выходящим. Возникла толкучка ― входящие перли внутрь, заталкивая обратно в автобус тех, кому нужно было выходить. И все это закончилось лишь с криком дородной женщины-кондуктора. Крик ее возымел просто потрясающий эффект, ― стоило лишь ее командному голосу разнестись по автобусу и за ее пределами, как все на секунду замерли, ощутив себя мышами, коих застукала на кухне хозяйка. Вслед за чем последовала волшебная перемена ― заходящие сразу же расступились в стороны, вежливо пропуская наружу выходящих, и только после того, как последний выходящий вышел, они спокойно расселись по свободным местам.
Весь этот дурдом Макс со Светой наблюдали снаружи, спокойно дожидаясь, когда он кончится. Лишь когда толкотня полностью прекратилась, они зашли внутрь железного бегемота под названием автобус. И, ясное дело, свободных мест не осталось. У тех, кто сидел, были такие довольные рожи, будто они выиграли лотерею. Ну а те, кто стояли, делали вид, что им не больно то и хотелось сидеть. В другой раз Максим непременно зациклился бы на этом, но сейчас ему было абсолютно все равно, ведь рядом с ним находилась девушка, о которой можно только мечтать.
Макс со Светой встали примерно посередине, робко оглядываясь по сторонам. Максу вдруг показалось, что все сидящие почему-то поглядывают на них, так что ему стало как-то не по себе. Но он тут же отогнал эти мысли прочь, как неконструктивные и в данном случае только мешающие концентрации внимания на вещах, более достойных. Например, на том, какая же Света все-таки красивая.
Автобус, слегка дернувшись, тронулся с места, и покатил вперевалочку по наизусть выученному маршруту. Пока они не выехали на трассу, пассажирам приходилось терпеть прелести деревенской напрочь убитой дороги. Ямы и рытвины, коих в здешних местах было, наверное, даже больше чем гороха в огороде какого-нибудь местного земледельца, давали просто непередаваемые ощущения от поездки. Вследствие этого автобус раскачивался довольно нешуточно, как будто пытаясь свалить с ног стоявших в нем пассажиров.
На одной особенно большой яме Света не удержала равновесия и схватилась за Макса, который в свою очередь обхватил ее одной рукой за талию.
– Я скоро начну к этому привыкать, ― прошептал он ей на ушко, когда она снова прижалась к нему всем телом.
– Я не против, ― прошептала она в ответ, после чего прижалась к нему еще сильнее.
Когда автобус выехал на трассу, дорога пошла ровная, и никаких кочек и ям на ней не было и в помине. Но не смотря на то, что тряска закончилась, Света все так же прижималась к Максу, а Макс все так же держал ее за талию. Он даже и не знал до сегодняшнего дня, что в жизни бывают такие приятные моменты. Разве можно желать чего-то еще? Ему казалось, что он сейчас самый счастливый человек на всей планете.
***
– Слушай, а куда мы направляемся? ― спросил Максим у идущей рядом с ним Светы. Они уже шли минут пять по центру города, и он не мог понять, куда им, собственно, надо.
– А ты догадайся, ― улыбнулась ему Света.
Максим и вправду ненадолго задумался, но ничего не приходило в голову. Он даже почесал макушку ― настолько работал его головной мозг. Но все, до чего он смог додуматься, это…
– У кого-то день рождения?
Еще не договорив до конца, он уже предугадал ее реакцию.
– Браво!
– Ну и у кого же?
– А вот это, Максим, тебе спрашивать как минимум стыдно! ― произнесла она таким тоном, будто Макс совершил какое-то преступление. Он даже остановился в ступоре от такого ее заявления. И лишь спустя пару секунд он вспомнил…
– Завтра ведь день рождения у Кати! ― в его голосе слышалось неподдельное удивление, смешанное с разочарованием и злостью на самого себя.
– В точку, Холмс.
– Как я мог об этом забыть, ― Макс был готов корить себя вечно, но Света на месте прервала эти глупые попытки.
– Даже не смей переживать по этому поводу. Ты ведь еще никуда не опоздал. К тому же, неудивительно, что ты забыл, ведь вы столько лет не виделись.
– Но я даже не знаю, что ей подарить, ― отчаянье не хотело уходить из его голоса.
– Ну с этим мы сейчас разберемся, ― сказала она тоном человека, знающего все наперед, а, увидев, что Максим так и не успокоился, добавила: ― Мы просто сделаем ей один подарок на двоих.
– Ты уверена в этом? ― с сомнением спросил Максим.
– Да не переживай ты так, ― когда она произнесла эти слова, Макс почувствовал на своем плече ободряющий удар кулаком.
И вправду, что это он весь испереживался то? «Все, Макс, надо брать себя в руки, а то сходишь с ума по всяким пустякам. Так недолго и до психушки докатиться».
В это время они как раз подошли к одному из множества магазинчиков, находившихся на одной из центральных улиц города. Даже судя по вывеске сразу было понятно, что им нужно было именно сюда. Еще не успев зайти внутрь, можно было увидеть яркие цвета, которыми был разукрашен вход. В последний момент Максим вспомнил, что нужно хоть немного быть джентльменом, и, как полагается, открыл перед дамой дверь.
– Спасибо, ― услышал он ответ на свое действие, и понял, что все сделал правильно. К тому же это спасибо было не просто передачей информации ― в этом слове слышалась такая теплота, что Максиму вдруг захотелось идти впереди этой девушки и открывать перед ней все двери, какие только встретятся на их пути.
Когда они зашли внутрь, его догадки подтвердились ― здесь было столько всякой всячины на совершенно любой вкус и цвет, что не выбрать что-то подходящее было просто невозможно. За прилавком стояла приветливая женщина лет сорока с короткими светлыми волосами, которая сразу же предложила им свою помощь, стоило им лишь попасться ей на глаза. Света мгновенно нашла с этой женщиной общий язык, в то время как Максим просто рассматривал содержимое витрин. Здесь были и часы совершенно различные по цене, и украшения как для женщин, так и для мужчин, и туалетные воды с одеколонами, и прочие, прочие такие штуки, без которых можно обойтись, но которые народ покупает постоянно.
– Да, это, я думаю, вполне подойдет, ― услышал он голос Светы, и вспомнил, что нужно добавить ей денег, ведь это будет их общий подарок. Но Света каким-то образом предугадала его действие и мягко покачала головой со словами:
– Это украшение недорогое. Мы с тобой потом сочтемся.
Максим, уже достававший нужную сумму денег, не решился противиться даме, так что деньги были убраны обратно в карман. Ну а вскоре Максим со Светой уже выходили из магазина с чувством выполненного долга и с целым свободным днем впереди. Когда они вышли, ладонь спутницы Максима открылась, и его взгляду предстало довольно симпатичное украшение на шею. Изделие из бисера пестрело различными цветами, радуя глаз, и, глядя на него, даже мысли не возникало, что оно стоит довольно скромных денег, что, несомненно, было весомым плюсом в его пользу.
– Слушай, по-моему, очень даже неплохо, ― внимательно рассмотрев украшение, высказал свое мнение Максим. ― Думаю, ей точно понравится.
– Да, мне тоже оно понравилось сразу. Там были и другие, но это сразу мне бросилось в глаза, так что я не удержалась.
– Кстати, почему ты не стала брать моих денег? ― нахмурился Максим. ― Это же все-таки наш общий подарок.
– Просто он стоит недорого.
– Все равно деньги, ― стоял на своем Максим. ― Так сколько я должен?
Света положила руку на его ладонь, снова вытаскивающую деньги из кармана, и высказалась как можно мягче:
– Успокойся, Максим. Говорю же, сочтемся в другой раз.
– Ну тогда с меня кино!
– О Господи, ну какой же ты упрямый, ― сказала она, чмокая его в щечку. ― Ну хорошо, хорошо. Пойдем в кино.
И они, счастливые, пошли в кино. Ладонь в ладони, и два сердца бьются в такт. Скажите, разве это не любовь?
***
Темнота кинозала поглотила их, когда фильм уже начинался. Быстренько пройдя к предпоследнему ряду, они устроились на очень даже удобных сидениях, и фильм овладел ими целиком и полностью. Они немного опоздали, потому что никак не могли выбрать, куда им пойти ― на молодежную комедию или же на боевик. Ну и выбор пал все-таки на первый вариант, потому что боевик сейчас был как-то не к месту. Максим не увлекался жанром кино, на котором они находились сейчас, но через пятнадцать минут просмотра он уже был готов поменять свое мнение о нем.