Земля… Сколько всего она может вытерпеть? Сколько сохранить? Пережитки прошлых цивилизаций, остатки разрушенных городов, трофеи павших воинов… Сохранив в своей надёжной земляной оболочке остатки старых времён, она сохраняет нечто большее. Она сохраняет память.

Держа в руках компас и монету с изображением Адриана, времён Римской Империи, найденную Андреем в глубокой пещере, располагавшейся у старинного дуба, он думал о том, что мир, который его окружает – лишь эпизод. Очередной фрагмент большой и длинной истории человечества. Он думал о сущности человека, о том, что существование большей массы людей – бессмысленно, ведь точно такие же крестьяне и рабы, бояре и вельможи жили сотню лет назад. Запомнили ли их? И запомнят ли тех, кто будет после?

Размышления Андрея прервало показавшееся на горизонте озеро, с другой стороны которого легло недавно покинутое им поместье. Солнце уже взошло и даже клонило к закату, ярко слепя бредущего вдоль берега парня.

На лице Андрея была победоносная улыбка. Ужасающий яд, взятый у Уодима, грел душу молодого человека, ведь расколотая капсула этой убийственной сыворотки была сброшена им в чашку чая, из которой Майкл успел сделать пусть и небольшой, но роковой для себя глоток.

Было ли это честно? Было ли это справедливо? Андрей не хотел убивать Майкла, но его действия и угроза потерять Лу́ну подвигли его использовать новоприобретённое оружие.

И вот он уже стоит перед главными дверьми поместья, всё не решаясь отпереть их и зайти внутрь. Именно сейчас произошло последнее убийство, совершённое Андреем. Он знал, что после смерти Майкла, Лу́на станет свободна, сможет уехать с ним. Сбежать туда, где его не найдут. Туда, где он сможет положить конец бесконечной череде смертей и зажить как обычный, совершенно рядовой человек.

С этими думами, Андрей свалил с плеча ружьё и, положив его рядом, потянул заветную дверь, которая, издав протяжный, еле слышный скрип, открылась. Андрей сделал шаг вглубь строения и медленно направился в сторону гостиной. Скрип половиц и бой часов, висевших в зале – всё, что нарушало царившее здесь безмолвие.

Андрей зашёл в гостиную комнату. Паралич сковал его, не давая пошевелиться: на полу, пред ним, лежал намертво сражённый Майкл, а рядом с ним возлегала Лу́на. Её кожа была бледна, как снег, губы синие, словно иней, а глаза навсегда закрыты курносой старухой, что сопровождала Андрея на протяжении всего его жизненного пути.

Не чувствуя пола, не чувствуя ног, Андрей подошёл к мёртвой возлюбленной и пал на колени. Не верилось ему, что в попытках спасти и уберечь Лу́ну, он сам явился тем душегубом, что оборвал её жизнь. Выпила она из той чашки или не пережила кончины брата – какая разница? Андрею было всё равно, из-за чего умерла его любовь, его терзало понимание того, кто это сделал. Понимание того, что это и вовсе произошло…

– Прости, – еле слышно шептал Андрей, сухими губами ловя воздух.

И даже если бы в этот миг его любовь могла бы пробудиться от вечного сна и сказать ему… Сказать, что не держит зла на него… Простить, за содеянное… Это ничего бы не изменило. Ведь есть тот, кто уже никогда не простит и будет изнурять его душу всю оставшуюся жизнь. Это и есть сам Андрей.

Поднявшись, парень закрыл лицо руками и сел на небольшой табурет, стоящий у письменного стола. Даже погрязнув в отчаянии, Андрей сумел заметить лежащие на этом столе документы и письма.

Сквозь пелену горечи, он рассматривал их и всё больше понимал… Понимал, как его смог найти тот детектив, откуда жена покойного Самуила узнала о нём… Майкл, прознав об их с Лу́ной встречах, решил подготовить заказной контракт, почти что на самого Андрея. Он уведомил следователя и подложил жене Самуила подсказки. Майкл подставил его.

Андрей был уверен, что сейчас он с Лу́ной мог бы бежать. И пусть его разоблачили, пусть его личность раскрыта – Андрею было плевать. Он знал, что сбежав, он бы избавился от ищеек и смог бы построить новую жизнь. Но… Что мешает ему сделать это сейчас?

Резко вскочив, опрокинув стул, Андрей очертя голову покинул дом, распрощавшись с лежащим у входа ружьём, забытом на столе компасе и оставленных в прошлом мыслях и надеждах на счастье…

И вновь… Андрей, ведомый лишь своим надёжным другом – ветром, следует на возвышающийся над зелёной долиной утёс.

Солнце склонилось к горизонту и небо, будто залитая кровью простынь, водило туда-сюда пышные, но редкие облака. Внизу, в долине, виднелись ручьи родниковой воды, кроны летних деревьев и небольшая, пришедшая на водопой, группа оленей.

– Всё близится к концу, – выдохнул Андрей, стоя на самом краю утёса. – Майкл, а ведь… Ты был прав. Неся чёрное веретено жнеца, я сам запутался в его нитях. Лу́на… Как мог я сметь даже думать о том, что ты могла бы стать моей? Я шёл за доселе неведомым мною чувством… Клянусь Богом, я отдал бы всё, чтобы вновь услышать твой голос, чтобы вновь ощутить твои прикосновения… Но… Нет. Я проливал кровь всю жизнь и не имею права на прощение. Я не имею даже права просить это право. И больше от моей руки не умрёт никто. Я не сгублю ни одной человеческой души, – в руках Андрея прокручивалась тёмная капсула, переданная ему Майклом в день их знакомства. – Но могу ли я считать себя человеком?

Солнце, освещавшее небо, ушло за горизонт, ветер, недавно резво скачущий по вершинам древ, стих, у берегов долинных озёр не виднелось ни одного зверька, и лишь шум водопада нарушал эту природную идиллию. Вода, бегущая вдоль скал и разбивающаяся о камни, лежащие у подножья, уплывает вглубь леса, а ей на смену приходит новая. И здесь, у самого основания горы, лежит молодой парень. Его рот приоткрыт, а губы мертвецки-синие… Его сердце, не совершая ни единого удара, смолкло. Смолкло на целую вечность, превращая его лишь в отголосок минувшего… Отголосок минувших лет, единственный спутник которого – земля, со временем поглотит его тело, а душу заберёт небо, на котором уже зажглись тысячи, а может миллионы ярких звёзд.

Глава 42

– М-да… Забавная история. Хотя, со мной и не такие глюки бывали! – смеялся Дэйв, отодвигая люк, ведущий в подвал сада, который должен вернуть его с друзьями назад, домой.

Медленно, чтобы не споткнуться, друзья по одному спускались в подпол.

– Ну, где ты там? – Дэйв окликнул Джимми, задерживающуюся наверху.

– Я, – Джимми ещё раз окинула взглядом каменистые дорожки, зелёные деревья, аккуратно воздвигнутый храм с золотым крестом, установленным над входом, – иду!

Спрыгнув в погреб, Джимми подошла к свече, стоящей у винных полок и зажгла фитиль. Взору их предстало отверстие, из которого торчал заветный ключ. Ключ, открывающий путь домой.

– Сьюз, аспирин есть? Голова кружится, как карусель, – послышался шёпот Дэйва.

– Тихо! – нахмурилась Сьюзи, передавая парню белую таблетку, которую тот тут же и съел.

Резко изъяв ключ, Джимми сделала шаг назад и в этот же миг свеча, горящая перед ними, растворилась, оставив после себя лишь жалкие остатки воска.

– Всё? – Дэйв, не ощущая никакой разницы в окружении, задал, пожалуй, важнейший вопрос.

Ничего не ответив, Джимми ударила по люку, но тот не поддался.

– Что с ним такое? – продолжая стучать по куску дерева, спросила Джимми.

– Стой, дай я попробую, – Дэйв достал длинное мачете и начал вскрывать люк, стараясь не сломать его.

Спустя несколько минут мучений, Дэйв всё-таки открыл выход и они, выглянув на поверхность, пришли в шок. Сад цвёл, на стенах не виднелось мха, фонтан был наполнен водой, а храм, что посреди двора, выглядел ещё лучше, чем тот, что они помнили.

– Либо я уже тронулся, с этими приключениями, – говорил Дэйв, – либо, Сьюз, у меня возникают сомнения насчёт твоего аспирина.

– Нет, – с широко открытыми глазами произнесла Вероника, – я тоже это вижу…

– Почему мы не вернулись обратно? – чуть ли не плача, вопросила Сьюзи.

– Но мы явно не остались в прошлом, – Джимми отбросила мысль о неудачном перемещении, указывая пальцем на стоящие вдоль тропинки фонари, в которых чётко виднелись лампы накаливания.

– Верно. Но, что же тогда? – Дэйв отошёл в сторону стены, где был установлен тайный ход и, открыв его, осторожно заглянул внутрь. – Народ! Идите сюда…

– Если я правильно всё понимаю, то…

– Это бабушка Майка! – вдруг вскрикнула Вероника, указывая на портрет красивой девушки, висящий на стене.

– Ты уверена? – подойдя ближе к картине, Сьюзи провела по ней рукой.

– Да…

– Значит, Майка нет? – высказала предположение Сьюзи, нарушив полуминутное молчание.

Все стояли, не смея произнести и слова. Кто бы мог подумать, что их благородные намерения спасти друга, приведут к тому, что он и вовсе не родится на свет.

– Я… Думаю, нам пора уходить. Вряд ли этот замок теперь пустует, – в голосе Дэйва больше не было прежнего азарта, с которым он покидал век Наполеона, ведь он уже второй раз потерял своего друга.

Весь коридор был украшен различными картинами, натюрмортами, портретами. В основном, конечно, преобладали различные пейзажи и мистические образы, от которых сердце билось неровно.

– Эй, – внезапно Сьюзи остановилось возле одной из картин, – смотрите…

Верно, то, что они увидели, просто не поддавалось логическому объяснению. На полотне были изображены они сами, за исключением Джимми. В той же одежде и с теми же паникующими лицами, которые сейчас сменило удивление.

– Вау, – Вероника подошла к картине и провела рукой по красной надписи в правом нижнем углу. – А наш друг, оказывается, весьма неплохой художник.

Во все восемь глаз друзья уставились на девять букв, два слова, написанные красными чернилами. В углу картины было написано имя творца – "Сизэр Сагл". Кто бы мог подумать, что этот маленький мальчик сохранил в своём огромном сознании их лица, увиденные лишь на мгновение в коридоре, где они оказались, убегая от стражников?

– Мэгги! Мэгги! Ты где? – послышался женский голос в конце коридора.

– Думаю, нам пора уходить, – сделав серьёзное лицо, произнёс Дэйв. – Мне уже надоело бегать по замкам…

– Как будем выбираться? – переведя взгляд с картины на друзей, спросила Вероника.

– Думаю, проще, чем раньше, – улыбнулась Сьюзи, указывая на распахнутые настежь врата, которые, судя по всему, переделали из тех, что были в той… Навсегда потерянной для них реальности.

Спустя десять минут четверо молодых людей стояли на дороге, выложенной напрямую к замку. Видимо, за эти два века это место было осовременено.

– Интересно всё же… Сколько всего, возможно, было изменено путём вмешательства во время. Не можем же мы быть одни такие? – Сьюзи смотрела на замок, который выглядел гораздо более роскошно, благодаря проведённой реставрации. – Возможно, миллионы людей живут в других реальностях, а может, и вовсе, не живут…

– Надо уничтожить этот ключ, – Джимми держала в руках ключик, который изменил жизнь сотен, тысяч, а может и миллионов людей.

– Зачем? – удивилась Сьюзи.

– Ты правильно говоришь, что, возможно, таких перемещений было множество. Не исключено и то, что наше вмешательство также погубило некоторых людей, а множеству, таких, как Майк, вовсе не позволило родиться. Хотя, стоит верить, что есть та реальность, в которую мы не вмешались. Та реальность, где эти люди остались в живых. Кто знает, может, этот ключ уникален? Может, это было первое искажение времени? История, наверное, должна развиваться так, как развивается. Мешая ей, мы помогаем одним и губим других. Будет лучше, если этот ключ никогда не найдут, – Джимми взяла ключ и, благодаря его особенности, разобрала на два элемента.

Осмотрев, сначала головку, а затем основание, Джимми взяла первую и, без толики сожаления, бросила её в озеро.

– А что на счёт этой? – наклонив голову, спросила Сьюзи.

– Дэйв? – повернув голову, произнесла Джимми.

– Что?

– Дай зажигалку, пожалуйста.

– Держи, – подойдя к девушкам, Дэйв отдал Джимми небольшую пластиковую зажигалку.

Нажав кнопку, Джимми поднесла деревянную часть ключа к пламени, из-за которого она моментально вспыхнула. Девушка отдала Дэйву зажигалку и бросила горящий ключ на землю.

– Я тут подумал, – Дэйв смотрел на пылающий ключ, – а ведь мы всё-таки спасли Майка. Ведь тот парнишка говорил, что проклятие подчиняло и использовало души людей. Избавившись от него – мы спасли душу Майка. Хотя бы в какой-то версии этого мира.

Дэйв улыбнулся и, закурив, убрал зажигалку в нагрудный карман.

– Я думаю, нам пора домой, – улыбнувшись, Вероника подошла к друзьям и обняла их.

Солнце, сиявшее в небесах, склонилось над лесом, отражаясь в зеркально-чистом озере. Птицы пели в лесу, а на небосводе понемногу стали преобладать красно-жёлтые тона, знаменовавшие наступление заката. Усталость из-за почти суточного отсутствия сна начала сказываться на друзьях, однако ещё рано было расслабляться, ведь впереди у них была долгая прогулка до города. Ведь в этом мире ни Джимми, ни Дэйв, ни Вероника, ни Сьюзи, никогда не приезжали в величественный родовой замок, построенный его великим представителем – Эбраном Саглом…