– Мальда́ры уповали на ваши души! Смерть отстранилась и свет, дарованный Ганте́ем, пролился на нашу Землю, словно реки и моря, некогда подаренные нам Альраа́мам! – носясь по площади близ одиноко стоящего храма, кричал странный фанатик.

"И кто только промывает им мозги?" – подумал Андрей, приближаясь к человеку, одетому в серый балахон, со свисающим на шее крупным бронзовым амулетом, на котором был высечен лик жуткого демона, под которым виднелись силуэты людей, несущих и поднимающих над своими головами различные предметы, по-видимому принося их в жертву этому существу.

– Эй, смертный! – внезапно человек подбежал к Андрею и, чуть ли не сбив его с ног, стал кричать и на него. – Возмездие Халада́ра близко! Присоединитесь! Очиститесь! Изменитесь, дабы кара не постигла и Вас!

– И кто же такой этот Ваш Халада́р? – спросил Андрей, не сбавляя шаг.

– Халада́р – воплощение боли и страха, не носящее лица и не нуждающееся в теле! Его сила невероятна, а гнев сильнее всех армий на нашем Свете! Он существует в каждом из нас, но благодаря Мэ́ю, богу Долана́ра, он лишь изредка может добраться до наших душ!

– Как интересно, – Андрей положил руку на плечо проповедника и тяжело вздохнув, отстранился от него. – Продолжайте. Я скоро вернусь… Приведу к Вам ещё больше людей, чтобы спастись от Халада́ра, разумеется.

– Приведите с собой как можно больше люда! Как можно больше! – оставив уходящего Андрея в покое, человек продолжил кричать одни и те же слова. – Мэй спасёт нас! Мэй!

Подойдя к дверям храма, Андрей отворил их и зашёл внутрь. Лишь пара монахов на деревянных лавочках нарушали гармоничные серые цвета булыжников, из которых состояло почти всё строение.

Уже спустя несколько минут Андрей спустился в подвальные помещения и обнаружил запертую дверь, которая легко поддалась ключу, что передал ему Майкл.

Лишь прочная дверь сделала первые шевеления, перед тем как полностью открыться, как с другой стороны послышались голоса. Пройдя ещё несколько уже не запертых и не столь прочных дверей, Андрей попал в хорошо освещённое, украшенное живописными картинами и старыми коврами, сырое помещение. Неподалёку стояли люди, одетые в совершенно разные одежды. Они о чём-то оживлённо говорили, иногда уходя из зоны видимости Андрея. Постояв с минуту, парень прошёл вглубь комнаты и вдруг ощутил холодную руку у себя на плече.

– Здорово, приятель! – послышался мужской голос.

– Добрый день, – проговорил Андрей, смотря на массивного человека со щетиной, облачённого в серую робу, которая явно была ему мала, но из-за чёрной мантии, это было едва заметно.

На лице у мужчины был большой шрам, словно от топора. Он начинался у правого уха, а заканчивался у самой глотки.

– Меня, это, Бард зовут. Ты здесь новый, да? Я тебя не припомню. Пошли, я тебя проведу! – Бард взял Андрея за плечо и, как конь, понёсся по всевозможным комнатам.

– Вилл! – внезапно прокричал мужчина и, подбежав к высокому худощавому человеку, остановился. – Это Андрей! Он здесь новый…

– Бард, ты как всегда бесцеремонен, – громким хриплым голосом произнёс человек, передавая какие-то странные пергаменты в руки низкорослого старичка. – Здравствуй. Меня зовут Вильям. Я управляю этим убежищем и, в частности, храмом.

Андрею даже показалось, что когда он говорил, всё вокруг стало тише, а разговоры приглушёнными.

– Ладно… Я, короче, это, пойду, – Бард почесал подбородок и неуклюжей пьяной походкой направился к очередному дверному проходу.

– Здравствуйте, – очнувшись, Андрей пожал протянутую руку Вильяма.

– Что ж… Раз ты здесь – суть миссий ты знаешь. Я расскажу чуть больше, – Вильям направился к прилавкам, стоящим у стены.

Рядом с этими прилавками стоял мужчина в сером, слегка помятом, балахоне, с тёмными волосами и большими перстнями, видневшимися чуть ли ни на всех пальцах. На столах перед ним лежали все возможные и невозможные предметы: от изысканных дорогих тканей до острых серебряных клинков.

– Это – Франк. Пусть значение его имени тебя не обманывает. Честность – его последнее качество. Не так ли, Франк?

Человек недовольно хмыкнул и устремил свой оценивающий взгляд на Андрея.

– Он скупщик краденого, а также, по совместительству, продавец. Если тебе потребуется приобрести оружие или просто какое-нибудь приглянувшийся предмет, а может наоборот продать – Франк к твоим услугам. Идём дальше.

Вильям, пройдя ещё две комнаты, остановился в большом зале, где было немного людей, а за широким столом сидел старый человек, которому Вильям только что передавал какие-то бумаги.

– Это "контрактный зал", – скептично произнёс Вильям и подошёл к центральному столику. – Это Авдей. Он передаёт контракты исполнителям и записывает выполненные и проваленные задания.

В следующей комнате Вильям долго смотрел на человека в зелёной робе, стоящего у химической стойки и проводящего некий эксперимент.

– Кхэ-кхэ, – наигранно покашлял Вильям, видимо решив, не дожидаться окончания эксперимента. – Знакомься, Уо́дим.

– Добрый день! Или ночь? Уже и не знаю. Более недели не выходил отсюда… Или ни недели? – эмоционально говорил Уо́дим, протирая стеклянную колбу. – Пожал бы вам, господа, руки, но боюсь перспектива обзавестись лишней конечностью, благодаря веществам на моих перчатках, не сильно обрадует вас.

– Я Андрей, – растерянно произнёс Андрей, смотря на чудного алхимика.

– Уо́дим может создать яд. Ну, или другой нужный тебе раствор. Хотя, я уверен, что ничего кроме яда он не создаст, – Вильям тяжело вздохнул, посмотрев на листы, лежащие на столе Уо́дима, и направился в обратную сторону.

– Ну, так что, Андрей? – Уо́дим поставил колбу на стол и вернулся к столику, где бурлил странный желтоватый раствор. – Тебе нужна моя помощь?

– Хм, – Андрей посмотрел на капсулу, которую дал ему Майкл и, убрав её, поднял взгляд на Уо́дима, – думаю, нет…

– Знаешь, первое время новичкам тут нелегко. Угрызения совести, грусть, тоска, обида… Всё негативное берут в себя. Поэтому, если вдруг на тебя накатит что-то подобное, то приходи – я тебе дам вот этот напиток, – Уо́дим достал из-под стола большую закрытую бутыль с зелёным раствором. – Заодно я, наконец, пойму, что это и зачем я это создал.

– Ты химик?

– А ты проницателен, парень, – улыбнулся Уо́дим в очередной раз и повернулся к Андрею. – Честно? Я хочу обратить воду в вино, а затем добыть из этого вина золотые самородки, которые в прямом смысле будут опьянять. Тем самым посмеявшись над тремя вещами, что придумало человечество: религия, глупые присказки и красота природы.

– Это… Довольно безумно, – Андрей не мог найти слов, чтобы говорить с Уо́димом на одном языке.

– Знаю. Однако безумие, как ничто иное показывает превосходство человека над природой, – глаза Уо́дима блестели, словно у ребёнка возле новогодней ёлки. – Все эти романтики… Брр-р!.. Ненавижу их! Как они не могут понять, что всё, кто окружают нас – подопытные мыши, жалкие и не имеющие цели существа. И мы, как благородные умы, даруем им шанс. Шанс принести пользу. Но нет! Романтики видят в этом нечто большее…

Андрей и сам не находил в природе ничего интересного для себя, но то, с какой пламенностью Уо́дим говорил про это, вызывало в нём странные чувства, которые не позволяли ему согласиться с причудливым алхимиком.

– Но ведь у каждого есть право на своё… Мировоззрение, интересы. Я думаю, что они имеют право…

– Нет! – Уо́дим с яростью ударил по столу, из-за чего стеклянная колба в его руках разлетелась, покрыв пол блестящими стёклышками. – Нет… Понимаешь… Истина такова, что этот мир принадлежит нам, а то, что не принадлежит – мы подчиним. И чем меньше несогласных с этим – тем быстрее мы подчиним мир. Они останавливают и замедляют то, что в итоге неизбежно случится! Они замедляют развитие человечества, развитие цивилизации!

Андрей смотрел на Уо́дима и не мог для себя определить: гений этот человек или чистый безумец. В его словах был смысл, но столь радикальный настрой алхимика не давал Андрею согласиться с ним, пусть он частично и разделял его идеи. Напротив, чем яростнее Уо́дим это говорил, тем больше Андрей хотел возразить ему.

– Мне нужно идти, – произнёс Андрей, двигаясь в сторону "контрактного зала".

Изредка оборачиваясь, Андрей шёл по подвальным комнатам и размышлял о смерти, жизни и словах Уо́дима. Подойдя к Авдею, Андрей получил очередной контракт и зашагал к лавке.

– Франк…

– Что? Пообщался с Уодимом, да? – ухмылка не сползала с лица скупщика.

– Да, он довольно странный человек…

– Вынужден согласиться, – чуть наклонив голову в бок, произнёс Франк.

– Мне нужны эти отмычки, – Андрей, слегка наклонившись, пристально разглядывал небольшую шкатулку, доверху наполненную тёмного цвета железками.

– Не самый лучший выбор, – фраза Франка обескуражила Андрея: он, бывалый взломщик, уж точно разбирался в этом лучше тёмного торговца.

– До знакомства с организацией, я был домушником. Рос в бедной семье, денег не было, думаю, ты понимаешь, – Франк, осмотрев несколько других ящиков, изъял из одного небольшой сундучок. – Вот они. Крепчайшие в своём роде!

Франк держал в руках тонкую, чёрного цвета, отмычку.

– Из чего они? – Андрей аккуратно взял предложенный Франком товар.

– Честно сказать, я и сам не знаю, – улыбнулся Франк. – Однако я точно могу сказать, что даже Экскалибур не сумеет сломить их!

Андрей внимательно изучал отмычку. Ему ещё не доводилось встречать подобных феноменов: темнее безлунной ночи, прочнее сверхтвёрдых сплавов, тоньше клинкового лезвия… Казалось, подобного предмета и вовсе не могло существовать.

– Я возьму их, – произнёс Андрей, вынимая из кармана конверт, переданный ему Майклом. – И ещё…

Франк, извлекавший реликтовые отмычки, озадаченно посмотрел на Андрея.

– Во сколько ты оценишь эту безделицу? – Андрей резким движением достал из-за пазухи бронзовый амулет с высеченным изображением демона.

Глава 35

"Назар Волкин, 35 лет

Назар Волкин – помещик из деревни Вулбань. Проживает в единственном в деревне двухэтажном доме возле поля. Также в доме живут его жена и ребёнок. Кроме них могут присутствовать слуги".

В уголке контракта виднелась красная печать, надпись на которой было сложно, скорее даже невозможно, понять.

– Здравствуйте, – сказал Андрей, опираясь на дерево и смотря на одиноко стоящую девушку в тёмно-голубых одеждах у берега ночного озера.

– Здравствуйте, – шёпотом произнесла она, не поворачиваясь к Андрею, – Вы, верно, ищете моего брата… Он…

– Нет-нет, – Андрей смотрел на белокурую Лу́ну, стоявшую под белёсым светом её тёзки – луны. – Я, по правде говоря, пришёл к Вам.

Андрей за последние сутки пережил множество событий, которые, наверное, навсегда изменили его личность. Сейчас он хотел поговорить с кем-то, кто не был бы связан с этим всем. Оставаться наедине с собой ему было невыносимо: сотни мыслей начинали давить на него, старались, если не уничтожить полностью, то сломить его дух. Может это и есть то, о чём говорил тот фанатик? Халада́р или как его там звали?.. Назови его хоть как – суть одна. Это нематериальная сила, которая заключается в каждом из людей. Она влияет на него, даже если мозг старательно пытается защититься от этого влияния. А когда рассудок выдыхается и ему становится трудно сопротивляться – это чувство полностью порабощает нас, вынуждая людей самостоятельно избавляться от мук, которые оно причиняет. Избавляться от него, избавляясь от самих себя.

– Что Вы хотели? – прервав минутное молчание, произнесла Лу́на.

– Вы не расскажите мне больше о… Здешних местах? О Вашей жизни? О брате?

Постояв молча лишнюю минуту, девушка неуверенно кивнула и медленно повернулась в сторону Андрея, жестом приглашая его пройтись вдоль озера.

– Стало быть, Вы живёте в этом поместье? – спросил Андрей, повернув голову в сторону дома, в котором горело лишь некое окно второго этажа.

– Да, – тихо, положа одну кисть руки на другую, ответила Лу́на.

– Вы живёте здесь с детства?

– Я, – сбавив шаг, Лу́на остановилась и посмотрела на Андрея своими, на редкость, сиреневыми глазами, – я родилась в крестьянской семье. Мама с отцом трудились не покладая рук, чтобы мы с братом могли жить и получать хоть какое-то образование, помимо того, которое мы получали из немногочисленных домашних книг. Брат старше меня на семь лет. Когда мама, положив на алтарь наших жизней своё здоровье, умерла, мне было пять лет. Брат, будучи подростком, старался учиться и, как Вы видите, он действительно хорошо овладел языком, естественными науками… Я не знаю, что сделало его тем, кем он является. Хотя я думаю, что это результат его увлечений. Майкл восхищался историями про разбойников. Разумеется, он знал о них только из приключенческих романов, где всё это романтизировано… В четырнадцать лет он, собрав вокруг себя глуповатую ребятню, совершил ограбление небольшой лавки, выручив почти годовую прибыль отца. Я думаю, Вам стоит знать, что Майкл всегда гордился своей безупречной репутацией. Его руки полностью чисты и от воровства и от крови. Если, конечно, дать в руки другого человека нож – не есть убийство. Через пять лет отец умер и брат, уже имевший большие деньги – купил это поместье у наследника некогда знатного рода, перевезя меня сюда. Он не желал, чтобы я жила в мире, переполненном мародёрами и убийцами… Но… Был ли он лучше? Всё же я люблю его. Он никогда не давал меня в обиду, не был груб со мной…

– Он запретил Вам покидать это место? – изумлённо произнёс Андрей.

– Да, – девушка, опустив руки, посмотрела в сторону поместья, в котором уже погас свет, и продолжила идти вдоль берега. – Всё же, я изредка нарушала его наказ, выбираясь на гуляния в соседнее поселение. Люди там веселы и вовсе не такие, как их описывал Майкл. Но я не смею сказать ему это.

– Вы страшитесь его?

– Да, но мне не страшен ни его гнев, ни его ярость… Я страшусь того, что он возомнит меня предательницей. Майкл за всю свою жизнь знал много тех, кто бросал его в трудных ситуациях, изменял ему. Каждый такой человек ударял Майкла в сердце. Сердце, которое со временем превратилось в подобие железной розы. Прекрасное, чистое, но столь опасное и непробиваемое. Я – его последний родной человек.

Молча, два силуэта, при свете луны, стояли в ночном лесу у серебристого, от светящего месяца, озера.

– Спасибо Вам, Андрей, – Лу́на перевела взгляд на парня и грустно улыбнулась. – Давно я не говорила с людьми… Спасибо Вам.

Ещё недолго они смотрели друг на друга, пока Лу́на, отведя взгляд, не направилась в сторону дома.

Андрей стоял на берегу и смотрел на отражение белоснежной луны в мутной воде. Он чувствовал, как что-то изменилось в нём. Что-то поменялось внутри него самого. Он больше не обращал внимания на жуткие мысли о смерти и совести… Однако, меж тем, в нём поселилось новое, до сего момента не познанное, чувство. Могла ли это быть любовь? Мог ли Андрей полюбить эту девушку, которую видел всего три раза в жизни? Мог ли он вовсе полюбить? Как бы то ни было, Андрей ощущал, как это чувство просочилось в его тело, подобно вирусу, растекаясь по его жилам, переполняя его изнутри.

Наконец, отойдя от своих мыслей, Андрей решил немедленно направиться к своей цели. Несмотря на то, что за последние двое суток он спал лишь пару часов – усталости Андрей не ощущал.

– Не так быстро, – послышался голос позади Андрея, когда тот уже собрался уходить.

– Здравствуй, Майкл, – пересохшими губами произнёс Андрей.

– Знаешь, любой бы другой на моём месте прикончил бы тебя здесь и сейчас, не боясь поступиться своей репутацией. Но есть лишь одно "но", – подойдя к Андрею, Майкл снял с лица лицемерную улыбку и убрал руки за спину. – Ты не был предупреждён. Запомни, Андрей: Лу́на – неприкосновенна. Будь ты жалким рабом, или трижды королём – я не подпустил бы тебя к ней! Почему? Припоминаешь, я сказал тебе, что в тебе мной был увиден лик истинного хладнокровного убийцы? И это так! Ты – прирождённый воин. Такие как ты, отдают жизни на полях сражений, умирая за деньги, куски земель, или другие ничего не стоящие вещи, которые сильные мира сего ставят вровень сотням, а то и тысячам человеческих душ. Ты – зверь, несущий смерть и страдания своим врагам! Но зверь не может стать человеком. Зло не может стать добром. Кровь не способна превратиться в воду. Так и ты… Забудь про Лу́ну. Она не заслужила горя, которое ты ей принесёшь, – Майкл, с каменным лицом, отошёл от Андрея и скрылся за колючими кустарниками.

Иногда просачивающийся сквозь кроны деревьев лунный свет, освещал идущего по лесу Андрея. Пахнущие ветки сосен изредка ударяли его по лицу, но не смотря на это, не смотря на угрозу Майкла, несмотря ни на что, он знал… Знал, что уже ничто не сможет стать у него на пути. Теперь Андрей уже чётко видел, чётко понимал свою цель… Чётко видел свой истинный путь.

Глава 36

– Ты уверен? – Эбран нервно крутил на пальце обручальное кольцо, стоя посреди коридора.

– Да. Так надо, – Андрей приобнял Эбрана, после чего широко улыбнулся, – я не смею взваливать на тебя хоть каплю своих грехов.

– И куда ты теперь?

– Куда угодно… Лишь бы не здесь, – засмеялся Андрей, хлопая Эбрана по плечу.

– Хорошо, будь по твоему… Знай, я… Если вдруг что… В общем, ты всегда можешь на меня положиться, – неуверенно заключил Эбран.

– Я знаю, брат. До встречи… Возможно.

Тяжелое молчание прервали лишь шаги Эбрана, покидающего коридор.

За окном светила яркая луна, свет которой хоть и слабо, но просачивался в замок, освещая висящие на стенах полотна. Андрей, идя вдоль стены, вёл по ней пальцами руки, осматривая живописные узоры. Увлёкшись своими мыслями, парень случайно наткнулся на крупную тумбу, стоящую у стены, опрокинул лежащий на ней предмет, который звучно звякнул, упав сначала на красного цвета ковёр, а после и на пол.

Андрей, сжав зубы, наклонился, но только и смог, что увидеть, как маленький блестящий предмет прокатился по поверхности несколько секунд, а затем, со звоном, провалился под половицу. В темноте было сложно понять, но яркий блеск выдавал золотое покрытие украшения. Несколько минут Андрей старательно пытался достать завалившееся, скорее всего, кольцо, но безуспешно. Понимая, что его попытки безнадёжны, он решил попытаться вскрыть половицу так, чтобы не сломать пол вовсе.

– Доброй ночи, – послышался детский голос где-то с другой стороны коридора.

– Привет, – вздрогнув от неожиданности, переведя дух, Андрей повернулся к левой стороне коридора, дабы увидеть того, кто окликнул его. – Ах, Сизэр… Честно сказать, ты меня почти напугал…

– Что Вы ищете? – во тьме Андрею едва удавалось увидеть очертания мальчика, но глаза стали привыкать, благодаря чему он смог разглядеть столь забавное, невинное любопытство в его глазах.

– Да, я, – после того, как глаза парня полностью привыкли к темноте, он смог увидеть на полу под тумбой некий лист. – Вот. Решил поднять…

– Зачем это Вам? – будто оживившись, спросил Сизэр.

– Дело в том, что, – Андрей, сев на ковёр, посмотрел на поднятый им пергамент, который оказался картиной, нарисованной не красками, однако, несмотря на это, было видно, что это работа весьма талантливого человека, – я…

Картина изображала группу людей. В них Андрею удалось узнать Эбрана, Малу, Сэнду… Это был семейный портрет, правда в нём не хватало самого Сизэра и его брата – Константина. Очень чёткие линии, нарисованные какой-то странной кистью, если это вообще была кисть, штриховка, тени… Всё это заставляло на секунду остановиться, чтобы получше рассмотреть картину.

– А… Что это? – поднял Андрей непонимающий взгляд.

– Портрет, – робко произнёс Сизэр. – Вам не нравится?

– Нет, наоборот… Это… Ты нарисовал?

Несколько секунд Сизэр стоял неподвижно, после чего его силуэт слегка дёрнулся и он неуверенно кивнул.

– Почему он под этим куском дерева? – чуть ли не возмущаясь, спросил Андрей.

– Только не говорите папе, что…

– Да уж можешь на меня положиться, не расскажу, – передав мальчику картину, Андрей свёл кисти рук вместе, ожидая услышать ответ.

– Ну, дело в том, что папа, он… Он хочет, чтобы… Костя стал таким, как он. Чтобы я стал таким, как он… Занимался каким-то делом, что приносило бы деньги… Деньги, – голос Сизэра был полностью пронизан отчаяньем. – Но я не хочу так… Я не хочу этих денег. Меня не привлекает то, что так нравится папе… Я говорил ему про… Это, – Сизэр пальцем указал на листок, который держал Андрей, – но… Но…

– Но? – едва слышно, прищурившись, прошептал Андрей.

– Он… И… В общем, он никогда не согласится с тем, чтобы я стал художником. Извините меня, я, наверное, не должен был Вам всё это рассказывать… Извините…

– Не расстраивайся. Мне кажется, я смогу тебе помочь. Но ты пока что спрячь этот рисунок и иди спать, – улыбнулся Андрей, поднимаясь с ковра, уже позабыв об упавшем в подпол кольце.

– Спасибо Вам, – без особого энтузиазма произнёс Сизэр.