Управленец

Глава 9. Напролом

В доме егеря

Весь день отравители провели в логове Бориса. Тот хоть и не был рад незваным гостям, но проявил гостеприимство, позволив им восстановить силы и сменить одежду. Сам же старик, ощутив, как стены его жилища стали слишком тесны для него, хотел отправиться в обход по лесу, но не мог этого сделать. Нужно было ждать послания от Гилбера. После произошедшего тот не мог не оповестить верного слугу о ситуации.

Борис сидел в углу комнаты, починяя старую корзину. Его взгляд из-под густых бровей падал на сдружившуюся парочку. Те сидели за столом и уплетали его запасы, стараясь изображать серьёзность и концентрацию на деле. Но старый глаз не мог не заметить, как двое смотрели друг на друга, когда как бы случайно оглядываясь встречались взорами.

Ожидание, тянувшееся слишком долго для одного дня, наконец подошло к концу, когда на горизонте меж деревьев возник всадник. Чтобы не рисковать, Гилбер сначала послал за доверенным гонцом в своё владение, передал ему послание, когда тот стоял перед ним, а уж после направил его сюда. Немолодой посланник с улыбкой на лице поздоровался с хозяином дома и, передав письмо, направился к господину, дабы как можно раньше уверить того, что послание доставлено.

Егерь сломал печать, служившую гарантией тому, что он является первым чтецом, и побежал глазами по буквам, не расслабляя нахмуренных бровей.

– Барон действительно жив, – сказал егерь не веривший рассказам Гория о том, что после приёма столь сильного яда кто-то мог выжить. – Он с твоей женщиной уехал в столицу, а господин Гилбер назначен расследовать произошедшее в цитадели. Хозяин, разумеется, «прибрался» там, но больше не намерен подвергать себя такому риску, помогая вам.

Лица сидящих за столом стали вдруг мрачными. Единственным поводом для радости было то, что они теперь знали местоположение цели. Но и это не внушало уверенности, ведь пробраться во дворец будет намного сложнее, чем в крепость барона.

– Забирайте свои вещи и уходите, – Борис достал припрятанный за печкой мешок и сунул Горию.

В нём лежали оставшиеся после покупки яда ценности, коими владел покойный тёзка охотника и бывший друг управленца. Вернуться за ним он не планировал, думая, что будет убит во время отравления, а потому сильно удивился тому, с какой лёгкостью егерь расстался с целым состоянием. Впрочем, тот даже не заглядывал в мешок, не желая подвергать себя соблазну.

Покинув жилище и снова оседлав коней, убийцы в очередной раз поблагодарили Бориса и поклялись, что даже под пытками не посмеют выдать ни его самого, ни его хозяина-рыцаря.

Проводив всадников до нужной тропы, егерь облегчённо вздохнул. Он не стал рассказывать им о том, как сильно Гилбер был обеспокоен тем, что связался с ними. Иметь дело с самыми разыскиваемыми, грозными и непонятными преступниками здешних земель не хотелось и самому егерю. А потому он был рад, что всё кончилось, даже не смотря на отсутствие результатов. Тем не менее, старик ещё долго жил в особой осторожности, готовясь к самым разным последствиям.

Путь через лес, принадлежащий Гилберу занял не более нескольких часов, а оказавшись на большой дороге, Горий снова взял на себя роль проводника. Здешние тракты были хорошо знакомы ему, тем более уметь добраться до столицы должен каждый уважающий себя чиновник.

Путешествие меж полей, пастбищ и деревень, изредка прерывающихся пустыми просторами, было обычной картиной для центральной части здешних земель. Если западный удел, пролегающий вдоль реки Шрем был заселён редкими, но крупными поселениями, призванными обслуживать обитающих меж ними рыцарей и главную крепость барона, то земли вокруг столицы были сплошь и рядом усеяны различными животноводческими и земледельческими хозяйствами с прилегающими к ним небольшими деревеньками. Большая их часть принадлежала государству, но встречались и те, что пополняли карманы частных лиц.

Когда свободная земля стала проглядывать всё реже, стало ясно, что дорога близится к концу. Тем не менее подкравшаяся ночная тьма и загнанные лошади требовали остановки. К счастью, с наступлением сумерек вдали показались огни придорожной таверны. Передав коней дежурившему у входа работнику, двое вошли внутрь.

При входе в нос ударил резкий запах жаренного мяса и выпивки. Только спустя некоторое время нос начинал различать и прочие веяния, такие как пот здешних обитателей и вонь сапог. Осторожно проведя свою спутницу меж столов, Горий встал у стойки. Хозяин таверны, приметивший гостей уже давно, не сводил с них пристального взгляда.

– Нам бы отдохнуть и перекусить, то же самое можно сказать и про наших коней, – управленец потянулся за заранее отсыпанными в карман монетами.

– Конечно-конечно, можете располагаться, у меня и комната для вас и место в стойбище для ваших лошадок, – тон трактирщика был подозрительно вежливым, а кроме того тот не унимал своего вдумчивого взгляда из-под нахмуренных бровей, чем выдал свои намерения.

Наверняка уже вся область слышала о двух сбежавших из-под носа Астора преступниках, сеющих раздор и разрушение. Именно по этой причине те не рискнули заходить на заставу, обменять скакунов на наёмных и продолжать свой путь.

Горий обернулся и смерил взглядом посетителей. За столами было не так много народа, а единственная крупная компания весело распивала в углу помещения уже долгое время и не обращала внимания ни на что кроме выпивки. Сделав резкий рывок, он схватил трактирщика за одежду, притянув к себе.

– Слыхал про сгоревшую таверну? Если не хочешь, чтобы то же случилось и с твоей, то дай нам, что мы просим и мы, отблагодарив тебя, просто уйдём, – проговорив с как можно большей грозностью, Горий положил на стойку стопку монет, значительно превосходящих в стоимости заказанные услуги.

После быстрого кивка испуганный трактирщик был освобождён от хвата и быстро сгрёб оплату одним махом, показывая, что принимает условия. После этого упитанный дядька повёл путников наверх, провожая к свободной комнате. С необычайной лёгкостью преодолев крутые ступеньки, он, наклоняя голову, жестом пригласил тех войти. Небольшая комнатка с одной двуспальной кроватью не имела никаких замков, зато закрывалась изнутри щеколдой. Большинство посетителей таверны не останавливаются на долгое время, а потому для того, чтобы провести здесь одну ночь этого хватало с лихвой.

Не нуждавшаяся в отдыхе Гвен сначала даже не обратила внимание на стоящее посередине просторное ложе, но потом её голову посетили идеи о достойном использовании подвернувшейся возможности.

Мужчина оглядел покои и обратился к хозяину:

– Подготовишь нам к утру два мешка с припасами, а сейчас принеси то, чем более всего хвалится твоя кухня. Если я останусь доволен, то завтра получишь ещё столько же.

Блестящие глаза трактирщика уверяли в его верности. Даже вся гулящая внизу компания не сделала ему столько выручки как нагрянувшая парочка. Кроме того, злить прогремевших дурной славой колдунов, храбрости бы ему не хватило. Мужичок побежал исполнять заказ, оставив их наедине.

Расположившись поудобнее и смирившись с пропитавшими воздух ароматами старой древесины, двое принялись ждать еду. Не прошло и получаса как на столе у них стоял большой поднос с фирменным говяжьим рулетом, несколько крупных кусков хлеба и кувшин с традиционным для анванорцев напитком – морсом. Народ земледельцев привык утолять жажду всеми доступными способами, однако разбавленный с водой сок всевозможных ягод снискал наибольшую популярность, став народным достоянием, которое не стыдно было подать даже на официальном приёме.

Услужливо поклонившись, работники удалились, а Горий принялся восстанавливать потраченные дорогой силы, однако обнаружил, что восстанавливать было нечего. Энергия переполняла его и даже не ведавший пищи уже много часов желудок не подавал признаков недовольства. Уже давно было замечено, что изрядно болевшая ранее спина чувствовала себя здоровой. Голова продолжала оставаться ясной несмотря на долгое отсутствие сна. Да и в целом мужчина чувствовал себя хорошо, как никогда прежде.

Тем не менее, искусно приготовленная говядина в затейливой спирали рулета оказалась во рту и поразила своим вкусом. Он уговорил свою не требующую еды и сна подругу попробовать и когда половина подноса оказалась пуста, а кувшин морса был почти высушен, двое принялись утолять иную жажду.

После мимолётного, как казалось, увеселения, Горий лежал на кровати не в состоянии заснуть. Блаженствующее сознание вопреки многолетнему опыту отказывалось проваливаться в сон. Не понимая причину, мужчина снова принялся думать о своих делах, от чего ему стало дурно. Попытка обратиться к Гвенет не принесла результатов, так как та лежала рядом, отвернувшись и, казалось, спала. Удивлённый, он не решился мешать столь редкому событию и провёл остаток ночи наедине со своими мыслями.

Первые лучи солнца долгожданным избавлением ворвались через открытое окно. Разбудив соседку по кровати, Горий и не собирался мучиться угрызениями совести.

– Уже утро, вставай!

Оторвав опухшее лицо от подушки, девушка почувствовала непривычное и давно забытое чувство. Когда ясность ума окончательно вернулось, она обнаружила, что всё тело ноет. Как оказалось, всю ночь та пролежала в одной позе, не шевелясь, словно труп.

– Ты была у хозяина? – спросил Горий, собирающий вещи и натягивающий данный ему егерем плащ.

Её припухшее лицо вызывало у него улыбку. Гвенет посмотрела на него пустым взглядом, прежде чем ответить:

– Нет… я… спала. Ничего не помню. Как-то это странно.

По-быстрому одевшись и собравшись в дорогу, она проследовала вниз, где у стойки виднелось пятеро человек в броне стражи. Двое слишком поздно заметили их, а потому накинули капюшон и хотели незаметно прошмыгнуть к выходу, но их окликнул офицер:

– А ну-ка стоять! Вы кто такие, откуда? – десятник прекрасно был осведомлён о том, как выглядит казнокрад, да и о том, что тот является восставшим из мёртвых ему тоже было известно.

Гвен приготовилась к грядущей драке, но совершенно не чувствовала в себе сил, а потому крепко вжалась в висящий у пояса нож, надеясь на сталь, а не магию.

Воины приблизились и командир, схватившись за рукоять меча, приказал путникам показать лица.

– Да это мои постояльцы, они… – подал голос трактирщик, заставив десятника повернуть голову, но тут Гвенет резким отточенным движением перерубила тому горло.

Ошеломлённые воины выхватили оружие и собрались накинуться на них, но Горий преградил им путь, перевернув перед ними широкий стол.

– Скорее за ними! – крикнул один из стражей, держа залитого кровью командира.

Остальные трое рванули в обход и вскоре оказались на улице. Первый выбежавший наткнулся на выставленный нож, расчетливо проскочивший между элементами брони и благополучно застрявший там. Второй выбежавший был свален Горием с ног и увлечён в борьбу на земле. Третий же топорник стал напирать на безоружную убийцу, внимательно следя за её движениями. Лишь только та потянула руку за новым клинком – он набросился вперёд. Гвен попыталась откинуть или хотя-бы затормозить того магией, но она исчезла. Растерявшись девушка не успела увернуться, и воин со всего маха приложил её топорищем, неверно рассчитав длину нововыданного оружия.

Горий, с неожиданной для себя лёгкостью взявший вверх в рукопашной схватке, душил врага будучи сверху, когда увидел, как Гвенет упала наземь, а стоящий над ней воин замахнулся для добивающего удара.

– Нет! – с замершим сердцем Горий беспомощно бросил к ней свою руку и нависший над девушкой страж упал на неё, будто получивший пинок в спину.

Пока он искал выпавший из руки топор, Гвен успела вытащить новый кинжал и всадила ему в шею. Скинув с себя хрипящего противника, она увидела, как из таверны выбежал четвёртый страж и не раздумывая метнула в того своё оружие. Страж упал, сражённый метким броском, а метатель закричала от вонзившегося в ногу топора.

Окровавленный, но не сражённый насмерть, воин вонзил в неё узкий, нацеленный на пробивание брони топорик и держась за него тянул вниз. Гвенет снова оказалась на земле, но добить её задыхающийся воин не смог, потому что подоспел расправившийся со своим единственным противником управленец.

– Зови своего хозяина! – закричал взволнованный Горий, глядя на торчащую из её ноги железку с длинным древком.

– Не могу! – прорычала она. – Он ждёт призыва, чтобы явиться. Если я обращусь к нему, он не успеет разобраться и поспешит вселиться в меня, чем и убьёт! Я могла бы попробовать исцелиться сама, но у меня больше нет мощи.

Мужчина уложил её поудобнее и крепко сжал руку. Гвенет почувствовала в ней знакомое, почти родное колебание тепла и схватилась второй рукой.

– В тебе есть его сила, тебе нужно только поделиться ею.

– Что? Как? Как мне это сделать? – спрашивал недоумевающий Горий.

– Закрой глаза и соберись, думай только об этом.

Он так и сделал. Вскоре ощущение разливающегося по руке тепла пронзило его чувства. Словно струящееся по жилам горячительное, оно перетекало к кисти и уходило прочь. Гвенет же напротив чувствовала, как наливается энергией и когда её стало ощутимо больше обратилась к нему:

– Вытащи топор.

Целиком доверившись ей, мужчина рывком сделал просимое, девушка дёрнулась и зарычала ещё сильнее, после чего приложила к кровоточащей ране руку. Когда в ней заискрилось пламя, рык сменился заглушённым губами визгом. На глазах закипели слёзы. Спустя несколько секунд приваренная плоть закрыла зиявшую там рану и оставила на её месте шрам.

Измождённо глядя на своего спасителя, Гвенет сияла пламенными глазами, чьё сияние шло в сравнение только со свечением глаз Гория. Восхищавший её цвет зелёных глаз напоминал тёмные изумруды, пропускающие через себя яркие лучи света.

Вступать в схватку с двумя магами, только что сразившими пятерых стражей никто из свидетелей и не думал. А потому, они беспрепятственно забрали коней, приготовленные для них припасы, отдали трактирщику обещанное и умчались прочь.

– Откуда во мне сила? – спросил Горий.

– Видимо, хозяин решил наделить ею тебя, чтобы помочь. А сделал это через меня, истощив мой заряд. Но я думаю, он скоро восстановится, – отвечала Гвен, одной рукой держащая вожжи, а другой растирающая зудящую ногу.

– С тобой было также? – задумавшийся о путях передачи силы, вопрошал мужчина.

– Не совсем…

Она не могла рассказать, что Талльм может наделить своей силой любого своего слугу. А её посредничество понадобилось в силу того, что он ему всё-таки не принадлежит. Только сейчас девушка окончательно убедилась в истинности этого предположения, отчего сделалась мрачной. Это означало, что заключением сделки занимался не кто-то из подчинённых сторонников бога, а кто-то равный или даже превосходящий его. А значит, нить судьбы полюбившегося ей Гория устремлялась в неизвестность.

– Ну ладно, – всадник прервал зависшую паузу. – Ты должна научить меня ею пользоваться.

– Обязательно научу.

Обрадовавшись ответу, Горий выполнил изученный в года владения конезаводом трюк, изогнувшись в седле так, что рывком сумел поцеловать движущуюся рядом всадницу, сделав упор ногой в её скакуна.

Но вместо ожидаемого эффекта красавица задумчиво посмотрела на него и ускорилась, вынудив догонять.

– Поторопимся…

Столица

После миновавшей казни, имя королевского пятисотника было у всех на устах. Горожане, видевшие всё собственными глазами, остались под сильным впечатлением как от самого Астора, так и от способностей его ближайшего сторонника. Многие жители теперь молились о здравии не только короля, но и временного правителя области. Акция устрашения благотворно повлияла на работу всех государственных ведомств. Дошло до того, что трясущиеся от страха служители власти боялись брать даже самый незначительный «подарок». Словно глоток свежего воздуха, выправившаяся работа чиновников значительно ускорила ход многих дел и ещё больше увеличила популярность Астора в народе.

Кроме того, повесив столь громадное количество дворцовых людей, кулак оставил множество кресел пустыми, а сбежавшие от страха преследования нечистые на руку чиновники довели это количество до предела. Образовавшийся в государственном аппарате вакуум должен был заполниться, однако, подобные казнённым заместители и любимчики страшились возвышения, полагая, что тем самым подвергнут опасности и себя. А потому на свободные должности стали подниматься добровольцы из числа уж совсем бесстрашных или чистых во всех отношениях людей.

Многолетний застой, вынуждающий управляющих седеть на своих должностях, был временно преодолён.

Большая часть сановников, требующихся для нормальной работы, быстро набралась, но некоторые позиции при дворе требовали личного одобрения верховной власти.

В делах поиска и расстановки нужных людей на нужные места Астор знал толк, а вот в делах непосредственного административного управления испытывал существенные трудности. Потому, надеясь как можно скорее закончить работу с назначением, он хотел оградить себя от необходимости самому заниматься делами палат, чьи главы отсутствовали.

В целях ускорения процесса, пятисотник взял с собой так понравившегося ему купеческого отпрыска, что ныне числился у него в услужении. До конца не понимая причину этого порыва, он даже хотел освободить его от службы и отправить в караван к отцу, но тот выразил искреннее желание послужить при дворе.

– Мой отец столь же богат сколь и плодовит, – молодой сын купца решил поведать о своём славном отце. Тот, будучи в постоянных путешествиях по торговым маршрутам, не мог устоять ни перед одной встречающейся ему красавицей. Вспыхивавшие чувства угасали так же быстро, как кончался товар в его прилавке. Неистребимой была лишь его любовь к собственным детям, коих он нередко обнаруживал, когда вновь и вновь посещал пролегающие на его пути места. Рожавших от него женщин, купец обычно не жаловал и, не желая превращать себя во владетеля гарема, отказывал всякой, кто намеревался отправиться с ним. Его отпрысков, тем не менее, это не касалось. А потому часть матерей с лёгкостью отдавали детей отцу, чем обрекали на жизнь в караване, а прочие, изрядно огорчённые женщины, соглашались на толстый кошель с монетами каждый раз, когда отец будет заходить на новый круг многолетнего маршрута. – Наследников у него хватает и, оставшись тут, я лишь сделаю его повозку чуть легче и быстрее.

– А твой премудрый отец не думал, что те женщины могли продавать ему не его детей, или даже вовсе не своих? – спрашивал Астор, поражённый чадолюбием купца.

– Он считает, что лучше выкупить чужое дитя, чем случайно отказаться от своего, – ответил купеческий сын.

Пятисотник в очередной раз изумился, покачав головой.

– Знал бы, что сужу ходячий дом призрения – тотчас отпустил бы. Ты поэтому вступился за него?

– Хоть нас и много, но отцовской любви хватает на всех. Он любит меня также, как и я его, а потому нужно было бы отдать за него жизнь – отдал бы в любом случае. Но и в ваших словах есть истина. Мои братья растерзали бы его караван и не думаю, что кто-то из них вместе с повозками и деньгами взял бы ещё и его детей. А я как самый младший из сыновей не мог бы рассчитывать на достойное наследство и отведённого мне имущества едва бы хватило на меня самого.

– Что ж, – Астор встал из-за стола и положил руку на его плечо. – Хорошая служба – хорошая плата. Как тебя зовут?

– Велимир. Отец лично давал имя каждому из нас. Моё выражает его удивление тому как велик мир, по которому ему доводилось водить свои караваны.

Губы военного искривились в лёгкой улыбке.

– Твой старик нравится мне всё больше и больше.

Двери открылись и в кабинет вошла женщина, держащая в руках свитки. В ядовито-зелёном облачении, накинутом на чёрное одеяние, узнавалась мантия главы правления. Астор возмущённо нахмурился.

Подобное носил низложенный им вчера глава области, с той лишь разницей, что тот поверх него перекидывал жёлтую ткань, символизирующую статус народного избранника.

Едва правитель открыл рот, как раздался мягкий, но преисполненный уверенностью женский голос:

– Предвижу ваш вопрос. Волей совета правления, я – новый его глава, прибывший обсудить назначение особо важных сановников. Моё имя Полада, господин, – наклонившись в учтивом поклоне, она не сводила с Астора серо-зелёных глаз, демонстрируя удлинённые с помощью косметики ресницы.

Изготовляемая из угольной пыли и особых масел тушь была уже сотни лет известна на просторах илларийских земель. Вместе с прочими средствами, украшающими тот или иной аспект женской внешности, она уверенно распространялась в других царствах. Однако, в силу высокой стоимости и противоборства со стороны приверженцев традиционных устоев, её основными пользователями стали продажные женщины и отдельные аристократки, щеголяющие при дворах с подведёнными тенями глазами и искусственным румянцем на щеках.

Пятисотник хоть и был вхож в королевский двор и часто присутствовал на различные рода приёмах и пирах, но с косметикой познакомился вовсе не там. Нахлынувшие воспоминания смутили его.

– Неужели в совете кончились мужчины? – возмутился Астор. – Да я и не припоминаю, чтобы ранее среди кресел было место для женщины.

Народ зеленоглазых земледельцев привык видеть в женщинах лишь помощников, коими их и сотворили Боги, а потому держать женщин в должности помощника или даже заместителя не считалось зазорным. Но вот видеть их среди начальствующих чинов не приходилось.

Ещё недавно Полада была старшей помощницей одного из мелких городских чиновников. Но вскоре после ареста начальника она сделалась вместо него. Когда после новой волны арестов работать стало некому, амбициозная девушка вызвалась добровольцем и сумела пробиться в начальники одного из корпусов государственного предприятия, но лишь на время. Весть о казни всех осужденных сановников сначала утвердила Поладу на её должности, а далее позволила проявить себя как лидера, способного восстановить порядок после внезапного побега руководства. Сумев взять под контроль всю организацию, она прослышала об освободившихся местах в совете правления. Удовлетворяя заявку на членство в совете, мужчины даже не подозревали, что, представляя интересы предприятия, среди них будет восседать женщина.

Оказавшись утром в мантии члена совета правления, уже к обеду она была избрана её главой. Устрашённые чиновники не рискнули избирать одного из своих, а потому решили отдать на растерзание тирану женщину, что так сильно раздражала их своим присутствием.

– Мужчины трясутся в страхе от одного упоминания вашего имени. О непосредственном общении не может идти и речи, потому я здесь, – дерзкая девка держалась достойно, чем ещё сильнее будила гнев в мужчинах.

– В государственных делах я привык полагаться на мнение мужчин, – подавляя раздражение, Астор невозмутимо указал той на дверь. – Передай совету, пусть изберут другого представителя.

Губ Полады коснулась еле заметная улыбка.

– Как я уже говорила, я не представитель совета, я его глава! И если с моим мнением вы не обязаны считаться, то со мнением совета правления – несомненно обязаны. Этот совет существует только потому, что наш великодушный король наделил город самоуправлением, передав власть в руки местного населения. Стало быть, ваше сопротивление совету можно воспринимать как противление воле монарха и воле народа. Я думаю, вы должны прекрасно понимать, к чему приводят подобные противоречия.

Лицо Астора потемнело от злости.

– Ты будешь пугать меня бунтом? Да эти люди боготворят моё имя за то, что я вешаю таких как ты!

– Не припомню, чтобы среди приговорённых казнокрадов была хоть одна женщина, – девушка стойко держала зрительное противостояние и даже не думала уступать или бояться. – Стало быть, моя служба будет честнее тех, кого вы ещё не успели повесить.

На какое-то время в воздухе повисла тишина, со стороны открытых окон послышался до сего момента не замечаемый шум города.

– Мы теряем время. Предлагаю приступить к отбору кандидатов, – не спрашивая разрешения, Полада положила свитки на стол. – Я подготовила списки подходящих людей, вам лишь нужно согласовать их с советом.

Внимательно вчитываясь в имена, пятисотник надеялся найти хоть кого-то знакомого, но безуспешно. Без особых колебаний отдав ключевые должности неизвестным, он решил, что начальник дворцовой стражи должен быть из его людей.

– Боюсь, совет будет против, да и сама стража имеет внутри себя достойных офицеров, знающих об устройстве дворца и прочих тонкостях службы лучше ваших, – возразила глава.

– Не думаю, что меня волнует мнение вашего совета. Начальником будет МОЙ человек!

Изрядно поредевшие от постоянных покушений ряды воинов королевской службы уже не могли обеспечить своему командиру полную безопасность. Нужда держать верных людей в разных местах и отправлять в разъезды, оставляет Астора на попечение стражи, в чьей надёжности нельзя быть уверенным.

– Именно поэтому вы вынуждены каждую ночь менять покои. Господин, ослабьте хватку. Большую часть ваших врагов вы уже уничтожили или запугали, а, чтобы держать под контролем оставшихся вам нужны сторонники в их рядах, – во взгляде Полады не было лукавства, но доверять ей никто не собирался. – Назначение начальника стражи угодного совету может стать жестом доброй воли. А для того, чтобы обезопасить себя от предательства вы можете назначить своего человека его заместителем, чтобы он мог докладывать вам о их действиях. Да и в его присутствии им будет намного сложнее замышлять против вас.

– Весьма разумно, – проронил сохранявший безмолвие Велимир.

Астор и сам рассматривал такой способ, но теперь, когда его предложила какая-то выскочка принять его было труднее.

– Так и поступим, – выдавил он из себя и бросил взгляд на Поладу.

За её внешней невозмутимой серьёзностью виднелась тщательно скрываемая радость и самодовольство. Увидеть в новом главе, поправляющем уложенные в аккуратную причёску длинные русые волосы, союзника было невозможно. Астор нервно играл костяшками и вглядывался в неё, пытаясь разгадать её планы.

Впереди осталась лишь одна незанятая должность – тайный советник. Тайным он был не потому, что был неизвестен для остальных, а потому, что ведал тайнами, их раскрытием и, если нужно, сохранением во благо короны. Оглядев список, Астор не нашёл имён под вышеупомянутым титулом повелителя доносчиков и вопросительно посмотрел на главу.

– Я посчитала, что в данной ситуации, вам лучше назначить кого-то из своих. Того, кому вы могли бы безгранично доверять, – сказала Полада.

Не имея больше свободных людей, пятисотник обернулся на купеческого сына.

– Это большая честь для меня, – склонился в полупоклоне Велимир.

– Именно так. Не подведи, – Астор снова перебросил взгляд на девушку. – Мы закончили, вы свободны. Распорядитесь, чтобы всё было исполнено, отвечаете своей головой.

В последние слова он вложил всю грозность, какую только мог. Полада невольно дотронулась до тонкой шеи и собрав бумаги отправилась прочь.

Как только она оказалась за дверью, её тонкие губы растянулись в широкой улыбке.

Дворцовая темница

Деревянная миска с овощным рагу стукнулась о камерный столик. Вскоре за ней последовали тарелка с хлебом и небольшой кувшин.

– Я не нуждаюсь в пище, – горделиво сказала Азалия и отвернулась к стене.

– Теперь нуждаешься, – окончив расстановку, маг принялся расковывать кандалы. – Я полностью подавляю в тебе инородную силу, а твоей собственной на поддержание тела без еды недостаточно. Да чего там, длительный отказ от еды вреден даже для мастеров.

Замки щёлкнули и отпали. На их месте виднелись покрасневшие от борьбы кровяные следы.

– А ты настырная. Или глупая, – оглядев руки, Гром прикрыл их ладонями и начал заживлять жгучим теплом. – Ты же понимаешь, что самостоятельно тебе отсюда не сбежать?

Одно из сказанных слов цепляло слух.

– И что же ты хочешь за содействие? – спросила девушка, покорно ожидающая пока раны заживут.

Маг отвлёкся от своей работы и взглянул на пленницу светящимися глазами.

– Для начала расскажи, кто ты и откуда, а потом мне было бы интересно узнать, кому ты служишь, и насколько далеко твой хозяин продвинулся в восстановлении человеческих тел.

– Глупец. Ты хочешь заключить с ним сделку?

– Я не настолько примитивен, чтобы предлагать ему свою душу, хватит тебя и, скажем, небольшого содействия в выполнении его планов, – закончив, мужчина отодвинулся и стал наблюдать, как брюнетка потирает уставшие от оков запястья. – Чем вы занимаетесь и зачем убивать столько людей?

Глаза его не тухли и придавали словам ещё больший вес. Охваченная чувством беспомощности, Азалия сделала тяжёлый вздох и смирилась с тем фактом, что она целиком и полностью находится в его власти.

– Это контракт. Горий заключил сделку, по условиям которой названные им люди должны умереть, а взамен тот отдаст свою душу.

– Убивать многих, чтобы получить одного? Почему твой хозяин пошёл на такие условия? Многие продают душу за куда меньшие блага. Зачем он так нужен ему? – чувствуя, как неприступный лёд дал трещину, Гром принялся выдавливать информацию, незаметно помогая магией.

Удушливое чувство, смешанное с нарастающим страхом, казалось, бралось из ниоткуда и девушке был очень хорошо знаком этот приём. Она слишком поздно сумела понять в чём дело, возненавидев себя за болтливость.

– Ничего больше не знаю. Скажи, ты ведь затеял это, чтобы выслужиться перед белым орденом? Они уже наверняка мчат сюда со всех ног.

Маг понял, что его трюк разгадан и более не будет так эффективен. Глаза его прекратили сиять, а сам он сделал пару шагов по камере, отвернувшись от собеседницы.

– Белый орден – это первое о чём я подумал, когда почувствовал силу твоего хозяина. Мне с таким не справиться, и мы все в опасности. Это большое везение, что нам удалось одолеть тебя. Но вот Астор этого не понимает, да и не может он поступить по-другому. Он обещал справиться своими силами, – Гром снова повернулся и махнув рукой разбил сомкнутые на её ногах оковы. – А потому я хочу договориться. Я освобождаю тебя, помогаю вам выполнить контракт, а взамен вы помогаете мне подстроить вашу смерть, ну и ещё кое-что…

Подогнув, окаменевшие от длительного лежания, ноги, Азалия свесила их с кровати.

– Чего ещё ты хочешь? – спросила она.

– Не твоё дело. Об этом узнает лишь он и я хочу знать, как мне поговорить с ним. Назови его имя, – ответил маг.

– Талльм…

Спустя какое-то время

Зная имя божества, что согласно отчётам ордена, было уничтожено, и имея под рукой его слугу, Гром без труда мог вызвать его и уже произвёл все необходимые приготовления.