Вариант Фрунзе. Великая Отечественная война и мировая история войн

Где могилы предков

«Никогда не имелось случая, когда бы война продолжалась долго и это было бы выгодно государству». (Сунь-цзы. Указ. Соч. С. 39).

В 522 году до н. э. власть в Персии захватил Дарий. Сначала он занимался мирными делами: провел налоговую и административные реформы, строил города, украшал их роскошными храмами. Но и о войне не забывал.

В 512 году он отправился с армией в Северное Причерноморье, где обитали скифские племена, родственные тем, с которыми воевал 17 лет назад в Средней Азии Кир.

Царь Дарий переправился через Геллеспонт и Истр и смело пошел на врага.

Скифы под руководством царя Идантирса стали отступать на восток. Придерживая персов на расстоянии одного-двух переходов, они шли двумя колоннами: одна продвигалась южнее армии Дария вдоль Понта Евксинского (Черного моря), другая – севернее. Армии степняков кусали громадного персидского зверя, распластавшегося длинной тушей по степи, вечерними и дневными атаками, дразнили врага, сжигали перед ним траву, засыпали колодцы, а персы шли за скифами по пятам к Меотиде (Азовскому морю). Дарий форсировал Борисфен (Днепр), не замечая, как тает войско, падает боевой настрой даже у бывалых воинов, как голод и жажда изматывают животных и людей. А время шло.

Царь персов послал Идантирсу ультиматум: сражайся или покорись, все равно разобью тебя. Скиф спокойно ответил: всему свой срок.

Дарий через посла упрекнул противника в том, что тот постоянно уходит от сражения, боится схватки. Скиф возразил, сказав, что он никого не боится, а отступает по давнему обычаю скифов на войне. Они – кочевники. Все их имущество в стадах и легкой поклаже. Отступая, скифы ничего не теряют и ничего не дают врагу. Но если персам хочется сразиться, пусть они пойдут туда, где находятся могилы предков Идантирса: там найдется, кому дать бой любому врагу.

Персы возмутились, но скифы, продолжая отступать, покоряться не думали. Дарий, понимая, что осень не за горами, приказал разведчикам отыскать могилы предков Идантирса. Легко сказать-приказать да трудно сделать. Слева-справа от маршрута персидского войска лежала выжженная скифами степь, шныряли отряды врага – где могилы? На востоке – туда отступают скифы, решил Дарий, продвигаясь к Танаису (Дону).

Персы дошли до могучей реки, но скифов след простыл!

Идантирис осуществил бросок на север, затем круто повернул на запад и оказался в тылу у персов: опять же на расстоянии одного перехода! Скифов вновь нужно было догонять! Но теперь в обратном направлении, на запад. А где же могилы их предков? Между Танаисом и Оарой (Волгой)? Или на берегу Меотиды? Где будет битва?

«Нигде, Дарий. Войско измотано переходами и атаками скифов, приближается осень, пора домой», – подсказывали советники, но не хотелось персу домой!! Когда еще удастся собрать такую армию!

Скифы, чтобы удержать врага в степи, измотать его, подбрасывали персам, словно бы случайно, скот с пастухами, оставляли то тут, то там не засыпанные колодцы – не лишали Дария надежды. И он гонялся за врагом до тех пор, пока противник не прислал ему странную посылку: птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Дарий спросил у мага: «Что это значит?» Тот ответил:

– Если мы не улетим отсюда, как птицы, не скроемся, подобно мышам, под землей, или, как лягушки, не ускачем в озеро, то нас убьют этими стрелами.

Дарий остудил свой пыл и решил бежать из Северного Причерноморья, пока цел…

Территория

«Имеется пять условий, определяющих победу:

– Побеждает тот, кто знает, когда можно сразиться и когда нельзя;

– Побеждает тот, кто умеет руководить и большими и малыми силами;

– Побеждает тот, у кого сверху донизу существуют единые желания;

– Побеждает тот, кто проявляет осторожность и ожидает неосторожности противника;

– Побеждает тот, у кого полководец талантлив и государь не руководит им». (Сунь-цзы. Указ. Соч. С. 43).

Главными богатствами любого государства являются народ, территория и слово, то слово, которое было в начале, которое является духовной основой нации. Правители, поддерживающие эти три опоры государства в надлежащем виде, то есть равнопрочными, могу позволить себе этакую роскошь заманивать врага на свою территорию. В этом случае, у захватчика появляются сразу три противника: народ, территория и боевой дух народа, основой которого является слово. Для иллюстрации этой мысли вспомним 480 год до н.э., когда в Грецию ворвалось громадное войско персов во главе с царем Ксерксом. Казалось, в подлунном мире нет силы, способной сокрушить могучего врага. Гордый царь спросил своего дядю Артабана: «Недавно ты был против похода. Сейчас, глядя на мое войско, что скажешь?»

«Мне страшно, – ответил Артабан. – Я вижу, что у тебя есть два грозных врага: земля и море. Ведь нет на земле такой гавани, которая бы приняла твой флот и сохранила его от бурь. Флот будет под постоянной угрозой. Земля – второй враг. Вспомни, вчера река Скамандр иссякла не в состоянии напоить твоих людей и животных». Царь не поверил дяде. Но море греков и земля греков делали свое дело: сильные бури крушили флот персов, земля отказывалась поить их водами рек и родников. И не надо думать, что это все сказки для детей!

Умные правители всегда очень бережно относились к территории государства, о чем, например, говорит история Модэ.

Вождь хуннов – Модэ

«Обычно полководец является оплотом государства. Если этот оплот имеет совершенные качества, государство непременно будет сильным; если этот оплот имеет недостатки, государство непременно будет слабым.» (Сунь-цзы. Указ. Соч. С. 42).

Хунны жили на северных границах Поднебесной в окружении воинственных народов. С востока давили на них племена сяньби, с запада – согдийцы, с юга – воюющие между собой китайские царства. Хуннский вождь решил поучаствовать в китайской распре, неудачно выбрал союзников, те проиграли войну. Пришлось хуннам выплачивать дань победителям.

Хуннский вождь не любил младшую жену и сына от нее, Модэ, послал его заложником в Согдиану, чтобы, совершив набег на восточного соседа, натолкнуть согдийцев на убийство хуннского царевича.

Модэ разгадал замысел отца, убил стражников и совершил побег. Дерзость царевича возвысила его в глазах воинов, отцу пришлось дать ему один из уделов.

Первым делом Модэ взялся за армию. Он придумал звенящую стрелу, ввел другие новшества, но, главное, занялся воинами, считая их опорой армии. Воин, по мнению Модэ, должен был беспрекословно подчиняться командиру. Железная дисциплина – основа армии, дисциплину нужно воспитывать порою жестокими методами. Модэ собрал воинов, приказал следить за тем, куда летит стрела, пущенная им, стрелять туда же. Он выстрелил в своего любимого коня. Некоторые зароптали – зачем убивать хорошего коня?! Модэ приказал казнить их за невыполнение приказа. Также поступил он с любимым соколом. Следующей жертвой царевича была жена. И опять раздался ропот. И опять полетели головы. Через день на охоте Модэ выпустил стрелу… в отца, и тут-то десятки стрел вонзились в бывшего повелителя. Никто из воинов не пожалел старого вождя. Модэ занял престол.

Сначала он помирился с согдийцами. Этим воспользовались восточные соседи, племена дун-ху, и потребовали дань – лучших коней. Некоторые хунны воспротивились. Модэ сказал: «нельзя воевать из-за коней». Не согласным с ним отрубили головы. Дун-ху потребовали в качестве дани женщин, в том числе и жену Модэ. Опять был ропот. Опять летели с плеч несогласных головы. Затем дун-ху запросили небольшой участок земли на границе владений хуннов. «Эта пустынная земля никому не нужна», – говорили некоторые, но Модэ скахал: «Земля – основание государства. Землю отдавать нельзя!» Сомневающимся отрубили головы. Войско хуннов отправилось в поход и разгромило кочевников. Успех окрылил победителей. Модэ объявил войну Китаю. И вновь были прекрасные победы. Дисциплина, выучка солдат, военный талант Модэ явились залогом успеха.

Народ

«Люди обычно находят смерть в том, в чем они неискусны, терпят поражения в том, что они не умеют с пользой применять. Поэтому в ведении войны самое главное – обучение и наставление. Когда научится сражаться один человек, он обучит десять других; когда искусству боя обучатся десять, они обучат сто… когда военному делу обучатся десять тысяч человек, они обучат всю армию». (У-цзы. Трактат о военном искусстве. Пер. Конрада Н. И. С. 325).

Территория – это не только географическое место точек, пусть очень красивое место, достойное пера великих поэтов. Территория государства это, по образному выражению древних китайцев, «земля – источник всех существ, корень живых существ. Она рождает прекрасные и безобразные, благородные и низкие, глупые и умные существа… Поэтому совершенномудрые в понимании характера земли находят ключ к изменению состояния в обществе» («Гуань-цзы», 4 век до н.э.). Земля и народ, ее обихаживающий, находятся в динамичной взаимозависимости, в постоянном взаиморазвитии, взаимовлиянии друг на друга, «взаимовоспитании» друг друга. Люди обустраивают землю, территорию своего государства, земля своими невидимыми соками пропитывает, скрепляет в единое целое народ, формирует его физические, моральные качества, характер. Если народ един и крепок духом, то он может позволить себе проводить военные операции, подобные тем, которые осуществили Томирис и Идантирс.

Предложение Мемнона

«Непобедимость зависит от нас самих, но возможность победы заключается в противнике». (Сунь-цзы. Уаз. Соч. С. 44).

«Вообще в войне есть четыре пружины. Первая – пружина духа, вторая – пружина местности, третья – пружина действий, четвертая – пружина силы. Легкость или трудность действий всей массы армии, всего миллионного войска заключены в человеке – это пружина духа… У колесниц оси крепкие, у кораблей весла хорошо действуют, воины обучены воинскому строю, кони привычны к бегу – это пружина силы». (У-цзы. Трактат о военном искусстве. Пер. Конрада Н. И. С. 327).

Весной 334 года до н. э. Александр Македонский переправился в Азию. Имелось у него 30 тысяч пехотинцев, 5 тысяч конников и 160 кораблей. У персов армия была гораздо больше, а флот – лучший в Средиземном море. Служили у персов и греческие наемники. Один из них, Мемнон, предлагал царю персов отступать вглубь страны, сжигая позади все, изматывая противника, как когда-то против самих персов воевали скифы. Дарий не принял этот план… Войско Александра быстро шло по Малой Азии, оно уничтожило державу Ахеменидов.

Но почему же Дарий не принял вариант Мемнона, почему он не использовал этот метод боевых действий, с помощью которого противники персов трижды выигрывали у них войны? Ответ прост: потому что персидская держава только внешне выглядела этакой мощной скалой, нависавшей над Балканским полуостровом и готовой в любую минуту обрушиться на мир греков. На самом же деле это была лоскутная держава, в состав которой входили многие народы и племена Азии, Африки, мечтавшие освободиться от жесткой опеки Ахеменидов, мечтавшие о независимости. Если бы Дарий принял вариант Мемнона, то, отступая, его войско таяло бы на глазах. Все вожди племен и правители больших и малых государств и государственных образований, почувствовав слабину повелителя, старались бы покинуть Дария и покидали бы его! Об этом, в частности, говорят факты предательства самых близких Дарию людей в ходе войны персов с войском Александра Македонского! Об этом говорит убийство Дария Бессом, сатрапом Бактрии.

У персов была богатая земля, но не было единого, сильного духом и волей народа, готового защищать свою землю, свою Родину.

Удачи-неудачи Ганнибала

«Сто раз вести бой и сто раз одержать победу не является лучшее из лучшего. Лучшее из лучшего заключается в том, чтобы покорить войско противника без боя. Поэтому высшее искусство войны – это разрушить планы противника; затем расстроить его союзы, на следующем месте разгромить его войска и самое худшее – осада крепости». (Сунь-цзы. Указ. Соч. С. 41).

Ганнибал одержал блистательные победы над римлянами, вторгшись на Апеннинский полуостров. Казалось, ему нет равных. Казалось, что он исполнит предсмертную волю отца и сокрушит ненавистный ему Рим. Но – удивительно! – Ганнибал побеждал римлян, те терпели, учились воевать, научились и в битве при Заме нанесли карфагенянину сокрушительное поражение. Почему? Потому что неудачи не сломили их волю к победе. Это – народ. Это – сила народная.

Слово

«Когда указы обычно принимаются с верой и ясным представлением, тогда ты масса взаимно понимают друг друга». (Сунь-цзы. С. 59).

Афинский тиран Писистрат правил в Афинах с перерывами в 560 – 527 годы до н. э. Это он приказал писцам собрать и отредактировать поэмы Гомера, которые стали еще до приказа тирана духовной опорой греков, а также одной из основ всего европейского искусства, европейской культуры. Знаменитые произведения так называемого «Троянского цикла» берут свое начало от рапсодов, аэдов, сочинявших песни, а лучше сказать, песносказания, в течение нескольких веков, сразу же после Троянской войны вплоть до повеления Писистрата. На Балканском полуострове еще не было великолепных городов, украшенных чудесными произведениями пластического искусства, живописи, но уже были песносказания, которые скрепляли греков единым духом, единой волей, которые пестовали эллинов.

Не поэтому ли говорится: «Вначале было слово»!

Песносказители (в европейском средневековье их называли бардами) являлись носителями того слова, которое воспитывало народ, развивало гражданское чувство национального достоинства. Роль этих людей в становлении народов многих стран, многих эпох поистине бесценна.

Известно, какую важную роль играла поэзия в Средние века во многих странах Земного шара. «Короли викингов» сочиняли великолепные висы, более того стать королем, не будучи талантливым поэтом, у викингов было очень сложно. А некоторые повелители Индостана писали не только великолепные стихи, но и сложные трактаты по поэтике, причем в стихотворной форме. А во дворцах правителей средневековой Японии на регулярных торжественных праздниках проводились поэтические дуэли, в которых участвовали все присутствующие, и не дай Бог какому-нибудь чиновнику, князю, не знать поэзию, не обладать поэтическим даром, не развивать его в себе постоянными упражнениями! Такого незадачливого чиновника просто не будут приглашать на торжества во дворец! Вспомним, в 7 – 8 веках в мусульманские правители повелели собрать поэтические своды домусульманских арабских поэтов. В VIII век в Японии была собрана (опять же по приказу правителей!) первая великая антология японской поэзии «Собрание мириад листьев» (Манъесю») – японское государство делало первые шаги, дел у правителей было и без поэзии много, но «слово было вначале».

Подобных примеров можно приводить множество. Они говорят, прежде всего, о том, что великие повелители прошлого знали цену слова, как чудодейственного волшебного по своим воздействиям на народ воспитательного средства.

Вышесказанное, кстати, хорошо иллюстрируется примерами современной истории. Любопытный читатель хорошо знает из средств массовой информации, как бьются разные так называемые «малые народы» в составе больших империй за свои национальные права, за право: говорить, читать, писать, а значит думать на родном языке, развивать родной язык, а значит, и родную культуру.

«Поводок» Петра Великого

«Делай так, чтобы противник не знал, в каком месте он будет сражаться. Когда он не может этого знать, то ему необходимо быть наготове во многих местах. Когда мест, где противник должен быть наготове, много, то тех, кто сражается со мной, мало». (Сунь-цзы. С. 49).

Карл XII, которого не зря называли Северный Александром Македонским, в 15 лет стал королем Швеции. В 18 лет победами начал Северную войну. К 27 годам одержал победы над русскими, поляками, датчанами, проявил в битвах тактическое чутье, оперативное мышление, удачно сочетавшееся с юношеским азартом и бешеным темпераментом. Он имел шансы сокрушить царство Петра и создать в бассейне Балтийского моря империю со столицей в Стокгольме. Но Петр I не походил на купающегося в роскоши Дария, а набиравшая мощь Россия – на Персидскую державу.

Петр I получил немалое наследство. Да – огромная Русь, талантливый, буйный, многонациональный народ, богатая земля, но чтобы распорядиться богатством, нужны были знания, хватка, единство. А охотников распоряжаться русской землей было предостаточно. Османская империя контролировала побережья Черного и Азовского морей и могла выставить около 100 тысяч воинов. Турок придерживала Сечь, но запорожцы могли переметнуться и на юг и на северо-запад. Татары Крыма тоже не сидели, сложа руки. Речь Посполитая, изрядно ослабевшая, но способная еще постоять за себя, имела 50—70 тысяч солдат. Швеция на Севере и Балтике хозяйничала, имея лучший флот, лучшая армия. Эти «мощные акулы» всегда готовы были оттяпать от России кусок, тем более, что в самом царстве Петра порядка было мало.

Сложная задача стояла перед царем, у которого не было ни одного бескорыстного союзника. Только народ: белорусский, украинский, русский. Талантливый, но необученный воевать по-современному. Можно ли в такой ситуации объявлять войну Шведам? Был ли у Петра шанс победить Карла? Он начал войну, он верил в народ. И это – не высокопарные слова.

Только с верой в возможности, духовные и физические, своего народа можно было начинать войну со Швецией. Только сильный, волевой народ мог, сражаясь, учиться воевать по-новому, проигрывая, не отчаиваться, копить силушку, опыт.

Восемь лет прошло с начала войны. Создал Петр вполне боеспособную армию? Нашел новых союзников? Все это у русского царя появилось не сразу. Заводы работали, пушки хорошие отливали, снабжали войско всем необходимым. Страны Западной Европы бились в войнах за испанское наследство. Речь Посполитая проваливалась в болото междоусобиц. Бунт в Астрахани удалось погасить. С Османской империей отношения наладились. Как наладились? Приехали турки в Азов, увидели военные корабли, удивились, как это Петру удается везде успевать?! И согласились с тем, что мир лучше ссоры. Так же относились к царю многие: сначала улыбнутся, узнав об очередной затее Петра I, потом скорчат гримасы (надо же, город на Балтике отгрохал!) и тут же с хвалебными речами. России еще не боялись, но относились к ней с опаской и в союзники не набивались. До битвы под деревней Лесной мало кто в Европе верил, что русские победят шведов. Эту битву русские выиграли. Но шведы были еще очень сильны, одолеть их в решающем сражении, скажем, в мае 1708 года, русским было не силам.

Петр I осознавал трудность положения, иначе бы не решился на то крайнее средство борьбы с Карлом, которое предложил на военном совете в Жолкиеве первый русский граф Б. П. Шереметев, человек большого ума, доброго сердца, мудрейший политик и выдающийся военачальник.

Суть этой стратегии состояла, если говорить одним словом, в поводке. Невидимый, но крепкий поводок накинул Петр на войско Карла и потащил его по дорогам, которые сам выбирал. Крепкий поводок, не вырвешься, хотя Карл даже не замечал этого. Шведы форсировали Березину, двинулись прямым ходом на Москву. Большое войско нуждалось в провианте, фураже, тепле. Ничего этого они не могли найти ни на территории современной Белоруссии, ни на Украине. Люди, обитавшие близ дорог, по которым шел Карл XII, покидали родные очаги, сжигали фураж, уходили в леса, делали завалы на дорогах, создавали партизанские отряды, нападали на малочисленные подразделения врага. Шведы шли туда, где были хоть какие-то дороги. Они шли на юг Украины, к Полтаве. Они теряли людей, коней, вооружение. Они теряли уверенность в своих силах. Но надо отдать им должное: они выдержали. Они преодолели тяжелейший маршрут в условиях суровой зимы. Но это все, на что они были способны. Под Полтавой войско шведов выглядело совсем не таким, каким оно было год назад. Русские полки разгромили врага.

Петр I почувствовал душой, что народы России сплотятся перед угрозой, поведут себя так, как они себя и повели. Белорусы, украинцы, русские – воины, мирные жители – сказали «Нет!» Северному Александру Македонскому. И это единство явилось главным залогом победы, хотя далась она конечно же нелегко: захватчики они и есть захватчики, хорошего от них не жди.

Две преграды для Наполеона

«Непобедимость – это оборона; возможность победы – это наступление. Оборона означает наличие каких-то недостатков; наступление – значит, имеется все в избытке». (Сунь-цзы. С. 44).

Народы Испании и России сыграли выдающуюся роль в разгроме Наполеона.

2 мая 1808 года в Мадриде вспыхнул мятеж. Генерал Мюрат, командующий французской армией, был рад восстанию, надеясь проучить непокорный народ. Испанские власти мужественно встали между толпами безоружных людей и регулярными частями наполеоновских войск. Им удалось погасить пламя страстей, но Мюрат приказал расстрелять несколько сот повстанцев.

Наполеону, возомнившему себя повелителем мира, показалось, что он может делать в этой стране все, что захочет. Он вызвал старого короля Испании Карла IV и вынудил его уступить свои права императору. После этого и Фердинанд VII, обвиненный в связях с мятежниками, отказался от престола, как законный наследник. 6 июля Наполеон издал декрет о возведении на испанский трон Жозефа Бонапарта. 9 июля тот вступил хозяином в свои владения, не догадываясь о том, что Испания уже поднялась на борьбу с французами.

Борьбу начала провинциальная хунта Овиеда. Еще 26 мая она вступила в переговоры с Англией и вскоре вооружила армию в 150 тысяч человек. То было нерегулярное войско. Жозеф одержал несколько побед по пути следования в Мадрид, и столичная знать встретила его с поздравлениями. Но вдруг пришло грозное известие из Байлена.

Маршал Дюпон, который в конце мая двинулся к Севилье, взял Кордову, отдал город на разграбление солдатам и попал в затруднительное положение. Патриоты, быстро обучаясь военному делу в боях, зажали отряд Дюпона в горах и вынудили его отступить к Андухаре, где и расположился лагерем у входа в теснины Сиерры-Морены. Он бездействовал там месяц, не принимая во внимание донесения генерала Веделя о разгоравшемся народном восстании.

Испанские отряды Рединга овладели Байленом, разъединив армии французов. Дюпон повел обремененное обозом войско в поход. Рединг подготовился к обороне. Французы подходили к Байлену отдельными отрядами и вступали в бой. С тыла по частям Дюпона ударил полк Кастаньос, и генерал запросил перемирия. Он был так потрясен, что, услышав звуки нового боя (генерал Ведель рвался на выручку), не смог продолжить борьбу и приказал Веделю отойти назад, хотя тот захватил тысячу пленных и два орудия, и имел возможность развить успех.

Испанцы потребовали от Дюпона полной капитуляции армии. Деморализованный генерал спасовал, сдался при условии, что сам он и Ведель, и их войска будут доставлены во Францию. Хунта не признала эти условия, пленников отправили на остров Кабреру, где с французами не церемонились: из 17 тысяч солдат только 3 тысячи вернулись на Родину… через шесть лет страданий.

Байленская победа Кастаньоса всколыхнула Испанию. Многие скептики, вчера поздравлявшие Жозефа, перешли на сторону восставших. Испанский король писал императору, что для усмирения бунта нужна армия в 100 тысяч человек, а некоторые министры Жозефа вообще считали завоевание Испании невозможным.

Слухи о Байлене пронеслись над Португалией. Народ воспрянул духом. А когда англичане заявили об отправке войска в эту страну, в Опорто тут же организовалось временное правительство и началось формирование ополчения. Французский генерал Жюно легко выиграл несколько сражений, но англичане высадились на португальском берегу, и 18-ти тысячная армия, прекрасно подготовленная, двинулась к Лиссабону. У Жюно было двенадцать тысяч солдат. После битвы у Вимейро он отступил и капитулировал. Ему повезло. Англичане перевезли корпус Жюно во Францию.

И тогда в дело вступил Наполеон с армией в 180 тысяч человек. Победы следовали одна за другой, испанцы отступали. Через три недели Наполеон встал лагерем на высотах Чамартина. Мадрид лежал перед ним. Патриоты, подкрепленные вооруженной армией крестьян в 40 тысяч человек, решили стоять насмерть. Однако губернатор Мадрида, маркиз Кастеляр, понимая, что город не спасти, вступил в переговоры. Он пытался оттянуть время в надежде на помощь англичан и своих соотечественников. Наполеону не понравилась эта медлительность, и он взял штурмом пригород Мадрида Ретиро, назначив срок сдачи столицы.

5 декабря генерал Беллиар ввел в город войска.

Видные граждане вновь приветствовали Жозефа.

Но Испания не покорилась Наполеону. 1 января севильская хунта обратилась к европейским странам с протестом, объявив, что испанский народ будет биться до конца. По всей стране набиралось ополчение, в районах, занятых французами, создавались партизанские отряды. Непокорное «Нет!» сказала Испания Наполеону, а тот покинул страну с отрядом гвардии, оставив Жозефу армию и лучших маршалов.

1809 год прошел в боях. Несколько побед одержали испанцы и англичане, но французы теснили противника на всех фронтах.

Победы Наполеона в Австрии и Венский мир повергли в уныние страны Европы, но севильская хунта, несмотря на поражения, объявила набор в армию, увеличила ее до 50 тысяч человек и приказала генералу Аризаге взять Мадрид. 18 ноября в сражении при Оканье испанцы потеряли 20 тысяч человек, через десять дней опять поражение при Тамамасе герцога дель Парке, который уже был бит французами. 25 февраля 1810 года проиграл сражение генерал Рединг, а Наполеон, решив покончить с упрямым народом, послал в Испанию подкрепления. Французы взяли Андалузию, Севилью. Успехи французов повлияли на душевное состояние многих патриотов, но и теперь, в безвыходном положении, жители городов Бадахос и Валенсия отказались открыть врагу ворота, а Верховная хунта, собравшись на острове Леоне, вновь призвала народ к борьбе.

Двести семьдесят тысяч наполеоновских солдат топтали землю Испании не один год, всего несколько провинций не покорились врагу: Галисия, Валенсия, Сиудад-Родриго, Бадахос и Кадикс. Неужели возможно противостоять напору Наполеона?

Невозможно. Так думал император (хотя уже в конце 1809 года некоторые его маршалы засомневались в победе). В начале следующего года он издал указ о разделе Испании на семь независимых военных губернаторств, назначив губернаторами: Ожеро – в Каталонии, Сюше – в Арагоне, Дюфур – в Наваре и так далее. Нет больше Испании. Есть семь новых областей Империи Наполеона.

Испанцы были иного мнения. Борьба продолжалась. Во всех провинциях создавались отряды. Из Португалии они получали вооружение, действовали все организованнее и сплоченнее. Наполеон решил отрезать от них источник вооружения, захватив Португалию. Почти весь 1811 год его военачальники пытались выполнить задачу, но англичане и португальцы прогнали армии Массены и Сульта.

Война в Испании не прекращалась, принимая все более жестокие формы.

К началу 1812 года французы заметно устали, большая часть армий имели жалкий вид, необходимо было подкрепление. Но Наполеон готовил поход на Москву. В мае маршал Журдан сообщил Жозефу, что армия находится в плачевном состоянии: нет магазинов, транспортных средств, жалованье не уплачивается, солдаты грабят население.

В 1812—1815 годах лучшие французские полководцы и воины мужественно бились на Пиренейском полуострове, сдавали позиции, отступали к Франции, проигрывая войну народу Испании, которая сказала Наполеону «Нет!»

Народы России тоже сказали «Нет!» Наполеону, который повел в Восточную Европу громадное войско численностью около 500 тысяч солдат, опытных, приученных побеждать. В России летом 1812 года было около 250 тысяч солдат, среди нет – много неопытных в военном деле.

Кутузов был не единственным полководцем в России, кто отстаивал идею «поводка». И не только Михаила Илларионовича любили русские солдаты и русский народ. Они прекрасно относились к Багратиону, Барклаю-де-Толли, другим генералам той поры. Иначе и быть не могло. Русская армия в 18 веке одержала блистательные победы над самыми разными противниками. В армии, созданной Петром Великим, возглавляемой прекрасными военачальниками и после смерти Преобразователя, сложился тип «генерала боя». Русские генералы, прекрасно разбиравшиеся в тактике и стратегии военного искусства и знавшие, что полководцу совсем не обязательно поднимать в атаку полки, дивизии, тем не менее, очень часто – почти всегда! – делали это с каким-то лихим азартом, не боясь ни пуль, ни снарядов врага. Разве можно таких-то генералов не любить русскому солдатику! Разве можно русскому солдатику не любить Кутузова, который своим порывом сыграл решающую роль во время взятия войском Суворова неприступной крепости Измаил?! Кутузов в молодости был чем-то похож на античного героя… Он был лучшим учеником Суворова, которого не зря прозвали «генералом вперед». Кутузов мог побеждать в самых крупных сражениях любого врага. Но почему же он, приняв русскую армию, отступал, почему не решился дать сражение врагу после Бородинской битвы? Почему он «спал» на военных советах, когда молодые военачальники упрямо уговаривали его дать решающее сражение убегающему из Москвы наполеоновскому войску? Ах, как любят некоторые молодые историки ругать за это Кутузова! Ах, какую они совершают даже не военную, но политическую ошибку!

Любая война заканчивается мирными переговорами. На них «побеждает» тот, у кого за спиной стоит сильная боеспособная армия. Предположим, что Кутузов поддался бы на уговоры молодых генералов и дал бы решающее сражении французам, убегавшим из России. Предположим, что он выиграл бы сражение. Такое предположить можно. Но нельзя даже будучи супер фантастом, предположить, что русская армия не понесла бы в этом сражении колоссальные потери! Подраненный зверь – грозный соперник. Французы бежали в Западную Европу с огромными обозами, драться они за них готовы были насмерть. Китайский теоретик военного искусства Сунь-цзы в одноименном трактате говорил в пятом веке до н.э.: «Приведи войско в место гибели, и оно будет жить!» Французы, убегающие, были судьбой поставлены в месте смерти. А значит, дрались бы они за свою жизнь с тройным упорством. И при любом исходе битвы потери у русских были бы огромными.

А после этого все европейские государства, союзники России в борьбе против Наполеона, сели бы за круглый стол переговоров. У них, например, у англичан, был бы на переговорах самый главный козырь – сильное войско. У русских – память о прекрасных победах. Без войска эта память была бы слабым помощником на переговорах, и главные дивиденды победы над Великим Корсиканцем достались бы союзникам России. Кутузов, как человек, обладавший могучим политическим интеллектом, как гражданин России, такого исхода не хотел, и он сделал все, чтобы сохранить крепкую, боеспособную, большую русскую армию. И он сделал это, хотя потомки почему-то редко говорят о данной составляющей «Дела Кутузова» в русской истории.