Джина

Сначала они просто делали ложные выпады, пугая друг друга, но немка всё же решилась на первый удар, который пришелся по воздуху, так как Джина от него легко увернулась и тут же нанесла ответный удар, который, если бы немка не отскочила, отсек бы ей голову.

Видимо, это была своего рода разминка, после которой дамы начали рубиться вовсе не по-женски.

Всё это сопровождалось взаимными оскорблениями и звуками: «блинк-бланк, клинк-кланк, вжух-вжух». Во все стороны летели искры.

Чародейка и бодибилдерша бились довольно-таки энергично, хотя после рукопашного боя обе еле стояли на ногах. Именно в тот момент Андрей понял, что дамочки выбрали именно заряженные мечи для того, чтобы от них подзарядиться. И это, похоже, и у той, и у другой получилось.

Они ожесточенно бились два часа. У Андрея устали ноги, и он присел на пластиковое кресло. Казалось, что эти женщины не успокоятся, пока не изрубят друг друга на мелкие кусочки. И у одной из них получилось бы это, если бы ни мощь и напористость немки, ловкость и мастерское владение мечом Джины.

Кровь из их ран от уколов и порезов от мечей залила всю арену, но, они, казалось, не замечали этого, продолжая махать мечами.

«Блинк-бланк, клинк-кланк, вжух-вжух».

Так длилось ещё часа два. И, если поначалу Светлову казалось, что его подруга может биться ещё двадцать часов, он понял, что ошибся. Джина начала уставать. Она стала медленнее двигаться, наносить меньше ударов и пропускать больше ударов от немки. Конечно, после этих ударов оставались лишь порезы, так как прекрасной колдунье удавалось в последний момент отскочить в сторону, но даже порезы кровоточили очень сильно. Её изодранное платье было красным от крови, хотя в Челябинске оно было желтым.

Как понял Светлов, его подруга не хотела тратить драгоценную энергию или крохи этой энергии на заживление ран. Значит, пока могла терпеть. Но все равно любому терпению всегда приходит конец. Вот это Андрея и напрягало. Лишь бы сил Джины хватило надолго! Лишь бы не случилось самое страшное, о чем Светлову и подумать было страшно, ведь без своей чародейки он уже не сможет прожить и дня. Он уже стал зависим от неё, как от наркотика.

Андрей уже не мог сидеть. Он подошел к краю арены и всё ждал сигнала, когда можно будет кинуть Джине рюкзак с кувшином, чтобы его подруга могла хоть немного восстановиться, но никакого сигнала пока не было. И Светлов стоял, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, сжимая потной рукой лямки рюкзака, неотрывно глядя на Джину, боясь пропустить тот самый момент, когда его помощь, как никогда, пригодится.

И вот, как ему показалось, нужный момент настал. Отбив пару сильнейших ударов, чародейка резанула немку по плечу, животу и бедру правой ноги. Когда же немка припала на одно колено, держась левой рукой за живот, Джина вдруг кинула взгляд на Андрея и показала ему чисто американский жест левой рукой. Этот жест со сведенными вместе большим и указательным пальцами, образующими кольцо или «окей». Это был единственный знак, который подала Светлову Джина за всё то время, пока длилась эта кровавая схватка в амфитеатре. И это могло означать лишь одно: «всё хорошо, всё идет по плану». А раз, согласно плану, Светлов должен был в нужный момент передать Джине рюкзак, это он и сделал, размахнувшись и кинув его изо всех сил, как раз в тот момент, когда чародейка была к нему ближе всего, когда их разделяли считанные метры.

Увы, как только лямки рюкзака оторвались от вспотевшей руки Андрея, чародейка из клана Камаматов нанесла рубящий удар сверху, который должен был разрубить тело немки от плеча до самого нижнего ребра справа. Но мужиковатая бодибилдерша, несмотря на свою грузность, лихо отбила удар своим мечом и вскочила на ноги, оказавшись в самый ненужный момент, как по закону подлости, между Светловым и его подругой.

Рюкзак, сделав в воздухе несколько оборотов вокруг своей оси, угодил немке прямо в голову и, отскочив от макушки, упал к её ногам. Перекачанная мадам тут же пинком ноги отправила его за сцену, на противоположный край арены.

– С-сука, – выдохнул Андрей. И это емкое русское слово выражало его отношение и к немке, и к сложившейся ситуации. Дурацкой, нелепой ситуации.

Похоже, даже столь незначительного по времени прикосновения к рюкзаку, а точнее, к артефакту, который в нем находился, вполне хватило немке, чтобы зарядиться энергией. Она тут же выпрямилась, распрямила и без того широкие плечи, метнула в Светлова взгляд, полный ненависти и левой рукой послала такой энергетический удар, что Андрея отбросило метров на десять назад, на мраморную лестницу. Больно ударившись спиной и затылком о ступени, он начал скатываться по ступенькам вниз, понимая, что сломал позвоночник и разбил голову. А также, осознавая, что без Джины он останется инвалидом, прикованным к постели или к инвалидной коляске. Последнее – в лучшем случае.

Где-то на третьей или на четвертой ступени его скольжение остановилось. Голова и спина болели такой болью, которую раньше Светлов никогда не испытывал. Это была резкая, нестерпимая боль, по сравнению с которой боль в сломанном носу была детским лепетом.

Нижняя часть тела потеряла чувствительность. Всё, что раньше было ниже поясницы, осталось на месте, но оно отказывалось подчиняться сигналам мозга, поэтому Андрей не смог даже встать на колени. О том, чтобы подняться на ноги, даже и речи быть не могло. А он чувствовал, что должен встать. Должен подняться на ноги, чтобы всё-таки исправить свою ошибку и помочь Джине. Он понимал, что от его действий зависит жизнь, как минимум, двух человек.

А немка тем временем перешла в яростную атаку. Прилив сил дал ей возможность сыпать ударами, как из рога изобилия. Чародейка, пока могла, отбивала эти удары, но было видно, что ей это дается с большим трудом. Она приняла оборонительную позицию, не тратя силы на ответные удары.

В какой-то момент немка размахнулась и нанесла удар мечом, который мог бы снести Джине верхнюю половину черепа. Но чародейка отклонилась назад, и меч бодибилдерши лишь чиркнул её по лбу, оставив на нём лишь рассечение. Увы, этого рассечения вполне хватило, чтобы из него хлынула кровь, которая полилась в глаза, ослепив Джину.

Правой рукой, почти вслепую, отбивая удары, протирая левой рукой глаза и отбросив назад пропитавшуюся кровью челку, колдунья из клана Камаматов пятилась назад, пока не запнулась о всё ещё стоящий на арене чемодан из-под мечей и не упала на спину. Упав, она сильно ударилась локтем об мраморное покрытие арены. Меч тут же выпал из руки прекрасной чародейки, чем её перекачанная противница тут же воспользовалась и, прыгнув на неё сверху, со всей силы вонзила меч Джине в живот.

Светлов и его подруга вскрикнули одновременно. Андрей – от страха за Джину, колдунья – от боли. Причем, чародейка из рода Камаматов сделала это в первый раз за время поединка.

Немка, понимая, что масть поперла и нельзя упускать такой шанс, вытащила меч из живота Джины и начала наносить им удары, явно желая превратить подругу Андрея в мясную нарезку.

Джина начала перекатываться с бока на бок, тем самым, уходя от меча немки, оставляя за собой широкий кровавый след на мраморе.

Меч мужиковатой бодибилдерши оставлял глубокие насечки на мраморных плитах, выбивая из них искры.

Понимая, что сейчас и для Джины, и для него самого всё может закончиться, причем, плачевно, Андрей судорожно соображал, чем можно отвлечь накачанного монстра от Джины, пока его взгляд не уперся в прямоугольный предмет, лежащиё под одним из кресел, в паре метров от него. Это был тот самый предмет, который выпал из рюкзака немки, пока та катилась вниз по лестнице. И это была книга в толстом кожаном переплете, с металлической застежкой. И эта книга светилась белым светом в тени кресла, чем и привлекла внимание Светлова.

Превознемогая нестерпимую боль в спине, опираясь лишь на локти, Андрей пополз к этой книге и, с трудом сдерживая крик от боли, протянул руку и подтянул книгу к себе.

На обложке было что-то написано по-тарингийски, но, пока Андрей всматривался в замысловатые закорючки и ждал, когда вдруг «вспомнит», что означает эта надпись, витиеватые закорючки вдруг превратились в кириллицу.

«Книга Знаний», – прочитал Светлов.

Черт побери! Да это ведь та самая книга, о которой сотни раз говорила ему Джина. Артефакт, найти который – большая удача. Значит, для немки эта книга должна быть на вес золота. И, используя эту книгу, как орудие шантажа, можно переломить ход поединка в свою пользу и избавиться от немки, пусть не навсегда, то хотя бы на какое-то время, но как это сделать?

И тут на глаза Андрею попалась зажигалка, которую, скорее всего, обронил один из отдыхающих, а уборщики не убрали её потому, что она застряла между мраморной плиткой и впереди стоящим креслом.

Скрипя зубами от боли, еле сдерживаясь, чтобы не закричать, Светлов дотянулся до этой зажигалки и, выдернув её из-под кресла, раскрыл книгу на первой попавшейся странице.

Тем временем немке удалось схватить чародейку из рода камаматов за волосы, рывком руки поднять с залитого кровью мрамора и поставить на колени. Она уже размахнулась, чтобы отрубить Джине голову, но тут Андрей прохрипел на тарингийском языке, который всплыл в его памяти, как таблица умножения, которую он учил во втором классе:

– Отпусти её, тварь! – Он именно прохрипел, так как крикнуть не получилось из-за невозможности полноценно набрать в легкие воздуха, так как было больно даже дышать.

Светлов думал, что немка его не расслышит, но она его услышала и замерла с занесенным над головой мечем. Потом отпустила волосы Джины, отчего та упала ничком на арену, глухо стукнувшись головой об мрамор.

– Что?! – удивленно взревела мужеподобная бестия. И было непонятно, чему она удивилась больше: тому, что Андрей обратился к ней на тарингийском, тому, что посмел её оскорбить или тому, что у него её книга.

– Оставь нас в покое и вали отсюда. Иначе я сожгу к чертям собачьим твою книгу. – Боль обжигала легкие Светлова, и немка, должно быть, даже не представляла, сколько усилий приложил Светлов, чтобы сказать это. Пусть даже негромко.

– Нет, ты не сделаешь этого! – Поигрывая мечем, бодибилдерша начала приближаться к Андрею

– Сделаю, – сплюнув сгустком крови, выдавил из себя Светлов, поднеся зажигалку к Книге Знаний и крутанув колёсико.

Чирк-чирк, а пламени нет. Чирк! Чирк! Даже нет искры.

И тут на Андрея упала огромная тень. Подняв глаза, он увидел нависшую над ним немку с мечем в руке. Своей широкой спиной она заслонила солнце. На её скуластом квадратном лице застыл звериный оскал. В тот момент, глядя на мужеподобную бодибилдершу, Андрей мог чем угодно поклясться, что у немки отросли клыки, размерами не уступающие клыкам саблезубого тигра.

Мышцы на руках и ногах немки напряглись, меч, со свистом рассекая воздух, взметнулся вверх. «Сейчас она отрубит мне башку и поставит жирную точку в этом дурно пахнущем деле», – подумал Светлов.

Сам не зная почему, но он не стал зажмуривать глаза, как это в последние мгновения своей жизни делали герои фильмов, которые Андрей когда-то смотрел или герои книг в мягких обложках, не все из которых Светлов осилил до конца. Вместо этого он смотрел в глаза немке, в глаза своей смерти, словно хотел запомнить всё до мельчайших деталей, чтобы было потом, что рассказать своим новым друзьям на том свете.

Но в тот самый момент, когда меч должен был со свистом рубануть его по шее и отделить голову от тела, бодибилдерша вдруг выронила меч. Меч со звоном упал на ступеньки лестницы и заскользил вниз. Схватившись двумя руками со вздувшимися венами, опутывающими неохватные бицепсы, за горло, она начала кашлять. Она делала это так, словно проглотила какое-то большой насекомое. Но Андрей успел заметить яркую звездочку, залетевшую ей в рот, которая начала светиться в глотке немки серебристым светом, создавая иллюзию внутреннего света, бьющего из бодибилдерши. Но Светлов-то знал, что, скорее он станет танцором балета, чем мужеподобная стерва начнет излучать свет изо рта. Таким, как она, проще изрыгнуть фонтан нечистот. Понял Андрей, что за звездочку проглотила бодибилдерша, и что сейчас с ней будет. Тем временем лицо немки позеленело, её затрясло, и глаза закатились. Когда она рухнула плашмя на ступени лестницы, от её головы отделилось темное облако и взмыло вверх.

Глядя на лежащее рядом с ним тело, Андрей не сомневался, что это – один из «фокусов» Джины. Это он уже видел в тот вечер, когда чародейка оккупировала чужое тело, вселившись в какую-то шалашовку. Неужели она и сейчас решила такое провернуть?

Тело немки вдруг зашевелилось, поднялось на ноги и начало уменьшаться в размерах. Послышался треск костей. Мужеподобная обитель, как показала жизнь, темной души начала обретать знакомые округлые формы, лицо, словно вырубленное топором из полена, обрело знакомые черты, и спустя незначительный промежуток времени, который Светлову показался вечностью, перед ним стояла уставшая, но счастливая Джина. Его любимая, ненаглядная Джина.

Шорты немки оказались ей нещадно велики, поэтому они съехали по её красивым ногам и упали на мраморные ступени. И только дырявая, окровавленная футболка, провисшая на плечах, осталась на ней, как платье, изготовленное к Хэллоуину, да большой рюкзак, который тоже упал к её ногам.

– С возвращением, – сказал Андрей колдунье, улыбнувшись, после чего зашелся кашлем и сплюнул кровью. – Я бы с радостью тебя обнял и поцеловал, но, похоже, у меня всё переломано, и внутренние органы отбиты.

– Ждешь, что я тебе помогу? – Прекрасное лицо Джины тронула легкая усмешка.

Не в силах ответить, Андрей просто кивнул.

– У тебя Книга Знаний под рукой. Раз она открылась тебе, это твоя книга. Так что, попробуй помочь себе сам. Это будет для тебя практическим занятием номер один.

– Ага, – дрожащей рукой Андрей расстегнул защелку. Книга тут же открылась на главе 7, которая называлась «Исцеление от различных травм». Разумеется, всё было написано на русском языке. И в этом Светлов не увидел ничего удивительного, ведь это уже его книга, а он – русский.

Прокашлявшись, и ещё раз сплюнув, он начал читать:

– О, силы земные и небесные, о…

– Ты должен читать это либо про себя, либо очень тихо. Иначе магические слова попадут в уши недостойных. И тогда будет полный пи… – Джина произнесла исконно русское слово, похожее на «песец», но только к пушному зверю никакого отношения не имеющее, а означающее, чаще всего, что всё плохо.

Андрей снова кивнул и продолжил читать про себя, удивляясь, до чего быстро слова заклинания проникают в мозг, намертво закрепляясь в памяти. Светлову казалось, что эти слова он не забудет никогда, ни через десять, ни через двадцать, ни через сто лет, если столько проживет. Вот бы так было со стихами Пушкина или Маяковского, из-за которых он возненавидел в школе уроки литературы, когда вынужден был тратить своё время на бесполезное заучивание стихов, вместо того, чтобы играть с пацанами в футбол или с девчонками в бадминтон. Но это было в далеком детстве. Сейчас же, лёжа на прогревшемся под палящим солнцем мраморе, он чувствовал, как с каждой секундой его тело болит всё меньше и меньше, наполняясь энергией, идущей от неба, земли и потусторонних сил.

Дочитав до конца заклинание, Андрей посмотрел на Джину.

– Всё! – бодро отрапортовал он. Эхо его голоса разнеслось по амфитеатру. Он уже мог и нормально говорить, и дышать полной грудью. Замечательно!

– Если чувствуешь, что всё, тогда встань и иди, – Чародейка жестом руки показала Светлову, что он может подняться на ноги.

И он поднялся. От боли не осталось и следа, каждая клеточка организма была наполнена силой, жизнью. Андрей чувствовал себя даже лучше, чем до знакомства с немкой. Чтобы убедиться, что ему это не кажется, не самовнушение, Светлов походил туда-сюда, несколько раз присел, отжался от ступенек лестницы, попрыгал.

– Супер! А я-то уже сомневался, что смогу ходить. С жизнью тоже уже мысленно попрощался. А тут, оказывается…. Кстати, чем дальше займемся?

– Избавимся от тела, – чародейка указала рукой на лежащее на арене бездыханное, окровавленное тело, которое раньше принадлежало ей, но, после заселения Джины в немку, снова превратилось в тело той самой замарашки или «серой мыши».

– Давай его в море утопим! – не задумываясь, предложил Андрей, поймав себя на том, что думает как преступник.

Да, всё-таки магия развращает людей, ставя их над законом. А, с другой стороны, трудно быть законопослушным, когда знаешь, что тебя всё равно никто не привлечет ни к уголовной, ни к административной ответственности, так как вряд ли среди правоохранителей найдется кто-нибудь сильнее чародейки из рода Камаматов.

– Нет, – Джина отрицательно замотала головой, разбросав волосы по плечам. – Ни в коем случае нельзя этого делать. Её же найдут!

– Серная кислота? Огонь? – неуверенно предположил Светлов, вопросительно глядя на чародейку.

– Не то и не другое. Стой здесь, близко не подходи!

Джина спустилась по лестнице на арену, подошла к сцене, подняла с пола рюкзак с кувшином, легким движением закинула его себе за спину. Потом подошла к телу «серой мыши», опустилась на колени рядом с ним и принялась что-то нашептывать, то протягивая руки к бездыханному телу, то прикасаясь ими к мраморному покрытию арены. После этого она подняла руки к небу ладонями вверх, и Андрей смог заметить прозрачные волны, исходящие от ладоней колдуньи и поднимающиеся вверх. Эти волны выглядели именно так, как в мультфильмах и на иллюстрациях в книгах обычно изображают радиосигналы. Так продолжалось с минуту. После, опустив руки, Джина поднялась на ноги и отошла от мертвого тела на несколько шагов.

Тут же среди ясного неба, прямо над амфитеатром сгустились свинцовые тучи. Запахло озоном. Грянул гром, сверкнула молния, которая ударила прямо в тело замарашки. Но это была необычная молния, которая сверкает и сразу исчезает. Эта молния поджаривала тело замарашки до тех пор, пока оно не вспыхнуло ярким пламенем. Тучи сразу развеялись, вновь стало светло и солнечно. А охваченное огнем тело вдруг вскочило на ноги и начало прыгать по амфитеатру, кружась по нему в ужасающем танце смерти. Справа и слева от сцены стояло несколько статуй. Пробегая мимо статуй слева, «огневушка-поскакушка» вдруг остановилась. Пламя, бушевавшее вокруг неё, начало гаснуть. Когда оно потухло совсем, Светлов увидел, что девушка, телом которой, пусть недолго, но все же попользовалась Джина, превратилось в статую.

Не веря своим глазам, Андрей, зажав Книгу Знаний под потной подмышкой, спустился на арену, подошел к статуе, осмотрел её, даже потрогал. Так и есть! Мраморная статуя. Не сказать, что это – произведение искусства, но всё равно красиво.

– Вот это ты здорово придумала! – сказал Светлов, когда почувствовал ладонь Джины на своем запястье.

– Это не я придумала, – чародейка погладила руку Андрея, слегка сжала. – Это придумали колдуны тысячи лет назад для того, чтобы прятать трупы своих врагов. Ты что думаешь, остальные статуи, стоящие здесь, сделаны скульпторами?

– Минуту назад именно так и думал, – ответил Андрей. И после недолгой паузы, глянув на Джину, спросил: – А что, они все тут бились?

– Ну, да, – чародейка кивнула головой. – И те, кто погибли, остались здесь навсегда… Слушай, пойдем уже отсюда, а? Меня уже тошнит от этого амфитеатра. Так как видок у нас ещё тот, сейчас по-быстрому смоем кровь в море, переоденемся в магазине при отеле и улетаем отсюда. Нам ещё нужно спасти жизнь этому придурку, Боброву Ивану Михайловичу.

– Одежду купим за деньги? – спросил Светлов, когда они уже поднимались по лестнице.

Джина подняла со ступенек рюкзак немки, провела над ним рукой, уменьшив до размеров рюкзака, в котором был кувшин, открыв, заглянула во все кармашки и отделения.

– У нас есть доллары, евро, тунисские динары. Я думаю, их и потратим на покупку новой одежды. Незачем тратить магическую энергию на покупку всякого барахла. – И тут чародейка протянула уже бывший рюкзак немки Андрею. – А ты носи его на спине, вместе с Книгой…

– Хорошо, – Светлов засунул Книгу Знаний в рюкзак, быстро продев руки через лямки.

– Мечи сложи в чемодан. Они нам ещё пригодятся! – Чародейка указала на один мечи и начала подниматься вверх. Уже на самом верху оглянулась: – Хрен с ними, с мечами. Ты не вздумай Книгу Знаний потерять! Другой такой у тебя, скорее всего, не будет.

– Ну, что я, дурак, что ли? – Андрей подобрал разбросанные по амфитеатру мечи, сложил их в чемодан и побежал по ступенькам за Джиной. Он бежал с такой легкостью в теле, какой не чувствовал ещё никогда в жизни.

По пути в отель Светлов всё же задал своей подруге вопрос, который волновал его на тот момент больше всего:

– Как так получилось, что ты, будучи чародейкой, не поймала рюкзак?

– Кстати, спасибо, что напомнил, а то у меня совсем из головы это вылетело, – Джина на мгновение приложила ладони к вискам и тут же убрала их. – Зачем ты вообще мне кидал рюкзак, да ещё тогда, когда между нами была эта тварь по имени Амина?

– Ну… – Андрей замялся. Он не ожидал, что колдунья задаст этот вопрос. – Ты показала знак «окей», типа, самое время, всё нормально, кидай и не очкуйся, и я подумал, что именно сейчас нужно кинуть тебе рюкзак. Вот я и бросил его…

– Вот я дура-то! – Джина хлопнула себя по лбу. – Нужно было раньше тебе сказать, что у нас, тарингийцев, этот жест означает: «кричи» или «ори громче». Я даже предположить не могла, что у вас это может означать что-то другое…

– А как же знания, которые ты скачала из моей головы? – удивленно спросил Светлов. Ему всегда казалось, что чародейка выгребла из его памяти всё, что можно.

– Или я не добралась до нужной части твоей памяти, или ты до такой степени редко используешь этот жест, что забыл о нем. – Чародейка свела вместе большой и указательный пальцы правой руки, показав знак «окей». – В любом случае, выкинь всё, что видел из головы.

– А зачем я должен был орать? – не понял Андрей.

– Чтобы отвлечь Амину. Иначе я бы не смогла попасть в её тело…

– Точно! – кивнул головой Светлов, вспомнив, как ему пришлось отвлечь внимание замарашки каким-то идиотским вопросом перед тем, как Джина вселилась в её тело. И в случае с мужиковатой немкой от него требовалось сделать то же самое: отвлечь эту суку. Только и всего.

– …Но даже, несмотря на некоторое непонимание, у нас всё получилось! – продолжала Джина. – Мы – молодцы! Ты отвлёк Амину тем, что пообещал сжечь её книгу Знаний, я за это время успела доползти до рюкзака и подзарядиться от кувшина и без проблем завладела её телом, избавившись от её сущности… все равно, какой ценой, но мы победили эту тварь, да ещё в плюсах остались.

«И, пока мы эту тварь побеждали, я несколько раз чуть не обосрался, – подумал Светлов, глядя на Джину. – Сначала от страха за тебя, потом – от страха за себя, любимого».

Разумеется, вслух он ничего не сказал, многозначительно промолчав, чтобы не обламывать чародейке кайф. Именно кайф, потому что, судя по её счастливому лицу, она реально кайфовала от этой победы, доставшейся ей – что бы она ни говорила, – с большим трудом.

Через полчаса они уже выходили из магазина при отеле и направлялись к газону, на котором остался ковер-самолет. Они, как и всякая влюбленная парочка, держались за руки и целовались через каждые пять метров, ставя большой чемодан себе под ноги. Многие отдыхающие косились на них, но никто из них не знал, что не так давно пережила эта парочка. Да любой бы обнимал и целовал свою вторую половинку, если бы каких-то сорок-пятьдесят минут назад осознал, что больше её может не увидеть, да и сам, скорее всего, погибнет.

В магазине они купили национальные Тунисские наряды. Андрей выбрал себе смешную шапочку, которая, если верить чародейке, была ему очень к лицу, расшитую золотыми узорами белую рубашку и такие же брюки, больше похожие на шаровары. Джина прикупила себе легкое платье, украшенное вышивкой и бисером. Пока они шли к аэродрому для своего перелетного средства, Светлов подумал, что в таких они выглядят как сказочные герои. И именно в такой одежде и нужно летать на ковре-самолете. Андрей выглядел как принц, Джина – как принцесса. И было немного жаль, что их фотографиями не будут пестреть глянцевые журналы. И на видеохостингах вряд ли наберет миллионы просмотров видео, на котором такая красивая пара летит на ковре-самолете. Разрушители мифов – Адам Сэвидж и Джейми Хайнеман – тоже вряд ли станут опровергать или подтверждать миф о летающем ковре.