– На Гульназ свою пялься! – бросил ему на ходу Евгений, взяв со стеллажа бутылку самой дорогой водки. По пути к кассе он прихватил палку сервелата и батон.
Пока неповоротливая кассирша лениво постукивала толстыми пальцами, похожими на сосиски, по кассовому аппарату, Евгений попросил пачку своих любимых сигарет «Флинт».
– Для друга берете? – зачем-то спросила кассир, указывая толстым пальцем с маленьким ноготком на водку и сигареты.
– Нет, блин, для бабушки! – сквозь зубы процедил Евгений. Его уже начало раздражать повышенное внимание к его персоне. – Она у меня любит всё такое…
Толстуха улыбнулась и понимающе закивала головой.
– Приходите к нам ещё!
– Непременно, – ответил ей Евгений, а про себя подумал: «Ну и дура! Неужели на тебе кто-то когда-нибудь женится и захочет от тебя иметь детей? Хотел бы я посмотреть на этого кретина!»
Засунув продукты в дамскую сумочку, он направился к дому, который за столь недолгое время он уже стал считать своим. Бомжа на крыльце магазина уже не было, но вонь от него осталась. По дороге Евгений не встретил ни одной живой души. Даже приставучий Павел со своей «ГАЗелью» куда-то делся.
Желание скорее снять стресс подгоняло Евгения. Поэтому дорога назад заняла гораздо меньше времени. Ноги будто шли сами по себе.
Войдя в кухню, он первым делом достал из навесного шкафа граненый стакан, помыл его и наполнил водкой.
«Моя прелесть», – прошептал он, подражая киношному персонажу, зачарованно разглядывая стакан на свет, любуясь маленькими пузырьками на дне стакана и капельками на стенках. Наконец-то настал момент, которого Евгений ждал с самого утра. Сейчас он сделает то, что делал вчера весь вечер, а может и всю ночь.
«Чувак! – Евгений огляделся по сторонам, хотя на сто процентов был уверен, что двойник Кристофера Уокена не покажется. – За твоё здоровье! Спасибо за гостеприимство!»
Широко открыв рот, Евгений привычным движением влил в себя огненную жидкость, но проглотить не смог. Его рот и горло словно обожгло огнем. Подбежав к мойке, Евгений выплюнул водку, выпил воды из-под крана.
«Что за фигня?» – подумал он. Вроде бы, всё было как обычно: желание выпить, хорошая водка под рукой и подходящее настроение. Но организм почему-то отказывался принимать огненную жидкость. Тут же вспомнив, что находится не в своём закаленном теле, а в слабом женском, Евгений налил в три раза меньше. Выпил. Проглотить смог, но водка показалась на вкус просто отвратительной.
Достав из пачки сигарету, он закурил, откинувшись на спинку стула, прикрыв глаза. Первые две затяжки прошли хорошо, но потом в горле запершило, появилось ощущение, что сигарета слишком крепкая. Евгений открыл глаза, посмотрел на пачку. Да, это были его любимые сигареты «Флинт», но они стали чересчур крепкими.
Затушив сигарету об мойку, Евгений встал со стула. Его качнуло, и ему пришлось опереться на край стола, чтобы не упасть.
«Значит, нормальное бухло и курево нам не подходит, – рассуждал он вслух. – Для бабского организма это слишком сурово. А что же тогда делать? Хочется ведь и выпить, и покурить…»
Оторвав руку от стола и поняв, что шатать его больше не будет, Евгений принялся ходить по кухне, заложив руки за спину. Его волновал только один вопрос: что делать? Ответ на этот вопрос был прост, он лежал на поверхности: раз он находится в женском теле, то баловать свой организм будет только тем, чем балуются женщины. Но сначала нужно было переодеться. Евгению не хотелось в очередной раз быть похожим на шлюху. Он опять пошел в спальню, открыл шкаф, порылся в нем и нашел то, что надо – серую юбку, белую блузку и туфли. Из всего многообразия обуви туфли он выбрал с самыми маленькими каблуками. Несмотря на это, идти до магазина ему было тяжело. Его ноги постоянно подворачивались. Два раза он был близок к падению, но лишь чудом устоял на ногах. Падая в первый раз, он ухватился за прутья забора, во второй раз – за рубашку случайного прохожего, который испугался больше самого Евгения. За исключением этого бедолаги, людей на улице не было. Но у магазина толпилось пять мужичков примерно одного возраста. Чуть в сторонке, на парковке, стояла знакомая «ГАЗель». Проходя мимо мужиков, Евгений ощутил сильный запах перегара и услушал обрывок слов одного из них: «Так сегодня же воскресенье, все бухают…» После этого ему стало понятно, почему так безлюдно. Когда Евгений поравнялся с местными аборигенами, они замолчали. В этот момент он грудью и ягодицами почувствовал, как мужички рассматривают его. Евгений нарочно прошел мимо них медленно, чтобы повилять задом и не упасть при этом. Почему-то в тот момент мужское внимание его не только не раздражало, но даже понравилось. Он списал это на действие алкоголя и никотина.
В магазине он увидел Павла, что-то шепчущего на ухо толстой кассирше. Кассирша закатывала свои свинячии глазки и хихикала, держа в руках букет голубых цветов. Точно такие же цветы Евгений подарил когда-то своей подруге Свете. Он не мог вспомнить, сколько лет тогда ему было – семнадцать или восемнадцать, но точно помнил, что Света тогда спросила: «У тебя что, денег на розы не было?» Конечно, Света ему не дала ни в тот вечер, ни когда-либо ещё. Это было первое и последнее их свидание. А Евгений после этого дарил своим женщинам только розы.
Толстухе, похоже, полевые цветы нравились. Когда Евгений проходил мимо кассы, Павел повернулся к нему спиной и сделал вид, что они не знакомы. Но Евгению было на него наплевать. Направляясь в винный отдел, он думал, а что бы взять такого, чтобы и вставило не по-детски, и чтобы пить было приятно.
В винный отдел вошла длинноногая рыжая красавица. Она быстро, словно боясь, что её кто-то увидит, взяла бутылку мартини и стремительной походкой направилась к кассе.
«Мартини? – подумал Евгений. – Точно! И шоколад на закуску».
Подойдя к кассе, он попросил ещё пачку дамских сигарет с ментолом. Толстуха так увлеклась беседой с Павлом, что забыла отбить сигареты. Евгений хотел ей напоминать об этом, но отвлекся на рыжую, которая поболтала по мобильному, стоя на крыльце, потом прыгнула в «Форд» белого цвета и лихо рванула с места, обдав местных аборигенов облаком пыли.
«Ах, какая женщина, – вздохнул Евгений. – Жаль, что я не мужчина!»
Когда он шел назад, народу на улицах стало больше. И все были пьяные. На площадке у большого дома с остроконечной крышей стоял тот самый белый «Форд» рыжей красотки, которую Евгений видел в магазине. Из окон дома слышались звуки ругани и битой посуды. У того же дома рвался пес на цепи, с пеной на морде лая на прохожих.
– Веселая же у них семейка! – пробормотал Евгений.
– Точно, – подтвердил проходящий мимо пьяный мужик в тельняшке. – Цирк Шапито… Красотуля, а ты не хочешь…
– Только не с тобой! – Евгений смерил мужика презрительным взглядом и зашагал дальше.
– Сучка крашеная! – прокричал мужик ему вслед, но Евгений даже не обернулся. Был бы он в своем теле, мужик уже лежал бы на земле со сломанной челюстью. Но, находясь в женском теле, рисковать не очень хотелось, так как Евгений ещё не изучил все «плюсы» и «минусы» этого тела. К тому же, в тот момент ему было не до алкаша. Ему хотелось быстрее прийти в дом, который стал ему почти родным, и напиться в хлам, чтобы хоть на какое-то время забыться. И ему было все равно, что будет после.
Дверной замок стал открываться, едва Евгений ступил на крыльцо. Входная дверь бесшумно приоткрылась.
«Привет, я пришел!» – крикнул Евгений, войдя в дом. Никто не ответил на его приветствие, но Евгений все равно чувствовал присутствие незнакомца в доме.
Войдя в кухню, он был немного ошарашен, увидев мягкий диванчик вместо стульев и большой телевизор с жидкокристаллическим экраном на стене. На столе, рядом с конвертом, лежал пульт от телевизора.
«Нормально!» – подумал Евгений, беря в руку пульт и нажимая кнопку «пуск». Ещё он обратил внимание на то, что конверт лежал не там, где он его оставил. Открыв конверт, Евгений увидел пачку денег. Улыбнувшись, он крикнул: «За бабло спасибо!» и плюхнулся на диван, наливая в стакан мартини.
Так он сидел минут тридцать, потягивая пьянящий напиток и переключая каналы. В какой-то момент ему это наскучило. По всем каналам транслировалась какая-то муть, тишина дома угнетала. Евгению вдруг захотелось поговорить с кем-нибудь, погулять по Белозаровке. И ему было все равно с кем пообщаться, лишь бы не сидеть в доме и не смотреть всякую чушь по телевизору. В тот момент в компаньоны ему сгодился бы и Павел, и мужик в тельняшке, и местные аборигены, которых он видел у магазина.
Поднявшись из-за стола, Евгений засунул бутылку с мартини в сумку и вышел из дома. На улице снова было пустынно. Только из окон домов неслась громкая музыка и слышались пьяные голоса. Поняв, что на улице поболтать будет не с кем, Евгений решил в очередной прогуляться до магазина. Уж там-то точно можно будет с кем-нибудь познакомиться. Внезапно из подворотни выскочил черный пес средних размеров. Евгений замер, стоя на месте. Как-то в детстве его сильно покусала собака. Это была такая же черная дворняга. Пришлось даже швы на ногу накладывать. И, хотя Евгений уже был не ребенок, вид пса без поводка и намордника его немного испугал. Но пес и не думал на него нападать. Он вилял хвостом и радостно лаял, прыгая вокруг Евгения.
«Что, поиграть хочешь?» – спросил Евгений, хотя ответ на этот вопрос был очевиден.
Пес, словно поняв вопрос, ещё интенсивнее завилял хвостом и ещё громче залаял. Он волчком вертелся вокруг Евгения, терся об него боками, заглядывая в глаза. Когда Евгений нагнулся и погладил пса по густой лоснящейся шерсти, пес схватил с земли палку и протянул один её конец Евгению. Мысленно удивившись умственным способностям пса, Евгений кинул палку. Пес принес её. Евгений опять кинул палку, пес снова её принес.
«Ладно, пойду я… – Евгений швырнул палку как можно дальше и продолжил свой путь. Однако пес был неутомим в своем желании поиграть и через пару секунд снова оказался на пути Евгения, с той же палкой в зубах.
«Хочешь ещё поиграть?» – Евгений ухватился за конец палки и потянул на себя. Пес не отпустил палку. Крепко сжав зубы, он потянул Евгения за собой, в противоположную сторону. Когда они прошли метров пятьдесят, пес вдруг разжал зубы и всем своим видом показал желание продолжить игру. Евгений кинул палку. В тот самый момент послышался визг покрышек, и из-за поворота на полной скорости вылетел белый «Форд». Не вписавшись в поворот, машина на полной скорости заскочила на тротуар, чуть не сбив Евгения, и врезалась в толстый ствол тополя, росшего у дороги. Двигатель заглох. Внезапно наступила полная тишина. Не было слышно ни щебетания птиц, ни музыки из окон домов, ни пьяных голосов. Евгению показалось, что даже время в тот момент замедлилось. Он неподвижно стоял, хлопая глазами, слыша только стук своего сердца, пока водительская дверь «Форда» со скрипом не открылась. В тот же миг из салона вывалилась знакомая рыжая красотка с наполовину опустошенной бутылкой «Мартини» в руке. Запнувшись об обслюнявленную, погрызенную палку, оставленную черной дворнягой, она чуть не упала. И растянулась бы, но Евгений в последний момент подхватил её под мышки. Озираясь по сторонам, он мысленно вспомнил маму пса. А его и след простыл.
– Ну, ты даешь, – только и смог сказать Евгений красотке.
– А… – отмахнулась рыжая и пошла по дорожке, большими глотками отхлебывая «Мартини» прямо из бутылки.
– И куда ты направилась? – крикнул ей вслед Евгений.
– Пойду, куда глаза глядят, – размазывая слезы по щекам, ответила рыженькая. На одной её щеке красовался большой синяк.
– И даже ментов не вызовешь? – спросил Евгений, догнав её и развернув лицом к себе.
– Нет. Машина-то не моя.
– А как насчет прав?
– Фигня, – вздохнув, ответила рыжая. – Куплю… Слушай, а ты кто такая?
– Я… – Евгений замялся. – Женя. А ты кто?
– Маша… Слушай, Женька, а где здесь можно перекантоваться денек-другой? Гостиница там какая-нибудь дешевая, а то у меня денег на карточке совсем мало.
– Да хрен её знает, – ответил Евгений. – Я не местный.
– Что? – брови Марии удивленно поползли вверх.
– Не местная я, – поправился Евгений, кашлянув в кулак. Глядя на Марию, он подумал, что не стоит её отпускать. Судя по внешнему виду, она не алкашка и не наркоманка. С такой и бухнуть не грех. А то, что машину разбила, так это её проблемы, а не его. А раз она не сильно расстроилась по поводу разбитой тачки, это значит, что она не из бедных. Определенно, с ней можно скоротать вечер, даже находясь в женском обличье. Сначала можно стать подружками, а потом, вернув своё тело, оттрахать её. Может, даже несколько раз, пока не надоест. Прокрутив всё это в голове, Евгений начал врать, придерживаясь изначальной «легенды»: – Мы с подружками вчера сюда приехали. С нами парни были. Но парни у нас – бизнесмены из Артемьевска. У них там «чепе» какое-то случилось, вот они и уехали. Подружкам моим утром скучно стало, так они тоже свалили. А я осталась одна. Дома скучно одной-то. Вот я вышла погулять, а тут смотрю, ты…
– А я с парнем поругалась, – всхлипнув, сказала Маша. – Мы живем на соседней улице… Я взяла его ноутбук, сижу в сети, а тут этот придурок сзади подходит и как ущипнет меня! Я вздрогнула и пролила «Мартини» на его ноут…
– И что? – спросил Евгений.
– Как «что»? Ноутбук сломался. Этот дурак давай орать на меня. Я пыталась… Я говорила, что он сам виноват, а он сказал, что нефиг его вещи без спроса брать и… и ударил меня! – Маша разрыдалась.
– Ну, ничего, ничего, – Евгений прижал её к себе и приобнял, гладя по спине. – Со всеми бывает. Я вот тоже от своих мужиков часто получала. Иногда – заслуженно, иногда – нет…
– И как ты это терпела? – Мария перестала плакать и отстранилась от Евгения. – Кто им дал право нас бить? После того, что я сделала для него, этот урод на меня руку поднял… Ненавижу этого подонка! Я села в его машину и хотела её в реке утопить, но не получилось…
– Слушай, а пойдем ко мне! – предложил Евгений. – У меня «Мартини» есть. Что мы стоим на улице, как две лохушки?
– Ага, пойдем! – согласилась Маша, шмыгнув носом.
Всю дорогу до дома Евгений поддерживал Машу за локоть, чтобы она не упала, но её все равно качало из стороны в сторону. Евгений не забывал при этом смотреть по сторонам, ведь ему казалось, что бдительные жители поселка непременно должны вызвать ГИБДД-шников, и в любую секунду он может услышать вой полицейской сирены у себя за спиной. Но этого почему-то не произошло. Видимо, обитателям поселка было глубоко наплевать и на разбитый «Форд», и на двух нетрезвых девушек, идущих по улице. Никто из жителей не выглянул в окно, не поинтересовался: что за шум, что происходит? Никто даже на телефон не снимал останки некогда дорогой машины. А ведь зрелище было ещё то: казалось, что «Форд» обнял толстый ствол дерева своими искореженными ручищами и вот-вот поцелует. Дерево было слегка выгнуто в другую сторону, и могло показаться, что оно отшатнулось от пьяного «Форда», отвергнув его неуклюжие домогательства.
– А это чей такой домина? – спросила Маша, едва они вышли из-за поворота.
– Моего друга, – не задумываясь, ответил Евгений. – Белозара.
– Бе-ло-за-ра, – распевно повторила Маша, разглядывая фасад и красную черепицу. – Так он у тебя богатый.
– Да уж, не бедный, – согласился Евгений, вспомнив про безлимитный конверт на кухонном столе.
– А я слышала, что из этого дома люди куда-то исчезают. Типа тут каннибалы живут, которые человеческим мясом питаются.
– Может, когда-то и жили, – Евгений помог Маше подняться на крыльцо, поддерживая её за талию. Когда он протянул руку, чтобы открыть дверь, та сама распахнулась. В коридоре зажегся свет. – Лично я ни одного не видел.... Не видела. Скорее всего, это были гости, которые приезжали сюда чисто на выходные, а потом уезжали. Поэтому их никто не видел.
– Ух, да у вас тут всё автоматизировано, – произнесла Мария, входя внутрь. – Дверь сама открывается, свет загорается…
– Умный дом, – важно произнес Евгений. – Хочешь, экскурсию по дому тебе устрою?
– Ты мне покажи, где у вас тут туалет, а дом я потом сама посмотрю.
– По коридору налево, – Евгений махнул рукой. – Потом на кухню приходи.
Она ему не ответила, прошмыгнув в туалет и хлопнув дверью.
«Мы тут немного бухнем? – прокричал Евгений, рассчитывая на то, что хозяин дома его услышит. – Мы будем вести себя культурно!»
Тишину в ответ он расценил как знак согласия.
– С кем это ты тут говоришь? – входя в кухню, спросила Мария, на ходу застегивая юбку.
– Я? – Евгений немного растерялся. – Так ведь… Я тебе это говорил!
– Ты сказала «говорил»?
– Нет, – Евгений изобразил улыбку на лице и покраснел. – Тебе послышалось…
Она засмеялась. Просмеявшись, произнесла:
– Представляешь, мне уже не в первый раз за сегодня слышится, что ты говоришь как мужчина.
– Это только слышится! – Евгений театрально хохотнул, пытаясь скрыть смущение. Разлив «Мартини» по неизвестно откуда взявшимся бокалам, он протянул бокал Маше и указал рукой на шоколад. – Побалуйся сладеньким!
– Спасибо, – она кивнула головой. – За тебя!
– Нет, давай лучше выпьем за знакомство.
– Идет! – Мария запрокинула назад голову и одним глотком осушила бокал.
«Как эту гадость можно пить? – подумал Евгений, сделав пару глотков. – Это же моча ослиная!»
Тем не менее, он выпил бокал, потом ещё. И, если поначалу «Мартини» ему не понравилось, то потом он вошел во вкус и пил с удовольствием, подмечая, что алкоголь действует на женский организм совсем не так, как на мужской. Был бы он мужчиной, он от этой «мартишки», как окрестила этот напиток Маша, даже слегка не захмелел бы. А тут его конкретно развезло. И если до встречи с Марией ему просто хотелось хоть с кем-нибудь пообщаться, то после «мартишки» ему захотелось большой и светлой любви. Всё это он переживал внутри себя, сидя на кухне и слушая Машу.
А она всё рассказывала о своём парне, которого зовут Азиз. То она говорила, что он у неё просто лапушка – то шубку ей подарит, то колечко с бриллиантиком, то в ресторане заплатит мексиканцам, чтобы серенаду для неё спели. А потом вдруг Маша вспоминала, что он её ударил и называла Азиза козлом, уродом, сволочью, тупым чуркой и прочими неприятными словами. Слушая её, Евгений и представить не мог, что лексикон молоденьких дамочек настолько богат. Особенно речь Маши изобиловала нецензурной бранью. Даже проучившись два года в колледже, Евгений не научился так материться. А говорила Маша, в основном, об одном и том же: то она любит своего Азизика, то ненавидит. И так по кругу, всё об одном и том же. Глядя на неё, Евгений думал, что стоит Маше сделать пару глотков «Мартини», она тут же забывает, о чем рассказывала и начинает рассказывать по-новой. А сколько раз он слышал нечто подобное от своих подружек, когда был мужчиной? Сто раз? Двести? Может, триста? В любом случае, выпив спиртного, они вели себя абсолютно одинаково. Даже ругательные слова употребляли одни и те же. В какой-то момент Евгению наскучило это слушать, и он стал смотреть на колышущиеся за окном яблони, на бегущие по темнеющему небу облака, на пролетающих мимо крон яблонь птиц. А потом он взял в руку пульт и включил телевизор. Найдя канал про животных, он тупо уставился на брачующихся слонов. Он сидел и думал, что хорошо быть животным. Ведь у животных нет никаких проблем. Побегал по саванне, вот тебе и еда. Там же можно найти питьё и подругу для спаривания. Есть браконьеры, но они отстреливают только самых глупых и нерасторопных. А если бы он, Евгений, был слоном, он был бы самым шустрым.
– Женя, ты меня слушаешь? – Голос Маши вывел Евгения из состояния вещи в себе, в которое он сознательно себя погрузил, из которого не очень-то хотелось выходить.
– Да, – Евгений посмотрел на Машу. Её глаза были красными от слез. Тушь растеклась по щекам темными ручейками.
– Конечно, я тебя понимаю. И мне очень тебя жалко, – ответил он дежурную фразу, которую всегда говорил в подобных случаях своим подружкам. И неважно было, что они говорят при этом. Фраза всегда срабатывала. И этот раз не был исключением. – Дай-ка я тебя обниму, подруга.
Она положила голову ему на плечо, всё ещё всхлипывая, он прижал её к себе и стал гладить по волосам и по спине. В тот самый момент с ним произошло то, чего раньше он никогда не испытывал. Во всяком случае, находясь в мужском теле: его соски вдруг набухли и затвердели. Когда Евгений прикоснулся рукой к своей груди, от соска по всему телу побежал ток наслаждения, словно сосок был каким-то рубильником, который кто-то нечаянно включил. Внизу живота запорхали бабочки. С каждой секундой этих бабочек становилось всё больше и больше. Казалось, ещё немного – и нижняя часть женского тела Евгения взорвется, а все бабочки устремятся наружу. От нижней части живота по всему телу растекались волны удовольствия. Евгению вдруг захотелось прижаться к Маше ещё теснее и гладить её по спине, по плечам, что он и сделал. Потом он развернул её лицом к себе и поцеловал в губы, а потом ещё и ещё. Волна желания накрыла его с головой, отдавшись приятной пульсацией в промежности. Ему было как никогда хорошо, но, когда он попытался засунуть Маше в рот язык, она вдруг оттолкнула его. Не сильно, но этого толчка вполне хватило, чтобы Евгений свалился с мягкого диванчика на холодный пол.
– Эй, осади коней, подруга! – сказала Маша, вытирая ладонью рот. – Я не лесби, я парней люблю.
– Я тоже не лесби, – ответил Евгений, поднимаясь с пола. Он тяжело дышал, сердце учащенно билось. А главное – он не мог понять, как такое с ним вообще могло случиться? – Извини. Ну, прям бес попутал! Честное слово, со мной такое впервые.
Волна наслаждения стала быстро уходить. Бабочки внизу живота, конечно, махали крылышками, но с каждой секундой всё меньше и меньше. Соски вдруг стали обыкновенными, крути их хоть по часовой, хоть против часовой стрелке. Заметив искорки неодобрения в глазах Маши, Евгений отдернул руки от своих грудей и сцепил их в замок за спиной. Он стоял, опустив глаза в пол, как нашкодивший мальчишка, чувствуя, как краска стыда заливает его лицо. Последняя бабочка, которая тихо скреблась внизу живота, куда-то упорхнула.
– С моей сестрой тоже когда-то это было впервые, – Мария усмехнулась. – Сейчас сорок лет бабе, а нет ни мужа, ни детей. Живет с какой-то шмарой, отлизывают друг у друга и счастливы! Только мне такого счастья не надо! Я мужика хочу с большим членом, как у моего Азизика.
– Да не лесбиянка я, – пролепетал Евгений, приходя в себя. – Ты не так поняла. Просто мне стало тебя жалко, и на меня вдруг что-то накатило…
– Ладно, наливай мартишку. Я пока в дамскую комнату схожу, а потом мы с тобой продолжим… – Маша улыбнулась и нетвердой походкой направилась к туалету.
Евгений с досадой стукнул кулаком по столу, чуть не сломав себе руку и посмотрел на экран телевизора. Как в насмешку над ним, на экране парочка шимпанзе занималась любовью. Самец непонятно зачем скорчил гримасу. Может, он это сделал от удовольствия, а может, был зол на самку и за что-то её наказывал. От усердия он аж язык изо рта высунул.
– Тьфу ты! – Евгений выключил телевизор и со злостью швырнул пульт на стол.
Через приоткрытое окно он увидел воробья, сидящего на подоконнике. Воробей покрутил головой, разглядывая Евгения то правым, то левым глазом, потом чирикнул и улетел.
Маша почему-то не выходила из туалета. Евгений налил себе стакан «Мартини», высунулся в окно по пояс. Он разглядывал плывущие в темном небе облака, наслаждаясь прохладой вечера, потягивая пьянящий напиток. Внезапно подул сильный ветер, и на смену облакам откуда-то с севера пришли тучи. Как только первые капли дождя упали на землю и забарабанили по крыше, Евгений закрыл окно. А Маши всё ещё не было.
«Маш, ну ты где там?» – крикнул Евгений, ставя бокал на стол.
Мария не отзывалась. Тогда Евгений решил сам дойти до туалета.
Дверь в туалет оказалась открытой, внутри горел свет, но Маши там не было.
«Маш! – ещё раз крикнул он, но ответа не услышал. – Маша! Ты где?»
Зная, что от подвыпивших дам можно ожидать любых сюрпризов, Евгений подумал, что Маша с ним решила поиграть в прятки.
«Маша! Я иду тебя искать!» – прокричал он и в очередной раз отправился на обход дома. Прихлебывая «мартишку» прямо из горлышка бутылки, Евгений обошел весь дом, заглядывая в каждый шкаф, в каждый угол, но Маши так и не нашел. Проходя мимо спальни на первом этаже, он подумал, что зря он потратил столько времени на поиски Марии. Это ведь и ежу понятно, что она не захотела связываться с лесбиянкой и просто ушла домой. И ушла она именно в тот момент, когда он высунулся в окно. Поэтому ему и не было слышно, как она вышла из туалета, как прикрыла за собой дверь. А как бы он поступил, будучи в мужском теле, если бы оказался один на один, где-то за городом, в большом доме, наедине с гомосексуалистом? Конечно, он поступил бы так же – уносил бы ноги оттуда, пока задница цела.
Проходя мимо спальни на первом этаже, Евгений вдруг почувствовал себя таким уставшим, таким пьяным, что ему захотелось просто лечь на кровать и поспать. И не нужно больше загружать мозг мыслями о своем незавидном положении, о том, что ему делать завтра, если он опять не станет мужчиной, а также не хотелось думать о Маше. Она ушла и флаг ей в руки.
Раздевшись, Евгений упал на мягкую кровать, удивляясь, до чего же быстро Морфей утаскивает его в царство сновидений. Но, прежде чем заснуть, он подумал о том, что раз в женщину он превратился, когда был пьяным, то есть слабая надежда, что завтра он проснется мужчиной. Ведь сегодня он тоже пьяный. Быть может, нужно только загадать желание, и оно сбудется. Евгений загадал желание – снова стать мужчиной, закрыл глаза и заснул.
Ему снилось, что он снова находится в своем теле, а не в сиськастом женском, которое ему за день до тошноты надоело. Во сне Евгений увидел Машу. Она всё-таки вышла из туалета.
– Что? Не смог меня найти?
– Нет, – ответил Евгений. – А где ты была?
– Где была – там уж меня нет, – игриво улыбаясь, Мария подошла к Евгению. Она взъерошила рукой его волосы и присела ему на колени.
– А тебе идет, – сказала Маша, проведя указательным пальцем по его подбородку. В тот момент Евгений даже ощутил щетину на своем лице.
– Что? – не понял он.
– Быть мужчиной, – она захихикала. – А то терся тут об меня своими бабскими сиськами…
– Ну, я же не специально!
– Ш-ш-ш! – Мария приложила указательный палец с красивым ноготком к губам Евгения. – Молчи. Не надо ничего говорить. Пойдем со мной, у меня для тебя есть сюрприз!
– Пойдем, – Евгений кивнул головой.
Она взяла его за руку и потянула за собой. Они шли по коридору, и Евгений не узнавал ничего вокруг. Вроде бы, они были в том самом доме, но дом изменился, стал другим. Стены в коридоре вдруг стали оранжевого цвета, а раньше были темно-зелеными. Через приоткрытую дверь одной из комнат Евгений увидел тренажерный зал, а в комнате напротив вдруг появилась сауна. А ведь раньше там была детская комната. Следующая дверь была стеклянной. Через неё Евгений увидел круглый бассейн и шезлонг, стоящий чуть в сторонке, у стены.
– Может, искупаемся? – спросил Евгений, остановившись напротив комнаты с бассейном.
– Купаться мы будем потом, – Мария потянула его за руку, увлекая в сторону спальни. – Сначала будет сюрприз, а потом всё остальное.
Когда они вошли в спальню, Евгений не увидел никаких изменений. Только на стене появился большой телевизор. Мария толкнула Евгения, тот упал на кровать, широко раскинув руки в разные стороны. Быстро сняв с себя юбку и кофточку, Маша осталась в красном белье с кружевами. Прыгнув на Евгения сверху, она накинулась на него, как тигрица, изголодавшаяся по своему тигру. Они слились в страстном поцелуе. Потом Евгений сорвал с Маши лифчик и трусики, принялся целовать её гибкое, красивое тело. Глаза её были прикрыты. Она покусывала нижнюю губу, изгибалась и постанывала в его объятиях. Евгений был на седьмом небе от счастья. Во-первых, он снова стал мужчиной, а во-вторых, у него снова был член со всем, что к нему обычно прилагается. И была эрекция – то, чего не бывает у женщин, то, чего Евгению не хватало, пока он был грудастой девкой.
Когда Мария оказалась под ним, и Евгений уже хотел ворваться в её лоно, она вдруг открыла глаза.
– Подожди! – одной рукой она уперлась в его грудь, украшенную растительностью, другой рукой стала шарить под простыней.
– Чего ждать-то?
– А вот и сюрприз! – в её руке вдруг оказалась резиновая палка. Такие палки Евгений видел у полицейских, а ещё у охранников.
– Что?
– То, – Маша хитро улыбнулась, легко выскользнув из-под Евгения. – Давай-ка ложись на бок, а я тебе покажу, что такое настоящее удовольствие.
– Ну, хорошо, – Евгений, хоть и нехотя, но подчинился. Он лег на бок. Маша устроилась сзади него и тут же принялась гладить его ягодицы, лизать шею и покусывать мочку уха. Она делала это так интенсивно, что от её слюны его шея и ухо быстро стали влажными. Конечно, это было не так приятно, как в начале, но всё равно хорошо.
Её рука легла ему на плечо, нежно погладила, потом юркнула через подмышку и начала гладить его грудь, поигрывать сосками. Даже во сне он ощутил, как его соски твердеют и превращаются в рубильники, от которых по телу начинают пробегать искорки наслаждения. Спиной и ягодицами он ощутил легкое покалывание, словно Маша надела на себя шерстяной костюм, но Евгений не придал этому значения, полностью погрузившись в свои ощущения. А они были необычайными. Внизу живота опять зашевелились бабочки – сначала тихо, едва заметно, потом сильнее и сильнее. Взмахи их крылышек почти вызвали волну наслаждения, но в какой-то момент Маша стала крутить соски Евгения слишком сильно, грубо. Ему даже стало больно. Бабочки тут же улетели, растеряв все свои крылышки. Ток наслаждения по телу бегать перестал.
– Машуль, можно понежней?
– Ага, – грубым голосом даже не ответила, а прорычала Маша. Она прекратила облизывать ухо и шею Евгения, но больно ухватила его за грудь. В ту же секунду резиновая палка уперлась Евгению в зад и стала протискиваться между ягодиц, входя глубже и глубже, вызывая резкую неприятную боль.
– Маша, прекрати! Мне больно! – закричал Евгений, сжимая ягодицы.
– А мне насрать, – ответила Маша, дыша Евгению в затылок зловонием. Она ещё сильнее сдавливила его грудь, пытаясь протолкнуть палку глубже.
– Да больно мне! – закричал Евгений, открыв глаза. – Убери палку из моей жопы! И руку свою убери!
И тут до него дошло, что это был всего лишь сон. Идиотский сон! И не было никакой Маши, ведь он так и не нашел её. Значит, не было секса с ней и не было дубины. А он по-прежнему находится в женском теле. Но непонятно, откуда боль в заднем проходе и почему что-то теплое и упругое всё ещё трется об его ягодицы? И почему шея и ухо мокрые наяву, когда Маша обслюнявила их во сне? Сон закончился, но левая грудь всё ещё была сдавлена. Если Маша тут ни при чем, то что это?