Лабиринт

Иван шумно выдохнул воздух из легких и пошел дальше. Из-под его ног разбегались огромные тараканы, гигантские сороконожки и жуки, каждый из которых был размером с кошку. Прочитав на одном из домов название улицы, Иван всё же пришел к выводу, что он в России. Врядли где-то в другой стране или на другой планете, кроме Эймы, стали бы писать кириллицей. Только в России в каждом городе была улица Мира. И этот город не был похож на Павловск. Значит, Иван находился именно в России-матушке. Только в каком времени?

Вдоль дороги стояли ржавые остовы аппаратов с крыльями и с турбинами. Сквозь разбитые иллюминаторы на Аникеева смотрели человеческие черепа. Казалось, что они улыбаются Ивану, радуясь его появлению. Только вот Аникеев не был рад видеть их.

И тут, и там в разных позах замерли роботы. Некоторые из них были очень похожи на людей, другие – нет. Все они были ржавыми. Многие роботы были разобраны на запчасти, другие были не тронутыми.

«Неужели я в будущем? – подумал Иван. – И что тут произошло?»

Кости людей лежали повсюду. Казалось, что люди мирно прогуливались, а потом просто упали и умерли. В один момент. А что произошло в тот момент? Взрыв атомной бомбы?

Ощущение, что за ним следят, внезапно усилилось. Казалось, что чьи-то взгляды прожигают Аникееву затылок и спину. Он резко остановился и обернулся. Сзади никого не было, Иван услышал тихий шепот, шорох за кучами кирпичей и за грудами источающего смрад мусора. Ладонь, сжимающая ручку пистолета, вспотела.

Над головой Аникеева послышалось жужжание, замелькали тени. Испугавшись, что это могут быть гигантские пчелы, едва не убившие его, Иван запрыгнул в салон одного из аппаратов, стоящего у дороги. Соседство со скелетом не пугало его. Прикрыв тронутую ржавчиной дверь, Иван посмотрел наверх. Прямо над ним кружил рой больших черных мух. Они были не такие, как гигантские пчелы. Каждая из них была размером с кулак. Но все равно Аникееву был неприятен их интерес к его персоне и ему было странно, что черный рой, похожий на тучу, завис прямо над ним.

«Какого хрена вам от меня надо?», – закричал Иван, но тут же прикрыл рот ладонью. Он понимал, что лучше вести себя тихо и не обозначать свое появление в этом мире. Ведь непонятно, какими более крупными тварями этот мир заселен. Не исключено, что многие из них любят лакомиться человечинкой.

Мухи парили над аппаратом, в котором спрятался Аникеев. Некоторые из них залетали внутрь, но Иван убивал их рукояткой пистолета, брезгливо морщась, когда в разные стороны разлетались внутренности мух.

Внезапно налетели птицы, отдаленно напоминающие воробьев. Только размах крыльев этих птиц был не меньше двух метров. Широко раскрывая клювы, они заглатывали мух и взмывали ввысь. Черное облако из мух заметно редело. Когда над Иваном не осталось ни одной мухи, стая воробьев-переростков рассеялась в воздухе, будто их и не было.

Аникеев вышел из аппарата, который раньше мог летать и передвигаться по земле на своих больших колесах, посмотрел по сторонам и пошел дальше. На пересечении улицы Мира с другой улицей, название которой Аникеев не смог прочитать, по дороге неслась стая птиц, похожих на страусов. У этих птиц были длинные ноги и вытянутые шеи, но они больше напоминали куриц, чем страусов. За ними гналась стая животных, которых сначала Иван принял за тигров. Но, приглядевшись, он понял, что никакие это не тигры. Это обычные домашние кошки, но очень больших размеров. Кошки были серыми, рыжими, пятнистыми. Они гнали куриц по улице, окружая их, отделяя от стаи самых слабых особей. Потом самая сильная кошка вцепилась в шею отставшей курице. Остальные кошки тут же начали разрывать курицу на части. Кошки дрались между собой за крупные куски, шипели друг на друга. Аникеев бесчисленное число раз видел подобные сцены охоты по каналу «Энимал планет», поэтому не удивился, когда увидел эту охоту. А чего в этом странного? Кошки-переростки охотятся на мутировавших куриц. Ведут они себя при этом, как дикие животные. Это нормально. Им ведь тоже нужно чем-то питаться. Или кем-то.

Одна из отставших кошек посмотрела на Ивана. Прижавшись серым лохматым телом к земле, она начала приближаться к Аникееву, глядя на него своими желто-зелеными глазами.

«Эй, я невкусный!», – выкрикнул Иван, пятясь и направив пистолет на кошку.

Похоже, кошка не поняла смысла его слов и продолжала приближаться. Зашипев, она прыгнула на Аникеева. Иван выстрелил. Пуля угодила твари между глаз, снеся заднюю часть черепа. Кошка упала на потрескавшийся асфальт, дергая лапами. Когда она затихла, Аникеев произнес: «Сдохни».

Остальные кошки разрывали на куски куриц-переростков, не обращая на Аникеева никакого внимания. Он пошел дальше, вдоль по улице.

Пройдя метров сто, он опять ощутил спиной, что за ним следят. Обернувшись, он увидел толпу существ, отдаленно напоминающих людей. Это были какие-то мутанты: один из них был с двумя головами, другой был без ног и передвигался, опираясь на руки. Были там люди с лишними конечностями, растущими с боков. Также Аникеев заметил в этой толпе существ, похожих и на людей, и на животных, покрытых шерстью, со звериными мордами. Все они приближались к Ивану, рыча и пошатываясь на ходу.

Заскочив в здание, которое некогда было магазином, Иван прокричал сквозь разбитую витрину: «Я буду стрелять! Отстаньте от меня».

Мутанты никак не отреагировали на его слова. Они продолжали приближаться. Тогда Аникеев выстрелил. Одна из голов двухголового мутанта разлетелась в разные стороны, оставшаяся голова взвыла. Еще один выстрел проделал большую дыру в теле мутанта, отбросив его на два метра назад.

Безногий мутант, сжимающий в зубах длинный нож, пролез в магазин и стал приближаться к Аникееву. Иван прицелился, нажал на спусковой крючок. Мутант отлетел метра на три назад, затих.

Через витрину в магазин проползло существо, похожее на русалку. Волоча за собой толстый хвост, покрытый многочисленными шрамами и язвами, русалка шипела. Когда она попыталась схватить Ивана за полы плаща, он выстрелил. Голова русалки дернулась, тело обмякло. Кровь окрасила потрескавшийся пол магазина красным цветом. Остальные мутанты вдруг прекратили осаждать магазин. Раздраженно рыча, они стали расходиться по закоулкам разрушенного города. Из-за горы мусора прилетела пустая бутылка и разбилась об стену магазина.

«Пошли вы все в жопу, – прокричал Иван. – Твари!»

В магазине пахло падалью и фекалиями, весь пол был усыпан скелетами. Привалившись спиной к стене, Аникеев прикрыл глаза, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи. Было тихо. Немного передохнув, Иван вышел из магазина и пошел вдоль по улице, сжимая в руке пистолет, озираясь по сторонам. В какой-то момент он опять почувствовал пристальные взгляды за спиной. Оглянувшись, он снова увидел толпу мутантов. Мутанты окружали его. В этот раз их было раза в два больше.

«Вы видели, что я сделал с вашими собратьями? – громко прокричал он, чтобы все мутанты его услышали. – Я и с вами то же самое сделаю. Патронов на всех хватит».

Конечно, он блефовал. Он понимал, что на всех преследователей патронов не хватит. Он сможет отстреляться от трети этой толпы, а остальные сделают с ним то же, что сделали кошки-переростки с курицами.

Где-то под ногами раздался металлический скрежет. Крышка канализационного люка ушла в сторону. Появилась рука, призывно махающая Ивану, приглашающая спуститься вниз.

«Сейчас», – Аникеев выстрелил в женщину-циклопа, юркнул в колодец. Закрыв крышку люка, он стал спускаться по ржавой металлической лестнице вниз, вслед за человеческой фигурой.

Спустившись метров на десять-пятнадцать, Иван оказался в просторном помещении с округлыми стенами. Запах там стоял, как в общественном туалете, в котором произошел засор канализации. Помещение освещалось горелками, расставленными по углам. Мерцали голубоватые языки пламени.

Слева и справа были две металлические двери. Дверь справа была завалена кирпичами и камнями, дверь слева была закрыта на задвижку. Между дверью и задвижкой торчал ржавый металлический лом.

Взгляд Ивана переместился на мужчину, пригласившего его в этот подземный бункер. Лицо и руки того мужчины были покрыты ожогами. Он был похож на классического российского бомжа. Он был в грязной равной одежде, с длинными волосами и бородой, доходящей до середины груди. В бороде застряли остатки пищи. Волосы у него были грязными и сальными. От мужчины пахло мочой и перегаром. Лицо незнакомца почему-то показалось Ивану знакомым. Аникеев когда-то видел этого бомжа, но не мог вспомнить, где.

Крутанув маховик задвижки, мужчина закрыл люк, в потолке бункера, уставился на Ивана.

– Ты кто такой? – спросил он.

– Я? – Аникеев опешил от неожиданности. – Иван Аникеев.

– А откуда ты?

– Из Челябинска, – не задумываясь, ответил Иван.

– Да, – задумчиво пробормотал мужик, доставая из-за ржавой трубы, проходящей вдоль стены, два продолговатых темных бруска. Потерев бруски об голову, он стал приближать их друг к другу. Появилось яркое свечение. Из концов брусков посыпались искры. Подойдя к патрубку, торчащему из каменного пола бункера, бомж крутанул вентиль и сразу же поднес к патрубку искрящиеся бруски. Вспыхнуло голубое пламя, осветившее лицо бомжа. Если минутами раньше Ивану оно показалось неприятным, то сейчас оно было страшным. И в глазах мужика были какие-то злые, животные огоньки. Такие глаза обычно бывают у серийных убийц, книги про которых Иван читал ещё в той жизни, которая была у него до знакомства с лабиринтом. Мысль, что незнакомец может быть убийцей, не испугала Аникеева. Ведь, находясь в лабиринте, он неоднократно видел смерть, сам убивал. Непонятно, как сейчас блестят его глаза. Может, точно так же.

– Это газ, – пояснил мужик. – Местные мне завидуют. У меня всё есть.

– Как тебя зовут?

– Меня? – мужик улыбнулся, продемонстрировав Аникееву редкие гнилые зубы. – Да не помню я. Местные называют меня Димоном… Пятая гражданская война всё спутала. Помню взрыв, яркую вспышку. Потом я оказался в клане Виктора Кривого. Его лекари меня вылечили, но память не вернули. Потом была эпидемия. Наверху всех выкосило. А те, кто остались, превратились в животных. Женщины стали рожать уродов. Я тогда подумал, что наверху нечего делать и спустился под землю. Нашел вот это убежище, стал тут обживаться. Знаешь, а здесь можно жить. Причем, жить неплохо!

– Да уж, – Аникеев печально усмехнулся. – Наверху так жить не получилось бы.

– Ага! – Димон хохотнул, по-дружески похлопав Ивана по плечу. – А ты толковый малый! Мне кажется, не зря я тебя спас. Слышу шум, включаю глаз, смотрю, а там ты со своей хлопушкой…

– Что за глаз? – не понял Иван.

– Глаз робота, – Димон достал из-за пазухи тонкий, свернутый в трубочку прозрачный листок, развернул его на самодельном столе. Соединив тонкими ниточками проводов листок с небольшой металлической коробочкой, провел по листу пальцем с почерневшим ногтем. Листок засветился всеми цветами радуги, показав картинку, которую Иван узнал без особого труда. Это была территория над люком, через который он попал в подземелье. Двигая пальцем вправо и влево, Димон показывал Ивану всё, что происходит вокруг. А там бегали стаи огромных собак, между кустов мелькали силуэты людей-мутантов. Труп какого-то копытного существа облепили вороны-переростки.

– Так это ж компьютер…

– Я не знаю, как это называется, – Димон отключил листок от металлической коробочки, свернул его в трубочку и убрал за пазуху. – Я подключился к голове робота, установил её на дереве. И сейчас единственный глаз робота – мои глаза, которые видят всё, что происходит снаружи. Подзаряжается голова от энергии солнца. Пока светит солнце, мне бояться нечего. Даже, если глаз сломается или его сломают, я смогу выкрутить глаз у любой из этих железяк, валяющихся на улицах старого Катеринбурга и вкрутить их в эту железную башку. Или вообще могу найти другую голову, к которой можно будет подключиться. Местные меня многому научили…

– Так мы в Екатеринбурге? – брови Ивана от удивления поползли вверх. – И ты – не местный?

– Я ж тебе рассказывал, что потерял память после взрыва, – Димон вдруг занервничал, теребя бороду. – Раз местные меня не знали, значит, я не местный. Правильно? А ты думаешь, что таких, как мы с тобой осталось много? Люди каждый день умирают. Те, кто остались в живых, помнят всё и передают это из уст в уста. Да! Я потому и спас тебя, что ты – полноценный человек, а не эти…

– Понятно, – задумчиво пробормотал Иван.

Димон махнул рукой и уставился на огонь.

– Есть хочешь?

– Не отказался бы, – ответил Аникеев. Он пытался вспомнить, когда ел в последний раз и не смог. – А есть, что съесть?

– Обижаешь? – засмеялся Димон. – Могу предложить суп из змеи, шашлык из кротов, жареных червей, жареных жуков и пауков, жареную курицу…

– От курицы я бы не отказался.

– Вот и хорошо! – Димон подошел к двери, закрытой на задвижку, с шумом вытащил лом, скрылся в темноте. Через минуту он вернулся, волоча за собой тушу длинношеей курицы. В левой руке хозяин подземелья держал большую бутылку с мутной жидкостью. – Заодно и знакомство отметим.

Димон поставил бутылку с мутной жидкостью на стол, принялся насаживать курицу на самодельный вертел, который он отрыл в куче хлама и установил над большой горелкой.

– Да у тебя и вправду всё есть, – Иван рассмотрел бутылку на свет, взболтал её. Потом он откупорил пробку и понюхал содержимое. Ударивший в нос запах мигом перебил запах мочи и нечистот, стоящий в бункере.

– Туалет там, справа – сказал Димон, закрывая дверь на задвижку. – Только не забудь закрыть дверь за собой и припереть ломом. А то придут какие-нибудь незваные гости. Тогда нам наступит конец!

– Понял, – Аникеев кивнул. – Не дурак.

– Я это сразу понял, – Димон разлил жидкость из бутылки по металлическим стаканчикам. Один из них он протянул Ивану. – Ну, за встречу!

–За встречу! – поддержал Иван. – Кстати, а что это за напиток?

– Пей, потом скажу, – хитро улыбнулся Димон.

Иван выпил. Жидкость обожгла его внутренности. Перед глазами всё поплыло, и он погрузился в темную пучину сна. Он не знал, сколько спал, но было ощущение, что спал он долго. Его руки и ноги затекли и не двигались. Открыв глаза и приподняв голову, Аникеев увидел, что он связан по рукам и ногам толстыми веревками. Над ним с кривым ножом в правой руке склонился Димон.

– Ты хотел знать, чем я тебя напоил? – хозяин бункера захохотал. – Это отвар из синих грибов. Я всегда пою им тех, кого хочу убить. Ты думал, что самый хитрый, что сможешь перехитрить меня?

– Я не пони-аю, о сем ты, – проговорил Иван. Язык его заплетался, как после празднования пятнадцатилетия банка «Челябинвест» в 2010 году. Руководство банка тогда решило сэкономить на закуске. Выпить было много чего: водка, коньяк, вина, а вот закуска быстро закончилась.

– Нет, ты все понимаешь, – прошипел Димон. – Ты думаешь, что я не знаю, что ты и эта сучка охотитесь за мной, гоняете меня по мирам, пытаясь убить… А ты ведь ничуть не изменился. Ты будто вчера подпалил меня в том сраном подъезде и сдал ментам.

– Так ты и есть тот самый… – Аникеев хотел сказать «маньяк», но замолчал, спохватившись. Он вдруг вспомнил, почему лицо Димона показалось ему знакомым. Ведь Димон и был тем самым маньяком, напавшим в подъезде на Олесю Мороз. Только выглядел он сильно постаревшим. Видать, жизнь изрядно потрепала его. Стало понятно, почему его тело было обожженным. Это Иван поджег его зажигалкой.

– Да, – рот Димона растянулся в самодовольной улыбке. – А ты и есть тот хрен моржовый, из-за которого моя жизнь пошла под откос, да? Вспомни-ка лето тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, город Челябинск!

– Да, я помню этот год, – Иван качнул головой. – Мне тогда было девять лет. Я в школе учился…

– Что ты мне зубы заговариваешь? – Димон подскочил к Аникееву, грязным кулаком ударил его по лицу. От этого удара у Ивана зазвенело в голове, во рту появился соленый привкус крови. – Ты думаешь, что я не знаю про лабиринт и про то, что ты в сговоре с этой сучкой? Ты думаешь, что я не знаю, что вы гоняетесь за мной по мирам и хотите убить?

– Нет, – Иван отрицательно замотал головой. – Я не знаю ни о каких сучках…

– Да на тебе была эта же шляпа! – Димон поднял с пола фетровую шляпу Аникеева, надел себе на голову. В тот момент он был похож на Фредди Крюгера. Ему не хватало только перчатки с острыми металлическими лезвиями.

– Если бы я хотел тебя убить, ты бы уже был мертв, – сказал Иван. – Но ты ведь жив.

– Я жив потому, что умею прятаться, – Димон поднял с пола пистолет Ивана, нацелил его на грудь Аникеева. – А ты сейчас умрешь!

– Давай, – Иван посмотрел сначала на пистолет, потом перевел взгляд на Димона. – Сделай это! Я устал от всего этого дерьма! Прекрати мои…

Раздался оглушительный грохот, от которого у Аникеева заложило уши. Там, где была металлическая дверь, заваленная камнями и кирпичами, образовалась большая круглая дыра. Камни и кирпичи разлетелись в разные стороны. В круглом проходе появился темный силуэт. Димон выпрямился, оглянувшись через плечо. Лицо его исказила гримаса ужаса.

– Ты?

Из-за широкой спины Димона Иван не мог разглядеть, кто вошел в бункер. Он слышал только приближающиеся легкие шаги.

– Да, – послышался женский голос. – Это действительно я. А ты не рад меня видеть?

– Да пошла ты, сука! – закричал Димон, направив пистолет на темную фигуру. – Отстань от меня!

Опять раздался грохот. Димон разлетелся на куски. Рука с пистолетом шмякнулась на грудь Ивана. Дернувшись всем телом, он сбросил с себя руку на пол.

Из-за дыма и пыли Аникеев не видел лица своей спасительницы. Когда же дым рассеялся, а пыль улеглась, он увидел красивую молодую женщину в темной куртке из материала, напоминающего пластик. На голове женщины была красная бандана с непонятными символами, похожими на иероглифы. Из кармана её куртки торчала серебристая рукоятка пистолета. Женщина подошла к Ивану, нагнулась. В руке её блеснул нож. Этим ножом она быстро перерезала веревки, которыми был связан Иван.

Вздохнув, Аникеев принялся растирать руки и ноги.

– Спасибо, – произнес он. – Вы пришли так вовремя.

– Да уж, пожалуйста, – ответила она. – Честное слово, я не нарочно.

– Меня зовут Иван, – Аникеев попытался подняться, но потерял равновесие и тяжело опустился на пол.

– Аникеев?! – удивленно молвила женщина. – Какого черта ты здесь делаешь?

– А мы раньше встречались? – Иван вглядывался в черты лица этой женщины и понимал, что он знает её. Они даже общались.

– Я – Олеся Мороз, – ответила она.

– Олеся? – Иван с трудом поднялся на ноги. Покачиваясь, он с удивлением всматривался в знакомые черты лица и не мог понять, правда это или ему опять снится сон про Олесю. – Но что тебя привело сюда?

– То же, что и тебя, – Олеся улыбнулась. Как и в детстве, у неё была очаровательная улыбка, а её ослепительно-белые зубы были похожи на жемчужины. – Лабиринт!

– А с этого момента поподробнее, – Иван кашлянул.

– Долго рассказывать, да и устала я. К тому же, я голодна. У вас тут курочка прожарилась…

– Да, – Иван посмотрел на курицу на вертеле. Хотя кругом валялись камни, кирпичи и куски тела Димона, курица ничуть не пострадала. Она выглядела идеально прожаренной и аппетитно пахла. Когда взгляд Ивана упал на неё, его живот заурчал, требуя пищу. Но, прежде, чем приступить к трапезе, Иван большой лопатой сгреб то, что осталось от Димона. Он выбросил всё это в уходящую глубоко вниз трубу, которая была для маньяка и туалетом, и выгребной ямой.

– Ну, рассказывай, – Иван разложил мясо по металлическим тарелкам. В блестящих стаканчиках плескалось вино, которое Олеся нашла в кладовой Димона.

– Ну, что тебе рассказать, Ваня?

– С того момента, как мы не виделись, – Иван сделал глоток. Вино оказалось волшебным на вкус.

– Хорошо, – Олеся сделала глоток вина, поставила стакан на стол. – Я расскажу тебе всю свою историю. Когда мне было девять лет, я возвращалась как-то от подружки. Было лето. Я вошла в подъезд, и на меня напал маньяк. Он зажал мне рот своими ручищами и потащил по лестнице вверх. Между третьим и четвертым этажами схватил меня за шею и приставил нож к горлу. Мне было так страшно! Внезапно появился мужчина в такой же шляпе и спас меня.

Олеся подняла с пола шляпу Ивана, отряхнула её.

– Это моя шляпа, – Иван взял шляпу из рук Олеси, надел себе на голову.

– С того дня никто моего спасителя не видел, хотя о нем даже писали в газетах, – Олеся печально вздохнула. – Его лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. Знаешь, а ведь он чем-то похож на тебя.

– Знаю, – Аникеев сделал ещё глоток вина. – Потому, что это был я.

– Что? – глаза Олеси округлились.

– Это был я. Да, это был я. Моё знакомство с лабиринтом произошло в Минске, в парке Челюскинцев. Седой мужик в кожаном плаще предложил мне бесплатно прогуляться по лабиринту. Так я оказался на Эйме, оказался в прошлом. Причем, в прошлом я был дважды. Когда я оказался в восемьдесят девятом году, я увидел тебя и Димона, крадущегося за тобой…

– Как ты его назвал?

– Димон. Он так мне представился… Увидев его с ножом и маленькую тебя, я обезоружил его и сдал ментам. Потом я спас мальчишек …

– И почему ты тогда его не убил?

– Кого? – не понял Иван. – Димона?

– Да.

– Я не смог, – Аникеев пожал плечами. – Не смог…

– А зря! – Олеся отрезала кусок курицы, отправила его в рот, запила вином. – Этого гада упекли в психушку, откуда он сбежал. Никто не знает, как он это сделал. Я полагаю, что он ушел через лабиринт. Где-то на территории психбольницы открылся вход в лабиринт, и эта сволочь сбежала. Летом две тысячи одиннадцатого года я решила навестить своих родителей. Они тогда жили в коттедже недалеко от Смоленска, в коттеджном поселке «Заря». Слышал о таком?

– Нет, – ответил Аникеев.

– Я остановила свой джипчик на стоянке у дома, вошла внутрь. На первом этаже никого не было, но от входа и до второго этажа тянулась цепочка грязных следов. Я пошла по ним. Поднялась на второй этаж. Там, где была кладовая, был вход в лабиринт. Я тогда ещё не знала, что это такое и пошла по следам в спальню родителей. То, что я там увидела…

Олеся внезапно разрыдалась. Иван прижал её к себе, погладил по спине, чтобы успокоить.

– Я понимаю, что тебе тяжело вспоминать это, – произнес он.

Отстранившись от Аникеева, Олеся вытерла слёзы.

– Когда я вошла в спальню родителей, я увидела лужи крови, исколотое ножом тело отца. А этот ублюдок сидел на моей матери и кромсал её ножом… Знаешь, я сразу его узнала. Таких тварей трудно забыть! После первой встречи с ним я стала заниматься единоборствами. Понимаешь, мне не хотелось ещё раз в жизни испытать нечто подобное!

– Понимаю, – тихо сказал Иван.

– А тут такое… Я начала бить его руками и ногами. В какой-то момент он затих и лежал на полу. Я-то подумала, что убила его, стала вызывать милицию. А он вдруг вскочил, выбежал из спальни. Я побежала за ним. Этот ублюдок побежал по коридорчику и скрылся в лабиринте. Я-то тогда думала, что это – кладовка, и никуда он от меня не денется. Я побежала за этой тварью по лабиринту, удивляясь на бегу, как мой отец умудрился кладовую так расширить. А главное – где он нашел на всё это деньги? Маньяк петлял по лабиринту, убегая от меня, но быстро выбился из сил. Когда я уже думала, что догнала его, и сейчас он у меня получит по самое «не хочу», откуда-то справа выскочил двухметровый слизняк с выпученными глазами. Он обвил меня своими липкими ручищами… У него их было не меньше пяти пар…

– Ого! – вырвалось у Аникеева.

– И рот у него был полон мелких, но острых зубов, – продолжала Олеся. – Я кричу, а он сжимает меня всё сильнее и сильнее. Изо рта его воняло так, что меня чуть не вырвало… Его рот раскрывался всё шире и шире. Я запаниковала, стала дергаться. С трудом высвободив правую руку, я вытащила из волос заколку и ткнула ею сначала в один глаз этой твари, потом – в другой. Его глаза лопнули, забрызгав меня вонючей жижей. Слизняк выпустил меня, завыл, схватившись за глаза. А я, не теряя времени, побежала дальше. Мне ведь нужно было поймать этого маньяка. Но к тому моменту его и след простыл. Побегав по лабиринту, я поняла, что заблудилась. К счастью, блуждала я не очень долго, но за то время, кроме слизняка, я увидела столько разных тварей, что впечатлений хватило на всю жизнь.

В какой-то момент я увидела выход и, обрадовавшись, побежала к нему. Выйдя на свет, я поняла, что вышла совсем не там, где ожидала. Это был не дом моих родителей, не Россия и даже не планета Земля. Как я узнала позже, это была планета Жрох, населенная разумными жуками. Между прочим, приняли они меня тепло. Кормили, правда, всякой тошнотворной гадостью. Но и это есть можно, если поджарить на огне.

Я не знаю, сколько я там прожила. День и ночь на той планете сменялись очень быстро. Я жила в глубокой норе, в семье больших жуков. В общем-то, там было неплохо, пока не случился однажды природный катаклизм.

Я толком даже не поняла, что произошло. Сначала был мощный удар, от которого земля затряслась под ногами. Потом стены норы, в которой я жила, стали обваливаться, придавив всех жуков. Я спаслась только потому, что сразу выбралась наружу. Смотрю: вулкан извергается, лава течет, жуки в панике мечутся. Некоторые крылатые жуки загорались прямо в воздухе и падали на землю. Другие от перепада температур лопались, забрызгивая всё вокруг белыми внутренностями. Зрелище было ужасным.

Я тогда побежала. Мне было все равно, куда бежать, лишь бы подальше от вулкана. В какой-то момент я увидела вход в лабиринт. Жутко обрадовалась. У входа толпилась группа разномастных жуков. Никто из них не решался войти внутрь. Когда я вошла в лабиринт, жуки пошли за мной.

– А как ты с ними общалась? – спросил Иван, подливая вино в стакан Олеси и наливая себе.

– Жестами. Они прекрасно меня понимали. Мы блуждали с ними по лабиринту несколько часов. За это время жуки расправились с десятком всяких ужасных тварей, а потом я опять увидела этого Димона. Он шел прямо на нас. Увидев меня, маньяк развернулся и побежал. Я побежала за ним, жуки тоже стали его преследовать. Одни из них прекрасно летали, другие быстро бегали. Мы бы догнали Димона и убили , но у этого гада было какое-то оружие. Он перестрелял всех жуков, чуть не убил меня и опять убежал. Побродив немного по лабиринту, я снова нашла выход. На сей раз я оказалась на планете обезьян.

– Как в том фильме? – удивился Аникеев.

– Да. Я не читала роман, по которому были сняты фильмы про обезьянью планету, но на Харбе происходило всё именно так, как было в фильмах.

– Харба – название планеты?

– Да. Только рабами обезьян были не только земляне, но и пришельцы с других планет. Одни из них были похожи на людей, другие – нет. Обезьяны в доспехах взяли меня в плен сразу, как только я вышла из лабиринта. Они накинули на меня сеть, вкололи мне какой-то транквилизатор, а очнулась я уже в цепях. Оля из Минска рассказала мне, что, пока я была в отключке, меня продали какому-то бабуину по имени Хар Мутар. Ещё Оля рассказала мне, что нужно делать, а что – нет. Она много плакала и тосковала по своему Яну.

– А чем занимался её Ян? – спросил Иван.

– Он работал инженером на каком-то заводе в Минске. Тебе это важно?

– Да. Похоже, мы с Олей и с Яником вошли в лабиринт одновременно. Я был свидетелем того, как Ян умер.

– Ой, – Олеся приложила ладонь к губам.

– Поверь мне, он был славным малым. Только занудным. А что произошло с его подругой Олей?

– Не знаю. Она постоянно плакала, плохо работала. Хар Мутар её продал за бесценок какому-то потомку горилл. Что с ней произошло потом – одному Богу известно.

– Я даже боюсь спрашивать, что ты делала, когда была рабыней. А ты долго была в рабстве?

– Нет, – Олеся покачала головой, глядя на голубой огонь горелки под вертелом. – Мне было противно работать на этих мартышек, поэтому я сразу решила, что лучше смерть, чем это рабство. А ещё лучше – сбежать оттуда. Любой ценой. Я пять раз сбегала, но меня всегда ловили. Я убила трех больших горилл…

– Да ты бойкая девчонка, – Аникеев присвистнул.

– Они это тоже поняли. Поэтому не убили меня, как они это делали с ненужными рабами, а сделали из меня гладиатора.

– Вот это да! – глаза Ивана округлились. – Ты – гладиатор? А с виду по тебе и не скажешь.

– Спасибо за комплимент, – Олеся улыбнулась печальной улыбкой. – Я дралась в амфитеатрах с представителями инопланетных цивилизаций, такими же рабами, как и я. Именно тогда я поняла, что человек – венец творения. У нас нет ничего лишнего: нет у нас хвостов, шерсти, больших ушей, рогов, за которые можно схватиться. Волосы можно убрать под шлем. Наше тело, если его как следует натренировать, становится идеальным оружием. Я билась в четырех больших городах: в Херче, Марке, Речхе и Мишне. Мне очень не хотелось умирать. Я всегда понимала, что рождена для того, чтобы выйти замуж, нарожать детей. Подыхать на планете обезьян мне абсолютно не хотелось. Поэтому я дралась из последних сил. Слава Богу, что в своё время занималась единоборствами! – Олеся залпом опорожнила свой стакан. – Налей мне ещё, Ваня! Хорошее вино. Не знаю, как ты, а я уже чуть-чуть пьяненькая.

– Расслабься, пользуясь случаем, – Аникеев наполнил стакан и протянул его Олесе. – Слишком много на нас в последнее время свалилось. Я думаю, что это вино – маленькая награда нам за всё пережитое. Но самая большая награда для меня – встреча с тобой.

– Ты действительно так думаешь? – Олеся придвинулась к нему. Глаза её заблестели.

– Да. Расскажи, что дальше было. Мне интересно.

– Дальше? Меня повезли на бой в город Ямбу. Везли меня в большой клетке, накрытой плотной тканью. Я тогда ощутила себя этаким попугайчиком, клетку с которым накрыли, чтобы он не шумел. Только, в отличие то попугая, на мне ещё были наручники. Но это для меня не было проблемой. Меня в очередной раз выручила заколка. Достав её из волос, я быстро избавилась от оков и стала думать, как же мне убежать от обезьян. Внезапно телега, на которой стояла клетка, остановилась. Обезьяны стали тревожно кричать. По их перепуганным визгам я поняла, что происходит что-то странное. Обычно их трудно чем-то испугать. Слегка отогнув ткань, я увидела, что мы находимся в какой-то деревне, улицы которой заполнены обезьяньими трупами. Гориллы, конвоирующие меня, схватились за оружие, разбились на две небольшие группы и разбрелись по деревне. Охранять меня остался один толстый орангутанг. Горилл не было долго. Орангутанг заметно нервничал. Он постоянно потягивал темную жидкость из маленькой бутылочки и нервно курил длинную сигарету. То в одном, то в другом конце деревни слышались обезьяньи крики. А горилл всё не было. И тут из темноты вышел Димон. Я его сразу узнала, хотя выглядел он постаревшим и одет был в одежды, которые на Харбе носили только знатные обезьяны. Но одежда, которая хорошо бы сидела на обезьянах, на нем смотрелась нелепо, мешковато. Димон был весь в крови. В одной его руке был большой нож. Кстати, вот он… – Олеся указала на лежащий в луже крови нож с длинным искривленным лезвием. – А в другой руке он держал отрезанную голову гориллы. Орангутанг, увидев маньяка, опешил. Сигарета выпала из его рта. Мохнатая лапа, сжимающая бутылку, затряслась. Когда Димон протянул орангутангу голову, с которой ещё капала кровь, тот упал в обморок. Отрезав ему голову, Димон открыл клетку и зашел внутрь. Я тогда ухватилась руками и ногами за верхние прутья, прижалась к ним всем телом, поэтому в полумраке он меня сначала не заметил. Походив по клетке, он вдруг задрал голову и посмотрел на меня. В тот самый момент я и прыгнула на него. Сидя на нем сверху, я била его так сильно, как никогда ещё никого не била. Когда он перестал двигаться и кричать, я подумала, что убила его. Выйдя из клетки, я нашла в вещах орангутанга большую пачку сигарет, закурила. Когда я выкурила треть сигареты, за спиной послышался шум. Обернувшись, я увидела, как маньяк, прихрамывая, бежит через поле к лесу. Бросив сигарету, я побежала за ним. Впереди, у кромки леса, вдруг замаячил вход в лабиринт. В тот момент мне показалось, что не зря этот гад оказался именно в то время, в том месте. Эта сволочь откуда-то знала, что там должен был открыться вход в лабиринт. Даже хромая, он бежал быстро. Видать, боязнь умереть была для него страшнее любой боли. Я бежала быстро, как могла, но догнать его у меня не получилось. Димон заскочил в лабиринт и затерялся где-то в коридорах. Я долго его искала, но найти так и не смогла. Побродив по коридорам, я в какой-то момент вышла из лабиринта и оказалась на планете со странным названием Кех. Люди там очень похожи на нас, на славян…