Прошедшие все круги ада. Посвящается моим землякам, погибшим в фашистских концлагерях

Иваницкий Николай Александрович

Иваницкий Николай Александрович родился двадцать третьего февраля 1914 года в станице Ловлинской. Его родители: отец Иваницкий Александр и мать Иваницкая (Токарь) Татьяна Яковлевна были простыми сельскими тружениками. Семья проживала в западной части станицы Ловлинской. Помимо Николая Александровича, в семье рос ещё один сын – Владимир, 1918 года рождения.

В 1936 году Николай женился на односельчанке Марии Модестовне. Через год у них родился сын Николай, а еще через три года – сын Владимир.

До начала войны Николай Александрович работал в колхозе «Червона Украина» счетоводом. Двадцать девятого июня 1941 года Николай Александрович был призван Кропоткинским РВК в ряды Красной Армии.

Обстановка на фронте в это время была очень напряженной, поэтому он сразу же попал в действующую армию на Юго-Западный фронт. Предстояло ему служить в 97-й стрелковой дивизии.

Сформированная в первой половине 1936 года в Киевском военном округе как кадровая дивизия, к началу Великой Отечественной войны она уже имела боевой опыт.

Во время советско-финляндской войны дивизия входила в состав 15-го стрелкового корпуса и участвовала в штурме Карельского перешейка. По окончании «Зимней войны» она была переведена в Киевский Особый Военный Округ. Местом дислокации дивизии стала западная граница в районе города Ярослав на Львовском выступе. Основной задачей дивизии было прикрытие участка демаркационной линии с Германией между Перемышлем и Рава-Русской.

Начало войны дивизия встретила двадцать второго июня в городе Ярославе на западной границе СССР. В первые дни войны части дивизии отступили от границы и удерживали оборону на рубеже в семидесяти километрах северо-западнее Львова.

Двадцать пятого июня 1941 года дивизией была предпринята попытка нанести контрудар и восстановить положение. Но контрудар не удался. Противник нанёс мощный ответный удар. В районе местечка Краковец (восточнее Яворова) оборона дивизии была прорвана. Части дивизии начали беспорядочный отход на восток, оставляя тяжёлое вооружение. Отдельные подразделения попали в окружение. Выходили они из окружения не организованно. Вырвавшиеся из окружения остатки дивизии смогли собраться в тридцати километрах восточнее Львова.

По состоянию на двадцать девятое июня 1941 года (день призыва Николая Александровича на военную службу) состояние дивизии командованием характеризовалось так: «97-я стрелковая дивизия понесла значительные потери, потеряла руководящий командный состав и требует вывода в тыл для пополнения».

Девятого июля 1941 года дивизия была выведена из боёв и направлена в Белую Церковь на доукомплектование.

Именно тогда в 97-ю стрелковую дивизию прибыло пополнение, в числе которого был и красноармеец Иваницкий Николай Александрович. Определили его служить в 69-й стрелковый полк.

К этому времени обстановка на фронте изменилась ещё хуже. Враг был уже на подступах к Житомиру и Бердичеву.

Не закончив доукомплектование, дивизия с шестнадцатого июля до двадцать третьего июля отражала удары войск противника на рубеже между городами Фастов и Белая Церковь.

Двадцать четвёртого июля части дивизии начали перегруппировку с целью наступления на Белую Церковь. Наступление началось в середине дня, и к вечеру части дивизии смогли продвинуться на несколько километров. Вечером и ночью противник активизировал артиллерийские удары по нашим позициям и предпринял атаки на фланги дивизии. Из-за отсутствия связи и координации действий с соседними войсками части дивизии, не оказывая существенного сопротивления, начали неорганизованный отход на восток. В результате предпринятой танковой атаки противника части 3-го гвардейского корпуса, в том числе и 97-й стрелковой дивизии, оказались в окружении.

«Ночью двадцать пятого и на рассвете двадцать шестого июля в условиях тяжелейших боёв с мотопехотой и танками противника части дивизии выходили из окружения. Противник непрерывно атаковал наши части силами пехоты при поддержке танков. К середине дня, понеся большие потери, основные силы корпуса сумели вырваться из окружения и отойти в сторону Днепра на тридцать километров от занимаемых ранее позиций».

Источник: ЦАМО: Фонд 3468. Опись 1. Дело 37. Лист 1.

Во время этого отступления в двадцати пяти километрах юго-восточнее Белой Церкви, в районе населенного пункта Ракитное красноармеец Иваницкий Н. А. оказался в немецком плену.

Неизвестно, через какие транзитные лагеря он проходил. В карте военнопленного указано, что первого октября 1941 года он был доставлен в концентрационный лагерь Шталаг (Stalag) VIII-F (318). Это немецкий лагерь исключительно для военнопленных солдат Красной Армии. Находился он в Силезии, у деревни Lamsdorf.

Лагерь существовал ещё с двадцатых годов, но с началом Второй мировой войны на его базе был создан концлагерь для советских военнопленных. Из двухсот тысяч советских узников, которые здесь побывали в годы войны, в Ламсдорфе, их умерло около сорока тысяч.

В июле 1941 года был организован новый лагерь Ламбиновице «VIIIФ». Транспорт с советскими военнопленными прибывал в Ламсдорф два раза в день.

Большинство пленных были без шинелей, в рваном обмундировании и в деревянных колодках. После выгрузки из вагонов они по пять-шесть часов стояли в ожидании отправки в лагерь. Многие из них болели кровавым поносом. Когда их гнали в лагерь, то железная дорога и дорога до него была вся в пятнах крови.

Лагерь занимал огромную территорию – двадцать пять квадратных километров и был обнесён двойным рядом колючей проволоки, разбит на отдельные блоки, которые также обнесены проволочным заграждением.

Пленные красноармейцы, которых привозили сюда с июля, содержались под открытым небом. До постройки бараков военнопленные из СССР были вынуждены жить в выкопанных своими силами землянках. Ямы копали, надеясь, что в них будет потеплее и можно будет укрыться от ветра. Копали чем попало: у кого была каска – каской, у кого нож – ножом, у кого ложка – ложкой.

Ямы были длиной примерно триста-четыреста метров и шириной около трёх метров. Высота ямы по центру в рост среднего человека. Каждая такая нора была прибежищем приблизительно для семисот человек: люди находились там, как сельдь в бочке. Кто не помещался, вынужден был оставаться на улице под открытым небом. Ежедневно были случаи, что крыша какой-нибудь из землянок обваливалась, и людей, находящихся в ней, заваливало землёй.

Утром всех выгоняли из землянок и строили для раздачи пищи. Кормили пленных баландой, сваренной из кислой свёклы. Это была красная вода, в которой с трудом можно было отыскать кусочки свёклы. Для «сытости» туда добавляли древесную муку. Пленные отказывались есть такую пищу, за что их били резиновыми палками, наполненными песком. Работали военнопленные на горнорудных шахтах неподалеку от лагеря.

Люди умирали ежедневно по несколько десятков. Каждое утро из лагеря вывозили по два-три фургона трупов. Одни окоченели на земле, других заваливало в нороподобных ямах, третьи нашли свой конец на запретной полосе.

Для вывоза умерших пригоняли вместительные фургоны, запряжённые крупными конями-тяжеловозами. Тела узников бросали в них, как дрова, и увозили на лагерное кладбище. Закапывали их в заранее отрытом пленными рву. Ни имена их, ни возраст, ни воинские звания никого не интересовали. Лишь половинку номерного учётного жетона после смерти заключенного прикрепляли к карточке, а вторую захоранивали с телом умершего.

Такая же участь постигла и нашего земляка Иваницкого Николая Александровича. Он умер в январе 1942 года. Похоронили его на лагерном кладбище, так же как и других умерших пленников. Всего на этом кладбище захоронено сорок две тысячи военнопленных и гражданских лиц из разных стран, две третьих из которых – советские военнопленные.

Семнадцатого марта 1945 года советские войска освободили концлагерь в Ламбиновице. Тела военнопленных из траншей были эксгумированы и перезахоронены в братские могилы в трёх километрах к северу от концлагеря.

Впоследствии здесь было создано военное интернациональное кладбище. В 1964—1965 годах в центре кладбища создали архитектурную композицию. Перед памятником установили гранитную плиту с надписью на польском языке: «Памяти солдат вооруженных сил Бельгии, Чехословакии, Франции, Голландии, Югославии, Польши, Америки, Великобритании, Италии, Советского Союза, погибших в немецком лагере Шталаг VIII в годы Второй мировой войны 1939—1945. Слава жертвам гитлеровского варварства».

Сведения о военнослужащем

Иваницкий Николай Александрович

Дата рождения: 23.02.1914

Место рождения: Краснодарский край, ст. Ловлинская

Место призыва: Кавказский РВК, Краснодарский край

Дата призыва: 29.06.1941

Воинское звание: красноармеец; рядовой

Место выбытия: Ракитное

Донесение о безвозвратных потерях

Фамилия: Иваницкий

Имя: Николай

Отчество: Александрович

Дата рождения: __. __.1914

Место рождения: Краснодарский край, ст. Ловлино

Место призыва: Кропоткинский РВК, Краснодарский край

Дата призыва:

Воинское звание: рядовой

Дата выбытия: __.08.1941

Причина выбытия: пропал без вести

Источник информации: ЦАМО

Фонд ист. информации: 58

Опись ист. информации: 18001

Дело ист. информации: 1022

Информация о военнопленном

Фамилия: Иваницкий

Имя: Николай

Отчество: Александрович

Дата рождения/Возраст: 23.02.1914

Место рождения: Краснодарский край, Ловлинская

Дата пленения: 25.07.1941

Место пленения: Ракитное

Лагерь: шталаг VIII F (318)

Лагерный номер: 6371

Судьба: Погиб в плену

Воинское звание: красноармеец/рядовой

Дата смерти: 01.1942

Название источника донесения ЦАМО,

Номер фонда источника информации 58

Номер описи источника информации 977527

Номер дела источника информации 96

Донесение о безвозвратных потерях.

Карта военнопленного Шталаг VIII F (318) Иваницкого Н. А. л.1

Карта военнопленного Шталаг VIII F (318) Иваницкого Н. А. л.2

Территория концлагеря Шталаг VIII-F (318). 1941 год.

Информация о захоронении

Страна захоронения: Польша

Регион захоронения: Опольское воеводство

Номер захоронения в ВМЦ: З48—366

Место захоронения: г. Ламбиновице, ул. Опольска

Дата создания современного места захоронения: 1941

Дата последнего захоронения: 1945

Вид захоронения: кладбище воинов Советской Армии

Состояние захоронения: хорошее

Кто шефствует над захоронением: Совет Охраны Памяти Борьбы и Мученичества Республики Польши

Количество могил: неизвестно

Захоронено всего: 42000

Захоронено известных: 0

Захоронено неизвестных: 42000

Источник: ОБД Мемориал, ID 86222567

Паспорт воинского захоронения в Ламбиновице. Польша. Лист 1.

Паспорт воинского захоронения в Ламбиновице. Польша. Лист 2.

Касаев Василий Яковлевич

Касаев Василий Яковлевич родился второго января 1908 года на хуторе Ловлин Кавказского отдела Кубанской области. В конце двадцатых годов женился на односельчанке Гречишкиной Дарье Васильевне, 1907 года рождения. В 1928 году у них родилась дочь Вера, а в 1936 – сын Николай. Семья проживала на территории колхоза «Общий Труд». Василий Яковлевич работал на ферме, а Дарья Васильевна – в полеводстве. Перед войной Василий окончил курсы трактористов, но поработать по новой специальности не успел. Началась война.

В ряды Красной Армии его, как и многих одностаничников, Кавказский РВК Краснодарского края призвал двадцать четвёртого июня 1941 года. Кстати, в этот день были мобилизованы Топчиев Семен Ильич, Гайдай Мефодий Афанасьевич и Козьменко Андрей Матвеевич. Все четверо двадцать пятого июня 1941 года со сборного пункта были направлены на Южный фронт в Одесскую область, в 136-й армейский запасной полк, дислоцировавшийся в это время в районе села Соше-Островское на левом берегу Днестра. Запасные части, как правило, в боевых действиях не участвовали. До двадцатого июля земляки находились в 136-м запасном стрелковом полку Приморской армии и проходили военную подготовку. Потом их направили в составе маршевых команд в разные воинские части. Красноармейцы Касаев В. Я. и Козьменко А. М. попали служить в 90-й стрелковый полк 95-й стрелковой дивизии Приморской Армии, а красноармейцы Гайдай М. А. и Топчиев С. И. – в 287-й стрелковый полк 25-й (Чапаевской) стрелковой дивизии Приморской армии. Впоследствии все четверо в разное время оказались в фашистском плену, и лишь одному из них – Козьменко Андрею Матвеевичу, посчастливилось вернуться с войны живым.

В двадцатых числах июля 1941 года красноармеец Касаев прибыл в 90-й стрелковый полк 95-й стрелковой дивизии Приморской Армии. К этому времени дивизия занимала рубеж обороны на левом берегу Днестра от Григориополя на севере до Тирасполя на юге. До этого в течение всего июля дивизия участвовала в оборонительных боях на Одесском направлении.

К началу августа, оставив рубеж обороны на левом берегу Днестра, дивизия заняла новую линию обороны протяженностью в сто двадцать километров от села Жеребково на севере до села Раздельная на юге – в пятидесяти километрах севернее Одессы.

Части дивизии всё время вели тяжёлые бои. Потери личного состава и вооружения были значительными. Командование армии требовало от командира дивизии более активных действий, но имеемых сил для выполнения этой задачи было недостаточно. Поэтому за невыполнение поставленной задачи, которую в принципе выполнить было невозможно, командир дивизии был отстранен от занимаемой должности.

Ситуация на Одесском направлении к концу сентября усложнилась. Враг прорвался к восточным окраинам города, после чего немецкие войска начали систематический артиллерийский обстрел города с целью дезорганизовать оборону и деморализовать обороняющихся и население города. Создалась угроза полного уничтожения города и обороняющихся войск.

Тридцатого сентября 1941 года в связи с осложнением обстановки на Южном фронте и необходимостью усиления войск для обороны Крымского полуострова Ставка ВГК приняла решение об эвакуации Одесского Оборонительного Района (ООР).

Оборонительные бои на этом участке фронта продолжались до пятого октября 1941 года, когда дивизия получила приказ на эвакуацию.

Эвакуация войск в условиях непосредственного соприкосновения с противником является сложнейшей задачей. Тем не менее командование ООР организовало и успешно осуществило эвакуацию, которая прошла практически без потерь.

В период с первого по шестнадцатое октября 1941 года из Одессы было эвакуировано восемьдесят шесть тысяч военнослужащих, пятнадцать тысяч человек гражданского населения, большое количество танков и бронеавтомобилей, орудий, автомашин, лошадей и тысячи тонн военных грузов. Всего за период обороны Одессы из города было вывезено морем свыше трёхсот тысяч человек гражданского населения, а также членов семей военнослужащих.

Шестнадцатое октября 1941 года была завершена эвакуация последнего эшелона оборонявших Одессу войск: в 05: 30 утра последний корабль отошёл от причала и взял курс на Севастополь.

Однако румынские войска заняли город только к вечеру этого дня, поскольку командование румынских войск опасалось, что город превращён в ловушку или засаду.

Оборона Одессы продолжалась семьдесят три дня. В ходе обороны города сравнительно небольшим силам обороняющихся удалось отражать удары значительно превосходящих сил противника.

Защитникам города удалось более чем на два месяца сковать трёхсот тысячную группировку противника. Потери румынских и немецких войск при наступлении на Одессу составили, по разным оценкам, от девяноста трёх до ста шестидесяти тысяч убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести. Потери советских войск убитыми и ранеными составили более сорока тысяч человек.

Бои в Крыму

Переход судов, входивших в состав каравана из более чем десяти крупных судов, прикрывался эскадрой Черноморского флота. Утром семнадцатого октября дивизия начала выгрузку в Севастополе.

Дивизия получила приказ развернуться в районе железнодорожной станции Воинка, что в тридцати километрах северо-западнее Джанкоя. Утром двадцать четвёртого октября дивизия начала наступление на противника. Наступление продолжалось до середины дня двадцать шестого октября, когда встречным ударом противник прорвал фронт нашей обороны.

Отходя с боями с рубежа на рубеж, 90-й стрелковый полк дивизии тридцатого октября прибыл на Корабельную сторону Севастополя. Остальные части дивизии подошли девятого ноября.

В этих боях в начале ноября в румынский плен попал земляк и однополчанин Василия Яковлевича – Козьменко Андрей Матвеевич. Как сложилась его дальнейшая судьба, Василий Яковлевич не знал.

Первый штурм обороны Севастополя

Дивизия была включена в состав четвёртого сектора Севастопольского оборонительного района.

Шестнадцатого ноября 1941 года из состава дивизии были выведены два полка и переброшены на усиление в 1-й сектор обороны Севастополя. В 95-й дивизии остался только один полк – 90-й и один батальон морской пехоты.

На протяжении последующих дней ноября и начала декабря на этом участке шли позиционные бои. Обеими сторонами велась активная разведка. Наша передислокация войск противника. Наши разведчики фиксировали ночные перемещение немецких войск вдоль линии нашей обороны. Подразделения дивизии активно оборудовали инженерные укрепления на линии обороны.

В середине декабря противник активизировал артиллерийские и миномётные обстрелы наших позиций. 13 декабря на позиции 90-го стрелкового полка начались непрерывные вражеские атаки. А 13 декабря началось широкомасштабное наступление противника. Местность перед обороняющимися в первой линии обороны подразделениями 90-го полка была открытой и ровной, как стол – ни кустика, ни оврага. Противник прекрасно видел расположение наших опорных пунктов и линии окопов, тем более что у него постоянно работала воздушная разведка. Позади линии обороны 90-го полка простиралась узкая долина реки Кача. Но как раз туда и нельзя было пропустить врага.

В ходе первого штурма города линия фронта фактически проходила через Мамашай (ныне Орловка). Название поселка впервые упоминается в Камеральном описании Крыма в 1784 году. В те времена Мамашай в Крыму считался рыбацким и сельскохозяйственным селением. В конце 1920-х годов его рассматривали как важную точку обороны, и поэтому там была сооружена батарея береговой обороны. Она представляла собой четыре 203-мм орудия, снятых с броненосца «Евстафий», списанного в металлолом. Батарея вступила в бой за Севастополь в первые дни войны.

Я хорошо знаю эти места, не раз бывал там. Каждый раз, проезжая через Орловку, невольно думал: «Как же тяжело было нашим бойцам оборонять эти рубежи. Сколько их полегло здесь в ноябре-декабре 1941 года!»

Второй Штурм Севастополя

На рассвете семнадцатого декабря 1941 года внезапным ударом немецких штурмовых групп начался второй штурм Севастополя. Самый сильный удар фашистов пришелся по 8-й бригаде морской пехоты и 90-му стрелковому полку. Немецкой 22-й пехотной дивизии удалось овладеть несколькими важными высотами в долине реки Бельбек и прорвать фронт.

Истинные масштабы немецкого прорыва в первый день еще не были ясны командованию сектора и армии. Уже семнадцатого декабря 1-й и 2-й батальоны соседнего 241-го стрелкового полка попали в окружение.

На выявленные направления ударов противника советское командование бросило резервы. Однако нанесённый нашими войсками восемнадцатого декабря контрудар противником был отражен.

Бои двадцатого и двадцать первого декабря не принесли перелома в ситуацию. Противник, прорвав оборону, уверенно продвигался вперед.

Реальная угроза окружения 90-го стрелкового полка вынудила командование Приморской армии отдать приказ на отвод войск от Мамашая на рубеж по реке Бельбек. Войска необходимо было отвести к утру двадцать третьего декабря. А ДОТы и ДЗОТы взорвать.

Отход произошёл по плану, но при этом наши части понесли существенные потери, в том числе и пропавшими без вести. К сожалению, среди них оказался и наш земляк, красноармеец Касаев Василий Яковлевич.

Как выяснилось впоследствии, он был пленён румынскими войсками двадцать первого декабря 1941 года в районе Севастополя.

Во вражеском плену

С этого момента для него начался другой этап жизни, конечно, если это можно назвать жизнью… Плен для любого человека – это огромный стресс. Зачастую пленение наносило человеку намного более тяжёлые психологические увечья, чем всё, что видел солдат до этого на полях сражений. По силе и глубине травматического воздействия на психику советского военнослужащего плен являлся наиболее тяжёлым и драматическим исходом боевых действий. Пленённый боец испытывал потрясение и опасения не только за свою жизнь, но и страх за судьбу своих близких.

Для красноармейца Касаева плен начался точно также, как и для подавляющего большинства советских военнопленных – со сборно-пересыльных пунктов, этапов, физических страданий и моральных унижений. С первых дней плена он понял, что лучше было бы ему погибнуть, а не терпеть всё это… Но рассуждать теперь поздно, живым в могилу ведь не ляжешь. Да и любой человек всегда надеется на лучшее…

Пленённых солдат из разных частей собрали на сборный пункт под Бахчисараем. Этот лагерь размещался на крутом, совершенно голом от растительности склоне горы. Фашисты создали этот концентрационный лагерь специально для взятых в плен защитников Севастополя.

Проволока. Сторожевые вышки, собаки. Для тяжелобольных и раненых был натянут тент-палатка. Все остальные находились под открытым небом. Кормили ржавой соленой хамсой да отрубями, смоченными сырой водой из проточной канавы. Среди пленных свирепствовала дизентерия. Людей мучила жажда, но воды пленным не давали. За попытку пройти к канаве с водой немецкие часовые открывали огонь на поражение без предупреждения.

Через этот лагерь фашисты пропустили около двадцати пяти тысяч человек. Умиравших хоронили здесь же.

Через несколько дней пребывания в лагере Василия Яковлевича и его сослуживцев фашисты погнали пешком в Симферополь и далее на север Крыма. Затем по маршруту движения были пересыльные лагеря в сёлах: Биюк-Онлар (ныне посёлок Октябрьское), Курман (посёлок Красногвардейское), городе Джанкое, селе Воинка.

Это то самое село, где в октябре 1941 года 90-й стрелковый полк, прибыв в Крым из Одессы, держал оборону. Здесь в декабре 1941 года на хозяйственном дворе колхоза «День Урожая» в колхозной конюшне был организован лагерь для военнопленных. Через этот лагерь проходили десятки тысяч наших бойцов, измученных, голодных, усталых и к тому же разутых немецкими и румынскими солдатами. Часть узников оставляли в лагере, остальных гнали дальше. Пленных кормили очень скудно, из-за такого питания огромное их количество умирало.

Затем военнопленных перегоняли в пересыльный лагерь, устроенный в Армянске. Лагерь располагался на северной окраине посёлка. Невольников содержали в невыносимых условиях, хотя среди них было много раненных.

В лагере царил жестокий террор. За малейшую оплошность узников нещадно избивали или даже расстреливали. Сюда приводили разных военнопленных: участников оборонительных боёв на Перекопе, защитников Севастополя, морских пехотинцев из-под Керчи. Вели их по этапу из Джанкоя через пересылочный лагерь в селе Воинка.

Жители Армянска пытались хоть как-то передать измученным бойцам что-либо из съестного. Женщины заранее раскладывали хлеб, варёный картофель и прочую нехитрую пищу вдоль пути следования пленных. Рискуя быть убитыми, узники быстро хватали еду и скрывались в колонне.