Аша резко подскочила, едва удержав крик. В груди как будто скакал табун лошадей; дрожащие руки мёртвой хваткой сжимали одеяло; из глаз ручьями текли слёзы, огибая плотно сомкнутые губы, щекоча подбородок и падая на подол.

Они вышли из той злополучной пещеры три дня назад, и вот уже три дня ей снятся кошмары о снежной буре, которая чуть не стала их концом. Её концом.

Тогда она тоже очнулась в пещере. Другой пещере, но похожей на эту. Он нашёл её, нашёл и дотащил до самого предгорья. Ему повезло, что он наткнулся ещё на одну пещеру, иначе они бы замёрзли насмерть. Буря стихла к утру и Маркусу удалось разжечь огонь, и отогреть её и себя. Она не знала, откуда он нашёл силы на всё это, но знала, что он ещё раз спас ей жизнь.

Разведчик нежно обнял девушку и прижал к себе. Она всхлипнула, крепко обняв его в ответ.

Она думала, что умрёт. Там, в буре. Умрёт и никто никогда не найдёт её и не узнает, что с ней сталось. Она ещё хорошо помнила то чувство, это оно не давало ей спать уже третью ночь. И она не хотела бы почувствовать это снова.

«Если я выживу – я его не отпущу» – крепче сжимая руки Марка, думала Аша.

– Всё хорошо? – спросил Ройвер, и она кивнула. – Тебе нужно поесть, – сказал человек, и она снова кивнула. Есть ей не больно-то и хотелось, но она не хотела огорчать Марка; не хотела, чтобы он переживал лишний раз.

Вчера, перед их ночёвкой в горах (они начали взбираться по Ржавым горам Жинты), Маркусу удалось подстрелить козла.

– Две стрелы, – негодовал разведчик. – Нужно будет сделать новые стрелы, те, что остались, уже никуда не годятся.

На морозе мясо толком не засушишь, так что Ройвер его пожарил. Козлятины было много и её требовалось съесть быстро, чтобы не испортилась, посему питаться они начали по три раза на дню. Помимо мяса им попался ещё один орешник и горные ягоды, в общем, проблем с провизией они больше не испытывали.

Она взяла два кусочка мяса и горсть орехов. Аша знала, что и это проглотит с трудом, но есть нужно, иначе у неё не будет сил и Марку придётся снова выручать её.

«Я не хочу больше быть слабой» – повторяла она и запихивала в себя еду.

– Ты тоже поешь, – сказала арденитка, заметив, что разведчик не стал есть вместе с ней.

– Да, – просто сказал тот и тоже взял два куска мяса.

Она знала, что он винил себя. Она пыталась ему объяснить, что он не виноват, что она сама свернула не туда, но Маркус был непреклонен.

– Я шёл слишком быстро и не оглядывался. Я виноват и не спорь с этим.

Теперь Аша старалась больше обнимать его, чтобы он скорее отошёл. И она отошла. Хорошо, что путь через ржавые горы проходил довольно мирно, без происшествий. Хорошо бы так и оставалось до самой Мирды.

– Нужно собираться, – нежно сжал её плечи Ройвер, и она кивнула.

***

Переход через ржавые горы давался им легко. Провизии хватало, ветра стихли, дожди и снег больше не докучали. Маркус считал, что они уже должны были добраться до высокогорных лугов Жинты, но те всё не появлялись.

– Не боишься разжигать здесь костёр? – спросила Аша, когда они остановились на привал.

Солнце скрывалось за серыми облаками, но день был ещё в самом разгаре.

– Патрули редко ходят так далеко на севере. А костры в горах не редкость.

– Как скажешь, – не стала спорить девушка. – Сколько нам ещё идти?

– Сегодня-завтра мы должны выйти к высокогорным лугам Жинты. Тебе там понравится, даю слово, – улыбнулся Ройвер.

– А дальше? Мирда?

– Да. Столица или её окрестности. Нам нужна информация и деревни нам в этом особо не помогут.

– Кто-нибудь уже ходил в столицу на разведку?

– Я таких не знаю, – поджал губы Маркус.

– Значит, мы станем первыми, если выживем? Неплохо, – протянула последнее слово арденитка.

– Кто-то должен быть первым, – пожал плечами Ройвер. – Почему бы и не мы.

К концу дня, подыскивая место для ночлега, парочка разведчиков перемахнула через очередную гряду, и Аша заприметила чёрных мохнатых бизонов.

– Это бизоны?

Маркус глянул на неё и улыбнулся. Она пялилась на бедных животных, будто маленькая девочка, впервые увидевшая солнечное затмение.

– Никогда раньше их не видела?

– Они же водятся только на севере, – ответила арденитка.

– Те же быки, только меха больше, да кожа лучше, – пояснил Ройвер. – Всё бы отдал за сапоги из кожи бизона или яка.

– Ты и яков видел? – посмотрела на него девушка, округлив глаза.

– И ты увидишь, – улыбался он. – В высокогорных степях, на севере Жинты, их много.

– Может забьём одного? – повернулась к маленькому стаду бизонов Аша. Их было немного, голов пять.

– Зачем? Еда у нас и так есть, а злить стадо бизонов не стоит, поверь.

– Сам же говорил, что сапоги хотел, – насупилась арденитка.

– Уж точно не сейчас, – засмеялся Марк. – Может на обратном пути и словим одного. Но тогда уж лучше на яка поохотиться, раз возможность есть.

Место для ночлега нашлось подле высокого скалистого гребня. Скала в этом месте уходила вбок, закрывая небольшой закуток с трёх сторон.

– В ржавых горах не так холодно, так что переночуем здесь, – указал разведчик на закуток.

– А почему, кстати? – спросила Аша, скидывая сумки наземь.

– Под ржавыми горами пылает огонь, – пояснил Ройвер. – Из-за этого вода из родников идёт тёплая и озёра с реками здесь тоже тёплые.

– Поэтому здесь мало снега и земля мягче? – поняла девушка.

– Именно так, – кивнул он.

В этот раз решили обойтись без костра. Маркусу казалось, что он знал, что на той стороне, и мало ли кто там мог находиться. Не стоило выдавать своего присутствия раньше времени.

***

– Вот это да… – протянула девушка.

По её телу даже мурашки пробежали.

– Долина гейзеров, – улыбнулся Марк. – Знал, что тебе понравится.

Всю округу, что видел глаз, занимала огромная бледно-зелёная степь, усеянная озёрами, от которых в облака поднимались многочисленные струйки пара. Они тянулись с юга на север и от каменной гряды, с которой они спускались, далеко на запад. И всё это пространство купалось в белом мареве, тёплом и бесконечно-влажном. Казалось, что именно здесь, в этих озёрах, рождаются все облака в мире!

– Невероятное место, – улыбнулась Аша.

– Нельзя упускать такой возможности, – поманил её Ройвер.

– Купаться? – с надеждой спросила арденитка.

– Давненько мы нормально не мылись, – улыбнулся ей разведчик и девушка, обняв его, расцеловало в обе щеки.

– Я тебя обожаю, – ляпнула она.

– И я тебя. Пойдём.

Они добежали до ближайшего озерца и, быстро скинув с себя грязную одежду, нырнули в воду.

– Горячая! – округлила глаза арденитка.

– А ты думала, – хохотал Марк.

– Я думала она тёплая, ой.

– Скоро привыкнешь, – умывал лицо разведчик. – В Жинте довольно тепло для севера, так что худшее позади.

– Это в плане погоды.

– Да, – кивнул Ройвер. – Шпионить в городах сложнее всего, так что наслаждайся моментом.

Она так и сделала. Обняв человека сзади, Аша поцеловала его в шею и руки её плавно заскользили вниз…

***

Марк с укоризной смотрел на ворох своих грязных вещей.

– После такой помывки и одевать-то это не хочется.

– Так может постираемся? – с довольной моськой промурлыкала арденитка.

– Так себе и представил: приходит патруль, а мы тут без штанов, – смеялся разведчик.

– Они будут в ужасе, – пошутила девушка, за что удостоилась грозного взгляда человека.

– Снова в воду хочешь?

– Я бы не прочь, – закусила губу арденитка, чем вогнала Ройвера в краску.

– Постираемся как-нибудь потом, – отведя взгляд, пролепетал Маркус и девушка, закатив глаза, принялась отбирать свои вещи из общей кучи.

Одевшись, разведчики продолжили путь.

– Теперь на север? – спросила Аша.

– Да, – кивнул Маркус. – До Мирды много дней пути, может нам повезёт, и мы узнаем нужную информацию раньше и ещё кое-что…

– Ам? – навострила ушки девушка.

– Не снимай капюшон. Конечно, в отличие от меня, тебя могут принять за вайрака, но лучше перестраховаться.

– Хорошо, – безропотно согласилась арденитка.

Он услышал их задолго до того, как увидел. Дворфы. Самая шумная раса из всех. И самая медлительная. Пока эти толстяки топали в их сторону, разведчики успели, не торопясь, схорониться между камнями с краю от основной тропы. Пятеро. Четыре дворфа в чёрных кожаных куртках и гном, в лёгкой одежде, но с шлемом на голове.

Когда они подошли поближе, Ройвер разглядел, что двое их них вооружены двусторонними обоюдоострыми секирами, а двое других странными продолговатыми железками. Маркус уже слышал из докладов других разведчиков о подобном оружии. Он точно не помнил всего, но знал наверняка, что эти штуки стреляют огнём, о чём он тут же шепнул Аше. Гном шёл с каким-то копьём странной формы, чем-то вроде гарпуна. Ройвер считал, что наконечник, судя по конструкции предмета, может выстреливать от основания.

– Купаться идут? – шепнула арденитка.

– Вполне возможно, – слегка поведя плечами, ответил разведчик.

Они ждали, пока странная компания пройдёт мимо. Дворфы что-то бурно обсуждали между собой, а гном молча озирался по сторонам, крепко сжимая гарпун в руках. Когда отряд прошёл мимо, Маркус с облегчением вздохнул.

Сердце ёкнуло, пропустив удар. Такая лёгкая поступь могла бы принадлежать Аше, не будь её рядом с ним.

Ройвер начал оборачиваться, выставляя арбалет перед собой, но понимал, что уже опоздал. Сильная здоровенная мохнатая лапища схватила его за кисть, раздался хруст и разведчика подняло в воздух.

Значит, их шестеро.

Огромный чёрный вайрак, раза в полтора больше тех, что встретились ему в лесу Вол, когда он спасал Ашу. Зверь замахнулся, видно, чтобы вспороть Ройверу брюхо, но тут арденитка ударила перевёртыша в пах и схватила его за руку, выкручивая её. Оборотень швырнул девушку наземь, а потом резко выпрямился и подкинул разведчика вверх. Марк пролетел несколько метров и рухнул на дорогу, чуть не переломав себе рёбра. Во рту чувствовался вкус крови, в голове шумело.

Он скорее почувствовал движение, нежели заметил его. Ройвер отскочил в сторону и топор обрушился туда, где только что находилась его голова. Что-то загудело, и он приметил, что два дворфа с секирами прикрывают тех, что с железными трубами. Гнома уже и след простыл. Значит, ближники прикрывают тех стрелков, пока они готовятся к атаке. И Маркусу нужно победить двух здоровяков с секирами быстрее, чем те двое за их спинами успеют подготовиться. Всего-то.

Человек бросил быстрый взгляд на левую руку. Вайрак повредил ручной арбалет. А Ройвер уже боялся, что хрустнула рука. Значит, придётся действовать по старинке…

Меч разведчика медленно вышел из ножен. Щит он решил оставить за спиной. Против секир от него всё равно проку не будет.

Маркус сделал медленный неуклюжий выпад, а затем второй, с максимальной скоростью, разрезав скулу левому дворфу, с чёрной бородой и красным квадратом на груди. Тот выругался на неизвестном разведчику языке и чуть отступил назад. Второй дворф, с рыжей бородой, закрученной в толстую косу, замахнулся на Ройвера, а второй тут же прыгнул вперёд, метя человеку по ногам. Марк увернулся и сделал выпад вперёд, зацепив руку чёрной бороде, после чего вильнул в сторону и резко ударил рыжего, попав в древко секиры.

Он пытался обойти двух стражей, чтобы иметь возможность напасть на двух других, но ничего не выходило. Железные трубки уже накалились добела, больше времени не осталось. Решено.

Ройвер пошёл в лобовую, нанося удар за ударом обоим дворфам, как вдруг из ниоткуда возник маленький гном и резанул разведчика по ноге. Маркус упал на одно колено, а, подняв голову, увидел прямо перед собой дуло железной трубки. В этот же момент Аша закричала, и он скосил глаза в сторону россыпи камней, где на них напал вайрак. Здоровенный оборотень всё-таки схватил девушку и сейчас держал кинжал арденитки у её же горла.

– Сдавайтесь, – пробасил меднобородый дворф, тот самый, что наставил на него трубку. – Или ты хочешь, чтобы она умерла?

Ройвер выпустил рукоять меча из пальцев и опустил голову вниз.

Глава 24: Виртон

Гном в песочной шапке налил себе эля и забрался на высокий стул у камина. В помещении стоял полумрак, и только пламя в камине давало немного света. Но Виртон не жаловался. Будучи некогда рудокопателем, гном частенько орудовал киркой в полной темноте и давно привык к теням, обходясь тем, что давало пламя свечи.

– Слышал, Каштановый Руди снова собирает всех ребят, – прогрохотал чёрный Харен, что-то мастерящий в углу, куда свет от камина практически не доходил.

Виртона всегда восхищал этот здоровенный кузнец. Один из немногих дворфов-механиков, среди многочисленной армии гномов, Харен, прозванный чёрным из-за чёрного цвета волос, был настоящим великаном и мастером своего дела. А ещё он видел ночью, как днём, отчего его боялись и сторонились, а персона его обрастала всё новыми слухами. Смугловатый, вечно одетый в чёрную кожу, которую он предпочитал любой другой одежде, Харен всегда выглядел грозным и неприветливым, однако, как всем известно, наружность бывает обманчива. Виртон давно знал дворфа и тот был добрее большинства даже самых добрых северян, отличался отзывчивостью и справедливостью, преданностью и рассудительностью. Таких, как он, больше не было. Но при всё при этом, он был нелюдим, угрюм, молчалив и стеснителен. И этого хватало, чтобы вызвать у большинства страх. Гном его в этом не винил. Мы не выбираем, с какими качествами нам рождаться.

– Думаешь, пойти на собрание? – глотнув эля, спросил гном.

– Не знаю, – раздумывал дворф. – Вероятно.

– Чан и Ридер хотят уговорить Руди организовать покушение на императора, – поделился Виртон. – Они считают его виновником всех проблем.

– Всем заправляют генералы, – пробухтел Харен.

– Возможно и так. Или советники. Я тоже с ними не очень-то и согласен.

– Я поговорю с Руди.

– Хорошо бы. Иначе натворим делов, – запричитал гном. – Мы ведь не мясники. Нужно разобраться во всём для начала, а мы многого не знаем.

– Да, – кивнул дворф. – Руди должен знать больше.

– Верно. Но он не часто-то и делится информацией. Может он ведёт нас не на ту войну.

– Исключать ничего нельзя.

Харен выпрямился и, отложив инструменты, повернулся к гостю.

– Я услышал тебя, Виртон.

– Спасибо, Харен, – улыбнулся гном.

Глава 25: Красная яма

Рана на ноге никак не переставала ныть. «Как бы не загноилась» – подумалось Маркусу. Поганый гном, подловил же. Порез, конечно, перевязали, но грязной тряпкой и лишь слегка промыв водой.

Разведчик понимал, что особо не ценился, как пленник. Они, скорее всего, просто отдадут его и Ашу в руки первого же патруля, а может решат убить их сами. Ройвер не знал, как северяне поступают с пленными. Он ещё ни разу не видел выжившего пленного.

Марк провёл языком по распухшим губам. Во рту появился слабый привкус крови. Нога его, конечно, беспокоила, но более всего болели синяки на лице. Сначала его слегка избил тот чернобородый дворф, за нанесённые разведчиком ранения, а потом его полночи пытали здоровенный чёрный вайрак и седой дворф с одним глазом, неестественно синим и пронзающим насквозь. Дворф был не из той кучи, что повстречались им у озера в долине гейзеров, нет, он был из гарнизона деревни, если это можно было назвать гарнизоном.

После того, как их поймали, их доставили в небольшую деревню, в нескольких часах на северо-запад от места схватки. Деревня, как услышал Ройвер, называлась: «Красная яма». Более подходящего для неё названия и придумать было сложно. Земля в деревне, и вокруг неё, и вправду была красная. Маркус общался с алхимиками и немного был знаком с металлами, так что предполагал, что это из-за большого содержание железа в земле, но мог и ошибаться. Местные деревенские дворфы и гномы ходили в красных льняных одеждах и масках, видно, чтобы не дышать красной пылью. Сама деревня состояла из трёх десятков домов, невысоких, с покатыми крышами; подобия таверны; какой-то усадьбы в два этажа, где расположился так называемый гарнизон деревни, и довольно большой кузницы. Все строения из дерева и соломы. За деревней, казалось, было ещё что-то, но разведчик не видел, что там находится. Возможно, ещё дома, амбар или конюшня какая, а может и ещё что.

В деревне их встретили ещё четыре дворфа, среди которых и был тот седой с одним глазом. Сначала разведчиков кинули в плетённую клетку, метра два на два, места едва хватало, чтобы сидеть. Ночью Маркуса увели на допрос, но сказать ему было особо нечего, а двоим северянам и плевать было на то, что он говорил. Они хотели его помучить, и они его помучили. Били по лицу, выкручивали руки, в два ногтя воткнули иголки, отчего пальцы всё ещё болели тупой ноющей болью, но всё же не так сильно, как болело лицо.

Под утро его кинули обратно в клетку, и Ройвер стал слушать и наблюдать. Он всё же был разведчиком и собирался оставаться разведчиком до конца. По разговорам дворфов он понял, что гарнизон состоит из двенадцати северян: девять дворфов, два гнома и вайрак. И только двоих из них разведчик ещё не видел: гнома-писаря и командира гарнизона, дворфа по имени Тир.

Заметил Маркус и кое-что другое. Деревня «Красная яма» не была свободной. Дворфы и гномы, жившие здесь, носили на себе чёрные кожаные ошейники, словно собаки. На каждом ошейнике крепился колокольчик, отчего в деревне вечно стоял небольшой перезвон. Жители ходили по деревне опустив глаза и без приказа даже рта раскрыть не смели.

Солдаты из гарнизона скверно обращались с жителями деревни: их называли рабами, пинали, били, и всё это без причины, просто от нечего делать. Ройвер не понимал, зачем они это делают. Это не имело под собой никакой логики или выгоды. Солдаты просто били и унижали таких же дворфов и гномов, как и они сами. Маркус бы ещё понял, если бы они мучили кого-то другой расы, того же человека или арденита, но мучить своих же собратьев, северян?

Жители деревни голодали. Даже Маркус, понимая, что это его враги, жалел их. Кожа да кости. Сил им едва хватало, чтобы передвигаться. Но гарнизон питался от живота. Чернобородый, с перевязанной рукой и щекой, часто выходил на улицу с куском жаренного мяса, чтобы подразнить ребятишек едой. Дети, видя предложенную им еду, забывали про правила поведения, начинали бегать, просить, плакать, за что получали свою порцию розгами. И даже, если никто не смел больше просить кусочка мяса, дворф усаживался перед голодающими и ел у них на глазах, смачно причмокивая и обсасывая пальцы.

Но больше всех отличался вайрак. Ему было мало мелких издёвок. Он мог вспороть кожу мужчине на спине, пока тот работает, просто, чтобы посмеяться над его воплем и насладиться кровью на своих когтях. А сегодня днём, после того, как Ашу увели из клетки, этот вайрак на глазах всей деревни убил девочку.

Ройвер тогда услышал крик и повернулся на голос. Клетка его была без стен, так что он прекрасно видел всю деревню, находясь почти что в её центре. Вайрак содрал с девочки одежду (льняное светло-красное платье) и швырнул ребёнка наземь, не давая подняться. Девочке было едва ли лет тринадцать, хотя Маркус мог и ошибаться, он не знал, как росли дворфы. Вайрак пинал её; водил лицом по земле; наносил мелкие порезы по всему телу. Когда девочка заплакала оборотень плюнул ей в лицо и бросил на спину, так, чтобы все видели её наготу. Всё это время жители деревни лишь молча стояли и смотрели на происходящее, будто ничего не замечая. Сам Ройвер чуть было не закричал этой твари: «Хватит!», но вовремя остановился. Ему не стоило лишний раз напоминать о себе, это могло плохо для него закончиться.

Девочка умерла. Вайрак закончил её мучить только тогда, когда она, вся в крови, уже не имея сил даже на плачь, просто упала в грязь, уже не обращая внимание на тычки, пинки и новые порезы. Тогда здоровенный чёрный зверь вонзил в спину девочки свои когти и, подняв тело ребёнка вверх, откусил ей половину лица, частично преобразившись в звериную форму. Маркус знал, что частично, да ещё и днём, могут обращаться только самые сильные оборотни, но именно в тот момент разведчик поклялся себе, что непременно убьёт эту тварь, во что бы ему это ни стало.

Тело убрали сразу же после ухода вайрака. Тогда, среди обрывков фраз и слов, Ройвер расслышал имя твари. Рхагаз.

Марк был рад, что Аша не увидела этого представления, но он переживал за неё. Ему пытки дались легко; было видно, что палачи больше сами наслаждаются муками, и делают всё довольно неумело, но Аша…

Они забрали её несколько часов назад и всё ещё не вернули. Возможно, они и пытать-то её ещё не начали, ведь Рхагаз только что был во дворе деревни, а он пытки ни за что не пропустит.

Маркус тяжело выдохнул и прислонился к прутьям клетки. Он собрал достаточно информации об этой деревне и её гарнизоне, пора было строить план побега.

***

Они проиграли. Аша не могла в это поверить, но они проиграли. Только что они радовались, купались и предавались любви и вот уже их ведут куда-то в цепях и под прицелом.

По щеке девушки проскользила одинокая слезинка.

Ей было жаль жителей Красной ямы. Конечно, они дворфы и гномы, но никто не должен жить так, как они. Это и жизнью-то назвать нельзя. Неужели все на севере живут в цепях? И именно это ожидает юг? Лучше уж смерть на поле боя, чем такая жизнь, в ошейниках и цепях.

Её забрали из клетки на второй день, утром. Сначала арденитку подвесили на цепях, и она весела так несколько часов. Запястья горели от боли, руки сводило, и она изо всех сил старалась сдерживать слёзы. Затем пришёл одноглазый седой дворф в перепачканном чёрном кожаном камзоле и красном фартуке. Он долго изучал девчонку, разрывая на ней одежду, а после начал бить её по животу. После восьмого удара, когда Ашу вырвало на себя же, он остановился и ушёл, оставив арденитку висеть дальше.

Запах рвоты, кислый и вонючий, грозил вызвать новый приступ рвоты, но она удержала остатки еды в себе, как удерживала и слёзы.

Вайрак пришёл ночью. Он долго смотрел на девушку, прежде чем облить её ледяной водой из ведра и содрать с неё остатки одежды. От дворфа она слышала, что зовут этого монстра – Рхагаз. Оборотень снял её с цепей и бросил на деревянный стол для пыток, приковав по рукам и ногам.

Аша была готова к пыткам, но перевёртыш всё не начинал. Он стал обнюхивать её, пока не упёрся носом девушке между ног. Арденитка всхлипнула и по её лону прошлось что-то шероховатое и мокрое, отчего её передёрнуло. А затем вайрак взял её сзади. Взял так, как мужчины обычно не берут женщин. Возможно, оборотень боялся, что она может понести от него, или ему просто нравилось делать это не так, как делают все остальные.

Она больше не могла сдерживать слёз, обжигающими струйками, стекающих на стол. Она старалась отстраниться от всего этого, старалась думать о Маркусе, о доме, о задании, но боль всё нарастала и скоро всхлипывания перешли в рыдания.

Когда он закончил, он просто встал и ушёл. Ашу трясло. Она чувствовала себя грязной, униженной, побеждённой. Мало ему было победить её там, среди камней, нет, он решил победить её ещё раз, здесь, на пыточном столе. Окончательно победить.

Через некоторое время пришёл седобородый дворф. Он облил её из ведра холодной водой, отцепил от стола и, швырнув на пол какие-то красные тряпки, убрался вон.

Арденитка оделась в чужую одежду и села в углу обняв колени. Аша больше не плакала. Она просто сидела там, глядя в одну точку пустыми глазами и ни о чём больше не думала.

Одноглазый явился вновь и, заковав девушку по рукам, вывел наружу, препроводив обратно в клетку.

Солнце уже поднялось над горизонтом, значит, её продержали там почти сутки.

Она не стала говорить о вайраке Маркусу, не хотела его расстраивать. Она сказала лишь, что её пытали и она очень устала.

***

Третий день прошёл довольно тихо. Ашу привели с рассветом, уставшую, но, казалось, не раненую. Она практически не разговаривала, но это Маркус считал вполне нормальным. После пыток никто не любит говорить.

Сегодня им не докучали. У гарнизона были свои проблемы: весь день они носились с какими-то бочками и гоняли местных жителей. Трое дворфов ушли куда-то, но к вечеру вернулись обратно с пустыми руками. Позже двое из них передрались у таверны, а из усадьбы начал доноситься грохот музыки. Казалось, что северяне что-то отмечают.

Ройвер проснулся от тычка в спину. Когда он обернулся, протирая глаза, позади него уже никого не было. На улице стояла глухая тёмная ночь.

Только протирая глаза, разведчик заметил, что кандалы с него сняты. А после он заметил рядом с собой короткий клинок. Свой клинок, который у него отобрали у озера. Ещё одним сюрпризом стала спиленная стенка клетки. Их освободили. Но кто?

Маркус тихонько растолкал арденитку, приложив палец к её губам. Он указал на отсутствующую стенку клетки и меч рядом с ней, её собственный меч. Девушка округлила глаза, но кивнула, не издав ни звука, понимая, что к чему.

Жаль арбалета и щита не принесли, но и на том спасибо.

Разведчики вышли из клетки и чуть не споткнулись об одного из дворфов. Чернобородый и мелкий, один из гарнизона, но не из тех, что были у озера. Голова пробита чем-то острым. Значит, защитников деревни оставалось одиннадцать. Восемь дворфов, два гнома и вайрак, которого ни в коем случае нельзя было упустить.

Марк понятия не имел, кто им помог, но решил отдать долг сторицей.

Вечером был пир, а сейчас стояла глубокая ночь. Лучшего времени и придумать нельзя.

Они вошли в усадьбу под громкий скрип петель. Ройвер скривился. Эти ржавые предатели проскрипели так, что только мёртвый не услышит. Парочка стояла в полусогнутом состоянии, ожидая, но в доме было тихо. Либо их никто не услышал, либо никто не обратил на них внимания. Тем лучше для них.

Маркус оценил обстановку. Обычно спальни устраивают на втором этаже, оставляя первый для работы и отдыха, посему разведчик дал Аше команду следовать с ним наверх. Лучше сначала убить спящих, чем подставить им свою спину, сразу сразившись с бодрствующими.

Они нашли в кроватях четырёх дворфов, даровав им быструю смерть во сне. Ройвер не любил убивать беззащитных, но иного выхода не видел. Они не смогут справиться со всеми северянами в честном бою. Они уже пытались. Теперь им нужно победить любой ценой и выбор у них небольшой.

Спустившись обратно вниз, Марк дал сигнал, что пойдёт в главный зал, приказав арденитке обойти зал по коридору и проверить комнаты; девушка не стала возражать.

***

Аша осматривала комнату за комнатой. Пусто, пусто, пусто. Открыв очередную неприметную дверь, она уже, было, хотела и её закрыть, но вдруг остановилась. Комната была заставлена книжными шкафами, а посреди неё стоял широкий дорогой стол из красного дерева, на котором свободного места не было. Карты, документы, золото, увеличительное стекло, какая-то зелёная статуэтка, а посреди всего этого нагромождения восседал ушастый гном, большущими зелёными глазами глядящий на арденитку сквозь стёкла своих очков.

Она снесла ему голову быстрее, чем он успел издать хоть звук. Сердце быстро колотилось, отзываясь в ушах. Нужно быть осмотрительнее, не хватало ещё тревогу поднять.

Аша вышла обратно в коридор и посмотрела на дверь, расположенную чуть дальше поворота в главный зал, куда направился Ройвер. Она решила посмотреть, что там, прежде чем присоединиться к разведчику. Аккуратно ступая по предательски скрипучему полу, она быстро прошмыгнула мимо поворота в зал и встала перед чёрной, обитой проржавевшим железом, дверью. Девушка потянула за ручку и перед ней возник Рхагаз. Оборотень смотрел на неё с нескрываемым удивлением, глупо раскрыв рот и протянув руку, будто в просительном жесте.

Арденитка успела кольнуть его в живот, прежде чем перевёртыш ударил её головой об косяк и швырнул через себя во двор. Аша быстро вскочила на ноги, перед глазами всё плыло, но постепенно приходило в норму. Плечо заныло тупой болью.

Рхагаз стоял всё там же, у двери, удивлённо рассматривая свои окровавленные руки. Он повернулся к арденитке и, зарычав, стал перевоплощаться.

***

Как только Аша скрылась за углом коридора – Маркус вошёл в общий зал. Доски в этой усадьбе давно прогнили, так что Ройверу приходилось внимательно следить за тем, куда ставить ноги. Восемь длинных деревянных столов располагались по четыре с каждой стороны зала, оставляя ему прямой чистый коридор до самого бара. У каждого стола были приставлены по две длинные скамьи, а у бара стояло четыре высоких стула. За одним из столов, справа от разведчика, сидел, похрапывая и уткнувшись носом в тарелку, какой-то дворф с каштанового цвета волосами. Ройвер не стал будить бедолагу, быстро перерезав тому глотку его же собственным кинжалом.

В зал вошли двое. Чернобородый дворф с перевязанной рукой и скулой, и медноволосый. Да это же его давние знакомые с озера. Видно они не только в патрули вместе ходят. Оба в кожаных куртках и при топорах. Марк успел порадоваться, что секир при них не было.

У Ройвера не было времени спрятаться, он так и стоял, как вкопанный, с окровавленным кинжалом в руке, прямо посреди зала. Дворфы смотрели на него, меняясь в лице.

Послышался крик. Аша. Что-то случилось. Разведчик перекинул кинжал мёртвого дворфа в левую руку, правой взяв свой короткий верный меч. Нужно было поскорее с ними покончить и помочь Аше, что бы с ней ни случилось.

– Твою мать, – наконец разжился на слова чернобородый. – Буди всех наших и проверь, что там за крики. – Перевязанный дворф плюнул на ладонь и поудобнее взялся за топор. – У меня должок перед этим засранцем.

Медноголовый выскочил обратно в коридор, откуда они пришли, а чёрный дворф с криком бросился на Ройвера. Топор просвистел в паре сантиметрах от носа разведчика и Маркус отступил, запнувшись о скамью и грохнувшись на пол. При падении разведчик ударился левой рукой о стол и кинжал отлетел в сторону. Не лучшее начало боя. Чёрный вновь атаковал и Ройвер откатился вбок, полоснув мечом наотмашь, целя в ноги северянина. Дворф отскочил, и разведчик смог спокойно подняться на ноги.

– Я разрублю тебя на куски, паршивец, а затем трахну твою ушастую подружку, – пробасил дворф, брызгая слюной.

Топор не самое удобное оружие, особенно в бою один на один. Маркус уже успел запомнить движения противника и время, требующееся тому на замах и удар, а потому контратаковал молниеносно, как только топор пошёл на размах. Он успел кольнуть противника в грудь и чуть не лишился ноги, вовремя отпрыгнув. Дворф схватился за лёгкую рану на правой стороне груди и в этот момент Ройвер атаковал повторно, не дав чернобородому опомниться. Он попал точно в горло, пробив его насквозь. Дворф, чьего имени Марк так и не узнал, проклокотал что-то, выплёвывая кровь, и упал на пол.

Ройвер присел рядом с поверженным врагом и вытер о его куртку свой меч. Затем разведчик подобрал кинжал и убрал его за пояс; лишним не будет. Нужно было помочь Аше, а ещё меднобородый где-то рядом, возможно, в засаде.