– Не знаю, как бы у вас сложилось, начни вы иначе, но одно я точно знаю: последний клин между вами вбила именно она, а не ты. А что касается Киры, то её опасения, которые ты почуял, могут касаться не гнева Маргарет.
– Что ты имеешь в виду?
– Некоторым представительницам прекрасной половины человечества, не по нраву мужчины от которых пахнет другой женщиной. Киру возможно больше заботит, забыл ли ты свою Змею или нет. Ну, что ты так нахмурился? В её возрасте нормально бояться повторения прошлых ошибок и с осторожностью подходить к началу новых отношений. Не полезет она в омут с головой, не жди от неё этого.
«Если бы Маргарет можно было так просто забыть» – с досадой помыслил он.
– Лучше расскажи подробней про ваше свидание.
***
Чёрные двери закрылись за спиной Соломона, он пристальным взглядом проследил сей процесс. Миг спустя он не торопливым шагом тронулся с места, пустил в ход поисковые чары, но не почуял чужого присутствия.
Стены пол и потолок покрыты защитной магией, а значит ушей они лишены. Пространство зала огромно, одни потолки метров десять не меньше. В центре зала на полу лежит исполинских размеров волк. Величественный белый хищник с довольным видом пережёвывает говяжьи туши, пока с его густого меха стекает вода. Молнии сверкают за окном, подчёркивают его грозный силуэт.
– Вы только гляньте, кто же снизошёл до меня, – грубым голосом не раскрывая рта, потусторонне произнёс дух. – Мерцающий Соломон, самый что ни на есть настоящий! Хм-м-м и чем же я заслужил такую честь? Неужели ты решил склониться перед великим мной?
– Спасибо за то, что согласился встретиться со мной Пятно. Я надеюсь, никто не узнает об этом.
– Не бойся, Кира мне нравиться, я не стану вредить ей. Меня заинтриговала твоя просьба о встрече. Хотя ты здесь уже больше минуты и мне уже становиться скучно. Зачем ты пришёл?
– Я пришёл узнать то, что известно только тебе.
– Ха-ха-ха! – нахально рассмеялся дух. – Спрашивай, а я решу, что рассказать и какую цену ты мне за это заплатишь.
– Речь пойдёт о Маркусе.
– Да-а-а Маркус! – вновь громогласно засмеялся дух. – Любопытный поворот. И так, что нового ты хочешь знать о короле подпольного мира?
Глава
VI
. Круг свечей
Недавно Павел выяснил, что непомерные размеры Пронда с его огромными белыми площадями и колоссальными небоскребами объясняются гигантоманией построивших его ведьмаков. И как нетрудно было догадаться, себе любимым ведьмаки построили не менее помпезный дворец. Именно в этом огромном во всех смыслах здании сегодня состоится заседание Круга.
Мальчик и его приёмный отец, минуя длинную площадь, поднялись по высокой лестнице, и зашли во дворец. Первый зал, в котором они оказались, как и фасад здания, создан в романском стиле. Высокие квадратные колонны и огромные арочные проходы в большом количестве расположились по бокам чрезвычайно длинного зала. Потолок столь высок, что голова начинает кружиться стоит лишь взглянуть на него, а идеально ровный зеркально-гладкий пол отражает свет из исполинских окон прямо на гостей и их многочисленные украшения.
Неторопливо разгуливая по незанятому прохожими пространству в своих утончённых чёрных костюмах (которые им пошил специально приглашённый портной) Соломон и Павел, то и дело озираются по сторонам. Мальчик как на иголках, это первое столь крупное мероприятие в его жизни, оттого он постоянно поправляет одежду, старается держать осанку и помалкивать. Преисполненный любопытством он бегло поглядывает на всё и вся, но лишь украдкой. Его наставник (оставивший по такому случаю свою пернатую шубу в гостинице) без особого интереса в глазах, лишь изредка посматривает на некоторых гостей. Сегодня на левом плече Соломона красуется короткий гербовый плащ до пояса прикрывающий левую руку. Такие же плащи, но с иными гербами видны и на других ведьмаках – это отличительный знак каждого владыки, допустимый только для них.
Скоро Павел с удивлением узнал, что этот огромный и величественный в своей красоте зал всего лишь дворцовая прихожая и потому сюда стекаются только новоприбывшие ведьмаки чародеи и чародейки. Последние своей красотой приковывают к себе всё внимание окружающих. Сложные причёски, искусный макияж, драгоценности, красивые платья, дорогая обувь – что угодно лишь бы подчеркнуть свою красоту, молодость и иные достоинства. Мальчик заметил, что некоторые гости смотрят на только прибывших чародеек с восхищением, кто-то с откровенным вожделением, а иные (особенно женщины) с завистью, и именно последняя реакция доставляет этим красавицам наибольшее удовлетворение.
Павел сразу признался себе, что и ему очень нравится смотреть на этих женщин, хотя открыто таращиться на них он стесняется, потому лишь тайком позволяет себе бросить на них любопытный взгляд. Хотя зал то же достоин толики внимания. Оформлен он из камня и металла в чёрных, белых и золотых тонах; всё освещение здесь естественное, часть солнечного света падает в зал из окон сверху.
Спустя время от этой роскоши и большого количества, красивых и уверенных в себе людей Павел почувствовал себя неловко. Он здесь всего несколько минут, а его уже терзает чувство собственной неуместности. Все эти взрослые горделивые чародеи, эти прекрасные молодые чародейки, эти высокомерные властные ведьмаки – он не один из них. Он всего лишь маленький мальчик из Санкт-Петербурга, внук своего скромного небогатого дедушки и с этими людьми у него нет ничего общего.
Оторвав на мгновение взгляд от интересных ему лиц, он с удивлением обнаружил, что некоторые из числа гостей тоже поглядывают в его сторону со странным интересом. Заметив это, он огляделся и поймал на себе ещё с полсотни взоров. Насторожился, забегал глазами. Спустя пару мгновений пытливых взглядом стало ещё больше. Куда не глянь, все на него смотрят. Он заволновался, залился краской, опустил глаза вниз. Для человека привыкшего быть всего лишь тенью подобное внимание, столь же травмирующее как солнце для вампира. Вдруг Соломон коснулся его плеча, ободряюще улыбнулся ему, и, не проронив ни слова, рукой взлохматил ему волосы на макушке.
Чуть повеселев, но по-прежнему морально придавленный всеобщим великолепием Павел продолжил крутить головой, разглядывая окружающих и стараясь не замечать их взоров. И вдруг сердце у него замерло на миг, дыхание перехватило, ибо его взгляд остановился на самой красивой девушке из всех, что он когда-либо видел. Высокая стройная особа с блестящими чёрными волосами, что витыми узорами спадают ей на спину. Даже издали он разглядел её ярко-зелёные глаза – самые красивые глаза на свете. Ей лет двадцать пять не больше. Прекрасная незнакомка стоит на противоположной стороне зала, прижалась к красивому молодому ведьмаку, немногим старше её самой. Рядом с ним она сияет от счастья, однако тот в своём безразличии на неё даже не смотрит.
У Павла сердце застучало от радости, во рту пересохло. Он не смеет переключить внимание, столь притягательна её внешность, столь изумительна её грация, столь очаровательна её улыбка. Вся пёстрая толпа разом примелькалась. Доселе неизведанные чувства с напором поднимаются в нём. Он готов обозлиться на каждого прохожего, что фланируя по залу, смеет заслонять собой её от его взора.
Она повернула голову, словно почувствовала его внимание. Паша поспешно отвернулся в другую сторону, всем видом изображая по-взрослому дельный интерес к людям в другом конце зала – будто ему знакомы эти важные лица.
«Она заметила? Надеюсь, что нет» – заволновался он, не смея даже боковым зрением развеять своё опасение. Сердце не на месте, оно стучит громко и как-то по-особенному, а что это за неведомое духоподъемное чувство внизу живота? Мысли путаются, вокруг множество голосов, но он почти не слышит их. Его волнует только она. Как же он завидует этому молодому ведьмаку, что стоит рядом с ней. Как же ему хочется сейчас быть взрослым и красивым. Как же хочется стоять там возле неё и просто любоваться ею, а не сгорать здесь от досады.
Делать нечего, сфокусировал взгляд на людях, в чью сторону вынужден таращиться. Среди них пожилой седовласый мужчина с короткой бородой и настоящим белым филином на плече, он пьёт вино и поедает неизвестные Павлу фрукты. Несмотря на возраст у мужчины крепкое телосложение, он плечист, мускулист, с прямой спиной. Одет незнакомец не по случаю: вместо дорогого костюма походный наряд из позапрошлого века. В целом выглядит он как бывалый путешественник: одежда изрядно потрёпана, на пальцах перстни потерявшие блеск. Единственное опрятное на нём одеяние это закреплённый на левом плече короткий шёлковый плащ с вышитым гербом. Лицо в принципе добродушное, неагрессивное. Наверняка он много видел, и много интересного может рассказать.
Легкой походкой к мужчине приблизилась невысокого роста фигура в длинном плаще с капюшоном. Фигура женская. Девушка немного повернулась, и Паша смог разглядеть её светлые волосы и миловидное лицо. Филин, сидящий на плече мужчины, чем-то недоволен и взирает на девушку с возмущенным видом. Она улыбнулась птице, что-то ласково проговорила, и тот вскоре сменил гнев на милость. Спустя миг филин уважил девушку, великодушно перелетев на её плечо.
Спустя несколько секунд Павел встретился глазами с осуждающим взглядом филина – тот заметил его интерес, строго смотрит на него, явно считая подобное внимание излишним. Паша быстро отвернулся и снова принялся рассматривать новоприбывших ведьмаков и чародеев. Чародейки в платьях разной степени откровенности в компании своих спутников лучезарно улыбаются всем подряд.
Поймав на себе очередной ответный взгляд, Павел вновь отвернулся, пробежался взором по левой стороне зала и вздрогнул. Его глазам попался самый пугающий в его жизни человек, очень похожий на живого мертвеца. Незнакомец сидит у фонтана с посохом в руке. Чёрного цвета посох, сделан из дерева и выглядит скорее как кривая палка, подобранная в лесу, грубо обстроганная ножом, а после пролежавшая в земле не один год. Вместо шара с вершины деревянной палки свисают два маленьких фонаря по типу тех, что использовались на улицах до изобретения электричества. От фонарей исходит фиолетовый свет, тёмный, тусклый, дымный. По гербовому плащу на левом плече незнакомца мальчик догадался, что этот человек ведьмак. На его сером лице нет живого места, чудовищные глубокие шрамы вынуждают отводить от них взгляд. Павел сразу понял, что это живой человек, но до чего же похожий на нежить. Он с полным безразличием к окружающей шумихе разглядывает лежащий в его руке серебряный браслет, украшенный драгоценными камнями.
– Соломон! – раздался, чей-то голос позади. Павел обернулся, увидел идущего к ним ведьмака средних лет с тёмно-русыми волосами, позади которого шагает молодой человек лет восемнадцати на вид.
– Эмиль и… о-о Адам? – неожиданно обрадовался Соломон. Они обменялись по-дружески крепкими рукопожатиями. – Вижу, Адам уже стал совсем взрослым.
Молодой человек неловко улыбнулся. Эмиль похлопал его по спине.
– Он только выглядит так, – рассмеялся мужчина, – а на деле ещё совсем дитя.
– Оно и к лучшему. Детство счастливая пора оттого она и скоротечна. – Соломон погладил Пашу по голове. – Это Павел, мой наследник.
– Приятно познакомиться молодой человек, – мужчина протянул Павлу руку. – Моё имя Эмиль, а это мой сын и наследник Адам.
Павел приветливо ответил им. Они произвели на него хорошее впечатление, возможно потому, что своим появлением заставили холодного к окружающим Соломона улыбнуться. После пятиминутного разговора они договорились встретиться в ближайшие дни и вместе пообедать, затем простились и разошлись.
Люди прибывают всё активней, толпы густеют, шаги ускоряются, голоса становятся всё громче. Им ещё долго пришлось блуждать по залу, в процессии лиц, местами обмениваясь приветствиями. Многие люди то и дело улыбаются, кивают и машут Соломону, а большинство чародеек, поймав его взгляд, начинают игриво строить ему глазки. Но много ли правды в этом дружелюбии? Паше тоже досталось новая порция внимания, особенно от новоприбывших ведьмаков, те пристально смотрят на него с тревожным видом, словно подозревают его в чём-то нехорошем. Ему такое внимание совсем не нравится и даже слегка пугает.
Вдруг на ровном месте волосы на его затылке встали дыбом, холод проник в сердце. Павел посмотрел вперёд – чьи-то глаза разглядывают его сквозь толпу особенно пристально. Мальчик насторожился. Глаза жадные недобрые, они сердито и с неприязнью взирают на него. Чьи-то руки легли на плечи Павла, он вздрогнул, посмотрел вверх – Соломон кто же ещё. Неизвестный уже скрылся в толпе.
Этот случай отбил у Павла интерес к окружающим, и в продолжение нескольких минут он интересовался исключительно полом под своими ногами. Лишь когда несколько слуг в одинаковых костюмах одновременно отворили ряд высоких дверей в конце зала, открыв для гостей дальнейший путь, мальчик почувствовал облегчение. Но к его сожалению та прекрасная темноволосая девушка и её спутник удалились вместе с другими гостями. Мальчик разочарованно вздохнул и с досадой на лице вновь стал разглядывать гостей, что ещё не ушли и продолжают разговаривать между собой.
– Соломон ты же сказал, что ведьмаками бывают только мужчины?
– Да.
– Но вон там, – Павел перешёл на шёпот, – там, рядом с фонтаном стоит светловолосая женщина и на её плече гербовый плащ.
– Женщина? А-а вот ты о ком. Нет, это мужчина и зовут его Рэндольф.
– Ты шутишь? – мальчик не поверил своим ушам.
– Нет, это правда.
– Но он же… у него талия узкая и грудь женская… и платье.
– Согласен, внешне от женщины его трудно отличить, но поверь это мужчина.
– Но… я не понимаю.
– Ты не забыл о Постулатах? Помнишь Фестру? Так вот она его Постулат но, к сожалению, благоволит она лишь женщинам.
– Только женщинам? – ошеломлённо повторил Павел.
– Да, поэтому с тех пор как в детстве его Постулатом стала Фестра, его родители приняли решение растить его как дочь. С помощью зелий и магии его мать смогла придать ему женскую внешность, даже голос изменила, но как он сам уверяет начало у него мужское. Не вижу причин ему не верить.
– А откуда ты всё это знаешь?
– Он мне сам всё рассказал. Мы с ним достаточно давно знакомы. Так, не слова больше, сейчас он к нам подойдёт.
Не успел Павел спросить «что?» как Рэндольф и впрямь простился со своим собеседником и направился к ним. В этот момент совсем молодой худощавый ведьмак, стоящий у одной из колонн, нетерпеливо тронулся с места и зашагал вслед за Рэндольфом. Очевидно, молодой человек хочет перехватить его и как можно скорее заговорить с ним, но тот, ступая в быстром темпе, этого даже не заметил.
– Здравствуй Сол! – голос Рэндольфа приятный задорный и по-женски мелодичный, он крепко обнял Соломона, хотя Соломон на объятья никак не отреагировал. – Мне приятно видеть тебя здесь!
У Павла перехватило дыхание. Кем бы ни был этот Рэндольф, но красота у него внеземная. Столь красивого человека Павел не видел никогда.
– И я тебе рад, – ответил Соломон, хотя в голосе у него радости не слышится.
Рэндольф не спешит выпускать Соломона из объятий, так и стоит, прижавшись к нему, вцепившись руками в его плечи. Подобная близость заметно не нравится тому молодому ведьмаку, что стоит в стороне и с недовольством наблюдает за этими объятьями.
– Скажи мне Рэндольф… – начал Соломон.
– Нет, не зови меня так. Ты знаешь, я этого не люблю.
– Прости… Рэн.
– Нет, не прощаю. Ты полтора месяца назад нагрянул на мою территорию без разрешенья! Лобового другого я бы на куски… мне захотелось уладить это недоразумение, но ты проигнорировал два моих приглашения. Ты обнаглел Сол!
– Прости.
– Нет! Ты опозорил меня!
– Прости меня, – прошептал Соломон. – Я же не со злым умыслом это сделал. И я не хотел поставить тебя в неудобное положение. Прости мою оплошность.
Соломон, мягко высвободился из объятий Рэндольфа и посмотрел тому прямо в глаза. Рэндольф дважды отвёл свой возмущённый взгляд, но всё же смягчился.
– Прощаю. Я же не могу на тебя долго злиться, – усталым голосом ответил Рэндольф, а затем досадно вздохнул. – Но поводов для злости ты мне всегда предоставляешь с избытком.
Соломон отступил на шаг.
– Почему ты не приехал ко мне? – спросил Рэндольф, поправляя свой рукав.
– Был занят.
– Чем или кем?
– Не начинай.
– Она красивая? Хорошо вам было вдвоём?
– Хватит Рэн.
– Просто я не пойму, откуда такое отношение? Мне всегда казалось, что я не из тех людей про кого можно забыть.
– Я действительно, был очень занят.
– Понятно, ты был занят. Ах… занят настолько, что мной решил пренебречь.
– Неправда.
– Как скажешь. Пусть каждый останется при своём, – Рэндольф отвел взгляд от своего рукава и вдруг посмотрел на Павла, отчего мальчик засмущался.
– А это твой наследник? – глаза Рэндольфа неописуемо красивы, но вместе с тем холодны и жестоки. От его взгляда у Павла всё сжалось внутри.
– Здравствуйте, я Павел, – с усилием выдавил из себя мальчик.
– Какой хорошенький, – рука Рэндольфа ласково скользнула по его голове. – Я так понимаю ты впервые здесь? В галерею уже заходили?
– Нет, – ответил за него Соломон. – Но спасибо, что напомнил про неё.
– Пожалуйста. А теперь простите, но меня ждут, – Рэндольф прелестно улыбнулся, развернулся и ушёл.
– Его приветливость и любезности… – начал Паша, когда Рэндольф оказался далеко от них.
– Ненастоящие, – подхватил Соломон. – Это маска. Люди так делают, чтобы скрыть свои истинные чувства от других людей.
– Мне показалось, что в нём много злобы.
– Очень точное замечание. Как ты сам заметил от настоящей женщины его трудно отличить, вот только это не его выбор. К моему сожалению, дети нередко становятся игрушками в руках взрослых и всю жизнь из-за этого страдают. Рэндольф яркий тому пример.
«А Соломон тоже носит маску? – задумался мальчик. – Что он скрывает за этим невозмутимым спокойствием и ледяным взглядом?»
Павел последний раз посмотрел на Рэндольфа. Тот мило, но без энтузиазма беседует с тем самым молодым ведьмаком.
«Хоть он и по-женски красив, – мысленно рассудил Павел, – но всё же он не красивее той темноволосой девушки».
Часть гостей уже покинула зал, но новые волны продолжают прибывать в бесчисленном количестве. Павел остановился, вытянул шею. Одна группа людей в масках (несомненно, азиатского происхождения) разительно выделяется на общем фоне. Во главе этой группы вышагивает высокий широкоплечий мужчина с азиатской внешностью, облачённый в чёрное кимоно. Выше пояса кимоно распахнуто и демонстрирует его мускулистую фигуру и немного смуглую кожу; в правой руке, на которой блестит тонкий серебряный браслет, мужчина держит металлический посох; левую руку он держит у живота под кимоно. Волосы его чёрны как уголь и связанны сзади. Суровые изгибы густых бровей предают ему агрессивный, даже немного рассерженный вид. Выглядит мужчина более чем внушительно. Он уже немолод, но ещё и не стар, лет за пятьдесят или около того. Павел не сразу заметил главного: на нём тоже висит гербовый плащ.
– Его прозвище Рюу, – Соломон предвосхитил вопрос мальчика. – Да, он ведьмак. Азиатскую внешность он придаёт себе с помощью иллюзорных чар, а в действительности он не азиат. Среди ведьмаков подобное не приветствуется и даже порицается, но он чудовищно силён и потому никто не смеет высказать ему прямо в лицо своё недовольство, а за спиной каждый храбрец. И да он единственный кто позволяет себе подобное. Ведьмаки не отличаются терпимостью к таким моментам, потому ты и по сей день не увидишь в этих стенах даже ведьмаков-наследников иной расы. Каждый ведьмак рождается со схожими внешними чертами, с одинаковым цветом кожи и одинаковой расы. Ведьмаки видят в этом доказательство своего превосходства над остальными и предпочитают, чтобы так всё и оставалось.
– Тогда зачем ему это?
– Его мать, его братья и сёстры, его сыновья и дочери, его внуки – все они азиаты. Очевидно, для него важно быть похожим на них. Его мать была представительницей одного из древнейших чародейских кланов Японии. Но её клан был истреблён, а она оказалась единственной выжавшей. Потеряв всех родных, она поклялась на их могилах возродить свой клан и отомстить за них. И ей это удалось.
– Это как?
– Как бы это деликатней объяснить – она произвела на свет сильных сыновей и дочерей, обучила их и их руками возродила утраченное величие клана. Она много раз была за мужем, поэтому у всех её детей разные отцы. Отец Рюу был высокородным чародеем, однако Рюу больше ценит наследие матери. Чародеи вместе с ним это его зятья. Советую их не злить, с ними шутки плохи.
– Выглядит он сильным.
– Так и есть. Он, как и я имеет звание магистра Круга. Под его руководством его клан фактически подчинил большинство магических кланов в Японии. Его владения обширны, а слуги и вассалы очень сильны. Ещё у него на службе огромное количество всевозможных духов.
– Духов? Каких духов?
– Из Междуцарствия – позже расскажу. Клан его матери издревле занимался изгнанием и запечатываем духов. Практики его предков никуда не исчезли… – Соломон осёкся. – Скоро он обнаружит твоё месторасположение. Нам стоит уйти до того как это случится. Будет лучше, если сейчас ты избежишь этой встречи.
Ведьмак взял Павла за руку и увёл из зала. Мальчик только обрадовался этому, ибо ему уже давно остро хочется скрыться с глаз людских. Быстрым шагом, не оглядываясь, прошли до первого выхода, а за ним двинулись дальше по просторному коридору. Шли пока звучавшие позади отголоски не стихли. Повернули вправо, прошли просторный полупустой коридор, остановились в малом, хорошо освещённом белокаменном зале так же полном гостей.
И здесь мальчик не может отделаться от ощущения, что все вокруг на него смотрят. Стоит ему посмотреть в ответ, так люди сразу отворачиваются. Лишь одна дама, стоящая недалеко от них, смотрит на него и Соломона открыто и с вызовом. Эта немолодая, высокая, полная женщина в вечернем платье тёмно-зелёного цвета. Она стоит, опираясь на трость; на голове её большая шляпа под цвет платья, на плечах боа из натурального меха, на лице откровенное возмущение.
Дама с недовольным видом горделиво выпрямила полную шею, рывком оторвала трость от пола и с силой ударила ею об пол. Этот стук услышала половина зала. Все обернулись на неё, даже Соломон.
– Леди Кассиопея? – удивился он. – Рад видеть вас в добром здравии.
– И как велишь это понимать Соломон? – возмутилась она, впившись в него своими карими глазами. – Стоишь, чуть ли не в упор на меня смотришь, а здороваться не спешишь. Манеры ты за ненадобностью дома оставил?
– Прошу простите, – спокойно молвил Соломон. – Я не ожидал вас здесь увидеть. А вы как я вижу, изменились. Новое платье, новая причёска и выглядите отдохнувшей. Вернулись из отпуска?
– Не к чему прикидываться. Вопросы задаешь, а сам уже ответы знаешь. Твоя шпионка крутится вокруг моей сестры уже не первый год. Но да, причёска и платье действительно новые, – она внезапно смягчилась.
– Вам к лицу.
– Благодарю за комплимент, – снисходительно молвила она.
Ведьмак подошёл к ней наклонил голову, взял в галантном жесте её кокетливо-протянутую руку и легонько прикоснулся губами к тыльной стороне её ладони. Ярко красные губы дамы растянулись в довольной улыбке.
– Давно мы не виделись. Я тебя чем-то обидела?
– Что вы, конечно нет. Просто в последнее время у меня много работы.
– Не называй ковыряние в чужих секретах работой. Этим ты оскорбляешь порядочных людей, – она возмущённо, но негромко, стукнула тростью, сверкнула разноцветными перстнями на пальцах. Ведьмак на это терпеливо смолчал.
– А это кто? – женщина взглядом указала на Павла.
– Мой наследник.
Она раскрыла рот в изумлении, безотчётно поправила левой рукой, соскользнувшее с плеча боа.
– А я об этом впервые слышу, – лицо её снова ожесточилось. – И когда же был дебют, на который ты меня не пригласил?
– Чествования не было. Но обещаю, когда я решу устроить приём в его честь, лично приду к вам за советом и с приглашением. Обещаю.
Дама, судя по виду, не сочла этот ответ удовлетворительным. Она рассержено посмотрела на Соломона, затем на Павла.
– Ладно, посмотрим, что тут у нас. Так, лицо светлое, глаза не обделены интеллектом, – она махнула тростью, подзывая к себе. – Малыш подойди, покажись мне. Да вот так. Повернись. Ага, ага. Хм. Осанка плохая, нужно отучать. Худой, бледный, ростом совсем невелик. Что-то я не пойму, сколько тебе лет?
– Девять, – пискнул Павел, краснея от смущения.
– Девять? – удивилась она. – Ни за что бы, ни подумала. Больно ты мелковат для девятилетнего. Лет семь не больше и то с натяжкой.
– Мне девять.
– Ладно. Соломон будь острожен с его обучением магическому ремеслу, тело у него уж простите, недоразвито. Могут возникнуть проблемы со здоровьем. Видно малыш плохо питался, но это дело поправимое. Зелья тут не помогут, нужна диета Соломон, причём очень калорийная и про кальций не забывай.
– Благодарю за совет.
А вот Павел благодарностью не проникся. Его бесцеремонно разглядели, покрутили, обсудили, в процессе обозвали недоразвитым, ещё и советы раздали, чем его кормить. Он же не хомяк! Но лучше не возмущаться, ни к чему Соломона позорить. Женщина с властной манерой речи продолжает раздавать советы:
– Оклус! – воскликнула она, ткнув тростью в воздух. – Вот он знает что делать. Хоть и редкостный балагур, но повар отменный. Я его готовку вспоминаю каждый раз, когда по утрам намазываю масло на не ахти какой багет. Ты бы хоть раз из вежливости пригласил меня к вам на ужин.
– Я вам всегда рад, вот только Оклус сейчас в Ирландии. Вы и сами догадываетесь, чем он там занимается, и сколько после этого будет оправляться.
– Какая жалость, – поморщилась она. – Сколько раз я его заманивала к себе, а он всё едино, нет. Полно, не буду вас задерживать. Лилею в своём сердце надежду, что ты слово сдержишь и более не будешь про меня забывать. Желаю удачи вам обоим, особенно вам молодой человек успехов в учёбе.
Она ещё раз с важным видом поправила меха и удалилась, громко постукивая тростью. Паша проводил её взглядом, в смятении обдумывая её слова.
– Не держи обиды на неё, – ведьмак тепло улыбнулся. Настроение Павла чуть улучшилось. – К её манере общения можно привыкнуть. Она очень уважаемая дама, сведущая во многих областях, ты и сам возможно не раз обратишься к ней за добрым советом. Но невежд она не терпит и может смертельно обидится на неуважение. Ты молодец, повёл себя достойно.
Павел послушно кивнул и перевёл взгляд на вошедших в зал гостей.
– Соломон, вон там существа с собачьими головами, – прошептал Паша.
– Это представители искусственно-созданной зооморфной расы Гахиджи, их полтора века назад создал ведьмак Менетнашт. Он и его предки восхищались древним Египтом, причём настолько, что даже стали называть рождённых в их роду ведьмаков именами древнеегипетских богов. Самым главным его достижением считается выведение этих кинокефалов.
– У них человеческие тела, но при этом собачьи головы и чёрный мех по всему телу. Эти создания похожи на египетского Анубиса.
– Скорее на Упуаут, хотя может именно образ Анубиса его вдохновил.
– А они опасны?
– А что тебе захотелось их погладить?
– Нет. Ну не смейся! Перестань, я же серьёзно.
– Ладно-ладно не дёргай меня за рукав, – Соломон унял свой смех, разгладил немного помятый рукав. – Можешь, не боятся их они неагрессивные, скорее наоборот. Их интеллект намного превосходит человеческий, потому они никогда первыми сор не затевают. Собственно они почти во всём превосходят людей.
– А они сильные?
– Очень сильные. Не знаю, как бы мы воевали без них. Эти господа, облачённые в броню на поле боя поистине грозная сила.
– А много существует зооморфных рас?
– Много, – кивнул Соломон. – А их подвидов несметное множество. Дома в библиотеке ты найдешь несколько книг по этой теме.
«Только бы не забыть» – с волнением подумал мальчик.
Вскоре оба ведьмака двинулись дальше. Павел до последнего не мог отвести своего взора от этих грациозных величественно-безмолвных созданий. Мальчик и ведьмак прошли меж высоких мраморных колонн, любуясь статуями в нишах, композициями лепнины и цветочными клумбами.
Покинули зал, пошли дальше. Пройдя по бесконечным коридорам, добрались до высокой мраморной лестницы, украшенной стройными линиями больших белых горшков с цветами. На лестнице стоит немолодой седовласый мужчина худощавого телосложения. Он пьёт вино из бокала и смотрит на игру света, что сквозь витраж, разноцветной картиной лёг на ступени.
Мужчина услышал их шаги, обернулся. Паша узнал его – именно эти глаза в толпе разглядывали его недавно. Только сейчас мальчик заметил гербовый плащ на плече мужчины.
– Добрый день Нерон, – нахмурив брови, холодно произнёс Соломон.
– И тебе того же Соломон, – сухо прозвучал ответ с нотками неприязни.
Даже не зная об их отношения, можно легко догадаться, насколько неприятна им компания друг друга. Мальчик кожей ощутил исходящий от них холод. Может поэтому на подходе сюда Соломон замедлял шаг – надеялся избежать этой встречи?
Рядом послышался шум – две молодые чародейки, задорно улыбаясь, пробежали мимо них. Их красота и смех, на миг разрядили обстановку.
Девушки ушли. Соломон взял Павла за руку и молча двинулся дальше.
– Мне думается, что у этого ребёнка огромный потенциал, – зазвучал голос Нерона. – Потенциал, который ты, к моему сожалению, не в силах в нём развить.
Соломон медленно и с неохотой обернулся, всем своим видом выказал полное нежелание общаться с этим человеком. Нерон продолжает игнорировать Павла, хотя ещё недавно пристально рассматривал его в толпе.
– У меня достаточного опыта для этого, а у него ума. Так что обещаю, ты очень скоро услышишь о его достижениях.
– Будем, надеяться, что он при этом не обзаведётся целым букетом дурных качеств, особенно привычкой нарушать свои обещания и принимать ошибочные решения. Но, к моему сожалению, вредные привычки очень быстро перенимаются сами собой. А мне бы не хотелось, чтобы он начал повторять твои ошибки.
– Моих ошибок он не повторит, – сухо ответил Соломон. – Да и не все решения можно назвать ошибочными.
– Согласен. Ошибочность решения зависит от того с чьей позиции это рассматривать. Хотя знаешь некоторые даже особо-спорные ошибки вполне реально исправить, даже сейчас, – Нерон наконец-то посмотрел на Павла и вновь на Соломона. – Обстоятельства можно изменить.
– Некоторые обстоятельства навсегда останутся неизменны.
– И это тоже, правда. Например: сердце моей отвергнутой дочери навсегда разбито, поэтому я всегда буду зол, и всегда буду желать кровавого мщенья.
Нерон уставился на Соломона. Отсутствие интереса у второго к этому разговору, сменилось злостью. Он приблизился к собеседнику, навис над ним.