***
«Дом милый дом!» – обрадовался Павел, когда после долгого пути из Пронда увидел на фоне вечернего заката знакомую остроконечную крышу.
Соломон открыл дверь, и они зашли внутрь. Павлу хочется плюхнуться на первый же диван и просто полежать. Шея спина ноги – всё его задеревенелое тело нуждается в отдыхе, а желудок в еде. Переставляя налитые тяжестью ноги, он понуро пошёл в холл. В очередной раз, открыв слипающиеся от сонливости глаза, он вдруг увидел препятствие на своём пути и в последний миг резко отшатнулся. Он окинул взглядом чужие пожитки, об которые едва не споткнулся – на полу в холле лежат небольшие чемоданы, пару мешков, рюкзак и лютня.
Павла это удивило, а вставшего позади ведьмака это не обрадовало.
– А это откуда? – спросил сбитый с толку Павел.
Соломон грозно сдвинул брови, подошёл к багажу, наклонился, принялся шарить в мешке, затем вдруг замер, через секунду потянул на себя что-то лёгкое. Павел, даже вытянув шею, не может увидеть что это, но решил не интересоваться: его тревожит разгневанное лицо Соломона.
– Оклус!!! – громко заорал ведьмак. От его крика Паша подскочил на месте. – Где ты, мать твою?!!
– Кто такой Оклус? – чуть погодя шепотом вымолвил Паша, не, сколько от любопытства, сколько от растерянности и испуга. Ему ещё не приходилось видеть Соломона в гневе, он совсем не знает, как на это реагировать.
– Ходячее недоразумение, о существовании, которого я блаженно успел позабыть, – ведьмак прямо кипит от злости.
– Я пойду куртку в гардероб повешу, – глухо молвил мальчик и, забыв про усталость, поспешил к двери возле лестницы, за которой располагается гардероб. Но едва он успел повернуть дверную ручку, как вдруг послышался топот.
Паша повернул голову и увидел, как из коридора уверенным шагом выходит – настоящий лепрекон, прямо как на картинке. Мальчик замер в потрясении. Глаза полезли на лоб, пульс его участился. Одно дело видеть это создание на картинке и совсем другое живьём и в движении – впечатление воистину неизгладимое.
Это маленький полный человечек, в высоту не больше метра. Руки и ноги короткие, шеи не видно. Голова седая, ровно, как и короткая борода. Телосложением он похож на куриное яйцо с коротенькими ручками и ножками. Лицо округлое пухленькое обветренное без глубоких морщин. Назвать его молодым язык не повернётся, но и очень старым тоже. Глаза серые, добрые, искрящиеся хулиганством. Может он и стар, но точно не в душе. Одет он в бледно-серую кофту, а поверх неё старый, выцветший, местами затёртый комбинезон тёмно-синего цвета. На руках беспалые перчатки, на ногах коричневые ботинки. В целом вид у него неказистый, но весьма забавный.
– О-о, привет Моня, давно не виделись! – весёлый хрипловатый голос лепрекона походит на карканье. – А я только приехал. Слушай дылда намудрил ты в этот раз с барьером. Не будь я лепреконом, никогда бы не пролез через него.
– Что это? – пылая от гнева, спросил ведьмак, вытаскивая из небольшого мешка человека в бессознательном состоянии.
– Человек, – засмеялся лепрекон. Смех его тоже звучит как карканье.
– Я и сам вижу, что человек. Зачем ты притащил его сюда?
Коротышка разразился ещё более громким смехом.
– Как зачем?.. Ты присмотрись – это же чернокожий азиат. Чёрный – как уголь, чёрный… азиа-а-т! – лепрекон заливисто смеясь, положил ручонки на живот. – Я-я… я его в Лондоне поймал… это ж нечто!
– Ах ты, маленький гнусный расист, – процедил ведьмак, растягивая каждое слово. – Что ты с ним делать собрался, а Бочка-на-ножках?
– Как что? На ярмарках за деньги буду показывать. В магическом мире такого чуда ещё не видели. Он пока здесь побудет немножко, лады? Ты не думай я его кормить и выгуливать сам буду.
На висках ведьмака вздулись вены, губы сжались, ноздри расширились.
– А вот я так не думаю! – Соломон одной рукой как пушинку вытащил незнакомца из мешка и столь же легко понёс его к выходу.
– Не смей! – запротестовал лепрекон, размахивая ручонками. – Ты что творишь Моня?! Я же потом тебе заплачу! Да стой ты! Это же золотое дно!
Паша нечаянно чихнул, этого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание взрослых. У лепрекона волосы встали дыбом, челюсть отвисла.
– Моня? – огорошено прошептал лепрекон, не сводя ошеломленных глаз с мальчика. – Ты в курсе, что у тебя тут ребёнок стоит? Ты же его тоже видишь, да?
Судя по виду и голосу, лепрекон потрясён присутствием Павла даже больше, чем сам мальчик только что удивлялся ему.
– Представь себе, знаю и вижу. Он тут живёт.
Лепрекон с облегчением выдохнул.
– Это мой наследник, – добавил Соломон.
Глаза лепрекона и вовсе стали как блюдца, он в раз вспотел.
– Т-ты дитя народил? – задрожал он. – Э-это же, сколько я пил та, а?
– Я приёмный, – наконец, подав голос, застенчиво пояснил мальчик. – Меня зовут Павел, можно просто Паша. Приятно познакомиться.
– Ух… её моё… вы ребята меня напугали! Ха-ха-ха!! Здравствуй родной и мне приятно, я кстати Оклус! Давай сразу на ты. Если тебе помощь моя понадобиться то ты только скажи, – переведя дыхание, он без тени стеснения подошёл к Паше, крепко обнял, будто они вправду родные.
– Ты сам себе-то помочь не можешь, – фыркнул ведьмак.
– Эй, я ща обижусь! Ну ладно Пашенька. Вы наверно устали с дороги и я признаться тоже устал. Пойду, разберу вещи, а после проверю, что там с моей кухней. Позже свидимся, – лепрекон взял свою поклажу и, несмотря на длину своих ног, довольно быстро скрылся в коридоре.
– Соломон, а лепреконы часто у ведьмаков живут? – проводив Оклуса взглядом, спросил мальчик, осторожно подбираясь к наставнику.
– Только этот, – сказал Соломон, и выражение его лица смягчилось.
– А что ты собрался делать с этим человеком? Он вообще живой?
– Да живой. Ох, воняет ужасно. В одном Оклус прав: в чародейском мире о таком человеке многие даже не слышали, он бы сумел на нём заработать.
– Ты же отправишь его домой? – с надеждой спросил мальчик.
– Само собой. Не на ярмарку же вести. Хотя… если разработать профессиональную шоу-программу, спланировать гастрольный тур и провести добротную рекламную компанию, на этом можно было бы…
– Соломон, – в смятение глухо молвил Павел.
– Да шучу я, – рассмеялся ведьмак. – Никогда я не чем таким не занимался. Сейчас же отравлю его обратно, минут через тридцать вернусь.
– Так долго?
– Ну, он простолюдин и даже обычного «перемещения» не переживёт, так что мне придётся как-то изворачиваться. Я скоро вернусь.
Вернулся Соломон раньше обещанного времени, и они сразу вдвоём отправились ужинать. Лепрекон исчез, ни слуху не духу. Отужинав, жутко уставший Паша пошёл в спальню, с трудом затащив тяжёлый чемодан на второй этаж. Всё же эти стены ему приятней и уютней. Разложил вещи по местам, в том числе и новые. Когда он уезжал, в шкафу было много свободного места, а сейчас его практически нет. Помылся, переоделся, лег в мягкую кровать и сразу уснул.
Утро выдалось привычно для этих мест тихим и солнечным. Оклус ещё не появлялся, как воду канул. Оба ведьмака впервые за эти месяцы вновь отправились завтракать вместе. Соломон, наслаждаясь чашкой кофе, читает газету. Паша только сел за стол, стал накладывать себе на тарелку жареный бекон.
Внезапно раздался скрип. Замерев с кусочком бекона в кулинарных щипцах, мальчик поднял голову, бросил взгляд на спинку стоящего напротив стула – та самостоятельно отодвигается от стола. Скоро спинка замерла, скрип стих. Вдруг из-под стола выпрыгнула довольная голова Оклуса. Лепрекон с красным лицом расплылся в широкой лучезарной улыбке, положил подбородок на стол.
– Здрасте! – протяжно пропел он, радостно скаля зубы.
– Доброе утро! – обрадовался мальчик. – А-а-а… Будешь завтракать? Есть: овсянка, галеты, бекон, яйца и много чего ещё.
– Прости Пашенька, но ничего из этого я не пью, – Оклус легко запрыгнул на краешек стула. Сегодня он уже чист и опрятен. – Эй, Моня!
– Не зови меня так, – буркнул ведьмак, зрительно игнорируя лепрекона.
– Ты чего с моим погребом сделал? Он, почему закрытый? И почему на кухне бардак, почему всё не своём месте?
– На кухне порядок. Погреб закрыт, чтобы туда грызуны не проникали, а ты в их числе. И когда это он стал твоим?
– Когда я сюда переехал, – усмехнулся лепрекон. Положив подбородок на стол, он посмотрел на Павла. Долго разглядывал. Потом с удивлением проследил за тем как Паша, закончив с овсянкой, облокачивает ложку на край пустой тарелки.
– Паша, ты не обижайся, но есть правило, что если ложка коснулась тарелки там она и остаётся, – миролюбиво заметил лепрекон, стараясь не обидеть.
– Правда? – смутился Павел. – Я и не знал этого. Всегда так делал.
– Ничего страшно, но нормы этикета тебе по статусу положено знать.
Павел краснея, посмотрел на Соломона.
– В словах Пузатого есть смысл, – ответил ведьмак.
– «Пузатого»? На драку нарываешь Моня?
– Деда учил меня чему-то такому, но я уже не помню.
– Не переживай, – дружелюбно улыбнулся Оклус, забыв про ведьмака. – Я тебя научу, в этом я сведущ.
Павел благодарно кивнул. Лепрекон оторвал подбородок от стола, с любопытством повернул голову в сторону Соломона.
– Я не ждал, что ты ребёнка усыновишь.
Ведьмак, храня молчание, посмотрел на Оклуса, вопросительно поднял бровь.
– Правды хочешь? – насмешливо спросил лепрекон. – Я думал, ты в какой-то момент со скуки наденешь на себя костюм супергероя и начнёшь по ночам бороться с преступностью. Только не надо так на меня смотреть. Что я должен был подумать, после: «Может быть, нам стоит нанять немолодого лысеющего дворецкого»?
Ноздри Соломона раздулись, он снова уткнулся в газету. Павел всё это время ошарашено сидит с раскрытым ртом. За всё время, проведённое с Соломоном, он ни разу не видел ничего подобного.
– Мне непривычно видеть тебя таким, – чуть погодя заявил Оклус.
Соломон вновь вопросительно посмотрел на него.
– Я про твоё выражение лица: не хмурной, лицо расслабленное, глаза не пустые. Не иначе волю к жизни обрёл?
– Всё, аппетит ты мне испортил, – Соломон нехотя бросил суровый взгляд на довольного собой лепрекона. – Павел я первую половину дня буду занят, а как освобожусь, предлагаю продолжить твоё обучение, согласен? Вот и договорились.
Ведьмак встал и вышел. Лепрекон продолжая улыбаться, остался с Павлом. Они проговорили весь завтрак, который затянулся на полчаса. Лепрекон научил его правилам этика за столом. Объяснил назначение всех ложек, вилок, ножей, стаканов и тарелок. Показал, как правильно доедать суп ложкой, как ломать хлеб. Рассказал что делать, если в твоей еде что-то постороннее. Расшифровал язык салфеток и сложенных столовых приборов. После этого ободрённый Павел заглянул в библиотеку, взял пару книг, ушёл в свою комнату и читал до обеда, а затем до самого вечера тренировался в библиотеке под руководством Соломона. Так прошёл весь день, а следом аналогичным образом и последующие четыре дня. Каждый день он прилежно учился поддерживать и укреплять свою связь с Ардой.
Но помимо изучения магии, он так же в свободное время с любопытством наблюдал за Оклусом, который словно с другой планеты прибыл. Он совершенно не похож на классическое изображение лепрекона. Одевается как обычный человек, и больше всего походит на фермера. Он частенько и с большим удовольствием смеётся, особенно любит подшучивать над Соломоном по любому поводу. Ведьмак в ответ при первой же возможности платит той же монетой. Это больше походит на обычные дружеские «подколы», если этих двоих вообще можно назвать друзьями. Природу их отношений Павел ещё не до конца понял.
Оклус всегда появляется неоткуда – вдруг возникает, когда меньше всего этого ждёшь, и столь же внезапно исчезает. Иногда эта манера пугает до чёртиков. Ещё он имеет привычку спать после обеда. При этом он неприхотливый и для сна ему сгодиться любая плоская поверхность. Размеры у него небольшие, потому подходящих вариантов для этого много. Временами он спит на диване или кушетке, но чаще всего в самых причудливых местах: тумбочки, комоды, книжные полки, шкафы, коврик на полу и как бы нереально это не казалось даже на узких перилах.
Его любимым времяпрепровождением является игра на старенькой лютне и распевание песен. Обожает колобродить по ночам, шаги его отчётливо слышны на лестнице, но спать не мешают. Обладает нечеловеческой силой: давеча уронил конфету под диван в гостиной, и недолго думая поднял диван одной рукой, не смотря на то, что в тот момент на диване сидел Соломон.
В очередной раз после тяжёлой тренировки маленький ведьмак направился на кухню. Голова его раскалывается от боли, потому Соломон прервал тренировку и отправил его перекусить. Павел прошёл по коридору, отворил дверь в кухню, зашёл внутрь. Там он раскрыл бездонный буфет, достал пару кексов, пошёл наливать чай. Поставил наполненный чайник на огонь и принялся ждать.
– Чего поделываешь? – раздался весёлый голос за спиной.
Павел от неожиданности подпрыгнул, резко обернулся.
– Оклус?! А ты что здесь делаешь?
– За тобой наблюдаю.
– А я чайник поставил, – переведя дыхание, не сразу ответил мальчик. – Соломон велел сладкого поесть.
– Вижу, ты собрался портить себе аппетит кексами Мони. Они же все на вкус одинаковые. В чём прелесть есть одно и то же каждый раз? Даже огурцы с одной грядки разные на вкус. Постой, у меня тортик есть.
Оклус скрылся в коридоре и через пару мгновений возвратился обратно с небольшим шоколадным тортом в руках.
– Вот держи, – лепрекон протянул ему небольшой торт на тарелке.
Павел растерялся. Но отказываться будет невежливо. Помедлил секунду, поблагодарил и принял торт, отрезал для приличия небольшой кусок.
– Спасибо, – произнёс мальчик, протягивая десерт обратно.
– Не-е, это тебе. Весь торт твой, кушай на здоровье.
– А как же ты? – искренне удивился Павел.
– А я слежу за фигурой. Видел бы ты меня полгода назад! Я даже руки свести не мог: живот мешал. А месяцев пять назад я спьяну выпал из окна с третьего этажа, прямо вниз головой и помер бы, если бы не моё чувство юмора.
– Надеюсь, ты себе ничего не сломал?
– Не-а, всё оказалось куда хуже. Там внизу ямка была, и я прямо в неё головой попал, неглубокая ямка, но для головы и плеч хватило. Я не пострадал, но так получилось, что я собой закупорил эту ямку. Воздуха стало не хватать. Счет шёл на минуты. Я стал задыхаться, пытался кричать, ногами дрыгал как дурень. Ну, всё думаю конец мне такому красивому. Как теперь этот серый мир будет без своего ясного солнышко существовать? И тут представь себе, я вообразил, как выгляжу со стороны. Ох, тут я смеяться начал, а смех, знаешь ли, продлевает жизнь. Вот таким нехитрым образом, я и продержался без кислорода до прибытия помощи, а иначе поминай, как звали.
Мальчик сбит с толку, он не знает, что думать обо всём этом.
– Весёлый ты, – наконец найдя подходящие слова, проговорил он.
– Ну, а как же иначе? Хочешь весёлую песню спою, чтобы и ты повеселел?
– Мне к Соломону пора. И разве во время еды музыку слушают?
– Конечно! Знаешь, не один приём пищи в доме лепрекона не проходит без веселья и музыки. Особенно ужины, когда после тяжелого дня вся семья собирается за большим столом, который от обилия еды ломиться. Обязательно песни, иногда танцы, весёлые рассказы и, ясно дело, гости. У моего народа отказ от приглашения прийти в гости считается оскорблением.
Лепрекон похлопал его по плечу и удалился. Мальчик попробовал торт – самый вкусный из тех, что ему доводилось кушать, а затем вернулся к чайнику.
Вечером, когда тренировка закончилась и пришла пора отдохнуть, уставший Павел позволил себе развалиться в кресле. Соломон как всегда сел за бумаги. Оклус распевал песни одну за другой, последняя песня была Павлу особенно интересна, поскольку он знает эту историю, читал о ней.
Песня отсылала к истории о Последнем Короле – реальной личности. Он правил небольшим королевством в одном из миров ДанДариана. Он был дурным правителем, эгоистичным. Чурался и призирал своих подданных, считая их не лучше скота. Так продолжалось до тех пор, пока ни пришла напасть, с которой армия советников не могла справиться: чума накрыла королевство. Больных изолировали в темницах, погибших предавали огню вместе с их жилищами. Но вопреки всем стараниям эпидемия беспрепятственно убивала людей десятками каждый день. Через год, когда чума начала ежемесячно забирать тысяч жизней, погубив уже половину королевства, король поддался на уговоры своих советников и снизошёл до своих подданных, дабы своим ликом укрепить их веру в будущее. Увиденное потрясло его до глубины души. Он увидел больных сирот, не отходящих от мёртвых родителей. Невинных крестьянок изуродованных чумой и умиравших в одиночестве. Обескровленных нищих голодный людей ещё не заболевших, но уже лишившихся всего, поскольку после смерти больных родственников их дома и общее имущество было уничтожено. Масштаб бедствия ужаснул короля, охваченный ужасом он устыдился своего пренебрежения. С того момента он стал помогать людям. Не пожалел средств из королевской казны, своих ценностей и даже собственной короны. Но: «Злато смерти не противник».
Песня заканчивается канонично и столь же трагично: король не смог остановить чуму, и всё его королевство погибло, в то числе и его слуги, придворные, советники – всё королевство сгинуло. Но необъяснимым образом всё сложилось так, что король умер самым последним, в полном одиночестве в своём громадном замке, оплакивая себя и свой народ.
– И ждёт король в пустых чертогах, – завершал Оклус. – Ждёт желанного конца. Корона как никогда тяжела, а вокруг только холод и тьма.
Прошло ещё два дня. Покинув Пронд, Павел простился со своим репетиром, но самостоятельная работа по магическим языкам никуда не делась, её нужно выполнять, потому приходится каждый день прерывать тренировки с Постулатом и браться за учебники. В этот раз нужного учебника под рукой не оказалось. А где же он его оставил? В библиотеке не нашёл, в спальне тоже нет, значит осталось последнее место. Спустившись по лестнице, направился в гостиную, где вчера вечером читал. Подошёл к двухстворчатым дверям, собрался открыть, как вдруг заметил краем глаза что-то странное справа. Остановился, повернулся, глянул в коридор – дверь в кухню нараспашку, свет струится на пол и стену. Соломона там точно нет, тогда может это Оклус? Но что он забыл на кухне?
Движимый любопытством Павел направился туда, осторожно приблизился к двери, заглянул – никого не видно. Спустя секунду он шагнул внутрь. Вдруг кто-то выпрыгнул из-за угла прямо на него и схватил за плечи.
– Ой, это ты Пашенька. Извини, если напугал. Я думал, что Моня нагрянул.
Павел и не думал пугаться: лепрекон не производит впечатления агрессивного существа скорее наоборот. Оклус отпустил его, миролюбиво похлопал по плечу. Павел провёл взглядом по кухне, обнаружил дверь в стене, на месте которой ещё недавно стоял громоздкий буфет. Дверь закрыта на замок.
Внезапно мешок на кухонном столе наклонился и упал. Металлические инструменты весело загремели на всю кухню. Тут от неожиданности Павел действительно испугался. Лепрекон лишь рассмеялся, поднял мешок, достал зубило с молотком и принялся разбираться с замком.
– Что ты делаешь? – спросил растерянный мальчик.
– Да вот пытаюсь, дверь в погреб открыть. Когда я уезжал, там много вкусного было и особенно много спиртного. Стоило мне за порог, как Монька весь погреб к рукам прибрал и дверь запер наглухо. Вот я и пытаюсь дверь приоткрыть, а она видишь, не открывается. Сколько не тяну-у-у… Ну, вот дверную ручку оторвал.
Паша невольно вытаращил глаза, наблюдая за маленьким человечком. Всё же в голове не укладывался этот образ. Магический мир по-прежнему поражает воображение, но уже не так остро как раньше, а этот маленький человечек самим своим существованием воистину удивляет до глубины души.
Лепрекон затылком почувствовал его любопытство.
– Чего? – весело и непринужденно каркнул Оклус.
– Ничего. Извини. Никак не привыкну. Раньше я и подумать всерьёз не мог о существовании лепреконов.
– Ха-ха, я так и понял. Не извиняйся, на меня все так смотрят.
– А много вас лепреконов?
– Не то чтобы много, – весело покачал головой Оклус, – но и не мало. Мы живёт в маленьких деревнях, вдали от магов и простолюдинов. Когда-нибудь за кружкой вкусного какао расскажу тебе про мою семью.
Зубило в его руках погнулось, молоток стукнул по маленькой руке.
– Всё, надоело! – разбушевался лепрекон. Он достал из кармана волшебную палочку, взмахом метнул яркую вспышку в дверь. Раздался взрыв, дверь с грохотом распахнулась. Густое облако пыли вырвалось из тёмного прохода, ударило по ним, густо побелив их от макушки до пят. Непроглядный пыльный туман охватил всю кухню. Стоя с закрытыми глазами, не дыша, не открывая рта, мальчик услышал, как злополучная дверь, словно издеваясь над ними, громко захлопнулась.
Он осторожно приоткрыл припорошенные глаза, тут же чихнул пару раз.
– Кхе-кхе… вот же Харя белобрысая, – захрипел Оклус. – О нет, моя кухонька! Бардак на кухне! Кхе-кхе!..
Белый от пыли Оклус впопыхах взмахнул волшебной палочкой, и окна позади них распахнулись. Ещё взмах и вся пыль мощной волной убралась с кухни через окна. Пыль на них самих осталась – про неё Оклус, по-видимому, забыл.
Лепрекон пошёл к двери. Пыль с одежды так и сыпется во все стороны.
– Опять закрыто! – бросил он, пиная дверь. – Подлая ловушка.
Они тоскливо переглянулись и, понурив головы, вышли в коридор.
– Что за грохот?! – Соломон влетел в холл. – Павел ты почему весь в пыли?
Мальчик растерялся. Не зная, что делать, виновато опустил глаза.
– Я-я это… – замямлил он, избегая пристального взгляда ведьмака. – Я помогал Оклусу прибираться на кухне. Я-я, а-а… я пыль из кухни выметал!
Соломон в ещё большем недоумении быстро перевёл взгляд с него на Оклуса, сразу сердито нахмурил брови, прищурился.
– А ты что там делал? – жёстким голосом спросил ведьмак.
– Я? Заметал обратно, – насмешливо ухмыльнулся лепрекон.
Сверля Оклуса недобрым взглядом, Соломон гневно скрипнул зубами.
– Павел у тебя есть пятнадцать минут, чтобы помыться и переодеться. Я буду ждать тебя здесь. А ты куда собрался, Оклус? Останься, пообщаемся.
Лепрекон остановился, закатил глаза, насмешливо фыркнул. Павел беспрекословно последовал наверх к себе в комнату, а там сразу в ванную.
– Готов? – спросил ведьмак, когда мальчик возвратился. – Пошли, будем учиться накапливать магическую энергию.
Соломон направился в библиотеку, Паша неотступно за ним.
– Магия же накапливается в теле? А где именно? В животе? В голове? – эти вопросы интересуют его уже давно. Особенно часто он возвращается к ним бессонными ночами, перечисляя и обдумывая разные варианты.
– Ты почувствуешь её, когда накопишь. Но для начала проверим стабильность контакта с Постулатом. Попробуй удержать связь хотя бы минуты две.
Павел сел на пол в библиотеке, закрыл глаза, сконцентрировался, установил связь с Ардой, но продержался недолго.
– Четыре минуты. Молодец. Но этого маловато. Не спеши расстраиваться, весь сегодняшний день я посвящу твоему обучению. – Так и получилось. Соломон хороший учитель и он всегда даёт полезные советы, но не готовые ответы. В переносном смысле, он подсказывает Павлу куда идти, но не ведёт его за ручку.
– Ты должен сам додуматься до этого, – подчеркнул Соломон. – Иначе ты ничему не научишься и ничего не поймёшь. Ума у тебя для этого в избытке.
Сначала это огорчило Павла, ведь он о себе иного мнения, но он спорить не стал. Слова наставника волшебным образом вселили в него уверенность в успехе. Задача кажется трудной, и всё-таки сомнения постепенно тают.
– Десять минут и двадцать две секунды, – спустя несколько часов торжествующе объявил его наставник максимальный результат. – Молодец. Видишь, у тебя получилось. Что уже устал? Нет, рано ещё заканчивать. Пока связь крепка, нужно продолжить твоё обучение. Лучше разомнись немного и пересядь в кресло, хватит на полу сидеть.
Мальчик безмерно рад своему успеху. Это было действительно трудно, но он справился. После небольшой разминки он сел в кресло, закрыл глаза, и разум его ещё раз погрузился в воды Арды.
– Где ты находишься? – спросил наставник.
– Под водой.
– Расскажи, что ты видишь.
– Свет сквозь воду. Вода чистая. Лучи солнца пробиваются ко мне сквозь толщу воды. Свет приятный мерцающий и глаза не слепит.
– Что чувствуешь?
– Тепло. Вода согревает, убаюкивает.
– Больше ничего?
– Нет, ничего.
– Ты чувствуешь физический контакт с её водами?
– Я вижу свет, чувствую тепло. Ощущаю её присутствие.
– Но не чувствуешь её физически? Вода обволакивает тебя, но ты её не ощущаешь? Понятно. Твоя связь недостаточно велика. Дело в том, что ты должен буквально кожей её ощущать, каждой клеточкой своего тела – здесь и сейчас, наяву. Без этого магии Арды не наполнить тебя.
– Что значит наполнить? – мальчик вернулся в реальность.
– Это значит почувствовать её, позволить энергии проникнуть в тебя. И когда эти магические потоки пройдут сквозь тебя, ты сможешь понемногу их поглощать, оставляя в своём теле.
– Ладно, – непонимающе нахмурился Паша. – А как поглощать?
– Понимание само придёт к тебе интуитивно, когда ты начнёшь всем телом ощущать Арду.
– Я не представляю как такое вообще возможно.
– Эх, ладно. Слушай внимательно. Арда находиться в другом измерении, с которым ты невидимым образом связан как ментально, так и физически. Вот откуда это видение, вот почему ты можешь чувствовать её присутствие. Вы с ней неразрывно связанны, но сейчас эта связь неполноценна: ты можешь отдалённо чувствовать её, но лишь погружаясь в это видение. И теперь тебе нужно пойти ещё дальше и научиться, не только видеть и ощущать её потустороннее присутствие, но и физически чувствовать её телом, соприкасаться с ней. Ты должен полностью ощущать её здесь за приделами видения. Это выведет вашу связь на новый уровень, и именно через это соприкосновение ты сможешь поглощать её энергию.
– А-а как это? Как мне это сделать? – нахмурился Павел.
– Ответ ты должен найти сам. Подумай хорошенько, что ты упустил в этом видении? Чтобы ты мог взять оттуда с собой, что останется за приделами этого образа, когда ты откроешь глаза? Так, я уже начинаю тебе подсказывать. Подумай хорошенько и отыщи ответ самостоятельно.
Это объяснение ничего не объяснило. Бессмыслица какая-то. Видение на то и видение, чтобы видеться, а не ощущаться. И почему Соломон раньше ему этого не рассказывал? Теперь оказавшись наедине с этой задачей, мальчик по привычке начинает терять веру в себя. Эйфория от недавнего успеха растаяла, запал начинает угасать, разочарование подбирается к горлу. Соломон вернулся к своим делам. Павел остался практиковаться и искать ответ, совершенно не понимая, что ищет.
Время идёт, физические силы иссекают. Тело его одеревенело, конечности ноют, спина устала. В своём сознании он продолжает лежать под водой, она обволакивает его, а он пытается почувствовать её, но решение задачи он не видит. Никаких тактильных ощущений не возникает, любых других тоже. Он предельно внимателен, снова и снова погружается в видение, затем прокручивая в голове эти образы, тщательно обдумывает всё что увидел. Это начинает раздражать.
Просидел так до самого ужина. Полностью устал не только физически, но и морально. Спустя двадцать минут сытый желудок немного разгрузил его, успокоил.
Лег на диване в расстроенных чувствах. Левая рука лениво свисает вниз, правая на животе, а голова в раздумьях. Соломон продолжает возиться с бумагами, полностью погруженный в свои дела. А ведь мог бы и ответ подсказать! Мальчик улыбнулся, снова задумался, отмёл прошлые умозаключения и начал сначала.
«Но что я мог упустить? Арда в другом неведомом измерении, с которым я волшебным образом как-то связан. Что я могу взять с собой оттуда? И как это можно почувствовать физически, наяву? Может свет, что я видел под водой? Нет, я его только закрытыми глазами вижу. Тогда тепло? Оно приятное, но это тепло я чувствую, когда я там и совсем не чувствую его за приделами видения» – эти размышления быстро зашли в тот же тупик.
«И ещё раз! Я должен физически почувствовать её? Ещё и за пределами видения? Но как это вообще возможно?!».
Промучился минут десять. Перевернулся на бок, снова задумался, но уже дал волю другим мыслям. Вокруг так тихо спокойно. Если бы мысли не были омрачены, было бы ещё спокойней. Тишину прервал шелест бумажных листов. Перьевая ручка в который раз заскребла по бумаге. Он пролежал пару минут, слушая это.
И тут его осенило. В голове настоящая буря разрозненных мыслей постепенно формирующихся в одну единую. Он побоялся потерять её, сконцентрировался на ней, всклочил с места. Вот оно – вот то, что он упустил!
– Соломон я понял! – торжествующе воскликнул Павел.
Его наставник перестал писать, посмотрел на него и вдруг улыбнулся.
– Тогда показывай, до чего ты додумался.
Вода кристально чистая уже в который раз возникла перед глазами; белый свет прорывается сквозь водную толщь. Павел сконцентрировался, но не на свете не на тепле, а на том, что в прошлые разы упустил. Прогнал все прочие мысли, обратил всё внимание к тишине. Время идёт, он продолжает погружаться в беззвучие (которое понемногу начинает давить на мозг), выискивая, то зачем пришёл.
Кажется, нашёл что-то там вдали. Точно, вот оно – звон! Звон зазвучал в ушах – лёгкий, одинокий, дрожащий, но почему-то приятный. Этот звук словно подыгрывает мерцанию солнечных лучей тянущих к нему. Находясь под водой, мальчик чуть потянулся вверх, слегка приблизился к звуку.
Он забыл про всё на свете, наслаждаясь этим на редкость приятным слуху звуком, но пора возвращаться. Лишь бы получилось. Скрепя сердце, и чуть дрожа от волнения, мальчик открыл глаза, вернулся в реальность – звон продолжает звучать в ушах, эхом отражаясь в ушных раковинах.
«Сработало! Я слышу его за приделами видения!».
– Ты его тоже слышишь? – спросил он у Соломона.
– Нет, этот звук только для тебя, – отозвался наставник, сразу поняв, о чём идёт речь. – Он доносится к тебе сквозь пространство и время.
– А этот звук он не будет теперь всегда у меня в ушах звучать?
– Нет, – усмехнулся Соломон. – Но это ещё не всё. Знаю, ты устал, но давай доведём дело до конца. Используя звук, попробуй ощутить воду.
На это потребовалось всего одна попытка. Уставший, но полный энтузиазма Павел вновь сфокусировал всё внимание на остальных ощущениях и звук, словно рыболовный крючок, вытянул их наружу. Он неожиданно ощутил воду и её тяжесть. Находясь под водой, сумел всплыть на поверхность, а там взглянул в закатное небо и просто застыл, ощущая дуновения ветра на лице, слушая шум волн. Ещё никогда в своей жизни он не видел мир настолько красочным. Измерение Арды стало для него совсем реальным. Открыв глаза, он вернулся в действительность. Почувствовал влагу на своей коже, но кожа суха. Почувствовал лёгкое дуновение морского бриза, но здесь ветра нет. Почувствовал Арду и её ласковые тёплые прикосновения – она будто бы рядом, окутывает его словно он всё ещё в её водах.