– Знаю.
– А меня научишь?
– Как там твои руки? – поинтересовался ведьмак, внезапно сменив тему.
– Лучше. Больно конечно, но совсем немного. Думаю, скоро пройдёт.
– Мне стоило учесть твоё физическое развитие, а так же то в каких условиях ты рос и питался раньше. Может быть, тогда бы ты легче это перенёс.
– Ничего страшного, откормим, – уверенно заявил Оклус, неожиданно появившись из-за спинки соседнего кресла. Удерживая ладонью поднос с напитками, он протянул Паше молочный коктейль, а себе и ведьмаку оставил по высокому бокалу с пивом. Мальчик неуклюже взялся за коктейль.
Соломон взял своё пиво, закрыл глаза, приложился лбом к холодному бокалу. Оклус же радостно забрался в кресло напротив ведьмака, махая ногами в воздухе, замурлыкал какую-то мелодию и радостно нырнул кончиком носа в пенную шапку.
– Оклус, а ты что готовить умеешь? – сделав очень приятный глоток, поинтересовался Паша, на миг, забыв о боли.
– А как же! На чьей стряпне, по-твоему, этот долговязый до такого роста вымахал, а? Я у Корвина много лет поваром на кухне проработал.
У Павла имеется смутное представление о Корвине. Соломон редко упоминает о своём приёмном отце, при этом мало что о нём рассказывая. А проявлять пытливость в этом вопросе Паша не рискует.
– Я не знал, что лепреконы поварами бывают.
– Лепреконы кем угодно быть могут. Я же со щенячьих лет любил готовить, часами у бабули на кухне проводил и всё мне там, было по сердцу. А моя бабуля так готовила, ух! Вот только в гневе была страшна. Могла в своего обидчика и валуном кинуть. А если не убежал, то сам и виноват. Но мою готовку уважала, да так что оставила мне все свои секреты в наследство. Золотая она у меня была, – с обожанием в голосе закончил лепрекон.
От таких тёплых воспоминаний Оклуса на лице мальчика невольно скользнула улыбка, он на миг впервые без грусти и боли вспомнил своего дедушку. Соломон же по-прежнему сидит с задумчивым видом.
– Ну и запустил ты мой погреб, – проворчал Оклус, обращаясь к ведьмаку. – Уборки на несколько недель. Алкоголь почти закончился, пару бочонков пива осталось, да и только. Но и это ненадолго.
– Один управишься? – спросил Соломон, не поднимая глаз.
– Ага. Только запасы у нас весьма скудны. Я не работаю с наколдованными как под копирку материалами. Мне нужны только свежие продукты с уникальным вкусом. Настоящие. Из земли.
– Сам этим занимайся. И продуктами и готовкой и запасами алкоголя.
– Ха, а куда же подевалась твоя манера отрывисто разговаривать? – ехидно улыбаясь, спросил лепрекон. – Неужели, правда, подобрел братец?
Вместо ответа Соломон с большим удовольствием сделал несколько хороших глотков пива, затем довольно вздохнул, откинулся на спинку кресла.
– Что-то пламя в камине слабовато, – заметил Оклус. – Дровишки плохо горят.
– Пьёрос Зэфрак, – посмотрев на дрова, произнёс ведьмак, и от этих слов пламя вдруг усиленно вспыхнуло и разом объяло все поленья.
– А когда мы будем заклинания изучать? – установив причинно-следственную связь, с восхищением спросил Паша, не сводя изумлённого взгляда с огня.
– Ты хотя бы после чародейства восстановись, – Соломон устало улыбнулся, – а уже потом о заклинаниях думай. Там всё так же непросто. Заклинания нагружают голосовые связки, язык и горло. А про звон свист и гул в ушах я лучше промолчу.
Ведьмак удобнее устроился в кресле и вскоре задремал. Это зрелище стало для Павла открытием, он ещё не видел Соломона спящим.
– Давай не будем его будить? – дружелюбно улыбаясь, шёпотом предложил Оклус. – Он уже две недели не спал.
Павел этого не знал.
Через два дня ранним утром в ожидании грядущего завтрака мальчик пошёл на кухню. Судя по шуму, там уже вовсю суетится Оклус. На кухне царит идеальная чистота, а сам лепрекон всецело поглощен готовкой. Обстановка слегка изменилась, особенно бросается в глаза, то что стеллаж с кулинарными формулами Соломона переехал в другое место, любезно уступив место кастрюлям и прочей утвари.
– Доброе утро, – негромко поздоровался мальчик.
– Доброе-доброе! – радостно воскликнул хозяин кухни. – Как у тебя сегодня самочувствие, уже лучше?
– Да, – мальчик немного слукавил. Он всё ещё испытывает недомогание, и костяшки пальцев побаливают, но он решил не жаловаться.
Все дровяные печи впервые на его памяти зажжены, на разделочном столе лежит здоровенная рыба. Сам повар только что закончил резать бекон и уже бросает нарезанные ломтики на раскалённую сковородку. Быстро разобравшись с этим, Оклус бросился к кастрюле, в которой тихонько кипит овсянка. Он довёл кашу до готовности, убрал её с плиты, перелил в керамический горшок.
– Пашенька иди-ка сюда. На вот, попробуй и скажи вкусно или нет?
Мальчик, отведал со столовой ложки самой лакомой в своей жизни овсянки, восхищённо распахнул глаза и активно закивал в знак согласия.
– Вот, – довольно молвил Оклус. – Это тебе не материализованная еда Мони.
Паша сел за стол. Оклус принялся жарить яйца под аккомпанемент скворчащего бекона. Яйца он разбивает быстро, не повредив при этом желтка и равномерно распределяя белок по сковородке. Вскоре он принялся за ягоды. Потом в быстром темпе мастерски работая ножом, он за считанные секунды нарезал свежие фрукты. Какие-то кубиками добавил в овсянку, другие красиво разложил на тарелке. По ходу процесса лепрекон неожиданно остановился, развернул нож лезвием вверх, опробовал пальцем остроту, а затем неудовлетворенно поморщился.
– Самрог сархуро, – уверенно произнёс повар, пристально глядя на нож. И вдруг лезвие само заострилось.
– Оклус, этот нож, он волшебный? – восторженно спросил Павел.
– Нет обычный. Сталь, простая сталь, но её можно заклинаниями затачивать. Как-нибудь потом расскажу, как это делается, – подмигнул лепрекон.
Наблюдая за его действиями, Паша задумался об отличной осведомленности лепрекона: он всегда знает, когда и что нужно помешать, добавить, перевернуть, открыть, убрать. Готовка множества блюд, за каждым из которых нужно пристальное наблюдение отдельного повара, им выполняется в одиночку.
Идеально пожаренные яйца готовы. Спустя миг Оклус замер, принюхался к восхитительному аромату, что доносится из печки. Быстрыми безошибочными свойственными роботу движениями достал из печи горячие вкусно пахнущие булочки. У Паши живот заурчал от этого запаха. Заварив ароматный чай, который он тут же накрыл колпаком, повар наконец-то принялся за рыбу. Быстрыми отточенными движениями Оклус начал филировать большую рыбину, а закончив, стал пинцетом с невероятной скоростью ловко вытаскивать кости из филе.
Мальчик пришёл в безмолвный восторг, чуть приподнялся на скамье.
– Эта рыба на завтрак? – спросил он, чуть подавшись вперёд.
– Нет на обед, просто заранее её подготовлю, чтобы потом быстрее было. Ну, всё готово, осталась только накрыть на стол. Можешь позвать Моньку?
Паша энергично кивнул пару раз и пулей вылетел из кухни. Отыскать ведьмака проблем не составило, мальчик наткнулся на него когда вышел в холл. Соломон, наклонившись с книгой в руке, наносит чары на ступеньки.
– Завтрак готов, – торжественно объявил Паша. – Не поверишь, но Оклус там такую вкуснотищу приготовил. Запах восхитительный.
– Верю. Повар он отменный. Если честно: вкуснее его стряпни я нигде не ел. Только ему не говори, что я так сказал – добром это не кончиться.
– Не скажу, – просиял Павел. – А что ты тут делаешь?
– Наношу чары на ступеньки, чтобы они под воздействием заклинания превращались в некоторое подобие пандуса. Скоро закончу.
– А зачем это? – заинтересовался мальчик.
– Для удобства гостей.
– Каких гостей? – Паша подумал, что он что-то забыл или пропустил.
– Мне только что позвонили. Всё ещё неточно, но скоро жди гостей.
– Скоро это?..
– В ближайшие дни, – Соломон потянул носом, пришедший из кухни аромат. – А ладно, вечером закончу. Лучше поведай мне о своём самочувствии.
– Мне уже лучше, – с готовностью бодро отозвался Паша. – Ну, есть ещё небольшое недомогание, но голова не болит, и чувствую я себя неплохо.
– Значит можно продолжить твоё обучение. Жаль, что два дня у нас выпало из-за твоей болезни. Тебе предстоит сегодня сложное и при том важное задание.
Паша немного напрягся. Неужели предыдущие задания были лёгкими?
– Но это потом, – ведьмак улыбнулся, взлохматил ему волосы. – А сейчас пошли наслаждаться «вкуснотищей».
Восхитительная сервировка стола это первое, за что зацепился взгляд в столовой. Большой стол накрыт как в дорогом ресторане. Скатерть ослепительно-белоснежная. Столовое серебро и посуда блистают на свету. Красивые цветы, грамотно выстроены в длинный ряд посередине стола. Паша сел по левую руку от Соломона, взглядом обвёл стол.
– А по какому поводу такая красота? – робко спросил Павел.
– Чтобы красиво подать еду, повод не нужен, – воскликнул лепрекон, выйдя их кухни, с кувшином, наполненным апельсиновым соком.
Ещё никогда в столовой не было так шумно, столовые приборы, соприкасаясь с тарелками, благозвучно звенят. Еда необычайно вкусна. Похоже, для Соломона это знакомое путь уже и позабытое наслаждение – как и для Оклуса наконец-то вернувшегося к своей кухне. Но для Паши это нечто новое, нечто удивительное. Ещё ни разу ему не доводилось наслаждаться столь вкусной едой – и столько красиво поданной. Даже в ресторане, в который они иногда ходили с Соломоном и его другом Эмилем, так вкусно не кормили.
Завтрак подходит к концу. Павел уже наелся досыта, но он не может выйти из-за стола, не попробовав эти ароматные булочки, полюбившиеся ему ещё на стадии запахов. Он намазал плавленый сыр на воздушную мягкую булочку, попробовал – вкусно и прямо тает во рту.
– Оклус спасибо большое, всё было очень вкусно, – с восторгом признался мальчик. – Я в жизни ничего вкуснее не ел.
Лепрекон горделиво вскинул голову, самодовольно заулыбался и направил взгляд на Соломона в явном ожидании похвалы. Но тот никак не среагировал. Закончив завтракать, ведьмак откинулся на спинку стула, развернул газету.
Лепрекон поджал губы, напустив на себя недовольную гримасу.
– Мон-я-я! – с угрозой протянул он. – Я жду-у-у!
– Чего? Медали, парада, переименования улиц? Ладно, ты молодец.
– Что-то мне от твоей похвалы совсем нерадостно, – возмутился повар.
– И опять ничего интересного, – Соломон с видимым разочарованием отложил газету. – Пошли Павел, сегодня у тебя сложное задание или ты уже забыл?
Павел совсем забыл об этом. Он безмолвно вышел из-за стола, отправился следом за своим наставником. В библиотеке на небольшом столике уже стоит тот самым магический прибор, что они купили в свой первый день в Пронде. Соломон подошёл, взял со стола пару кожаных перчаток, оснащённых металлическими элементами: на кончиках пальцев округлённые напёрстки, от каждого из них тянется толстая металлическая проволока; все пять проводников сходятся на тыльной стороне ладони, где находится небольшой выпуклый диск с рисунком. При этом от каждой перчатки к резонатору тянется провод.
Соломон надел перчатки, свёл вместе кончики пальцев обеих рук.
– Внимательно смотри на шкалу, – ведьмак взглядом указал на полукруг со стрелкой и цифрами. – Сейчас я пропущу через перчатки магический импульс.
Спустя миг медленно и плавно стрелка задвигалась по полукруглой шкале и через несколько секунд благополучно добралась до самого конца в правой стороне.
– Ты внимательно следил за стрелкой? – закончив, спросил Соломон.
– Ага, – кратко кивнул недоумевающий Паша.
– Значит, ты заметил, что стрелка ни разу не дёрнулась? Хорошо. Это, то к чему ты должен стремиться. Задача очень сложная, но при должном упорстве вполне достижимая. Теперь сам попробуй. Надевай перчатки. Не переживай, они могут уменьшаться под размер рук пользователя. От тебя потребуется пропустить магический импульс через пальцы, как тогда когда ты наколдовал огонь. А теперь посмотри на циферблат, эти цифры здесь непросто так. Чем больше магии ты используешь, тем труднее ею управлять, особенно в огромных количествах. Но твоя цель сама стрелка: если импульс будет слабым – стрелка вернётся влево, а если слишком сильный, стрелка улетит вправо. Тебе нужно добиться стабильного движения стрелки, без рывков, остановок и колебаний. Теперь попробуй.
Павел занервничал, хотя сам не знает почему. С надетыми на руки перчатками он молча свёл вместе кончики пальцев и тут же понял причину своих опасений: стоило ему выпустить через перчатки немного магии, как стрелка моментально улеглась на правый бок, стоило чуть ослабить – и она возвратилась на левый. Соломон легонько похлопал его по спине, ободряюще улыбнулся.
– С первого раза не у кого не получается, результат придёт с опытом, но этот опыт поставит тебя на несколько ступеней выше прочих магов. У тебя обязательно получиться, просто продолжай пытаться.
Малыш кивнул, вымучено улыбнулся. Тут же с глубоким вздохом набрал решимости, ещё раз свёл наперстки вместе, пустил импульс – неудачно, а следом ещё одна попытка и ещё. Он промучился с этим до самого вечера. Пропустит небольшой заряд магии – стрелка метнётся вправо, а лишь слегка ослабит заряд – она обратно. Этот весьма длительный процесс был утомительно однообразен и сокрушительно безрезультатен. Растратив запасы магии до половины, долго и изнурительно восполнял их снова и снова. Так без изменений прошёл первый день, затем второй. Именно тогда Соломон получил подтверждение о приезде гостей. Павел так и не поинтересовался, кто приедет – все его мысли теперь заняты другим.
На пятый день тщетных трудов уже к двум часам дня у Павла в очередной раз разболелась голова и появилась тошнота. В подобных случаях, ему положено прекратить тренировку, и отдохнуть. Павлу уже опротивел этот стол, этот резонатор (в особенности эта безжалостная стрелка), а теперь и библиотека одним своим видом утомляет его. Неторопливо блуждая по дому, поднялся на второй этаж и обнаружил, что две комнаты (в которых ему ещё ни разу не довилось побывать) открыты. Судя по голосу, доносящемуся из одной из них, внутри находиться Оклус. Мальчик вошёл внутрь. Лепрекон ворча себе под нос, волшебной палочкой собирает комнатную пыль в облака и через открытые окна выпроваживает её вон.
– Привет Оклус. Что ты делаешь? – спросил озадаченный мальчик.
– А? – Оклус обернулся. – О привет. Да так, помогаю Дылде прибраться, – по воле Оклуса новая порция пыли за мгновение вылезла из всех щелей закутков и даже из самых укромных мест, где обычно покоиться в неприкосновенной безопасности даже от самых мощных пылесосов.
За считанные минуты комната стала совершенно чистой, даже влажной уборкой такого результата не достичь. Мальчик обвёл пространство взором. Эта комната отличается от его спальни планировкой, расцветкой и отделкой. Она сделана под взрослого состоятельного человека. Пустота помещения освежила воспоминания последних дней: Соломон не так давно заказывал по почте дорогую мебель из ценных пород дерева – мальчик сам отправлял его письма.
Пашу так и подмывает расспросить, но он беспричинно смолчал. Вместо этого он отправился в соседнюю комнату.
– А чем ты занят? – спросил он у Соломона.
– Прибираюсь. А ты чего слоняешься без дела?
– Я устал, и голова немного болит. Но в целом всё в порядке.
Ведьмак подошёл к нему, опустился на колено, положил руку на его лоб.
– Главное, чтобы у тебя внутричерепное давление не повысилось.
– Я в порядке, нужно немного проветриться и всё пройдёт.
Соломон недоверчиво нахмурился, но воздержался от комментариев.
Паша огляделся. Эта комната меньше предыдущей. Отделана она со вкусом. Светлая атмосфера, от которой почему-то веет женственностью.
«Чья же это комната?» – подумал он.
На следующее утро после завтрака, мальчик устроился в библиотеке. Его многочисленные попытки добиться контроля над стрелкой обернулись лишь непрерывной чередой неудач. Надежда угасает. Однажды от отчаяния ему захотелось плакать – как бы он не старался у него ничего не получается. Он пробует снова и снова, а толку нет. Сильная обида зародилась в нём.
На часах уже одиннадцать, яркий солнечный день лучами ломится через окна. Соломон, проходя мимо, заглянул к нему, велел остановить тренировку и готовиться к встрече гостей, а сам без промедлений вышел на улицу. Мальчик по-прежнему не знает, кто приедет, он много раз подумывал проявить любопытство, но каждый раз настроения на это недоставало.
Павел вышел в прихожую, распахнул приоткрытую дверь и через несколько секунд увидел, как по заснеженной тропинке сидя в кресле-каталке с высокой резной спинкой, поднимется старый Уильям. Кресло пожилого ведьмака толкает Соломон, размеренно шагая позади. Радостный старик, рассматривая дом, не сразу заметил Павла, но заметив, обрадовался.
– Здравствуй Павел! Аха-ха-ха, как же я рад тебя видеть! – восторженно воскликнул почтенный старец, облачённый в серое пальто.
– Здравствуйте! – радостно выпалил Паша в ответ. Радость пожилого ведьмака оказалась заразительна. – Добро пожаловать!
Мальчику вдруг оказалась приятна эта встреча, вот уж кого он не ожидал здесь увидеть. Этот пожилой человек хорошо запомнился Паше со времён заседания Круга. Та встреча была короткой, зато памятной.
Но недолго улыбка красовалась на лице мальчика: спустя пару секунд, из-за спин ведьмаков показалась девочка в тёплой одежде. По длинным серебристым волосам и ярким зеленным глазам он признал в ней внучку Уильяма. Помнится, при знакомстве она даже не заговорила с ним, высокомерно игнорировала, оставив о себе неприятное впечатление. Однако сейчас увидев столь красивую девочку, мальчик инстинктивно приосанился, а сердце его учащённо забилось в груди.
– Павел, ты же помнишь мою внучку, Элис? – вежливо спросил Уильям.
– Да, помню, – промямлил Паша, отводя он неё взгляд.
– Голубушка, а ты разве не собираешься поздороваться с Павлом?
Она пронзила Павла долгим уничтожающим взглядом.
– Рада встрече, – выдержав долгую паузу, через силу выдавила из себя она. Надменная девочка, но до чего же у неё красивый и благозвучный голос.
Павел освободил путь. Все трое вошли в дом, остановились в прихожей.
– А где у вас верхнюю одежду можно повесить? – полюбопытствовал Уильям. – Боюсь на этой небольшой вешалке всё не поместиться.
– У нас есть гардероб, чуть дальше, – произнёс, доселе молча наблюдший Соломон. – Павел будь любезен ступай вперёд и прояви гостеприимство.
– Да конечно, – Павел выскочил в холл, встал в ожидании остальных.
– Вот это я понимаю, хорошее воспитание, – радостно отметил Уильям. – Голубушка ты тоже беги вперёд, мы вас сейчас догоним.
Элис обошла обоих ведьмаков, поспешила в холл. Мальчик посторонился. Она прошла мимо, даже не взглянув в его сторону, словно его здесь и нет. Павел же напрягся как струна.
– Вы наверно замёрзли, пока добирались сюда? – проявил учтивость Паша, глядя на старого ведьмака.
– К счастью мы недолго пробыли за приделами тёплого автомобиля, – ответил Уильям. – Так что замерзнуть не успели, но морозец щёки нам нарумянил. Соломон, на редкость сильными чарами ты отгородился, хочу я сказать.
Павел украдкой посмотрел на притихшую Элис. Девочка замерла на месте, глаза у неё округлись, рот раскрыт в удивлении. Она с крайним изумлением таращится на возникшего посреди холла Оклуса. Похоже, её сильно поразила неожиданная встреча со столь диковинным существом. Гостья стоит как статуя, и мускулом не дёрнув, не сводит с лепрекона глаз, а тот, как ни в чём не бывало, жуёт репу, делая вид, что не замечает её потрясения. Он, конечно, глянул на неё пару раз, но больше его интересует репа в его руках, нежели незнакомая девочка с ошарашенным видом. Оно и понятно: он уже видел человека, одного даже похитил. В итоге они просто стоят и смотрят друг на друга, под смачный хруст репы.
– Элисандрия, что случилось? – заинтересовался старый Уильям, подъезжая к внучке. – О! Вот это да! Ха-ха! Воистину неожиданная встреча! Здравствуйте уважаемый. Меня зовут Уильям.
Обменявшись приветствиями и пожав друг другу руки, лепрекон и старик с удовольствием немного поболтали. Затем старый ведьмак с трудом встал со своего кресла, снял с себя тёплую одежду. Паша с готовностью принял у пожилого ведьмака серое пальто и шарф, а затем отнёс их в гардероб. Мучаясь в гардеробе с тяжёлым пальто, он не сразу заметил, как позади него кто-то появился – Элис, она уже опомнилась после встречи с Оклусом. Сердцебиение мальчика вновь участилось, во рту у него пересохло, а мысли улетучились.
В нерушимой тишине каждый стал заниматься своим делом: девочка, снимая с себя тёплую одежду, аккуратно развешивает её, а мальчик всё ещё пытается повесить тяжёлое пальто её дедушки. Он сильно взволнован, даже ладони вспотели. Ему почему-то хочется с ней заговорить, но он боится сболтнуть лишнего.
«Какая же она красивая» – подумал он. Её потрясающе-красивые волосы, заплетённые в косу, серебрятся на свету. Волосы не белые, не седые, а серебряные – каждый волосок, словно отлит из серебра, оттого волосы имеют металлический отлив. У неё треугольное лицо, тонкие тёмные линии бровей, красивый курносый нос и тонкие губы. Кожа светлая красивая, фигура стройная. Глаза большие, цвета изумруда. Двигается она по-женски грациозно.
Избавившись от тёплой одежды, девочка поправила свою длинную белую кофту. Внезапно он явственно уловил исходящий от неё приятный аромат и обомлел. Чувства в его груди пришли в состояние хауса. Она заметила его внимание к себе. Взгляд пронзительный полный недовольства вонзился в него. Почувствовав, как кровь приливает к лицу, Павел моментально отвернулся.
С гордо поднятой головой Элис выскользнула из гардероба, оставив его смущаться в одиночестве. Наконец сумев повесить пальто, он задумчиво проследовал за ней. В холле как оказалось все только его и ждут.
– Паша будь столь любезен, устрой небольшую экскурсию для наших гостей, – вежливо попросил Соломон.
– Да, конечно, – тихо ответил мальчик. – Начнём с библиотеки?
Оба ведьмака переглянулись, а затем одобрительно кивнули. Павел открыл двери в библиотеку, уступил дорогу гостям, и лишь после них сам шагнул внутрь. В этот миг он случайно услышал приглушенный голос Оклуса:
– Старый Уильям. Очень старый. Не боишься, что его здесь ненароком Кондратий приобнимет?
– Окулус, – тихо прорычал Соломон.
– Да-а?
– Пасть заткни, – прошипел ведьмак и громко зашагал в сторону Павла.
– Родовитая девка, – бросил в след ведьмаку посуровевший лепрекон. – Кровей в ней намешано… не смотри на меня так, я же не дурак…
Мальчик поспешно догнал гостей.
– Это наша библиотека, здесь мы проводим большую часть дня, – объявил он.
– Красивое место, аж дух захватывает, – восхитился седовласый ведьмак, восторженно взирая на множество книг. Несмотря на возраст, он видимо обладает феноменальным зрением, поскольку находясь на первом ярусе, он начал шёпотом перечислять названия с корешков книг на полках на втором ярусе. – Потрясающее собрание книг, поистине удивительное.
Элис, похоже, заинтересована не меньше своего деда, только старается это не выражать. Мальчик поймал себя на мысли, что испытывает раздражающее желание добиться её внимания. Всем сердцем хочет, чтобы она посмотрела на него, заговорила с ним. Он очень хочет произвести на неё впечатление. Раньше такое чувство он испытывал только при большом скоплении людей. Тогда он, ощущая всеобщее превосходство окружающих, желая произвести впечатление на незнакомцев, фантазировал, что он супергерой и когда все окружающие об этом узнают, сразу станут восхищаться им и завидовать – как в кино. Так ему было легче пережить, что остальные дети с мамами и папами, что у них новые интересные игрушки. Вот бы она им восхищалась или хотя бы просто посмотрела на него.
– Мне кажется или это резонатор Геньёра? – спросил удивлённый Уильям. – Да точно он. Павел он твой?
– Ну да, Соломон купил, – застенчиво улыбнулся мальчик.
– Можно посмотреть? – спросил старый ведьмак с неподдельным интересом и, получив положительный ответ, стал разглядывать волшебный агрегат. – Восхитительно! У моего отца был такой, да жаль сломался.
– Я на нём сейчас постоянно тренируюсь, – вдруг остро возжелав одобрения, признался Паша и тут же пожалел об этом порыве.
– Серьёзно? Продемонстрируешь свои успехи? – заинтересовался Уильям.
– А-а, ну я…
– Я бы тоже на это посмотрела, – холодно сказала Элис, голосом звонким и недобрым, но от этих невероятных звуков душа его запела. Он не может отказаться, как и не может посмотреть ей в глаза, хотя только что мечтал о её внимании.
Павел нервно сглотнул, под взглядами присутствующих неспешно надел перчатки, зная, что провал неизбежен. Он начал тянуть время, ища в уме выход из ситуации, но скоро ощутил на себе нетерпеливый взгляд изумрудных глаз. Делать нечего, она ждёт, а он почему-то страшно боится упустить шанс ей угодить.
Случилось то, чего он и ожидал: стрелка в очередной раз с невероятной быстротой, скользнула по циферблату. Вот и всё. Сгорая от стыда, снял перчатки. Желая сохранить лицо, не стал оборачиваться и смотреть им в глаза, но боковым зрением заметил добрую улыбку старого Уильяма.
– Помню у меня ушло около полугода тренировок на магометре, чтобы достичь хоть какой-то стабильности, – будничным тоном поведал Уильям. – С этим чудом инженерии всё ещё сложнее. Давно начались твои тренировки?
– Недавно, – сдавленным голосом ответил Паша, украдкой посматривая на Уильяма. Смотреть на Элис и вовсе страшно, он не знает чего ожидать.
– Талантом здесь и не пахнет, – сухо и с неприязнью заявила она.
Паша с обидой в душе закусил губу, уловил краем глаза, как старец укоризненно посмотрел на внучку.
– Ну-ну, Голубушка не будь строга к Павлу. Ты свои навыки начала оттачивать не вчера. Думаешь, ты с этим резонатором справишься намного лучше? Павел ты не возражаешь?
Паша молча помотал головой. Девочка посмотрела на деда, после на него, затем подошла к столу, одела перчатки. Сколько же высокомерия по отношению к нему она излучает. Его провал явно пришёлся ей по душе, надменность её возросла. Он, стоя в стороне с поникшей головой не может понять, чем он это заслужил.
Под нежной рукой Элис, стрелка едва заколебалась на отметке один, то же самое случилось с цифрой два, затем с три. Но, не добравшись до отметки четыре, колебания усилились. Чем больше магии она пропускает, тем больше колебания. Элис изумилась, похоже, она о своих навыках была иного мнения.
Но Паша расстроился куда сильнее прежнего, поскольку ему о таком уровне даже мечтать не приходиться. Сердце его сжалось от обиды. Горькое удушающее ощущение провала накрыло его с головой. Впервые со времён школы он вновь остро почувствовал себя ущербным и отстающим.
– Я не понимаю, – недоуменно молвила Элис. – Дома у меня всегда выходит…
– В этом моя Голубушка вся суть. Этот прибор имеет мало общего с твоим магометром. Он намного более чувствителен и точен. Геньёр был гениальным конструктом и создал поистине потрясающий аппарат, не один даже самый дорогой магометр с ним не сравниться. Соломон, не знаю, как и где ты его купил, но требую эту информацию с подробностями! – засмеялся старик, обернувшись вполоборота.
Соломон, плечом опираясь о дверную раму на входе, улыбнулся, держа руки в карманах брюк.
Пожилой ведьмак не сумел удержаться и тоже предпринял попытку – стрелка поднялась на отметку пять и только тогда легонько задрожала.
– Ну вот… – демонстративно расстроился старец и тут же рассмеялся. – Жаль у меня в прошлом, не было такого резонатора. Завидую белой завистью.
Мальчик посмотрел на девочку. Элис заинтересовалась книгой лежащей на крохотном столике возле кресла – его книжкой, которую он ещё не дочитал.
– А ты часто читаешь? – неуверенно спросил у неё Паша, разглядывая пол под ногами и при этом сам, удивляясь, что отважился на вопрос.
– Не так часто как дедушка, – без энтузиазма ответила она, не удостоив его даже краткого взгляда. Паша уже не знает как себя вести с ней.
– А зря, – сказал Уильям. – Я всегда тебе говорил, что чтение обогащает знаниями, а любые знания однажды проносят пользу.
– Стол накрыт! – отчётливо донёсся далёкий призыв Оклуса.
Элис услышав голос Оклуса вздрогнула. Павел оглянулся.
– Дорогие гости, позвольте пригласить вас к столу, – пригласил Соломон.
– С большим удовольствием. Мы с дороги проголодались, – согласился Уильям и направил своё кресло в холл. Элис двинулась следом за ним.
– Ты не расстроился? – украдкой тихо спросил Соломон, остановив уходящего последним Пашу. – Выглядишь немного рассеяно.
– Нет, всё нормально, – не задумываясь, солгал мальчик. Наставник не стал выяснять правду, вместо этого он ободряюще улыбнулся и весело взъерошил волосы на голове Павла. Опечаленный малыш сразу повеселел.
«Соломон всё понимает без слов» – подумал Павел на пути в столовую.
В столовой выяснилось, что Элис отвели место рядом с ним и ей это не понравилось. Она отпрянула, ошеломленно посмотрела на него, затем на взрослых, в глазах её мелькнуло некое подозрение. Павел тоже не понял, почему так – места же много, почему именно здесь? Во избежание конфликта сам решил пересесть. Уже было дёрнулся к другому стулу, но Солоном жестом настоял на обратном. Элис ни слова не сказала, но, не смотря на сильное удивление, всем видом сумела выказать своё недовольство. Старый Уильям, усмирил её острым взглядом. Она насупилась, молча, но с достоинством, опустилась на отведенный ей стул.
Павел, чуть помедлив, покорно уселся рядом, трепеща от переполняющих чувств. От осознания её близости сердце его чуть не остановилось. Он почувствовал себя счастливым, но при этом он боится всё испортить, потому сидит как на иголках. Боится, что оступится и ещё больше настроит её против себя. Он не может объяснить себе причину этой абсурдной боязни и всё же сердце не на месте.
Они оба молчат, но напряжение чувствуется. Паша боится даже голову повернуть, мельком глянуть в её сторону. Пришлось обойтись боковым зрением. Благо Элис занялась любованием сервировкой стола, а его не замечает. Оклус в этот раз постарался на славу. Сидя на стуле с величественной осанкой и задумчивым лицом Элис взяла с тарелки идеально сложенную салфетку и положила на колени изгибом от себя. Её прямая спина ещё ни разу не коснулась бархатной спинки стула. Она умеет вести себя за столом, её манеры безупречны, а его манеры, к сожалению, нет. Ему стало очень неуютно, стало казаться, что ему действительно рядом с ней не место. Она наверняка думает так же, и лишь из вежливости терпит невежду рядом с собой. В её движениях он почувствовал затаённую злость и с опаской отвёл взгляд.
Неожиданно стоящий напротив них стул самостоятельно отодвинулся. Павел понял, что это значит, а Элис нет – девочка ожидаемо вытаращила глаза.