«Но сейчас всё по-другому» – воодушевлённо подумал Павел, сидя за столом на втором ярусе библиотеки. Настроение у него прекрасное, из окна задувает свежий весенний воздух, столь приятный, что, кажется, будто сама природа пытается отвлечь его от тяжёлых воспоминаний.
Через четыре дня наступит одиннадцатое апреля и ему исполнится десять лет. Весь дом живёт и дышит предстоящим праздником. Взрослые на ногах, со всей серьёзностью готовятся к знаменательной дате. Оклус уже составил меню, закупил ингредиенты и пообещал создать к празднику вкуснейший торт – «кулинарный шедевр, что отзовётся в вечности». Занятая в последние дни Мари пообещала отодвинуть все дела, освободив этот день для него. Соломон и Кира тайком тоже что-то готовят. Для него вся эта шумиха стала неожиданностью. Он не забыл, что скоро ему исполниться десять, но не ожидал, что другие будут ждать этого дня.
Ему стало не по себе от непривычного чувства, когда весь мир разом стал крутиться вокруг него. Неуютно ему, совестно за это. Все радуются, а ему кажется, словно он обременяет их ненужными хлопотами. Недолжны они для него стараться – пустое это. Раньше некому не было до этого дела, а тут прямо мир перевернулся.
Однако всё те мечты из прошлого, что однажды были безжалостно затравлены реальностью, ныне ожили в нём. Они где-то там, в глубине его сердца, радостно разгораются в тишине. Но нельзя поддаваться этому: если он не мечтает, не строит планов, то болеть и разочароваться не придётся, поэтому он давно с этим покончил. Но сейчас же всё по-другому. До встречи с Соломоном он словно и не жил вовсе. А вдруг в этот раз всё сложиться иначе?
«Другие люди специально пойдут выбирать мне подарок. Будут пытаться угодить» – осмелился представить он. От этой мысли ему ещё более стало не по себе. Такое уже случалось на новый год, но тогда он об этом не задумывался всерьёз и тогда все друг другу делали подарки, а тут только для него.
Он это не заслужил, но трудно оставаться равнодушным, когда радость от предвкушения настоящего праздника, которую он сам себе давно запретил ныне так и рвётся из груди. Одна его часть исполненная эгоизмом желает истинного празднества, полноценного дня рожденья, но чувство вины гложет его. Они подарили ему семью, о которой он так мечтал. Словами не выразить, как он им всем благодарен. Все так добры к нему, ему и этого с лихвой хватит, больше не надо. Но язык не повернулся бы отмахнуться от их доброты. Он не кому не говорил об этом, помалкивал, но разве от Соломона что-нибудь скроешь? Пару дней назад отец остановил его в гостиной и вывел на честный разговор.
– Это праздник не только для тебя, но и для нас тоже, – выслушав его уклончивые бормотания, заявил отец. – День, когда ты появился на свет это замечательный праздник, а для меня так самый лучший.
Слова отца разом всё перечеркнули, подавленные чувства вырвались наружу. С того дня Павел загорелся этим и ждёт не дождётся своего дня рожденья.
Павел уже второй час читает книгу, но не понимает ровным счётом ничего. После первого прочитанного предложения мысли сами уносятся вдаль. Признав дальнейшую бессмысленность сего действия, он закрыл книгу, встал, поставил томик на полку, спустился по лестнице в холл.
К Соломону ещё до завтрака кто-то позвонил. Отец ушёл наверх и с тех пор ещё не выходил из своей спальни, а телефон время от времени продолжает упорно трезвонить. Кира отбыла на работу. Сегодня утром, когда он её провожал, она обняла его на прощанье, поцеловала в щеку и ушла. Такого раньше не было, но ему было очень приятно. Оклус весело гремит кастрюлями на кухне. Не зная, что он занят готовкой, можно было бы предположить, что он просто разбуянился.
На третьем этаже послышались шаги. Мальчик подошёл к лестнице, запрокинул голову, посмотрел вверх, увидел отца.
– Ты уже позавтракал? – спросил Соломон, спустившись к нему.
– Угу. Оклус зол, что ты не явился за стол.
– Я расстроен не меньше его. Я очень голоден, да и во рту пересохло от постоянных разговоров. Для ведьмака даже болезнь непозволительная роскошь, – произнёс отец, закатывая рукава своей рубашки. – Я непростительно долго провалялся в постели, дел накопилось много, откладывать их больше нельзя.
Павел, не зная, что ответить, безмолвно согласился с ним.
– Кормак звонил, сообщил, что они приедут сюда завтра.
– Они втроём приедут? – обрадовался мальчик хорошей новости.
– Да. Кстати десятого числа приедут и другие гости.
– Уильям и Элис? – догадался Павел. Он уже давно об этом думал.
– Они останутся у нас на два-три дня.
Неожиданный телефонный звонок разорвал тишину.
– Ну, вот опять. Похоже, уже весь мир узнал, что я оклемался. Окажи мне услугу, встреть Мари, она должна приехать с минуты на минуту. И извинись перед ней за меня. Я как закончу с делами, спущусь к вам.
Павел проводил взглядом отца, покрутился на месте, вздохнул и направился на кухню, оставив дверь незапертой, чтобы не прокараулить приход Мари. Мари пришла спустя несколько минут. Будто бы чувствуя это, он загодя вышел в коридор.
– Я с вами только до ужина, – объявила она. – Потом опять на работу.
Мальчик взял её пальто, позволил себя расцеловать и отправился в гардероб.
– А где Соломон? – донёсся из холла голос Мари.
– У себя в спальне, – ответил он, повесив пальто.
– Хорошо, – сказала радостная чародейка. – Пусть отдыхает, набирается сил.
– Он не отдыхает, а по телефону говорит. Его с утра донимают звонками. Он даже завтрак пропустил, – вернувшись к чародейке, не подумав ляпнул мальчик.
Она сменилась в лице, посмотрела на него. Тут он осознал свою ошибку.
– Он просил прощения, за то, что не может встретить тебя, – виновато промямлил Павел. – И он пообещал, что скоро к нам присоединиться.
– Ладно, это мы с ним позже обсудим, – сурово сказала она.
Мари оставила сумку с бумагами в холле, обняла его и вместе они отправились на кухню. Она поздоровалась с лепреконом, выяснила, кто и зачем звонил, выслушала ворчание Оклуса, но никак не прокомментировала. Соломон спустился к ним лишь через сорок минут. Мари наградила его строгим взглядом.
– Не надо так, я не ввязался в очередную авантюру, а просто пообщался с деловыми партнерами и инвесторами. Им нужно было убедиться, что я жив, здоров и не отошёл от дел. Они переживают за свои деньги, – Соломон ласково обнял Мари и поцеловал. – Прости, что не пришёл раньше.
Путь и не сразу, но строгая чародейка всё же смягчилась.
– На, ешь свой холодный завтрак, – буркнул обиженный повар, поставив поднос на кухонный стол, а сам вернулся к скворчащей сковородке.
Соломон набросился на завтрак. Мари ударилась в расспросы, спросила про Киру, про праздник, про гостей. Она без удивления узнала о приезде Уильяма и Элис, затем расспросила про Кормака и Аврору. Ведьмак отвечает с перерывами на пережевывание яичницы, а Мари по-матерински любуется тем, как он ест. Едва отец покончил с завтраком, как тут же раздался очередной телефонный звонок.
– Я недолго, минут десять не больше, – вытирая губы салфеткой, сказал светловолосый мужчина и на том быстро вышел в коридор.
Чародейка не расстроилась, повернулся к мальчику, стала расспрашивать его о грядущем празднике. Он рассказал ей, что ещё недавно переживал из-за этого, но Соломон как всегда всё исправил, найдя нужные слова. Мари обрадовалась.
– Говоришь, раньше не праздновали толком? – спросил Оклус, повернувшись к нему вполоборота. – Ясно, тогда, удвоим усилия. Сделаем всё по высшему разряду, чтобы за все десять лет разом отметить.
Прошло двадцать минут – отец не явился. Прошло сорок минут, затем пятьдесят, час, а ведьмак всё ещё не выходит из спальни. Телефон продолжает трезвонить. Мари и Оклус стали потихоньку раздражаться.
До обеда осталось двадцать минут, а Соломона всё нет. Павел и Мари вместе накрыли на стол, под чутким руководством лепрекона. Оклус в очередной раз добавил новшеств в сервировку стола.
Наступило время обеда, стол накрыт, все ждут Соломона, а его до сих пор нет.
– Ежели он и обед пропустит из-за своей болтовни, – сердито заворчал Оклус, скрестив руки на груди, – я его собственными руками придушу. Но перед этим всё ровно заставлю съесть свою порцию.
– Но ведь у нас же нет настолько длинной стремянки, – сказал неожиданно-вошедший в столовую ведьмак, – как ты планируешь до моей шеи добраться?
– На одиннадцать минут опоздал Монька, а ещё ехидничаешь?!
– Простите, за опоздание. Спасибо, что подождали, – Отец с усталым видом сел во главе стола, взял ложку. И тут телефон вновь зазвонил. Теперь даже Павел обозлился на этот зловредный аппарат. Глаза Оклуса налились кровь, Мари стиснула губы, Соломон досадливо покачал головой и стал подниматься. Чародейка громко хлопнула ладонью по столу, загремев приборами.
– Ну, всё хватит, – процедила сквозь зубы она. – Я сама отвечу!
– Мари, – взволнованно окликнул её ведьмак.
– Молчать! – в резкой форме отрезала она и тут же спешно вышла в холл.
Соломон снова покачал головой. Оклус радостно схватил бокал вина, заливаясь злорадным смехом. Павел чуть улыбнулся.
– Соломон, – вернувшись, взволнованным голосом окликнула Мари.
– Что случилось?
– Это Кассиопея, – со смесью волнения и раздражения поведала чародейка. – Она пронюхала каким-то чудом, что у Павла одиннадцатого числа день рожденья. Она на взводе, спрашивает, где затерялось ей приглашение.
– Вот и приплыли, – мгновенно помрачнел лепрекон.
Отец закрыл глаза, тяжко вздохнул.
– Если мы её не пригласим, – начал ведьмак, – она нас съест. Сориться с ней не вариант, но и пригласить сюда, значит, весь вечер выслушивать нотации в свой адрес, что раньше не позвали. Весь праздник на неё угробим.
– Ну и пёс с ней, – легкомысленно отмахнулся Оклус.
– Ну, раз ты такой храбрый, то иди и скажи ей об этом, – съязвил Соломон.
– А чё я-то?! Ты же хозяин дома! Я лишь повар и мне ещё еду готовить!
– Нет времени пререкаться, – отрезала Мари. – Она ждёт ответа.
Павел занервничал. Он хорошо запомнил леди Кассиопею и её суровый нрав и не особо желает видеть её среди гостей.
– Ладно, есть пара мыслей, – решился ведьмак. Он встал, направился к Мари.
Спустя минут пятнадцать они вернулись, сели и с облегчением улыбнулись.
– Всё улажено, – заявил отец. – Она не приедет. Сама отказалась, когда узнала про нашего оборотня и его ученицу.
– Кормак! – довольно зааплодировал Оклус. – Если к ней его медвежий запах привяжется, то от неё все её собачки разом разбегутся кто куда.
– Да, но она приглашена на открытие порта. Там она на нас и отыграется.
– Ну, меня там не будет, так что ладно, – кивнул счастливый лепрекон.
Все, забыв про тревоги, наклонились к своим тарелкам и принялись трапезничать поостывшим грибным супом. Телефон продолжает и дальше трезвонить, но они не спешат отвечать.
Мари пробыла ровно до ужина. Они с Кирой недолго пошептались за столом во время вечерней трапезы, а после старшая чародейка покинула их.
– Завтра у меня будет выходной, – радостно поведала им Кира. – Предлагаю съездить утром в Гельдефост. Пройдёмся по магазинам.
Все согласились, даже Оклус вызвался составить им компанию.
На следующий день сразу после завтрака, они вчетвером сели в машину и тронулись в путь. Весна открыла иной вид на уже знакомые пейзажи за окном.
Прибыв в Гельдефост, они вышли из автомобиля и Оклус сразу исчез.
– Не волнуйся он рядом, – объяснил отец, заметив изумление на лице Павла.
Посетили пару небольших магазинчиков, затем вернулись к машине и сели в неё вместе с внезапно появившимся на заднем ряду Оклусом. Проехали пару кварталов, приехали к уже знакомому торговому центру. Оклус опять исчез.
– Дальше я пойду за покупками одна, – объявила Кира, когда они прошли несколько павильонов. – Скоро увидимся.
Отец и сын посмотрели ей в след, затем друг на друга.
– Пошли, погуляем? – предложил Соломон, и они направились дальше. Заглянули ненадолго в кофе, съели по мороженому. Мальчик никак не может привыкнуть, что на отце не его перьевая шуба, а обычная куртка.
Поднялись этажом выше, вышли в очень людный зал. Вдруг среди общего шума и гама раздался телефонный звонок. Ведьмак сунул руку в карман куртки, вытащил телефон, ответил на вызов. Разговор получился недолгим.
– Это Кира звонила? – спросил Павел.
– Она самая. Она не успевает забрать свой заказ, попросила нас. Магазин работает до обеда, а потом перерыв. Нам придётся поспешить.
Быстрым шагом пересекли зал, поднялись по эскалатору наверх, маневрируя в потоке покупателей, прошли метров двести. Отец, прекрасно ориентируясь в лабиринте застеклённых магазинчиков, нашёл нужный павильон. Мальчик взглянул на часы, затем на расписание магазина – осталось семнадцать минут. Встали рядом с цветочной клумбой и принялись ждать чего-то.
– А чего мы ждём? – спросил он после минуты молчания.
– Оклуса. Он должен принести нам бланк с заказом.
– Так он с ней ушёл?
– Конечно.
Время идёт, лепрекон пока не появлялся.
– Вон Оклус идёт, – спустя пару минут сказал Соломон.
Павел посмотрел на отца, проследил его взгляд и увидел приближающего к ним незнакомца. Маленький низкорослый человечек (чуть выше него самого) в коричневом костюме и с бабочкой на шее подошёл к ним. Мальчик невольно растерялся, приготовился знакомиться.
– Что заждались? – заговорил незнакомец хорошо знакомым каркающим голосом. Павел ещё больше растерялся.
– Оклус? – поразился мальчик.
– А кто же ещё! – засмеялся мужчина.
– Какой бланк Кира попросила мне передать? – поинтересовался ведьмак.
– Бумажный, – ехидно оскалился Оклус.
– Не беси меня.
Лукаво улыбаясь, Оклус вынул из кармана аккуратно сложенный бумажный листок, протянул ведьмаку.
До закрытия осталось семь минут. Отец с бланком в руках зашёл в магазин. Павел остался вместе с Оклусом ждать снаружи. От скуки Павел стал наблюдать за многочисленными прохожими. Быстрые реки людей истончаются прямо на глазах, растекаясь по бутикам и кафетериям. Эскалаторы выплёскивают новые волны, и потоки людей вновь ширятся, заполняют свободное пространство.
– Ты не говорил, что можешь в человека обращаться, – заметил Павел.
– Потому как я редко это использую и дольше получаса в день это делать не могу, – ответил лепрекон, не отводя взгляда от женщин в кафе напротив.
Мальчик повернулся, посмотрел на отца, разговаривающего с молодой продавщицей. Девушка с кудрями, сверкая взглядом, даже не пытается скрыть своей симпатии. Хотя не похоже, что Соломону она интересна.
– Кира! – радостно провозгласил лепрекон.
Павел резко повернул голову. Светловолосая чародейка с пакетами в руках спешит к ним, стуча каблуками.
– Я опоздала? – слегка запыхавшись, спросила она.
– Не беспокойся, Моня уже заканчивает.
Павел взял у неё пакеты. До закрытия магазина осталась пара минут.
– Кира?! – сквозь общий гул прозвучал мужской голос позади них.
Женщина развернулась на месте. Мальчик и лепрекон разом выглянули из-за неё, с удивлением глянули на смотрящего в их сторону мужчину.
– Привет! – обрадовалась чародейка и направилась к незнакомцу.
– Это что ещё за «привет» к нам пожаловал? – тихо спросил Оклус.
– С ума сойти. Я тебя полгода не видел, – громко сказал радостный мужчина, слегка обняв Киру. – Как же я рад этой встрече.
– И я рада, – счастливо отозвалась она. – Как жена, как дети?
Павел внимательно осмотрел дружелюбного мужчину в коричневом пальто. На вид ему лет сорок, худощавый, высокий, светлые волосы, ясное лицо.
Отец вышел из магазина с небольшим пакетом в руках и тут же засунул что-то в правый карман куртки.
– Соломон ты же помнишь Анатолия? – спросила Кира. – Он учился на одной параллели со мной.
– Нет, не помню, – как-то холодновато ответил вдруг-посуровевший ведьмак.
– Мы с ним дружили, когда были студентами, – сообщила Кира, – но после получения дипломов, наши пути разошлись и теперь мы редко видимся.
«Они с Кирой ровесники? – усомнился мальчик. – Но она моложе выглядит, лет на пятнадцать моложе».
– Зато я вас помню. Приятно вновь увидится, – вкрадчивым тоном сказал Анатолий, приветливо протягивая ведьмаку руку.
Не сводя пронзительного взгляда с мужчины, отец ответил ленивым рукопожатием. На мгновение улыбка незнакомца слегка потускнела. Ведьмак и лепрекон с настороженностью относятся к знакомому Киры. Оба одинаково натянуто улыбаются, и при этом плохо скрывают возникшую неоткуда неприязнь.
– Рад встрече Анатолий, – равнодушно молвил Соломон. – Быть может, ваша фамилия освежит мою память?
– Прошкин, – с легкостью отозвался обрадованный мужчина, видно расценив этот вопрос как добрый знак. – А.А. Прошкин.
– А.А. Прошкин? – ошарашено переспросил Оклус. – Подожди! Неужели твоё отчество – Акакиевич? – в голосе лепрекона послышалась блаженная надежда.
– Нет, Андреевич, – с улыбкой ответил Прошкин.
– Ты уверен? Точно не Акакиевич? – с подозрением нахмурил брови Оклус.
– Уверен, – чуть смутился Анатолий. – А вы собственно будете?..
– Это мой друг, – отреагировал ведьмак. – Артур Чарльз Вильгельм Руперт Малколм Скотерфорд-младший.
– Приятно познакомится уважаемый… Скотер-фо-рд, – немного удивлённый Анатолий приветливо протянул Оклусу свою руку.
– Ага-ага, можешь обращаться ко мне «Ваша светлость», – лепрекон быстро ответил рукопожатием. – Слушай у меня вопрос. А ты не думал сменить отчество?
– Нет, – с недоумением ответил Прошкин.
– А ты родной подумай. И знаешь что ещё, я думаю, может тебе и имя сменить, а? Вот ты кем работаешь?
– Преподавателем в университете, – молвил Анатолий, глянув на Киру.
– Ну, тогда тебе точно на роду написано стать Акакием Акакиевичем. Солидней имя не придумать! К гадалке не ходи, обещаю, ректором станешь!
Незнакомец чуть растерялся от неожиданного напора лепрекона. Кира стрельнула в Оклуса недовольным взглядом.
– Соломон мы с вами как-то целую неделю вместе просидели на лекциях профессора Неша, – с надеждой обратился к Соломону Прошкин.
– Не помню, – сухо отозвался ведьмак, погасив улыбку собеседника.
– У Мони проблемы с памятью, – поведал Оклус, вновь скрестив руки на груди. – Иногда и провалы случаются. Ну, знаешь, он бывает, то помнит, то не помнит. Там где не помнит – трупы потом в лесу случайно обнаруживаются, – с недобрым предостережением изрек улыбающийся лепрекон.
Анатолий опасливо посмотрел на них, затем перевёл взгляд на Киру в поисках поддержки. Та ободряюще улыбнулась ему в ответ.
– Не обращай внимания, они так шутят. Неудачно шутят, – в резко изменившемся голосе чародейки прозвучала угроза в сторону Оклуса.
В кармане женщины зазвонил телефон.
– Я сейчас, – сказала она, сверкнув рассерженным взглядом в сторону ведьмака и лепрекона, и на том отошла в сторону.
Соломон и Оклус проводили её взглядом и затем сразу обратились к Анатолию, пристально вперив в него хищные глаза. От них таким холодом повеяло, что мальчику стало жаль незнакомца.
– Это ваш сын? – спросил Анатолий, заметив мальчика. – Кира не упоминала, что у вас есть ребёнок.
– Ну, когда женщина счастлива она многое забывает, – надменным тоном произнёс Соломон.
– И часто ты с Кирой общаешься? – сурово, как полицейский в кино начал свой допрос Оклус.
– Нечасто. В последний раз виделись полгода назад на конференции.
– На какой конференции? – заинтересовался лепрекон.
– На конференции, на которой она выступала с лекцией.
– И как вы там оказались? – ледяным тоном спросил ведьмак.
– Заехал послушать лекции. По пути было.
– «По пути»? – удивлённо повторил за ним отец. – Интересно. Я помню то событие, та конференции проходила загородом, и добраться туда можно было только с помощью транспозиционных монет. «Заехал», «По пути» – куда вы свой путь держали, уважаемый?
– Я неправильно выразился, – Анатолий пристально посмотрел на Соломона, голос его стал решительней. – Я специально туда прибыл, чтобы послушать выступления друзей, в том числе и Киры.
– И какие лекции вы послушали? – голос ведьмака всё так же холоден. – Темы лекции и имена выступавших людей назвать сможете?
– Что вы хотите узнать? – в резкой форме отозвался Анатолий.
– Ничего того, – размеренным тоном произнёс Соломон и, вытащив смартфон из кармана, начал тыкать пальцем по его экрану. – Я заметил у вас обручальное кольцо на пальце, давно вы женаты?
– Уже четырнадцать лет, – начиная раздражаться, молвил Прошкин.
– Дети есть?
– Есть. Двое сыновей.
Ведьмак кивнул, замолчал, не сводя глаз от смартфона. Анатолий занервничал, оглянулся. Он явно хочет уйти, но из вежливости ждёт Киру. Соломон молчит, продолжая, водить большим пальцем по сенсорному экрану. Лепрекон по-прежнему с недоброй улыбкой сверлит взглядом уже изрядно вспотевшего Анатолия. А Кира тем временем продолжает увлечённо говорить по телефону, голос её совсем неразличим в шумном неразборчивом потоке движущихся голосов. Спустя несколько долгих секунд Соломон с суровым видом протянул смартфон Оклусу. Лепрекон посмотрел на экран, и весело охнул в удивлении.
– ХА! А жена твоя на Киру похожа, – с претензий в голосе проговорил Оклус.
Анатолий резко повернулся к ним, глаза его округлись, челюсть отвисла.
– Я вас вспомнил, – с ядовитой ухмылкой сказал ведьмак. – Вы уважаемый Анатолий везде таскались за ней. Ваше поведение выдавало природу ваших к ней чувств, однако она этого не замечала, воспринимая вас исключительно как друга. На последнем курсе она начала встречаться с хорошим парнем, и вы потеряли надежду. Женились вы только после того как ваши с Кирой пути «разошлись». Чувства ваши не угасли. Думаю, ваша жена за эти годы тоже об этом догадалась и подозреваю, что ей это очень не нравится. Поэтому вряд ли вы рассказываете ей о ваших случайных встречах с Кирой.
– Мы с Кирой только друзья, – вернув себе дар речи, сдавленным голосом вымолвил сильно покрасневший Анатолий.
– Друзья? Ну, пусть так будет, – неожиданно доброжелательно оскалился ведьмак. – Главное, чтобы ваша жена об этом не узнала.
– Что же вы Анатолий, расслабьтесь, – весело сказал Оклус и похлопал мужчину по руке. – Мы же шутим. Друзья Киры – наши друзья.
Павел с удивлением наблюдает за этой сценой, не зная, что обо всём этом думать. Анатолий сконфужено глядит на ведьмака и лепрекона.
– Ну, как вы тут без меня? – зазвучал весёлый голос Киры.
– Общаемся любовь моя, – очень довольным тоном откликнулся ведьмак.
Анатолий как-то слабо улыбнулся Кире – волнение ещё заметно на его лице. Кира поведала, что сумела выторговать себе выходной и на двенадцатое число. Анатолий как раз собрался с мыслями, но не спешит проститься с чародейкой.
Градус напряжения стал спадать.
– Анатолий, а на кого вы учились? – поинтересовался Оклус.
– Я изучал историю, – спокойно ответил мужчина.
– Однако в те годы он мечтал стать диджеем и даже делал успехи в этом, – рассказала чародейка, чем вызвала неловкую усмешку старого друга.
– Неужели? – поднял бровь Соломон.
– Да ладно тебе Кира, – засмущался Анатолий.
– Ему однажды предлагали работу в популярном ночном клубе. Зря отказался.
– Сам отказался? А почему? – с хищным оскалом возрадовался Оклус.
– Ну, клуб был для – гомосексуалистов. В те годы я не знал, как к подобному относится, потому растерялся. А других предложений так и не поступило.
– Ты работал диджеем в гей-клубе? – ухватился за его слова Оклус.
– Нет, – глядя на Киру, Анатолий смущенно рассмеялся.
– А кем ты работал в гей-клубе? – не отступает лепрекон.
– Он там не работал, – с легким недовольством вмешалась Кира.
– Но часто туда захаживал? – с притворным интересом подключился Соломон.
Анатолий совсем смутился. Павел снова испытал к нему жалость.
– Соломон! – чуть прикрикнула женщина.
– А что я такого спросил? – театрально растерялся ведьмак.
– Я, пожалуй, пойду. Меня дома жена ждёт. Дети просят у нас собаку, сегодня будет решать этот вопрос.
– Но мы даже толком не поговорили, – расстроилась Кира.
– Но мы ещё увидимся… когда-нибудь, – мужчина быстро посмотрел на ведьмака, занервничал, ещё раз простился и поспешил уйти.
– Ещё увидимся Акакий! – весело бросил ему в след Оклус.
– Отличный парень, – с фальшивой симпатией объявил Соломон.
– Золото, а не человек, – радостно добавил лепрекон.
– Что вы за люди такие? – возмутилась чародейка, устало опустив плечи.
– Не понимаю о чём ты, – отозвался лепрекон. – Моня, а чё за Скотерфорд?
– Это я на ходу придумал. Может нам перекусить где-нибудь, что думаете?
Все согласились и направились в ближайшее кофе за горячим чаем и булочками, которые Оклусу совсем не понравились. А затем все вместе они вернулись в машину. По возвращению домой все разбежались по своим делам и собрались вместе лишь в обед за столом.
– А часто вы видитесь с Анатолием? – осведомился Оклус, закусив правильно-испечённой, по его мнению, булочкой.
– Нет. Годами не видимся, иногда чудесным образом сталкиваемся где-то, но редко и то ненадолго. Жена у него хорошая и дети замечательные.
Отец не проявил к теме никакого интереса, уделяя всё своё внимание газете.
– Чудесным образом? – повторил за ней Оклус. – Жалко когда жизнь разводит друзей. Вот вы не разлей вода и вот уже чужие люди.
В неторопливом темпе день подошёл к своему концу, а на следующее утро все стали ждать гостей. Павел уже полчаса не отходит от окна, высматривая машину.
– Что-то они опаздывают, – вслух заволновался он.
– С ними Ева, а её шустрой не назовёшь, – произнёс отец, отдыхая в кресле.
Вскоре автомобиль промелькнул на дороге.
– Кормак, медведь ты мой плюшевый! – торжествующе закричал Оклус и первым бросился к двери. Павел за ним.
Дверь отворилась. Оборотень зашёл внутрь, святясь от счастья, засмеялся и бросился их обоих обнимать. За ним следом под руку с пожилой женщиной вошла Аврора, столь же счастливая, но более сдержанная.
– Я к вашему приезду приготовил много вкусного, – огласил Оклус, обнявшись со всеми. – Что вы встали на пороге, проходите, раздевайтесь.
Гости вышли в холл и смокли, с любопытством разглядывая стены дома.
– Всем привет, – произнёс вышедший к ним Соломон.
Кормак радостно бросился к нему, пожал ему руку. Аврора робко просияла, завидев ведьмака.
– Здравствуйте Соломон, – устало поприветствовала Ева. По её голосу Павел ощутил, сколь тяжело дался ей путь сюда.
– Здравствуй, – как-то тихо поздоровалась Аврора, встретившись взглядом с ведьмаком. Павлу отчего-то показалось, что она c нетерпением ждала этой встречи.
Все переместились в гостиную. Гостей усадили рядом с камином. Кормак рассмотрев гостиную ведьмака, громко и в мельчайших деталях начал рассказывать об их поездке. Соломон стоит за диваном, на котором расположились Аврора и Ева и со спокойным выражением на лице слушает рассказ. Оклус принёс два подноса с чаем и угощениями, чем обрадовал гостей. Мальчик же устроился у окна.
– Тут это, три дня назад, – поведал Кормак, покончив с бутербродами, – мы с Авророй познакомились с духами ветра, что в лес недавно прибыли.
– Да, – резво кивнула рыжеволосая красавица. – Книги не врали, они действительно самые сильные, но к нам не со злом.
– Много новых духов пришло? – поинтересовался ведьмак.
– Очень много. Мы с Авророй их запоминать не успеваем. Они нам не мешают, проблем не создают, да и с другими духами неплохо уживаются.
Оборотень сделал глоток чая и радостно посмотрел в окно.
– У нас сейчас тоже светло стало, туч всё меньше, а солнца больше. Сам лес больше нас этому рад. Загляденье настоящее, а толи ещё будет.
– Лес уже начал меняться? – удивился Соломон.
– Ещё как! – подскочил в кресле Кормак.
– Особенно воздух стал свежее, – добавила Ева. – Лес берёт своё.
Воображение мальчика яркими красками обрисовало ему невероятную картину живописного леса. Он ещё не видел Кормака таким жизнерадостным, восторгу оборотня нет придела, темы так и меняются одна за другой. Аврора просто сидит, храня молчание, но мальчик без труда читает радость в её глазах, когда она украдкой посматривает на его отца. Ева же выглядит совсем измотанной.
Они просидели за разговорами до самого обеда. После трапезы отдохнувшим и сытым гостям устроили неторопливую экскурсию по дому, завершившуюся в отведённых им комнатах. Им отдали три последние спальни на втором этаже. Впечатлённые гости ярко выразили свою признательность.
Вернулись всем составом в гостиную, в превосходном настроении вновь завязали разговор, но уже более неспешный. Время идёт, солнце опускается всё ниже. Ближе к вечеру Ева уснула под убаюкивающий треск из камина.
– Надо её спать уложить, – тихо сказала Аврора.
– Я её отнесу, – вызвался Кормак. Он поднялся с кресла, тихонько разбудил старушку, поднял её на руки и унёс.
– Часто Кормак пьёт? – заполнил образовавшуюся паузу Соломон.
– Практически никогда, – улыбнулась Аврора. – В последние разы даже не притронулся к алкоголю за столом.
– А болтает много? – с ответной улыбкой осведомился ведьмак.
– Да, но мне это в радость, – сообщила она. – Даже грустно становиться, когда он замолкает. Спасибо тебе за него и не только за него.
– Это тебе спасибо, – сказал отец и поставил пустой винный бокал на стол.
Мальчик заметил, что сама Аврора почти не притронулась к своему бокалу.
– Подожди, что прям совсем не пьёт? – взволновано поинтересовался Оклус.
Рыжеволосая девушка в белой кофте засмеялась. Потрясённый лепрекон досадливо покачал головой и с разочарованным видом ушёл на кухню.
– Уложил, – объявил Кормак, вернувшись к ним.
– Пусть отдохнёт пару часов, – тихо произнёс отец, не нарушая общего покоя.
– Угасает она с каждым днём, – невесело произнёс оборотень, – но продолжает жизни радоваться, совсем как ребёнок. «Смотри Кормак, смотри какие птицы интересные». Эту поездку она очень ждала, хотела посмотреть мир за приделами нашего леса.
– Раз вы здесь, может, мы покажем её Энни? Она хоть и молода, но очень талантлива, – предложил отец и сразу получил молчаливый кивок в знак согласия.
– Сюда когда ехали, – наклонился к отцу Кормак, – я твоих охранников увидел, человек десять насчитал. Но думается мне, их здесь намного больше.
– Они только снаружи охраняют периметр. В доме меня стеречь уже не нужно. Они надежные люди, им я доверяю самое ценное в моей жизни.
– Честно скажу, напугал ты меня, когда в одиночку на Маркуса пошёл. Я тогда ничего Авроре с Евой не сказал, но у самого сердце было не на месте.
Внезапно Аврора загрустила, сделала хороший глоток вина.
– Мне говорили, что ты звонил несколько раз. Многим я доставил хлопот, только не было у меня иного выхода из той ситуации.
– Сейчас я надеюсь всё спокойно? А то у вас же ведьмаков как: одного лишь ранили, а остальные на него уже голодные зубы скалят.
– После Маркуса число моих врагов сильно возросло. Некоторых я уже осадил, иные оказались более осторожными, третьи балансируют на грани. Короче всё как всегда. Так что не переживай.