Эти слова вкупе с выражением ужаса в глаза Эммануэля напугали Пашу до мурашек на спине. Он встревожено сглотнул.
– Ребёнку о таких вещах знать не надо, – остановил друга Соломон.
– Ты прав. Прости. Нам тоже было несладко, нам оставалось только ждать когда очередь дойдёт до нашего барьера, а затем и до нас. Это ожидание было самым мучительным в моей жизни, каждая прожитая минута ощущалась часом. Сердце до боли билось в груди, воздух казался ядовитым. Мы словно осужденные на смертную казнь, сидели и ждали последнего вздоха, гадая, каким он будет и что сделают с нашими телами потом. От каждого звука сердце грозилось разорваться. В какой-то момент я не выдержал и выскочил из палатки – уж больно страх был невыносим. Там снаружи выкладывали изувеченные тела тех, кого врачи спасти не смогли. Их выносили из палаток уже в мешках, чтобы освободить столы для новой волны раненых. Там было так много тел. Окровавленные мешки лежали так близко друг к другу, что между ними ногу было не поставить, а места всё ровно не хватало. В каждом мешке был человек, ещё недавно дышавший. Вдалеке кипела масштабная битва, неистово пылал огонь, сверкали магические всполохи и доносились душераздирающие крики тех несчастных, что попавших в руки врага. Я сотрясался от страха и злости и больше не мог ждать конца. Признаюсь: я сам стал желать броситься в бой. Там сотнями гибли чародеи, а я лишь стоял и смотрел на это. Мне стало так стыдно. Раненым не было конца, многие чародеи были закованы в зачарованную металлическую броню, которую медики удаляли с них вместе с раздавленной плотью – столь сильны были удары вампирских рук.
– Они разрушили ваш барьер? – приглушенным голосом спросил мальчик. Он уже достаточно потрясён и напугал и всё же по своим неведомым причинам ещё надеется, что история закончиться хорошо.
– Нет, к нам пришло подкрепление, врагу стало не до нас, а потом… – Эммануэль посмотрел на Соломона, – кто-то вбежал к нам в палатку и закричал: «Мерцающий Соломон убил Бальтазара!!». Я помню тот шок и то подсознательное отрицание этой правды. Никто из нас не мог поверить в эти слова, они звучали невероятно, ведь всё же было так плохо – как же итог мог оказаться иным?
Эммануэль склонился в кресле, глаза его заблестели, но вопреки отражённым в них чувствам, к вину он не притронулся.
– Но это было правдой, – с мрачным воодушевлением произнёс чародей. – Соломон совершил невозможное. Когда я отчаялся, когда я простился с жизнью… Это странное ощущение, когда ты сам не веришь, что выжил.
– Соломон, ты, правда, победил этого Бальтазара?
– Да Павел, правда, но подробностей не жди.
Этот рассказ вызвал страх в сердце мальчика. Это не история из книги о делах давно минувших дней, это рассказ человека, пережившего эти события, и это внушает неведомый ранее ужас. Теперь для Павла чудовища стали реальными, они существуют и возможно ему в будущем предстоит с ними столкнуться.
– А Царь Ночи – насколько он силён? – тихим голосом спросил Паша.
– Никто из ныне живущих его не видел и не дрался с ним, – хладнокровно ответит ведьмак. – Все кому подобная возможность выпадала, эту встречу не пережили. Если честно мы даже незнаем, как он выглядит.
– Он уже два столетия нам житья не даёт, – безрадостно сказал чародей. – Он и его армия стабильно атакуют чародейский мир.
– Получается, когда я выросту, я тоже должен буду с ним сражаться? – подобная перспектива ещё больше нагоняет на Пашу страха.
– Надеюсь, что нет, – спокойно молвил ведьмак.
– Извините, я отойду, – сказал Эммануэль и с тем покинуть гостиную.
Павел и Соломон недолго просидели в тишине, вскоре взволнованный мальчик набрался решимости, чтобы задать вопрос давно его интересовавший (сейчас ему любая тема кстати):
– Соломон, а откуда ты деньги берёшь? – смущаясь, поинтересовался Паша. Этот вопрос неуместен, но давно крутится у него в голове. Предыдущую тему он возвращать не хочет, уж больно жуткая оказалась история. Пашу не заботят чужие деньги ему лишь интересно, на что живут чародеи и ведьмаки.
– Зарабатываю, – без обиды спокойно ответил ведьмак.
– А как? – заливаясь краской, спросил мальчик, решив для себя, что если ведьмак сейчас уйдёт от ответа он эту тему больше не поднимет.
– Основную прибыль я получаю от добычи полезных ископаемых.
– И что ты добываешь? – удивился Павел.
– В основном металлы, – Соломон откинулся в кресле. – Например, металл, с труднопроизносимым названием Везрлинг – это один из самых дорогих металлов на рынке. Он сам по себе практически не гнется, выдерживает колоссальную нагрузку и не поддается вибрациям. Так же помимо добычи металлов, я занимаюсь разнообразным производством с ними связанным.
– Везр-ли-нг? Я о таком металле даже не слышал.
– Потому-что это алхимическое вещество. Его придумали алхимики и основу для него получают именно алхимическим путём.
– А алхимическое вещество это?..
– Так называют искусственно-созданные вещества, создать которые можно только с помощью алхимии. Их структура необычайно сложна, что делает их магическое воспроизводство невозможным. Именно поэтому они так ценны.
– А откуда вы берёте эти металлы?
– Изготавливаем.
– Это как?
– В горных породах. Сначала за немалые деньги, приобретается основа нужного металла. Затем при помощи алхимии из него изготавливается необходимое вещество, которое в последствие твердеет. Далее усилиями небольшой армии искусных чародеев, создается горная порода, с этим затвердевшим веществом внутри. Чем большее получается гора, тем больше в ней металла.
– И много у тебя таких гор? – по-прежнему смущаясь, спросил Павел.
– Достаточно. Три из них я создал сам.
– С помощью армии чародеев?
– Нет, самостоятельно, – ровным голосом отозвался Соломон.
Паша так и не понял шутка это или нет.
– И где эти горы находятся?
– В иных пространственных измерениях или в точках схождения.
– Где?
– Это сложно, в двух словах не объяснить.
– А остальные ведьмаки тоже металлы добывают?
– Кто-то добывает полезные ископаемые, кто-то синтезирует алхимические ингредиенты, кто-то выращивает реликтовую растительность и т.д. Но большинство занимается производством разной степени сложности или предоставлением услуг.
– А ведьмак, которому служит Денис Александрович, чем занимается?
– Валерий? У него есть промышленные лаборатории по производству газообразных веществ, но в основном он выращивает реликтовые деревья.
– Деревья тоже необычные?
– Именно.
– А много этих алхимических веществ?
– Очень много. Вот посмотри, – Соломон снял с пальца перстень и протянул ему, – обрати внимание на этот камень, он называется квист. Этот полупрозрачный камень, после обработки приобретает тёмно-синий цвет и стеклянно-глянцевый блеск. Он обладает неописуемой красотой, потому на него можно часами неотрывно любоваться, а самое главное он может удерживать в себе магическую энергию. Но, к сожалению, его много не добудешь, оттого его мало и стоит он баснословно дорого.
Даже спустя минуту Паша не смог налюбоваться камнем – он завораживающе красив. Но дело даже не в камне, а в том, что внутри.
– Он светиться, – прошептал мальчик. – Там внутри свет.
– Все драгоценные камни сродни этому испускают свет. Это его естественное свечение, с помощью магии его можно усилить, но даже без магии это сияние непередаваемо красиво.
– А обычное золото у вас не в чести?
– Его легко можно воспроизвести по средствам чар или алхимии. Раньше всё было иначе. До изобретения философского камня золото имело ценность. Запомни: в современном магическом мире, ценность имеет только то, что нельзя наколдовать.
– И именно по этой причине мы все по-прежнему зависим от алхимии, – с порога заявил вернувшийся в гостиную Эммануэль.
– Должно быть, алхимик самая популярная профессия? – предположил Паша.
– Ты удивишься, но нет, – заявил Соломон. – Эта профессия очень полезна и прибыльна, но репутация алхимиков была подпорчена много столетий назад.
– Чем? – удивился Павел.
– В своё время алхимики стали очень большой проблемой для этого мира, – сообщил Эммануэль, – достаточно вспомнить Культ Крови – много невинных жизней было бесчеловечным образом уничтожено.
«Культ Крови?» – про себя повторил Паша.
Эммануэль что-то спросил и так завязался новый разговор, за которым они просидели ещё час. После они отправились в столовую и с удовольствием съели оставшиеся блюда. Затем вернулись в гостиную, где засиделись до позднего вечера. В какой-то момент Эммануэль, сославшись на усталость, покинул их.
– А кто она эта женщина на картине? – поинтересовался Паша, рассматривая портрет неизвестной особы над камином. Он уже несколько минут стоит и неотрывно разглядывает переполненное печалью лицо незнакомки. Длинноволосая брюнетка редкой красоты печальным взором смотрит в пустоту, держа в руках чёрную розу. Вся картина выполнена в тёмных тонах, но вовсе не черно-белая.
– Это Оливия Цердон, вторая Королева ведьм, – ответил Соломон. Ведьмак, сидя в кресле, покуривает трубку и наблюдает за языками пламени в камине.
– Королева? У неё есть королевство?
– Нет. Это всего лишь уничижительное прозвище. Она никем не правила. Королевами ведьм обзывают чародеек, которым удалось сравниться силой с ведьмаками. Обзывают их так, чтобы принизить и обесценить их успехи, приравнять к жульничеству. Ведьм все ненавидят и поэтому Королева ведьм (худшая из худших) это самое оскорбительное, что может услышать в свой адрес чародейка.
– Она такая печальная… мне её жалко.
– У неё была безрадостная жизнь, завершившаяся трагичным образом. По этой причине художник изобразил её в трагических тонах.
– А много этих «Королев»?
– За всю историю было только четыре женщины, за которыми закрепилось это прозвище. Самая первая жила во времена кельтов, звали его Морриган, а нынешнюю, четвертую по счету, зовут Маргарет.
«Маргарет» – запомнил Паша. Мальчик сел в свободное кресло.
– Соломон, а в чём разница между чародейкой и ведьмой? – спросил он.
– С древности ведьмами принято называть чародеек получивших магические способности от тёмных сил, в том числе от ведьмаков.
– От ведьмаков, это как? – заинтересовался мальчик.
– Посредствам интимной близости с нашей тёмной половиной, но в силу твоего возраста подробности тебе знать нельзя.
– И такое ещё практикуют? – смутился мальчик.
– Сейчас это жестоко карается законом. Во времена, когда это активно практиковалось, сила ведьм исходила именно от их ведьмака, магия тогда была в основном тёмной и ведьмаки были одним из её источников. Тогдашние Двуликие разительно отличались от ведьмаков нынешних: они не стремились к власти и вели отшельнический образ жизни, чураясь людей. Но были и те, кто участвовал в шабашах, создавая из девиц ведьм. Ведьмы получали возможность колдовать, но рано или поздно попадали под полный контроль тёмных сил. Те ведьмаки, что практиковали тёмную магию, тем самым потакая своему тёмному началу, как нетрудно догадаться, творили вещи не особо хорошие. Из-за этого между ведьмаками постоянно возникали конфликты. Разумеется, и в те времена были другие способы овладеть магией, но они были неимоверно сложны и, как правило, недоступны, либо так же завязаны на сделках с тёмными силами.
– Каким образом? Как они использовали злые чары?
– Заклинаниями и обрядами. По сути своей заклинания представляли собой уговоры. Колдуны попусту уговаривали тёмные силы кому-то навредить или кому-то помочь, в обмен на жертвы. Гоэтия – так это называется. Заключив сделку, ты получал силу и возможности, о которых остальные могли только мечтать, но платить приходилось чудовищно высокую цену.
– А как они общались с тёмными силами?
– По средствам тёмных языков – наречий, созданных тёмными силами для общения со смертными. В нашем мире они под строжайшим запретом.
– А почему?
– Для этого мира эти языки губительны, стоит только заговорить, произнести хотя бы пару слов и тьма начнёт окутывать мир вокруг тебя; небо над тобой окраситься угольной чернотой не оставив солнцу никаких шансов пробиться сквозь непроглядные тучи; природа начинает увядать, а живые создания чахнуть.
– Это правда? – содрогнулся мальчик.
– Страшная, но, правда. Только чтобы это случилось заговорить на тёмном языке должен сам Тёмный. Когда говорит смертный эффект несопоставимо слабее. Так же люди страдают, когда самостоятельно говорят на тёмных наречиях, однако для людского слуха они кажутся приятными.
– А как они призывали их, Тёмных?
– Они устраивали обряды с жертвами, тем самым привлекая внимание Тёмных, тех забавляют чужие страдания, поэтому они могут соблазниться и явиться на зов. Но знай, что демон никогда не будет на твоей стороне, они никому не благоволят, никому не помогают, даже себе подобным. Они зло в чистом виде. Поэтому с древних времён с чернокнижниками ведётся открытая борьба. Сейчас за подобные практики гарантирована смертная казнь, за соблюдением этого закона пристально следит орден клириков.
– А что это такое?
– Это независимый магический орден, задача которого состоит в противодействии тёмным магам. В него так же входят ведьмаки, которые умеют противиться своим тёмным половинам. У этого ордена очень богатая история. Он был создан из нескольких рыцарских орденов, христианский орденов, в которые входили простые войны далёкие от магии и всей душой её призирающие. На протяжении нескольких столетий эти рыцари с переменным успехом сражались с магами, а особенно отважно они бились против чернокнижников. Однако время шло, магия стала совершенствоваться, и рыцарям с мечами стало всё труднее побеждать. Они были вынуждены привлекать в свои ряды чародеев, которые, по их мнению, практиковали «светлую магию». Воинское мастерство в купе с магической бронёй и зачарованным оружием, сильно помогло им качнуть весы в свою пользу. Однако в силу разных обстоятельств со временем эти ордены стали терять свои силы и их численность ощутимо сократилась. Наступил переломный момент. Тёмные практики начали становиться всё популярней, и уже ведьмаки и чародеи не могли сами справиться с их распространением, поскольку многие чернокнижники скрывались за властью или влиятельными семьями. Маги признали, что нуждаются в независимой стороне, которая сможет сдерживать распространение тёмных знаний. Перед каждым из нас рано или поздно встаёт вопрос о тёмной магии, большинство благоразумно он него отходят, но всегда находятся люди со слабой душой. Если им удаётся добиться своего, они становятся настоящей проблемой для всего живого. В итоге маги и рыцари были вынуждены договариваться. Из остатков этих ослабевших орденов был создан один, но сильный. Главной задачей новой организации стало противодействие тёмным силам. Круг не властен над орденом, однако сами клирики имеют власть над ведьмаками, когда дело касается запретных практик. Неважно кем ты являешься и сколь ты влиятелен, если ты питаешь интерес к запретной магии, то ты в их власти.
Паша помолчал, подумал.
– Хочешь спросить ещё что-нибудь? – осведомился Соломон, когда молчание затянулось. – Не стесняйся, я отвечу на любой вопрос.
– Что стало с Золотыми королями? – Паша быстро нашёл новую тему.
– Их династия просто прекратила своё существование. Из-за Предвечного.
– Какого ещё Предвечного?
– Так называют существ, природа которых до сих пор неизвестна. Никто не знает кто они, и откуда пришли. Внешне выглядят они как люди, но существовали они ещё до появления людей, и будут существовать после. По своему желанию они могут изменить своё телосложение, возраст, расу и даже пол. Хотя они неспособны к размножению. Нет ничего, чтобы могло бы навредить им. Их нельзя убить, нельзя ранить. Есть мнение, что их существование привязано к законам мироздания. Неуязвимые бессмертные создания из глубины времён. Самыми известными из их числа были: Великий Буйвол, Корвинус и Инир. Именно эти трое отметились в истории, о других Предвечных можно отыскать лишь упоминания.
– И они уничтожили Золотых королей?
– За это ответственен только Корвинус и он не уничтожил их, но он был причиной того почему династия оборвалась. Корвинус на протяжении нескольких столетий охотился на ведьмаков. Он по одному уничтожал целые семейства. Детей он не трогал, но лишь пока они оставались детьми, поэтому эти юные ведьмаки в ужасе ждали своего совершеннолетия, но даже если он о них забывал они всё ровно, всю жизнь жили в постоянно страхе. Иногда он неожиданно для всех впадал в спячки и столь же непредсказуемо пробуждался. Он убивал всех ведьмаков, что попадались ему под руку. По этой причине его называли Белым Жнецом или Смертью ведьмаков. Он держал в страхе весь мир, пока однажды его не остановили.
– Как же его остановили? – шёпотом спросил ошеломлённый Паша.
Соломон отвёл взгляд, отложил в сторону дымящуюся трубку.
– Чтобы остановить Корвинуса последний Золотой король пожертвовал своей жизнью, но, к сожалению, перед этим он не отдал Наследие Золотых королей, своему приемнику. Таким образом, Золотая династия прервалась.
Павел вновь задумался и спустя время сказал:
– «Наследие» – я уже не раз натыкался на этот термин в книгах.
– Это силы, знания, опыт, воспоминания или мысли одного ведьмака добровольно переданные его наследнику. Видишь ли, даже если ты ведьмак, это не значит, что твои дети и внуки тоже будут таковыми. Иногда конечно выходит так, что один за другим в семье рождаются ведьмаки, но это крайне редкий случай и причины этого явления не установлены. Чаще всего выходит, что в потомстве ведьмака рождаются чародеи или простолюдины.
– А как же династии вроде Золотых королей?
– Ведьмаки часто усыновляли и усыновляют детей, таким образом, продолжая свои династии. А когда приходит время, главы семейств заклинают свои знания, опыт и силу, а затем передают их своему наследнику.
– Как передают?
– Есть древнейшие чары, которые это позволяют. Например: я могу вложить свои кулинарные знания в слово, произнести его тебе, после чего ты сможешь применять их без какого-либо обучения. Так же можно передать и своего Тёмного.
– Серьёзно?
– Да. Иногда ведьмак зачаровывал иной предмет и отдавал его другому ведьмаку или сильному чародею. Как только наследник касался предмета, все заложенные знания и навыки переходили к нему, а сам ведьмак их терял навсегда.
– Ты сказал – чародею? – Павел изумился.
– Именно.
– Не ведьмаку, а обычному чародею? Но зачем тогда усыновлять ведьмака, если можно передать свою силу и своего Тёмного чародею и сделать его ведьмаком?
– Это хороший вопрос, – улыбнулся ведьмак. – Помнишь, что я говорил тебе о духовной силе и силе воли? У всех прирождённых ведьмаков эти величины огромны, но у чародеев всё иначе, найти чародея с необходимыми данными намного сложнее, чем отыскать ведьмака. У меня есть книга о ведьмаковских династиях. По-моему я где-то здесь её оставил, – Соломон огляделся. – Так вот же она.
Ведьмак встал, протянул руку к каминной полке и вдруг настороженно замер. Спустя мгновение, он решительно повернул голову в сторону двери.
– У нас гость, – проронил он и быстрым шагом покинул гостиную.
– Соломон? – бросил ему в спину Паша. Но ведьмак его не услышал. Мальчик растерялся. Он не слышал, чтобы дверной звонок звучал. А есть ли вообще дверной звонок в этом доме? Мучаясь от неопределенности, соскочил с дивана и с неуверенностью направился к дверному проёму.
Вдруг послышались голоса. Он замер на месте, прислушался. Ему интересен не сам разговор – он пытается понять, что там происходит. Минуту спустя Павлу надоело вслушиваться, он осторожно выглянул из-за дверного проёма. В холле напротив Соломона стоит высокий молодой человек, лет двадцати пяти. Волосы светлые, стрижка короткая, с пробором. Лицо бледное, болезненное и отдаёт мокрым блеском. Щёки впалые. Брови светлые немного вздёрнуты вверх. Под глазами виднеются мешки. На незнакомце надет длинный серый плащ-накидка, похожий на те, что носили мужчины в викторианской Англии.
– Почему он послал тебя? – с подозрением спросил Соломон, держа в руках некую коробку серого цвета.
– Этого я не знаю, – слабым голосом ответил незнакомец. – Мне лишь велели передать посылку лично вам в руки.
– Что он ещё сказал? – Соломон пристально рассматривает гостя.
– Сказал, что арендовал апартаменты в гостинице, для вас.
– Благодарю за старания, – выждав паузу, кивнул Соломон.
Внезапно незнакомца затрясло, он зашатался на месте, того и гляди сейчас рухнет вниз в болезненном припадке. Ведьмак мгновенно схватил гостя за плечо и припадок неожиданно остановился. Гость попятился, а затем резко осел на диван в холле. Спустя полминуты он привёл своё дыхание в нормальный ритм.
– Вижу, что приступы твои ещё продолжаются, – с участием сказал Соломон.
– Иногда отпускает. Простите, сейчас пройдёт. Спасибо вам владыка, – он попытался встать, но Соломон ладонью усадил его на место.
– Ты когда отдыхал в последний раз? – с суровым видом спросил ведьмак. – Судя по лицу, минимум дня три не спал?
– Я не могу…
– Нет, – оборвал его Соломон. – Даже не пытайся меня обмануть.
– Я боюсь спать, – на лбу молодого человека заблестели капли пота, а глаза полезли из орбит. – Я боюсь своих снов владыка.
– Всё ясно, – Соломон встал во весь рост. – Побудешь пока под моим присмотром.
– Нет, владыка… – взмолился гость.
– Не спорь, – решительно оборвал его Соломон. – Ты уже на грани.
Павел услышал быстрый топот со второго этажа.
– Соломон, что случилось? – это Эммануэль спустился с лестницы. – Ты звал меня? Я услышал твой голос в своей голове… Гюнтер Влор? Что с тобой?
– У него очередной приступ, – сообщил Соломон. – Свяжись с Луизой, пусть возьмёт его к себе и полечит недельку.
– Сейчас сделаю, – Эммануэль быстро рванул в библиотеку.
– Владыка, – взмолился Гюнтер. – Меня ждут. Он наверняка…
– С ним я поговорю. Павел вместо того, чтобы подслушивать, лучше прояви любезность и принеси мою шубу из гостиной.
– А? Сейчас! – несмотря на неожиданность, Павел быстро среагировал и уже через считанные секунды предстал перед Соломоном с шубой в руках.
– Спасибо. Вот возьми эту посылку и положи на столик в гостиной.
– Ладно, – Паша взял коробку в руки, ощутил, насколько она тяжела.
Соломон едва успел накинуть на плечи шубу до возвращения Эммануэля.
– Она ждёт нас, – поведал чародей.
– Замечательно. Павел мы скоро вернёмся, пожалуйста, присмотри за домом.
Эммануэль помог Гюнтеру подняться со стула, тот выглядит плохо, но, несмотря на сильную дрожь, уверенно держится на ногах. Парадная дверь открылась, и они втроём вышли из дома в холодную ночную пустоту.
Прошло минут двадцать. Павел сидит на диване в гостиной, гипнотизируя взглядом пресловутую посылку на журнальном столике. Мальчику скучно, он не знает чем ещё себя занять – время позднее, обычно он бы уже давно спал, хотя сегодняшние события вряд ли дадут ему уснуть. Паша встал, сделал несколько кругов по гостиной. Затем он зашёл в пустую столовую, потом заглянул в кухню, далее вышел в холл и в конце вернулся обратно.
Спустя время в холле зазвучали голоса. Мальчик вскочил с дивана, уставился на дверной проём. Первым в комнату решительно зашёл Соломон.
– А что за коробку он принёс? – спросил Эммануэль, зайдя следом за ведьмаком. Чародей сразу уселся на диван, недалеко от Павла.
– По словам Гюнтера, она от Рагнара.
– А зачем Рагнару отправлять сюда Гюнтера? Он боевой маг, а не посыльный. Рагнар же видел, в каком тот состоянии. Такое равнодушие не присуще главе Круга.
– Рагнар доверяет Гюнтеру, поэтому прислал именно его. Он не хочет, чтобы посторонние узнали, что внутри этой коробки.
– Быть может он рассчитывал, что ты не отпустишь парня в таком состоянии?
– Думаешь, он следы заметал? – лукаво улыбнулся ведьмак.
– Скорее понадеялся на твоё добросердечие.
Соломон взял коробку в руки. Яркая огненная вспышка и от обёрточной бумаги не осталось и следа. В руках Соломона оказалось нечто похожее на цельный металлический слиток.
– Как и ожидалось, здесь защитные чары, – сказал Соломон. Мальчик не понял по его лицу, заинтересовало это ведьмака или расстроило.
– Сейчас, подожди, – поняв что-то, воскликнул Эммануэль. Он быстро сложил руками магические знаки, взмахнул рукой, и вдруг на журнальном столике прямо из воздуха материализовался небольшой керамический таз.
Соломон выпустил металлический слиток из рук, но тот не упал на пол, а самостоятельно подлетел к тазу и навис над ним. Ведьмак положил руку на слиток, что-то прошептал и через мгновение металл раскалился добела. Горячие струи потекли вниз прямо в керамическую тару.
– Деревянная шкатулка? – удивился Эммануэль, когда металл истёк.
– Она самая, – ведьмак взял лакированную шкатулку в руки.
– Соломон, нам оставить тебя одного? – спросил Эммануэль.
– Нет. Ты и Павел можете остаться. Хм, интересный тут замок.
– А где ключ? – почти не дыша от волнения, спросил Паша.
– Он не нужен, это головоломка, – с улыбкой сообщил ведьмак.
Соломон покрутил несколько металлических дисков на крышке, на которых изображены разные символы. Эммануэль, пристально следивший за действиями ведьмака, вздрогнул, когда шкатулка со щелчком открылась.
– Не понимаю. Медведь, меч, солнце? – изумился чародей.
– Всё просто: «…он спит, вождь бриттов, он спит. Там, где вечное солнце стоит…», – с улыбкой молвил Соломон.
– Не может быть, – не поверил чародей. – Это слишком просто.
– В этом как раз и весь подвох.
Соломон раскрыл шкатулку, достал из неё конверт. Все замерли в тишине.
– … и вновь шепчущее пламя опишет круг, и голоса друг к другу воззовут, – мистическим полушепотом зачитал ведьмак конец письма.
– И что это означает? – спросил Эммануэль.
– Это означает, что через пять недель состоится заседание Круга.
– Ты был прав, – сказал чародей. – А где оно будет проходить?
– В Пронде.
– Ха, – усмехнулся чародей. – И когда поедешь?
– Скоро. Нерешённых дел у меня там имеется предостаточно.
– Тогда, как насчет встречи с Софией? – оживился чародей. – Может всё же, выкроешь немного времени для неё?
– Посмотрим. У нас с Павлом и без того забот будет с лихвой.
– Я тоже поеду? – подал голос оторопелый Паша.
– Да поедем вдвоём. Самое время «вывести тебя в свет», – на лице ведьмака вновь возникла улыбка. – Там ты воочию сможешь увидеть, что собой представляет магический мир. А заодно я проверю, как идёт строительство будущего терминала.
Глава IV. Пронд
В это утро Павел проснулся раньше, чем обычно и не проспал положенных часов, что нехорошо, поскольку сегодня, поздним вечером они с Соломоном отправляются в чародейский город Пронд. Сама мысль об этом будоражит без меры, потому лишь пробудившись от сна, он уже не смог закрыть глаза. Это сказочная мечта, маленькая искорка радости во мраке вечной печали. По словам Эммануэля Пронд один из самых красивых городов когда-либо созданных магами. Подробные рассказы об этом мегаполисе в ярких красках обрисовали в голове мальчика образы прекрасных зданий, невероятно красивых парков с редкой растительностью неприсущей миру простолюдинов. Эммануэль говорил, что в основном город населён чародеями, но там так же встречаются народы из мифов и легенд.
Долго пролежав в кровати без сна, он убедился, что заснуть уже не сумет, а потому решил не тратить время впустую. Встал, оделся, застелил постель и в этот момент к своему изумлению услышал за окном птичий крик. Ему и раньше случалось его слышать, но саму птицу он ещё не видел.
Залез на кровать, открыл окно и, вглядываясь в небо, стал разыскивать источник звука. На улице стоит прекрасная летняя погода, с нежной утренней прохладой. Мальчик искренне рад этому – утро является самой любимой его частью дня. Летние рассветы и закаты с самых малых лет вызывают у него неподдельный восторг. Однако после смерти дедушки даже они не могли хоть немного поднять ему настроение. И только недавно он снова научился радоваться солнцу, пусть не так как раньше, но всё же, солнце по утрам вновь вызывает на его лице улыбку.
Он достаточно долго любовался прекрасным утренним небосводом, пока не увидел там, в небе, некое пятно. Присмотрелся, разглядел большую птицу. Она летит достаточно высоко, а вот уже опускается вниз прямо к морю. Птица пролетела над водной гладью и снова взмыла вверх.
«Что это за птица? – подумал мальчик. – Вряд ли она обычная, в моей нынешней жизни больше нет ничего обычного».
Паша наблюдал за диковинным небесным скитальцем, пока крылатое создание не возвысилось так высоко, что стало совсем невидимым. Он закрыл окно, ушёл в ванную комнату. Умылся, почистил зубы, вернулся обратно. С того дня как он поселился здесь его комната обставилась новой мебелью. Он ничего не просил и был готов довольствоваться тем, что было, однако Соломон был иного мнение и со временем по мере необходимости, в комнате мальчика стали появляться новые предметы. Это коснулось и одежды. На следующий день после его переезда сюда Соломон подарил Павлу целый гардероб, к которому нерешительный мальчик не сразу притронулся. Свою старую одежду, которую он привёз с собой он так и не вытащил из своего чемоданчика – по его мнению, именно эту старую одежду он может назвать по-настоящему своей. Старые обноски, но это его обноски.
Хоть он и прожил здесь уже достаточно времени, чтобы привыкнуть к этому месту, его до сих пор не покидает чувство, что его настоящий дом далеко отсюда. Его разум осознаёт, что он больше никогда не вернётся туда, но сердце не желает мириться с такой правдой. И этот небольшой чемоданчик с поношенными вещами это, то единственное, что связывает его с домом. Потому эти вещи уже стали для него некой опорой в столь тяжелый момент его жизни. И чтобы не случилось с ним в будущем, эти вещи у него точно никто отнимать не станет.
Паша подошёл к шкафу, приоткрыл дверцу, скрепя сердце посмотрел на свой чемодан. Смесь печали и страха закрутилась в нём. Он хочет открыть его и вновь посмотреть на то, что внутри, но не может: вместе с этим чемоданчиком в шкафу он спрятал часть ещё живых воспоминаний и чувств, и страшится снова их открыть. Помимо одежды там есть важные его сердцу вещи, то немногое, что он смог забрать собой из дедушкиной квартиры. Но даже мимолетное воспоминание об этом причиняет ему нестерпимую боль. Поэтому он как может, противится этому. Желая унять печальные мысли, он глубоко вздохнул, собрал всю волю в кулак.
«Сейчас не время грустить» – мысленно сказал он себе.
Окончательно справившись с чувствами, спустился в холл, а оттуда прямиком в гостиную. Зайдя в комнату, обнаружил, что половина окон в гостиной открыта, дверь в сад настежь распахнута, и утренний ветерок гуляет по комнате. Мальчик посмотрел в окно – солнечный пейзаж снаружи так и заманивает на улицу. В местном саду нет маленьких кустиков с цветами, геометрически-подстриженных растительных оград, содовых гномов и тому подобного. В этом саду растут деревья, в том числе фруктовые: яблони, апельсиновые, абрикосовые, черешневые и так далее. Вместо цветочных кустов кусты ягодные. Иногда в теплую погоду Соломон и Павел отдыхают здесь после обеда, а несколько раз даже проводили здесь вечера.