Вновь повисла тишина.
– Хорошо, что пришли, – спустя минуту улыбаясь, молвил лепрекон. – Душа хоть успокоилась. Эх. Ну, прощай Корвин, – переполняемый радостными чувствами Оклус низко поклонился, затем резко выпрямился, развернулся и лёгкой походкой направился к выходу, на ходу надевая на себя своё бурое пальтишко.
Дверь закрылась, повисла тоскливая тишина. Соломон остался совсем один. На сердце снова повисла тоска, но уже от необходимости прощаться.
Позвенел ключами в руках, хмуро огляделся. Одолел нерешительность, прошёлся по дому, зрительно простился с каждой комнатой и стеной. Погасил весь свет, занавесил все шторы. Встал в прихожей, оглянулся ещё раз.
Стоя в темноте, вновь зашарил глазами. Дом замер в ожидании его слов.
– Я изрядно затянул с этим… прощай Корвин. Прощай и спасибо тебе за всё. Я был плохим сыном, недостойным твоей любви – знаю, что ты так не считал, и мне тяжело оттого, что у меня нет шанса подтвердить твою правоту. Я обрёл то счастье, которого ты для меня желал… – он замолчал, покачал головой. – Я никогда не забуду твоей доброты. Даже сейчас я нахожу у тебя утешение.
Низко поклонился, сам не зная кому. Поднял голову, развернулся, медленно направился к выходу. Открыл дверь, почуял ледяное дыхание непогоды, вышел за порог. Напоследок поддался мимолетному желанию и оглянулся, бросил взгляд в темноту дома, сквозь которую видит лучше чем днём, но ничего не почувствовал – на душе совсем спокойно, ничто больше не тревожит. Улыбка коснулась его губ.
Он ушёл, оставив прошлое позади, внизу его ждёт настоящее. Мари просияла, когда он вернулся, Кира безмолвно обняла его, и Павел за компанию последовал её примеру. Закрыв дом новыми барьерами, они вернулись домой в Шотландию.
Следующим утром, завтрак показался ему как никогда вкусным, а сердце как никогда спокойным. Спустя два дня, жизнь потекла в неторопливом ключе, без потрясений и новостей, разве что пару раз выпадал снег, но недолго.
Однако на четвёртый день ему приснился сон – он вновь вернулся в тот вечер в доме Маркуса, они весело болтали. Открыв глаза, он теперь только об этом и думает, лёжа на кровати. Слова Маркуса сказанные тогда за столом, не лезут из головы. Соломон запомнил каждое слово, каждую реакцию и теперь прокручивает их в голове, цепляется за каждый момент. Подсознание указывает ему на что-то, что он упустил. Маркус и его сообщник – что-то не вяжется в этом.
Спустя полчаса ничего не добившись от сонного разума, стал злиться на себя. Поглядел на часы – почти шесть утра. Кира ещё спит, дом тоже дремлет тишиной. Отбросил мысли о Маркусе, встал с постели. Витающее в воздухе обещание нового дня заряжает туманным оптимизмом. Спустился на кухню, сделал себе кофе, материализовал печенье, по-кошачьи беззвучно ушёл в библиотеку, погрузился в дела. Работа отвлекала от прочих мыслей, разбудила мозг. Он не заметил, как дом проснулся, пока сонливая Кира не вошла в библиотеку. Она наклонилась, обняла его со спины, поцеловала в щёку. Он повернул голову, посмотрел на часы – уже половина девятого, быстро время пролетело. Вскоре Оклус нашёл крошки от материализованного печенья и устроил истерику эпического масштаба:
– Убиться веником!! Монька, как ты посмел здесь эту гадость колдовать?!!
Завтрак прошёл на веселой ноте.
– Нет! – возмутилась Кира, когда он с газетой и кружкой кофе направился обратно в библиотеку. – Никакой работы сегодня. Лучше Павлу с уроками помоги.
Это предложение более чем заманчивое. Он вернулся в столовую, дождался, пока Павел поспешно допьёт свой чай. Сын с большим усердием подошёл к занятиям – за это спасибо Сайто. Проиграв Хироки их спор, Павел после этого с невероятным упорством подошёл к учёбе, изучив ещё больше основ за рекордный срок – не без помощи самого дворецкого.
– Я проиграл, – понуро признал его сын, стоя тогда в замке перед Хироки.
Дворецкий сурово посмотрел на мальчика, но спустя пару секунд смягчился.
– Я рад тому, что у вас хватило смелости признать своё поражение, – сказал Хироки. – А ещё я думаю, что мне стоит помочь вам с вашими уроками.
Сын поднял голову, обратил изумлённый взор к дворецкому.
– Учить я вас не буду, лишь проконтролирую ваши занятия. Вы юный владыка склонны витать в облаках, когда занимаетесь. Я подметил это, наблюдая за вашими потугами. Вы не отвлекаетесь ни на что, когда ваши глаза обращаются к книге, но когда дело касается практических уроков, то здесь вы быстро теряете самоконтроль. Вам катастрофически недостаёт сосредоточенности. Эта проблема возникает и во время тренировок с резонатором – да за ними я тоже иногда наблюдал, то, что я не смотрю на вас, ещё не значит, что я вас не вижу. Вы с большим трудом держите концентрацию и при этом недолго. Полагаю, практика вам не столь интересна как теория, но представьте, как много вы сможете достичь, если научитесь не распылять своё внимание. Я готов помочь вам обучиться самоконтролю.
– Я буду очень вам благодарен за помощь, – сдавленно молвил сын. В глазах мальчика заблестела робкая надежда.
Таким взрослым своего сына Соломон ещё не видел. В тот момент гордость затеплилась в его груди. Кира и Оклус даже похлопали, да что там, даже слуги улыбнулись. Дворецкий согласился, однако мягче относиться к Павлу не стал – оно и к лучшему. Словно пытаясь исправиться за проигрыш, сын рьяно взялся за учёбу под присмотром Хироки и скоро достиг желаемого: научился разбирать и собирать алюминий, а после они обратились к другим урокам. По возвращению домой сын настроя не растерял, отцу на радость. В результате за это время сын далеко продвинулся в изучении основ, а в освоении Мистериума достиг высших высот. Давно начатое изучение тайных знаний уже подошло к концу. Уроки продолжаются, но сейчас они лишь повторяют пройденный материал. Мистериум – это сложнейшие основы, базис, который Павел однажды должен превратить в свою силу. Это тайные языки и знаки, а так же основополагающие принципы сложных магических школ и концепции магии, с которыми рядовые маги незнакомы, даже многие ведьмаки их не понимают. Это знания, с которыми большинство магов в жизни не сталкивается. Толку в этих основах без последующих за ними чар немного, но главное, чтобы сын понял механику этих магических наук и научился правильно мыслить, а сами чары он потом изучит самостоятельно.
Обычно этому учат в более позднем возрасте, но сын, не смотря на столь юные годы, справился с поставленной перед ним задачей. Теория действительно даётся ему легче практики, но ныне учить его стало легче. Так же, помимо Мистериума он обучил сына и сложнейшим практическим основам магического ремесла, а простые мальчик и сам без труда освоит. Он обрисовал для него дальнейший путь, по которому дальше сын отправиться самостоятельно.
«Павел ты станешь великим магом» – с гордостью помыслил Соломон, наблюдая за успехами сына во время урока.
После обеда они решили взять небольшую паузу и погулять на улице. Погода ветреная, солнца уже давно нет, поскольку тучи омрачили горизонт.
– Так я эльфов и не встретил, – посетовал сын. – Вас всех послушать, так они на каждом шагу бегают, а мне на глаза не попадаются. Вы же меня не разыгрываете?
– Нет, – рассмеялся Соломон.
– Хорошо. А где тогда Эльфы живут? То есть я много про них читал, основные места их жизни знаю, но другие места тоже должны быть, верно?
– Они есть. Эльфов во всей вселенной очень много, не так много как людей, но всё же много и разные они бывают, иногда совсем на себя непохожие. Есть миры, где эльфы правят всеми народами, в том числе и людьми, а бывают планеты, где их соплеменники сами ходят в цепях. Это и других народов тоже касается.
Соломон и Павел остановились в паре десятков метров от обрыва, повернули направо, пошли вдоль.
– Вот бы однажды посетить иные планеты, – мечтательно сказал сын.
– А что тебе мешает? Как освоишь магическое ремесло так вперёд.
– А можно?! Тогда, я бы хотел стать путешественником, как тот же Раох, – сын явно загорелся этой идеей.
Соломон задумался на мгновение.
– В таком случае ты знаешь к чему стремиться, но прежде советую изучить информацию о мирах, в которые ты собираешься, чтобы ничего плохого не вышло.
– А ты сам путешествовал по плану ДанДариана?
– Да, но недолго, меньше года. Особенно запомнились, две планеты: в первой не было людей, а во второй люди ещё не вырвались из средневековья – о ней я тебе расскажу. Чтобы не выделяться на общем фоне мне пришлось маскироваться. Было непросто отвыкать от цивилизации и адаптироваться к их быту и мироощущению. Странно это оказаться в мире, где у людей совсем иные проблемы. О ведьмаках там даже не слышали. Странствуя из страны в страну, я однажды оказался в темнице одного короля, поскольку его придворный чародей принял меня за своего возможного конкурента – решил, что я хочу занять его место при дворе.
– И как ты выпутался из этой передряги? – с интересом спросил Павел.
– Легко. С тем королём мы быстро нашли общий язык. Чародей как оказалось, сам был родом оттуда и про планету Земля слышал только в легендах. Вредный был мужик. А после уже в другой стране я встретил юную принцессу, холодную, но храбрую. Мне даже захотелось растопить её ледяное сердце, но я бы не смог её полюбить, а играть с чужими чувствами нехорошо. Хотя после она сама предложила мне стать её принцем – не из любви, предложила.
– Она была красивой?
– Очень. Длинные волосы, большие глаза. Её страна находилась в состоянии войны, отец и братья ушли сражаться, а она осталась в качестве няньки при младшем брате. Она пожаловалась как-то, что никому неинтересно, что она говорит или думает, но эти советы все воспринимают в серьез, когда их за неё озвучивает младший братик, которому на тот момент и одиннадцати лет не было. Думаю, ей страшно хотелось вырваться из этого.
– А ты использовал магию? Они знали, что ты маг?
– Нет, не знали. Мой рост моя физическая сила и мой ум внушали им большее уважение, чем непонятная магия. Я помогал им с медициной, лечил их, кормил. Для опытного мага, наколдовать настоящее золото не проблема. Я тайно скупал провизию из разных мест. Противоборствующие армии я не кормил, а помогал только крестьянам, оставшимся без запасов и то тайком. Так, если верить легендам, в далёком прошлом поступал Король-Чародей. Я защищал беззащитных, но без кровопролития. Просто запугивал духовной силой их обидчиков и велел убираться вон – те слушались. Поэтому принцесса обратила на меня внимание. Она часто срывалась на меня по любому поводу. Умная, но гордая особа королевских кровей.
Соломон улыбнулся, вспоминая те дни. Увидел живой интерес в глазах сына и начал более подробно рассказывать о том недолгом приключении. Глаза ребёнка восторженно засверкали, вопросы посыпались как из рога-изобилия.
– Но сами путешествия могут быть опасны, – по ходу беседы предостерег Соломон. – Опасности поджидают повсюду, особенно там, где ты меньше всего этого ожидаешь. Осторожность нужна везде, даже в собственной голове.
– То есть?
– Телепатию никто не отменял, – Соломон наклонился к удивлённому сыну. – Мысли держи под замком, иначе их сможет прочесть даже второсортный маг-неумеха. Защитные чары в данном случае совсем несложные, но нужна концентрация и порядок в голове. Каждому магу приходиться с этим жить.
– А ты когда-нибудь встречал драконов? – вдруг спросил сын.
– Да, – улыбка Соломона угасла, пугающие образы крылатых монстров возникли перед его глазами. – Но подробностей ты не услышишь.
– Они, правда, настолько страшные? – с трепетом спросил сын.
– Правда. Как и ведьмаков их относят к силам Нового Порядка. Это невероятно опасные существа и лучше с ними не встречаться. Убить их трудно. Я, во всяком случае, не рискну сражаться с драконом в одиночку. В своё время Рагнар прославился тем, что смог выжить после схватки с непобедимым драконом.
– Он сражался с драконом?!
– Ты очень удивишься, если поинтересуешься его биографией. Он великий человек и в прошлом легендарный авантюрист. В молодости он постоянно путешествовал по разным мирам, и слава о его подвигах грохотала по всей вселенной. Мало кто может сравниться с ним в силе, даже непробиваемая груда мышц Хальфдан всегда вопит от боли под ударами его кулаков. В прошлом Рагнар сражался с целыми армиями чародеев и десятками побеждал ведьмаков.
– И ты у него учился? – со сдержанным восторгом спросил сын.
– Да, это весьма занимательная история, но расскажу я её в другой раз.
Порывистый ветер наконец-то ушёл на запад, перед этим напоследок подобно набедокурившему на пьяную голову добряку в качестве извинений прояснил небо, забрав с собой тяжёлые тучи. Отец и сын прогуляли ещё с полчаса, после вернулись в дом и продолжили разговор уже в тёплой гостиной, в компании Киры и Оклуса. Время незаметно склонилось к ночи. Оклус и Павел ушли спать, а он и Кира остались сидеть на диване в озарённой светом камина гостиной.
Обнимая друг друга, они просидели в приятном безмолвии, наслаждаясь романтичной сладкой тишиной. Вдруг Кира лениво поёжилась.
– Ты мне должен, – напомнила ему она.
– Помню, – быстро сообразил он. – Что ты хочешь?
– Танец. Когда-то давно тебя пригласили на званый вечер, где должны были быть танцы, ты долго не мог решить, кого позвать с собой. В какой-то момент с подачи моей подруги я захотела, чтобы ты позвал меня. Я наивно полагала, что это что-то изменит, хотя не знала, что именно хочу изменить между нами. Но было уже поздно, ты позвал другую.
– А я помню тот случай и помню, что думал тебя пригласить, но не помню, почему не решился.
Кира устало усмехнулась, посмотрела на огонь. Всего одна секунда на раздумье и вот она выпрямила спину, встала с дивана.
– Потанцуй со мной Соломон, – попросила она, протягивая руку.
Он согласился. Они отошли за диван, встали на середину комнаты и начали медленно вальсировать в тишине.
– Сними очки, я хочу видеть твои глаза, – сказала она. – Мне так их недостаёт.
– Ты же видишь их каждую ночь, – повернувшись спиной к огню, прошептал он и, исполняя её просьбу, медленно снял очки.
– Лишь ночью. А хочу всегда ими любоваться, – она махнула рукой, камин потух, и гостиная погрузилась во мрак. – Только ради них стоит потушить солнце.
Она прижалась к нему, замурлыкала себе под нос приятную, но немного грустную мелодию, которую он раньше никогда не слышал. Все мысли в его голове угасли как угли в камине, но внутри всё пылает от любви к ней. Ему хочется стиснуть её в объятьях и никогда не отпускать.
– Воистину одна из самых главных моих ошибок в жизни в том, что я не позвал тебя тогда с собой на тот званый вечер.
Она ничего не сказала в ответ, лишь довольно улыбнулась.
Следующий день выдался очень тёплым и солнечным. Ещё ранним утром из окна повеяло душистой даже целебной свежестью. Из любопытства Соломон вышел в сад. Воздух прохладный бодрящий, сад купается в солнечных лучах. День начался на удивление тихо, поскольку все увлеклись своими делами. Солнце склонилось за полдень, когда Соломон подписал последние бумаги, присланные ему Эммануэлем. После этого он поднялся к себе в спальню, взял с полки лекарства, выпил их. Вдруг волосы на затылке шевельнулись – кто-то приближается к барьеру. Это ведьмак.
«Что он здесь делает? – содрогнулся Соломон, опознав гостя. – Наверное, это Рагнар его прислал, больше некому. Значит, что-то случилось».
Посмешил вон из комнаты, быстро спустился в холл.
– Куда ты так спешишь? – встревожилась Кира, выйдя к нему на встречу.
– К нам идёт гость, – ответил он с напускным спокойствием. – Мой старый друг, которого я тысячу лет не видел. Ты, возможно, помнишь его – Эдвард. Такой высокий рыжий худой, я часто общался с ним раньше.
– Который потом клириком стал? – спросила она. По её внимательному взгляду видно, что он её не успокоил.
– Да, – тихо ответил он. – Он был одним из учеников Константина.
Она не смягчила пристального взгляда – от неё ничего не утаишь.
– Ладно. Тогда мы с Павлом пойдём в гостиную, а вам уступим библиотеку.
Его глаза заметили через дверной витраж тень подошедшего гостя. И тут же послышался громкий стук в дверь.
– Не стоит, – отозвался он. – Мы поговорим в саду, это ненадолго.
Она со встревоженным видом подошла к нему и взяла его за руку. Повисла тишина. Они посмотрели друг другу в глаза.
– Не волнуйся любовь моя, этот гость не повод для трепета, – соврал он.
Лицо её расслабилось, она отпустила его руку. Он повернул в коридор, прошёл до конца, открыл дверь. Гость стоит к нему боком, голубоглазый взгляд обращён в сторону. На нём дорогой серый костюм, белая рубашка без галстука и чёрные туфли. На лице волнение, пальцы правой руки нервно поглаживают губы.
– Соломон! – резко повернув голову, воскликнул растерянный Эдвард.
– И тебе привет, – спокойно ответил хозяин. – Рад тебя видеть. Заходи в дом.
Гость пулей залетел в прихожую, в задумчивости прошагал по коридору, остановился возле вешалки, обернулся на него, замер в ожидании.
– Добрый день, – прозвучал голос Киры из холла.
Эдвард резко развернулся, от неожиданности широко раскрыл глаза.
– Эдвард ты же помнишь Киру? – Соломон приблизился к ним.
Гость призадумался, спустя пару мгновений лицо его просветлело.
– Кажется, помню. Вы та очаровательная студентка Ринвольда? Давно мы не виделись, действительно приятная встреча, – вежливый, но очень взволнованный Эдвард выполнил чародейское приветствие.
Кира в ответ просто протянула ему руку. После рукопожатия она отошла, как-то неловко обняла саму себя и слегка сжалась – видно волнуется.
– Может вам чаю или… – начала она.
Эдвард вновь всполошился, кинул на него пронзительный взгляд.
– Спасибо любимая, но не стоит. Мы просто поговорим в саду. Пойдём дружище, – Соломон положил ладонь на плечо старого друга, завлекая Эдварда в гостиную. Уходя, он напоследок улыбнулся Кире, та на секунду посветлела.
Провёл Эдварда через гостиную в сад. Шагая по опавшей листве, зашли подальше вглубь осеннего сада и сели в тени старого дуба на каменную скамью.
– Соломон, нам предстоит серьёзный разговор, – Эдвард материализовал себе стакан с водой и стал жадно глотать воду.
– Здесь нас никто не услышит. Могу допустить, что тебя прислал Рагнар, верно? – хладнокровно предположил Соломон, уже зная ответ.
– Да, он. Заседание едва успело закончиться, а он поймал меня в коридоре и приказал мчаться сюда на всех порах. Сегодня было очередное заседание Круга.
– Знаю, не пошёл.
– Может оно и к лучшему, – гость покачал рыжей головой.
– Отдышись, успокойся и выкладывай всё по порядку как есть.
– На заседании… подожди, надо в голове всё уложить, – Эдвард перевёл дыхание. Соломон терпеливо хранит молчание, вперив взгляд в пространство. – Так, а-а, началось с новостей про Хальфдана, ради них и собирались, был подробный доклад, затем план по противодействию, обсуждение, голосование. Потом были не особо интересные обсуждения, ничего такого важного, а после случилось то, чего никто не ожидал: один из ведьмаков потребовал инициировать расследование против одного из членов Круга по подозрению в предательстве.
– Расследование? – храня спокойствие, переспросил Соломон. – Против кого?
– Против – тебя Соломон. Тебя обвинили в предательстве Круга.
Кровь хлынула в голову Соломона, застучала в висках, левая бровь дрогнула.
– И кто инициировал это разбирательство? – пристально глядя на гостя поинтересовался он. – Кто меня обвинил?
– Эмиль, – тихо отозвался Эдвард.
«Эмиль… Вот тебе и годы дружбы. Я дважды спасал его жизнь, а однажды помог его жене» – подумал Соломон. Но он не удивлён такому повороту: слишком часто его придавали, он уже привык. Хотя внутри кольнула слабенькая обида.
– Он заявил, что ты годами шпионил против Круга в пользу Царя Морей.
– И кто-то всерьёз в это поверил?
– Не знаю, поверил ли кто-то, все были поражены этим, – рыжеволосый ведьмак сделал ещё один глоток воды. – Все знают о вашей дружбе с Эмилем, никто не ожидал такого. И он сам не выглядел обиженным или озлобленным.
«Значит, и не было никакой дружбы».
– Казалось, молчание длилось целую вечность. Когда волна шока спала, послышались первые вопросы. Эмиль не предъявил доказательств, свидетельствовать тоже отказался – может, испугался Рагнара. Но некоторые ухватились за это и предложили всё же вынести этот вопрос на обсуждение. Своих прямых недругов ты сам прекрасно знаешь, перечислять не стану, однако кажется, никто всерьёз этого не воспринял – на тот момент.
Соломон сощурил взгляд под очками, оценивающе воззрился на гостя.
– Но потом Эмиль продолжил говорить. Рагнар попытался положить этому конец, но включились другие ведьмаки Круга, много их было. Эмиль сказал, что уверен в твоём предательстве, озвучил несколько общеизвестных фактов и несколько новых рассказал. Он заявил, что ты точно знаешь обо всех передвижениях флотилии Оливера, но никому об этом не сообщаешь и что только благодаря тебе, ему удаётся скрываться от нас. И тут заговорили другие, его слова явно подстегнули их память, по крайней мере, все они выглядели так, будто их осенило. Они бросились рассказывать и припоминать детали, которые Эмиль не упоминал. Факты и предположения сыпались со всех сторон, зал гудел от возгласов, Рагнар приглушил их, но не заткнул. Огоньки свечей колыхались как на ветру и скоро из этого начала вырисовываться логичная история. В тот момент дело обрело уже серьёзный оборот.
– «Логичная история» говоришь? – холодно повторил Соломон. – Слова Эмиля запустили мыслительные процессы в головах конкретных людей, а те в свою очередь неосознанно навели других на нужные мысли. Хитро обставлено.
«Только это не в духе Эмиля, он даже не знает на чьи уши в таком случае нужно работать. Кто же стоит за ним?» – Соломон приятно удивился появлению нового интересного соперника.
– После этого по залу снова прокатилась волна шока. Прости, но даже я на секунду заподозрил тебя в измене, очень реалистичная цепочка получилась. Когда все опомнились, сразу начали выстраиваться предположения о том, чем это всё может обернуться для Круга и магического мира в целом.
Соломон усмехнулся, дав волю воображению.
– Может из-за освещения так показалось, но на секунду мне привиделось, что Рагнар стал белым как молоко.
– Что было дальше? – бесстрастным голосом произнёс вопрос Соломон.
– А дальше, – голос Эдварда дрогнул. – Они стали решать, что с этим делать. Кто-то посоветовал использовать предложенный тобой план по противодействию Маркусу, но уже против тебя.
Внутри Соломона что-то дрогнуло. Против Маркуса он разработал хороший план, продуманный до мельчайших деталей. Ещё же подумал тогда, что обернись этот план против него самого, это бы могло стать большой проблемой.
– Весь Круг вновь загудел, будто лавина с горы спустилась. После некоторых обсуждений они потребовали обнародовать все твои связи. Они хотят знать имя каждого члена твоего ковенанта, требуют проверить их и допросить.
«А после принудить моих людей к работе на себя».
– Так же они хотят получить доступ к твоим библиотекам и запасникам. Им интересны, какие артефакты у тебя имеются.
– Как обычно, – равнодушно сказал Соломон. – Этого в моём плане не было, но когда они упускали подобные возможности?
– Притхвирадж потребовал, чтобы тебя обязали указать месторасположение башен с запасами магии и предоставить к ним доступ, якобы для проверки. Он сам вызвался возглавить это расследование, но остальные взбунтовались.
«Потому, что Притхвирадж захотел под шумок их к рукам прибрать».
– Их очень интересовало Наследие Корвинуса. Они потребовали от Рагнара заставить тебя на время разбирательства передать «это» кому-то другому, чтобы обезопасить Круг и тем самым дать тебе шанс доказать свою лояльность. Рагнар даже слушать не стал, тогда они начали искать иные варианты как этого добиться.
«Эту силу нельзя использовать. Её можно спустить с поводка, но контролировать невозможно, она не различает своих от чужих и заберёт столько жизней, сколько сама захочет» – поразмыслил Соломон.
– Нерон так же запросил разрешение забрать у тебя твоего приёмного сына, он целую речь толкнул. Другие тоже высказались на эту тему, хотели взять мальчика в заложники, решили, что это послужит хорошим рычагом давления на тебя, принудит к сотрудничеству и к подчинению законам.
Это стало последней каплей. Соломон покраснел от гнева, стиснул зубы, сжал пальцы в кулак. Эдвард заметил это, потому замолчал, дал ему время успокоиться.
– Когда они намеренны, вынести приговор? – спустя время спросил Соломон.
– Они хотели решить всё сразу на первом же заседании, но Рагнар, Уильям Михаил и ещё несколько ведьмаков используя своё влияние, саботировали эту инициативу. Голосование отложили, ведь доказательств нет, только голословные обвинения. В итоге назначили повторное слушанье, обещали собрать доказательную базу. Соломон я уверен, на повторном слушании, они за любые улики проголосуют.
– Даже за их отсутствие, – задумчиво промычал ещё сердитый Соломон.
Он хорошенько задумался. Все ведьмаки Круга, так или иначе, в его руках. Стоит ему открыть их тайны и голосовать будет некому. Кто-то замолчит навсегда, остальные заткнуться сами. Большинство поймут это в ближайшие часы, страх скрутит их кишки, и они сами добровольно выберут бездействие. Конечно, кто-то воспротивиться страху, и попробует сопротивляться, остальные притаятся в ожидании и будут наблюдать, как он с этим кем-то разделается. Когда прольётся кровь, они поймут намёк и всё затихнет. Так для чего же тогда весь этот спектакль? Тот, кто подтолкнул Эмиля к этому, выбрал не самую удачную тактику и не самое подходящее время: стоило дождаться, когда Оливер вновь о себе напомнит.
«А вот и нет! Кто бы это ни был, он выбрал идеальное для этого время!» – эта внезапная мысль застудила нутро Соломона.
Но никто кроме близких ему людей не знает о его нынешнем самочувствии, никто кроме… кроме ведьмы, которую он убил в Ирландии. Этот вопрос с тех пор не даёт ему покоя. Ведьме кто-то помогал и возможно именно этот кто-то сегодня натравил на него Круг. Сама бы ведьма не отважилась на схватку с ведьмаком, кто-то её убедил сразиться с ним. Если это один и тот же человек, то получается что ведьма сама того не подозревая, была призвана подтвердить подозрения своего благодетеля, а тот, получив доказательства, приступил к решительным действиям.
– Они живо интересовались Кольцами Ринвольда, – продолжил Эдвард. – Но они и до этого ими интересовались, потому неудивительно, что кольца стали темой обсуждения. Соломон, а это, правда, что Кольцо Призрака не имеет формы?
Лицо Соломона вытянулось, брови взмыли вверх. Спустя пару секунд неодолимый гнев ядом отравил его кровь и заструился по венам.
– Где ты такое услышал? – в сердцах повысил голос Соломон. – На заседании?
– Нет, до этого, – растерялся Эдвард. – Сегодня случайно услышал.
Так вот почему Рагнар прислал Эдварда – вот его послание. Соломон специально через третьих лиц распускал разные слухи о природе, свойствах и внешнем виде каждого из Колец Ринвольда, чтобы знать, откуда ветер дует. Но правды он никому не говорил. Среди живых мало тех, кто видел, как он использовал своё кольцо и каждого он знает поимённо. Вот она зацепка! Но как Рагнар узнал об осведомленности Эдварда?
– Ты общался с Рагнаром до заседания? – настойчиво спросил Соломон.
– Нет. Я хотел перед заседанием поговорить с ним, он как раз проходил через комнату, где я беседовал с моими знакомыми, но поговорить у нас не получилось.
– Там ты услышал про кольца?
– Там, но не мы их обсуждали. Кто-то рядом стоял и разговаривал с кем-то. Мимо прошёл Рагнар, все замолчали. Он посмотрел на меня и пошёл дальше.
Получается, Рагнар проходя мимо, услышал разговоры, встревожился, тут же заприметил Эдварда, а когда на самом заседании всё началось, он связал эти события воедино и потому отравил к нему этого рыжего.
– А какая разница? – спросил Эдвард. – Эти кольца обсуждают уже много лет.
– В стенах Круга не бывает случайно подслушанных разговоров, – с ледяной злостью заговорил Соломон, – не бывает ненароком брошенных фраз и бессмысленных намёков. Неспроста кто-то напомнил членам Круга об этих кольцах.
Эдвард ещё больше растерялся.
– От кого ты это узнал? – стальным голосом настойчиво спросил Соломон.
– Я не знаю, не смотрел по сторонам, – возмутился Эдвард. – Я в тот момент был занят разговором и смотрел на собеседника. Было человека два, может и три, говорил один, негромко и в подробности не вдавался, названий не упоминал, но я понял, что речь шла о Кольцах Ринвольда.
– С кем ты разговаривал в тот момент, кто тебя отвлекал?
– Я говорил с Ондеромом и Кастусом.
Соломон слабо усмехнулся. Эдвард не дурак, но есть на этом свете люди, которым он доверяет, и потому он расслабился в присутствии друзей, а доверие в этом мире непростительная ошибка. Доверие не позволяет критически мыслить, усыпляет бдительность и неизбежно оборачивается против тебя.
– Прежде чем ты что-то скажешь Соломон, я сообщу тебе, что не только там обсуждали кольца. И до этого тоже слышались такие разговорчики в разных уголках дворца, хоть там всё звучало не так открыто. Я может и не сообразил бы, о чём шла речь, если бы раньше не услышал.
Значит, ведьмакам напомнили о кольцах заранее. Некто при Эдварде обсуждал кольца, так чтобы он об этом услышал – такие вещи не обсуждают при свидетелях, тем более заранее чувствуя приближение Рагнара. Так это был намёк? Подсказка от неизвестного союзника – или врага? Может Эдварда прощупывали: заранее при нём упомянули кольца, а потом на заседании следили за его реакцией? Может, хотели выяснить известно ли ему что-то об этом? Или же это было посланием для Рагнара?
«Если всё дело в кольцах, то расследование против меня может дать законный повод изъять их все, а их никому нельзя доверять».
– Прости, если обидел тебя Эдвард, – смягчился Соломон, перейдя на дружеский тон. – Новости ты мне принёс не самые приятные.
– Я не обиделся. Мы же много лет друг друга знаем, твои срывы для меня вещь привычная, – на выдохе выпустив пар, Эдвард улыбнулся. – Меня самого всё это напугало. Ты один из немногих людей в этом мире кого я могу назвать своим другом Соломон. Пожалуйста, поверь мне, – Эдвард посмотрел ему прямо в глаза, – я на твоей стороне и никогда тебя не предам, я не Эмиль. Если тебе нужна моя помощь, только скажи. Я не задам вопросов, не потрачу и секунды на раздумья.
Соломон посмотрел на старого друга, и чувство стыда захлестнуло сердце. Он за километр чувствует неправду и знает, что Эдвард не лжёт сейчас, знает, что он ему по-дружески предан, однако он не может перестать его подозревать.