Спустя шестьдесят с лишним лет склоняюсь над альбомом чертежей пятитрубного торпедного аппарата ПТА-53-50 бис. Такие же чертежи, выпущенные «Военно-морским издательством» Военно-Морского Министерства Союза ССР в 1952 году, изучал и старший лейтенант Виталий Карпович Лоза. Чертежи предоставили мне в технической библиотеке 1-го Центрального Научно-Исследовательского Института ВМФ. Гриф «Секретно» на них был аккуратно перечеркнут и ниже стояла надпись: «Гриф снят на основании приказа ГК ВМФ № 295-59 вход. 163-19-I-60».
Для того, что бы достоверно писать о сложном «хозяйстве» минно-торпедной боевой части эскадренного миноносца проекта «30 бис», необходимо было самому, по первоисточникам изучить минно-торпедную технику шестидесятилетней давности: устройство и повседневное содержание торпедных аппаратов, обращение с ними, их ежедневные, еженедельные, ежемесячные проверки, подготовку аппаратов к заряжанию, заряжание торпеды, подготовку к стрельбе, стрельбу и действия после стрельбы. Именно эти знания, в последующем, помогли мне разобраться в особенностях приготовления оружия минно-торпедной боевой части, и понять, почему в один, ставший злополучным для командира БЧ-3 В.К. Лозы день, кажущийся незначительным недосмотр, в приготовлении торпедного аппарата, привел к срыву торпедной стрельбы.
Насколько боевая техника тех лет была сложной, можно судить по объему проверок торпедного аппарата, например, ежедневных: «… а) проверить подачу питания к контактам коробки стрельбы; б) поставить рукоятку переключения штурвала наводки в положение «Ручное» и проверить вращение аппарата в обе стороны; в) нажатием на кнопку «Пуск» включить электродвигатель наводки, слегка поворачивая штурвал в обе стороны…; г) развернуть аппарат на оба борта и убедиться, что на кормовых пределах углов обстрела и при опускании штурвала вращение аппарата автоматически прекращается; д) в процессе наводки в углах обстрела … нажать залповую кнопку; при этом аппарат должен останавливаться… и т.д.».
А были еще «Правила обращения и ухода за «Системой приборов управления торпедной стрельбой «Мина – 30 бис», где только ежедневные проверки включали 26 пунктов контроля. – Стрельба по цели торпедами из пятитрубных аппаратов имела свои особенности, – разбирался Виталий. Для осуществления успешной стрельбы необходимы дистанция, курсовой угол и скорость цели, скорость торпеды. Дистанция до цели непрерывно измеряется оптическим дальномером или радиодальномером, а скорость торпеды задается при приготовлении к стрельбе. На торпедном катере курсовой угол и скорость цели он определял глазомерным способом, теперь инженеры создали сложную электромеханическую систему приборов управления стрельбой, – необходимо знать ее до тонкостей и уметь эксплуатировать. – Но, определение курсового угла и скорости цели с помощью системы ПУТС тоже дает некоторые ошибки, – понимал Виталий, потому что зависит от натренированности и подготовки личного состав на всех боевых постах, а значит, и от знаний и натренированности его, старшего лейтенанта Лозы, в первую очередь.
– Стрельба одиночной торпедой по движущейся и маневрирующей цели малоэффективна, – это он знал по собственному катерному опыту, – так как вероятность попадания торпеды в цель, значительно уменьшалась из-за наличия ошибок визуального определения параметров движения цели. Два же пятитрубных торпедных аппарата ПТА -53-30 бис осуществляют стрельбу одновременно десятью торпедами, накрывая цель торпедным сектором за счет того, что торпеды идут к цели веером. – Для точной стрельбы необходимо выбрать позицию залпа, – Виталий Лоза, как катерник, отлично знал это, – которая задается залповым курсовым углом цели и дистанцией. – Именно ПУТС «Мина 30 бис», определяя координаты цели относительно своего корабля, параметры движения цели, вырабатывает угол наведения торпедных аппаратов, обеспечивая наводку торпедных аппаратов, определяя маневрирование своего корабля для выхода на позицию залпа, и производства залповой стрельбы торпедами. – Именно это теперь и определяет успех боя, подвел для себя итог Виталий.
Старший лейтенант Лоза «долбил» минно-торпедную науку, «грыз» ее на практических занятиях в кабинете торпедной стрельбы. Хотя слушателям «классов» и показывали секретный учебный кинофильм «Приборы управления торпедной стрельбой», рассказывающий об устройстве и принципе действия ПУТС, главным же был учебный кабинет, оборудованный комплектом «Мина 30 бис», позволявший не только изучать теорию торпедных атак, но и тренироваться, приобретать навыки, как говорится «набивать глаз».
Время шло. Наступила весна….
4 марта 1953 года в 6 часов 30 минут Московское радио передало Правительственное сообщение «О болезни Председателя Совета Министров Союза ССР и Секретаря Центрального Комитета КПСС товарища Иосифа Виссарионовича Сталина».
5 марта 1953 года газета «Правда» в передовой статье «Великое единство партии и народа» упомянула три фамилии: Ленина, Сталина, Маленкова. Тем самым всем прямо указывалось, чьи распоряжения отныне следует выполнять.
По этому поводу историк Ю. Жуков в работе «Гордиться, а не каяться! Правда о сталинской эпохе» писал: «К исходу 5 марта были согласованы ключевые должности. Председатель Совета Министров СССР – Маленков. Берия, который стал теперь вторым лицом в стране, сумел получить многое. Прежде всего, возвратил себе … два силовых министерства – государственной безопасности и внутренних дел. Молотов, … ограничился постами Министра иностранных дел и главы внешнеполитической разведки».
Вечером 5 марта 1953 года Иосиф Виссарионович Сталин умер.
6 марта в 6 часов утра и в 21 час 30 минут вечера диктор Левитан зачитал своим, берущим за душу, знакомым всему советскому народу по военным сводкам Информбюро, голосом Постановление ЦК КПСС, Совета Министров и Президиума Верховного Совета СССР «Ко всем членам партии, ко всем трудящимся Светского Союза», с сообщением о смерти вождя.
Газеты страны вышли в траурных рамках. «Комсомольская правда» № 55 (8535) писала: «5 марта в 9 часов 50 минут вечера после тяжелой болезни скончался Председатель Совета Министров СССР и Секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Иосиф Виссарионович СТАЛИН. Бессмертное имя СТАЛИНА всегда будет жить в сердцах советского народа и всего прогрессивного человечества».
Страна оцепенела…
В эти скорбные для страны дни в Москву, проститься с И.В. Сталиным, прибывали делегации из многих стран мира.
Историческая справка
Проводы вождя были обставлены величественно и торжественно. Сталин лежал в гробу на высоком постаменте, в сени красных знамен, среди роз и
вечнозеленых ветвей. Хрустальные люстры с электрическими свечами были затянуты черным крепом. Шестнадцать алых бархатных полотнищ, окаймленных черным шелком, с гербами республик, ниспадали с белых мраморных колонн. Гигантское знамя СССР было склонено над изголовьем Сталина.
Перед гробом на атласе, лежали Маршальская Звезда, ордена и медали Сталина. Звучали траурные мелодии… Из Грузии на похороны были привезены несколько тысяч женщин-плакальщиц. Они рыдали возле Дома Союзов и на церемонии погребения так, что их плач был слышен по радиотрансляции.
Возле гроба И.В. Сталина в почетном карауле находились руководители партии и правительства: Г.М. Маленков, Л.П. Берия, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, Н.С. Хрущев, Н.А. Булганин, Л.М. Каганович, А.И. Микоян.
Вечером, на улицах Москвы были включены прожекторы, установленные на грузовых машинах. Они освещали площади и улицы, по которым беспрерывными потоками двигались к Дому Союзов многотысячные колонны желающих проститься с воздем. Не обошлось без давки и погибших. По некоторым данным в давке на Трубной площади число погибших составило 1,5 тысячи человек, а всего мимо гроба с телом вождя прошло около двух миллионов человек.
В почетном карауле стояли и представители братских стран: Чжоу Энь-лай, Клемент Готвальд, Болеслав Берут, Матьяш Ракоши, Георге Георгиу-Деж, Вальтер Ульбрихт, Долорес Ибаррури и другие. 9 марта 1953 года на Красной площади в Москве состоялись похороны И.В.Сталина. В 12 часов над Кремлем был произведен артиллерийский салют. Потом последовали гудки московских промышленных предприятий и во всей стране начались пять минут молчания.
После пяти минут молчания траурный марш сменился Гимном Советского Союза. Над Кремлем подняли спущенный после смерти Сталина Государственный флаг Советского Союза. Перед Мавзолеем прошли войска, в небе пролетели самолеты.
Газеты писали: «Перестало биться сердце соратника и гениального продолжателя дела Ленина, мудрого вождя и учителя Коммунистической партии и советского народа».
«Весть о кончине товарища Сталина глубокой болью отзовется в сердцах рабочих, колхозников, интеллигентов и всех трудящихся нашей Родины, в сердцах воинов нашей доблестной Армии и Военно-Морского флота…».
В целях увековечивания памяти Сталина в руководство страны поступали предложения трудовых коллективов: назвать Советскую Армию именем товарища Сталина, а Грузию переименовать в Сталинскую ССР…
Старший лейтенант Виталий Карпович Лоза с волнением воспринял известие о смерти вождя. От мыслей, что будет с осиротевшей страной, что ждет их всех впереди, на душе у него становилось тяжело и неспокойно, как, наверное, и у миллионов советских людей по всей стране…
Много лет спустя, адмирал А.П. Михайловский, в те годы старший лейтенант одного из соединений подводных лодок 5-го ВМФ Тихоокеанского флота, писал в своих воспоминаниях о дне смерти И.В.Сталина: «5 марта пришло известие, что умер Генералиссимус Сталин. Жутковато было, как и всем в стране. Однако событие это на нашу жизнь особого влияния не оказало. Включили в назначенное время сирены, провели митинги…».
Отгудели сирены фабрик и заводов, гудки паровозов и пароходов, отшумели по всей стране митинги, отскорбели и отплакали тысячи людей у гроба вождя…
Новое коллективное руководство страны Маленков, Берия, Хрущев и Молотов приняло первоочередное решение – закончить Корейскую войну. Одним из вдохновителей решения советского правительства о прекращении этой войны был Л.П. Берия. Как писал Б.С. Соколов в работе «Убийство Берии или фальшивые допросы Лаврентия Павловича» по поводу первых дней работы коллективного руководства страной: «Именно по настоянию Л.П. Берии, Президиум ЦК КПСС принял принципиальное решение о перемирии в Корее». Сосредоточив в руках гигантскую власть, Л.П. Берия планировал осуществить далеко идущие реформы, … особенно внутри страны».
Л.П. Берия возглавивший Министерство внутренних дел стал инициатором прекращения главных политических процессов, инициированных Сталиным в последние годы жизни: дела о «врачах-вредителях», «Ленинградского дела», смягчил положение крестьян-колхозников, разрешив им получение паспортов…
Л.П. Берия ратовал за проведение широкой амнистии, за повышение роли хозяйственных органов и, соответственно, ослабление роли партийных органов.
Предлагавшиеся Берией политические и экономические реформы, были для советской партийной номенклатуры опасны и губительны, поскольку ограничивали ее власть и могли поставить под угрозу существование всей политической системы в стране. Все это привело к обострению борьбы наследников Сталина за власть.
В результате, в июне 1953 года Берия был арестован. В июле состоялся Пленум ЦК КПСС, посвященный разоблачению, как тогда говорили, «заговора Берии». На нем, обосновывая арест Берии, Хрущев пустил в партийные массы версию, что Берия матерый враг народа. Его обвинили во всех грехах – от натравливания Сталина на других товарищей в руководстве, до злобной клеветы на самого вождя. В итоге, Берию объявили английским и мусаватистским шпионом, готовившим заговор против партии, и в декабре 1953 года расстреляли.
«Заговор Берии», а на самом деле – заговор Хрущева и Маленкова против Берии, как писал Б.В.Соколов, «был типичным «дворцовым» переворотом, осуществленным после смерти Сталина в борьбе за власть, направленным против Берии, ибо был для Хрущева главным этапом на пути к получению единоличной власти в стране. Убрав Берию, Хрущев эту власть получил, хотя по пролитию невинной крови советских людей Никита Сергеевич ничуть не уступал Лаврентию Павловичу…».
Огромная страна пока слабо ощущала на себе эти «дворцовые» интриги. Но, пройдет совсем немного времени и советский флот, как никакой другой вид вооруженных сил, во всей полноте почувствует их последствия.
Вскоре после смерти Сталина все обвиняемые по «адмиральскому делу» были полностью реабилитированы. 11 мая 1953 года был отменен приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 3 февраля 1948 года. В марте 1953 года Н.Г.Кузнецов занял пост Первого заместителя Министра Обороны СССР – Главнокомандующего ВМФ СССР.
13 мая 1953 года Н.Г. Кузнецов был восстановлен в звании «адмирал флота».
Флотские офицеры с надеждой восприняли возвращение адмирала Кузнецова к руководству военно-морским флотом страны.
На «классах» офицеры-слушатели и преподаватели радостно обсуждали эту новость.
Старший лейтенант В.К. Лоза был среди них. Именно они, «птенцы гнезда Николая Герасимовича Кузнецова» выпестованные его двухуровневой системой морского образования (морское подготовительное училище – высшее военно-морское училище), начинали занимать должности командиров боевых частей, помощников командиров и, через несколько лет, взойдут на мостики самых современных, невиданных ранее кораблей.
В 1953 году два флота 5-й ВМФ и 7-ой ВМФ на Дальнем Востоке снова объединили в один. Командующим объединенным Тихоокеанским флотом бы назначен вице-адмирал Ю.А. Пантелеев. Флот строился, на корабли продолжала поступать новая боевая техника. В 1953 году на вооружение были приняты: авиационная противокорабельная крылатая ракета КС «Комета»; быстроходный глубоководный неконтактный акустический трал БГАТ; донная индукционно-акустическая мина МД для постановки из труб торпедных аппаратов подводных лодок; 25-миллиметровая спаренная палубная автоматическая установка 2М-3, для катеров проекта 183; система приборов управления торпедной стрельбой ПУТС «Сталинград» для крейсеров проекта «68 бис», эсминцев проекта «56», сторожевых кораблей проекта «42»; РЛС обнаружения воздушных и надводных целей для торпедных катеров «Рея», РЛС для подводных лодок «Анкер» и другая техника. В состав ВМС вошла опытно-боевая малая торпедная подводная лодка М-254 проекта «615» с энергоустановкой ЕД-ХПИ (единый двигатель с химпоглотителем известковым).
Учеба на «классах» продолжалась…
На лекциях по минно-торпедной специальности часто звучали слова: «Дистанция», «Курс атаки», «Пеленг», «Курсовой угол цели», «Скорость цели», «Угол встречи торпеды с целью», «Цель»… «Цель»… «Цель»… За простым словом – «Цель» старшему лейтенанту Лозе виделись не только корабли противника, но и их экипажи, а за словами – «Цель поражена» – взрывы, пожары на этих кораблях, и люди, не вернувшиеся с моря, нашедшие себе могилы в его глубинах. Но Виталий понимал и то, что с другой стороны Тихого океана, на него через прицел тоже смотрят как на «Цель». И его задача – первым поразить свою «Цель».
Слушатели – офицеры-тихоокеанцы учились на совесть, ведь совсем рядом с советской дальневосточной границей в Корее все еще продолжалась кровопролитная война.
Президент США Г.Трумен еще в начале 1953 года подписал приказ о «серии бомбардировок – возмездия» по Северокорейской территории. После продолжительных бомбардировок армия США перешла к «завершающей» военной операции, получившей кодовое наименование «Удар кнута».
Наибольшие проблемы для войск Корейской Народно-Демократической Республики и китайских добровольцев приносили американские военные корабли – линейный корабль «Нью-Джерси» и крейсера «Джюно» и «Сент-Пол», систематически обстреливавшие своим главным калибром их позиции.
Северокорейское руководство обратилось к Советскому Союзу с просьбой передать несколько специально приспособленных к торпедным атакам самолетов «МиГ-15 МФ». Эта просьба была удовлетворена. Подготовка операции «Гарпун» длилась почти полтора месяца.
День ее проведения – 25 апреля 1953 года вошел в историю послевоенного флота США, как день первой за мирные годы атаки по американскому флоту.
Ход операции «Гарпун» Н.Васильев в работе «Война в Корее, 1950-1953» изложил следующим образом:
«…В 12 часов по полудню радар на «Джюно» засек приближение противника, «Сент-Пол» подтвердил эти данные, уточнив, что нападение может произойти как с моря, так и с воздуха. Через двадцать минут на горизонте показались торпедные катера класса Г-5 советской военной постройки. …Открыли огонь из торпедных аппаратов. «Сент-Пол» заслонил собой «Нью-Джерси» получил удар в носовое отделение, но остался на плаву, в это время катера, развернувшись на большой скорости, стали уходить в сторону КНДР, за ними в погоню двинулся «Джюно» и эскадренный миноносец «Уок». К двум часам по полудню, оставшийся без сопровождения «Нью-Джерси» подвергся нападению десяти «МиГ-15 МФ», которые, потеряв шесть машин, торпедировали его, в это время завлеченные в искусственную западню, получили торпедные попадания «Джюно» и «Уок», когда же развернувшись, они стали уходить, вслед им устремилась четверка «МиГов», результатом ударов, которых, явился потопленный «Уок».
Главная цель операции «Гарпун» была достигнута. Линкор «Нью-Джерси» и легкие крейсера «Джюно» и «Сент-Пол» до конца войны вышли из состава 7-го флота США». Результаты атаки на «Нью-Джерси» облетели весь мир и развеяли миф о непобедимости американского военного флота. Эту атаку советские катерники и советские летчики оценивали как свою победу, потому что разрабатывали ее в Корее советские военные советники – моряки и летчики. Военная операция войск США «Удар кнута» закончилась полным провалом. Потери американцев в конце этого «Удара» достигли 157,5 тысяч человек убитыми и раненными, и 20 тысяч солдат были захвачены в плен Северокорейской армией.
Конгресс США стал оказывать давление на президента, требуя окончания военных действий в Корее, и начала переговоров. 26 июля 1953 года глава дипломатического корпуса США Кэнсон в городе Паньмыньчжон подписал с представителями КНДР и КНР соглашение о прекращении огня.
На следующий день после подписания соглашения о прекращении огня 27 июля 1953 года американские истребители подло сбили в небе Манджурии советский транспортный самолет, летевший из Порт-Артура во Владивосток. Двадцать его пассажиров, граждан Советского Союза, стали последними жертвами Корейской войны.
Позже, старший лейтенант В.К.Лоза стал свидетелем того, как во Владивостоке хоронили погибших в результате этого варварского нападения. Он с горечью и болью писал в письме:
«… Может быть мне, как военному человеку и не к лицу особенная сентиментальность, но когда я увидел, как хоронили останки наших людей со сбитого американцами нашего мирного пассажирского самолета, где были дети, женщины. Чем они виноваты? Разве они не имели таких же прав на жизнь, как все мы, как все люди, у меня навернулись слезы на глаза. Чем они смогут заплатить за это?
Добрая половина Владивостока шла за их останками. Похоронили их в сквере, на Ленинской улице. Я знаю, что мне тоже придется убивать людей, но людей в образе врагов, вооруженных, и в честном открытом бою, лицом к лицу.
Вы уж извините, мои родные, милые, хорошие, что я так пишу, но слишком уж велика ненависть в груди, а их, этих подлецов жизнь, не стоит, пожалуй, слез, которые пролиты матерями и родными, особенно дорогих, материнских слез, каждая капля которых, весит больше, чем вся их грязная кровь».
Какие проникновенные слова и интонации нашел офицер советского военно-морского флота Виталий Карпович Лоза, чтобы выразить свою скорбь о безвинно погибших и свою ненависть к войне и ее поджигателям.
Итоги войны в Корее принесли Соединенным Штатам Америки потерю символа своего могущества и силы. В противовес этому, не воевавший в Корее Советский Союз сильно повысил свой престиж. После Корейской войны многие развивающиеся страны начали ориентироваться на СССР.
Длительная и кровопролитная война в Корее закончилась, и на советском Дальнем Востоке люди вздохнули спокойнее.
Учеба на Высших специальных курсах офицерского состава перевалила за свою половину. Вместо экзаменационной сессии в середине учебного года офицеры – слушатели сдавали курсовые зачеты. Старший лейтенант Лоза зачеты за первое полугодие сдал успешно, правда, это потребовало большого напряжения, но Виталий, не считаясь с личным временем, готовился на совесть.
Стажировка офицеров-слушателей прошла в море на крейсере «Дмитрий Пожарский».
После корабельной стажировки офицерам предоставили отпуск.
Еще перед началом учебы во Владивостоке, Виталий писал жене:
«… И все-таки, несмотря ни на что…приезжай Лидок сюда. Как-нибудь устроимся, ведь у нас есть уже некоторый опыт. Не правда ли?
Не могу я Лидок без вас и не хочу… Ты уж прости меня Лидушка, слишком грустно и мытарно на душе…».
Радости Виталия не было предела – к нему во Владивосток приехала дорогая Лидочка с Сашуней. Семья сняла скромную комнату в районе Второй речки. Быстро пролетел отпускной последний летний месяц – август. По календарю наступила осень, но во Владивостоке стояла теплая почти летняя погода. В один из таких погожих дней жена Виталия Лида с трехгодовалым сыном отправилась на Владивостокский базар за картошкой и овощами. Обычно, она покупала продукты в маленьком магазинчике «Продтовары» недалеко от дома, но женское любопытство и желание разнообразить семейный стол, подтолкнули Лиду к такому, в общем-то не близкому с маленьким ребенком, путешествию. Добирались долго. Рынок располагался в самом конце Светланской улицы. На рынке глаза Лиды разбежались, но цены кусались: яйца были по шестнадцать рублей за десяток, свинина по двадцать семь рублей за килограмм, овощи – тоже не дешевые. На офицерскую, без «морских», зарплату мужа – старшего лейтенанта, с учетом платы за комнату, не разгуляешься. Лидочка расстроилась, но все же купила десяток свежих куриных яиц для Сашуни, который любил утром, на завтрак, сваренное всмятку яйцо, немного зелени, литровую банку коровьего молока, закрытую сверху вощенной бумагой, крепко обвязанную бечевкой, и двинулась в обратный путь.
На «классах» предстояли выпускные государственные экзамены по четырем дисциплинам. Старший лейтенант Лоза учился хорошо и экзаменов не боялся, но волнение, конечно, было.
Несмотря на подготовку к экзаменам, его не покидали мысли о том, где придется дальше служить: – Если не на бригаде торпедных катеров, то где? На каком корабле?
– Как встретят и примут офицеры?
– Какой будет «атмосфера» в экипаже?
– Каким будет командир, и какими будут подчиненные? Ему, вчерашнему командиру корабля – пусть и торпедного катера, хотелось, чтобы он попал в экипаж к такому командиру, который понял бы и принял его, Виталия командирский опыт.
Перед выпускными экзаменами на ВСКОС работали флотские кадровики. Беседовали с каждым о предстоящем назначении, выслушивали пожелания. Старший лейтенант В.К. Лоза изъявил желание продолжить службу на торпедных катерах.
– Ну, что ж, вздохнув, сказал пожилой кадровик – капитан 1 ранга, будем ходатайствовать. Но, посмотрев внимательно на Виталия, добавил: – Не могу понять, зачем Вам это нужно, ведь на крупных надводных кораблях перспективы для офицера больше.
Торпедные катера были по душе Виталию, и он очень хотел вернуться в свой родной 275 дивизион 86 Сахалинской бригады 18 Дивизии торпедных катеров.
Виталия Карповича Лозу ценили на дивизионе торпедных катеров, и как ему позже, из разговора с сослуживцем стало известно, для него долго держали вакантную должность, рассчитывая, что после «классов» он вновь продолжит службу на торпедных катерах в Советской Гавани.
В одном из писем жене Виталий упоминал об этом:
«… Разговаривал с сослуживцем из Совгавани. Он говорит, что нас очень ждали в Совгавани, и думали, что мы вернемся назад, даже держали вакантное место для меня».
Но флотский отдел кадров рассудил иначе…
Виталий Карпович Лоза рассчитался с Высшими специальными курсами офицерского состава, последний раз, выходя из главного корпуса Тихоокеанского училища окинул взглядом мраморную картушку компаса с цифрой 1937 год на полу в центре зала, и вышел за пределы училища. Перевернулась вторая страница его офицерской службы…
Получив на руки свидетельство об окончании ВСКОС старший лейтенант В.К. Лоза одновременно получил предписание в Управление Кадров Тихоокеанского флота в связи с назначением его командиром минно-торпедной боевой части современного эскадренного миноносца проекта «30 бис». Виталий Лоза очень этим гордился.
Из информации, полученной в Архиве ВМФ я знал, что старшего лейтенанта В.К. Лозу после окончания ВСКОС Приказом Главнокомандующего Военно-Морскими Силами № 01251 от 14 сентября 1953 года назначили командиром БЧ-3 эскадренного миноносца «Вспыльчивый» (в/ч 90977) 172 Бригады эскадренных миноносцев Седьмого Тихоокеанского флота (7 ТОФ).
Вот, их «курсы» и пересеклись! Они нашли друг друга, Виталий и корабль его судьбы – эсминец «Вспыльчивый». Они шли навстречу друг другу много лет, не зная об этом, но неумолимо и постоянно, невзирая на кажущиеся случайности и извилистости долгого пути….
Путь этот для Виталия Лозы начался в 1942 году, когда четырнадцатилетним мальчишкой он поступил в морскую спецшколу в Фергане, затем продолжился в 1943-1944 годах учебой в Бакинском Военно-Морском Подготовительном училище и в 1945-1949 годах – в Каспийском Высшем Военно-Морском училище. Лейтенантом, Виталий Лоза получил назначение на Дальний Восток в дивизион торпедных катеров и, казалось, путь его изменился, сделав крутой поворот, но, став командиром торпедного катера, а позже дивизионным минером, Виталий Лоза вновь продолжил этот путь в 1953 году слушателем ВСКОС при Тихоокеанском ВВМУ и по окончании «классов» его личный путь и путь его корабля – эскадренного миноносца «Вспыльчивый» пересеклись.
Для эсминца «Вспыльчивый» этот путь начался с проектирования в 1947 -1948 годах, продолжился закладкой в 1949 году, строительством и подъемом 28 декабря 1950 года Военно-Морского флага и вхождением в состав 7-го ВМФ Тихоокеанского флота.
Побывав в управлении кадров ТОФ, старший лейтенант В.К. Лоза направился в штаб Бригады ремонтирующихся кораблей на улицу Мальцевскую, а оттуда – на судоремонтный завод, где ремонтировались корабли Тихоокеанского флота. Завод встретил характерным судоремонтным шумом: стрекотом клепальщиков заклепок, треском сварочных аппаратов, звонками кранов, свистом режущего инструмента; запахом свежего сурика; бесконечными шлангами пневматических инструментов и мотками кабелей. Миноносец находился у стенки завода. Виталий залюбовался кораблем, строгая красота которого радовала морской глаз. В корме на «доске» накладными бронзовыми буквами было начертано: «Вспыльчивый».
Они встретились!
То, что эсминец «Вспыльчивый» находился в заводе во Владивостоке, мне стало понятно из письма Виталия Лозы жене от 7 января 1954 года:
«Ты же знаешь, что у нас сейчас горячая пора. С завода вышли. Теперь ходим и ходим».
Других данных у меня не было. Но по какой причине и на каком заводе находился эскадренный миноносец «Вспыльчивый»?
С заводом было более или менее понятно: в начале 50-х годов прошлого века во Владивостоке единственным судоремонтным заводом, который мог ремонтировать эскадренные миноносцы, был завод № 202, принадлежавший Министерству судостроительной промышленности (МСП). Как пишется в «Истории отечественного судоремонта», этот завод тогда выполнял: «все виды ремонта кораблей и судов до ЭМ включительно, кроме капитального ремонта турбин». Судоремонтный завод № 202 располагался в центре Владивостока, на Северном берегу бухты Золотой Рог. Основанный в 1887 году, как судоремонтные мастерские «Военного порта», сейчас это «Дальзавод» – один из крупнейших судостроительных заводов Приморья. Мне было известно, что эсминцы проекта «30-бис» Тихоокеанского флота строились на судостроительном заводе № 199 в Комсомольске-на-Амуре и передавались на окончательную достройку и испытания во Владивосток на завод № 202.
Учитывая это, было понятно, что «Вспыльчивый» мог ремонтироваться только на заводе № 202. Но, что стало причиной постановки эсминца в ремонт? Данных, даже косвенных, о том, что на эсминце в 1953 году произошла какая-то аварийная ситуация у меня не было. Значит, это был не аварийный ремонт.
Нормативные межремонтные сроки кораблей в 1944-1954 годах регламентировались «Положением по организации ремонта кораблей, вспомогательных судов, батарей береговой обороны и энергетических установок ВМФ».
Этим документам в те годы устанавливались нормативные межремонтные сроки кораблей. Для эскадренных миноносцев периодичность среднего ремонта составляла 3 года.
Учитывая, что дата подписания приемного акта сдачи эсминца «Вспыльчивый» флоту – 30 сентября 1950 года, то проведение среднего ремонта в сентябре 1953 года совпадает с требованием по проведению среднего ремонта через три года.
Таким образом, все становилось на свои места. Эсминец «Вспыльчивый» находился на заводе № 202 во Владивостоке в среднем ремонте, когда на него в середине сентября 1953 года, прибыл новый командир БЧ-3 старший лейтенант В.К.Лоза.
Шестьдесят с лишним лет спустя с волнением проходил я через проходную «Дальзавода», старейшего судоремонтно-судостроительного предприятия Дальнего Востока.
Старинное кирпичное здание заводоуправления, въездные металлические ворота с литыми зубчатыми колесами на створках, поверх которых приклепаны изображения якорей, две «башенки-караулки» по бокам ворот со старинными коваными фонарями – все это видел и старший лейтенант Лоза, проходя через проходную на территорию завода в далеком 1953 году.
14 сентября 1953 года старший лейтенант Виталий Карпович Лоза ступил на палубу эсминца «Вспыльчивый». Виталию понравилось название корабля – «Вспыльчивый». В нем чувствовалась скрытая энергия, могущая мгновенно высвободиться при встрече с врагом.
В этом была суть характера самого Виталия, – не то, чтобы вспыльчивого по натуре, но готового мгновенно реагировать – характер офицера-катерника…
Проектирование, строительство и приемка флотом эсминцев «30 бис» наполнены драматизмом столкновений человеческих характеров, сложной «подковерной» борьбой судостроительной промышленности, руководства Наркомата ВМФ и высшего руководства страны.