После возвращения с моря мичман П.П. Ярышкин пробыл на «Тюлене» недолго. Уже 8 апреля 1916 года приказом по флоту он был переведен во 2-й дивизион и прикомандирован вахтенным начальником на подводную лодку «Кит», на которой в начале мая снова ушел в море в боевой поход. Командовал подлодкой «Кит» старший лейтенант Н.А. Зарубин. Находясь в боевом походе 12 мая 1916 года у турецкого побережья, подводная лодка «Кит» была атакована бомбами с вражеского аэроплана. С этого события и начинается 1-я глава «Подъем из глубины» данной книги…
На следующий день 13 мая в районе Амасро-Парфени лодка «Кит» захватила турецкий бриг водоизмещением 300 тонн как приз. Однако при попытке буксировки приза лодка снова была атакована вражеским аэропланом, после чего, во избежание повторных атак, командир лодки старший лейтенант Н.А. Зарубин приказал бриг затопить.
По возвращению в Севастополь приказом командующего флотом от 25 мая 1916 года мичмана П.П. Ярышкина перевели на подводную лодку 2-го дивизиона «Кашалот» вахтенным начальником. Сдав дела и обязанности на «Тюлене» мичману Н.М. Гоппе, Ярышкин убыл на новый корабль, перейдя с одной причальной стенки на другую. У пирса мичман Ярышкин увидел ошвартованную подводную лодку, на корме которой, в безветрии, обвис Андреевский флаг. В носу тускло отливали позеленевшие бронзовые литеры славянской вязи «Кашалот». Отдав честь Андреевскому флагу, мичман Ярышкин ловко пронырнул через рубочный люк в узкую стальную шахту и очутился в центральном отсеке.
Командовал подводной лодкой «Кашалот» старший лейтенант Петр Константинович Столица. Вернее, временно исполнял дела командира. Как позже узнал мичман Ярышкин, в период постройки «Кашалотом» командовал старший лейтенант Петр Сергеевич Бачманов, затем с марта 1916 года старший лейтенант Василий Михайлович Терентьев. В его отсутствие исполнял дела и обязанности командира старший лейтенант П.К. Столица. Ему и доложил мичман Ярышкин о своем прибытии.
Как следует из записи в вахтенном журнале подводной лодки II ранга «Кашалот», хранящемся в Российском Государственном архиве ВМФ, лодка находилась «во внутреннем плавании в составе Бригады подводных лодок Черного моря, под брейд-вымпелом начальника 2-го подводного дивизиона. Начальник Бригады кап. 1 ранга Клочковский. Нач. дивиз. кап. 2 р. Терентьев. Суда, входящие в состав дивизиона под. лодка «Кит», под. лодка «Нарвал».
Командир старший лейтенант Столица»
Позже, в начале августа 1916 года приказом командующего Черноморским флотом старшего лейтенанта П.К. Столицу назначили командиром подводной лодки «Кашалот».
Петр Константинович Столица в декабре 1914 года был назначен на Бригаду Подплава Черного моря. Минный офицер 2-го дивизиона Бригады подводных лодок Черноморского флота. С 1 по 12 октября 1915 года – в плавании на подводной лодке «Тюлень». После сдачи экзаменов, 25 июня 1916 года приказом командующего Черноморского флота зачислен в офицеры Подводного Плавания. Старший офицер, а со 2 августа 1916 года – командир подводной лодки «Кашалот».
Петр Константинович из дворян Черниговской губернии, родился 21 октября 1884 года. После окончания трех классов Александровского кадетского корпуса поступил в Морской Кадетский Корпус. По окончании Морского Корпуса произведен в мичманы и зачислен в Квантунский флотский экипаж в Порт-Артур и назначен вахтенным офицером на эскадренный броненосец «Ретвизан» в феврале 1904 года. Участвовал в морском бою в Желтом море в июле 1904 года. Ранен осколком снаряда. Командовал десантной ротой на сухопутном фронте обороны крепости Порт-Артур с августа по ноябрь 1904 года. После сдачи крепости находился в плену в Японии, из которого возвратился во Владивосток в ноябре 1905 года. Из Владивостока прибыл в Главный Морской штаб. 6 декабря 1907 года произведен в лейтенанты, прикомандирован к Гвардейскому экипажу. Вахтенный начальник императорской яхты «Александрия». Ротный командир эскадренного миноносца «Украйна» с мая по август 1910 года. В 1911 году окончил Минный офицерский класс и назначен минным офицером крейсера «Олег». В 1913 году назначен минным офицером императорской яхты «Полярная звезда», а в конце года – вахтенным начальником императорской яхты «Штандарт». В декабре 1914 года произведен в старшие лейтенанты.
За время службы Петра Константиновича Столицу награждали орденами: Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость», Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом в 1904 году, Св. Анны 4 ст. с мечами и бантом в 1907 году, Св. Владимира 4 ст. с мечами и бантом в 1915 году и Св. Станислава 2 ст. в 1916 году.
Под командованием такого командира служить будет непросто, понимал Петр Ярышкин.
Считаю, что здесь уместно привести слова советского писателя-мариниста Н.А. Черкашина, служившего на 4-й эскадре подводных лодок Северного флота и отлично знающего, по собственному опыту подводника, о чем пишет: «Флот – гордость страны. Подводники – элита флота. Командиры подводных лодок – соль элиты. Командир отвечает за все: за корабль и за экипаж. За положение корабля в пространстве (в океане, на глубине, в узкости, в гавани, у причала, в доке…), за поведение своих людей на борту, на берегу, в бою и в отпуске – за воинскую дисциплину, за техническую исправность и боевую готовность корабля, за успех атаки… Одним словом —
за все. Велик груз командирской ответственности».
В время моей службы в 70-е годы прошлого века на Северном флоте в шутку, но с большим уважением, говорили: «Командир подлодки – это физическое тело, которое мгновенно засыпает от усталости и тут же просыпается от ответственности».
Очень верно пишет Н.А. Черкашин: «Подводник – это не просто профессия, ставшая образом жизни, это еще и, может быть, прежде всего характер, то есть склад души и способ мышления. …уметь выживать в железных джунглях машинерии, в ее магнитных,… электрических полях, в ее бессолнечном свете, дозировано фильтрованном воздухе, к тому же химического происхождения, в ее тесном замкнутом узилище, в ее щелях, просветах и выгородках между жизнеопасными агрегатами – это удел подводника».
Все это в полной мере относится и к офицерам-подводникам Российского императорского флота – первопроходцам подводного плавания, каковыми являлись и офицеры подводной лодки «Кашалот».
Минным офицером на «Кашалоте» служил лейтенант Владимир Владимирович Оффенберг. Именно у В.В. Офенберга мичман П.П. Ярышкин принимал дела вахтенного начальника подводной лодки «Карп».
Владимир Владимирович Оффенберг в апреле 1915 года был назначен на Бригаду подводных лодок Черного моря, вахтенным начальником подводной лодки «Карп». В мае 1915 года поступил слушателем в Офицерский класс Подводного плавания, который окончил в феврале 1916 года. По окончании классов назначен вахтенным начальником, затем минным офицером подводной лодки «Нерпа». С 1 мая 1916 года – минный офицер подводной лодки «Кашалот». За вступление в брак без разрешения начальства арестован на гауптвахте на один месяц
22 июня 1916 года. 30 июля 1916 года произведен в лейтенанты. Со 2 августа по 28 сентября временно исполнял обязанности старшего офицера подводной лодки «Кашалот».
Владимир Владимирович уроженец Севастополя, из дворян Таврической губернии. Родился 22 октября 1891 года. По окончании Морского Корпуса в октябре 1912 года произведен в мичманы. Вахтенный офицер линейного корабля «Пантелеймон». В.В. Оффенберг награжден орденами Св. Анны 4 ст. в 1915 году и Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом в 1917 году.
Как позже рассказывал Петру Ярышкину лейтенант Владимир Оффенберг, подлодка «Кашалот» вышла с филиала Невского завода в городе Николаеве, где строилась, и перешла в Севастополь в первых числах апреля 1916 года. Это подтверждают записи в Вахтенном журнале корабля:
«Николаев. Воскресенье 3-го апреля. 5 ч. 15 мин. Отвалили от пристани Невского завода под электромоторами и пошли в город Севастополь. 5 ч. 55 мин. остановили электромоторы и пустили оба комовые дизель-моторы. 11 ч. 5 мин. Подошли к крепости Очаков. 13 ч. Прошли минное заграждение…»
«В море у берегов Крыма. Понедельник 4-го апреля. 5 ч. 20 мин. Прошли на траверзе Тарханкутский маяк. 10 ч. На траверзе город Евпатория… 14 ч. 30 мин. Прошли траверз Херсонесского маяка… 16 ч. Остановили электромоторы и ошвартовались у базы подводного плавания».
С начала апреля по ноябрь 1916 года подводная лодка «Кашалот» находилась в Севастополе, проводя ходовые испытания и устраняя выявившиеся в ходе испытаний недостатки и замечания.
«7-го апреля. 8 ч. 50 мин. Отвалили от пристани… и пошли под электромоторами в море для испытания погружения на глубину.
9 ч. 55 мин. остановили электромоторы и приготовились к погружению. 10 ч. 30 мин. Начали погружение. 10 ч. 55 мин. Погрузились, глубина 131 фут. 11 ч. 34 мин. Начали всплывать. 13.20 мин. всплыли и пустили электромоторы… 15 ч. 35 мин. …Ошвартовались у пристани подводного плавания».
После выхода в море на «испытания погружения» лодка «Кашалот» встала в сухой док для очистки и окраски подводной части корпуса. В доке «Кашалот» пробыл до 12 апреля. 19 апреля на лодке прошли испытания бензино-моторов в присутствии комиссии флота.
«Севастополь. Вторник 19-го апреля Происходили испытания всех бензино-моторов в присутствии комиссии».
«Пятница 22-го апреля. Проба всех электромоторов…».
По окончании пробы главных дизель-моторов и электромоторов лодка вышла в море и перешла в район Феодосии для проведения минных (торпедных. – А.Л.) стрельб на полигоне вблизи Феодосии.
«Феодосия. Среда 27-го апреля. 7 ч. 45 мин. Отвалили от пристани Российского общества и пошли в море для практических стрельб минами аппаратов Джевецкого. 8 ч. 35 мин. Пришли в Двуякорную бухту. 9 ч. 39 мин. Погрузились, глубина 11 футов, пустили электромоторы. 9 ч. 52 мин. Выстрелили двумя минными аппаратами…».
Испытания технических систем, проверка знаний экипажа «Кашалота» и практические стрельбы самодвижущимися минами в присутствии комиссии флота продолжались до первых чисел мая 1916 года. После окончания испытаний лодка «Кашалот» вернулась в Севастополь. В Севастополе 11 мая 1916 года подводную лодку «Кашалот» посетил Морской министр адмирал Иван Константинович Григорович, принявший доклад командира лодки старшего лейтенанта Столицы о полной готовности лодки и экипажа к выполнению задач флота. По воспоминаниям очевидцев, Морской министр пробыл на «Кашалоте» тридцать минут.
Весной 1916 года подводные лодки 2-го дивизиона оснастили новейшими приборами звукоподводной связи и наблюдения конструкции Фессендена и высокочастотным прибором Вологдина.
Техническая справка
Электроакустический преобразователь, изобретенный американским профессором Р. Фессенденом, – первое успешное акустическое эхолокационное устройство, способное на создание подводных звуков и улавливание их отголосков. Создание этого устройства было продиктовано необходимостью защиты судов от столкновений с айсбергами после гибели в 1912 году лайнера «Титаник». По принципу действия устройство похоже на динамическую звуковую катушку громкоговорителя. Круглая металлическая пластина, зажатая по краю, контактировала с водой. Индуцированные токи создают магнитное поле, которое противодействует поляризующему полю. Результирующая сила передается мембране и, в свою очередь, создает акустические колебания в воде. Устройство было обратимым. Обмотку переменного тока подключали к наушникам и слышали подводные звуки и эхо. Айсберги обнаруживались на расстоянии около двух миль. Устройство использовали и как подводный телеграф, отправляя текст азбукой Морзе через воду. Британские подводные лодки серии «К» оснащались генератором Фессендена начиная с 1915 года. Во время Первой мировой войны электроакустический преобразователь Фессендена использовался для обнаружения вражеских подводных лодок и устанавливался на российских подводных лодках.
Русский ученый и инженер В.П. Вологдин, работавший над оснащением русского флота средствами радиосвязи, изобрел машины повышенной частоты, предназначающиеся для искровых радиостанций, установленных на кораблях и подводных лодках, что существенно увеличивало дальность связи. Все эти технические новшества усиливали боевые возможности наших подводных лодок и успешно применялись подводниками.
Летом 3 июля 1916 года в должность командующего Черноморским флотом вступил вице-адмирал А.В. Колчак. Историки считают, что причиной смены командующего были не провалы и ошибки в управлении Черноморским флотом адмирала Эбергарда, хотя и они были. Как писал журнал «Морской сборник» № 8–9 за 1926 год в статье «Кризис русского морского командования в 1916 году»: «Приблизительно в то же время был сменен и Канин. Причины в значительной степени общи для обоих. Эбергарду, равно как и Канину, было предъявлено обвинение в недостаточной энергии и, кроме того, в неискусном руководительстве. Несомненно, Эбергард и его оперативный штаб допустили ряд ошибок в управлении, начиная с неподготовленности, обнаруженной при первом нападении турок в 1914 году, и кончая отмеченным случаем упущения «Гебена». Но главная причина неудовлетворительной деятельности Черноморского флота заключалась не в этих отдельных ошибках и неудачах, а в том, что он, подобно Балтийскому, не имел отвечающих обстановке задач, был поставлен в условия, при которых он не мог надежно блокировать Босфор из-за отсутствия базы, не мог настигнуть «Гебена» по недостатку хода и не имел определенных директив для минирования Босфора».
Кроме ошибок в руководстве флотом, отставка была данью «общественному мнению» придворных кругов. Адмирал Эбергард не прислушивался к «сильным мира сего», чем вызвал их гнев, и император Николай II вынужденно пошел на компромисс, отправив опытного Эбергарда в «почетную ссылку» в Государственный совет и назначив на его место молодого Колчака.
Новый командующий флотом вице-адмирал А.В. Колчак не слыл ярым поклонником подводного флота. Еще в годы после Русско-Японской войны многообещающий офицер капитан-лейтенант А. Колчак, делая доклад в Петербургском морском кружке, говорил: «Идея замены современного линейного флота подводным может увлечь только дилетантов военного дела. Специальный минный или подводный флот – фиктивная сила». Известны и другие слова А. Колчака: «Подлодки и аэропланы портят всю поэзию войны… А теперь: стрелять приходится во что-то невидимое, такая же невидимая подлодка при первой оплошности взорвет корабль, сама зачастую не видя и не зная результатов, летает какая-то гадость, в которую почти невозможно попасть. Ничего для души нет…»
Можно по-разному относиться к этим словам Колчака, можно даже с юмором, но справедливости ради следует сказать, что в те годы даже гросс-адмирал Тирпиц заявлял: «Субмарины не нужны!» Но в русском флоте были и сторонники подводного флота. Молодые офицеры И. Ризнич, Н. Кржижановский, М. Тьедер, С. Власьев и другие предлагали строить крупные подводные лодки, вооруженные самодвижущимися минами, разрабатывали рекомендации по ведению минных стрельб, выдвигали идеи группового использования подводных лодок. Они утверждали, что «морское могущество России неизбежно сопряжено с развитием подводного флота».
Вся служба вице-адмирала Колчака проходила на надводных кораблях, и ничего нового в применении подводных лодок он не предполагал, поэтому тактика использования подводных лодок в 1916 году мало отличалась от способов их применения в 1914–1915 годах.
В течение июня и июля 1916 года на лодке «Кашалот», стоящей у причала Подплава в Севастополе, проводили многочисленные после выхода из Николаевского судостроительного завода доработки и профилактические работы: притирку клапанов, зачистку цистерн, прочистку и продувку трубопроводов и магистралей, пришабривание и смазку подшипников, узлов и элементов, очищали от окислов аккумуляторную батарею, провели переборку электромоторов и дизель-моторов…
30 июля 1916 года мичман П.П. Ярышкин был произведен в лейтенанты. Повод был отличный, и Петр пригласил сослуживцев в ресторан по традиции обмыть новое звание. В те годы в Севастополе у флотских офицеров особой популярностью пользовался ресторан гостиницы «Кист», что у Графской пристани, считавшийся лучшим в городе. Встретились у входа. Прибыли все свободные от службы офицеры. Возглавил компанию старший инженер-механик «Кашалота» лейтенант Виктор Алексеевич Брискин, с ним был минный офицер мичман Владимир Владимирович Оффенберг, известный, кроме всего, на флоте тем, что за вступление в брак без разрешения начальства был арестован на гауптвахте на один месяц, прикомандированный к экипажу «Кашалота» мичман Артур-Рагнар Акселевич Роман, слушатель Офицерских классов Подводного плавания, швед по происхождению, отличный офицер, умница, прибывший на лодку еще в январе 1916 года, и сам виновник торжества. В зале ресторана на втором этаже гостиницы уже был зарезервирован столик. В меню ресторан, несмотря на войну, значились: ерши агротень, вареники ленивые, щи николаевские, солянка сборная, рассольник, свиная ножка, гуляш, буженина с капустой, на десерт – кизиловое и грушевое мороженое. Карта вин была вполне приличная…
Cтаршим по званию и возрасту за столом был Виктор Александрович Брискин. Первый тост его: «За Победу, За Государя Императора, За Россию!» Далее традиционно: «За новоиспеченного лейтенанта», «За тех кто в море!», «За прекрасных дам!»… По заведенной на флоте традиции офицеры «Кашалота» крепко обмыли лейтенантское звание Петра Ярышкина, засидевшись в ресторане допоздна…
Через 57 лет, летом 1973 года после окончания Высшего военно-морского инженерного училища (подводного плавания), и я «обмыл» свои лейтенантские погоны в ресторане Севастополя, не нарушив офицерскую традицию русского флота.
Весь август и сентябрь 1916 года личный состав «Кашалота» и рабочие севастопольского порта проводили на лодке всевозможные работы: красили внутри отсеков снаружи корпус, установили на рубке площадку для пулемета, проверили и отрегулировали минные аппараты, одним словом, готовили лодку к сдаточным испытаниям… Огромная роль в подготовке лодки к проведению испытаний принадлежала старшему инженер-механику лодки лейтенанту В.А. Брискину.
Виктор Александрович Брискин родился в городе Одессе
4 января 1895 года, из мещан. Окончив Одесское реальное училище в 1912 году, поступил в Морское Инженерное училище на механическое отделение. В июне 1915 года произведен в мичманы. Назначен на Бригаду подводных лодок Черного моря и зачислен слушателем в Офицерскую школу Подводного плавания с назначением в плавание на подводную лодку «Лосось». С 23 июля по 12 октября в плавании на подводной лодке «Скат». С 12 октября 1915 года назначен исполняющим дела старшего инженер-механика подводной лодки «Кашалот».
21 февраля 1916 года мичман В.А. Брискин назначен старшим инженер-механиком лодки. 9 марта 1916 года зачислен в офицеры Подводного плавания.
В ходе работ лейтенант П.П. Ярышкин знакомился с экипажем «Кашалота». На лодке служили опытные специалисты, многие начинали службу еще с постройки лодки в Николаеве. По сравнению с молодыми офицерами, нижние чины были старослужащими. Как писал стоявший у истоков организации подводного флота контр-адмирал Щенснович, начальник школы Подплава: «Нижние чины, посвятившие себя делу подводного плавания, должны оставаться по этому делу до конца своей службы, то есть до предельного возраста…» Так и было на «Кашалоте». Вот некоторые фамилии старослужащих экипажа подводной лодки «Кашалот», с кем служил лейтенант Петр Петрович Ярышкин: боцман Колмыков Самуил, рулевой боцманмат Комендантов Сергей, старший комендор Баранов Алексей, моторный унтер-офицер 1 статьи Гусев Михаил, минно-машинный кондуктор Даниленко Григорий, минно-машинный унтер-офицер 1 статьи Метелица Сильвестр, комендор боцманмат Назаров Иван, электрик кондуктор Янчицкий Евгений, рулевой боцманмат Вернигор Павел, минно-машинный унтер-офицер 1 статьи Иванов Николай, моторный унтер-офицер 1 статьи Лобанов Каленик, электрик унтер-офицер 1 статьи Маслянников Григорий, электрик унтер-офицер 1 статьи Наумов Дмитрий, минно-машинный унтер-офицер 1 статьи Никишин Семен…
В период ввода в строй и приемки флотом подводной лодки «Кашалот» лейтенант П.П. Ярышкин периодически прикомандировывался для выхода в море к экипажам других лодок.
Подводные лодки 1-го и 2-го дивизионов, сменяя друг друга, несли, как сейчас сказали бы, «боевое дежурство» у турецких берегов. Так, 7 июня 1916 года подводная лодка «Морж» захватила большой турецкий бриг «Бельгузар» с грузом керосина и привела его на буксире в Севастополь.
За первую половину 1916 года состоялось тринадцать походов подводных лодок Бригады Подплава в юго-западную часть моря, к турецким и болгарским берегам. Подводная лодка «Морж» выполнила пять боевых походов, «Тюлень» – четыре, «Нерпа» – два, «Краб» и «Кит» – по одному походу. Переход из Севастополя в Угольный район при благоприятных метеоусловиях занимал сутки, продолжительность походов от восьми до двенадцати суток, что позволяло организовать плановую сменяемость лодок и обеспечить непрерывную блокаду Угольного района. В результате плотной блокады положение со снабжением углем и продовольствием в турецкой столице сильно осложнилось. Цены на продукты питания стремительно взлетели, норма выдачи хлеба на человека в день сократилась, вызывая недовольство в обществе. Потребность в угле составляла около тридцать тысяч тонн, а реально поставлялось не более двенадцати тысяч тонн. Корабли турецкого флота стояли у причалов без угля. Жесткая блокада нашим флотом турецкого побережья давала реальные результаты.
13 июня 1916 года во время боевого дежурства в районе Зунгулдака у мыса Кури подводная лодка «Кит» потопила турецкую шхуну, шедшую из Констанцы в Самсун с грузом керосина. 17 июня у мыса Игнеада подлодка «Кит» потопила самодвижущейся миной турецкое судно «Рючан» водоизмещением 240 тонн. 23 июля 1916 года подводная лодка «Кит» в районе мыса Кара-Бурну Румелийский уничтожила турецкую шхуну.
Подводная лодка «Нерпа»10 августа у входа в Босфор артиллерийским огнем уничтожила парусную шхуну. В этом же походе «Нерпу» пыталась атаковать германская подводная лодка «U-33», но безрезультатно.
После вступления в войну Румынии 14 августа 1916 года на стороне Антанты, Черноморскому флоту поставили задачу содействовать ее армии со стороны балканского побережья и Дуная.
Со 2 по 15 августа подводная лодка «Тюлень» находилась в боевом походе. У берегов Турции лодка попала в сильный шторм. Этим штормом в Трапезунде на берег выбросило много паровых и моторных катеров, затопило буксир и размыло городской мол.
В середине августа подводная лодка «Кит» обеспечивала прикрытие минных постановок четырьмя эсминцами на подходе к Босфору. Были выставлены четыре минных заграждения, всего около девятисот мин.
В августе 1916 года лейтенант П.П. Ярышкин, оставаясь в должности вахтенного начальника подводной лодки «Кашалот», выходил в море, как бы мы сказали сейчас, прикомандированным к экипажу подводной лодки «Нерпа». Экипаж «Нерпы» был знаком лейтенанту П.П. Ярышкину, ибо еще в 1915 году он служил на «Нерпе». Подводной лодкой «Нерпа» в августе 1916 года, как и прежде, командовал старший лейтенант Виктор Викторович Вилькен 3-й, обязанности минного офицера исполнял хорошо знакомый Ярышкину лейтенант Георгий Фридрихович Швебс. Но были и незнакомые Ярышкину офицеры: обязанности старшего офицера лодки с
12 августа 1916 года исполнял лейтенант Константин Григорьевич Люби, инженер-механика – мичман Станислав Францевич Каменский, штурманского офицера – мичман Петр Иванович Клопов.
5 августа 1916 года подводная лодка «Нерпа» вышла в очередной боевой поход. В хранящемся в Российском Государственном архиве ВМФ «Навигационном журнале» подводной лодки «Нерпа» существует запись:
«Севастополь. Пятница 5 августа. 18 ч. 20 мин. Отвалили от базы и вышли в море. 18 ч. 45 мин. Пустили дизеля на винты. 19 ч. 05 мин. Бельбекский створ. Легли на курс 2 град. 21 ч. 15 мин. Легли на курс 270 град. …
Мичман Клопов».
«Суббота 6 августа. 13 ч. 55 мин. легли на курс 219 град. 21 ч. 45 мин. Взошла луна. 22 ч. 10 мин. Пустили правый дизель на зарядку…
Мичман Клопов».
«Воскресенье 7 августа. 6 ч. 40 мин. окончили зарядку. Пустили правый дизель на винт. 8 ч. 00 мин. Открылись берега Анатолии.
9 ч. 45 мин. Остановили дизеля. Пустили эл. моторы по 500 А.
9 ч. 50 мин. Начали дифферентовку. 10 ч. 00 мин. Окончили дифферентовку. 11 ч. 25 мин. Начали погружаться. Легли на курс 90 град. 18 ч. 00 мин. Всплыли. Пустили левый дизель на винт. Пустили правый дизель на винт…
Мичман Клопов».
«Понедельник 8 августа. 5 ч. 40 мин. Пошел дождь. 7 ч. 00 мин. Легли на курс 180 град. 7 час. 35 мин. Легли на курс 315 град. 8 ч. 00 мин. Слева по носу показался смерч…
Мичман Клопов».
Такое явление, как смерч в августе на Черном море, довольно редкое. Каждое появление смерча над водной поверхностью завораживает… Все находившиеся на мостике «Нерпы» сквозь тонкую пелену дождя увидели, что слева по носу лодки на расстоянии двух-трех миль море начало словно кипеть, и вдруг вода винтом стала подниматься к небу, а серое облако спускаться длинным рукавом навстречу водяному столбу… Наконец море соединилось с облаком водяным конусом, острая вершина которого, касаясь неба, с шумом начала вертеться, толстеть и двигаться…
Все завороженно смотрели на необычное природное явление. Несколько смерчей гудя и двигаясь с большой скоростью, перемещались по левому борту в корму… Старший помощник дал команду, и все свободные от вахты моряки поднялись на палубу посмотреть на столь редкое природное явление. Лейтенант Ярышкин, служивший ранее на надводных кораблях, бывало, наблюдал подобное явление, но для матросов-подводников смерч был в новинку.
Журнал «Морской сборник» № 6 за 1935 год так описывал это явление: «Около 8 часов на норд-вест от «Нерпы» в расстоянии двух-трех миль было замечено несколько смерчей. Поскольку поход к Босфору при неясном горизонте навигационным определением обеспечить было невозможно, а подходить к зоне минных полей по счислению было рискованно, то командир решил перейти в район Варны и попутно пройти ближе к смерчам, так как это зрелище для большинства команды было ново. Поэтому в
8 часов с минутами лодка легла на курс 330 градусов. В это время на палубе надстройки и на рубке находилась вся свободная команда, наблюдая за смерчами».
Почти в это самое время вахтенный сигнальщик на мостике заметил два буруна от движущихся прямо в борт «Нерпы» вражеских мин. Командир старший лейтенант В.В. Вилькен, понимая, что ни поворот вправо или влево, ни снижение хода не спасут лодку, принял единственно верное решение:
– Все вниз! Срочное погружение! – крикнул командир.
Погрузились за три минуты! В 8 часов 35 минут лодка была уже на глубине 40 футов. Минуты текли все медленнее, казалось, время остановилось.
Вот оно – шумы винтов вражеских мин (торпед. – А.Л.) с роковой неумолимостью приближались к лодке, и… первая на расстоянии пары футов прошла над лодкой! Этот шум винтов оставил в сердце каждого, кто его слышал, неизгладимый след. Вторая мина все ближе… Сильный толчок в корпус в районе главного электромотора правого борта… и – тишина…
Лейтенант Петр Ярышкин почувствовал, как смерть прошла рядом… Смерть! «А как же Катюша?» – пронеслась мгновенная мысль, но ее сменила другая: если бы не быстрые и единственно правильные действия командира, их бы уже не было в живых… Люди в отсеке зашевелились, раздался нервный кашель, отрывистое дыхание:
– Слава Богу, – крестились в командном отсеке, – пронесло!
В «Навигационном журнале» подводной лодки «Нерпа» вражеская торпедная атака описана сухо и скупо: «8 ч. 30 мин. Заметили 2 мины (торпеды. – А. Л.), идущие в борт, были атакованы подлодкой». И далее: «8 ч. 35 мин. Ушли на глубину 40 футов. Подводный ход. 8 ч. 38 мин. Легли на курс 250 град. 10 ч. 45 мин. осматривая горизонт, заметили позади, справа на параллельном курсе рубку подлодки. Приготовили минные аппараты, лодка скрылась под водой. 12 ч. 25 мин. Легли на курс 198 град. 21 ч. 10 мин. Начали зарядку».
Вот как описывает В.Я. Крестьянинов эту атаку: «8 августа подводная лодка «Нерпа», находясь в надводном положении в дозоре у Босфора в 25 милях от него, была атакована германской подводной лодкой «UB-7», выпустившей две торпеды с дистанции 4–5 кб. Одна торпеда прошла под форштевнем, а вторая попала в корпус «Нерпы» между кормой и рубкой, но не взорвалась, так как, встретившись с лодкой под острым углом и не задев ударником ее корпуса, от сильного удара потеряла свое зарядное отделение. Закончив к утру 8 августа зарядку аккумуляторов, лодка направилась к мысу Кара-Бурну для занятия позиции к западу от Босфора». И далее, цитируя «Морской сборник» № 6 за 1935 год:
«Вдруг раздался крик сигнальщика «Справа за траверсом перископ». Оглянувшись в указанном направлении, все действительно увидели перископ и два следа торпед, идущих к нашему правому борту. Немедленно было положено на борт лево руля и дан авральный звонок. Команда разбежалась по своим местам… Торпеды быстро приближались, еще мгновение, и оставшиеся на мостике увидели, как левая торпеда подходила вплотную к правому борту под углом около 130 градусов. Последовал удар о корпус лодки в районе главного электромотора правого борта. Но торпеда не взорвалась. Смертельная опасность миновала… С левого борта всплыла торпеда, показав окрашенное в красный цвет донышко резервуара сжатого воздуха. Зарядного отделения на нем не было; его сорвало с болтов при ударе о лодку. Торпеда, встретившись с лодкой под острым углом, не задела ударником ее корпуса, сила же удара была столь значительна, что зарядное отделение отвалилось. Вторая торпеда прошла вдоль правого борта.
Около 13 часов была продута средняя цистерна, командир и сигнальщик быстро поднялись на мостик, осмотрели горизонт и так же быстро спустились обратно в лодку, после чего командир обнаружил на значительном расстоянии перископ. До наступления сумерек лодка отходила курсом норд. По возвращении в Севастополь лодку ввели в док. На прочном корпусе в районе станции главного электромотора правого борта обнаружили вмятину «размером в мелкую тарелку».
И снова «Навигационный журнал» подлодки «Нерпа» за 1916 год:
«Вторник 9 августа. 4 ч. 50 мин. Окончили зарядку. 5 ч. 00 мин. Легли на курс 220 град. 8 ч. 45 мин. Погрузились. Подводный ход.
12 ч. 40 мин. Легли на курс 290 град».
«Среда 10 августа. 4 ч. 50 мин. Пустили дизеля на винты. 6 ч. 30 мин. легли на курс 270 град. 8 ч. 05 мин. Произвели выстрелы по лайбе. Застопорили дизеля, пошли под эл. моторами. 9 ч. 35 мин. Подошли к шхуне и подожгли ее, команду отпустили на шлюпке на берег, захватив в плен капитана и боцмана со шхуны. 9 ч. 50 мин. Пустили дизеля и легли на курс 270 град…»