Историческая справка
Еще в декабре 1914 года начальник Черноморской оперативной части Морского Генерального штаба капитан 2-го ранга А. В. Немитц в совершенно секретной «Памятной записке… Предварительные соображения Константинопольской операции» писал: «Только став прочной ногой на Босфоре и Дарданеллах, Россия действительно сможет выполнить свое историческое призвание, которое заключается в государственном объединении, внутреннем умиротворении и даровании «европейской» культуры народам всей Восточной Европы и большей части Азии…»
Заветную мечту и стремление России овладеть Черноморскими проливами решено было воплотить в жизнь. Весной 1915 года Николай II подписал директиву о высадке десанта на берега Босфора. Для этого в составе Одесского военного округа была сформирована 7-я армия в составе двух корпусов под командованием генерала от артиллерии В. Н. Никитина.
Напутствуя нового командующего молодого вице-адмирала А. В. Колчака на Черноморский флот, государь Николай II поручил Колчаку «воздвигнуть крест на Святой Софии, в древнем Константинополе».
Но… началось германское наступление, и предназначенные для десанта войска были раздерганы для «латания дыр» на фронте.
(Бутаков Я. Почему три русских царя отменяли захват Константинополя? // История. №6. 2018)
Хотя ранее Англия и Франция подписали с Россией секретное соглашение, признавшее «права России» на Константинополь, Великобритания решила усилить свои позиции при предстоящем дележе турецкой добычи, спланировав морскую десантную операцию по штурму Дарданелл. Первый Лорд Адмиралтейства У. Черчилль настаивал на проведении Дарданелльской операции, рассчитывая быстро и без проблем захватить проливы и Константинополь.
Однако это вызвало в России плохо скрываемое раздражение. Весь XIX век англичане делали все, чтобы не дать русским утвердиться в проливах, поэтому не было никакой гарантии, что, захватив этот ключ к Черному морю, они потом добровольно его вернут.
Русское правительство занервничало – не является ли эта операция попыткой Британского льва «наложить лапу» на проливы? Конечно, штурм Дарданелл следовало согласовать с русской атакой Босфора, но англичанами этого сделано не было.
18 февраля 1915 года Великобританией была сделана попытка захватить проливы и Константинополь только силами флота. Такое решение было абсурдным и флот «владычицы морей» серьезно за это поплатился: три британских боевых корабля были турками потоплены, еще три – серьезно повреждены. Потерпев неудачу в морской операции, английское командование поняло, что без десанта проливы не взять.
25 апреля 1915 года англичане бросили на турецкий берег десант из более 80 тысяч бойцов английских, французских, австралийско-новозеландских и колониальных войск – сенегальцев и индийцев. Им противостояла 5-я турецкая армия, которой командовал германский генерал О. фон Сандерс.
Ценою страшных потерь англичане смогли захватить два плацдарма в районе Арибурну и Галлиполи, продвинувшись всего на пару километров.
Русское правительство не верило в то, что англичане, захватив Константинополь, отдадут его России, и не торопилось помогать союзникам.
К 9 января 1916 года разгромленный английский десант был эвакуирован, потеряв в общей сложности, за это время убитыми и ранеными около 135 тысяч человек. Операция англичан полностью провалилась.
Бессмысленная и бесславная Дарданелльская операция, обернувшаяся настоящей катастрофой и стоившая Англии так дорого, вызвала правительственный кризис. Идеолога этой операции – Первого лорда Адмиралтейства У. Черчилля с позором и созданием комиссии по расследованию причин поражения, отправили в отставку. Но Уинстон Черчилль принял неожиданное решение и в ноябре 1915 года ушел воевать на фронт, где в звании полковника командовал батальоном шотландских стрелков, проявив при этом личную храбрость.
Помогла Черчиллю принять такое, по мнению многих, «безумное для любящей жены» решение отправиться на фронт простым офицером, чтобы восстановить репутацию патриота и смелого офицера, его жена Клементина. Она прекрасно знала, что в мясорубке пехотных атак гибель офицеров на передовой достигала 50 %, но посчитала, лучше такой страшный риск, чем клеймо неудачника и политическое забвение.
Командование российского Черноморского флота свою Босфорскую операцию планировало на весну 1917 года. Ставка это полностью поддержала. Для проведения операции выделили дивизию, укомплектованную опытными фронтовиками, под командованием генерала А. А. Свечина. Дивизия должна была в первом броске высадиться на турецкий берег.
Первый полк этой дивизии адмирал А. В. Колчак предложил назвать Цареградским, второй – Нахимовским, третий – Корниловским, четвертый – Истоминским.
Все это едва не воплотилось в реальность, но помешали события февраля 1917 года…
Если бы то, что задумал Николай II, было реализовано, ход войны мог быть совершенно иным. Увы, история не знает сослагательного наклонения…
Но вернемся в 1916 год.
По имеющимся данным, на начало лета 1916 года Русская армия имела автомобильные формирования, состоящие из 19 отдельных автомобильных рот (1–18-е и Кавказская), 2 запасных авторот, автомобильной команды 6-й армии, автомобильной команды Штаба Верховного главнокомандующего, Петроградской автомобильной команды, автомобильного отряда Кавказской туземной дивизии, 3 управлений заведующих автомобильной частью фронтов и 6 автомобильных команд при штабах тыловых округов.
На Кавказском направлении наши войска продолжали успешно продвигаться в юго-западном направлении по Багдадской железной дороге. По «Донесениям о ходе военных действий Штаба Кавказской армии»:
«…В районе к юго-западу от Олыка нашим огнем произведен взрыв на батарее противника. На Моссульском направлении наши войска заняли в Месопотамии район Ревандуза. Разбитые части противника при поспешном отступлении бросили 3 орудия, много ружей, патронов, неиспользованных снарядов и канцелярию одного из отрядов».
«Наши войска заняли город Карси-Шерин, находящийся от Багдада в 150 верстах и предрешает поход наших войск к границам Месопотамии.
К началу июня 1916 года Кавказская армия овладела гигантской территорией, которая по фронту составляла 1200 километров и отстояла на отдельных участках от прежней государственной границы на юго-запад почти на 600 километров. В связи с этим протяженность транспортировки военных грузов существенно увеличилась.
Великий князь Николай Николаевич телеграммой в адрес начальника Главного военно-технического управления требовал скорейшего доставления на Кавказ не менее 1000 грузовиков. Ставка Верховного главнокомандующего отказала в посылке новых автомобильных рот, ссылаясь на то, что на Кавказ с Западного фронта отправлены 4-я, 5-я, 10-я и 17-я автороты, таким образом, с учетом 1-й Кавказской автомобильной роты, там сосредоточено пять рот со штатным составом 525 грузовых автомобилей.
3 марта 1916 года генерал Янушкевич повторно обратился к начальнику Главного военно-технического управления с вопросом, может ли ГВТУ взять на себя заготовку 500 трехтонных грузовиков? В ответном письме от 2 июня 1916 года начальник ГВТУ сообщал:
№4478 «Секретно»
2 июня 1916 года
г. Петроград
…Ввиду заявленной срочности в потребности грузовиков для Кавказа, таковая в случае согласия ГУ Ген. штаба могла бы быть удовлетворена из наличного запаса по мере получения из Америки оставшихся не вывезенных грузовиков прошлогоднего заказа…
Заявленную для Кавказа потребность я включил в план дальнейшей заготовки автомобильного имущества на срок 1 июля 1917 года.
…Что касается возможности выполнения этого требования, то такая, в зависимости от сроков поступления автомобилей, находится в следующем положении:
…около 550 грузовиков и 150 легковых автомобилей зазимовали на пароходах в Александровске. Переправка их в Архангельск идет в настоящее время. Параллельно с сим из Владивостока подвозятся автомобили, направленные в течение зимних месяцев с западного побережья Америки, и отчасти вокруг Африки. Сейчас по пути из Владивостока находится до 160 грузовиков.
Кроме сего предстоит в ближайшее время вывести из заграницы… в общей сложности 300 трехтонных, 870 полуторатонных грузовиков и до 40 легких.
Вывозку всего этого количества предположено произвести в течение июня и июля месяцев сего года.
Начальник Управления
Военный инженер
Генерал- лейтенант…….
(РГВИА. Ф. 802. Оп. 4. Д. 1609. Л. 80. 80об., 81)
И все же 100 грузовиков было срочно отправлено на Кавказ, о чем свидетельствует телеграмма от 5 июня1916 года великому князю Николаю Николаевичу:
№4563 Его Императорскому Высочеству
5 июня 1916 Великому Князю
Николаю Николаевичу
Всеподданейше докладываю… Дальнейшее удовлетворение производится постепенной отправкой машин по данным уже указаниям Штаба Верховного главнокомандующего во исполнении коих 4 сего июня отправляется вторая партия в 100 грузовиков…
(РГВИА. Ф. 802. Оп. 4. Д. 1609. Л. 85. 85об.)
Кавказская армия, несмотря ни на что, шаг за шагом упорно продвигалась по территории Турции вперед на Запад. За ней двигались обозы и колонны транспорта. 17-я автомобильная рота, действуя на Кавказском фронте, обеспечивала боеприпасами, продовольствием и всем прочим два корпуса: 1-й Кавказский и 6-й Кавказский.
…Дорога постепенно поднималась в гору, было очень ветрено. Военный шофер Николай Лоза поправил очки-консервы и ниже пригнулся к лобовому стеклу. Его автомобиль имел только крышу сверху и низкое лобовое стекло.
Машины медленно двигались по старой грунтовой дороге. Обширная долина, по которой они долго ехали, начала сужаться, а горы постепенно приближались все ближе и ближе… Впереди в стыке сошедшихся двух горных хребтов, окружавших долину, виднелась глубокая, наподобие гигантских ворот, расщелина. Вскоре машины втянулись в Карадербентский проход. Грузовозы двигались по глубокому коридору, образуемыми двумя стенообразными скалами. Высота их местами достигала ста саженей. Проход тянулся вперед, делая небольшие изгибы. Уже вся колонна автомобилей шла по извилистому ущелью. Ветер ослабел и не так назойливо бил в лицо.
Николая Лозу захватила эта поразительная и в то же время суровая красота. Его зачаровывали горы, но он все чаще с тоской и любовью вспоминал родные необъятные поля и степи, мечтая о времени, когда ему удастся наконец покинуть красивые, но, увы, давящие его горы.
Скоро автомобильная колонна 17-й автороты, миновав старое мусульманское кладбище, въехала в турецкий городишко. Начальник колонны подал знак – взмахнув синим флажком, что означало «остановиться». Николай Лоза затормозил машину и вылез из кабины, переминаясь с ноги на ногу, стуча сапогами и хлопая себя по бокам, чтобы размяться.
Ветер несколько стих, облачность стала выше, и вдали появились очертания горных вершин. Николай огляделся: невзрачные низенькие жилища располагались беспорядочно; узкие ломаные улочки между стенами в основном турлучных построек, построенных по свято соблюдаемому мусульманскому правилу – на стенах домов, обращенных на улицу, отсутствовали окна. Кривые и извилистые переулки, настолько узкие, что по ним не смогли бы разминуться два всадника, были пусты и выглядели заброшенными. Над некоторыми закрытыми лавками виднелись зеленые арабские надписи. Городок притих, притаился…
На мгновение Николаю Лозе показалось, что он перенесся на столетие назад: почерневшие от времени каменные строения, узкие улочки на фоне остроконечных горных вершин…
Именно через эти горные перевалы, по этим дорогам и тропам испокон веку гнали османы русских невольников в рабство в Османскую империю. Полчища басурман сжигали казацкие хаты и церкви в предгорьях Кавказа, вытаптывали поля, убивая беззащитных стариков и детей, оставляя живыми лишь сильных юношей и молодых девушек, которых забирали в рабство. Юные девушки-казачки были желанным товаром для гаремов высокочтимых вельмож Блистательной Порты. Другим желанным товаром для развращенных последователей Магомета были красивые мальчики. Их принудительно оскопляли и только после этого они становились товаром и поставлялись для противоестественных утех в дома турецких вельмож.
Лозе казалось, будто в завывании ветра ему слышался кандальный звон соединенных длинной цепью верениц русских невольников, голодных, изможденных, усталых, судьба которых – быть гребцами на галерах турок.
Сколько страданий и горя принесло славянам турецкое рабство!
Николай понял, сердцем почувствовал, что воюет и за тех, замученных в турецком рабстве единоверцев.
Историческая справка
Главные невольничьи рынки Кавказа и Крыма поставляли на Восток тысячи захваченных в набегах славян. Став однажды рабом, человек оставался таковым уже навсегда. Побеги карались жестоко…
Сделки по продаже невольников считались в Турции законными и оформлялись у нотариусов, а значит, были официальным условием существования и процветания Османской империи. В купчих указывалось имя и происхождение раба, продавец и покупатель, как это указывалось в купчих на товары – оружие, порох, свинец, соль…
Рабов продавали на невольничьих рынках Стамбула, бывшего в ХV–XVIII веках крупнейшим центром работорговли. На его нескольких невольничьих рынках продавались военнопленные и обращенные в рабство русские, украинцы, уведенные в полон с родной земли крымскими татарами и горскими племенами Кавказа. Через невольничьи рынки Стамбула ежегодно проходили десятки тысяч рабов. На рабском труде рос и богател Стамбул, богатела Османская империя.
Турция была последней страной официально отменившей рабство в 1876 году, но оно продолжало существовать в стране неофициально, и только в 1908 году революция «младотурков» окончательно покончила с невольничьими рынками и рабством в Турции.
…Колонна грузовозов 17-й автороты следовала по старой исторической дороге. В прошлые времена путь этот служил караванной дорогой, которая шла через Кеприкейский мост, Гасан-Калу и далее на Эрзерум… Шоссе закончилось, и началась грунтовая дорога, вся покрытая ухабами. Машины приближались к местам, недавно бывшим линией фронта, и двигались очень медленно.
Перед глазами Николая Лозы проходили полуразрушенные окопы, пулеметные гнезда, ряды прорванной колючей проволоки. Вообще все носило следы поспешного отступления: на дороге и по ее сторонам валялись перевернутые повозки, передки орудий, брошенное оружие…
В стороне от дороги, хорошо видные, возвышались на свежих холмиках земли несколько крестов, сделанных из кольев турецких проволочных заграждений.
«Это братские могилы наших солдат, – понял Лоза. – Тяжелое зрелище, – вздохнул он и перекрестился: – Упокой, Господи, их души! После чего нажал на газ, чтобы быстрее проехать это место.
Чем ближе колонна автомашин приближалась к Эрзеруму, тем более загруженной становилась дорога.
«Какое-то вавилонское столпотворение», – думал Николай. На дороге люди, кони, повозки и автомобили представляли собой непрерывную движущуюся массу. Дорога, по которой ехали грузовозы, входила в город Эрзерум через Карские ворота, представлявшие сводчатый проход под земляным валом, обнесенным вокруг всего города.
То, что все было именно так, описывал очевидец, офицер 155-го пехотного полка капитан В. А. Левицкий в воспоминаниях «На Кавказском фронте первой мировой»:
«…Шоссе было буквально загромождено телами людей и брошенным имуществом противника. Никому не было времени отнести турецкие трупы в сторону от дороги… Это были следы не отступавшей армии, а следы толпы, охваченной паникой. По сторонам дороги стояли, лежали и были опрокинуты на насыпь орудия, передки и какие-то экипажи».
В эти дни военный шофер Николай Лоза впервые увидел турецких пленных. Навстречу его машине по дороге брели сотни безоружных, закутавшихся во что попало турецких солдат. Это были уже не гордые и храбрые османы, как они себя называли, а люди, потрясенные поражением, голодом и нуждой. Охраняли их несколько казаков.
…На смену грязи пришла пыль – едкая, всепроникающая. Очки-консервы у военного шофера 17-й автомобильной роты Николая Лозы и у его помощника были серыми от пыли, дышалось тяжело. Дорога шла крутыми зигзагами по извилистому ущелью, поднимавшемуся вверх. Скалы справа и слева покрывал густой лес. Грузовоз Николая Лозы в этот раз двигался не в составе колонны, а самостоятельно. Вообще автомобили их роты, как правило, использовались лишь по направлению на Эрзерум, но бывали поездки и на другие направления, как эта. Водители, следовавшие самостоятельно, обязаны были иметь помощника, который находился сейчас рядом на соседнем сиденье.
Поездка была вызвана необходимостью срочно завезти медикаменты, перевязочные материалы и другое имущество для войск в Мушской долине, где незадолго до этого части 4-го Кавказского корпуса, преодолев горные хребты, с боя завладели двумя долинами Ванской и Мушской.
На повороте навстречу их машине выехал, давая резкие гудки, легковой автомобиль. В нем сидели офицеры.
– Штабные, – проговорил Николай, обращаясь к помощнику и отворачивая руль в сторону, – спешат.
За проехавшей машиной тянулся шлейф густой дорожной пыли.
…Николай находился за рулем уже больше пяти часов. Они проехали почти 150 верст, поэтому требовался отдых.
«Кроме того, в соответствии с инструкцией, в жаркое время необходимо останавливаться для охлаждения шин, лучше водою, но где ее взять», – усмехнулся Николай. Захотелось есть.
– Поднимемся на вершину отдохнем и поедим, – решил он.
Подъем в гору становился все круче и круче. Мотор надсадно рычал. Наконец перевал. Притормозив и остановив машину в удобном месте Лоза, по привычке перекинув через плечо короткий кавалерийский карабин, который всегда был с ним в кабине, вышел, разминая затекшее тело. Напарник задержался в кабине.
Глазам Николая открылось дивное зрелище: далеко-далеко, насколько хватало глаз, тянулась почти в одну линию горная цепь – Агрыдагский хребет. В самом конце его хорошо был виден покрытый вечным снегом Арарат.
Лоза от неожиданности вздрогнул, когда прямо перед ним, взмахивая огромными крыльями, взмыл в небо орел. Набрав высоту, распластал крылья и, паря над вершинами, скрылся в сияющей вышине.
Николай, постояв несколько минут, любуясь этой красотой, вернулся к машине.
Помощник, развязав вещмешок и вытащив банку тушенки, как тогда говорили «военной еды», прочитал этикетку: Фабрика пищевых консервов Ф. Азибер. Пищевые консервы для войск «Щи с мясом и кашею».
– Подойдет, – подтвердил Николай и открыл банку ножом. Они заели тушенку сухарями, запили холодным чаем из фляжек – полегчало.
Николай, врубив первую, тронулся, затем вторую передачу, прибавил газу, так что затрещал глушитель. Грузовик с ревом покатил. До вечера им надо было успеть доставить груз…
Историческая справка
В начале Первой мировой войны ежедневный рацион русского солдата включал: 1 кг хлеба, 100 г крупы, 400 г свежего мяса, 20 г сахара, 0,7 г перца. Для сравнения, немецкому солдату полагалось 750 г хлеба, 300 г говядины, 600 г картофеля, 125 г сыра, а французскому – 650 г галет, 400 г мяса или рыбы, 60 г риса и 12 г кофе.
К 1916 году солдаты русской армии питались в основном тушенкой, сухарями, брюквой, сушеными овощами и цикорием. Название «тушенка» появилось в конце XIX века. Для питания войск наиболее приемлемой сочли тушеную говядину. Она при пастеризации почти не теряла вкуса. Выпускали пять видов тушенки: жареную говядину, рагу, кашу, мясо с горохом и гороховую кашу.
С 1915 года в русскую армию начали поставлять «саморазогревающуюся тушенку», изобретенную инженером Е. Федоровым. Днище у такой банки поворачивалось, чем приводило в соприкосновение негашеную известь с водой, в результате химической реакции выделялось тепло и получалось подогретое блюдо, причем без всякого дыма.
Генерал А. Шкуро, командовавший отрядом пластунов на Кавказе, вспоминал, что «тушенка с самоподогревом не раз выручала их в турецком тылу – быстро, вкусно, а главное, не демаскирует во время вылазок».
Солдатам предписывалось вскрывать банку тушенки ножом или штыком, разогревать и есть прямо из банки.
Практически Турция была побеждена!
В 1916 году между членами Антанты Англией, Францией и Россией было заключено соглашение о разделе Азиатской Турции. По этому соглашению Россия получала «области Эрзерума, Трапезунда, Вана и Битлиса». Кроме того, ей отдавалась часть Курдистана, «расположенная к югу от Вана и Битлиса, между Мушем, Сертом, течением Тигра, Джезире-ибн-маром, линией горных вершин, господствующих над Амадией».
Франция получала Ливан, прибрежную часть Сирии (западнее линии Алепо-Хомс) и часть Малой Армении.
В английскую зону включили Месопотамию с Багдадом и Басрой, но без Мосула и Палестинские порты Хайфа и Акра.
Русские войска завоевали Эрзерум, Трапезунд, Эрзиджан, Мамахатун, Байбурт и Битлис. В официальной переписке эти земли назывались «территориями, занятыми по праву войны».
Газеты писали: «Медленный, но верный наш нажим на Малую Азию продолжается большим упорядочением нашего тыла. Торжественно открыта наша Персидская железная дорога до Тавриза. На самом Кавказе энергично разрабатываются пути на Эрзерум, продолжаются за Сарыкамыш рельсы. Можно прямо сказать, что мы начали свертывать карту войны с Малоазиатского ее края, и это свертывание идет успешно и удачно».
На завоеванных «по праву войны» территориях создавались военно-административные единицы – Алашкертский, Баязетский, Диадинский и другие округа, начальники которых подчинялись командирам соединений Кавказской армии, дислоцированным в данном округе, которые и назначали их на эту должность.
5 июля 1916 года император Николай II утвердил «Временное положение по управлению территорий Турции, занятых по праву войны».
С целью объединения военно-административного управления всеми этими территориями первой статьей «Временного положения…» создавалось временное генерал-губернаторство. Второй статьей – фиксировалась территория военного генерал-губернаторства от границ с Турцией, существующих до войны до территорий контролируемых русскими воинами. Третьей статьей – определялась структура генерал-губернаторства: оно состояло из округов, районов, участков и сельских общин.
Официальным языком делопроизводства в учреждениях губернаторства был объявлен русский язык.
Вся территория, завоеванная у Османской империи в 1914–1916 годах, разделялась на ряд областей: Ванскую, Эрзерумскую, Понтийскую… В них насчитывалось 29 округов. Главами областей и округов назначались русские генералы, полковники и другие офицеры. В правительственных указах завоеванная территория рассматривалась как часть Российской империи.
В докладе в ноябре 2014 года историка А. Марукяна «Политика России на занятых территориях Западной Армении в 1915–1917 годах», прозвучала информация, что будто:
«Российское правительство придерживалось того мнения, что будет лучше, если завоеванные территории заселят казаками для создания Приевфратского казачества, которое защитит занятые территории и в их лице на этих территориях будет надежное для русского правительства население».
На деле в 1916 году Российское правительство осваивало в первую очередь наиболее плодородные земли Алашкертской, Диадинской, Баязетской и Мушской долин. Особое значение придавалось тогда не тому, кем будут эти земли заселены в дальнейшем, а проблеме сбора налогов, потому что планировалось местные послевоенные проблемы решать за счет сбора средств из местных налогов.
В скорейшем налаживании мирной жизни на завоеванных территориях были заинтересованы и командиры корпусов действующей армии, потому что восстановление власти дало бы им возможность освободиться от забот, не имеющих отношения к военным действиям.
Такого положения и таких результатов не было достигнуто нигде на Западном Германо-Австрийском фронте.
Как писал участник тех событий генерал-майор Е. В. Масловский: «По взятии крепости Эрзерум, занятии Трапезунда и разгроме 3-й турецкой армии кампания на Кавказском фронте была закончена: по тем средствам и возможностям, которыми располагала Кавказская армия, все задачи, могущие быть поставленными ей, были выполнены».
…В начале лета 1916 года походный гараж 17-й автомобильной роты разместился на окраине захудалого турецкого городишки. «Наставление по автомобильной службе» требовало: «Автомобильные части располагаются квартиробиваком в селениях у дорог. Парк автомобилей располагается на открытом месте вне селения или в самом селении на площади».
Заведующий расквартированием согласился, чтобы автомобили поставили на окраине городка, а шоферов и канцелярию разместили в ближайшем доме по соседству. В одной комнате установили походные койки для шоферов, во второй поставили столы и стулья походной канцелярии. Для охраны автомобилей выставили парковый караул.
Как оказалось, по соседству с походным гаражом жарко топились полевые кухни какого-то полка. Из-под крышек котлов вкусно пахло, напоминая о старой солдатской присказке: «Война войной, а обед по расписанию».
– Удачное соседство, – шутили шоферы.
Организация питания шоферов при следовании отдельным взводом в соответствии с пунктом 96 «Наставления по автомобильной службе» была следующей: «При выделении отдельных взводов пища варится во взводном котле, возимом во взводном грузовике. Прислуга отдельно следующих автомобилей варит пищу в котелках. Продукты возят при походной кухне, а при отдельном следовании взвода – во взводном грузовике. На каждом автомобиле должен быть однодневный запас консервов на прислугу».
После размещения и обеда шофера приступили к чистке и осмотру машин. Мелкие неисправности устраняли своими силами. После очистки и ремонта автомобили снаряжались топливом, для чего цистерна с бензином подъезжала к каждому взводу.
…На востоке светлело. Тишина. Ни выстрела, ни крика… Вдруг тишину нарушили тарахтящие звуки заводимых и прогреваемых моторов.
Николай Лоза знал, сегодня предстояла перевозка в войска имущества и продовольствия.
Стало светлее…
– Час от часу не легче, – чертыхнулся Николай, видя, как из ущелья наползал наподобие лавины густой туман.
– Молоко ползет, – сказал кто-то из солдат охраны.
«Молоком» называли густые ползучие туманы, казавшиеся издали молочного цвета.
В горах это природное явление случалось довольно часто, знал Лоза, и являлось признаком перемены погоды. Двигаться в тумане по горной дороге было очень опасно.
…Туман все не проходил. Этот густой молочный туман вызывал у Николая какое-то странное и неприятное чувство одиночества.
Наконец подул ветер, туман начал исчезать, садясь водяными каплями на деревья, на машины, на шинели солдат… По команде начальника колонны грузовозы двинулись в путь.
Военный шофер Николай Лоза был человеком молодым, среднего роста, сухощавым и крепким, в неизменной кожаной куртке и кирзовых сапогах. Николай любил свою кожаную куртку. Во-первых, она была прочной и не продуваемой, в ней можно было ложиться на землю при осмотре и смазке ходовой части автомашины, а главное, в кожаной куртке не заводились вши. В условиях военной повседневной антисанитарии это было очень важно, особенно на Кавказском фронте вши переносчики тифа, косившего людей на фронте и в тылу. Особенно свирепствовал тиф среди аскеров турецкой армии.
Через полгода после прибытия в 17-ю автороту Лоза стал одним из лучших водителей. Его грузовоз лихо двигался по самым трудным дорогам и забирался туда, куда не всегда могли проехать другие машины. Он управлял автомобилем с геометрической точностью, преодолевая горный серпантин, крутые подъемы и спуски, когда с одной стороны скала, а с другой – пропасть, непролазную грязь и щебень сыпучих камнепадов – словом, все естественные природные свойства кавказских дорог, вернее бездорожья. Лоза был человеком энергичным и неутомимым. Он исколесил сотни огненных верст военных горных дорог. Бывало, не смыкал глаз по несколько суток, развозя боеприпасы, воду, продовольствие под самым носом у турок. Случалось, попадал под огонь турецких разъездов, но Бог миловал. Николая даже не ранило.
За месяцы нещадной эксплуатации своего грузовоза по тяжелым прифронтовым дорогам, когда приходилось передвигаться по временным бревенчатым, дощатым, из жердей дорогам, построенным дорожными частями и малопригодным для автомашин, у Николая Лозы случались в пути и засоры карбюратора, и обрыв ремня вентилятора, и обрыв приводной цепи. Подобные поломки он устранял собственными силами или с помощью друзей-шоферов. Однажды произошел обрыв тормозного троса, что было очень опасно, особенно на спуске… Но, слава Богу, обошлось. Крупных аварий не было.
…Неожиданно автомобиль резко дернулся, послышался скрежет и треск. Кузов перекосило. Николай понял – лопнула рессора.
«Черт возьми!» – чертыхнулся он. Похоже, колесо попало в воронку от снаряда…
Николай остановил грузовоз и осмотрел заднюю правую рессору. Рессоры у него были подвешены на серьгах, что давало возможность при периодической подтяжке цепи, отодвигаться задней оси. Рессорные листы были скреплены одним общим болтом. Рессора прикреплялась к оси при помощи хомутов. Выяснилось, что у рессоры лопнули несколько рессорных листов.
Удар был такой сильный, что его не смягчили амортизаторы «Трюфо», состоящие из двух дисков между которыми была зажата кожа, предохранявшая рессору от поломки.
«Требуется замена рессоры», – констатировал Николай. Теперь главное было дотянуть до подвижной мастерской автороты, которая, как он знал, была развернута в верстах в пяти отсюда, не более.
Да, даже его «железный конь» не выдержал кавказских дорог, с грустью думал Николай о своей машине.
Подобные аварии были частыми на кавказских дорогах. Журналист В. А. Шуф, работавший на Кавказе, в журнале «Новое время» описывал подобный случай, когда автомобиль, следовавший с восьмью нижними чинами, едва не потерпел серьезного крушения: «…На повороте… у него лопнула правая рессора, ось свернулась, и автомобиль полетел под откос. Шофер, к счастью, не растерялся и вовремя затормозил грузовик, а так как руль все-таки можно было вращать в одну сторону, то он направил автомобиль на куст и таким образом задержал его при падении. В нескольких шагах от куста начиналась почти отвесная пропасть… «Фиат» повис над пропастью. Солдатам удалось вытащить его снова на дорогу».
В 17-й автомобильной роте имелись две подвижные мастерские в составе двух автомобилей грузоподъемностью 3 и 5 тонн. Но эти две мастерские едва успевали справляться со стоящими перед ними задачами по ремонту.
Конечно, понимал Николай Лоза, видя все это, как говорится, изнутри, организация автороты громоздкая, и эта громоздкость увеличивалась вследствие привлечения роты к задачам по ремонту автомашин других войсковых частей и штабов.