Историческая справка
В год столетия отречения императора Николая II от престола выявляются все новые подробности этого отречения. Современные историки считают, что решающую роль в организации государственного переворота зимы 1917 года сыграли генерал-адъютанты – представители верховного командования армии – опора русской монархии.
Генерал-адъютанты – люди наиболее приближенные к императору, поэтому роль императорской Ставки Верховного главнокомандования в последующих событиях оказалась чрезвычайно высока.
Лидер партии октябристов председатель Центрального военно-промышленного комитета А. Гучков, вокруг которого объединилась либеральная оппозиция, ставящая целью низвержение императора Николая II, еще в конце 1916 года установил тесные контакты с начальником штаба Ставки генерал-адъютантом М. Алексеевым, а также командующим Северным фронтом генерал-адъютантом Н. Рузским с целью втянуть генералитет в заговор.
Посол Великобритании в Петрограде сэр Джорж Бьюкенен в начале 1917 года сообщал в Лондон: «…если государь не уступит, то в течение ближайших недель что-нибудь произойдет или в форме дворцового переворота или в форме убийства».
Верховный главнокомандующий император Николай II не сомневался в преданности армии и был убежден, что заговорщицкие планы оппозиции, о которых он знал, обречены, так как армия полностью контролирует положение. Но вся трагедия заключалась в том, что военная верхушка, предав царя, была заодно с заговорщиками и готовила государственный переворот.
Вопреки распространенному заблуждению царь Николай II не был мягким и нерешительным, по крайней мере в подобных делах. Он всегда «поощрял крутые меры».
Николай II не был слабохарактерным и трусливым и не привык сдаваться без боя. Видимая легкость, с которой произошло его так называемое отречение, на самом деле скрывает упорную схватку царя с предавшими его генералами.
Когда 22 февраля 1917 года Николай II был вызван ложной информацией генерала Алексеева в Ставку, то оказался оторванным от столицы. В это же время в Петрограде начались беспорядки. После этого великий князь Николай Николаевич и командующие фронтами генералы Алексеев, Брусилов, Эверт, Сахаров, Рузский прислали царю телеграммы «отречься». Для него эти телеграммы означали одно: отказ генералов от повиновения и от поддержки. Кольцо предательства замкнулось – Николай II оказался в ловушке.
Иван Солоневич по этому поводу писал: «В этом предательстве первая скрипка, конечно, принадлежит военным. Этой измене и этому предательству нет никакого оправдания. И даже нет никакого смягчающего вину обстоятельства: предательство в самом обнаженном виде».
С большой долей вероятности, считают историки, можно утверждать, что в Пскове произошло насильственное свержение Николая II, оформленное как отречение.
Армия лишилась своего главнокомандующего накануне наступления, к которому все уже было подготовлено.
Державный монолит, потеряв опору, рухнул…
Трехсотлетнее правление династии Романовых завершилось 3 марта 1917 года на улице Миллионная, дом 12, в квартире князя Павла Путятина, после того как великий князь Михаил Александрович, в пользу которого отказался от престола Николай II, подписал, под давлением, соответствующий манифест, правда с условием, что через полгода в стране будет созвано Учредительное собрание для определения формы государственного устройства.
Теперь, сто лет спустя, становится ясно, что не революционные матросы и солдаты подтолкнули царя к отречению, а предательство его ближайшего окружения – великих князей, практически всего генералитета и Русской Православной церкви, которым надлежало быть «столпом и хребтом самодержавия». И, как знать, не отрекись император от престола, вполне возможно, история России пошла бы по-другому.
На заборах и стенах московских домов ветер трепал расклеенные листовки с воззванием:
Граждане свободные солдаты!
Свершилось – цепи рабства навеки разбиты!
Кровавый император Николай Второй низложен, а великий князь Михаил отказался от престола.
Во главе государства встало Временное правительство, чтобы обеспечить выборы во Всероссийское Учредительное собрание.
Да здравствует Революция, Учредительное собрание и Временное правительство!
Николай Игнатьевич Лоза принял февральскую революцию… Она открывала, как считали многие, в том числе и Николай путь к новой, достойной жизни…
Как вспоминал его брат Карп Лоза:
«Николай с восторгом принял революцию… Радовался этой действительностью. Мечтал о скором окончании войны, о дальнейших возможностях… Мечты, надежды юности…»
И хотя в «Февральской революции» писал И. Солоневич, «не было никакого «народа», были грязь, предательство, бездарность, бесчестность – немецкие деньги, английское влияние, безмозглое своекорыстие – кровь и грязь, грязь и кровь…», образованная часть российского общества восприняла падение самодержавия как несомненное благо для страны. Общество верило: уйдет Николай II и жизнь в России устроится на европейский лад ко всеобщему удовольствию, поэтому в умах многих Февральская революция стала символом освобождения, открывая перед Россией новые перспективы.
В народе Февральская революция была воспринята как Пасха, как чудесное избавление от проблем и несчастий. На улицах все поздравляли друг друга с революцией и троекратно целовались.
Надо сказать, что спустя всего несколько месяцев в российском обществе восприятие февральских событий – этого «медового месяца русской революции» существенно изменится; спустя несколько лет – изменится и отношение к власти, которая обещала свободу народу; спустя десятилетия – изменится отношение и к самой большевистской революции.
А по прошествии ста лет, в наше время, октябрьские события 1917 года все чаще воспринимаются как чудовищный эксперимент над народом.
Газеты тех дней пестрели статьями, в которых славилась свершившаяся революция – мечта человечества. «Русские ведомости» 3 марта 1917 года писали:
«Освобожденная Россия, —
Какие дивные слова!
В них пробужденная стихия
Народной гордости – жива!
Как много раз, в былые годы,
Мы различали властный зов:
Зов обновленья и свободы,
Стон – вызов будущих веков!»
Однако несмотря на кажущееся воодушевление, в душах московских обывателей-горожан постепенно накапливались неосознанное беспокойство и тревога. Беспокойство вызывало то, что с 1 марта 1917 года в Москве началась выдача хлеба по карточкам, а тревога усиливалась горами неубранного снега и мусора, выраставшими с каждым днем на улицах и во дворах Москвы. Во время «великих событий» дворники перестали расчищать и убирать улицы. Как писала московская «Газета-копейка»: «На улицах стало практически невозможно разойтись двум взрослым людям – любой, попытавшийся уступить дорогу, обязательно оказывался в сугробе». В феврале-марте, пока лежал снег, грязь не так бросалась в глаза, но потом, что больше всего удивляло прапорщика Лозу, похоже было, что эту грязь никто и не собирался убирать.
«Неужели революция и грязь не могут существовать друг без друга?» – с усмешкой думал он.
Нужно сказать, что до «великих событий» при каждом доме в обязательном порядке содержался дворник – человек, главной обязанностью которого было поддержание чистоты во дворе и на прилегающем к дому участке улицы. Дворник носил белый фартук, фуражку и бляху установленного образца с номером дома. В Москве дворники имели жесткую иерархию. Младшие дворники занимались собственно уборкой двора и прилегающей к дому улицы. Дежурный дворник с бляхой и свистком дежурил у ворот дома, следил за порядком, не пропускал во двор разносчиков и прочих «нежелательных личностей». На ночь дежурный дворник запирал ворота и сидел в подворотне, ожидая припоздавших жильцов.
Старший дворник уже не брал в руки метлу. Он был доверенным лицом домовладельца, руководил работой дворников и прочего домового персонала. Залогом хорошей работы дворников было довольно высокое жалованье: младший дворник получал 20 рублей, дежурный дворник – 25–35 рублей, старший – более 50 рублей. Уровень доходов старшего дворника был близок к уровню младшего офицера. В дворники предпочитали брать бывших солдат и унтер-офицеров. Дворники были первыми помощниками околоточного. За тем, как дворники исполняют свои обязанности, следила полиция и особая санитарная инспекция – потому и чисто было на улицах Москвы. Когда вся эта система рухнула – «свобода!» – город быстро зарос грязью (Музафаров А. А. 11 мифов о Российской империи. М.: Эксмо, Яуза, 2018).
Николай Лоза, собственными глазами наблюдая происходящее на улицах и площадях Москвы, видел, что революция всколыхнула море человеческих сердец: все бурлило и клокотало…
Манифестации, митинги проходили по всему городу.
На первый взгляд стихийно, а может быть, и специально, думалось Николаю Лозе, организовывались импровизированные трибуны. На них выступали эсеры, эсдеки, кадеты, большевики, октябристы и даже анархисты… Все говорили про свободу, равенство, братство. Некоторые, а вернее большинство призывали за продолжение войны до победного конца. Громче всех митинговали эсеры. Они выкрикивали лозунги: «Да здравствует победа революционной армии над немецкими извергами!» и «Да здравствует Временное правительство!»
Присутствуя на этих манифестациях, Николай видел, что многие, после выступления эсеров, одобрительно хлопали. Из толпы слышались одобрительные выкрики.
Выступали ораторы и с иными лозунгами: «Да здравствует немедленный демократический мир!», «Долой грабительскую войну!»… При этом толпа то разряжалась взрывом аплодисментов, то гневными выкриками…
Николай Лоза слушал и никак не мог понять, чем собственно отличаются друг от друга в своих речах эти ораторы. Все они говорили о свободе, равенстве, демократии, будь то эссеры, эсдеки, кадеты, октябристы или большевики.
Особенно Николаю Лозе запомнился один из митингов, организованный большевиками. На митинге алым цветом горели транспаранты: «Да здравствует интернационал!», «Вся власть советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов!»
Сначала выступали ораторы от эсеров и еще кто-то. Толпа по-разному реагировала на их выступления: то аплодисментами, то гулом многих сотен голосов.
Но вот на трибуне начал говорить рабочий кирпичного завода от большевиков. Говорил он отдельными фразами, словами, четко, ясно и с такой постановкой речи, как разговаривают, отвечая на вопросы и ответы. Его спокойные, тяжелые слова с хорошей дикцией падали в гущу взволнованной толпы. После его речи – простой, короткой – заревела, застонала толпа…
Присутствующие подавляющим большинством громко, с аплодисментами проводили оратора возгласами «Правильно, правильно!» Выступавшие перед ним эсеры быстро стушевались.
Кто-то вскочил на трибуну, но после первых же слов, его стащили обратно. Вскочил второй, стащили с трибуны и его, и пошла потасовка…
Вдруг раздался выстрел, другой. Толпа дрогнула, ахнула, и все в панике бросились кто куда. Давя друг друга, теряя калоши, сумочки, шляпки, метнулась с площади слабонервная интеллигенция, а за ней и весь прочий люд. На площади кое-где был ледок, и многие скользя падали, а нажимавшие сзади их топтали. Над толпой разносились вопли и крики «Спасите!»…
Повторившиеся выстрелы еще больше возбудили толпу. Началось форменное столпотворение. Прапорщик Лоза, на всякий случай сжимая в кармане револьвер, поспешил выбраться из толпы в ближайший переулок…
Позже, анализируя виденное, Николай Лоза никак не мог отделаться от мысли, что происходящее на улицах – это не стихийный взрыв, стремительно выросший от поджога маленькой спички в бурное пламя, а удачно приуроченные в отношении времени и умело подготовленные кем-то события, но вот только кем?
Словно по команде по Москве прокатилась «охота» за полицейскими, городовыми и прочими чинами полиции. По улицам ходили слухи, что то там, то здесь убивали и сбрасывали с мостов в незамерзшую воду околоточных и городовых.
Прошедшие сто лет, показали, что революции не происходят просто так. Нужны организаторы, нужны деньги… Историки подтверждают архивными документами, что к 1917 году положение германской армии на фронтах было бесперспективным, что зимой 1916–1917 годов все наши усилия были направлены на подготовку весеннего наступления русской армии на Западном фронте, что флот был готов к десантированию в Проливах, что официально готовились документы «о присвоении Россией по праву войны новых территорий» на Юге, Юго-Западе и Западе. Все это означало, что победа предрешена!
Грянувшая Февральская революция лишила Россию этой победы!
Но кто подтолкнул страну к революции? Это могли быть не только враги, но и соперники. Союзники – соперники.
Историческая справка
К началу 1917 года Британская империя занимала господствующее положение на планете. Ее территория вместе с колониями занимала приблизительно четверть мировой суши. А королевскими подданными были 440 миллионов человек, что составляло тогда, почти четверть населения земного шара. Британия имела развитую агентурную сеть разведки МИ6 во всех странах. Союзник России в Первой мировой войне Британская империя не могла спокойно наблюдать за усилением России на Ближнем Востоке и в Центральной Азии.
В случае победы в Первой мировой войне, к которой к марту 1917 года Россия была близка, и в результате которой получала под свой контроль Черноморские проливы, Константинополь (Стамбул), Западную Армению, Восточную Пруссию, Галицию Россия становилась мировой сверхдержавой.
Великобритания этого не могла допустить. Ей необходимо было ослабить Россию любыми способами, в том числе и изнутри, путем государственного переворота и отречения государя императора, поддерживая думских и великокняжеских оппозиционеров, финансируя антиправительственные силы и организации. Этим, как показывают документы, с успехом и занималась английская разведка МИ6 в Петрограде под видом союзнической английской военной миссии.
Историкам известно, что лидеры Временного правительства меньшевики и кадеты получили весной 1917 года в английском посольстве в Петрограде огромные деньги на «развитие революции», по неполным данным, до 10,5 тысячи фунтов стерлингов.
Пришла весна с мартовской распутицей, с черными проплешинами на рыхлом снегу…
Природа бурлила… Бурлила и революция…
В руководстве Московского военного округа продолжалась чехарда с назначениями. Сменилось руководство и Окружного интендантского управления. Теперь исполняющим дела Окружного интендантства исполнял полковник Грудзинский, его помощниками стали полковники Семенов и Чижиков.
Офицеры штаба округа и управлений недоумевали: в первой декаде марта 1917 года подполковник А. Е. Грузинов снова был назначен командующим Московским военным округом приказом военного министра Временного правительства А. И. Гучкова.
Читая крикливые заголовки газет, прапорщик Лоза пытался понять, что происходит? Но в газетах было много противоречивых сведений, и разобраться порой было непросто: совершавшиеся в действительности дела и события никак не соответствовали тому, о чем писали газеты, когда каждая партия, группа, комитет с равной щедростью обещали одно и то же: «Социализм, свободу, равенство, демократию…»
В середине марта 1917 года Русская армия принесла присягу Временному правительству.
«Клянусь честью офицера (солдата, матроса) и обязуюсь перед Богом и своей совестью быть верным и неизменно преданным Российскому государству как своему Отечеству.
Клянусь служить до последней капли крови, всемерно способствуя славе и процветанию Российского государства.
Обязуюсь повиноваться Временному правительству, ныне возглавляющему Российское государство, впредь до установления образа правления волею народа при посредстве Учредительного собрания…»
Офицеры Окружного интендантского управления Московского военного округа 17 марта 1917 года были приведены к присяге на верность службе Временному правительству.
В Российском государственном военно-историческом архиве сохранился список господ офицеров, присягнувших Временному правительству:
СПИСОК
чинов Московского Окружного Интендантского управления
по состоянию на 17 марта 1917 года.
1. И.Д. Окружного интенданта полковник ГРУДЗИНСКИЙ
2. И.Д. помощника Окр. интенданта полковник СЕМЕНОВ
3. И.Д. помощника Окр. интенданта полковник ЧИЖИКОВ
…
6. Шт.– офиц. для поруч. VI кл. полковник СЫСОЕВ
7. Шт.– офиц. для поруч. VI кл. подполковник ЗАВАЛИШИН
8. Шт.– офиц. для поруч. VI кл. штаб-ротмистр РЕШЕТНИКОВ
…
13. Обер-офиц. для поручений капитан СИМАИСКИЙ
14. Обер-офиц. для поручений шт.-капитан ДОВГВИЛО
15. Обер-офиц. для поручений шт.-капитан ФИЛИППЕНКО
…
17. Начальник отделения полковник БОГОМОЛОВ
…
21. Нач. мобилизац. отделения капитан ЩЕРБИНИН
22. Помощн. нач. отделения подполковник ЗНАМЕРОВСКИЙ
…
40. Столоначальник шт.-капитан КРИСТЛИВ
…
64. Бухгалтер капитан ПОДЕРЕГИН
65. Бухгалтер прапорщик ЛИМЧЕР
(РГВИА. Ф. 1607. Оп. 1. Д. 112. Л. 1–3об.)
Прапорщик Н. И. Лоза во время коллективного принятия присяги 17 мая 1917 года в Москве отсутствовал – он был в краткосрочном отпуске, но по прибытии также присягнул на верности службе новому Российскому государству, понимая, что отречение Николая II освободило его от присяги государю.
…В служебной неразберихе первых месяцев революции прапорщик Н. И. Лоза выправил себе, как делали многие офицеры, краткосрочный отпуск домой в Полтавскую губернию. Он не был дома почти два года, после того как в августе 1915 года его призвали в армию молодым солдатом.
В начале апреля прапорщик Лоза выехал на родину в Полтавскую губернию на хутор Базилевщина. Был Светлый праздник Пасхи, когда молодой офицер приехал домой. Родные встретили его радостно. Они гордились его офицерским чином, любовались формой и золотыми офицерскими погонами. Три дня отпуска пролетели как один миг и остались в памяти Николая светлым, добрым чувством любви и обожания родителей, сестер и брата…
Возвратившись в Москву, он часто вспоминал отчий дом, родных и младшего брата Карпушу, как нежно называл его сам Николай, с восторгом рассказывавшего о событиях в их Хорольском реальном училище.
Позже Карп Игнатьевич писал о том времени: «…В первые дни революции уроков почти не было. На уроках только и говорили, что о революции. Некоторые учителя вели разговоры с нами сдержанно. Другие разъясняли суть происходящего. Вообще наше училище в то время было похоже на растревоженный муравейник. Все суетились, мотались, как ошалевшие. Появились красные банты. Визг, крик, суета не умолкали.
Вскоре в училище был введен родительский комитет. Выборы уполномоченных от учеников старших классов в этот комитет. Ученики старших классов записывались в народную охрану-милицию. Их повязывали красными повязками. Назначали в ночь в наряд по охране порядка. Выдавали винтовки.
Проводили манифестации с пением «Марсельезы». Устраивались митинги. Всюду развивались красные флаги.
На душе у меня было легко, радостно – свобода! Да, ребята нашего класса по-весеннему бурно, переживали революцию. Голова кружилась, хмелела, да и как было не хмелеть, когда тебе 17 лет. Мне казалось, что все тело пронизано током радости. Сердце билось так гулко. Душа ликовала – не будет больше в России ни злобы, ни страданий…»
Николай вспоминал, как в отпуске они с младшим братом Карпушей говорили, говорили всю ночь напролет и не могли наговориться…
Младший брат рассказывал, как в их Хорольском реальном училище в начале апреля произошла своя маленькая революция: «Вскоре произошла и в училище революция. На родительском собрании, с представителями учащихся, был смещен директор училища Чемолосов и инспектор училища Разинкин, как ярые реакционеры. Об этом было объявлено перед началом занятий собравшимся в актовом зале ученикам. Директор Чемолосов выступил с прощальной речью, прослезился за неблагодарность родителей и учеников к его плодотворной, многолетней работе в деле просвещения.
Их обоих оставили преподавателями. Чемолосова – преподавателем математики: геометрии, тригонометрии по учебникам, им же составленным и утвержденным Министерством просвещения как учебное пособие в средних учебных заведениях, он продолжал учить детей».
Рассказывал Карп старшему брату и о насильственном навязывании у них «самостийной» власти, об организации Центральной Рады во главе с профессором Грушевским и о созыве Всеукраинского Национального конгресса…
Февральскую революцию население приняло с энтузиазмом. Казалось, что революция сможет добиться решения многих проблем России. Миллионы людей ожидали, что революция приведет к наступлению счастливой эры в истории страны.
Крестьяне ожидали наделения землей, рабочие – защиты своих прав, интеллигенция – демократизации общественной жизни.
Февральская революция объединила в единый, противоречивый поток и демократическую «политическую» революцию, и городскую «пролетарскую» социальную революцию, и крестьянскую «аграрную» революцию, и национально-политические «националистические» революции народов, населявших Россию.
В этом потоке одним из первых, не без помощи германских агентов и денег, всплыл и укрепился украинских национализм.
Офицер русской армии Николай Игнатьевич Лоза с неподдельным интересом следил через газеты за событиями, происходящими в его родных краях.
3 марта 1917 года в Киеве на собрании «Товарищества украинских прогрессистов», кооператоров и социал-демократов, выдвинули идею и провозгласили создание Центральной Рады. 7 марта Центральная Рада была создана. Председателем ее стал известный историк Михайло Грушевский. Из подполья вышли Украинская партия социалистов-революционеров (УПСР) и Украинская социал-демократическая партия (УСДП). 6 апреля был созван Всеукраинский Национальный конгресс, а 5–8 мая в Киеве начал работу I Всеукраинский военный съезд. На него приехало более 900 делегатов, которые должны были выработать согласованную позицию военных по дальнейшей судьбе Украины.
Главным на съезде стало противостояние фракций «самостийников» и «автономистов»-социалистов. Первые выступали за максимальную украинизацию и скорейшее образование национальных вооруженных сил. Вторые же высказывались против резкого размежевания с Россией и за умеренное, эволюционное движение развития. Именно от этой фракции был избран в президиум Семен Петлюра, только начинавший политическую карьеру. В своих выступлениях С. Петлюра призывал «не отделять судьбу России от судьбы Украины».
По итогам работы съезда была принята резолюция, в которой говорилось: «Потребовать от Временного правительства и Совета рабочих и солдатских депутатов немедленного объявления особым актом национально-территориальной автономии Украины».
Всеукраинский войсковой съезд выступил с требованием автономии Украины и создания национальных украинских воинских частей, однако Временное правительство в Петрограде отвергло национально-территориальную автономию Украины.
Искусственно воздвигаемое, пусть даже на почве южнорусских черноземов, без исторического фундамента, не связанное цементом народного единства, здание украинской государственности, хотя и было привлекательно для узкого круга «щирой» интеллигенции, на деле только раздражало население и не представляло прочной постройки.
Отсутствие здоровой национальной идеи, непримиримая борьба партий, их продажность и оппортунизм, игра в «самостийность» и балаканье с улыбкой на выдуманной «мове» превращали все происходящее на Украине в политический фарс.
Как вспоминал об этих событиях Г. И. Гончаренко (будущий писатель Юрий Галич) в романе «Красный хоровод»: «С горечью в душе пришлось наблюдать, попытки… собственных ренегатов расколоть на части две сросшиеся ветви русского народа».
В Петрограде революция ширилась и развивалась. Временное правительство не могло контролировать происходящее, В городе происходили самозахваты зданий и помещений.
Так, 1 марта 1917 года солдаты запасного автобронедивизиона самовольно заняли роскошный особняк прима-балерины Мариинского театра Матильды Кшесинской на углу Кронверкского проспекта и Большой Дворянской, который она покинула с началом Февральской революции. Потом это здание приглянулось активистам Петроградского комитета большевиков, а 11 марта туда перебралась его Военная организация и обосновался ЦК РСДРП(б), а после того как 3 апреля В. И. Ульянов (Ленин), произнес с балкона речь, вошедшую в советские учебники как «апрельские тезисы», в особняке регулярно бывали Я. Свердлов, А. Луначарский, Александра Коллонтай, газеты Петрограда стали называть особняк «главным штабом ленинцев».
Кстати, как явствует из воспоминаний М. Кшесинской, она, проезжая в июне 1917 года мимо своего бывшего жилища, видела члена Исполкома Петросовета большевичку Александру Коллонтай, гулявшую по саду в принадлежавшем самой балерине горностаевом пальто.
Самозахваты большевиками чужой собственности продолжались и в дальнейшем.