–Да ты не просто задумался, а как будто в другом измерении был. Не окликни тебя я, ты бы так все границы прошел, и никто бы тебя не заметил. Ну, что случилось? С девушкой расстался?

–Как вы это поняли?

–Я шаман ясновидящий.

Глядя на недоуменный взгляд молодого человека, старик ехидно улыбнулся.

–Да шучу я. А то дурку вызовешь сейчас, скажешь, сумасшедший. Ты весь погряз в своих мыслях, ничего вокруг не замечаешь. А взгляд потухший, удрученный. Простая логика.

–Так, может, у меня что-то другое случилось.

–Может. Но я у тебя спросил, что первое на ум пришло, и, видимо, не ошибся. Может, поделишься? Я давно на свете живу, дурного-то совета не дам. Пойдем, пройдемся, так мысли быстрее на ум приходят.

Роман несколько удивился от такого поворота событий, но зашагал рядом и начал свой рассказ. Он вообще очень редко делился своими проблемами. Только с очень близкими друзьями, когда они оставались наедине. Но здесь все было немного по-другому. Этот старик странным образом располагал к себе, и казалось, они знакомы очень давно, только на какое-то время забыли друг друга. А может, забыл только Роман.

Старик слушал внимательно, не перебивая собеседника, лишь иногда легко трогал рукой листья ветвей, свисавших с деревьев.

–Да, ничего не ново в этом мире. Сколько лет живу, а не перестаю удивляться человеческой глупости… Кстати, мы так увлеклись твоим рассказом, что даже не познакомились. Как твое имя?

–Рома

–Роман значит. Меня Георгием зовут. Георгий Станиславович, если тебе на "ты" не удобно… Знаешь, Ром, я все время слышу разговоры, а если точнее, нытье и скулеж, какая нынче молодежь, глупая, безнадежная, ну и в таком роде, ты сам это прекрасно знаешь и слышишь. Я же, когда слышу подобное, всегда смеюсь. Это не молодежь глупа. Глупо все человечество, люди в целом. Причем оно оглупело не вчера, а гораздо раньше. Потому что я помню себя в детстве, своих друзей. И, знаешь, с тех пор ничего не поменялось. Жизнь только комфортней стала, техника почти всю работу по дому делает. Да солдаты убивают друг друга все более изощренными способами. А в головах....

Старик вздохнул и взглянул на темнеющее сумеречное небо

–Знаешь, я до сих пор забыть не могу этот цирк из своей молодости. Сначала парни бегают, как павлины, пытаются завоевать девушку, показать себя. Через время девушка влюбляется, а еще через время парню эта девушка надоедает, он ее бросает. Девушка, убивается, рыдает. А еще через время парень видит ее с другим и начинает локти кусать, мол, куда смотрел, такая красавица, а он ее сам оттолкнул. Опять распускает свой павлиний хвост, и все начинается по кругу. Вот зачем? Вот ты можешь ответить на вопрос "зачем"?

Роман почесал затылок, не зная, что ответить.

–Не утруждайся, я знаю ответ. Банальная человеческая глупость. И эту глупость я наблюдаю на протяжении всей своей жизни. Вот ты. Чего тебе не хватало? Судя по твоим рассказам и судя по тому, как меняется твой голос, когда ты о ней говоришь, твоя Оксана замечательная девушка, мечта мужчины. По крайней мере для тебя. Так чего тебе не хватало с ней? Впрочем, не отвечай, я прекрасно знаю и твой ответ, и причину. Ты дурень, Роман. Не обижайся, я не хочу тебя обидеть, а всего лишь констатирую факт. Лучше сейчас об этом тебе скажу я, чем ты сам это поймешь, только через много лет.

Роман шел и внимательно слушал. Он был в легком шоке. Ведь старик говорил простые и очевидные вещи, по сути известные каждому. Но почему на них никто не обращает внимание. Он почувствовал себя слепышом, которому открывают глаза. Словно он шел по картинной галерее, но при этом он смотрел не на картины, а лишь на свои ботинки. Причем он знал, что нужно смотреть на картины, что они красивы и величественны, но упорно продолжал смотреть на свою обувь. И на свое отражение, проходя мимо окон и зеркал. А этот старик словно брал его голову, поворачивал в сторону этих картин и кричал "очнись, посмотри вокруг, хватит пялиться на туфли, посмотри на эти произведения искусства". И ты смотрел на них и поражался их красоте, а еще больше тому, что не смотрел на них раньше, и нужно было тебя пнуть, чтобы ты очнулся…

–Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Но я также знаю, что будет потом. И я предлагаю ускорить процесс.

–Каким образом?

–Скажи, у тебя остались к ней чувства? Хоть какие-то?

Да, у Романа они оставались. Настоящие чувства вообще никогда не проходят, лишь прячутся где то в глубине души. И Георгию Станиславовичу не нужен был ответ, он прочитал его в глазах юноши.

–Ну, а вот теперь представь. Видишь, вон парень идет?

Георгий указал за молодого парня метрах в двадцати от них

–Да, вижу.

–Ну вот, а теперь представь его рядом с Оксаной. Не просто рядом, а как они гуляют вместе, обнимаются, целуются. Смеются вместе. Они счастливы. А ты смотришь на них со стороны и понимаешь, что ты никогда уже с ней не будешь. Вставая рано утром, она будет целовать не тебя, а того парня. И никогда это не изменится. Она никогда не будет твоей.

У Романа невольно возникла яркая картина в голове, вернее полотно, где он как в кинотеатре наблюдал все то, что сейчас описывал Георгий Станиславович. Наблюдал и чуть не плакал. Он видел, как она радостно выходила из дома и бежала, но не к нему, а к кому-то другому. Как целовала его, улыбалась. Но еще больнее было от того, что он сам, своими руками лишил себя подобного счастья. Если бы не его глупость, то эта девушка сделала бы его самым счастливым мужчиной на Земле.