Артур посадил Юлю на пассажирское сидение своего автомобиля, и они отправились в путь. Дорогой они молчали, слушая музыку и рассматривая пейзаж, летящий за окном. Острые иголки вечно-зеленого хвойного леса сменяли голые изогнутые, сплетенные между собой ветки лиственного леса. Осень уже отцвела и теперь лежала серым полотном, ожидая первого снега. По небу хлопьями разбросались хмурые плотные облака, ватными слоями закрывавшие друг друга, они так крепко сомкнули свои ряды, что слабым лучам солнца невозможно было пробиться, и только по краям неба тонкой ниточкой сочился чистый свет небесной голубизны.
Поселок, где находился дом Цхавребовых, был построен еще в середине прошлого века, а потому не все постройки, стоящие в нем, блестели новизной и богатством. На краю поселка пылились ветхие избушки, с покосившейся на бок, обросшей мхом крышей и облезшей зеленой покраской на наспех пристроенной веранде из подручных материалов. В центре поселка красовались добротные двухэтажные дома, выложенные из красного кирпича или отделанные плиткой. Они стояли, огороженные высокими железными заборами, ворота которых крепились с двум кирпичным колоннам с пикой наверху. Окна блестели чистотой, а через приоткрывшуюся штору между растущих в керамических горшочках гераней можно увидеть мелькающие фигуры домочадцев.
Артур проехал вперед по главной заасфальтированной дороге, проехал поворот на летний пляж и поехал по прилегающей справа дороге, снизив скорость, чтобы не испортить машину на неприлично большом количестве ямок. Как только они остановились у двухэтажного деревянного дома, Юля набрала номер сестры.
– Зачем ты поехала? – разволновалась Ольга.
– Напомнить тебе, кто лучше всех находил и вскрывал мамин сундук с драгоценностями и шкаф с платьями?
– Наверное, тот единственный, кому было интересно надеть все, что имелось в этих сундуках и бегать по дому с палкой в руках, пытаясь превратить тыкву в карету, чтобы уехать на бал.
– Ожидала получить менее развернутый ответ на вопрос, – смеясь в телефонную трубку, говорила Юля.
– И мама никогда не старалась спрятать его от тебя.
– Кажется, дядя Давид тоже ничего не старался спрятать, – задумчиво произнесла Юля, когда отворила дверь в дом и переступила порог.
– Что там такое? – тревожно вскрикнула Ольга.
– Бардак. Полдома перевернуто.
– Я ставлю на громкую связь. Дэниэл скажет, что делать.
Дэниэл подошёл ближе к телефону.
– Что ты видишь?
– Разбросанные бумаги по полу, – медленно отвечала Юля, осматривая комнаты, – неубранная кровать, разорванная подушка, вещи скиданы в чемодан.
– Есть следы борьбы?
– Как же я это пойму, Дэниэл, – возмутилась Юля, – Я сейчас спущусь в лабораторию.
– Она заперта, – потирая подбородок, сказала Ольга, – Где Артур? Он говорил, что без особого ключа ее не откроешь.
Юля фыркнула и спустилась вниз к лаборатории.
– Вот видишь! – торжественно объявила она, когда замок поддался ее шпильке, – Вуаля. Готово. Шесть огромных мусорных пакетов с жидким серебром очень бросаются в глаза.
– Постарайся посмотреть в каждый ящик, осмотри все приборы, – приказал Дэниэл.
– Что мне искать?
– Что-то, чего не должно быть с обычной лаборатории.
Юля долго ходила по лаборатории, повторяя «ничего, ничего», как вдруг радостно вскрикнула:
– Черная корона с красными камнями.
– Что? – хором в удивлении переспросили Дэниэл и Ольга.
– На конверте эмблема такая, красивая, – пояснила Юля и уже собиралась искать дальше что-то важное.
– Я так и думал! – всплеснул руками Дэниэл, – Артур рядом?
– Нет, – непонимающим тоном ответила Юля.
– Этот знак на конверте значит, что Давид получил письмо от Эдмунда. Черная корона – это печать, которой подписывался Эдмунд.
– Спрячь, – скомандовала Ольга, – сделай вид что ты ничего не нашла и сейчас же возвращайтесь домой.
В ту самую минуту, как конверт исчез в кармане пиджака Юлии, в лабораторию вошёл растерянный Артур.
– Юля, ты что-то нашла?
Она убрала телефон и постаралась как можно непринужденнее вести себя.
– Нет, нет. Предлагаю вернуться в город, у ребят есть какие-то новости.
– Ладно, идем, – разочарованно сказал Артур и направился к машине.
Артур довез младшую Трубецкую до дома, где ее встречал все еще хмурый Альберт, а Ольга и Дэниэл решили отложить разбирательства и спокойно принять рериса и его сына этим вечером за ужином.
Приготовления к этому событию заняли весь оставшийся день: Александра Михайловна чистила до блеска серебро, Женя готовила блюда разных кухонь мира, Юля и Мария наглаживали шторы и освежали комнаты. По всему дому распространился сладкий запас запечённых овощей, жаренных блинов и фруктовых нарезок, громко играла музыка разных эпох, под которую женщины пели и танцевали – атмосфера волшебная.
Наконец, когда все уже было готово, стол накрыт, вопросы заготовлены, раздался звонок в дверь. Александра Михайловна и Дэниэл встретили гостей и проводили их в гостиную. Конечно, не обошлось без долгих целований и объятий, рерис поразил всех своим жизнелюбием и прямотой. Рерис Флаад -Ганс был с первого взгляда очарован Марией и не стал скрывать это, он щедро одаривал ее комплиментами и уделял ей все своё внимание. Мария была польщена, но держалась естественно и обычно, спокойно улыбаясь и радуясь. Рерис засыпал ее вопросами обо всем, и беседа их перетекала из бытового в философское русло и обратно быстрее скорости света. Особенно же Ганса интересовал род деятельности прекрасной дамы.
– Когда люди слышат, – отвечала на очередной вопрос Мария, – что поблизости есть представитель профессии в области психологии, они морщат нос, словно учуяли запах мокрого пса, и бегут в противоположную сторону от ученого объекта. Они бегут и думают, что нужно бы спастись от противных наставлений, от мерзких указаний грехов в его жизни, от приторно заумной физиономии психолога. На самом деле психолог и не собирался его трогать, он, может, вообще за хлебом в магазин шёл, а тут нарисовался такой беглец. Так отчего же беглец решил ,что за ним гоняться? Отчего мы вообще часто думаем, что внимание всех окружающих приковано исключительно к нам? Представьте, вы надели что-то очень красивое, вот вы идете и думаете: "все непременно мне завидуют, я неотразимо выгляжу". Или вы надели что-то эпатажное, тогда вы думаете: " мне вообще все равно, что они думают, я прекрасно выгляжу". Или вы надели что-то скромное, даже бедное, тогда в голове вы прокручиваете: "они все думают, что я ужасный человек, и смеются надо мной". Все эти ситуации – три крайности одной проблемы. Проблемы деления себя на чёрную и белую сторону, когда человек не принимает половину себя, потому что кто-то когда ему сказал, что если он будет так громко кричать – его выгонят; если он будет так плакать – его не будут любить. И ещё много чего сказали, так что он научился отрицать себя в гневе, в грусти, в незнании, в одиночестве, и от него осталось только половина. Вторую его половину заменяет предположительное или реальное мнение общественности, и он всегда от нее зависит. Однако эта покинутая половина, лежащая где-то в глубине подсознания всегда стремится к нему вернуться. Вернёмся в нашему беглецу. При любом упоминании о тех, кто может начать учить жизни, он бежит, потому что внутри понимает: "меня надо бы научить жизни, но я не могу признать, что я чего-то не знаю". И вторая его отвергнутая половина остаётся в тени. Любого, кто смог бы повернуть его две половины лицом к лицу, он будет избегать из-за страха перед жизнью. Страх жить – самый ужасающий страх, сильнее страха смерти.
– Вы восхитительна! Я бы непременно женился на вас, – восклицал без устали поражённый рерис.
Вспомнив что-то важное, рерис Фиц – Флаад степенно встал, отошёл в прихожую и вернулся оттуда с объемной подарочной коробкой, перевязанной лиловым бантом. Он привлек внимание всех и торжественно говорил:
– Мы с сыном благодарим вас за тёплый приём и хотим преподнести вам этот скромный подарок, – он передал коробку Ольге, – это Экальдо, на вашем языке это будет звучать как «записыватель мыслей».
На глазах у изумлённой публики Ольга и рерис распаковали подарок, который представлял из себя устройство, внешне похожее на планшет, а также множество маленьких пакетиков с каким-то порошком. Рерис Флаад-Ганс вскрыл один пакетик и высыпал его себе в рот, затем нажал кнопку включения на устройстве, и на синем экране высветилось: «Эта Мария просто очаровательна».
– Нанороботы в этом порошке в течение часа усиливают ваше силовое поле, устройство ловит энергетические волны, которые идут от вашего мозга, и преобразует из в слова. Это если упрощённо объяснить.
Восхищенная Ольга поблагодарила рериса за столь ценный подарок и, убрав его в сторону, пригласила пить чай.
– Почему вы берёте только Дэниэла и Ольгу на свою планету? – с детским недоумением и некоторой наглостью, но без тени зависти спросила Юля, – Почему не Альберта? Он отличный учёный, разве вам там такие не нужны?
– Такие – нет, – твердо отрезал рерис, – Я рад учёным, но только тем, кто всегда готов погрузиться в новую реальность, кто открывает новое. Альберт до сих пор идёт лишь старой тропой, подтверждая проверенное.
Альберт поежился, успокаивая уязвленное эго, и сухо пробурчал:
– Я придерживаюсь консервативных взглядов в науке.
– Ваша воля называть это как угодно.
– Почему не Юлю, Женю или Джека? – спросила Александра Михайловна и налила рерису ещё чашку чая.
Рерис отхлебнул немного кипятка и, посмаковав во рту вкус молочного зеленого чая, деловито отвечал:
– Насколько я понял, Евгения и Джек решили обосноваться на этой планете. Не зря же в ее комнате висит свадебное платье.
Женщины удивлённо переглянулись, а Женя наигранно прикрыла рукой глаза.
– Ты купила платье без нас? – воскликнула Юля и ударила сестру по руке.
– Тише, потом объясню, – защебетала Женя, стараясь перевести тему.
– А для Юлии и эта планета в новинку, – ласково усмехнулся Ганс.
Юля уже собиралась задать ещё один вопрос, но рерис остановил ее:
– На земле ещё 7 миллиардов человек, не уж-то вы хотите, чтобы я объяснил, почему я не выбрал каждого из них? Я выбрал этих двух людей и сделал бы это ещё раз. На моей планете технологии на порядок выше, чем на Земле. Деньги и власть уже давно не критерий счастливой жизни. Нам доступен другой уровень знаний, знаний обо всем- о вселенной, о жизни, о самих нас. Разумеется, мировоззрение иное. Наша планета не идеальна, но из всех известных нам планет на ней самый высокий уровень жизни.
– Рерис Фиц-Флаад, – нараспев заговорила Александра Михайловна, – скажите, пожалуйста, жизнь на вашей планете длится вечно?
– Мы не живем вечно, – решительно отрезал рерис, – Долго – да, но не вечно. Это противоестественно, а естественный порядок вещей – это закон вселенной.
– Почему бы вам не поделиться своими достижениями в разных областях науки с людьми? Это бы помогло им встать на новую ступень развития.
– Нет, – запротестовал Ганс, – новые знания нашего уровня скорее бы способствовали разгоранию войны между странами. Видишь ли, не всякий ум еще на этой планете сумеет совладать с темной стороной себя. Никогда не стоит прививать нечто хорошее извне, оно все равно не приживется. Люди просто не будут знать, что делать с этой информацией.
– Проще говоря, мы еще слишком глупы для достижений Эдэльны, – сердито выкрикнул Альберт.
Юля незаметно для всех пнула его ногой, пытаясь утихомирить его бушующую натуру.
– Не все, – мягко пояснил рерис, – Ваш отец это очень хорошо понимал. Понимал, что он и сам к чему-то не готов, хотя его душа на порядок чище остальных.
– А Дэниэл готов, раз вы его зовете с собой?
– Я думаю, да. Думаю, что и ты готова.
– Я?
– Конечно, я предлагаю вам вдвоем лететь с нами. Дэниэл будет обучать военному искусству, а ты станешь… Допустим, моей правой рукой, заместителем, скажем так.
– Лорд, это большая честь, но мне нужно хорошо обдумать это решение. Я не могу дать мгновенного ответа.
– Ответила точно, как мистер Дэйли. Время есть, пока мы здесь ищем преступников.
Ольга не могла думать ни о чем другом, кроме как о деле, ради которого рерис прибыл на Землю. Она решила поторопить разговор и обратилась к гостю:
– Рерис, нам очень хотелось бы услышать, что вы думаете о террористах и их планах.
Всеобщий взгляд мгновенно приковался к мирно сидящему с чашкой чая рерису Фиц – Флааду. Рерис пошамкал сухими губами, смакуя чай, и, отложив чашку, заговорил пафосно, с ноткой блаженной торжественности:
– Что ж, вы, наверное, хотя бы раз задавали себе вопрос, лежа темной ночью в постели и смотря в окно на звездное небо, "как устроена Вселенная? Откуда мы приходим и куда уходим после смерти?". Это и есть главная цель преступников – нарушить связь, прервать контакт Вселенной с ее планетами. Они полагают, что без этой связи смогут сами управлять планетой, вершить судьбы живых и неживых существ.
– Разве это возможно? – удивилась Юля.
– Нарушить связь? Возможно. Иначе бы их попытки не вызвали нашего внимания и волнения. А вот управлять планетой никак не выйдет. Если выкрутить из одного колеса машины один маленький болтик, через очень короткий промежуток времени машина разлетится на полном ходу и погибнут все, кто был в ней.
– Почему этого не понимают террористы? – разочарованно спросил Джек.
– Кто знает, – мелодично произнёс Ганс.
– Но теперь совершенно очевидно, что вся эта история с возобновлением дела Эрры была создана в качестве отвлекающего маневра, – сообщил рерис Фиц-Флаад.
– Что вы хотите сказать? – насторожился Василий.
– Вы полагаете, – Ольга продолжила мысль брата, – что смерть Тома, нашего отца, весь это ужас, через который мы прошли, просто…
– Спектакль, который вы смотрели, пока готовился основной состав театра. Сейчас они готовят настоящее представление, – громогласно объявил рерис.
– Эдмунд убил отца намеренно? – вскрикнула Женя, едва усидев в кресле, – Это не было случайной вспышкой гнева?
Рерис отрицательно замотал седой головой.
– Нет, я думаю, что и самоубийство Эдмунда было частью их плана. Дорогой Джек, знаешь ли ты откуда родом твой названный дядя Эдмунд Томас?
– Кажется, из Англии, – с усилием вспоминал старший Дэйли.
– Уже небезызвестные вам Эрик и Кира на самом деле любили друг друга,и любовь их была сильна. Кира обратилась к одному из живших тогда магов с просьбой сделать ее беременность возможной. Магу удалось создать отвар, благодаря которому у Киры и Эрика через 9 месяцев родился ребенок. Кира отдала его знакомой семье, жившей на юге Америки, надеясь забрать как только они справятся с Сеймом, но судьба распорядилась иначе. Ребенок рос как родной сын в той семье ровно до тех пор, пока не стал проявлять странные способности, приемные родители испугались его дара, отправили его в детдом. Он кочевал из одной семьи в другую, из одного приюта в другой. Отсутствие любви ломает молодую душу, его научили жестокости и ненависти, он обозлился на весь мир. Когда повзрослел, нашел своих первых приемных родителей, а он в свою очередь рассказали ему о настоящем его происхождении. Тогда весь мир для него перевернулся, все в одновременно и потеряло и обрело смысл. С тяжким трудом он нашел вампира и заставил его обратить его. После он сменил своё имя на имя известного убийцы того времени Эдмунда Томаса.
– Откуда вам это известно? – тревожно спросила Ольга.
– Ещё до истории Эрры в 1647 году по вашему времяисчислению наши учёные заметили не естественные перемены погоды на некоторых планетах, на вашей планете подтвердилось внешнее вмешательство. Это угрожало существованию жизни на Земле, а может и планете в целом. Мы отправили дэку, прибор, с помощью которого мы могли бы связаться в реальном времени на несколько минут, а также некоторые важные документы, сводки для Совета в Кацелиум. К сожалению, в то время наши скорости были не такие высокие, и дэка прилетела только через 250 лет в 1897 году. Тогда ситуация у вас заметно ухудшилась, что стало влиять на другие планеты вашей Солнечной системы, нужны были срочные действия. Мы связались с вашим молодым отцом, определили шаги, начали совместное расследование, поиски террористов, как назвал их Петр Алексеевич. И через месяц, когда в расследовании совершился прорыв, мы с сыном вылетели на вашу планету. Все дополнительные сведения мы просили присылать сразу на Землю, так как определить наши координаты невозможно во время движения. Но вы не получили ни одного письма с Эдельны за это время.
– Верно, – подтвердил Дэниэл, – Прорывом вы называете историю Эдмунда?
– Не совсем, хотя это тоже существенно, его можно вычеркнуть из списка кандидатов на роль главного злодея. Он слишком молод и был лишь исполнителем. А как мы заключили, террористы начали свою работу ещё до Эрры.
– Рерис, если бы отец успел посвятить нас во всех дела Кацелиума, мы бы достигли каких-то успехов в расследовании. Сейчас мы делаем все возможное, чтобы решить этот вопрос, – заверил Василий, когда рерис и его сын уже покидали дом моих друзей.
– Я верю в вас, мой юный друг, – сказал рерис и пожал руку будущему председателю.
Глава 5
Взаимодействия двух токов, текущих в проводниках,
расположенных на небольшом расстоянии друг от друга гласит:
параллельные проводники с токами одного направления
притягиваются, а с токами противоположного направления отталкиваются.
Закон взаимодействия токов
В десятом часу вечера рерис Фиц-Флаад и его сын Флаад-Ганс, плавно покачиваясь и потирая животы, вышли из дома Трубецких и отправились в снятый для них Дэниэлом отель в центре города. Ольга без отлагательств собрала всех в гостиной и вызвала Артура, получив новую информацию, они была вне себя от ярости и желала скорее избавиться от гнева, переполнявшего ее. Артур появился на пороге, и Ольга резко бросила ему в лицо:
– Ты сделал все возможное, чтобы я тебя выставила за порог своего дома раз и навсегда!
– Что это? – недоумевал Артур.
– Ты не узнаёшь? – гневно выговаривала она, – Ещё недавно ты работал вместе с этим чудовищем, а теперь нас спрашиваешь, что это?
– Это письмо с именной печатью Эдмунда Томаса, которое мы нашли у в кабинете твоего отца, – пояснил Дэниэл.
– Как ты мог прийти к нам за помощью, если знал, что Дэвид работает на Эдмунда? – пораженно кричала Женя, буравя его глазами.
Артур долго мусолить какие-то слова, а затем выдал:
– Эдмунд сам пришел к нам, но я думал, что у него есть деловое предложение только ко мне.
– Деловое предложение? – взбесилась Женя.
Артур , взяв все эмоции под контролем, спокойно излагал:
– Он как будто прочитал мои мысли и пришел с предложением вернуть Ольгу в мою жизнь. Слушайте, я вам это уже рассказывал.
– Да, только забыл упомянуть, что Эдмунд завербовал и твоего отца, – резал Альберт.
– Самого талантливого учёного- инженера, кстати, – вставил Джек, -. Очень полезное знакомство для нашего дядюшки, учитывая его связь с террористами.
– Зачем ты пришел к нам, – твердила Юля, – зачем, зачем, зачем? Человек, которому помогал Дэвид убил моего отца.
Артур содрогнулся.
– Возможно, он убил и моего отца тоже. Послушайте, да я догадывался, что отец как-то связан с Томасом, и идея прийти к вам была единственно верной. Что бы ни задумывал Эдмунд, все это было для вас, вы всегда оказывались в центре его внимания.
Когда буря эмоций улеглась и наступило очищающее всеобщее молчание, Дэниэл пригласил Артура за общий стол, сказав:
– Разберёмся с тобой позже. Если Дэвид инженер, он мог создать для них бомбу?
– Да – пробасил Артур, – думаю, именно этим он и занимался в своей подпольной лаборатории.
Дэниэл, схватив телефон, излагал свежий план действий:
– Вы с Юлей вернитесь туда и попробуйте понять, какую именно бомбу он готовил и завершил ли свой проект. Мне придется вернуться в Лос-Анджелес, осмотреть дом Томаса и спросить его друзей про планы.
– Ты уедешь? – взволнованно спросила Ольга.
– Нет, – деловито хлопнув себя по коленям, возразила Женя, – мы поедем.
– Но у вас свадьба совсем скоро, – взбунтовалась Ольга.
– Какой толк готовить свадьбу, если жить нам не придется? Это и мой долг тоже, Ольга, в большей степени чем твой.
Джек поддержал невесту:
– Женя права. Мы полетим сейчас, я позвоню Лоуренсу, он поможет с информацией.
– Спасибо, – прошептала Ольга, обнимая сестёр и брата.
Дэниэл, проводив брата, побрел в выделенную для него гостевую спальню на первом этаже. Ольга пошла след за ним и обнаружила его, стоящего у окна, заложившего обе руки в карманы, созерцающего уснувшую природу. Она присела на край кровати, расправила замявшееся розовое платье и стала ждать, когда терзаемый неизвестной ей дилеммой Дэйли скажет хотя бы одно слово.
Дэниэл постоял молча около десяти минут, подошел к столу, вынул из лежащего на нем кожаного потертого портфеля свернутый в несколько раз альбомный лист и рассказал Ольге про фронтового друга, с которым они вместе служили и который тоже обрел бессмертие. С первого дн знакомства их дружба была окрашена в цвет крови и имела запах железа, всякий раз при их встрече трагедии суждено было свершиться. При последней встрече, случившейся пять лет назад где-то на побережье Японского моря, они договорились не тревожить друг друга, пока не наступит крайняя нужда.
– Нужда настала, – твердо заявил Дэниэл и набрал номер, написанный на листе.
Через день на пороге дома объявился худощавый невысокий мужчина лет тридцати трех. Одет он был просто,в руке зажал маленькую черную сумку с самыми необходимыми вещами. Создавалось впечатление, что долго задерживаться он не станет.
Человека, пришедшего с войны, видно с первого взгляда. Его выдает наклон головы, шея, гнущаяся под тяжестью памяти, резкие движения и сильные руки, готовые в любую минуту спрятать вас от опасности, а сильнее всего человека с войны выдают глаза. Они не наполнены добротой, романтикой и безмятежностью даже когда смеются, они смотрят на вас беспощадно и в то же время милосердно. В этих глазах вы видите смирение, настоящее смирение, которое не равно безволию, а то, что с благодарностью принимает жизнь такой, какая она дана. Вы не увидите в них гордыни, но посмотрев в них, вы почувствуете гордость. Война проверяет характер человека, обнажает внутреннюю силу или слабость, а дружба, родившаяся в битве, прошедшая проверку смертью, никогда не прекратится. Война срывает с людей маски. Кровавая и жестокая, она не допускает изворотливости, лицемерия и лжи. Труса на поле боя видно за версту. Христиан Понд не был трусом. Он был вторым человеком, у кого Ольга увидела такие глаза, и с первого взгляда она ощутила щемящую тоску в груди от прошлых потерь и грядущих утрат.
Она протянула ему руку, галантный и простой Христиан, следуя этикету привычного ему времени, не стал пожимать хрупкую ручку Ольги, а поцеловал ее, и, вытянувшись как струна, отдал честь Дэниэлу, тот, в свою очередь, проделал тоже самое.
Трубецкая велела Дэниэлу помочь разместиться на новом месте гостю, а сама собралась вернуться на кухню, где уже час готовила жульен. Однако, как только она переступила порог кухни, ее ослепил яркий белый свет – Трубецкая снова оказалась в комнате без окон и дверей.
Оставим, мой дорогой читатель, несчастную девушку одну и отправимся вслед за ее родными, так как происходящее там представляет для моего рассказа большой интерес.
Итак, розовый рассвет жадно доедал остатки серой холодной ночи, когда самолёт, летящий из Москвы, приземлился в Лос Анджелесе. Накрапывал мелкий дождь, размывающий ощущение перемещения из одной половины Земли в другую. Те же люди, спешащие по своим делам, те же магазины, заставленные яркими стендами, те же здания, уходящие под небо.
Джек и Женя не медля отправились на место, предложенное другом.
– Он работает в министерстве, – сообщил будто между прочим Джек.
– А Эдмунд тоже работал в министерстве? Как оно у вас называется? – спросила Женя.
Джек удивлённо посмотрел на невесту и смущённо ответил:
– Так же как и у всей Америки.
Женя опешила:
– Подожди, так это не специальное министерство для таких как ты?
– Что?– воскликнул Джек и от возмущения выронил телефон из рук, – Нет! Они работают на государство. Что значит для таких как я? – переспросил он, подозрительно озираясь вокруг.
Женя разочарованно развела руками и вздохнула:
– Выходит у вас нет никакой системы управления. Как вы живёте, когда все так не устроено.
– Зачем нам правила? – изумился Джек, – Бегай по городу и ешь всех, кого встретишь. Красота!
Женю бросило в пот от зловещего смеха жениха.
– Ты ведь шутишь? – робко шепнула она, как будто бы старалась скрыть ото всех их разговор.
Джек пожал плечами. В эту минуту в кафе зашёл его друг, Женя узнала его по выглаженному костюму, который носят только работники государства.
– Здорова! – пробасил зашедший и громко хлопнул Джек по плечу.
– Здорова! – крепко пожимая руку другу, сказал Дэйли.
– Здравствуйте, – приторно произнёс друг, целуя руку Жене, – Меня зовут Грегори Полсен. Это заносчивый мужчина рядом с вами, конечно, никогда не станет нас знакомить. Скажите мне, что вы не его невеста.
Женя раскраснелась:
– Его невеста.
Джек довольно хмыкнул, а Грегори, томно посмотрев на Женю, сказал:
– Соболезнования. Как тебе только удалась влюбить в себя такую красотку? – добавил он, обращаясь к Джеку.
– Приятное место, – произнесла Женя, разглядывая картины на стенах,– Почему мы с тобой здесь ни разу не были?
– Здесь почти все такие как я, как ты говоришь, – ответил Джек.
Женя испуганно обернулась и поняла, что у всех посетителей кожа немного белее обычной.
– Что вы хотели знать? – деловито спросил Грегори.
– Все, чем занимался мой дорогой покойный дядя.
Грегори цокнул языком и заявил:
– Томас работал в штатном режиме, ни с кем особенно разговоров не вел.
– А твой волшебный ноутбук что-нибудь знает? – настойчиво произнёс Джек.
– Все настолько серьезно? – вздрогнул Полсен, открывая ноутбук, – Так, посмотрим. За последний год часто появлялся по вот этим четырём адресам. Первый- его загородный дом, второй – работа, третий – развлекательный комплекс, и чаще всего вот здесь, это частный дом Эндрю Хилла.
– Кто это? – изумилась Женя.
– Сантехник, без жены и детей, ему сейчас 75 лет, – прочитал Грегори.
– Он не вампир? Зачем Эдмунду друг-человек?
– Может, он использовал его, как и Артура, – предположил Джек.
– Чем тебе был бы полезен старый сантехник? – всплеснула руками Женя.
– Вот именно, – рассуждал Джек, – старый. Я могу рассказать ему все, и ему никто не поверит, почти как мёртвому рассказать.
Женя, воодушевившись, схватила ручку и приказала:
– Давай адрес.
– Он переехал несколько месяцев назад, – пробубнил Грегори, изучая информацию, – Его новый дом – психбольница.
– Какой детектив без таинственного друга главного злодея, обитающего в сумасшедшем доме? – ликовала Женя, возбуждённая поворотом событий и ощущением скорой развязки затянувшейся истории.
– Похоже, бедный Эндрю не справился с ролью психолога мистера Томаса, – подумал Грегори, – Теперь твоя теория звучит ещё убедительней.
Безотлагательно Джек и Женя отправились в психбольницу. Там они рассчитывали выведать какую-то информацию у найденного человека. Однако, их надежды почти рухнули, когда медсестра сообщила им, что мистер Хилл уже давно признан невменяемым и единственное, что он спрашивает несколько лет подряд это «какой сегодня день?». Женя настояла на встрече с ним, и благодаря двум пороками конфет и нескольким купюрам их пустили в его палату.
На кровати в белом халате лежало сморщенное едва живое тело. Как только оно увидело пришедших, испугалось, но не сдвинулось с места, только округлилось глаза.
– Эндрю Хилл? – Джек подошел близко к больному и заговорил громко, – Здравствуйте! Меня зовут Джек, я знакомый Эдмунд Томаса. Вам это имя о чем-нибудь говорит?
Больной начал хрипеть, стараясь что-то сказать и рукой отталкивать нависшего над ним Дэйли.
– Джек, ты напугал его, – обеспокоено сказала Женя, оттолкнула жениха подальше и присела около кровати мистера Хилла, – Успокойтесь. Мы не причин и вам вреда. Эдмунд больше не придет к вам, он мертв, мертв. Вы в безопасности.
– Какой сегодня день? – прохрипел старик.
Женя вздохнула и покачала головой.
– Нам необходимо знать, о чем вам говорил Эдмунд, зачем он к вам приходил?
– Нельзя, нельзя, нельзя, – забормотал старик и хотел встать с постели, но едва не упал.
– Эндрю, послушайте, – взмолилась Женя, – Я понимаю, что Эдмунд стал причиной вашего нынешнего состояния и все, что вы сейчас делаете направлено на то, чтобы навсегда забыть о нем и его разговорах. Я прошу вас, рассказать все, что вы помните, мне, вы можете спасти много людей. В вашей голове хранятся знания, которые спасут им жизнь. Я знаю, что вам никто не помог в своё время, вас никто не спас от Эдмунда. Но то, что он сделал с вами будет лишь одной сотой того, что он собирается сделать со всеми. Неужели ваша жертва была напрасной? Пожалуйста…
Старик долго и пристально смотрел своими потускневшими глазами в ясные глаза Трубецкой, затем подал знак, что хотел встать. Джек моментально поставил его на ноги. Шаркая, старик дошел до тумбочки, открыл нижний ящик и достал оттуда тетрадь. Он протянул ее Жене, а затем сел, спиной к ним.
– Спасибо, Эндрю! – прошептала Женя, и оба они удалились.
Получив то, за чем приехали, двое влюбленных поспешили в аэропорт и, взяв билеты на ближайший рейс, стали говорить о угнетающем отпечатке, оставшимся после посещения психбольницы. Считаю важным отметить, что через несколько дней фонд Дэйли выкупил у города эту лечебницу, Джек с Женей и Александрой Михайловной лично занялись ее переустройством.
Вернемся же к запертой неизвестно где Ольге, мой друг. На сей раз пробыла она в комнате недолго – непонятно откуда на полу появилась открытка, словно выпавшая из рук самой Ольги. На ней красной гелиевой пастой ровным каллиграфическим почерком поверх роз было написано «Тебя ждет сюрприз». Трубецкая без труда отгадала автора послания и вспомнила, как Дэниэл обещал ей свидание совсем недавно. Стоило ей подумать о мистере Дэйли, как она уже стояла рядом с ним в вечернем длинном светло-голубом платье. Дэниэл вручил любимой охапку белых лилий и, завязав ей глаза, повел вперед.
Как и прежде, разум сыграл с Ольгой злую шутку – она уже не помнила ничего про белую комнату и свои переживания в ней. Ее реальность содержалась в том, что любимый человек за три часа перевез ее на свидание в другую страну, и она даже не знала в какую именно.
– Прежде чем ты развяжешь мне глаза, я хочу, чтобы ты знал – это лучший день за последние два месяца. Прости, что была так холодна с тобой. Мне казалось, что мои плечи сравняются с полом под тяжестью обязанностей, которые мне достались. Казалось, что я совсем одна, а завтра конец света и, отбиваясь от стаи голодных волков, я должна придумать план спасения. Теперь я наконец вижу, что я не одна и никогда не была одна.