Ольга услышала, как улыбка нежно коснулась его губ, затем сделала пару осторожных крадущихся шагов вперед, повинуясь держащему ее за плечи управляющему, и остановилась.
– Открывай глаза, – разрешил Дэниэл.
Прозрачный воздух струился вниз, задевая ветви деревьев, своими мягкими руками – волнами он собирал с черной земли прохладу и подбрасывал ее вверх к небу, а она плавно опускалась обратно, как осенью опускается с дерева желтый лист. Большие листья дубов перешептывались между собой, шурша зелеными ртами, сидя в низкой, мокрой от дождя траве маленькие сверчки вторили их шепоту на свой лад, и только одна старая сердитая сова, сторожила леса, разгневанная шумной ночью, где-то вдали мерно угукала, перелетая с одной ветки на другую, будто говорила: "Тихо, тихо". Издалека за дубовой рощей виднеется водная гладь, и слышался такой шум, словно в большой высоты сбрасывали воду литр за литром, и та с грохотом сталкивалась с другой водой, врезаясь в камни и разбиваясь. От этих выбросов непременно пошли бы волнения по всей поверхности водоема, однако глубокая вода оставалась степенна и спокойна. Нужно было сделать несколько шагов вперед по узкой тропинке, и как только широкая крона дубов осталась позади, показался бы высокий, каменистый водопад. Мощный поток прозрачно чистой воды лился с такой большой высоты, что казалось, это само синее звездное небо выливало воду на землю. В белом лунном свете на мокрых темно-серых камнях серебряные брызги воды устроили театр теней. Резвясь, разлетаясь в стороны, холодные капли показывали то бегущую рысью дикую и свободную лошадь, ее грива развевалась на ветру, и сама она стройная, неприступная, словно крепость, то маленького круглощекого ребенка, который смотрел на мир своими большими глазами и слушал гимн природы. Вода падала ниже уровня озера, оставляя на нем лишь немного брызг. Внизу, под построенным резервуаром озера, спрятался целый океанариум. Каменные, покрытые с боков темно-зеленым илом ступеньки, выложенные винтовой лестницей прямо у стены водопада, уходили под озеро. Спускаться нужно осторожно и медленно, чтобы не поскользнуться на иле и чтобы не пропустить ни одного движения воды, которая в миллиметре от ступенек, забрызгивая все и всех вокруг себя. Дно озера, которое можно увидеть во время спуска, застеклено и, как в океанариуме, там плавали самые разные представители морской фауны – около кораллового рифа вились стайки рыб, большая черепаха, спрятавшись в панцирь, спала около огромного краба, который непрерывно щелкал своими клешнями. Темная ночь дышала прохладой и свежестью, кутая в пуховое одеяло тёплого ветра.
– Здесь волшебно, как в сказке, – восхищённо прошептала Ольга.
– Я не волшебник, я только учусь, – посмеялся Дэниэл.
– У тебя уже хорошо получается, – похвалила она, – Что у тебя на сегодня по плану?
– У нас сегодня по плану отдыхать и не думать ни о чем, кроме настоящего момента.
Дэниэл сел на траву и пригласил Ольгу сесть рядом.
– Это совсем не сложно, когда ты здесь, – улыбнулась Ольга.
– Это что фраза из "Звездных войн"? – обнимая любимую, спросил Дэниэл.
– Нет, мой юный подаван, просто моя фраза.
– Я не подаван, – нахмурил брови Дэниэл и пробасил, – зови меня от ныне Энакен Скайвокер, а ты Падме Амидала.
Ольга звонко рассмеялась и положила голову на колени Дэйли.
– Не думала, что в 300 лет ты будешь смотреть фильмы.
– Ты даже не представляешь, какой я киноман, – игриво протянул Дэниэл.
– Да? – удивилась Ольга, – Скоро мы будем ходить с тобой на все премьеры всех фильмов, каких ты захочешь, будем хрустеть поп-корном на последних рядах и комментировать происходящее на экране.
– Только не это, – взмолился Дэниэл, – я люблю смотреть фильмы в тишине.
– Но я так не умею! – воскликнула Ольга.
– Значит, мне придется чем-то закрыть тебе рот.
– Попробуй.
Он притянул ее к себе и поцеловал.
– Идем, – прошептал он и, схватив ее за руку, потащил вперед.
Они прошли мимо океанариума, прошли по вымощенной красным камнями дорожке и вышли на полянку, устланную мелкой мягкой травой и редкими крупными бардовыми цветами. По центру полянки стоял пирамидовидный шелковый шатер, настолько вместительный, что можно было бы поместить в нем камерный оркестр. Ольга сняла бархатные туфли и прошла босиком по влажной от вечернего тумана траве, которая щекотала ее нежные ножки, к шатру. Внутри тепло мигали лампадки, расставленные по углам, предавая всем предметам желтовато-оранжевый оттенок. По правую руку стояли два деревянных мольберта, на них расположились белые холсты, и еще несколько запасных лежали внизу высокой белой стопкой. Тут же поместился открытый расписной резной ящик, доверху наполненный масляными красками, и другой расписной ящик поменьше, наполненный пышными и тонкими кисточками. По левую руку стоял роскошный до блеска натертый черный рояль, улыбающийся во все свои черно-белые зубы. Дэниэл подошел к нему, открыл крышку, оперев ее на подставку, поставил на пюпитр партитуру и начал играть вторую партию вальса. Ольга подбежала, села рядом и положив руки на клавиатуру, вступила с главной мелодией. Они сыграли вальс, полонез, мазурку и после еще двух вальсов перешли к рисованию.
– Ольга, – набравшись смелости, начал Дэниэл.
– Да, – отозвалась она, набирая новые цвета на палитру.
– Я не полечу вместе с лордом.
Ольга отложила краски и повернулась к мужчине.
– А если бы мы полетели вместе?
– Признайся честно, ты не полетишь в другую галактику. Улететь значит оставить Землю навсегда, значит оставить семью, оставить всех. Ты ни за что в жизни не бросишь своих родных. А я брошу.
– Что ты имеешь в виду? Ты же сказал, что не полетишь с лордом.
– Это мои последние 70 лет.
– Нет, почему?
– Ты не можешь жить вечно. Вечно жить противоестественно. Меня ждет чудесная жизнь с тобой, а это все, о чем я просил.
– Ты можешь полететь с ним, после меня…
– Когда мамы не стало, я почувствовал себя таким одиноким, каждый день ждал своей смерти, я звал ее, заманивал, а она все не шла, как будто хотела причинить мне еще больше боли. И я чувствовал эту боль все время на протяжении двух сотен лет, пока не увидел тебя. Тогда боль стала уходить, постепенно совсем исчезла, потому что без любви мы чахнем.
– И ты хочешь в ней сгореть?
– Лучше в ней сгореть, чем без нее засохнуть.
– Я согласна. Но я умру первой.
– Ладно, – согласился Дэниэл, – пора домой.
Ольга поцеловала любимого, поблагодарила за вечер, и он отвез ее домой.
Утро едва коснулось своей розовой щекой до земли, а в доме Трубецких жизнь уже кипела. Артур, вызванный Юлей, прибыл еще в четыре часа утра и сидел в мягком кресле, боролся со сном с помощью крепкого кофе и перебиранием отцовских записей. Христиан, вернувшийся с утренней пробежки, вытирал махровым полотенцем вспотевшее раскрасневшееся лицо и слушал рассказ Джека о их поездке в Лос-Анджелес. Дэниэл и Василий между делом решали текущие дела Кацелиума и подписывали договоры. Юля и Альберт читали привезенный дневник сумасшедшего мужчины преклонного возраста. Ольга стояла в стороне и по телефону разговаривала с рерисом, посвящая его в открывшиеся факты.
– В дневнике мистера Хилла за последние десять лет нет ни одной записи, не составленной в загадку, – возмущенно пробормотал Альберт, закрывая привезенную братом тетрадь.
– Центр шарад на заказ. За последний год я слишком часто строю из себя героя передачи "Следствие ведут колобки", – сказал Артур, почесывая подбородок.
Дэниэл и Джек недоуменно переглянулись, но ничего не стали спрашивать.
– Колобок, – обратилась Юля к Артуру, – тебя не слишком забавляет происходящее?
Артур отвел взгляд, сосредотачиваясь.
– Не больше, чем меня, – азартно воскликнул Альберт, – Во всяком случае я не сидел с угрюмым лицом, бессмысленно пялясь в пол. А обратил внимание на повторяющийся знак на каждой седьмой странице.
Он развернул тетрадь и ткнул на знак.
– Это птица, – сказал Джек, поднося тетрадь ближе к глазам, – Орел какой-то.
– Не просто орел, это египетский иероглиф, – сообщил Дэниэл.
– Я уже видела этот знак, – растеряно прошептала Юля, затем вдруг убежала и скоро вернулась с конвертом в руках, – Это конверт, который я нашла в доме на озере у твоего отца, – она посмотрела на Артура.
– Почему ты молчала? – недовольно вскрикнул Альберт.
– Я думала, что самое важное здесь – это зловещий символ Эдмунда.
– А ты обратил внимание, – спросил Дэниэл, крутя в руках тетрадь мистера Хилла, – что дневнику уже десять лет, но даже десять лет назад, он ставил ноябрь этого года?
– Везде ноябрь 2018.
– Единственное, что спрашивает Эндрю у врачей – какой сегодня день, – вспомнила Женя.
– А что это такое? – Ольга указала на край страницы, где было написано 25*41*32*38.
Джек закатил глаза, вспоминая что-то.
– Это координаты, – утвердительно сказал Дэниэл.
– Это Луксор! – воскликнул Джек, – хотел подарить тебе медовый месяц там.
Женя улыбнулась и поцеловала жениха в щеку.
– Прости, что испортил сюрприз.
– Похоже, вам не придется туда ехать, – поспешил разочаровать Альберт, – давайте соберем все воедино. Итак, ноябрь 2018 года, седьмая страница – очевидно, седьмое число.
– Что произойдет 7 ноября в Луксоре? – развела руками Женя.
– Они взорвут бомбу в Луксоре, – заявила Ольга.
На этих словах в комнату вошла Александра Михайловна, и все замолчали, стараясь не тревожить хозяйку плохими новостями. Александра Михайловна, сидевшая до этого на кухне вместе с Марией, зашла, чтобы предложить завтрак гостям, и почувствовав неладное, позвала к себе сына и вместе с ним прошла обратно на кухню. Александра Михайловна предпочитала не вмешиваться в дела мужа, но теперь, когда его не стало, она чувствовала себя обязанной защитить своих детей от опасностей, только не могла придумать способ.
– Солнце, – проворковала Александра Михайловна, гладя сына по голове, – я краем уха услышала, что вы собираетесь лететь куда-то, – и она пытливо посмотрела на Василия, он кивнул, – тебе не кажется, что вам было бы безопаснее остаться дома, и поручить это дело кому-то другому.
– Было бы, мам, – подтвердил Василий, – а еще это было бы очень подло и трусливо. Я знаю, что ты переживаешь, но я не могу допустить такой трагедии. Тетя Маша, я знаю все религии, я знаю, что вы хотите мне сказать. Я принимаю это и не ставлю под сомнение учения, но любые попытки отговорить меня – пустая трата времени.
– Ты и твоя сестра, – улыбаясь, говорила Мария, – бунтари. Двигатели прогресса. Такие люди нужны земле как воздух. Если на Эдэльну приходят души знающие, то на нашей планете скорее души ищущие. Твои дети настоящие искатели, открыватели чудесной правды. Твой долг как матери благословить их на самостоятельный путь и верить в их победу.
– Я благословляю всех вас.
Ольга, подслушавшая разговор, хотела что-то сказать брату, но тут в глазах у нее потемнело и, выронив из рук чашку, она упала, но никто не бросился ее ловить, как будто бы ничего не произошло. Она ударилась головой об пол и потерялась в пространстве, а когда очнулась, обнаружила себя на полу в комнате, залитой белым светом.
Глава 6
Материальная точка находится в состоянии
прямолинейного и равномерного движения или покоя,
если на нее не действуют другие тела
или действие этих тел скомпенсировано.
Первый закон Ньютона (закон инерции)
Какие-то голоса слышались за стенами, и Ольга старалась расслышать то, что они говорят или закричать так громко, чтобы ее услышали, но все было тщетно: в ушах стоял гул, а крик казался таким тихим, что даже мышь бы не двинулась с места.
Она стояла по центру своей тюрьмы уже без страха, за последнее время она даже привыкла в ней внезапно оказываться. Она подумала о необходимости посетить психиатра, когда снова выберется из комнаты. В момент, когда она уже почти придумала способ обмануть реальность, в кармане ее пиджака зазвонил телефон.
– Откуда у меня телефон?
Она достала его из кармана, подняла трубку и слова сами полились из ее рта.
– Артур, нам нужно поговорить. Приезжай срочно.
Она отключила звонок и посмотрела по сторонам – теперь она стояла в своём доме, рядом сидел Дэниэл, из кухни доносились голоса сестер и мамы. Она задумалась и потеряла, видимо, счёт времени, так как в следующую секунду позади нее образовался Артур с привычным нахальным выражением лица.
– Итак, я здесь, – сказал он, – И судя по вашим лицам, вы не креветками решили поделиться.
Ольга оглянулась, чтобы увидеть как ведут себя ее родные – все стояли озабоченные и грустные. Она ощутила внезапную жалость к Артуру, и слова снова начали появляться сами собой:
– Артур, Василий нашел твоего отца.
Артур сжал зубы так, что проступили все жилки на его лице.
– Он мертв?
Ольга замотала головой:
– Нет, нет, он жив. Но он…
– Он в больнице, состояние тяжёлое, врачи говорят, что нашли на его шеи следы, кто-то пытался его задушить, – закончил Дэниэл, решив , что Ольга сама не сможет сообщить эту новость.
– Где именно?
– В Петербурге, – чуть слышно проронила Ольга.
– Мы делаем все возможное, чтобы найти тех, кто это с ним сделал, – заверил Дэниэл и похлопал по плечу Артура.
Артур благодарно кивнул и сказал:
– Он сам это с собой сделал. Вы уже помогли. Дальше я сам. Мне пора.
– Артур, – позвала Ольга.
– Что?
– Я поеду с тобой, ты ведь собираешься лететь за отцом.
Дэниэл и Артур удивлённо переглянулись. Ольга в упор посмотрела сначала на Дэйли, затем на друга.
– Ты полетишь, чтобы поддержать меня? Ты мне там не нужна, – сурово отрезал Артур.
Ольга тяжело и виновато вздохнула, опустив взгляд в пол. Ей двигало желание, за которое теперь было стыдно перед другом.
– Спасибо, не надо, – закричал Артур, – Я справлюсь сам.
Ольга подняла глаза и посмотрела на Цхавребова, который вел диалог с кем-то, но с кем было не ясно, так как из гостиной все ушли.
– Артур, я же ничего не сказала, – оправдывалась Ольга, – Куда ты смотришь?
Артур повернулся к ней спиной и размахивал руками, как будто пытался прогнать кого-то со своего пути.
– Я разберусь сам, куда и как мне лететь, – продолжал спорить он.
Ольга попыталась дотронуться до его руки, чтобы повернуть к себе, но у нее ничего не выходило – она словно промахивалась при каждой попытке.
– Артур, я же здесь стою, с кем ты говоришь?
– Послушай, Ольга, – сев на диван, произнёс Артур, – ты, может быть, не поняла, но мой отец чуть не умер из-за всей этой кутерьмы с вашими «сверхлюдьми». Если он умрет, я не знаю, как я буду дальше жить.
Он поднялся и прошел к двери, пройдя прямо сквозь ошеломлённую Ольгу.
– о Боже, я умерла! – воскликнула она, и слёзы мгновенно заполнили ее глаза, – Нет, нет, нет… Как это могло случится? Если я умерла, то почему я здесь, это похож на сон. Я сплю? Я в коме. Мне нужно в белую комнату… как мне попасть в белую комнату?
Она села на ковер и стала пальцем рисовать на нем узоры, стараясь успокоиться. В ушах у нее заиграла музыка моря, и как будто бы бриз подхватил ее лёгкие волосы и закружил. Вдруг по ногами у нее оказался песок, и холодная волна почти лизнула ее пальцы. Ольга посмотрела вокруг и заметила вдалеке сидящего Дэниэла. Радостная, она подошла к нему, села рядом, облокотившись на его плечо, и прошептала:
– Привет!
– Привет! – мягко и нежно произнес он и поцеловал ее в лоб.
– Это очередное воспоминание или сон… Это правда ты?
– Зависит от того, что такое правда, – уклончиво ответил он.
– О Боже! Я так соскучилась, – крепче сжимая его руку, простонала Ольга.
– Как ты здесь оказалась? Где мы? – вытирая слезы с щек Ольга, спросил Дэниэл.
– Я думаю, мы в моей голове или твоей. Я застряла в своих воспоминаниях, вижу и проживаю все, что происходило за последние несколько месяцев. Я не могу отсюда выбраться.
Дэниэл кивнул головой:
– Ты…
– Я в коме, – перебила Ольга, – Я поняла это. Сначала я думала, что умерла. А потом поняла, что к чему-то все еще привязана там. Давно меня нет?
– Две недели, – шепотом ответил Дэниэл.
Ольга открыла рот в ужасе.
– О Боже… Что у вас происходит? Как вы? Как Артур?
– Ты не помнишь, как попала в кому? – нахмурив брови, удивился он.
– Нет, – растерянно произнесла Трубецкая, – не было такого воспоминания… Что говорят врачи? Почему так долго?
Дэниэл глубоко вдохнул и заговорил:
– Они говорят… Знаешь, мы все равно собираемся везти тебя в Германию, там лучшие специалисты, оборудование.
– Все плохо, да? – Ольга ласково провела рукой по лицу Дэниэла, – Ничего страшного, все в порядке.
– Нет, ничего не в порядке! Ты умираешь, – с трудом сдерживая слёзы, выпалил Дэйли.
Ольга взяла сжала его руки в кулаки и заверила:
– Все будет хорошо. Я справлюсь. Я вернусь к вам, к тебе.
Дэниэл прижал её к себе посильнее.
– Я так сильно люблю тебя.
– И я тебя.
Он стал доставать что-то из кармана брюк, затем поднялся на ноги и помог Ольге встать. Она послушно поднялась, пытаясь понять, что он готовится сделать. Дэниэл встал на одно колено и с плохо скрываемым волнением начал:
– Я собирался сделать кое-что. Я уже давно должен был.
– Что? О, Дэниэл, – округлив глаза, воскликнула Ольга.
Ее восторг придал ему уверенности, он открыл красную коробку, и на подушечке показалось сияющее обручальное кольцо.
– Ты выйдешь за меня?
Ольга опустилась на колени так , чтобы их глаза были друг напротив друга.
– Прежде чем я отвечу, ты должен пообещать мне, что если я не проснусь, ты будешь жить дальше. Своей жизнью, найдешь свое счастье, полетишь вместе с лордом на ту планету. Я не первая любовь в твоей жизни.
Дэниэл отрицательно замотал головой, не дав ей договорить.
– Но единственная. Послушай, когда нам сообщили, что ваш самолет взорвался…
– Наш самолет? – медленно повторила Ольга, и уже остальные слова Дэниэла не были ей слышны – она встала и заметила на своих ногах кроссовки, которые никогда не покупала, и нога ее казалась меньше, чем обычно.
Заподозрив очередной обман сознания, она постаралась снять их с ноги, но как только она потянулась к ним, они отдалились, вокруг стало шумно и откуда-то набежала толпа людей. Ольга оглянулась – она находилась в аэропорту, Голубые кроссовки с нелепым зеленым принтом на девочке-подростке приковали ее взгляд.
– Ольга, ты меня слушаешь? – громко сказал Артур, размахивая рукой перед носом подруги, – Выключи холодильник, мы вообще-то серьезные вещи обсуждаем.
– Какой холодильник?– рассеянно переспросила Ольга и огляделась.
Квадратное табло с расписанием рейсов прибытия и убытия самолетов висело под потолком аэропорта Шереметьево-2. От резкой смены событий у нее закружилась голова и бросили в жар, она потеряла руками глаза и как только убедилась, что эта иллюзия не исчезнет через две секунды, сказала сидящему рядом Артуру:
– Прости, задумалась.
– Я говорю, что отец должен был лететь в Санкт- Петербург, в лавку к своему старому другу, где он всегда закупал редкие детали и вещества для своих экспериментов. Его зовут Сергей, когда мне было пять лет, я приезжал к нему на лето частенько. У него была маленькая квартира на Невском. Больше моему отцу незачем и не к кому было лететь туда.
В одну секунду Ольга забыла предыдущее ведение, и ее сознание воспринимало все по – настоящему.
– Да, я закажу такси сразу, без промедлений отправимся на Невский. Точный адрес помнишь?
– Нет, помню, как дойти от Казанского Собора. Пусть довезут до него, а там разберемся.
Женский голос объявил посадку на из самолёт, и, когда почти все пассажиры заняли свои места в салоне воздушного судна, рядом с Артуром и Ольгой нарисовался престранный персонаж мужского пола, одетый в лохмотья. Он плюхнулся в кресло и ,щелкая языком, небрежно заговорил:
– Привет! Я тут посижу. Надеюсь, вы не против. Я так боюсь летать. Пришлось даже немного выпить. Хотя вру, много выпить. А я вас не знаю? Ваши лица выглядят знакомо. Хотя да, откуда я могу знать вас. Откуда я могу знать дочь председателя Совета, Петра Алексеевича, и сына нашего главного инженера. Вы наверное хотите спросить, случайно ли я тут оказался в одном самолете с вами, летящими за ответами на вопросы и загадки, которые мы вам оставили для развлечения. Не двигайся!
Проходимец пригрозил истощенным желтым пальцем, приказывая молчать, и отодвинул край своего разодранного болотного пальто, за которым показались провода и мигающий светодиод. Ольга и Артур в испуге переглянулись и посмотрели по сторонам, подсчитывая количество людей, сидящих в самолете.
Все места пассажирского авиалайнера были заняты, на последних рядах сидели мамы, уговаривающие своих деток быть потише, сующие им в руки сладости или телефоны с мультфильмами. По правую сторону двенадцать мест занимала группа старшеклассников – футболистов, отправляющихся на матч со своим тренером и несколькими девочками – черлидерами.
Подрывник, растянул ехидную улыбку, открывшую его почерневшие редкие зубы, из его рта пахнуло лекарствами и спиртным. Он облизал сухие потрескавшиеся губы и продолжил свою речь шепотом:
– Стоит начать с того, кто я такой. Так ведь поступают в приличном обществе? Но откуда мне знать, я рос в детдоме, а это, как известно, не самое хорошее место для воспитания детей. Дело в том, что на моих родителей напал зверь, когда они возвращались домой. Они поехали через лес, чтобы сократить путь, ведь дома с няней они оставили трехмесячного малютку, меня, но по неизвестной причине машину занесло, она въехала в дерево, удар не был смертельным. Смертельным для них оказалось животное, которое впилось им в шею и осушило их вены, выпило кровь до последней капли. Только это был не зверь, нет… И меня отправили в детдом, где я вырос таким, каким я вырос. О мамочка, наверное, так разочарована во мне. Что же я могу поделать? Не надо было умирать там в лесу от рук твоего друга. Удивлена? Джек Дэйли мой самый злейший враг. Когда мне было 15 ко мне подошел человек, весь в белом. Он покорил меня ужасом, который вселял своим видом в окружающих, и властностью. Он рассказал, что на самом деле случилось с моими бедными родителями. И предложил мне единственное, в чем я вижу теперь смысл жизни, месть. Вы, конечно, уже догадались, кто это был. О милая- милая Ольга, неужели ты думала, что Эдмунд уйдет просто так. Ничего не выходило из- под контроля, никогда. В тот момент, когда он спустил курок, ты облегченно вздохнула. А надо было испугаться сильнее прежнего. Этот знак говорил нам, что игра переходит на новый уровень. Артур, твой старик создал для нас не просто бомбу. Наша цель – это обычные люди. Нет… Такие, как Джек- это наша цель.
– В этом нет смысла, Эдмунд сам был вампиром. Зачем ему помогать вам?
Сжав рукой рот, подрывник закашлялся, на рукаве пальто и по краям губ остались багровые капли крови. Размазав их по лицу, мужчина возобновил разговор с гримасой боли – каждый его вдох сопровождался тяжелыми хрипами в легких, которые были слышны окружающим.
– Он не просто нам помогал, он возглавлял нас. Он создал нас. И вот в чем штука, твой старик, Артур, соорудил не просто бомбу, какая у меня с собой, – он похлопал себя по груди и, откашлявшись, прошипел, – Та бомба взорвется и унесет с собой всех кровососов. Обычная бомба не может, но эта бомба с изюминкой. Передавай привет папе.
Подрывник вскочил со своего места, встал между двумя рядами сидений, и, огрызаясь, крикнул что-то невнятное. Артур метнулся следом за ним, схватил его за воротник, а другой рукой быстро открыл аварийную дверь. Самолет потрясло, пронесся визг, на пассажиров упали кислородные маски. Артур дернул подрывника и постарался выкинуть его за борт, когда раздался оглушающий взрыв и Ольга потеряла сознание.
Глава 7
Вероятность суммы двух несовместимых событий
равна сумме вероятностей этих событий
Теорема о сложении вероятностей
Артура удалось вытолкнуть подрывника из самолета до того, как он нажал на кнопку, так что взрыв произошел вне самолета. Однако Артура выпал вместе с преступником и упал в реку, едва живого его нашли на берегу через три часа. Самолет потерпел крушение, несколько человек в тяжелом состоянии, несколько человек в коме, их спасло только то, что авиалайнер не успел набрать высоту, и пилотам удалось посадить судно с горящим крылом.
В центральной больнице города в отделении интенсивной терапии на третьем этаже в отдельной палате уже две недели после крушения самолета в коме лежала Ольга Трубецкая. Врачи охарактеризовали ее состояние как стабильно тяжелое с надеждой на положительную динамику. Родные по очереди дежурили около постели девушки, не оставляя ее ни на минуту одну.
Юля поменяла опустившие голову ромашки на свежие ароматные красные тюльпаны и, поцеловав сестру в лоб, села в синее кресло, тут же помявшееся под весом ее тела. Она поднесла к розовым губам фарфоровую чашку с кипятком, обдула, сделала глоток и, вздрогнув, поставила на стеклянный стол с медикаментами.
– Представляешь, снега до сих пор нет, – вздохнула Юля, разглядывая через окно грязные декабрьские дороги.
Ольга еле слышно что-то прохрипела осипшим голосом. Юля, увидев, что сестра приходит в себя, подпрыгнула на месте и завизжала от радости:
–Оля! Слава богу! Ты жива! Доктор! Женя!
– Не надо, – прошептала Ольга, – все в порядке.
– В порядке? – всплеснула дрожащими руками Юля, – Ты была в коме две недели.
От удивления глаза Ольга округлились:
– Две недели? Какое сегодня число? Что сейчас происходит?
Юля осуждающе покачала головой, но все таки принялась рассказывать о том, как обстоят дела:
– Дэниэл и Василий возглавили Совет, пока ты была в коме. Сейчас они должны лететь в Африку, он разработал хороший план, у них все получится. Не беспокойся.
– Какой еще план? – побледнев и сравнявшись таким образом окончательно в цвете со стеной, спросила Трубецкая.
– Мы создали устройство, с помощью которого можно будет отследить местоположение бомбы в Луксоре. Не понимаю до сих пор как, хотя мне и объясняли тысячу раз. Альберт рассчитал, что со скоростью в 650 миль в час Дэниэл сможет пробежать по воде, бросить бомбу на дно реки, где ее взрыв не принесет большого вреда. Хоть какая-то польза от их способностей!
Услышав это, Ольга забилась с истерике:
– Нет, нет, нет! Нельзя, нельзя! Артур, где Артур?
– Успокойся только. Дыши. Он еще не пришел в себя. Его собрали почти по кусочкам.
– Им нельзя лететь туда, – твердила Ольга.
Юля не понимала, чем вызвана внезапная перемена настроения, и списывая все на болезнь, успокаивала сестру:
– Ты еще в бреду, дыши.
– Нет, ты не понимаешь, – хрипела Ольга, – Там бомба.
– Ольга, мы это знаем. Тише, дыши. Доктор, Женя! – звала она, но никто не спешил на помощь, – Где же они… Дыши.
Ольга крепко схватила Юлю за руку и, подтянув ее ближе к себе, тихо и отрывисто говорила:
– Им нельзя туда. Бомба для них. Эдмунд все предугадал.
Юля обомлела и уже не услышала, как в палату вбежала Женя, придерживая руками накинутый на плечи белый врачебный халат.
– Что она говорит? – задыхаясь, выпалила ещё на бегу старшая сестра.
– Подрывник в самолете рассказал нам, – продолжала Ольга, – Эта бомба с ионами серебра, вот зачем им нужно было столько серебра. Она не убьет обычных людей. Бомба создана специально для них.
Женя стала отмахиваться и в сопротивлении вертеть головой.
– Что ты говоришь такое? Не может быть. Этого не может быть.
– Юля, скажи, чтобы они не улетали, скорее, – приказала Ольга, когда в ее глазах ещё теплился огонь надежды.
– Я не могу, – растерянно прошептала Юля, – Они вылетели четыре часа назад.
Женя всхлипывая сползла по стене и застонала:
– У нас свадьба через два дня… Он не может умереть. Нет, нет…
Она уговаривала и обнимала себя, размазывая слёзы по щекам и шее, а сестры молча страдали, вторя ее боли.
За дверью палаты послышались мужские голоса и противный крик медсестры «В таком виде нельзя!». Юля встрепенулась и ахнула, увидев перед собой Дэниэла. Он стоял, вполне живой, во всяком случае, не мертвее обычного, встревоженный, даже напуганный.
– Ты жива! – облегчено воскликнул он и бросился обнимать Ольгу.
В то же время в палату забежали Джек и Альберт, которым бдительная медсестра успела всунуть бахилы и одеть халаты.
– Джек! – подпрыгнула Женя и повисла на шее у жениха.
– Что случилось? Ты решила устроить потоп? – смеясь , поинтересовался Джек.
– Ненавижу тебя, – пробубнила Женя, вытирая мокрое от слез лицо об рубашку Джека.
– Это пробная прическа? – удивился он, тыкая на высокоуложенные волосы невесты, – Ты прекрасна.
– Молчи! – шикнула Женя, ткнув его указательным пальцем в бочину.
– Как? Почему вы здесь? Где Вася? – затараторила Ольга.
– Мне приснился разговор с тобой, – пояснил Дэниэл, – Он был так похож на реальность. А потом ты пропала, не договорив. Я подумал, что ты умерла. Я развернул самолет.
– Кто тогда перенес бомбу? – насторожилась Ольга.
– Христиан, – сказал Альберт, доставая телефон, – Мы поддерживали с ними связь, но сейчас какие-то неполадки.
– Все хорошо, – утверждал Дэниэл, поглаживая руки Ольги, – Мирные жители не пострадали. Ты жива. Теперь расскажи мне, что же вы так рыдали?
Девочки переглянулись, и Ольга дала понять, что расскажет сама.
– Дэниэл, все не хорошо, – серьёзно сообщила Ольга, – Христиан не выйдет на связь.
И она рассказала ему и всем присутствующим, что происходило в ее голове, пока она лежала в коме и обстоятельства, при которых на самом деле произошло крушение авиалайнера, на котором они с Артуром летели в Санкт-Петербург. Дэниэл слушал вдумчиво и с каждым Ольгиным словом лицо его все больше превращалось в камень. Его взгляд стал суров и холоден, как никогда раньше, ледяные губы сомкнулись в одну тонкую линию, зубы сжались, брови надвинулись на нос, образовав две морщины на лбу. Он отошел к окну, прошипел, сжимая кулаки:
– Я должен был быть там. Я должен был выбросить бомбу. Я должен был…
– Умереть? – возмущённо воскликнула Ольга, – Нельзя обещать мне счастливую жизнь вдвоем, а потом бросаться на амбразуру. Это большая потеря для всех нас, но если я чему и научилась у лорда, так это тому, что все происходит правильно – это закон вселенной. Она никогда не вредит нам, так она навредила бы самой себе. Она делает все во благо.
– Какое благо в том, что мой друг погиб за меня?
Ольга прижалась к широкой могучей Дэниэла.
Через несколько часов по особой просьбе Ольгу выписали из больницы при условии посещения врача три раза в день. В то время, когда Дэниэл и Джек забирали Трубецкую, в ее доме Александра Михайловна с дочерьми встречала Василия, рериса и его сына.
– Она всегда знает правильный ответ, как будто в ней заложены верные поступки в днк. Почему у меня нет таких настроек?
– Родная, нет чего-то правильного или неправильного. Есть поступки и их последствия, а негативные они или позитивные – вопрос принципов отдельного человека. Не обесценивай свои действия только потому, что у Ольги были другие.