Что случилось с речкой Аджибейкой. Роман

5

И правда. Раз уж взялся, надо довести дело до конца. Как бы глупо оно со стороны ни выглядело. Если адреса писал не Грант, то кто? Хозяин квартиры? Или другой бывший жилец? И как давно? Что может связывать эти три места. Антикварные магазины еще куда ни шло, но ресторан?

Рано утром я вызвал такси и поехал по четвертому адресу. Это было далеко и дорого. Через перевал, по туннелю и по новой эстакаде. Разговорчивый таксист всю дорогу рассказывал историю этих мест от сотворения мира до тендеров на землю под застройку. Я слушал его вполуха, когда неожиданно услышал знакомое слово. Аджибейка.

– Аджибейка? – переспросил я.

– Да, горная речка. Текла тут. Теперь, говорят, она в трубах. Под землей. Все, что от нее осталось, – поросшее травой русло и бессмысленные теперь мосты. Городские даже и не представляют, что речки больше нет. Тут она была как ручей, а дальше она разливалась…

Так вот что случилось с речкой Аджибейкой. Грант, наверное, обрадуется этому знанию. Уже не зря съездил в такую даль!

Четвертый адрес привел меня в большой, по местным меркам, дом с офисами на первом этаже. Я перешел дорогу и оказался перед множеством мелких табличек. Множество мелких фирм занимало комнаты в этом здании. В блокноте же кроме общего адреса ничего написано не было. Я подергал главную дверь – закрыто. Тупик.

Солнце жарило, тень нашлась только около автобусной остановки. Все-таки удивительно, насколько конструкторы остановок общественного транспорта не думают о людях. Ну что мешало сделать у остановок более длинные козырьки и непрозрачные стены, чтобы дать возможность прятаться от палящего солнца в любое время суток, а не только по утрам? Но увы! Единственный шанс спастись от солнца в ожидании автобуса – это попытаться уложить себя в тонкую полоску тени, что отбрасывает единственный крепежный столб. Наверное, остановки проектируют те, кто никогда не пользуется общественным транспортом. Во всех странах так. Там, где ожидающие автобуса вынуждены стоять под дождем или снегом, дизайн остановок всегда предполагает микрокрышу и декоративные элементы в виде щелей. Я выдохнул и пошел к столбу. Там, разумеется, уже было занято. Я постоял пару минут рядом.

– Уступить вам столб? – неожиданно спросил пожилой человек. – Будем чередоваться? Туристам тут непросто, – с улыбкой добавил он.

Я поблагодарил и занял освободившееся место. Некоторое время мы стояли молча.

– Сегодня плохо с транспортом, – начал мужчина. – Праздник.

– Праздник?

– Да, день какого-то святого. Выходной. Ничего не работает. Все по домам. И автобусы ходят раз в час.

– Какого-то святого? – усмехнулся я.

– Ну да, я в них не разбираюсь. Хотя переехал в эти края уже давно.

– Переехали сюда? Но зачем? Простите за бестактность, – смутился я.

Мужчина рассмеялся.

– Сейчас уже и сам не знаю. Думал, это будет лишь первая остановка в начале большого пути. Но… – он развел руками, – жизнь есть жизнь. Всегда есть о чем сожалеть.

Мне стало любопытно, но спрашивать я постеснялся и просто кивнул.

– А вы какими судьбами тут? – спросил он меня. – Туристы редко забираются так далеко от пляжа.

– Долгая история, – усмехнулся я.

– Нам ждать еще минут сорок, – улыбнулся мужчина и вытер лоб клетчатым носовым платком.

– Ваша очередь. – Я освободил место у столба и снова ощутил себя на сковородке.

– Спасибо. А как вы тут оказались?

– Хотите правду?

– Почему бы и нет.

– Я тут из-за собственной глупости, – улыбнулся я.

– Интригует.

Я вкратце рассказал ему, как нашел блокнот с адресами, и про свои поиски. Он на минуту задумался, и мне показалось, что он хотел что-то добавить, но передумал.

– Нам повезло! Автобус! – Мужчина вышел из тени и направился к дороге. – Надо махать ему руками, а то может и не остановиться.

Автобус, как и всегда, был старым – без кондиционера, но с открытыми окнами и по контрасту с улицей казался прохладным.

– Вам до какой остановки? – поинтересовался мужчина.

Я понял, что не знаю. Более того, я вспомнил, что вообще не собирался ждать автобус и на остановке оказался случайно.

– Даже не знаю, что и ответить, – рассмеялся я. – Наверное, поеду до конечной. А там пересяду на что-нибудь знакомое и поеду домой.

– Меня зовут Виктор, – представился мужчина.

– Алекс.

– Алекс, если вы не очень заняты, может хотите холодного пива? У меня дома припасен один симпатичный бочонок?

– Я бы с удовольствием, но сегодня же семейный праздник, как я понял. Я не хочу мешать. – Я сам не понимал, чего хочу больше – согласиться или отказаться. С одной стороны, я всегда терпеть не мог ходить в гости и общаться с незнакомыми людьми, а с другой – я так устал вариться в собственном соку, что готов был на что угодно, лишь бы загрузить свой мозг чем-то новым.

– Не помешаете, – уверенно произнес Виктор. – Не переживайте. Нам через три остановки.

Мы вышли из автобуса и пошли гуськом по узкой дорожке вдаль от большого шоссе. Я молча следовал за Виктором, совершенно не понимая, куда и зачем я иду. Мы шли довольно долго, и меня накрыло какое-то незнакомое чувство – я плыл по течению. Я принял решение идти за кем-то и слепо шел, не задавая вопросов. Ощущение было странным, одновременно пугающим и приятным. С одной стороны, я вроде сам лишил себя свободы – теперь уже не я решал, куда мне идти и что делать, с другой – наоборот, ощущал невероятное освобождение от необходимости ежеминутно принимать решения.

Мы шли в гору под палящим солнцем, и, хотя физически это давалось довольно трудно, на душе почему-то было очень легко.

Наконец тропинка закончилась. Виктор обернулся, и я заметил, что он тоже запыхался.

– Как вы там, живы? – спросил он. – Совсем чуть-чуть осталось. В обычное время 115-й довозит прямо до дома, но в праздники ходит только 101-й, и приходится пешком. Всего пару километров, но в гору.

– Я нормально, – ответил я. Мне не хотелось прерывать наш спокойный размеренный темп, но я понимал, что Виктор устал. – Как вы?

– Полминуты перерыва, и пойдем дальше, – кивнул Виктор. Платок в руке Виктора был насквозь мокрым – очень жарко все-таки.

Остаток пути мы шли уже рядом. Ширина дорожки позволяла.

– Наконец-то дома! – Виктор открыл дверь симпатичного белокаменного домика. – Вон, видите, там остановка 115-го. В сотне метров от дома. – Виктор махнул в сторону дороги. – Но чертов праздник. Проходите!

Я прошел внутрь и практически сразу очутился на кухне. Дом очень приятно пах. Чувствовалось, что в нем любят готовить и хорошо поесть, но при этом не зациклены на уборке.

– Если хотите освежиться, вторая дверь к вашим услугам, я пока приготовлю тут. – Виктор показал на дверь из старого дуба.

Я открыл кран с водой и удивился – вода ледяная. Обычно летом даже из холодного крана течет теплая вода. Я умыл лицо и как заново родился.

Когда я вышел, Виктор уже накрывал на стол.

– Вот мой припасенный бочонок. Мне подарили, но одному мне столько не выпить. Вот он и дождался своего часа. – Виктор показал на запотевший пятилитровый бочонок светлого чешского пива.

– Здорово как! – Я представил вкус ледяного «Пилснера» и, казалось, опьянел от самой мысли об этом напитке.

– Садитесь здесь. – Виктор поставил передо мной стакан и тарелку. – Вот закуски. Брынза. Овощи. Тушеные баклажаны – я сам делаю. И мясо холодное. Типа ростбифа запекаю. С хреном попробуйте.

Так вкусно я давно не ел. Возможно, даже никогда. Дома мама готовила мало. У бабушки в детстве я вообще ничего из приготовленного не ел. В моем детстве почему-то больше ценился фастфуд и подножный корм, а пойти домой и полноценно пообедать казалось чем-то «не крутым». Так делали только презираемые местными ребятами «маменькины сынки», и быть в их числе совершенно не хотелось. Поэтому все бабушкины кулинарные труды, если таковые и были, прошли мимо меня. О еде в студенческие годы я мало помню, а Марта готовить не любила. Сам для себя готовил я редко. И вот теперь этот неожиданный обед. Какой-то непонятный Виктор. В какой-то непонятной деревне. И так вкусно. Воля случая.

За обедом Виктор рассказывал о своей жизни. О детстве, проведенной в семье своего дяди-каменщика. О том, как помогал ему в работе и сам стал неплохим строителем. Как его чуть не засыпало камнями, когда на стройке обвалились леса. Как важно соблюдать пропорции раствора. О том, как сначала не хотел учиться и как потом стал лучшим в классе. Как решил повидать мир.

– А как вам тут? Нравится в целом? – спросил Виктор, когда я доел последний кусочек мяса.

– В данную конкретную минуту я практически счастлив, – рассмеялся я. Пиво немного ударило в голову, и меня разморило.

– Вот и со мной так было, – начал он, и я понял что сейчас узнаю то, о чем Виктор умолчал на автобусной остановке.

– Интересно послушать.

– Я тоже приехал сюда в молодости. Думал, что объеду весь мир. Тут я хотел подработать, подкопить немного перед путешествием. Здесь тогда шло масштабное строительство, рабочих рук не хватало. Устроился на стройку. А потом еще на одну. А потом еще. А потом… встретил Лусию. – Виктор усмехнулся и поставил опустевший бокал на столик.

– Я почему-то так и подумал, что все дело в девушке, – улыбнулся я.

– Ну а как же иначе. Любовь меняет людей. И корежит судьбы. Корежит судьбы, – повторил Виктор.

Я понял, что конец у истории вряд ли счастливый, и не стал уточнять.

– Если коротко, она выбрала другого, а я – как идиот – вместо того, чтобы жить дальше, всю жизнь ждал, что она что-то поймет, переосмыслит… – Виктор глубоко вздохнул. – Насильно мил не будешь. Сердцу не прикажешь. Я этого никак не хотел понимать. А надо было сразу уехать. Старый дурак!

– Да уж. – Я не знал, что сказать.

– А знаете, что самое смешное?

– Что?

– Я по-прежнему ее люблю. И несмотря на все, – Виктор развел руками и усмехнулся, – я поехал черт знает куда, чтобы лично поздравить ее с этим идиотским праздником.

– На ту остановку, где мы встретились?

– На ту самую остановку, – кивнул Виктор.

Мы замолчали.

Незаметно за окном потемнело, и я с ужасом подумал, что мне надо возвращаться домой.

6

– Ты где был? – накинулась на меня Рита, когда я появился на пороге. – Мы уже не знали, что и думать.

– Забрался далеко, с трудом выбрался. Пришлось ехать на трех автобусах. А они сегодня ходят с увеличенными интервалами. Пришлось три раза по сорок минут ждать.

– Да, из-за праздника, – донесся из комнаты голос Гранта. – Ну хоть не зря съездил? Узнал, что по четвертому адресу?

– Ничего конкретного, там просто многоквартирный дом и офисы, – ответил я.

– Ужинать будешь? Мы тебе оставили пасту, – предложила Рита.

– Нет, спасибо. Я ел.

Рита пожала плечами и ушла в комнату.

– Давай тогда чаю попьем? – предложил Грант. – Обидно, что поездка оказалась напрасной. Хотя ты вроде не особенно расстроен.

– На самом деле я даже рад. Во-первых, я познакомился Виктором и прекрасно пообедал у него дома. А во-вторых, я узнал, что случилось с речкой Аджибейкой! – рассмеялся я. – Специально для тебя!

Остаток вечера я настолько увлеченно рассказывал Гранту про речку и Виктора, что даже Рита выползла из постели и пришла в пижаме на кухню – слушать.

Моя встреча с Виктором полностью захватила мое воображение. Снова и снова в моей голове прокручивались истории Виктора, его несколько старомодная манера изъясняться, ирония и живая мимика. Рассказывал он воодушевленно и весело, как будто долгие годы искал подходящего слушателя. Я подумал, что у Виктора, по меркам современного общества, абсолютно невзрачная и несчастливая жизнь. В ней нет ни успеха, ни особого достатка, ни любви, ни семьи, ни карьеры. Но его жизнь нельзя назвать бессмысленной или тусклой. Он куда-то ходит, что-то готовит, с кем-то видится. Он дружелюбен и открыт. И совсем не глуп. И живет тем, что есть. Без иллюзий и розовых очков. Полностью отдавая себе отчет в упущенных шансах, но осознание всех совершенных ошибок не делает его рагу менее вкусным и не убивает его желание жить и радоваться.

Я в таком ключе никогда о своей жизни не думал. И хотя моя история в сравнении с историей Виктора выглядела более успешной – я хотя бы не прожил тридцать лет в безответной любви, – я всегда видел свое существование каким-то блеклым. Как будто я не вправе наслаждаться жизнью, если я ничего не достиг и не выкладываюсь на полную. Будто выбранный мною путь наименьшего сопротивления имеет обязательную обратную сторону – притупленное удовольствие. Но кто сказал, что обязательно должно быть именно так? Получается, я сам.

В ту ночь я впервые за долгое время крепко спал и видел сны. Мне снились Виктор и его Лусия, которая почему-то очень напоминала Марту. И мы все бежали откуда-то. И прибежали к моей бабушке. Я не помнил ее лица, но знал, что это она. И мы ели рыбный пирог. И салфетки были в покрытых патиной серебряных кольцах.

7

В течение последующих недель я виделся с Виктором регулярно, и время начало двигаться быстрее. Несмотря на разницу в возрасте, можно сказать, что мы подружились. Он постоянно что-то рассказывал, звал куда-то, перезнакомил меня со всеми соседями. Мы сходили на местный концерт и даже съездили в горы. И каждый раз, возвращаясь домой, я с удовольствием пересказывал истории Виктора Гранту и Рите. И совершенно логично, что они оба захотели лично познакомиться с Виктором. Тот, в свою очередь, обрадовался новому знакомству и позвал всех нас троих на ужин.

Я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, радовался, что именно я познакомлю друзей с таким прекрасным рассказчиком, а с другой – чувствовал некую ревность: вдруг эта парочка археологов будет более интересна Виктору, чем унылый помощник нотариуса. Ведь и у них наверняка найдется множество удивительных историй, каждая из которых затмит все мои рассказы вместе взятые. К моменту, как мы вышли из 115-го автобуса, я опять погрузился в свое привычное отрешенное состояние.

Виктор ждал нас. На кухне все скворчало и бурлило. Я представил друзей Виктору и молча сел на диван, оставляя себе возможность со стороны наблюдать за развитием разговора.

Грант расспрашивал Виктора о соусе, а Рита предложила накрыть на стол. Я взялся помогать Рите.

– Рита, приборы в дальнем ящике буфета. Не факт, правда, что вы найдете там хоть пару одинаковых. Алекс, салфетки, кажется, там же, где стаканы, – там за тарелками, да-да… – Виктор стоял спиной к столу и руководил процессом, наблюдая за нами в отражении стекол кухонного шкафчика. – Грант, будь так добр, отнеси эти два блюда на стол. В центр, да.

Наконец мы сели. В общей беседе я практически не участвовал и просто слушал, как Виктор и Грант пересказывают друг другу истории, которые я уже слышал.

Я снова завис. Из забытья меня вывел голос Риты.

– Алекс, ты опять залип. Оставь уже вилку в покое и доешь мясо, – тихо заметила Рита.

– Алекс, вилку не гладят, вилкой – накалывают! – со смехом добавил Грант, видя мое недоумение.

Я посмотрел на руки. Действительно, мои руки сами собой гладили вилку. Но минуточку, такое уже было!

– Я это уже делал, – вслух сказал я.

– Что делал? – не понял Грант.

– Эту вилку. Такую же. Я уже видел. И гладил, – ответил я. – Я видел недавно точно такие же вилки.

Вот так совпадение. Неужели у меня в руках та самая вилка, которой не хватало в наборе, виденном мною в одном из антикварных магазинов?

– Покажи, – попросил Виктор.

Я протянул ему вилку.

– О, это легендарная вилка! – усмехнулся Виктор. – Трофейная! Мой боевой трофей.

– Расскажите! – сказали Грант и Рита в один голос.

– Уверены, что выдержите эту драму? – хитро спросил Виктор.

Мы закивали.

– Ладно. В общем, в юности я полюбил девушку! Звали ее Лусия. Дочь самого крупного местного антиквара. – Виктор встретился со мной взглядом, давая понять, что я уже в курсе той истории. – Она была красавицей. Когда я увидел ее, мое сердце замерло, я понял, что жизни мне без нее не будет! – Виктор выждал театральную паузу и продолжил: – И хотя к тому моменту я заработал достаточно, чтобы путешествовать дальше, встреча с ней полностью смешала все карты. Чтобы предложить ей руку и сердце, я решил подзаработать еще и устроился на товарный поезд – грузчиком. Тяжелый, но высокооплачиваемый труд. За несколько рейсов я предполагал удвоить мои накопления, после этого открыться ей в своих чувствах и, разумеется, сразу же жениться.

– И вы были уверены, что ваше чувство взаимно? – прервала Виктора Рита.

– Ох, женщина сразу зрит в корень! – рассмеялся Виктор. – Скажем так, я думал, что я ей нравлюсь. Вернее, я ей нравился, это точно. Но слушайте рассказ дальше…

– Все-все, не перебиваю больше! – пообещала Рита. – Ужасно интересно узнать, при чем тут вилка.

– Так вот, – продолжил Виктор. – В поезде я познакомился с Бланком. Отличный был парень! Подлый Бланк! Мы подружились. Он, как и все на том поезде, вкалывал ради денег. Он только переехал, начал жизнь с чистого листа. Бедный, одинокий и очень красивый Бланк и без того вызывал симпатию, а когда выяснилось, что у него в тот год умерла мать, стал и вовсе неотразимым. Все хотели ему помочь и как-то поддержать. Так вот, все, что было у Бланка, – это несколько ценных вещиц, доставшихся ему от матери. Продавать он их категорически не хотел, хотя еле сводил концы с концами. А вот заложить их в ломбард, чтобы обязательно выкупить, когда встанет на ноги, – другое дело. Но где найти в наше время приличный ломбард? Ну и я, конечно, не будь дураком, тут же посоветовал Бланку отца Лусии и его антикварный магазин.

– Неужели… – начала было Рита и замолкла.

– Да, моя милая, именно так, – вздохнул Виктор. – Я сам привел Бланка к Лусии. И она тут же влюбилась. Разумеется, не в меня. А я остался с носом.

Мы замолчали.

– А при чем тут все же вилка? – напомнил Грант.

– Да, вилка, – продолжил Виктор. – Так вот Бланк женился на Лусии. И несколько лет все шло хорошо. А потом что-то разладилось, и он ушел. Сердце Лусии было разбито. А я, опять же дурак, решил, что это мой шанс. Пошел к ней с цветами.

– М-да.

– Ну задним умом все сильны, – покачал головой Виктор. – Тогда мне казалось, что я все делаю правильно и, главное, вовремя. Прошел же целый месяц с момента их расставания. Весьма достойный срок, чтобы забыть свою любовь, так? Вот я и решил, что пора действовать, – пришел весь такой нарядный. А Лусия нервная, злая, сама не своя. Увидела меня и давай кричать, что все ее горе из-за меня. Если бы я их не познакомил, если б я его не привел, она бы сейчас так не страдала. Я пытался ее как-то утешить, успокоить. Но как часто бывает, чем больше успокаиваешь кого-то, тем больше она заводится. – Виктор улыбнулся. – В результате она впала в какое-то безумное состояние, и в меня полетело все, что стояло рядом. Вазы, стаканы, статуэтки, лампы, книги. Убытков магазину на кругленькую сумму. Я увертывался. Но от всего увернуться невозможно. И когда в меня летело столовое серебро, одну вилку я поймал прямо перед своим лицом. – Виктор схватил в воздухе невидимую вилку. – Я настолько опешил тогда, что даже не понял, что автоматически сунул ее в карман. В общем, в тот день я ушел побитый, раненый, заново отвергнутый, но с трофеем. С этой самой вилкой, что так понравилась Алексу. – Виктор выдохнул. – Конец.

– Хорошо, что не нож, и хорошо, что не в глаз, – рассудил Грант.

– Люблю оптимистов, – улыбнулся Виктор.

– И вы потом не помирились? – спросила Рита, которая, судя по всему, все-таки надеялась на счастливый финал.

– Помирились, конечно, но не сразу, – ответил Виктор.

История с вилкой меня позабавила, хорошее настроение вернулось. Я снова включился в общий разговор, и время восстановило свой нормальный темп. Дома мы оказались только поздно вечером и еще долго обсуждали любовную драму Виктора и мою вилку.

– Я практически уверен, что эта вилка – из того набора, что я видел у антиквара. Она абсолютно такая же. Потертости, износ. И там не хватало ровно одной штуки.

– Ну, вероятность, что такой набор – не уникален, тоже нельзя исключать, – заметил Грант.

– С другой стороны, шанс, что в этой глуши таких наборов было несколько, тоже невелик, – добавила Рита. – Любопытно, конечно. Сравнить бы.

– Я просто подумал, что если вилка – та самая, то тот антикварный – это и есть магазин, который принадлежал отцу Лусии и, вероятно, принадлежит сейчас ей.

– Да. Скорее всего так и есть, – согласился Грант.

– Правда, там продавец мужчина, – вспомнил я. – Хотя хозяйка и не обязана стоять за прилавком. Тем более пожилая.

Ворочаясь без сна, я думал о совпадениях. Случайная встреча с Виктором. Совершенно случайная. И маловероятная. На автобусной остановке. И вилка. Она могла достаться кому угодно – например, Гранту, и он даже не обратил бы на нее внимание. Не знаю почему, но мне ужасно захотелось воссоединить набор. Хотя вряд ли Виктор пожертвует мне свой трофей. И вряд ли у меня найдутся деньги, чтобы купить остальные пять вилок. А там ведь еще были ножи. Вот бы собрать весь комплект. Может, хозяин сделает скидку?