Дедушка на золотой цепочке

14. Ещё одно убийство

– Итак, господа, законодательство нам не препятствует! – торжественно заявил Сергей на совете директоров предприятия. – Но есть ещё другие силы, которых нам следует опасаться. Возможно, они не слабее законов.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Павел.

–Религию, – кратко ответил Сергей. – Ни одна из религий не отнесётся равнодушно к нашей деятельности. Вопрос в том, насколько клерикальным кругам удастся мобилизовать людей. Стариков они легко сагитируют, но те дальше брюзжания не пойдут. А как себя поведёт молодёжь? Предвидеть трудно. Молодые малообразованные мусульмане – вот наша главная угроза. Они во имя своего Аллаха способны всех нас перерезать. Иудеи и прочие не страшны. Но это моё мнение. Завтра состоится разрекламированное ток-шоу, которое спровоцировано скандалом в семье Третьяковых, когда оперная певичка взбунтовалась против брата. Она сама вначале договорилась о ток-шоу, а потом попыталась отменить его, но не смогла.

Венедикт проснулся и включился в разговор:

– Анастасия мне сообщила о существовании какой-то записи разговоров брата и сестры Третьяковых, сделанной скрытно. Эту запись прокрутят на ток-шоу. Опасаюсь, что после просмотра страсти накалятся. Сделала запись известная журналистка Кларисса Жовтун. Некоторые из присутствующих с ней сталкивались.

– Весьма милая в постели, но беспринципная и вообще бабец без тормозов! – Это было мнение Анатолия Задорожного, члена совета директоров и владельца крупной сети ритуальных услуг «Умрём красиво!».

– Именно так! – поддержал его Борис Бестол из правления одного крупного банка. Ему Кларисса когда-то в постели чуть не отрезала ухо ножницами, в результате чего он остался с изуродованной ушной раковиной.

– Да она вообще б… и без малейших зачатков нравственных понятий! – визгливым голосом не сказала, а выкрикнула Софья Шенделяк, владелица сети косметических салонов.

– Сонечка, прошу без ненормативной лексики, – обратился к ней Сергей. Та тут же ответила:

– Во-первых, тут все свои, а во-вторых, иных слов у меня для неё не нашлось.

– Плохо искала! – ответил ей Сергей, невзлюбивший Софью после их непродолжительного романа, закончившегося бегством Сергея с дачи Софьи через окно. Подробности неизвестны, но все знают, что Софья потом стала сторониться Сергея.

– Вношу предложение обдумать возможности выведения Клариссы из, так сказать, сферы общественной деятельности, – предложил Венедикт. – Проще говоря, один киллер хочет заработать. Закажем её или все против?

– Лично я в подобных ситуациях всегда «за». Мочить их всех! – Борис Бестол так и не простил Клариссе изуродованное ухо. Остальные дружно с ним согласились. Совет директоров проявил в этом вопросе полное единодушие. Сергей, Венедикт и Павел посовещались с несколькими людьми, и потом Венедикту позвонил тот же Сизый. Договорились о цене и об очень законспирированном способе передачи денег: предоплата 50 процентов, остальное после подтверждения выполнения заказа. На вопрос, знает ли он адрес Клариссы, Сизый кратко ответил: «Найду!». Судьба Клариссы, казалось бы, близится к финалу.

Но жизнь порой преподносит нам сюрпризы. Гоша взвесил всё и приехал к Клариссе, они помирились, крепко выпили, легли к шикарную Клариссину кровать. Но потом Гоша переместился на диван, потому что Кларисса обожала дрыгать ногами и даже брыкаться во сне. Гоша проснулся ночью оттого, что кто-то открывает входную дверь. Гоша тихо взял охотничий нож, который всегда носил с собой. Когда человек в балаклаве бесшумно вошёл в комнату и приблизился к кровати, на которой похрапывала пьяная Кларисса, Гоша мгновенно всадил нож в его спину. Вошедший упал, издав предсмертный хрип. Гоша включил верхний свет. Кларисса проснулась и удивлённо спросила:

– Чё такое? Свет зачем? Что за фокусы? Гошка, не чуди!

Потом она увидела труп с ножом в спине и тут же зажала рот рукой, чтобы не закричать.

– Теперь до тебя дошло? Тебя убить хотели!

– Гошенька, миленький, спаситель мой! А делать чего будем? В полицию можно звонить? Или тебя снова упекут?

– Звони! Я из охраны, у меня разрешение на оружие, правда, на пистолет.

Сизого быстро опознали: Сизов Иллиодор Кузьмич 1980 года рождения, многократно судим, причём последняя судимость не погашена, из колонии исчез при невыясненных обстоятельствах. По оперативной информации, Сизов брал заказы на мокруху и грабежи, отличался щепетильностью и аккуратностью, не пил и не курил.

–И надо же, Георгий Михайлович, что вы тут оказались! Даму сердца, так сказать, спасли от верной гибели! – заискивающе сказал Гоше тот самый полицейский, который был недоволен освобождением Гоши «в связи с недоказанностью состава преступления».

Труп увезли. Гоша попытался сам вымыть пол, но Кларисса запротестовала и пол вымыла, потом достала заныканную бутылку, далее немного подумала и откуда-то вынула заветную баночку красной икры, достала чистую скатерть и застелила большой стол в гостиной, поставив на него бутылку и банку. Потом она быстро кое-как оделась и сбегала в магазин с вывеской «24/7», откуда вернулась с новыми бутылками, ветчиной и сыром. Они закатили такой обалденный пир с музыкой на сайте YouTube, что прибежали соседи снизу, но Кларисса отвергла все их обвинения:

– Уже 7.44 утра, шуметь можно. Он меня от смерти спас!

Когда оба уже не стояли на ногах, Гоша сказал:

– Кла… Ка…, не вырговорришь, будь моей женой!

Кларисса завопила, что согласна, и слилась с Гошей в затяжном поцелуе, после чего они оба заснули полусидя, полулёжа. Не успев до конца протрезветь, ближе к вечеру они подали заявление на регистрацию брака. Поехали к родителям Клариссы, потом к его матери. Снова выпили. Гоша сделал для себя вывод, что жизнь в целом хороша.

Узнав из новостей, что при попытке убить известную журналистку скандальной хроники убит известный бандит Сизов по кличке Сизый, Сергей в присутствии жены выматерился, чего она от мужа никак не ожидала, и закричал:

– Неужели эта рыжая пигалица сама Сизого жизни лишила?

Он позвонил Венедикту, тот ответил:

– Менты чего-то недоговаривают. Там был третий. Судьба, значит, так распорядилась.

Заказчиков покушения, естественно, не нашли.

15. Ток-шоу

Анонсированное ток-шоу, которое завлекло многих интригующим названием «Алмазы из пепла покойников», открылось, как и обещали, в прямом эфире в назначенное время. Некоторые из присутствующих щеголяли красивыми брильянтами на шеях, в ушах и на пальцах рук. Все сразу согласились, что такое применение пепла очень эффектно, красиво, эстетично и даёт возможность стать обладателями брильянтовых украшений всем тем, кто не осилит покупку натуральных камней.

Сергей приехал на шоу, как он говорил, с открытым забралом и прямо заявил, что является одним из совладельцев того самого завода в Серебряно-Прудском районе. Он привёл много цифр, показывающих, как человечество вынуждено выкручиваться с площадью под кладбища: то открывать новые, то возвращать в сельскохозяйственный и промышленный оборот старые. Присутствующие с удивлением услышали, что в Республике Корее каждое кладбище существует не более 60 лет, после чего земля используется под иные нужды.

– Захоронение тел в гробах – древняя традиция, от которой грешно отказываться! – выкрикнул с места один из присутствующих.

– Наши далёкие предки понятия не имели ни о гигиене, ни о прививках, но мы с вами живём в несравненно более просвещённое время и должны подходить иначе к любым укоренившимся традициям, включая и ритуальные услуги. Нам следует стремиться к прагматичному использованию любого сырья и любых отходов.

– По-вашему покойники – отходы? – не унимался тот же, с модной бородкой и элегантно одетый.

– Разумеется, хотя многим такое определение не понравится.

В зале раздались возмущённые выкрики. Кто-то громко и притом мощным басом произнёс, что «не подобает так выражаться о Божьих тварях». Кто-то намного тише призвал «мочить выступающего и всех его подельников». Сергей выждал, когда наступит тишина, и продолжил:

– Вижу, что мнения у присутствующих разные. Напомню, что в прошлом люди сопротивлялись и паровозам, и электрическим лампочкам, и радио, и телевидению.

– Разве известен кто-либо сопротивлявшийся подключению жилых зданий к электроэнергии? – задал вопрос молодой парень.

– Да, молодой человек, и я приведу конкретный исторический пример. Император Австро-Венгрии Франц-Иосиф Второй, правивший до 1916 года, запретил провести электричество в свои огромные и сохранившиеся до сих пор потрясающие дворцы.

– Брехня! Я был в Вене и посетил дворец Хофбург, который был главной императорской резиденцией, там великолепные люстры, – возмутился какой-то мужчина.

– Император Франц-Иосиф Второй умер в 1916 году, и все его запреты отменили при следующем императоре Карле, но через два года Карла свергли. Вскоре Австро-Венгерская империя капитулировала в первой мировой войне и затем распалась на множество отдельных государств, – ответил Сергей.

– Значит, наш Николай Второй был прогрессивнее, – подытожил кто-то.

– Николай Второй был гораздо моложе. Когда он в 1868 году родился, Франц-Иосиф Второй уже двадцать лет был императором! Но я не о том. Можно соглашаться с новым методом использования пепла. Можно хоронить умерших по старинке. Каждый волен выбирать что ему по душе. Но не стоит противиться новому и более разумному. Мир стремится ко всё более передовым технологиям, и никакие запреты не остановят прогресс. Давайте не противиться прогрессу, а смириться с неизбежным, даже если кое-что из нововведений лично вам не по душе. Вот к чему я вас всех призываю. Поэтому прошу понять, что использовать пепел после кремации с пользой для себя и создавать из пепла алмазы намного разумнее, чем позволять трупам разлагаться в земле, – Сергей сделал паузу и осмотрел притихшую аудиторию. Он почувствовал, что к его словам прислушались.

– А не кощунство ли это отказаться от посещения могил и носить на себе переработанный прах покойников? – не унимался тот самый мужчина.

– Если лично вам такое не нравится, никто не заставляет вас так поступать. Это как длина юбок и платьев, существуют мини, миди, макси. Если у дамы ноги мини, она предпочтёт макси, а если ножки красивые, не грех их показать. Путь кто-то скажет, что это грех, но большинству мужчин нравятся красивые женские ноги. Необходим плюрализм мнений, нельзя всем быть одинаковыми.

– Но плюрализм должен не выходить за установленные рамки! Разрешите представиться, я Маркин Эдуард Трифонович, профессор МГУ, доктор философских наук.

– А кто устанавливает ваши рамки, Эдуард Трифонович?

– Прежде всего церковь, поддержанная обществом.

– Сейчас в России церковь отделена от государства. Церковные установки могут для многих служить основополагающими правилами, но никто не обязан им подчиняться. Я с уважением отношусь к церкви и вообще к религии, но не подчиняюсь её установкам.

– Это плохо, Сергей Викторович! Отсюда и ваше финансовое участие в производстве алмазов из праха человеческого. Отсюда и ваша идея прагматического подхода к тому, что уже давно чётко регламентировано. Все религии предусматривают захоронение умерших, а вы выступаете за некое практическое применение пепла от тел. Поэтому ваша деятельность, как и ваше нынешнее страстное выступление с попыткой оправдать её, достойны порицания. Жаль, что не наказания.

– Да, вам не удастся отправить меня на костёр, как подобные вам мракобесы поступили с Джордано Бруно и Галилео Галилеем! Вы на понимаете того, что природа мудра и практична, а я как раз этим руководствуюсь! Природа всегда перерабатывает прах. Иначе нас бы не было. Не станете же вы отрицать, что в природе прах умерших используется для удобрений. Недаром на кладбищах нередко пышная растительность! Природа сама мудро распорядилась, куда употребить прах умерших, а мы лишь используем физические свойства углерода для помощи ей. Мы просто не даём маленькой части пепла уйти в почву. Вы никогда не задумывались над тем, что всё, что нас окружает, во многом состоит из того, что раньше было живым? Мы просто создали новую альтернативу и открыли возможности навеки сберечь память об умерших, превратив их пепел в красивые вещи. Это чистая физика. Раньше создание искусственных алмазов было недоступно, потому что это непростой технологический процесс, и тела просто сжигали. Это уже лучше, чем зарывать тело в землю и подвергать его разложению. Если вы носите украшение из пепла родственника, значит, вы сохраняете духовную связь с этим родственником. Вдумайтесь, как близок он останется вам! Он всегда с вами!

Сергей почувствовал воодушевление и возможность переломить ситуацию:

– Вы ведь ничего не имеете против янтаря? А что такое янтарь? Всего лишь окаменевшая смола древних хвойных деревьев. Она возникла естественным путём. Но можно применять передовые научно-технические достижения. Поэтому не исключаю появление искусственного янтаря. Алмазы создаются в природе на протяжении тысяч лет или даже дольше, а мы ускорили этот процесс. Технические достижения позволяют человечеству невиданные доселе возможности, и будет неосмотрительно не воспользоваться ими. Не будем уподобляться императору Францу-Иосифу Второму.

Профессор Маркин окинул взглядом притихший зал. Он уже почувствовал, что скандала не будет. Немного поразмыслив, Маркин сказал:

– Я твёрдо верю, что подавляющее большинство населения не поддастся на сомнительные прелести научно-технического прогресса и будет, как уже сложилось во всём мире, хоронить усопших в гробах. Победит здравый консерватизм.

– Не спорю, уважаемый Эдуард Трифонович. Каждый имеет право на выбор.

Слово взяла полная дама:

– Я Аделаида Третьякова, тётя известной певицы Екатерины Третьяковой. Она возмущена тем, что её дедушку превратили в алмаз и лишили могилы.

– Значит, с ней не посоветовались родственники, – ответил Сергей. – Вопросы захоронения должны решаться в полном согласии всех родственников усопшего. Если кто-то против кремации, она недопустима. Если кто-то против изготовления алмаза, тем более недопустимо. Думаю, что возникшие коллизии должны решаться денежной компенсацией. Поэтому необходимы поправки в существующее законодательство. Мы всегда требуем письменного согласия всех родственников, однако мы не можем знать о том родственнике кремированного, кого забыли или умышленно проигнорировали. С требованием компенсации несогласный родственник должен обращаться в суд. Понятное дело, обратный процесс превращения алмаза в пепел не существует.

– Следовательно, вам надлежит разработать технологию обратного процесса! – не унималась Аделаида Третьякова. – Она будет, как мне кажется, очень дорогой.

– Не сомневаюсь, – ответил ей Сергей.

– В таком случае, если суд обяжет снова превратить алмаз в пепел и поместить пепел в урну, нерадивым родственникам придётся изрядно выложиться, оплатив два сложных технологических процесса. Вправе ли Екатерина рассчитывать на успех обратного процесса?

– Видимо, вы меня не до конца поняли. Восстановление пепла из алмаза ещё надлежит разработать. Поэтому могу посоветовать уважаемой Екатерине Сергеевне потребовать от родственников денежной компенсации. Кстати, я её не вижу.

– Она улетела в Вену, скоро она снова примет участие в оперных спектаклях. Её интересы представляет присутствующий здесь адвокат Самокатов Роальд Нестерович.

Со своего места поднялся рослый молодой мужчина, который был щеголевато и даже слишком ярко одет:

– Могу успокоить присутствующих, что моя клиентка удовлетворилась суммой в три миллиона долларов и сняла свои претензии к родственникам.

Аудитория зашумела, кто-то выкрикнул:

– А горлодёрка не дура! Выколотила из родни три миллиона ни за что!

– То есть как ни за что? Камушек на шейке ничего не стоит? Да я бы десять миллионов выбила. Или даже двадцать. А она всего три. Мало.

– Ты чё, завидуешь ей? – обращаясь к вступившей в дискуссию, громко спросила рослая девица с кольцом в носу. На её шее была сложная цветная татуировка.

– А ты разве не завидуешь? Ведь ты на панели столько ни за что не заработаешь!

–Попрошу без оскорблений! Я честная бухгалтерша в дирекции ЖКХ на Ленинградском проспекте.

– Это до 18.00, а вечером?

– Не твоё дело!

– Значит, ты признала мою правоту!

– Прекратите! Потом поругаетесь, – остановил их ведущий ток-шоу. – С удовлетворением прихожу к выводу, что тема нашей сегодняшней встречи исчерпана. Мы ещё вернёмся к ней, потому что будут новые эпизоды и новые факты. Спасибо всем за участие и внимание.

– Хотите закрыть дискуссию? Но мы не затронули тему нарушения моральных устоев общества, к которому ведёт превращение праха усопших в побрякушки! – вдруг очнулся дремавший до сих пор старик с окладистой бородой.

– Дедок, ты всё проспал! Продолжай храпеть дальше, а мы уходим! – обратилась к нему «бухгалтерша в дирекции ЖКХ» и занялась вытиранием носа и особенно кольца в нём.

Сергей решил обратиться ко всем:

– Если кто-то из присутствующих проникся желанием иметь искусственные алмазы из праха родственников, прошу подойти ко мне, я дам телефон нашей фирмы.

Подошли пятеро. Первый узнал цену и сразу ушёл. Второй и третий спросили, нужно ли вносить задаток и в каком размере. Четвёртый поинтересовался, должна ли семья проявить единодушие в данном вопросе. Сергей снова объяснил ему, что единое мнение необходимо не для фирмы, а для поддержания семейных отношений. Пятый спросил:

– Могу ли я предложить вам на переработку свою тёщу? Она выжила из ума и всех нас буквально терроризирует?

– Пока ваша тёща жива, обсуждать её кремацию и переработку пепла преждевременно.

– Намёк понял, – ответил тот.

16. Месть отсталой Европы

Екатерина Третьякова приехала в Венскую оперу вместе с мужем Матиасом. Она прошла в небольшой репетиционный зал, где её уже ждал аккомпаниатор Герхард Блюм. Они молча обменялись, как делали всегда при встречах, поцелуями в щёки. Блюм заиграл что-то, Екатерина прочистила голос, взяла несколько нот, но тут в зал вошёл второй человек в театре Фридрих Функе:

– Фрау Третьякофф, дирекция театра решила разорвать контракт с вами. Мы выплатим полагающуюся неустойку.

– Как так? За что? – удивилась Екатерина. Её голос задрожал. «Они узнали об алмазах!

– Наш театр придерживается строгих моральных устоев, приличествующих воспитанным в католической вере. Всякое глумление над умершими недопустимо.

– Раз уж вы заинтересовались делом об алмазах, вам надлежит знать, что я резко выступила против глумления над прахом моего дедушки.

– Мы знаем это, как знаем и о том, что ваша позиция изменилась после поступления на ваш счёт суммы в 3 миллиона долларов. Вы не устояли перед деньгами. У вас отсутствуют твёрдые нравственные критерии. Прошу вас немедленно покинуть здание нашего театра!

Екатерина еле сдержалась, чтобы не разрыдаться, и быстро вышла. Она позвонила Матиасу, которому до сих пор ничего не рассказывала об истории с прахом дедушки. Не посвящая мужа в перипетии дела об искусственных алмазах, Екатерина кратко проинформировала его, что её уволили «без объяснения причины». Возможно, предположила она, увольнение стало новой деталью в следовании курсу на выдавливание русских актёров из культурной жизни Запада. Но Матиас оказался осведомлённее, чем она предполагала.

– Кэт, не переживай, я кое-что знаю о ситуации в вашей семье Третьякофф и постараюсь что-нибудь придумать. Свяжусь с другими театрами. Милан сразу отпадает, Мадрид тоже. Остаются Берлин, Лондон, Нью-Йорк и прочие. Прошу пока мне не звонить, я сам свяжусь с тобой.

Что делать? Где её примут? А что если это будет не Европа? Вдруг обстоятельства вынудят ехать в какой-нибудь Каир? Ведь там ещё к открытию Суэцкого канала построили оперный театр. Нет, Каир – это слишком, но что тогда допустимо? Екатерина плохо знала географию и убеждала себя, что главное – не волноваться. Но легко сказать, что волноваться вредно, а попробуй оставаться безучастной к собственной судьбе!

Четыре дня прошли в нервном ожидании. Потом Матиас приехал какой-то напряжённый, и Екатерина это почувствовала.

– Ну? Что там? Почему ты какой-то не в себе?

– Э-э, понимаешь… Как бы тебе объяснить…

– Что не так? Нашёл ли ты оперный театр, в котором я смогу выступать? Говори же!

– Я нашёл театр, где тебя примут. Тебе следует поскорее вылететь в Стамбул!

– Погоди, Стамбул – где это? Кажется, негритянская Африка?

– Нет, Стамбул раньше назывался Константинополь, он огромен и находится в Турции по обе стороны от пролива, соединяющего Чёрное море со Средиземным.

– Такая глушь!

– Ни в коем случае не глушь! Один из величайших мегаполисов мира невозможно считать глушью. Он долгие века был столицей сначала Византийской империи, затем Оттоманской, то есть Турецкой империи.

– Опять непонятные слова: Византийская, Оттоманская. Слово «Турция» мне знакомо. Ну что же, попробую выступать там. А чего ты грустный?

– Мы расстаёмся. Моя семья придерживается строгих католических правил, и от меня потребовали развестись с женщиной, где в семье бессовестно обращаются с умершими родственниками. Я вынужден подчиниться.

– А вот это для меня мелочь. Найду другого мужа и импресарио! Ты тоже кого-нибудь найдёшь.

– Я уже нашёл, пока не стану говорить кого именно. Спасибо тебе за то, что так спокойно восприняла известие о нашем разводе, а то я опасался.

– Значит, ты меня недостаточно узнал. Скажу тебе откровенно: как импресарио ты меня устраивал, как муж – не очень. Давай поцелуемся и расстанемся.

– В Стамбуле у тебя наверняка будет квартира не хуже. Я окажу тебе ещё две услуги: куплю билет на самолёт до Стамбула и приглашаю тебя в твой любимый ресторан отметить перемены в нашей жизни. Что скажешь?

– Очень признательна тебе. Всё-таки Европа ещё очень отсталая, радикальные новшества не одобряет и мелко пакостит самым передовым личностям. Турки, конечно, не самые передовые, но если там не будут ничего знать о моей истории, то сойдёт.

– Ошибаешься! Турки всё знают, но они считают, что «неверным всё можно».

Они продолжили разговор в ресторане. Через два дня Екатерина была уже в Стамбуле.

Вначале пребывание в Стамбуле показалось Екатерине исключительно комфортным. Она сразу осталась довольна репертуаром театра «Сурейя». Ей очень понравилась четырёхкомнатная квартира, постоянно освежаемая приятным морским бризом и обставленная с восточной роскошью, зал для репетиций на вилле её нового импресарио Мехмеда Ондука, который сразу же продемонстрировал желание заняться с ней сексом, на что Екатерина среагировала положительно. Здание оперного театра было вполне красивым по европейским меркам. Казалось бы, живи, пой и радуйся жизни.

Однако вскоре Екатерине стало известно о публикации в одной из местных газет, посвящённой ей и алмазу из праха её деда. Автор публикации обвинил певицу в «оскорблении памяти деда, уважаемого в России человека, который ни за что не одобрил бы идею оказаться после смерти на шее внучки в виде кулончика на золотой цепочке». Импресарио заказал для Екатерины перевод статьи на английский. Возмутившись и даже раскричавшись, Екатерина вскоре взяла себя в руки, извинилась перед импресарио и попросила помочь ей с переводом на турецкий опровержения, которое она сама напишет. Текст получился уж слишком эмоциональным, сумбурным, но по-своему логичным. Мехмед его одобрил:

– Мадам, сразу чувствуется, что писала эмоциональная женщина, глубоко задетая необоснованными обвинениями. Вне всякого сомнения, ваше опровержение будет положительно воспринято читателями. Мой брат – профессиональный переводчик с русским и английским языками, он художественную беллетристику переводит, и я попрошу его добиться максимального сохранения в переводе вашей эмоциональности.

Однако публикация опровержения не внесла существенных изменений в подчёркнуто негативное отношение публики к Екатерине. На спектаклях с её участием было мало зрителей, во время спектаклей иногда раздавались выкрики с осуждениями в её адрес. Руководство театра вначале старалось ничего не замечать, но вскоре Екатерина почувствовала, что от неё хотят избавиться. Тогда она сама поговорила с директором театра и приняла решение вернуться в Москву. С помощью риелторов Екатерина купила огромную пятикомнатную квартиру в тихом зелёном районе Строгино и место в кирпичном гараже недалеко, а затем Евгений помог ей в покупке с существенной скидкой «Мерседеса», который был заказан одним известным олигархом, внезапно застреленным в ночном клубе.

Екатерине нашлось место в труппе «Геликон-оперы». Жизнь стала налаживаться. Настало время искать очередного мужа. Вокруг неё всегда крутилось немало мужчин, готовых прыгнуть в её кровать или затащить в свою при первой возможности. Но брак требует от каждого партнёра некоторых определённых качеств. По своей натуре Екатерина совершенно не была готова ни к самопожертвованию, ни вообще к каким-либо действиям, ущемляющим её свободу, однако от мужчин она желала получать всё что ей заблагорассудится. Мужчины это быстро понимали. Да и она сама вскоре поняла, что её жизненная философия не привлекает, а, наоборот, отпугивает потенциальных женихов. К тому же появились явные признаки увядания красоты. Поразмыслив немного, Екатерина решила не пытаться найти нового мужа и остаться в гордом одиночестве: «Любовь на одну ночь я всегда найду, зато не надо ни под кого подстраиваться». Она перебрала в уме всех прошлых мужчин, убедившись в их непорядочности и ещё раз похвалив себя за правильный вывод.