Ай. Ай, где ты? Если я могу думать, значит, и с тобой разговаривать могу.
Тут я…
Я жив?
Да.
Где я?
Не знаю.
Ты хоть что-нибудь знаешь?
Я не всевидящее око. Я существо в твоей голове.
От тебя хоть какая-нибудь польза будет?
Польза?! Ты хотя бы понимаешь, что говоришь с неизвестным тебе существом, которое не помнит, кто оно на самом деле? Ты осознаешь это?! Тебя ничего не смутило? Мне больно, что по сути я- никто. Лишь еще одна личность в твоей тупой голове!
Еще одна?
Да
Кто-то еще есть в моей голове?
…
Ай? Ай!
Я могу услышать свое эхо. У себя в голове…
Глаза вновь не открывались, да и не могли. Усталость, словно боец единоборств накинулся на меня сверху и не позволяет сделать ни малейших движений. Я не чувствовал ни рук, ни ног, ни тела- ничего. Лишь собственное сердцебиение и мысли посылали хоть какие-то сигналы жизнь.
Ай.
Что?
Прости…
Прощаю.
Так сразу?
Если я с тобой поссорюсь, то потеряю связь с вешним миром.
Так я значит твой информатор?
Хочешь- считай так.
Чувствую себя использованным.
Привыкай.
Видимо, ты паразит.
Очень даже возможно.
Это тебя не задевает?
Ничуть.
Ясно…
Еще немного я остался в тишине.
Слушай… А чем ты занимаешься у меня в голове, помимо игры с ,,птичками”.
Я же тебе говорил, что изучаю твою голову.
И как исследования?
Есть одно продвижение. Я нашел дверь.
Дверь?
Да. Дверь в духовный мир.
Духовный мир?
Тот, про который тебе рассказывал тот странный шаман из монастыря, в который тебя водила Лилия и где ты отказался попадать как раз в духовный мир.
Точно…
Поверь мне, духовный мир невероятен и разнообразен. В нем есть все ответы на все, что тебя волнует и не волнует. Да и этот мир- сплошной ответ.
Я вспомнил Голу и ее рассказ о пребывании в том самом душевном мире.
А ты видел двадцать одного пилота в своем духовном мире?
Они приходят только к тем, кто имеет секрет.
Секрет?
Да, секрет.
Что это?
Не знаю, ведь на то он и секрет.
Ясно…
Вдруг голова стала поддергиваться. Все в черепе затряслось, и я, до этого летая или просто нависая над ничем, падал. Из пустоты в глубины все того черного ничего, которое существовало в моем сознании. Ая не звал, ведь понимал, что под звуки беззвучного землетрясения и краха мои жалкие мольбы о помощи в моей же голове будут бессмысленными. Я падал, ощущая только одно- страх. Пытался вновь взять свои мысли под контроль, но ничего не получалось. Пустота в моей же голове поглощала сознание и думу своего же хозяина. Так вот, каково это умирать, имея лишь одну жизнь…
Однако вместо обреченного конца очередной полоски временного существования человека, затерявшегося в пустыни, я стал вдруг ощущать части собственного тела: плеч, пальцы ног и рук. Это не сознание рушилось, это кто-то меня сильно потряхивал, заставляя проснуться. Я спал… Глаза, да и, впрочем, все лицо, пока не подавали признака полного подчинения моему сознания. Меня кто-то сильно тряс, или я просто начинаю биться в предсмертных конвульсиях, хотя не верю во второй вариант, ведь с судорогами танцевало бы ,,убийственный танец” все тело, и оно явно бы намекнуло мне об этом, демонстрируя адскую боль. Наконец, туловище вместе с ногами и руками полностью функционировало и подавало сигналы своего присутствия. Осталась голова, а точнее- лицо. Первым отозвались ноздри, и я ощутил, как прохладный, необычайно свежий воздух переполняет все мое тело изнутри, насыщая его энергией. Язык зашевелился, сглатывая слюну, но челюсть не хотела двигаться. И уже сообщили о своем участии в работе организма долгожданные глаза. Я медленно открыл их, ведь ресницы и веки слиплись. Мне пришлось приложить немалых усилий, чтобы увидеть перед собой пухлую физиономию человеческой девочки с узкими глазами, большим носом и розовыми щеками.
Она трясла меня молча, не издавая ни звука, хотя буйный ветер на улице и шуршание подушки подтверждали, что слух вернулся. Увидев ее, я проснулся, девушка убрала руки и улыбнулась мне. У нее были черные волосы, на кончиках которых слегка светился слабыми огоньками ярко-розовый свет. За ее головой можно было увидеть деревянный потолок, состоящий из массивных бревен темно-зеленого дерева.
–Я уж думала, мне стоит рыть новую могилу для очередного бедолаги-изгнанника,– ее пухлые губы задвигались, а голос был объемным, очевидно, детским и слегка грустным.
–Где я?– прохрипел я, мучаясь жаждой.
–Сейчас, я принесу тебе воды,– она выпрямилась, и волосы до плеч развеялись. Девочка развернулась и исчезла из поля моего зрения. Я услышал звук, похожий на скрип колес. С трудом поднял шею и заметил, что нижнюю половину пухлого тела незнакомки заменяет протез, где вместо привычной стопы- парные колесики, а вместо ног- металлические балки, скрепленные гайками и шурупами. Граница между механизированной и живой частями тела идеально ровная, хоть у полуроботизированного существа, являющегося представителем ,,тяжелой расы”, такая же грань железа и плоти сливается и растекается по всему телу, как вирус, раздражающий вены и заставляющий их распухать, меняя цвет крови. Видны были швы в области бедер, где выделяется неровный разрез, что говорит об операции неопытного хирурга, или зашивали во время трудных условий.
Девушка скрылась за такой же, как и потолок, стены, пол, дверью, оставив меня слушать печальное завывание сильного ветра за окном, на удивление, в металлической раме. Сил почти не было, ноги отказывались работать, а руки и вовсе отзывались покалываниями в предплечьях. Я мог вертеть одной ногой, но и этого мне было достаточно, чтобы определить, что я нахожусь в не самом современном и передовом лазарете, ведь в дальнем углу висела белая табличка с красным крестом, а рядом плакат на всю длину и половину ширины стены с изображением змеи, кусающий свой хвост, образовывая круг. Возле каждой койки стояли медицинские оборудования, но рядом с моей мягкой постелью ничего не было, только стул, который смирно охранял меня, подпирая стену.
Дверь вновь отворилась, ветер, воспользовавшись случаем, почти унес ее, но пухленькая полумеханическая незнакомка удержала проход левой рукой, не отпуская из правой металлическую кружку, в которой плескалась вода. Дверца захлопнулась. Незнакомка выдохнула, взглянула на меня и улыбнулась.
–Ну и денек сегодня. Опять восточные стражи разбушевались и устроили шторм. Надо будет старику пожаловаться,– девочка подкатилась к моей койке, поставила стул рядом с кроватью и протянула кружку. Я с радостью принял ее дар,– Но тебе повезло… Еще бы чуть-чуть, и кокнулся ты, лежа на горячем песке. Хорошо, что тебя Аллард заметил и сообщил нам. А ты пей-пей! У тебя сильный перегрев. Мои гайки расплавились бы уже.
Я отпил из кружки, и мое горло, да и, впрочем, все тело окутала холодная, но приятная свежесть. Голова, охладившись, сразу же начала функционировать исправно, запыхтев и начав мыслительные процессы. Глаза перестали болеть от сухости роговиц, а язык почувствовал необычайную легкость, словно очутился среди облаков на небосклоне. Маленький глоток, а какой эффект!
–Где я?– повторил я свой вопрос, но на этот раз голос мой звучал намного бодрее и привычнее, чем раньше. В кружке еще плескалось много воды.
–Ты дома,– девочка снова улыбнулась мне,– Ты находишься в месте, где существует самый удивительный и невообразимый мир.
–Что еще за мир?– я сделал глоток побольше. На этот раз прилив сил добрался до ног, и мое тело с трудом приняло сидячее положение. Оказывается, на протез девочки, были надеты штаны, но, как обычно бывает у всех модных молодых дам, живот был слегка открыт, а пупок выставлен на всеобщее обозрение, бесстыдно оголяясь и приветствуя собеседников девицы. Худи, накинутое на верхнюю половину тела полуробота, было слишком коротким, поэтому я мог видеть швы на теле бедолаги. Несмотря на пухлое лицо, девочка имела кое-какую талию без висячих кусков жира. Рукава были немного одернуты, поэтому были видны порезы на ее руках. В кружке все еще плескалась вода.
–Ну…как тебе объяснить… То место, где ты находишься собирается изменить этот мир и открыть занавес лжи. Мы,– она чуть призадумалась,– Ополчение! Да, мы Ополчение, которое борется за правду!– и девочка гордо на меня посмотрела, приподняв слегка голову.
–Все поначалу борются за правду, но потому все равно утопают во лжи,– я усмехнулся и отпил глоток воды. На этот раз мне было намного легче сидеть и разговаривать. Организм окончательно охладился после долго засухи. Но в кружке еще оставалось немного воды.
–А мы не такие, как все! У нас есть мудрые лидеры, которые всегда открыты с нами. Все существа Ополчения- это большая семья, где у каждого есть свои маленькие секреты и проблемы, но мы знаем о друг друге очень много и преодолеваем большинство преград вместе. И несмотря на то, что ложь бывает везде, у нас большая правда всегда доступна,– ее глаза сияли. Она верила в чудо, не хотела больше ни во что верить. Бедная жертва пропаганды.
–Да что же это за место такое?– я допил последний глоток свежести. Организм готов был летать, дай только команду. Никогда прежде я не чувствовал себя так хорошо от обычной воды. Или это не вода вовсе? Но жидкость, вроде, была похоже на воду… Однако кружка была пуста.
–Пойдем, покажу,– девочка встала со стула, взяла у меня кружку, поставила жестянку на стол и помогла мне подняться,– Познакомлю тебя с остальными!– и повела меня к двери. А я покорно последовал за ней и думал: ,,Кто такие эти ,,остальные”?
Металлическая ручка открыла деревянную дверь. Стоило нам выйти на свежий воздух- сильный ветер чуть не снес меня с ног. Девочка держалась спокойно, словно для нее это был легкий степной ветерок, который просто обдувает тебя прохладой в равнинную жару, которая беспощадно жжет тебя, а спрятаться под тенью высокого дерева нет возможности. С трудом я закрыл дверь и увидел, что на ней висит табличка с красным крестом, на которой написано ,,Лазарет”. Я посмотрел вперед и увидел огромную неровную поверхность, словно горная возвышенность, поднял голову, и оказалось, что это была кора невероятных размеров дерева, которая уходила со стволом вверх, но гигантские ветви с листьями, похожими на огромное одеяло диаметром размера перекрестка, застилали верхушки древа. Плотная листва, скрывающаяся за ветвями, громко шумела, шурша и что-то шепча на своем языке природы, под действиями сильных ветров.
–Советую закрыть рот, иначе какая-нибудь тварь залетит,– девочка вновь улыбнулась мне. И правда, мой рот был открыт от изумления.
Я посмотрел вниз, где увидел деревянную платформу, схожую с полом в лазарете, за которой ничего не было видно, даже ни одной щели не просачивалось за плотными рядами бруском, которые уходили дальше вдоль дерева, огражденные высоким забором на грани устойчивой площадки. Несмотря на всю прочность конструкции и надежность с виду, она немного поскрипывала, и бывало так страшно, что невольно ноги покачивались от этого протяжного звука, да еще и сильный ветер, готовый вот-вот унести тебя за ограду, за которой может быть все, однако я догадался, что за высокими перилами- прямой спуск вниз без каких-либо средств умягчения приземления, где тебя ожидало, вероятнее всего, неминуемая гибель вследствие множественных переломов и абсолютной давки в землю без каких-либо признаком уцелевших органов, костей и других частей человеческого тела. Я хотел спросить ту пухленькую девочку, что под полом на самом деле и являются ли мои домыслы истинными, но она уже уехала вперед по довольно просторной деревянной платформе, не замечая жуткого скрипа и гула под собой. Там, где должны быть великолепные пейзажи леса, которые уже отобразились в моей голове- туман, через который ничего не было видно, лишь такие же, как это, огромные деревья страшно мелькали своими величественными силуэтами, словно большие столбы, за которыми может прятаться все огромное, тайное, могущественное, тайное и абсолютное, а их ужасающий скрип и шум листвы опять делали страшные картины завораживающими. Стоит природе показать свои устрашающие стороны, как она сразу же умудряется делать их чем-то удивительным и необычайно привлекательным.
Сильный ветер обдувал все мое тела, залетая в любые открытые места моей легкой одежды, которая осталась той же, желая, чтобы я сорвался и упал под напором дуновения в глубину туманной загадки. Все качалось и страшно, тягуче ныло. Особенно наше древо, вдоль которого я с незнакомкой иду по крепкому полу, звонко трещало своей корой с черными выступами и еще более темными впадинами, скрывающими своих неизвестных обитателей, заставляя невольно подпрыгивать от страха. Наверху шумели листья, а тени в тумане возбуждали воображение, вдруг резко зашевелившись или делая какие-то неестественные движения, будто пытались встать и уйти, но это был всего лишь шаловливый ветер, который стал выть еще сильнее.
Мы подошли к большой площади, по сравнению с шириной прошлой дороги, где посередине возвышалась высокая башня, одиноко стоявшая среди тумана, дерева, холода и неизвестной судьбы, в коре образованы ровные ряды круглых дырок на фоне нездорового и черного цвета древесины. Девочка подошла к одному из углублений, сунула туда руку и достала две карточки, сделанный из листочков. Затем она повела меня к башне, открыла такую же, как в лазарете, деревянную дверь с металлической ручкой. Помещения было тесное: справа уходила спирально вдоль стены узкая лестница, все остальное пространство, кроме небольшого кусочка твердой деревянной поверхности, с которой можно спуститься на лестнице, и которая являлась единственным уголком внутри, где можно было стоять, занимала дыра, из которой дул легкий поток воздуха. Девочка своими пухлыми руками сунула две карточки в маленький прорез в стене. Ветер из ямы засуетился.
–Я не владею основными природными стихиями, поэтому приходится перемещаться по карточкам,– девочка улыбнулась,– Прыгай,– стоя на краю, она протянула руку.
–Но ведь там глубоко! Мы разобьемся!– я стоял, ошарашенный смелостью незнакомки.
–Не переживай, магия воздуха нас удержит!
–Магия чего?..– Девочка не дала мне договорить, и, взяв меня за руку, бросилась со мною вниз. Сначала я орал от испуга (именно орал!), но заметив смех незнакомки, перестал пугаться и стал уже дивиться ее радостному настроению. Ее смех был настолько заразительным, что я сам стал переливаться звонким смешком, паря в воздухе, при этом падая в пучины неизвестной ямы, ведь она издавала звуки, похожие на постоянную трель какого-нибудь дятла, но имевшим голос старой бабки, задумавшей что-то гениально злое, от чего сама была в полном предвкушении.
Вокруг быстро пробегали перед глазами и уходили вверх окружающий цилиндр невероятно огромного диаметра, похожего на внутреннюю часть какого-нибудь небоскреба, где вместо окон в хаотичном порядке расположились таинственные дырки, в которые попросту не успеваешь заглянуть. Посмотрев вниз, я не увидел конца этой ямы. В голове сразу представил колодец, дырявый и покрытый сырыми кирпичами, частично обвалившимися и сохраняющими сырость водохранилища. Уйдя в воображение, обдуваемый ветром, который плавно гладил все мое тело, обнимая приятным ветерком, я стал засыпать. Это бесконечное падения обворожило глаза, и они стали вмиг тяжелыми, устав от постоянной и быстрой смены окружающего мира, и плавно закрывались, а шум ветра превратился в колыбельную, какая всегда бывает за окном в летние вечера, когда окна приоткрыты и ночная тьма усиливает слух, давая возможность почувствовать каждое качание дерева, мирно стоящего в саду, и низкой травы, заросшей перед забором, а бывает выпадает возможность уловить лай далеких собак, бесстыдно будящих всех, кто спал не крепко или только засыпал, или мешая уснуть всем, кто страдает в эту лунную погоду бессонницей. Моя душа уже привыкла к падению, как к мягкой кроватки, которая медленно двигается, разминая мои части тела, расслабляя их. Вот через порог начал вступать сон со своими яркими сценками из прошлой жизни, где все счастливы, где все улыбаются, где все верят во что-то приятное и воодушевляющее. Он подходил все ближе и ближе, как хитрый хищный зверек, готовы съесть свою добычу медленно и с наслаждением. Я засыпал….
–Нам сюда!– крикнула весело пухленькая девочка с улыбкой на лице и вмиг меня разбудила. Только сейчас я заметил, что ее металлически ноги болтыхались из-за большого воздушного потока. Она указывала пальцем на одну их дыр в стенах где-то внизу.
–А как мы остановимся?
–Не переживай, сейчас сам все увидишь!
Меченная дыра быстро приближалась, но затем в одно мгновение ветер успокоился., мы падали медленнее, казалось: нас подхватила большая невидимая рука и плавно опускала вниз. Будто бы та дамочка с зонтиком, мы приземлялись на мраморный пол, однако полукруглые стены дальнейшего туннеля оказались деревянными и неровными, словно пещеры, а кое-где мелькали даже драгоценные камни, укрепляя сравнение с горными гротами. Внутри я заметил чуть заметное шевеление теней. Коснувшись твердой поверхности, ноги подкосились, привыкнув к воздушному расслаблению. Я чуть не упал, но смог взять контроль над своим телом и уверенно встать. Туннель был недлинным: где-то вдалеке мерцал более яркое пятно. Драгоценные камни тускло излучали свет изнутри своими природными цветами, будто бы гирлянды или ночники, хаотично расположенные в неровной деревянной длинной арке. Это была деревянная пещера, в которой все одновременно сияло разноцветными, но слабыми оттенками, и мрак захватил больше пространства, образуя тени. Пугающие тени. Это была волшебная пещера, хранящая множество тайн.
Девочка ехала вперед. Она явно не раз видела подобные сказочные места и давно привыкла к ним. Я последовал за ней, оборачиваясь и следя за неугомонными тенями, которые постоянно, то дергались, то куда-то исчезали, то появлялись в совсем других местах. Было не страшно, но немного жутко. Легкая дрожь схватило все тело, но видя, как незнакомка шла бодро, не оглядываясь, я старался не замечать присутствие чужих душ в темноте.
Если во время приземления на платформу яркий свет был маленьким лучиком, несущий в себе только конец туннеля, то сейчас в бывшем свете можно было разглядеть большую комнату со множеством проходов в стене, ведущих куда-то еще глубже в неизвестное здание. Виднелись еще какие-то узоры на полу и стенах, но мы были слишком далеко, чтобы разглядеть их. Тишина… Только звук колес незнакомки и топот моих ног эхом отражались от стен туннеля, создавая сильную акустику. Тени двигались, и казалось, что каждый мой шаг переходит к их быстрым движениям, а я лишь подражатель, пытающийся скопировать их незаметные маневры во тьме.
Девочка остановилась у входа в большую яркую комнату, где от мраморного пола, на котором был нарисован огромный черный круг с разными неизвестными мне узорами, отражались лучи далекого источника света. Стены отделаны из холодного камня, но выступающие вперед колонны пытались показать свою монолитную красоту и важность этого помещения, словно они являются основной силой, завораживающей любого вошедшего сюда. Я хотел ступить внутрь, но пухлая незнакомка остановила меня жестом руки, а кончики ее волос чуть подлетели.
–Подожди…,– она погладила рукой большой, выступающий из стены рядом с входом камень с виду зеленого цвета, но внутри него, будто бы кровь по венам, текла жидкость абсолютно всех имеющихся оттенков, даже черный имел право быть в этом радужном параде, только они постоянно менялись и смешивались, создавая новые невероятные комбинации палитры дивные глазу. Камень отозвался на прикосновение девочки и ярко засиял зеленым светом. Комната, ранее пустая и глухая, вмиг наполнилась людьми и интерьером, словно все здесь было уже давно, только я оказался настолько неряшливым и мечтательным, что не заметил всей живности помещения, однако на самом деле я все точно помнил: комната была пуста. Вдоль полукруглых стен, в промежутках между колоннами, стояли компьютеры нового поколения, а над кругом в полу мерцал огненный шар, переливаясь, как и жилы драгоценного камня, всеми имеющимися цветами радуги, но освещение комнаты оставалось таким же доминирующим и холодным, тени работающих людей отражались в полу.
–Все! Пойдем,– незнакомка улыбнулась мне и повела внутрь.
Я посмотрел вверх и восхитился этим удивительным миром. Комната была небольшой, а потолок- стеклянным, и я смог узреть прекрасное зрелище. Огненная река бежала все выше, не поддаваясь законам физики и вытекая из одного пролома. Такие же пылающие животные, словно дельфины, мелькали своими расплывчатыми силуэтами, ведь языки пламени пытались что-то сказать на своем неизвестном языке, но у них ничего не получалось, и с виду казалось, будто они танцуют свой грустный танец отрешенности окружающих. Именно этот горячий поток освещал комнату ярким и, на удивление, тем самым пустым и холодным светом любой пустующей комнаты, потерявшей своего хозяина.
–Чего застыл? Впервые видишь кровь Сансана?– девочка отвлекла меня от завораживающего зрелища непонятным мне вопросом.
–Что?– больше я не смог ничего ответить.
–Ай, ладно, пойдем быстрей!– на этот раз незнакомка была нетерпеливой и какой-то раздраженной, поменявшись за считанные секунды. Я ее понимал, ведь такого тормоза, как я, сложно вытерпеть.
Мне пришлось ускориться, чтобы догнать девочку, поэтому я лишь мельком мог разглядеть многочисленные голографические компьютеры с разными записями, изображениями и видео, за которыми сидели обычные люди с планеты Земля с разными, но человеческими лицами, испытывающими разные эмоции: гнев, раздраженность, сонливость, усталость, радость. Они были такими же, как я, и их было много. Такое большое количество людей в Раю мне еще не приходилось видеть.
Когда девочка завела меня в коридор, я успел обернуться и рассмотреть еще раз огненный шар в центре комнаты, парящий над полом. Он словно капелька из той реки- живая, только цвет отличался скованным внутренним течением, которое не могло никак выбраться из сферического купола странной призмы, словно маленький зверек, превратившийся в воду, был посажен в клетку. Его постоянные и бессмысленные попытки выбраться из заточения смотрелись жалко и жалобно, а на душе становилось немного грустно.
Но комната уже далеко, и все эти чудеса вместе с работающими людьми скрылись за белым потолком ровного коридора. Не было ни единой ямочки в стене тоже полукруглого вида, а если в этом идеале перфекциониста и находились мельчайшие неровности и недочеты, то глаз попросту не смог бы уловить это на белом фоне. Пол был подсвечен лампами голубоватого свечения, передавая обычному коридору футуристический вид, будто бы я ступал по огромному космическому кораблю, странствующему по черному полотну безграничного космоса с белыми точками вдалеке, которые кажутся всегда близкими, но на самом деле находятся в недосягаемом расстоянии от глаз. Звуки, как и в пещере, отражались эхом, но прошлый проход был более сказочным, атмосферным и удивительным, а этот являлся каким-то слишком аккуратным, чистым и правильно скучным. Только таинственные тени придавали пещере жути, а в этом светлом коридоре теней не было и быть не могло, и топот кроссовок и легкое скрипение колес вместе с эхом делали ощущение полного одиночества и белой пустоты не только снаружи, но и внутри души.
Каждый коридор, неважно какой он, имеет конец. Вот и этот футуристический туннель закончился обманным проходом в комнату уже с нормальным, низким потолком, освещенную абажурами, висящими на определенном расстоянии друг от друга. По центру стоял круглый стеклянный стол на низко согнутых серебряных ножках. Комната была пуста. Слева выпирался, будто бы встроенный стульчик с ровным верхом параллельным полу, и дугообразным низом, срастающимся со стеною камень из непроницаемого белого бетона. В этом камне тоже были видны мутные отблески переливания красок. Девочка провела своими пухлыми руками по ровной выпирающий части. Комната сразу же после действия незнакомки, как и с прошлым залом, наполнилась людьми, стоящими вокруг стола и обсуждающими что-то. Тишину одиночества выгнали звуки споров и обсуждений разных тембров голоса: бас, баритон, даже фальцет,– издавались изнутри. Ранее пустой стеклянный стол осветился цветной голограммой, парящей над поверхностью, но за спинами людей не было, что именно изображено.
Девочка помахала кому-то в толпе, и на ее действие отозвался мужчина с седыми усами и шикарно уложенным волосами. Острый подбородок с щетиной таких же обеленных волос, пухленькие щеки с ямочками, широкий рот, но узкие, потрескавшиеся от сухости губы, чуть горбатый нос с неширокими ноздрями, большие коричневые глаза с густыми бровями, образующими уверенный и хитрый взгляд, маленький и широкий лоб с морщинами. Этот мужчина чем-то напоминал мне Санчо.
–Итак, коллеги, думаю: нам стоит завершить наше обсуждение!– его голос прогремел над комнатой, заставляя фоновые дискуссии умолкнуть. Ранее он молчал, хмуро глядя на голограмму, что-то про себя думая и рассуждая. Остальные люди покивали головами и быстро, как замеченные тараканы скрылись в дверях, закрыв за собой их все. Изображение на столе исчезло.
Когда все ушли, и в комнате стало пусто и тихо, похоже на ту тишину, что была в этом же помещении до проведения рукой по камню. Напротив нас, скрестив руки, стоял мужчина и с оценивающим взглядом осматривал меня. Затем он оборвал молчание своим громким гласом:
–Присаживайтесь!– мужчина указал на пару стульев за столом впереди нас. Я сел на один из них, а девочка- на другой,– Я рад, Аб, что ты смог выжить и прийти к нам. У нас так долго не было новых людей, все погибали в пустыни или уже в лазарете. Ты первый за долгое-долгое время, кто очутился на Сансане. Я вижу твое непонимание, поэтому готов ответить на некоторые твои вопросы,– мужчина расслабился и сел на стул напротив нас, положив руки себе на колени.
–Где я?– я снова повторил свой вопрос.
–Ты в Сансане.
–Но ведь девочка сказала, что я в каком-то Ополчении… или что-то в этом роде.
–Эй, вообще-то я не девочка и постарше тебя!– рассердилась незнакомка, нахмурившись.
–Так вот как ты назвала нас,– усмехнулся, посмотрев на сидящую рядом со мной. А затем задумался,– Ополчение… Неплохо звучит!
Незнакомка самодовольно и гордо улыбнулась, довольная собой и своей эрудицией.
–Так, где я?– я снова напористо задал вопрос.
–Ты… Далеко от Телии. Очень далеко. Но знай: ты дома,– мягко произнес эти слова мужчина, словно пытался успокоить меня.
–Почему я должен считать это непонятное и странное мне место домом? Мой дом- Рай! А не эта… Пещера!
–Не смей оскорблять древо!– накричал вдруг собеседник,– Ты еще не готов узнать все, что должен. Впоследствии ты все узнаешь, но сейчас мучайся со своими вопросами!– мужчина вдохнул и выдохнул, затем потер свои глаза и снова мягко продолжил диалог,– Прими тот факт: тебя изгнали из Телии, и теперь Ополчение- твой дом. Будь готов к тяжелому переосмыслению этого мира, потому что эти кературы мучали тебя и мучают всех тех, кто продолжает жить в неведении утопии…
Мужчина молчал. Он смотрел на стол в одну точку, накладывая на нее все свои мысли. Наверняка, думал о том, как лучше преподнести информацию мне.
–Скажу вот что: Ополчение собирается уничтожить Телию
–Что?!– я вскричал.
–Да, мы собираемся снести комплекс с лица планета.
–Зачем?!
–Чтобы все могли обрести нормальную жизнь.
–Но разве сейчас она не нормальная?!
–А свое изгнание ты считаешь нормальным?– я замолчал. Мужчина продолжил,– Аб, мы знаем, что ты пытался решить все тайны Телии и пытались помочь тебе, но все было уже предначертано. Мы сделали то, что смогли.
–Кто вы? И откуда вы знаете мое имя и чем я занимался в Раю?
–Я- главнокомандущий армии человечества, который контролирует людской Сансан и руководит всеми внутренними системами этого древа, представитель человечества и один из основателей Ополчения- Орди Морчелли.
–Вы- Орди Морчелли?!– уверен, мои глаза заблистали тогда, словно у поклонника при встрече со своим кумиром, а все мои дурные мысли быстро разошлись, оставив место лишь одному имени и фамилии,– Вы тот самый человек, устроивший бунт в Раю, в котором многие вернулись полностью в забытье, а вы и ваши близкие сторонник таинственным образом исчезли?!– мой тон был слегка наглым, ошеломленным и немного ликующим, ведь передо сидел человек, которого я так пытался найти! Для меня это было лучшее, что могло быть!
–Да, все так,– улыбнулся мужчина,– Я тот самый организатор бунта в Телии. Только считаю, что это был не просто бунт, а целая, но провалившаяся революция.
–А не ваш ли сын Санчо Морчелли?
–Да… Да!– Орди резко оживился,– Да, мой сын- Санчо Морчелли! Ты знаешь его?
–Да, знаю!– я тоже очень обрадовался,– Мы с ним лучшие друзья!
–Это прекрасно! Я рад, что у моего Санчика есть друзья. У него все хорошо?
–Все замечательно! Его, то есть ваш бизнес идет в гору, кафе «Морчелли» известно во всем Перекрестке!
–Еще бы, ведь там произошло много чего,– усмехнулся мужчина.
–Да! Правда, самолюбивым стал, наглец, но это терпимо,– оскорбление я произнес тише, но мужчина все услышал, однако улыбнулся тепло и мягко.
–И хорошо… Боялся, что когда пропаду, с ним что-то сделается ужасное, ведь я все же главные враг кературов. Рад, что мой сын хранит наш бизнес.
–Извините, а кто такие кературы?
–Всевышние. Так мы их называем в Ополчении.
–Ясно… Кстати, вы же были создателем Перекрестка и имели огромный авторитет у Всевышних, даже одним из них могли стать! Но почему вы решили отказаться от этой должности? Вы ведь могли изменить все и сделать жизнь в Раю лучше, открыв занавес тайны. А основали свое кафе…
–Понимаешь, все Всевышние- лживые крысы, и их много. Много, как бывает со всеми крысами. Они бы просто не позволили мне попытаться открыть правду. Кературы следят за каждым твоим действием, даже за действиями других Всевышних, ведь они- олицетворение всех грехов. Раем заправляют грешники, которые утопают во лжи, богатстве и страшных идеях. Они причиняют всем боль, получая взамен выгоду. Они и мне причинили боль, после чего я их возненавидел.
–Какую боль?
–А какая самая страшная боль? Душевная. Однажды, когда мы только что прибыли на эту планету и начали обустраивать комплекс ,,Рай”, со мной был друг, самый ценный, преданный, важный. Он не был живым существом, а был маленьким- с тазик- роботом, имеющий уникальный искусственный интеллект, который не сравниться с интеллектом целой расы механических полу роботов. Он мог спокойно вести диалог, поддержать в трудные минуты, помочь почти во всем, знал все, не зависел от проводов и питания электричества, ведь производил все необходимое в себе, мог шутить, влюбляться, однако он не был живым. Этот робот опережал тогдашнюю расу роботов, которые только-только научились переносить свои знания, как наследственность и смешиваться с другими живыми расами, однако все это было слишком примитивно. А мой друг- уникальный. Но его голос был безэмоциональным, а единственное, что он мог чувствовать- грусть, ведь из-за сбоя и ошибки в программе стал вечным пессимистом и прекрасным товарищем. В проектировании Перекрестка робот мне очень помогал. Я дал ему имя ,,Вой-1”. Ему оно понравилось.