Улыбка младшего лейтенанта
Война в одинаковой мере облагает данью и мужчин и женщин, но только с одних взимает кровь, а с других – слезы.
Уильям Теккерей
«Языком» оказался немецкий ефрейтор. Его оглушили, сунули в рот кляп, а потом, бесчувственного, поволокли в тыл. Немца протащили не одну сотню метров, но потом пришлось его успокоить навечно. Случилась беда: Петрович подорвался на пэпээмке. Тут не до «языка»: поскорей бы эвакуировать раненого комвзвода в тыл.
Младший лейтенант Анатолий Миронов лежал неподвижно, уткнувшись лицом в снежную кашу. Разведчики осторожно перевернули раненого на спину и разом охнули. Осколки немецкой противопехотной мины посекли командиру левую ногу, пах и живот.
Леха приложил ухо к груди взводного.
– Дышит? – подал из темноты голос второй разведчик, Николай.
– Дышит, дышит! – Алексей оторвал голову от груди Анатолия. – И перевязать-то нечем! Слушай, может, у немчуры что-нибудь найдется?
«Язык» с перерезанным горлом и с кляпом во рту лежал рядом. Лицо его припорошил снежок. Снег на щеках и на лбу покойника не таял, а накапливался, хороня тело под сугробом.
Ножом Алексей разрезал ремни, опоясывающие скатку, и развернул зеленое немецкое одеяло. Нарезав одеяло на ленты, разведчики распороли маскхалат раненого и перевязали его ногу до колена.
– Самое главное, кости целы, артерия не задета. А в медсанбате вылечат, там не таких с того света возвращали!
Подпихнув под раненого немецкую плащ-палатку, бойцы в положении лежа усиленно заработали руками и ногами.
Очухавшиеся немцы лупили трассирующими пулями поверх голов ползущих. «Трассеры» роем светлячков уходили в черное январское небо.
От рывков, которыми сопровождалось продвижение самодеятельного санобоза, к Петровичу вернулось сознание. Впрочем, ненадолго: сказалась потеря крови. Больше всего пострадала от мины ступня.
Как-то глупо получилось с этой миной: вроде бы ребята из саперного обещали нормальный проход шириною в метр, не меньше, да и вешки поставили. Сам виноват! Не стоило церемониться с этим фрицем, тащить его на себе. Дождались бы, пока он придет в себя, и заставили бы ползти в тыл своим ходом. Но как бы не так! Уж больно крепко Николай приложил врага прикладом. Сколько потом разведчики не шлепали по щекам «языка», стараясь привести того в чувство, – всё без толку. Хлипким оказался!
Пропитавшаяся кровью Петровича плащ-палатка на морозе заиндевела, затвердела и шуршала по снегу, как фанера. Санитарный обоз ускорился. Медленно, но верно разведчики приближались к переднему краю своей линии обороны.
Напряжение, долгое время охватывавшее когтистыми лапами сознание тяжелораненого, вдруг улетучилось, схлынуло, подарив офицеру небывалое ощущение полета и восторга.
Где это он? У речки! С разбегу, задержав дыхание, он ныряет в прохладную глубину затона. В сознании вспыхивает: «Надо проверить раколовку». Раков много, они окружают его, увеличиваясь в размерах, шевеля усами. Но что происходит? Раки торжественно приступают к пиршеству, откусывают кусочек за кусочком от тела купальщика. Крупный рак (несомненно, вождь этой подводной зеленовато-серо-коричневой банды) напрягся и оторвал-таки солидный кусок, отхватил ступню. Торжествуя, поднял клешню с добычей, вокруг которой зацвели алые разводы.
В покалеченную ногу словно тыкали пылающими пиками. Где-то поблизости должна быть мама…
– Ма-ма!!! Мамочка!!! Спаси меня-я-я-а!!!
Нет, он не кричит. Из пересохшего горла вырывается какой-то птичий клёкот.
Мамы нет, а раки атакуют. Щелкая стальными клешнями, они режут тело на части.
Боль становится еще сильнее. Разве такое возможно? Никто не в силах вынести подобных страданий!
Услышав стоны командира, разведчики прекратили ползти. Тот, что помоложе, достал фляжку с разбавленным спиртом. Приподнял голову младшего лейтенанта. И мелкими порциями, раз за разом, влил в глотку раненого огненную жидкость.
Раки бросились отступать. Нет, это не раки. Вождь раков оказался кипящим на костре котелком. Или не котелком? Кажется, Петрович обжегся. Он замотал головой, отталкивая флягу. И тотчас отключился.
Им, деревенским мальчишкам, взрослые охотно доверяли ночной выпас лошадей. Попоив коней на отмели, ребята оставляли их пастись тут же, на берегу. Лошади – животные умные, им ребячий догляд не нужен. Какое же это было наслаждение: печеная картошечка на углях, посыпанная крупными кристалликами соли, хруст разламывающихся раковых панцирей, за которыми пряталось нежнейшее мясо! Пьянящий запах цветущего клевера прохладными волнами накатывал на собравшихся у костра деревенских мальчишек, а ультрамарин летнего неба на востоке разбавляли робкие краски восходящего солнца.
Счастье кончилось враз. Мать получила похоронку. Петра, ее мужа и отца Толи, завалило на шахте. Надо ехать, забирать тело.
Деньги на дорогу пришлось занимать у богатой соседки. Позднее ей достался их дом. Дом – сказано громко. Обыкновенная деревенская избенка. На скорую руку Петр срубил ее после свадьбы. Помыкавшись и не найдя работы по душе в родной деревне, он рискнул и отправился на угольные разработки. Там обещали хороший заработок.
Похороны отца Анатолий помнит смутно. Вот фигура матери. Женщина в черном сурово поджимает сухие губы. Гроб, обтянутый кумачом. Председатель колхоза произносит речь. На сороковой день – поминки.
И вот Толя и мать едут на телеге, запряженной деревенской Мартой. Путь их лежит до ближайшей железнодорожной станции.
В деревне, перед отъездом, держа поводья, местный механизатор Иван Кузьмич уговаривал молодую вдову:
– Смотри, Мария, может, все-таки останешься? Петра не вернуть, а мальца твоего я усыновлю. Мне работящая хозяйка во как нужна! Да и женщина ты видная, молодая, красивая!
Мария глядела куда-то в пространство невидящим взором. Слова Кузьмича нисколько не трогали ее. Сознание вдовы сжалось, казалось, до внутреннего хруста. Пальцы побелели, как у мертвой.
Как же так произошло с Петенькой? Люди говорили, что деревянные опоры не выдержали, обвалились. Погибли все, кто был в разрезе. Говорили, что люди не мучились: смертушка забрала их сразу.
Она вспомнила большой холщовый мешок, пахнувший хлоркой, с биркой у завязок. Кажется, там были его ноги. Ей посоветовали мешок не открывать, а хоронить покойного в закрытом гробу.
Мария вспоминает, как расписывалась в двух ведомостях. В одной – о получении тела, в другой – о получении вспомоществования. Этих денежек и на гроб едва хватило!
– Стой! Кто идет? Стрелять буду!
– Свои!
– Пароль!
Разведчики называют пароль. Потом объясняют:
– Командир взвода, Петрович, на мине подорвался. В медсанбат эвакуируем.
– Жаль, молодой парнишка!.. Ему бы жить да жить…
– Да ничего, вроде живой. Правда, крови много потерял, пока тащили.
Стараясь не раскачивать плащ-палатку с тяжелораненым, разведчики спустились в траншею. По ходам сообщения добрались до медсанбата.
– Что у вас? – Подполковник медсанчасти вышел разведчикам навстречу, затягиваясь самокруткой. Его халат покрывали бурые пятна. Марлевая повязка закрывала половину докторского лица.
– Осколочное, на пэпээме подорвался!
Подполковник нахмурился. Строгим голосом, не терпящим пререканий, приказал:
– Быстро раненого на носилки! Награды и документы у него заберите.
У дежурного разведчики зарегистрировали тяжелораненого: ФИО, звание, номер части и подразделения. Двое в последний раз взглянули на своего командира.
Солдатики в белых халатах, накинутых поверх бушлатов, подхватили носилки с Петровичем и скрылись в недрах полевого госпиталя.
– Раздеть! Раны промыть! Скажу, когда стол освободится! – Подполковник бросил на бойцов усталый взгляд. – Поторапливайтесь, лейтенант наверняка много крови потерял. Медлить нельзя. Как скажу – сразу на стол.
В помещении госпиталя было жарко. Раны снова напомнили о себе пульсирующей болью. Петрович услышал собственный стон. Едва ворочая распухшим языком, прошелестел:
– Воды, братцы…
Один медбрат, кромсавший ножницами маскхалат и гимнастерку, своего занятия не прервал. За водой сбегал второй.
– Перед операцией много воды нельзя, – объяснил он Петровичу.
Ему смочили влажной марлей губы и влили в рот несколько столовых ложек воды.
Он лежал на операционном столе голый, прикрытый лишь коротенькой простынкой. С ран на животе и в паху смыли запекшуюся кровь, и страшными они не казались. Но вот левая нога… Синюшная, с ядовитой прозеленью, в клочьях кожи, свисавшей с голени, она давала разительный контраст с правой ногой, чистой и белой.
Подполковник прищурился.
– Гангрена! От обморожения? Не имеет значения. Ткани омертвели. Готовьте инструменты, будем ампутировать. Анестезия… Дайте-ка ему стакан разбавленного спирта. Свяжите руки. В рот вставьте палочку, не то зубная эмаль треснет.
Стакан спирта, поднесенный медсестричкой, сделал свое дело.
Запах женских волос, коснувшихся щеки, запах трофейных духов напомнил ему один безумный поступок, за который, ежели вспомнить законы военного времени, его, командира взвода, снайпера, разведчика, награжденного двумя медалями «За отвагу» и медалью «За боевые заслуги», полагалось бы разжаловать в рядовые и лишить наград, а то и расстрелять…
Прокручивая эту сцену в голове в сотый раз, разведчик задавался вопросом: откуда там взялась фрау с коляской? А в коляске мирно посапывал ребенок…
Не задумываясь, отработанным движением левой руки Петрович зажал немке рот, а правой выхватил НР-40 (нож разведчика), готовясь одним взмахом перерезать ей горло. И тут его привычное движение, доведенное до автоматизма, словно остановило что-то. Мягкость женской кожи, близость тела – вот что.
В следующее мгновение он убрал нож и, будто мальчишка, уткнулся в беззащитный женский затылок, вдыхая пьянящий запах волос. О, именно так пахла учительница немецкого языка в 6-м классе, Амалия Рудольфовна Вагнер!
Однажды, выполняя у школьной доски задание, Толя мелом написал: «Der Bleistift», карандаш по-немецки. Амалия Рудольфовна подошла к нему совсем-совсем близко, потрепала по щеке и радостно проговорила: «Gut! Sehr gut, Anatol!» Он едва не потерял сознание от тембра ее голоса, от прикосновения ее руки, от запаха волос, белоснежной кофточки и кружевного жабо. Пошатываясь, мальчик, как слепой, не глядя по сторонам, вернулся за парту, не слыша смешков одноклассников. Прозвенел звонок. Побросав учебники в портфели, школьники выскочили на перемену.
В коридоре состоялось театральное представление. После урока немецкого каждый мальчишка считал своим долгом подойти к Толе и потрепать по щеке. А затем заявить с учительской интонацией: «Гут, Анатоль, зер гут!»
Дальше прочих зашел Саня Коношенко. Он тыкал в Толину грудь пальцем, повторяя: «Блядский штифт, блядский штифт, блядский штифт!» И эта нелепая ругань приводила одноклассников в неописуемый восторг.
Однако на типов вроде Сани укорот у Толи имелся. Коротким ударом под дых он заставил обидчика замолчать. Тот согнулся пополам и повалился на пол.
Коляска с ребенком откатилась и остановилась у фонарного столба. Руки снайпера судорожно шарили по женской одежде. Где эти чертовы застежки, крючки, пуговицы… Мужское естество, соскучившееся за три военных года по женской ласке, воспрянуло с такою силою, что Петрович утратил над собою контроль. Им руководил теперь исключительно инстинкт самца. Разведчик сорвал наконец с немки одежду.
Когда всё между ними кончилось, он попытался собрать остатки затуманенного разума. В этот момент на соседней улице грохнул одиночный выстрел, затем второй. В ответ полоснула автоматная очередь. Это привело военного в чувство.
Он помог женщине одеться, подал разбросанное по тротуару белье. Офицер сгорал от стыда и гордился собой одновременно… Оружие! Петрович поднял брошенный в порыве страсти ППШ и наконец вернул себе облик командира взвода.
Хирургический конвейер в госпитале не останавливался ни на минуту. Ящик от 130-миллиметровых снарядов, служивший контейнером для ампутированных конечностей, был полон с горкой.
Утром, обходя раненых, подполковник медицинской службы задержал взгляд на спящем младшем лейтенанте. На том самом, которому вчера ампутировали ступню. Офицер улыбался во сне.
«Наверное, от наркоза не отошел», – подумал врач.
– Пускай спит, культю позже обработаем, – распорядился подполковник.
Синдром поручика Ржевского
Секс без любви – пустая забава,
но среди пустых забав едва ли
не самая лучшая.
Вуди Ален
1. Интерьер. московская квартира. гостиная. вечер
Гостиная выдержана в классическом стиле. дорогая итальянская мебель. письменный стол. угловой кожаный диван. напротив дивана, в нише итальянской стенки – большой плазменный телевизор. чуть сбоку, у окна стоит мольберт с незаконченной картиной. на ней изображена полуобнаженная женщина, лежащая на диване.
Дизайнер по интерьерам, художник Алексей Нарциссов возвращается домой. Он измучен после визита на объект: устал от ругани со строителями, с прорабом, от стояния в пробках на МКАД. Наливает кофе, усаживается на диван и включает телевизор. Щелкает пультом, перебирая каналы. Неожиданно натыкается на передачу о строительстве жилого дома способом 3D печати.
Алексей Нарциссов(VO)
Черт возьми, какие молодцы эти китайцы, опять впереди планеты всей! Ни с подрядчиками ругани, ни с заказчиком. Сплошная экономия сил – и моральных, и физических. Нарисовал картинку, утвердил у клиента – и вперед! Жаль, у нас этого нет. А если будет, то когда? Когда рак на горе свистнет? Ведь 3D-принтер откатов не дает, а это означает автоматическое исключение из процесса «слуг народа». Стало быть, эти господа будут всячески препятствовать техническому прогрессу.
(Звонит мобильный.)
Алексей Нарциссов
Да, дорогая! Ты в театре? Репетиция? Ага, завтра первый прогон, придешь поздно… Понял, дверь на защелку не закрывать. Да, да, не забуду!
Алексей Нарциссов(VO)
(Смотрит на незаконченную работу.)
Да, пожалуй, Ирен права. Не баба, а робот какой-то получился. С телом все в порядке, а вот взгляд какой-то неживой, механический, что ли…
(Решает прилечь на диван и вдруг засыпает. Во сне попадает в 2030 год.)
Алексей Нарциссов(VO)
(Смотрит на обнаженную натурщицу.)
…и красное пятно в том месте, где должно быть сердце, запульсировало. Слышится «морзянка», отдаленно напоминающая сигнал бедствия. SOS! SOS! SOS!
(Трясет натурщицу. Мелькает мысль… Она в коме! Надо вызывать «скорую»!)
(Берет в руки мобильный.)
Алексей Нарциссов
«Скорая андроидная помощь»?
Голос за кадром
Слушаем вас! Что случилось?
Алексей Нарциссов
Тут девушке плохо!
Голос за кадром
Что с ней?
Алексей Нарциссов
(Прижимает телефон к уху.)
У неё батарея разряжена. Она в коме. В области сердца пульсирует красное пятно, морзянка выдает SOS! Нужна ваша помощь!
Голос за кадром
Выезжаем! Диктуйте адрес!
Алексей Нарциссов
(Диктует: Гайдаровский тупик, дом 21. Смотрит на часы.)
Дождусь айболитов, и на встречу к клиенту. Можно еще перекусить успеть. За окном слышится сирена «Скорой андроидной помощи».
(Звонок в дверь.)
Алексей Нарциссов
(Открывает входную дверь.)
Голос за кадром
«Скорую андроидную» вызывали?
Алексей Нарциссов
(Пропускает в прихожую санитаров в белых халатах, на которых спереди, на груди, чернеет большая буква «А», с а правого бока краснеет маленький крест.)
Вызывали, вызывали!
Санитар №1 (вопросительно)
Где больная?
Алексей Нарциссов (Указывает рукой дорогу.)
В спальне лежит, болезная.
Санитар №1 (снисходительно)
Разберемся! Не первый год замужем!
(Берут носилки и заходят в спальню.)
Санитар №1 (с нотками превосходства)
К бабке не ходи: предсексуальный синдром поручика Ржевского!
Алексей Нарциссов (удивленно)
Не понял, а поручик Ржевский откуда взялся?
Санитар №1 (с нотками превосходства)
Батенька, вы интимную близость ей предлагали?
Алексей Нарциссов (удивленно)
Конечно, предлагал. Тело у неё роскошное, такое и Аристиду Майолю не по плечу!
Санитар №2 (поднимая брови)
А это, простите, кто? Сутенер?
Алексей Нарциссов (с легким презрением)
Это, батенька, известный французский скульптор двадцатого столетия. Обнаженных французских крестьянок лепил. Знать бы надо – полезно для общего гуманитарного развития!
Санитар №2 (примирительно)
Ладно, пакуем девушку. У нас, знаете ли, таких вызовов с десяток каждый день. Это устаревшая модель. Вы что, не в курсе? В эту модель забыли поставить интимную опцию. Вот потому-то эти куколки, будто взаправдашние барышни, и падают в обморок. Стоит лишь о близости заговорить – всё, привет, кома, как вы говорите. Предохранители горят. Иначе бы мозги у девушки расплавились.
(Санитары укладывают коматозницу на носилки. Наготу её прикрывают простыней.)
Санитар №2 (устало)
Мы после ночной смены, знаете ли. Едва на ногах стоим. Куда доставить вещи, сообщим через SMS.
(Уходят.)
2. Интерьер. квартира художника. кухня. утро
За барной стойкой, примыкающей к обеденному столу, сидит Алексей и пьет кофе. В правой руке кружка, в левой – телефон.
Алексей Нарциссов
(Прижимает трубку к левому уху и отхлебывает из кружки.)
«Фортуна-беспилотник»?
Голос за кадром (говорит приятным женским голосом)
«Фортуна-беспилотник» приветствует вас! Куда подать машину?
Алексей Нарциссов
(Прижимает трубку к уху и отхлебывает из кружки.)
Пришлите, пожалуйста, машину вот сюда: Гайдаровский тупик, дом 21. Если можно, с номером 13-13.
Голос за кадром (приятным женским голосом)
Секундочку повисите на проводе.
Алексей Нарциссов (бормочет чуть слышно)
Я б в таком случае веревку предпочел.
Голос за кадром (приятным женским голосом)
Машина освобождается. Будет у вас через десять минут. Приятной поездки!
Алексей Нарциссов (VO)
(Смотрит на часы. Отхлебывает из кружки.)
Ведь вот вожу машину больше двух десятков лет. Ни одной аварии. Ни одного штрафа. Но с утра лучше «Фортуны-беспилотника» Господь ничего не придумал. Это ж к клиенту прямо как из квартиры шагнёшь. Свеженький! А после своей машины – как загнанная лошадь, весь в мыле. Моветон это, моветон, когда от солидного художника потом воняет, как от коня!
(Смотрит на дисплей телефона, ага, эсэмэска пришла, такси уже стоит у подъезда. Одевается, выскакивает из дома.)
3. Натура. подъезд дома. утро
Возле дома на лавочках сидят пенсионерки. Мимо них недавно пронесли в машину «Скорой андроидной помощи» девушку-робота. Потом машина уехала.
Михална (с оживлением)
Слышь, Тихоновна, художнику-то нашему опять, что ль, баба-робот попалась? Ишь, выскочил как ошпаренный, только пятки и засверкали!
Тихоновна (пригорюнившись)
Михална, так их теперича в «Сколково», говорят, девок этих, роботов-то, на 3D-принтере штамповать насобачились! Однако браку много, какие-то там картриджи быстро забиваются. Вот и не могут девки-то бракованные с мужиками нормальными поладить!
Михална (с восторгом)
Эвона как в жисти бываить! Три бабы – и все роботы. Где ж ему, милому, нормальную найти? Слышь, Тихоновна, а мужиков они, небось, тоже печатают? Не слыхала об ентом?
Тихоновна (с тоскою)
Как не печатают, когда печатают… Да тоже, говорят, браку гонят много. Как до ентого самого места доходит, до срамного-то, причинного, так картридж, будь он неладен, забивается. Не хочет принтер больше работать, и все тут. На складах этих обрубков, половинок-то мужских, как собак нерезаных. Штабелями лежат!
Михална (удивленно)
Да ты что, Тихоновна? Сдурела совсем? Или брешешь?
Тихоновна (возбужденно)
С чего мне брехать-то? Правда, она правда и есть. Не скроешь ее. Молодуха одна в Собесе намедни мне рассказывала… Она у них там завскладом работает. По совместительству. И слышь, что скажу… Недоделанного-то мужичка можно с уценкой купить. Недотёпами их кличут, таких-то.
Михална (возбуждаясь)
А толку от него, от недотёпы-то? Коли у него самый главный агрегат отсутствует?
Тихоновна (с большим возбуждением)
Э, погодь!.. У нас мужики, которые не пьют или в завязке, все как на подбор Кулибины! Уж придумали, как из недотёп человеков мастерить.
Михална (вытаращив глаза)
Обалдела, Тихоновна? Брешешь! Такого быть не может!
Тихоновна (возбужденно)
Еще как может! Ты пораскинь мозгой-то. Мужик-робот в доме ой как нужен! Суди сама: не пьет – раз, не курит – два, еды не просит – три, по дому все делает – четыре. Такого-то недотёпу купят за полцены, а потом побегут к местному Кулибину. А что до ентого дела, так по дороге в интим-магазин заскочат. Ноу праблэм, Михална! На ночь воткнешь его в розетку для подзарядочки – и на неделю исправный у тебя мужичок.
Михална (весьма возбужденно)
Да ведь ростом не вышел недотёпа твой! С ростом-то что делать, Тихоновна?
Тихоновна (пожав плечами)
А что тут трудного? Всяк по-своему вопрос решает. Кто на ходунки его ставит, кто на ролики, а у которых денежки случаются, те и на колесо усадят. А по бокам из-под брюк ботиночки вылезают – вроде как настоящие!
Михална (пригорюнившись)
Вот, значит, как наши бабы с мужиками развлекаются!
4. Интерьер. автомобиля компании «фортуна-беспилотник». полдень
Загорается дисплей в салоне.
Приятный женский голос
Вас приветствует «Фортуна-беспилотник», номер машины 13-13! Представьтесь, пожалуйста!
Алексей Нарциссов
(Прижимает к груди папку с эскизами. Усаживается поудобнее.)
Я художник, дизайнер по интерьерам, можете называть меня Алексом. А как называть вас?
Приятный женский голос
Как вам больше нравится, так и называйте. Мои клиенты называют меня Кристиной.
Алексей Нарциссов
(Разваливается на заднем сиденье.)
Кристина, не хочу быть исключением. К тому же ваше имя мне по душе.
Кристина (озабоченным тоном)
Алекс, я смотрю, вы чем-то расстроены. Кто вас огорчил? Не от вас ли уехала «Скорая андроидная помощь»?
Алексей Нарциссов (слегка напрягшись)
Ну что ты будешь делать: не успел штаны снять, уже весь двор прознал!
Кристина (еще более озабоченным тоном)
Вам есть что скрывать?
Алексей Нарциссов (обреченно машет рукой)
Скрывать-то как раз нечего. Познакомился на вернисаже с красивой женщиной. Предложил ей попозировать мне обнаженной, она согласилась.
Кристина (с неподдельным интересом)
Так она радоваться должна! Её запечатлеют на холсте, изобразят вечно молодой и красивой. А еще заплатят за это. Мечта!
Алексей Нарциссов (грустным голосом)
Вот и я так думал. Женщина мне полюбилась, работалось с нею хорошо. Но тут черт попутал! Захотелось большего.
Кристина (радостно)
Неужели любви большой и чистой? Или секса? Признайся, Алекс, не томи электронную душу! Давай, кстати, на «ты». Мы же друзья.
Алексей Нарциссов (грустно)
Давай. Конечно, секса. Это я не тебе. Большого и чистого. Работа в мастерской с обнаженной натурщицей возбуждает, понимаешь ли. Приходит момент, когда терпеть уж нет никаких сил. Я мужчина! Самец!
Кристина (еще радостнее)
Алекс, я точно знаю, что было дальше. Алексей Нарциссов (удивленно) Неужели?
Кристина (все так же радостно)
Она оказалась женщиной-роботом, андроидом. Зуб даю!
Алексей Нарциссов (с ужасом)
Кристина, милая, где ты блатных выражений нахваталась?
Кристина (хохоча)
Где-где, в твоем замечательном доме, милый Алекс. Тут на днях Гундосый, твой сосед сверху, с кичи откинулся. Вот я его по малинам да кабакам целый день и возила. Пьяный в зюзю, лопатник свой чуть у меня не забыл. А уж крику, ругани было! Будто я его ограбила. Собирался даже сиденье мне резать, урка!
Алексей Нарциссов (с тревогой)
Кристиночка! И чем же закончился инцидент? Неужели уголовник взял в руки нож?
Кристина (радостно)
Нашла я лопатник его драный. У меня датчики и сканеры по всему салону установлены.
Алексей Нарциссов (с волнением)
Ах так… Ну, бог с ним, с Гундосым. Мне-то теперь что делать? Такая ведь история приключилась: три девушки – и все подряд андроиды! Водятся в этом городе настоящие женщины? Или уже нет?! (Машет рукой.) И зуб мне не надо давать! Женщину мне дайте!
Кристина (радостно)
Алекс, вот прямой путь к цели: на благотворительный вечер для безработных водителей. «Фортуна» организует его совместно с мэрией Москвы в ДК «Бывших водителей такси» на проспекте Жириновского. Там и дискотека будет. Народ пляшет там под голограммы Пугачевой, Антонова и «Песняров». На этих танцах ты познакомишься с натуральной девушкой.
Алексей Нарциссов (с сомнением)
Что-то мне подсказывает, Кристина, что на той дискотеке бабушки да дедушки под музыку восьмидесятых и семидесятых отрываются.
Кристина (радостно)
Алекс, дурачок мой озабоченный и недогадливый! У бабушек и дедушек есть прелестные дочки, а у дочек прелестные внучки. Вот и ищи себе пару на здоровье. Уж там-то никакого предсексуального синдрома поручика Ржевского точно не обнаружится.
Алексей Нарциссов (радостно)
Кристиночка, милая, неужели закончатся мои андроидные страдания?
Кристина (вдохновенно)
Закончатся, закончатся, Алекс! Благословляю тебя, друг мой!
Беспилотник катит по проспекту Жириновского, увешанного плакатами-растяжками: «ДА ЗДРАВСТВУЕТ РОБОТИЗАЦИЯ ВСЕЙ СТРАНЫ», «НАРОД И РОБОТЫ ЕДИНЫ», «РОБОТ ЧЕЛОВЕКУ – ДРУГ, ТОВАРИЩ И БРАТ», «РОБОТ – НЕ РОСКОШЬ, А СРЕДСТВО ОБЩЕНИЯ», «ЧЕЛОВЕК И РОБОТ – БЛИЗНЕЦЫ-БРАТЬЯ!»
Машина подъезжает к ДК «Бывших водителей такси».
5. Интерьер. огромный зал дискотеки. сцена. вечер
По периметру зал окружен обшарпанными стульями. На них сидят водители-ветераны, которым доводилось водить такси с ручным управлением. На сцене играют вечно молодые «Песняры» (голограмма). Много танцующих пожилых пар, среди которых снуют юные создания на роликах и в наушниках.
Алексей Нарциссов
(Хватает за плечико одно такое юное создание.)
Девушка, можно с вами потанцевать?
Девушка в наушниках (вопросительно)
Со мной?
Алексей Нарциссов (кивая)
С вами, с вами!
Девушка в наушниках (с иронией)
А вы возрастом не ошиблись, дедушка?
Алексей Нарциссов (досадуя и почесывая бороду)
Какой я тебе, на фиг, дедушка, мне сорока еще нет!
Девушка в наушниках (агрессивно)
Так, руку быстро убрал! Тоже мне, Вайнштейн нашелся!
Алексей Нарциссов (удивленно)
При чем здесь американский продюсер?
Девушка в наушниках (еще более агрессивно)
Да морда такая же: бородатая и наглая!
Алексей Нарциссов (успокаиваясь)
Ладно, недотрога, отстану. А старшая сестра у тебя случайно здесь не танцует?
Девушка в наушниках (все так же агрессивно)
Старший брат мой здесь за порядком следит. Хочешь с ним познакомиться?
(Поворачивается и уезжает на роликах.)
Алексей Нарциссов (озабоченно чешет голову)
Да, дела! Вот тебе и дискотека! То старухи, то соплюхи! Мне бы середину золотую…
(Подходит к барной стойке, обращается к симпатичной барменше.)
Мне, пожалуйста, коктейль «Секс на пляже».
Барменша (с иронией)
Что, молодой человек, пару найти себе не можете, решили на пляже отдохнуть?
Алексей Нарциссов (с интересом)
Я на этот пляж готов и вас пригласить, если вы, конечно, не против. Но есть одно непременное условие! Вы – настоящая женщина, а не андроидная кукла с предсексуальным синдромом поручика Ржевского!
Барменша
(Нарезает лимон для коктейля.)
Ой, я палец порезала! Из-за вашего поручика Ржевского!
(Смеется, поднимает палец кверху, чтобы остановить кровь.)
Алексей Нарциссов (с облегчением)
Ага, теперь вижу: настоящая. Хотите, я ваш портрет напишу?
Ирен Нарциссова
(Трясет мужа за плечо.)
Милый, чей это портрет ты хотел изобразить?