– Молодой человек, – этот вариант голоса был мягче предыдущих. – Я уважаю ваш выбор. Мои коллеги не пытались вас уговорить. Просто дело в том, что есть одна вещь, которую вы не знаете. Одев черный комбинезон, вы бонусом получите такой же чип, какой бы получили, выбрав желтый цвет. – вдоволь насладившись выражением страха явно проступившем на лице парня, но не дождавшись от него ответа, голос продолжил. – Только ваша личность будет полностью подавлена. Вы станете уже не инструментом для постройки будущего, но оружием, для уничтожения прошлого. Наш план прост, и в то же время долог. С тех пор, как чипы вошли в обиход, и первый из государей смог внедрить себя в децентрализованную базу знаний, ему потребовалось триста лет, чтобы захватить одну страну, потом был ввод на ее территории возобновляемой бесплатной энергии, отказ от денег. Вы думаете все личности допущены к принятию решений? О нет, мой дорогой, вы ошибаетесь. Нас всего лишь шестеро, остальные либо морально незрелы для принятия кардинальных мер, либо мыслят не так широко. Каких ни будь пара веков, и мы истребим вольнодумцев, проберемся в остальные закрытые сети, убьем всех повстанцев, дадим новую сказку о враге из вне, чтобы поддерживать запал патриотизма, но скорее всего придется придумать инопланетян, ибо вся планета будет под нашим контролем. Была конечно идея, разделиться на две группы, и делать вид, что существует оппозиция, но этот ход уже был обыгран практически в каждой политической системе, и как вы, наверное, знаете он работает только на поколении, которое застало приход власти, к тем, кто родился при данном правителе, это уже не применишь. Издержки социальных инстинктов. Что поделать, тех кого боятся отцы, дети стараются убить, дабы доказать свое превосходство. – тело нарочито глубоко вздохнуло, но этот жест показался очень карикатурным, видимо чип не может контролировать тела на сто процентов. – Конечно, нам придется потом убить всю армию, нельзя, им вернутся в общество героями, и исковеркать общий романтизм победы, своими жалкими правдивыми историями. Историю мы тоже подчистим, всех взрослых, тут уже отработанный прием с чумой, процентов шестьдесят общества сократиться остальные будут дети и те, кого мы возьмем под контроль, негоже им рассказывать, как жилось им до болезни. Мы перепишем книги, перемонтируем видео, каждый байт информации будет отредактирован согласно новому вектору развития человечества. Мы создадим общество, которое даже не знает, что такое агрессия, депрессия, бытовуха жизни и семейные запары. Общество людей, отчищенное от шелухи обязательных работы и психических заболеваний в искусстве.

Страх сдавил горло парня. Столько мыслей слов рвалось наружу, столько нужно доказать этим программам, которые были людьми. Но они смотрели на одни и те же объекты по-разному. Его жизнь, это лес и цех. Что он видел? Борьбу за еду и отстаивание своих границ. Боль и страх. Желание и любовь. А что видели они? Как люди становятся кодом, как вырастают и умирают их дети, как жизнь каждого идет по одним и тем же алгоритмам, что источниками проблем на самом деле являются лишь чувства людей, и что ими можно управлять. Быть может то, что они пытаются переписать культурный код человечества, действительно, всех спасет…

Теряя нить самоидентичности в своих же мыслях, парень потерял себя в осознании глобальности ситуации и не сумев сопоставить себя с возможными вариантами своего будущего, произнес:

– Ну, удачи вам, старички. Только я в любом случае не буду в этом участвовать.

Кость встал со стула, выхватил из кармана подточенную отвертку, которая стала его единственным способом защититыпоследние несколько лет, и несколько раз ударил себя в шею.

Не успел он упасть на пол, как в комнату ворвались несколько охранников, с затуманенным взглядом. Зажимая рану парню, один из них повернулся к девушке, и произнес: