Услышав выстрел, лидер налетчиков сразу же упал и сместился в сторону. Оставаясь в положении лежа, он быстро развернулся и дал очередью из карабина в сторону охранников. Стрелявший сразу же упал. Сомнений в том, что он мертв, не было. Для надежности налетчик прострелил колено второму, трясущемуся, как жиле, инкассатору. Тот с криками боли сразу же свалился.

– Все целы? – продолжая лежать на асфальте с направленным в сторону охранников оружием, крикнул Андрей.

В ответ раздалось падение чего-то тяжелого.

Через зазор между днищем шестерки и асфальтом на Андрея смотрели стеклянные глаза его товарища.

– Саня! – закричал Андей.

Водитель шестерки сразу же вышел из машины.

– Андрюха, скорей сюда, – произнес Василий.

Мужчины обступили своего лежащего товарища. Сомнений в том, что их друг мертв, не было: об этом утвердительно говорила быстро растущая бурая лужа, образовавшаяся в районе головы. Пуля попала в сонную артерию.

– Грузим его быстрее, – произнес Андрей.

Налетчики аккуратно положили своего товарища на заднее пассажирское сиденье. Мужчины быстро сели в авто, и машина, резко рванув с места, исчезла в горизонте.

***

– Живее, – холодно прозвучал голос конвоира, гулким эхом разнесшийся по длинному мрачному коридору.

В ответ молодой мужчина в спортивном костюме с заведенными назад в наручниках руками прибавил шаг.

По мере того, как двое мужчин шли по коридору, пахнувшему отчаянием и сыростью, все отчетливее становились слышны человеческие крики. Каждый шаг по шахматному, в черно-желтую плитку полу приближал душераздирающие вопли.

Мужчина в спортивном костюме знал, что на этом этаже, помимо кабинетов следователей, располагаются так называемые пыточные. Помещения, где умелые специалисты садистски добывали из людей нужную информацию. Расположение столь разных структурных подразделений на одном этаже, по замыслу руководства, должно было способствовать повышению статистики раскрытых дел. Когда обвиняемый слышал, как в соседнем помещении ломают человека, его желание к сотрудничеству с правоохранительными органами резко возрастало.

Раздающиеся по коридору крики становились все ближе. Внезапно наступила тишина. Тишина, которую вскоре нарушил лязг тяжелой открывающейся двери, откуда ранее доносились крики. Из дверного проема, аккуратно протискиваясь, вышли двое крепких оперов, держа под руки чье-то обмякшее тело. Тяжелое дыхание оперов, пропитанные потом рубашки со следами крови, а также сбитые в кровь костяшки на руках определенно давали понять, какие методы работы они применяют.

– Ты полегче с этим в следующий раз, а то со жмуром много отписываться придется, – улыбаясь, сказал один из оперов своему коллеге.

– А хули этот гандон из себя строит, – злобно ответил второй, засадив при этом коленом в живот висевшему на руках телу.

Мужчина в спортивном костюме немного сбавил шаг. Присмотревшись, он узнал лицо того, кто висел на плечах у оперов. Точнее, то, что осталось от лица. Это был его товарищ Василий.

– Чего встал, топай! – раздался голос из-за спины, после чего последовал жесткий тычок в спину.

– А он ,видимо, к нам хочет, – неуместно весело ответил опер, заметив интерес у конвоируемого.

– Ты че лупишь, гандон? – зло обратился второй опер. – Попадись мне только…

– Диман, понесли лучше этого скорее в больничку, – вновь подключился более «дружелюбный» опер, перехватив удобнее висевшее на нем тело.

Вскоре опера вместе с покалеченным налетчиком исчезли в сумраке коридора.

– Резче давай, – вновь послышался голос из-за спины.

Пройдя еще несколько метров по коридору, конвоир отчеканил:

– На месте стой!

Мужчина в спортивном костюме остановился, после чего конвоир несколько раз постучал в облезлую коричневую железную дверь.

– Да, – глухо послышалось из-за двери.

Конвоир приоткрыл дверь и запустил свою голову в проем.

– Товарищ капитан, разрешите заводить?

– Да, сержант, заводи.

Сержант завел ожидавшего в коридоре мужчину в кабинет, после чего вытянулся в стойке.

– Разрешите идти, товарищ капитан?

– Разрешаю. Я наберу, как закончу.

– Есть, – отчеканил сержант, покидая кабинет.

На несколько секунд небольшое помещение заполнила тишина.

Любой зашедший в кабинет сразу попадал в завесу сигаретного тумана. Этот туман проникал через нос и, казалось, заполнял все человеческое существо. Эпицентр табачной силы находился на рабочем столе капитана и являл собой огромную хрустальную пепельницу, доверху утрамбованную окурками. Окон в кабинете не было. Единственным средством вентиляции в кабинете было некое подобие небольшого люка в верхнем углу дальней стены. Кабинет был скудно обставлен старой совдеповской мебелью: шкаф, рабочий стол и пара стульев. За спиной капитана находился внушительного вида старый зеленый сейф. Он был открыт, и поэтому можно было увидеть находящиеся в нем стопки различных документов.