– Дай я посмотрю. Нас в институте учили оказывать помощь. – предложила Даша. Она склонилась над лицом Мэлла и прислушалась. – Он дышит. – спустя несколько секунд заключила она. – Просто в отключке.
– Давайте засунем его в фургон и отвезем в больницу. Есть здесь где рядом больница? – предложил Андрей.
Борода достал из кармана свою потрепанную карту, развернул и стал всматриваться с таким видом, как будто от его одного зависела судьба мира.
– Есть. – заключил Борода.
– Далеко?
– В раю.
– Борода, давай без своих тупых шуток, хорошо!?
– Я не шучу. Больница есть там, где райский сад. Ну, помнишь, мы собирались в рай?
– Да понял я. И далеко до туда?
– Не знаю. Часа три, может четыре ехать.
– Дашь, он не подохнет за это время?
– Я не знаю. Может, нет.
– Что мы наделали! – продолжала угнетаться Настя.
– Насть, ну, хватит! И без тебя тошно. Ничего с этим придурком не случится. Очнется скоро и еще раз под фургон прыгнет, вот увидишь. – крикнул на нее Андрей. Он чувствовал, как ненавидит всех. Настю, из-за которой отправился в это путешествие, Дашу, которая стала казаться ему назойливой дурой. Пришельца, который появился именно тогда, когда все было нормально. Ему хотелось послать всех к черту и отправиться куда-нибудь подальше от всего этого дерьма, что на него навалилось.
***
Сидя в грузовике, который теперь двигался по шоссе, Борода смотрел на пролетающую мимо степь и ни о чем не думал. Сначала ему в голову лезли тревожные картины с огромным инопланетным кораблем, гонящимся за ними, чтобы отомстить за Мэлла, но потом он забил себе косяк, и все стало хорошо. Мысль про корабль осталась, только теперь она стала просто забавной. Он ни о чем не парился. Он видел, как один зеленеющий холм сменяется другим и понимал, что просто так все должно быть. Так должны были лететь облака, так должен был гудеть мотор, так должен был чесаться искусанный комарами лоб. Так должен был лежать в проходе Мэлл, то ли живой, то ли уже нет. Это Бороду мало интересовало. Ему был интересен лишь странный предмет на ухе пришельца и лицо Насти, которая смотрела не то на Мэлла, не то куда-то сквозь него, сквозь землю и даже сквозь всю Вселенную. Бороде показалось забавным все это, он даже готов был рассмеяться, но сдержался. Вместо этого он сделал свое лицо максимально угрюмым и стал снова рассматривать холмы. В них явно что-то было, только Борода никак не мог понять, что.
– Он шевельнулся! – спустя некоторое время, нарушила гробовое молчанье Настя. Мэлл и вправду шевельнулся. Сначала зашевелились его веки, а потом он сам весь вздрогнул и открыл глаза.
– Мэлл! – радостно вскрикнула Настя.
Мэлл обвел взглядом фургон и людей, которые над ним склонились, а потом резко зажмурил глаза, словно ему плеснули чем-то в лицо.
– Где мои очки? – проговорил Мэлл.
– Вот. – Настя протянула ему очки, которые подобрала рядом с грузовиком. Она знала, что они важны ему, и поэтому сохранила. Стекла очков потрескались, но все же ими еще можно было пользоваться.
Мэлл надел очки и открыл глаза.
– Где я? – спросил он.
– В фургоне. Мы тебя сбили… прости. Мы отвезем тебя в больницу.
– Что такое больница?
– Это… там… где помогают. Всем. – объяснил Борода, сам позабавившись такому объяснению.
– Мне не нужна помощь. Я должен отправиться в рай.
– Слушай, чертов сумасшедший! Из-за тебя мой фургон разбит, так что сиди и молчи лучше. Если ты еще хоть слово скажешь про всю эту свою инопланетную чушь, я тебя выкину на дорогу и поползешь сам! – не сдержался Андрей.
– Андрей, замолчи! – крикнула на него Настя.
– Я должен идти в рай. Выпустите меня. – попросил Мэлл спокойным тоном. Он поднялся с подстеленного под него матраса и попытался сделать шаг к двери. Но в этот момент фургон налетел на кочку, и Мэлл едва не вылетел в открытое окно.
– Чувак, ты точно будешь в раю, если не заткнешься и не ляжешь на место! Насть, успокой своего пришельца. Он мне весь фургон кровью замажет.
– Со мной все в порядке. Я должен выйти. Остановитесь.
– В порядке? Да у тебя башка пробита. Я понимаю, что тебе плевать на себя, но если ты хочешь откинуться, откинься где-нибудь в другом месте. В больнице, например, чтобы мы из-за тебя не страдали.
– Мэлл, сядь. Тебе нужно отдохнуть. – попросила его Настя, взяв за руку. Рука его была горячей.
Мэлл не сел. Он поднес руку к виску, а потом фургон загрохотал, заглох и остановился.
– Что за фигня… чертово корыто! – Выругался Андрей.
– Это ты сделал? – удивился Борода, глядя на Мэлла.
Мэлл ничего не ответил. Он открыл дверь и вышел так, словно ничего не случилось. Он поправил очки, а потом зашагал по дороге.
– Мэлл, постой! – бросилась за ним Настя. Она встала перед ним, перекрыв дорогу. – Ты не можешь уйти, ты… – Настя хотела сказать, что он должен остаться, но вдруг поняла, что ничего он не должен. И он может уйти. Может, как любой другой. Может потому, что нет ничего невозможного. На его лбу уже не было раны. Настя не знала, куда она делась, но и не стала этим интересоваться. Все это ей показалось понятным и без объяснений, словно исчезать и появляться было обычным делом.
– Я должен найти рай. Ты не понимаешь. Вы должны двигаться дальше, все должно двигаться дальше… а у меня миссия, и я должен ее выполнить.
– А что, если рая нет?
– Я не знаю что. Я должен его найти. Если я его не найду, я подумаю об этом.
– Не нужно ни о чем думать. Садись в машину. Мы едем в рай.
– Я не хочу создавать вам трудности. Я доберусь сам.
– Хорошо, только садись в машину.
– У тебя доброе сердце, – спустя короткую паузу, ответил Мэл, – я никогда не встречал таких людей. Вы, земляне, очень странные.
– Да, мы такие. – ответила Настя. Она взяла его за руку и потянула к фургону. Он поддался. Он сам не понял, для чего поддался, но решил, что так нужно.
***
– А эти очки… они как антенна, да? Ну, то есть, так ты общаешься с миром? – спросил Борода хриплым голосом с таким видом, будто ему предстояло раскрыть тайну бытия. Он уже задал десяток подобных вопросов, которые, по его мнению, должен задавать любой землянин при встрече с пришельцем.
– Нет. – ответил Мэлл. Он смотрел на проносящуюся мимо степь и пытался понять смысл слов доносящейся из колонки песни. Андрей, напяливший на себя солнечные очки, подпевал этой песне и крутил руль из стороны в сторону с видом раллийного гонщика.
– Ясно. Значит, ты стреляешь из глаз бластером и носишь очки, чтобы никого не убить?
– Нет.
Настя слушала музыку, которой подпевал Андрей, и пыталась выглядеть ко всему безразличной.
– Ясно. Ясно. Они для того… чтобы не дать проникнуть в себя? Ну… то есть в тебя…
– Нет.
– Они…
– Борода! – остановила его Настя.
– Я бы на твоем месте уже через пару таких вопросов научилась стрелять этим там, твоим… бластером. – посочувствовала Даша. Она курила у открытого окна и чувствовала себя паршиво.
– Зачем? – спросил её Мэлл. Он почему-то улыбался.
– Да не зачем. Не думай об этом. Тебе нравится наш фургон?
– Да.
– Мы часто вот так катаемся на нем. По нашей планете. Правда ведь, у нас тут красиво? Вы там катаетесь по своей планете?
– Нет. Нам это не нужно.
– Скучные вы какие-то. – Посмеялась Даша, выдыхая в окно облако дыма. – Как вы там только живете. Любить нельзя, мечтать нельзя, путешествовать нельзя… проще сдохнуть.
– А куда вы едете? – через короткую паузу спросил Мэлл.
– Да не куда… мы просто едем, чтобы ехать. – ответила Даша.
– Зачем вам это?
– Не знаю… странный вопрос. Просто есть в этом что-то такое, не знаю, как объяснить. Вот у тебя есть что-то такое, от чего тебе становится легко?
– Есть. Мне становится легко, когда я ничего не вижу.
– Господи… рассмеялась Даша. – Ну вот представь тогда, что ехать на машине, это также, как ничего не видеть. Понимаешь?
– Да. Мой господин тоже любит перемещаться. Мы вместе посещаем разные миры. Он говорит, что так, возможно, когда-нибудь найдет то, что ищет.
– А что он ищет? – включилась в разговор Настя.
– Я не знаю. Никогда не спрашивал его об этом. Я просто сопровождаю его.
– И как, вы нашли хоть что-нибудь?
– Не знаю. Я всегда что-то нахожу, не бывает таких миров, чтобы там ничего нельзя было найти. А он всегда не находит. По крайней мере, мне так кажется.
– Почему?
– Потому, что он продолжает искать.
– А много таких планет… ну, живых? с жизнью в смысле… – спросил Борода.
– Много. Бесконечность.
– Круто. И везде есть люди?
– Да, почти везде есть.
– А какие они, они такие с огромными глазами и щупальцами?
– Нет, они все одинаковые. Как вы.
– Это грустно… и что вы с ними делаете? У нас считается, что пришельцы похищают людей для опытов, ну, там чтобы выпотрошить тебя, а потом сшить обратно, только наоборот.
– Мэлл, если вы там решите начать, похитьте Бороду, его точно стоит перешить наоборот. – Подал голос Андрей, убавив на секунду громкость музыки. – Хотя его как не перешивай, ничего не испортишь…
– Мы собираем истории. И книги. Нам не нужны люди.
– Значит, вы уже были у нас, да? – продолжил Борода рассуждения.
– Нет, у вас не были.
– Нет? Но… А откуда тогда Библия? Где вы её взяли?
– Мы нашли её на другой планете.
– Офигеть. Значит, кто-то другой был у нас и похитил книгу?
– Нет, Борода, значит, рыцари тамплиеры построили летающий корабль и перенесли свои учения за пределы нашей галактики. – вновь подал голос Андрей.
– А ты хоть читал её? Библию. – поинтересовалась Даша.
– Нет.
– И ты считаешь, что прочитанное твоим господином правда?
– Мне все равно. Я не могу в этом сомневаться.
– Глупый ты. Мне кажется, тебе просто не хватает любви.
– Может быть.
– А ты когда-нибудь целовался с девушкой?
– Я не знаю, что это.
– Это… я сейчас покажу! – обрадовалась Даша. Она дотянулась до пришельца и поцеловала его в губы. Лицо Мэлла не изобразило ни одной эмоции, и сам он даже не пошевелился, словно ничего не произошло. В эту секунду в фургоне изменились все лица, но не его.
Насте почему-то захотелось пересесть к Андрею и петь вместе с ним.
– Ну, как? – спросила Даша.
– Тепло. – ответил Мэлл.
– Что тепло?
– Губам тепло.
Борода до этого всеми силами сдерживавший свой смех, не сдержался и рассмеялся на всю степь.
– Ты такой милый! – рассмеялась Даша.
– Вы, земляне, очень любите смеяться. – заметил Мэлл, улыбаясь.
***
На крыльце старой придорожной забегаловки, над которым висела вывеска «Райский сад», сидел довольно не молодой мужчина в старой потертой рубашке и мешковатых штанах. Он курил и с недоверием посматривал на вечернее августовское небо, где собирались тучи. Они ползли сплошной полосой. Настолько мрачной полосой, что можно было даже не надеяться на сохранение хорошей погоды. Все вокруг портилось. И небо, и весь мир в этот день, по мнению мужчины в рубашке, менялись явно не в ту сторону, от чего его наскоро выбритое лицо было недовольным.
– Ну, ё-маё! – в очередной раз проговорил мужчина в рубашке, а потом запустил окурком в проковылявшую мимо собаку, морда которой показалась ему излишне хитрой. Та даже не оглянулась, отчего мужчина впал в еще большую скуку. Сзади него постоянно хлопала и скрипела дверь, а еще чей-то женский голос пытался дозваться какую-то Галю, но это его почти не интересовало.
Однако совсем скоро лицо мужчины в рубашке постигла перемена. Причиной этой перемены был весь разрисованный какой-то ерундой фургон, который остановился напротив забегаловки. Сначала из фургона выбрался молодой человек с длинными патлами на голове и с неестественно радостным лицом, а потом еще несколько не менее противных созданий. Чего-то именно такого и ожидал в этот вечер мужчина на крыльце.
Хлопнув последней дверью и заглушив ужасную музыку, все пятеро двинулись в сторону “Райского сада”. Но еще раньше этого к мужчине на крыльце подбежал самый странный из всех молодой человек с бородой, в вязанной шапочке, и спросил, где можно отлить. Не дождавшись ответа, он отскочил за угол крыльца и отлил прямо там, напевая при этом какую-то сатанинскую песню. Все опасения мужчины в рубашке сбылись.
– Это “Райский сад”? – спросил у мужчины подошедший следом молодой человек в черной одежде. Голос его был таким, что мужчине пришлось признать, что он поторопился признавать самым странным Бородатого. Бородатый теперь казался ему вполне нормальным.