Что закрывши глазки,
На чулках подвязки?
Любочка сидит на своей постели и думает.
Костя снова начинает пыряться с подушкой. В детской сумрачно; в углу у образов горит лампада и зеленоватый свет колеблясь ходит по изображениям святых угодников, выдвигая из мрака то одно лицо, то другое, то третье. Эти колебания света и тени равномерны, как движения маятника, и походят на шепот. В углу словно кто-то шепчется.
Любочка порою поглядывает туда, и тогда она видит, как из мрака попеременно выдвигаются то лицо старика, седобородое и строгое, то лицо молодое с русыми кудрями; этот последний держит в руках крошечный ящичек и ложечку. Оранжевое пламя на мгновение и попеременно озаряет то одного, то другого с необычайной ясностью. Любочка видит даже их имена, вырезанные на ризах. У старика оно начинается с буквы, похожей на перечеркнутый поперек кружочек, а у молодого на качели, но только без веревок.
Любочка думает:
О чем они шепчутся?
Она прислушивается. Непонятные звуки по-прежнему проносятся порою по дому, словно там снуют по комнатам, беспокойно разыскивая кого-то странные, существа с странными лицами.
Кого они ищут? Чего им надо?
Тревога и беспокойство девочки делаются острее и мучительнее. Ей хочется плакать.
Она глядит с своей постельки в окно в надежде найти там ответ на эту мучительную тревогу и тоску. Но за окном тьма, неподвижная и безнадежная. Вся усадьба погружена во мрак. Шумит ветер. И порой ей кажется, что и там бегает кругом дома какое-то непонятное и странное существо, порою припадая бледным лицом к стеклу окна и жутко заглядывая в комнату.