– Отлично!
– Что? – Удивленно спросила заведующая.
– Я не в этом смысле!
Корнилов убрал руки и Жора полностью свернул одеяло.
– Можно вас попросить еще об одном одолжении? – Миша обратился, к взволнованной женщине.
– Ну попробуйте – тихо промямлила она…
– Заберите пожалуйста эти вещи и никому их в рук не давайте. У вас есть свой кабинет?
– Конечно.
– Отлично. Уберите их к себе и ни в коем случае не передавайте в прачечную. Пусть все будет, как есть. Я могу на вас рассчитывать?
Заведующая молча кивнула.
– Спасибо! Мы свяжемся с вами.
Они очень быстро покинули перинатальный центр. Жора как обычно, задавал кучу вопросов, хотя и понимал, что Корнилов редко делится своими догадками. Видимо боится оказаться не прав. Но когда они сели в машину. Мища все таки пояснил, что обнаружил на белье, в котором нашли малыша.
– Ну! – Раздраженно выпалил Шлыков.
– Что ты выяснил у дежурной по станции? Сколько поездов в это время проходило?
– Ночью одни грузовые ходят и одна утренняя электричка.
– Все?
– И один дальнего следования. Из Липецка!
– Отлично!
– Ты задолбал!
– Извини! – Корнилов в знак вины, погладил друга по плечу – На простыне и одеяле, стоит штамп " РЖД ".
– Твою мать! – Не выдержал Шлыков – Это, что получается… Ребенка выкинули из окна поезда?
Корнилов не ответил. Но спустя пару секунд тихо произнес:
– Давай на вокзал…
***
Кабинет начальника вокзала, был не по статусу маловат. От силы метров пятнадцать. И всю львиную долю пространства, занимали шкафы, служившие, как будто вместо отделки стен. Корнилов обратил внимания, что по всему периметру не было свободного угла. За исключением маленького кусочка стены с окном.
На палу паркет, по состоянию ровесник хозяина кабинета. От лака не осталось и следа. Скрип, доносился из дали. Зато было сразу ясно, есть кто в кабинете или нет.
К счастью начальник был на месте. Седой мужчина внушительных размеров. Волосы его были похожи, на стог высушенного сена, который присыпало снегом. Он часто их поправлял. Судя по всему, челка лезла в глаза.
Когда он понял цель визита, то его лицо слегка подрумянилось. Такого, за всю свою длинную рабочую жизнь, ему даже выслушивать не приходилось.
Он быстро набрал кого то по телефону. Дал команду и через несколько минут в кабинет влетел еще один " пузатик ", только как будто с точностью, да наоборот. Этот мужчина был, без единой седины. Пышные усы которого, должно быть шевелились, при сильном дуновении ветра.
– Вот! – Указал начальник вокзала, на вбежавшего мужичка. – Это главный, по вашему поезду.
– Иван Иванович! – Протянул руку усатый. – Начальник поезда!
Корнилов просканировал мужичка, и кивнув головой, протянул ему руку в ответ:
– Михаил Леонидович, следователь! Присаживайтесь. – Он пододвинул свободный стул и начальник поезда, как по команде сел на него.
– Мы через час отправляемся. Это хорошо, что вы нас успели застать. Но я честно говоря, толком не понял, в чем дело? Прилетел как ошпаренный. Говорят, срочно сюда!
Корнилов не стал ходить вокруг да около, вкратце объяснив мужчине, в чем собственно дело. Иван Иванович, словно маску скинул. С белокурого лица, будто грим отвалился. Он так сильно покраснел, что Корнилов даже поинтересовался, все ли в порядке… Судя по всему у начальника поезда, сильно подскочило давление.
– Может воды? – Еще раз озаботился следователь, видя, что от лица мужика, можно уже прикуривать…
– Ох! Епт! – Тут не воды, тут стакан надо… – Он протер рукой испарину со лба. – Это я сколько работаю, всяко бывало. Чего греха таить. Машинисты рассказывали, что и людей сбивали. И камни, идиоты малолетние на рельсы подкладывали. Пьяные драки, особенно если курортное направление. Даже поножовщина была. – Он тяжело вздохнул – Но такого…
– Иван Иванович, смотрите какое дело – Корнилов говорил спокойно, дабы не провоцировать и без того сильно взъерошенного начальника – На сколько я знаю, после рейса, проводники считают комплекты белья, которое выдавали.
– Совершенно верно!
– Так вот, вы не могли бы выяснить, сколько комплектов не хватило после этого злополучного рейса? И если есть возможность, может проводник вспомнит из какого купе оно пропало. Это бы нам сильно помогло… Насколько мне известно, билеты продаются по паспорту. И вычислить обладателя купе, было весьма не сложно.
Иван Иванович, как будто на миг приобрел уверенности:
– Конечно проводник вспомнит! Что не вспомнить то! У них за каждый пропавший комплект, из жалования вычитают. Люди не хотят себя вести, как люди. Думают умыкнуть, что не приколочено. Поэтому, проводник запись в журнале делает. Из какого купе, что пропало…
– Вы можете сейчас выяснить. Пока до вашего отправления , есть еще время.
Начальник поезда резко встал и задвинул за собой стул:
– Конечно! Ждите меня здесь. Я думаю минут за пятнадцать управлюсь....
***
Корнилов достал лист формата А4 и положил перед собой на колени. В Жориной " Двенашке " место было не много и на переднем сидение разложиться с документами комфортно, не предоставлялось возможности. Да еще к тому же, Шлыков нервно вел машину. Он с самого начала был на взводе. И потому часто дергал бывалую лашадку.
– Виолетта Шульга – официальным тоном, словно диктор из новостей, зачитал Корнилов с листка – Тридцать лет. Замужем. Трое детей…
Последние данные, Миша прочитал с настороженностью. И тут же подхватил Шлыков, которому судя по всему, не хватало лишь чиркнуть спичкой, что бы взорваться.
– Это что же получается? Она четвертого в окно поезда выкинула?
– Получается – сухо ответил Корнилов.
– Я не первый год за мужем! – Громко продолжил Жора, то и дело, резко выкручивая рулем – Но еб твою мать! Это, что надо в башке иметь? Или наоборот не иметь. Ну всякое в жизни бывает. Я понимаю! Сам отец двоих. Живем в однушке на окраине. Иногда есть желание сбежать на необитаемый остров, на месяц, другой. Но, что должно двигать женщиной, матерью!? Что бы в твоем сука уме, родилась такая мысль!
Корнилов не стал вступать в полемику, он скромно взглянул на листок:
– Давай по этому адресу – он ткнул Жоре бумагу и тот прочитал. – Связались с ее мужем, она уехала в Питер будто бы к подруге. Вот ее адрес. Я догадываюсь, что дамочка хотела родить в тайне от супруга, а про ребенка наврать, что тот умер при родах. Но человек предполагает, а господь располагает. Вероятно роды начались в поезде. Поскольку женщина бывалая, троих уже родила, то справилась сама. Видишь, судя по выписке, вагон почти пустой до Питера шел. Соседей у нее не было. Но все равно, родить в полной тишине?
– Я в шоке – это все, что я могу тебе сказать, из цезурной речи – умиротворенно, словно обрубил Шлыков и до дома подозреваемой, не проронил ни слова.
Виолетта Шульга в самом деле находилась у своей подруги. Представить ее лицо, когда Шлыков и Корнилов позвонили в дверь, было не возможно. Это был самый настоящий шок. Такого быстрого исхода ситуации, она представить не могла. Словно остолбенев, она отвечала на вопросы. Будто разум покинул ее.
Ее подруга, была более эмоциональной. Она плакала на всю катушку. Это даже скорее рыдание, чем простые слезы. И причиной тому была, невообразимая история, двух давнишних подруг.
Лиля давно хотела ребенка. Но ни как получалось. Вскоре после развода с мужем, тот ушел хлопнув дверью, на прощание оскорбив бывшую супругу " пустой ". Дескать дело в тебе, даже родить мне не смогла.
Тяжелое эмоциональное потрясение, Лиля переживала как могла. Была череда случайных мужчин. Были алкогольные поиски счастья. Но выйти из темных мыслей никак не получалось. Одной отдушиной была, старая подружка Виолетта.
Та в свою очередь из родного Питера, благополучно обосновалась в более южном и теплом Липецке. Выйдя за муж, за командировочного Ивана. С очень интересной фамилией Шульга.
Счастливая ячейка общества, жила не тужила, пока Ваню не сократили на работе. Уж, что там произошло на его предприятии, осталось делом темным. Пришлось искать новую работу, а с этим оказалось весьма проблематично. И дело не в том, что в славном городе Липецке ее нет, она в избытке. Вот один нюанс – зарплата…
И стала ячейка, не такая уже и счастливая. К тому моменту, у них уже было трое детей. Ваня перебивался мелкими заработками. Денег конечно же не хватало. А тут еще и новость. Виолетта поняла, что беременна четвертым. И тут как говорил классик " Даже дьявол порой боится мыслей, что зреют в женской голове ". Интерпретация вольная, но смысла не меняет.
По началу мужу говорить ничего не стала. Тщательно скрывала. Она хотела убедиться, что подруга поддержит идею. Когда Лилия согласилась, Шульга спокойно призналась мужу, что беременна. Но коварный план, уже был запущен. А по сути, был он, до банальности прост.
Когда время подходило, подруги договорились, что Виолетта приедет в Питер. Наврать и без того загнанному мужу, труда не составляло. Роды должны были пройти в одной из частных клиник, Лиля даже забронировала отдельную палату и скопила денег. Ну, после родов дело к сожалению не хитрое. Шульга письменно отказывается от ребенка, а Лиля тут же усыновляет его. В помощь им, даже был заряжен юрист, который обещал все провернуть " без шума и пыли ". Ванечке, они планировали сказать, что случился выкидыш.
Так бы все и прошло. Но как говориться, хочешь насмешить бога – расскажи ему о своих планах…
А дальше? Даже сама Шульга не смогла не на следствии, не на суде, объяснить природу своего поступка. " Испугалась " – это все, что она могла сказать.
Одно все же, прошло по девчачьему плану. Лиля усыновила, чудом выжившего ребенка…
Отравитель
***
На автобусной станции, было много народу. Вообще, такие станции называются узловыми. Потому как, именно от сюда, как множество ниточек от узелка, расправляются в разные стороны. Именно здесь люди пересаживаются в конечные рейсы и отправляются до назначенного пункта.
Морозный и солнечный декабрьский день. Люди укутавшись в шарфы, платки и меховые шапки, медленно передвигается по автостанции, дабы окончательно не примерзнуть, к холодной земле.
Мужчина на вид лет сорока, в темно коричневой дубленке, с сумкой на перевес, разминал замерзшие ноги. Он ходил в зад и вперед, постоянно поднимая ступни и делая вращающиеся движения. Он привычно глянул на часы и в досаде, резко опустил руку. До автобуса еще пятнадцать минут. На таком морозе – целая вечность. И как назло, автовокзал закрыт. Приходится маячить на улице, призывая воспаление легких.
Он глянул на солнце. Зажмурился от ярких, но еще почти не греющих лучей. Опустил взгляд. В досаде ругнулся про себя. Нужно было взять согревающего. Хоть " маленькую". Сейчас было, если б уж не теплей, то веселей точно. Но до магазина минут десять ходьбы. Даже бегом и если представить, что на кассе нет очереди, не обернутся во время. А упустить автобус – смерти равно. Следующий только через два часа.
Мужчина изрядно уставший ходить по снежной узенькой дорожке, вернулся к остановке и сел на скамейку. Снял сумку с плеча и поставил на колени.
Внезапно, как это бывает при сильном морозе, под тяжестью обуви, раздался знакомый хруст. Из за остановки вышел молодой парень. " Ну совсем еще юнец " – оценивающе подумал мужчина. Дутый пуховик парнишки, пытался скрыть его худое тело, но даже сквозь обильное количество пуха, было ясно, пацанчик совсем щупленький. Да и росточком не выделялся.
Парнишка как и большинство людей, прошелся по автостанции, в зад и вперед, затем вернулся к остановке и хмурясь уставился на расписание. Затем явно недовольный замотал головой и подошел в плотную к остановке.
– В такой мороз, могли бы и дополнительный пустить! – Ненавязчиво произнес парень и потер руки, дабы их согреть…
Мужчина на скамейке пожал плечами, и немного подвинулся в сторону:
– Да, раздвигай карман шире. Дождешься от них. Хорошо, хоть три автобуса в сутки ходит.
– Это точно – парень снял рюкзак, плотно сидящий на спине, из за дутого пуховика – А вы случайно не в Матвеевку?
Он сел рядом с мужчиной.
– Нет! Я до Речной.
– Значит до конечной сорок пятого маршрута?
– Ну да…
На секунду диалог прервался, но безысходность ситуации, сама подтолкнула мужчину, продолжить разговор. Хоть как то скоротать, ненавистное время.
– Ты, стало быть в Матвеевку?
– Ага! – Паренек как будто обрадовался, что с ним заговорили и скромно улыбнулся. – Еду к родителям. Порадовать, что зимняя сессия закрыта досрочно. Мать с отцом обрадуются. То они очень хотели, что бы я в город поступал.
– Хороший повод – согласился мужчина – А где учишься то?
– Автомобильный техникум. – С гордостью выдал паренек. – Второй курс.
– Дело хорошее…В общежитии стало быть живешь?
Парень поставил свой рюкзак, так же как сумка у собеседника и немного расстегнул молнию:
– Ну да! Каждый день не наездишься. Одна дорога сколько будет стоить. Да, в девять начинаются занятия, а первый автобус только в восемь. Затем электричкой до города, еще час. При любом раскладе не успеть. Вот на выходные, приезжаю домой.
– Это хорошо – согласился мужчина и еще раз нервно взглянул на часы. – Как же время тянется, когда чего то ждешь. Особенно если это общественный транспорт.
– И на улице такой мороз – с иронией добавил парнишка.
– Точно! И согреться нечем.
Вдруг молодой собеседник до конца открыл молнию, своего рюкзака и достал от туда маленькую пластмассовую бутылку из под лимонада.
– Ну вообще то, есть чем согреться – он потряс бутылку и коричневого цвета жидкость, взболталась внутри. – Мы с ребятами решили немного отметить, удачно сданные экзамены. Но не успели, электричка подошла.
Мужчина заинтересовано глянул на бутылку, затем на парня:
– Что это?
– Коньяк! – Уверенно ответил парнишка – Специально перелил в бутылку из под газировки. Что бы никто, чего не подумал.
– Сообразительный! Ну а родители то, не на ругают?
– Отец только рад будет. Отметим с ним. По стопочке. Мама стол накроет. Ну что, может по глоточку? То такой мороз, как бы не заболеть..
Мужчина пожал плечами но сразу согласился:
– Ну можно… – он взял бутылку из рук собеседника, открыл крышку и понюхал содержимое. " Точно коньяк "– Ну давай, за твои экзамены.
Он приложился, сделал пару глотков и передал бутылку обратно.
– Ну теперь хоть минус сорок! – Улыбнулся мужик выдыхая пары горячительного…
– Это точно – оглядываясь по сторонам, согласился парень…
***
" Он всегда такой чуткий " – думала Катя, глядя на своего молодого человека, с которым уже, как месяц начала встречаться. Пацаны в его возрасте – ветер в голове. На уме у тех: гулять, выпивать и заниматься сексом. Строить из себя крутых мачо. А по факту, ничего из себя еще не представляющих.
Он был полной противоположностью. В свои восемнадцать, он выглядел еще моложе. Можно было легко выдать его за старшеклассника. Но ум, а что самое необычное манера общения – выделяла его из всех, и складывалось ощущение, что перед тобой воспитанный и образованный мужчина, лет тридцати. А то и старше. Он не скрывал, что является студентом второго курса. Что он из простой семьи и не стесняется этого. Любит своих родителей, и старается всячески им помогать. А в свободное от учебы время, чаще в вечернее и ночное, работает кондуктором в автобусном парке.
Он твердо заявил, что с третьего курса пойдет подрабатывать фельдшером на скорой помощи. Его уже обещали взять, ведь он практически отличник. И тогда, мечта спасать жизни людей, воплотится в жизнь. А пока, нужно грызть гранит науки. Словно в подтверждении своих слов, он выкладывал на стол их маленькой кухни, кипу учебников по медицине.
Они познакомились на улице. Весьма банально, а с другой стороны даже по киношному. Катя шла из магазина и не рассчитав сил ручек у пакета, высыпала почти все содержимое на асфальт. Она быстро принялась собирать раскатившиеся яблоки.
В этот момент за спиной возникла тень и очень приятный голос произнес, слова из известной песни:
– Яблоки на снегу! – С улыбкой он склонился над Катериной и подал одно из яблок. – Только там розовые. А у вас зеленые.
Катя взяла из рук молодого человека яблоко и сунула в пакет.
– Спасибо!
– Да ну что вы!
Он стал помогать собирать яблоки и по одному передавать Кате. Она молча брала их и не глядя убирала. Маленького роста, с большим рюкзаком на перевес, он казался вежливым школьником. Но навряд ли современная молодежь знает эту песню. А уж Катя знала ее наизусть. Стоило лохматому хиту, зазвучать в радиоколонках, как мама тут же прибавляла громкости. Хотя это уже было давненько. Совпало так, что когда Кате исполнилось двадцать, ее родители приняли серьезное решение, переехать в деревенский дом, в пятидесяти километрах от города. Бабушке уже было почти семьдесят пять лет, и родители решили, не оставлять ее без присмотра. И когда Екатерина оказалась одна в двух комнатной квартире, то эта песня, быстро вылетела из репертуара.
Они собрали фрукты. Пакет был теперь без ручек и держать его была весьма неудобно. Молодой человек резко снял свой портфель и расстегнул молнию.
– Кладите сюда! Я провожу вас и отдам яблоки…
Катя расстерялась
– Да не бойтесь вы – слегка рассмеявшись продолжил парень – не украду я ваши витамины.
– Как то неудобно… – она мялась, парень проявлял инициативу, а она обычно сразу краснела и немела, когда кто то из мужского пола проявлял к ней внимание.
– Так, хорошо – он начал резко, что то перебирать в рюкзаке. Достал черный пакет, развернул его и вытащил оттуда, какую то бутылку. Вроде как из под лимонада, с коричневого цвета жидкостью – Чай себе завариваю в дорогу. Не люблю всю эту химию – пояснил парень и кинул бутылку на дно рюкзака. Протянул уже пустой пакет – Держи.
Они аккуратно пересыпали яблоки и очень медленно пошли по улице. Катя сама не поняла, как они начали общаться. В его юном лице, читалась серьезная и мужская харизма.
– Антон!
– Что? – Удивленно переспросила она
Он снова слегка рассмеялся:
– Меня зовут Антон. Студент медицинского института.
– Катя – робко ответила она и немного покраснев улыбнулась, даже сама не заметив…
– Может я все таки немного тебя провожу? Хоть не до самого дома, а так. Хоть до конца улицы?
Она скромно кивнула, в знак согласия… Он закинул свой рюкзак обратно на плечо и бутылка с коричневой жидкостью, что притаилась на дне, перекатилась по пустой сумке…
***
Корнилов перелистывал уголовные дела. Конец года, отчеты себя сами не писали. Не писал их и он. Не все конечно. Дела переданные в суд, не вернувшиеся на доследование, не считались. Но бумажная волокита, так или иначе, сильно напрягала. Записывать и оформлять все и сразу, не всегда хватало времени. И был у Миши, свой скромный уголок в служебном сейфе, где весомая стопочка картонных папок, пылилась и ждала своего часа. Ну а конец года, даже не квартала, тут как говориться " хочешь не хочешь, а надо "
Дверь открыли без стука. Примета номер один – ничего хорошего не жди. Это либо кто то из знакомых сотрудников, не боявшийся войти в кабинет без стука, либо....
Либо…
Начальник отдела, где трудился Корнилов, пожилой полковник, очень редко снисходил до простого люда. Если конкретней, то полковник вызывал по телефону. И если уж что то, или кто то, его заставил своими ножками дойти до кабинета следователя… То это, примета номер два – хоть и смысл она несет такой же: не жди ничего хорошего. Премии и всякого рода поощрения, озвучивались на утренних летучках. А вот " звездюли " – тут можно и лично притопать в кабинет.
Корнилов естественно напрягся. И тому было несколько, все тех же несчастных причин. Но главной из которых – это " звездюлей " выписывать было вроде не за что. Но это вроде… Опять же ключевое…
В бумаги были погружены все, и начальник не исключение. А от сюда вывод, что может где то, что то и всплыло…
– Привет – полковник взял свободный стул и пододвинул к столу следователя
Корнилов был хорошим следаком и информацию считывал из мелочей. Например из поведения людей. Так и произошло, его мозг на автомате начал просчитывать ситуацию. " Сказал привет. Весьма необычно. Значит более менее расположен. Потому, что когда полковник приходил раздавать " пилюли ", он говорил традиционно – Ну, здравствуй!…Следом как правило, накрывала первая волна недовольства, тем или иным фактом. Здесь же, началось больше за здравие…"
– Здравия желаю! – Корнилов встал
– Сиди, сиди! – Присаживаясь на стул, рукой указал начальник.
" Ну ясно…Тут все, возможно даже хуже. Миша срисовал ситуацию четко. Тут не было второго варианта. Его " сиди, сиди ", означало одно – будет что то просить. Ну как просить? Просьбы начальника всегда так тонко завуалированы, что ты видишь прямой и жесткий приказ. Только твой командир, не кричит при этом. А иногда даже улыбается и понимающе, скорей даже сочувствующе, качает головой. "
Таких вот " сиди, сиди " или " слушай, тут вот какое дело" Миша за срок своей службы в отделе, испытал на своей шкуре очень много. И как правило, это действительно не несло ничего хорошего, за исключением какого нибудь непростого дельца.
Корнилов отложил отчет в сторону и с опаской спросил:
– Что то случилось?
Полковник замялся и положил перед следователем, распечатанные бумаги, они были еще теплыми:
– Слушай, тут вот какое дело…
Корнилов очень тяжело вздохнул, скорей даже наиграно. Начальник рукой, как колоду карт, раздвинул бумаги, перед ним.