– Ты про Энди говоришь?
Глава 6. Что имеем – не храним, потерявши – плачем.
Куда приятнее играть в шпионов, чем в подпольщиков. Шпион работает в чужой стране, подпольщик – в своей, но оккупированной.
(Сергей Лукьяненко)
– Да-а-а-а, про него, – опешил я.
– Из отдела кадров? – лицо Кардинала все еще светилось недоверием.
– Да, из него. – я успел отчаяться хоть что-то понять.
– Забудь, я не буду на него доносить! – Кардинал ткнул тростью в пол.
– Так, я вот сейчас совсем не понял что-то…
– Что ты узнал про Энди? – Стейт сложил ладони в замок, как бы выражая уже всем своим видом, что выслушает все мои подозрения и изваляет их в моих собственных соплях.
– Все, что сказал, только еще то, что у него при родах умерла жена, а его ребенок в коме с момента рождения.
– Так вот, отцепись от него. Я познакомился с Энди очень давно, еще до трагедии. Он был жизнерадостным и веселым человеком, его жена была солнышком нашего института. Их все, абсолютно ВСЕ, сотрудники поздравили, когда они поженились, и я не знал красивее пары, чем они. Знаешь, что? В тот день, на кладбище было две свежих могилы. Хоронили какого-то генерала и его жену. Генеральская могила была серым пятном, по сравнению с ЕЕ могилой! Было столько цветов, что креста видно не было. А слезами можно было заполнить долбаный Байкал. Ты меня понял? Не трогай убитого горем человека. Он уже забыл, что значит быть счастливым. Пусть хоть новых проблем не будет.
– Договорились. – я не мог настаивать, хотя, для меня, был почти очевиден мотив – помешательство из-за смерти любимой. – Скормите своим друзьям мою версию! Я от него отстану, как Вы и просите, но это даст нам возможности маневрировать. Если они контролируют наши действия, то пусть у них будет та информация, которой я поделился. Я сам не считаю Энди преступником. У него есть алиби на все время, когда исчезали Ваши коллеги. В эти дни он был с сыном или сидел дома. По крайней мере, его телефон был в этих местах. Я не могу ему ничего предъявить, но пусть это будет наш плацдарм для дальнейшей работы! Дайте мне еще зацепок!
– Я поговорю с друзьями. Обещаю. Но не уверен, что они поддержат твои идеи. Они тоже знают Энди. Сомневаюсь, что хоть кто-то станет игнорировать его историю. Ладно, иди, завтра сложный день.
– Хорошо. Спасибо. Позвоните мне вечером, ладно? – я хотел, как можно быстрей уйти из его кабинета. Мне было тошно от всего сказанного. И если хотя бы половина была правдой, то в тот день хоронили не двух людей, а четверых.
– Тоби, постой, возьми оплату. Я совсем забыл.
Я молча взял из старых рук конверт, на котором был записан диапазон дат 31.08-6.09 и вышел из кабинета. Дверь захлопнулась за мной сама, окно все еще было открыто, а трубка снова набивалась табаком из старого кисета. Кардинал не обманул, он все-таки ждал, что я смогу себя оправдать. Может хотел показать зубы, напомнить, кто здесь власть. Не знаю, но сегодня я напьюсь.
До конца дня я был словно в воду опущенный. Не было никакого настроения общаться хоть с кем-то. Не понимаю, как при всей депрессивности ситуации в НИИ люди не перестают улыбаться? Может у них везде есть тайные клубы? У Кардинала в клубе раздают годы жизни, а у этих – LSD… Было бы здорово оказаться с ними на одной тусовке. Обрадовала меня только Кэти, которая терлась на административном этаже, явно выискивая меня.
– Меня позвали! Меня позвали! Ура-а-а-а! – Кэти буквально прыгала от радости, но все равно шептала.
– Куда позвал? Кто позвал? – видимо, нужно проработать в этом НИИ лет пять, чтобы начать понимать этих ученых.
– Завтра будет закрытая церемония. Она проводится раз в десять лет, последняя была в 2010 году! И туда пускают очень узкий круг лиц. Как говорят, только тех, кто заслужил доверие, представляешь! Кто молодец? Я молодец! – Кэти начала танцевать победный танец, хотя все еще говорила шепотом. – Я даже и не думала, что меня позовут! Как же это здорово!
– Ты умница, поздравляю! – я искренне радовался за нее, но ее счастье никак не подходило под мое настроение, которое стремительно падало все ниже и ниже.
– Спасибо-спасибо-спасибо. Только, тс-с-с, никому, понял? Мне даже коллегам запретили рассказывать.
В шесть часов вечера, из своего окна я заметил, как в лучах заходящего солнца от здания НИИ отделяется фигура Кэти. Она пошла не прямо к гостинице, а в другую сторону. Либо подумала, что на нее кто-то смотрит, и, как я научил, пошла проверять и сбрасывать хвост, либо просто захотела прогуляться по хорошей погоде, зацепить последнее летнее тепло. Через полчаса я тоже начал собираться, выключил компьютер, попрощался с коллегами и начал спускаться по лестнице в сторону выхода, где и заметил причину, почему Кэти пошла в обход. У дверей терся какой-то мужик. Самое смешное, что моя характеристика его практически полностью описывает. Средний рост, синяя джинсовая рубашка, светлая кепка и солнцезащитные очки. Джинсы обычные. Кроссовки не фирменные. Рюкзак самый простой, из какого-нибудь дешевого гипермаркета спортинвентаря, где такие штампуют миллионными тиражами. Он был настолько непримечательным, что бросался в глаза, но самое интересное, что я видел его первый раз в жизни. Хотя я уж точно запомнил всех обитателей НИИ наизусть. Ну и ладно, раз Кэти пошла налево, то я пойду направо. Мой маршрут прошел через один магазин одежды, где я старательно выбирал себе рубашку, а через зеркало в зале заметил проходящего мимо «какого-то мужика», который очень ненавязчиво уперся черными очками мне в спину, исподтишка я достал телефон и сфотографировал свое отражение в зеркале. Да, мой преследователь явно попал в кадр. Кроме того, доморощенный шпион вместе со мной посетил два продуктовых магазина, где я покупал все, чтобы приготовить лазанью, а мой попутчик сильно интересовался морепродуктами и кисломолочкой. После очередного магазина я вызвал такси, где не указал конечного адреса. Поездка выдастся очень дорогой…
– Куда едем? – повезло, таксист оказался мои соотечественником и говорил без акцента, значит не придется долго объяснять.
– Смотри, я плачу тебе по счетчику, умноженному на два. Ты везешь меня в самый центр города, потом я выйду, ты отъезжаешь на полкилометра и скидываешь мне адрес, где ты припарковался, потом мы едем на любую окраину по всем дворам, собираешь все возможные светофоры и пробки, но, когда я дам тебе сигнал, ты едешь так быстро, как только можешь. Ты точно выполняешь мои указы. Как только путь будет свободен, мы поедем по нужному адресу. Если все сделаешь, как надо, то ночью приедешь домой с премией от моего лица. Все понятно?
– Хозяин-барин. В центр?
– Так точно, шеф. Не торопись пока.
Пока мы ехали я набрал Кэти:
– Ты дома?
– Да, ты тоже его видел?
– Какого-то мужика в джинсе?
– Да, именно его. Я так испугалась, но сделала все по твоим инструкциям, ты скоро?
– Жди ближе к ночи. Он, кажется, не один. Сел только что в тачку с водителем. Стекла с тонировкой, не вижу, сколько их там.
– Будь осторожнее, хорошо?
– Не волнуйся, разберусь как-нибудь.
Водитель, после того, как услышал мою часть диалога с Кэти, кажется, напрягся.
– Шпион? – спросил он меня.
– Что? А, нет, не шпион. Частный детектив, и, кажется, я кому-то не нравлюсь. Все нормально?
– Да, шпионов возить не так страшно, как пьяных. Но если они мне пулями машину испоганят, то я заставлю тебя заплатить за ремонт! – не отрываясь от дороги, водитель ткнул в мою сторону большим пальцем. Вот она, истинная сущность таксистов. Не переживает, что подстрелят его, переживает за машину. Конечно. Каждый должен беречь кормилицу. А если все сложится удачно, то он еще неделю сможет женушку свою деликатесами в ресторанах кормить.
– Не беспокойтесь, шеф, они бы давно огонь открыли, я был, как мишень по меньшей мере минут сорок. Думаю, просто слежка. Хотя, непонятно зачем.
Так мы проехались по всему маршруту, я вышел минут на 15 где-то в центре города, где я был только в детстве на экскурсии, зашел в случайный музей, и мне повезло, что в нем был маленький буфет с запасным выходом. На крылечке я долго смотрел по сторонам, притворяясь, что разговариваю по телефону, никого не было, и я направился на парковку, адрес которой скинул мне таксист.
Еще час мотаний по закоулкам промзон и дворов, я понял, что мы конкретно так встали в пробке, нигде не было видно машины моих преследователей. Всю дорогу я пытался сфотографировать, или хотя бы разглядеть, их номер, но тряска и темнота стали помехой моим планам. Мы проскочили светофор, и я дал сигнал таксисту гнать резко налево, нарушая разметку. Все было выполнено без лишних вопросов. Возле гостиницы мы остановились, водитель выключил счетчик, мы рассчитались суммой, которая превышала ценник примерно в два с половиной раза, ну округлил в большую сторону, и оставил пакеты с продуктами.
– В пакетах все ингредиенты для приготовления лазаньи болоньезе. Попроси жену, пусть приготовит.
– Точно супер-детектив, как понял, что я женат?
– Много признаков, например, глаженая футболка, фотография на козырьке и обручальное кольцо.
– А, ну, да, точно… Вот, возьмите мой номер, если понадоблюсь, то подвезу!
– О, спасибо, – я посмотрел на визитку, – Курт! Позвоню! Хорошего вечера, жене привет!
Кэти явно ждала меня, причем, явно нервничала. Заметно было, что она не могла найти себе места, приготовила поесть и выгладила все постиранные недавно вещи.
– Привет-привет. Все нормально?
– Да, Кэти, не переживай, это была простая слежка, причем ребята явно не знали, где мы живем. Точнее, судя по всему, где я живу.
– Точно, за мной не пошли, я не заметила никого.
– Это может означать ровным счетом ничего. Хотя, судя по их «профессиональной» слежке, шпионы из них такие себе, сбросил я их довольно быстро.
– А кто это был, я не смогла узнать никого.
– У меня есть фотка.
– Ты серьезно? Как ты его снял? Дай посмотреть!
Я показал снимок из зеркала в магазине, качество получилось слабое, но рассмотреть лицо было можно. Кэти поинтересовалась, что я смогу с этим сделать, на что я ответил многозначительным молчанием и набрал номер своего штатного хакера.
– Привет, Джимми… Да… Сейчас скину фотку, посмотри, может найдешь совпадения… Да, полночь. Я только приехал, сбрасывал хвост! Слушай, не хочешь, не надо, просто завтра собирай вещи и сваливай на все четыре стороны. Я тебе на адвокатов тратил деньги не для того, чтобы ты меня отчитывал!
Кэти явно не понравилась моя манера общения с раздолбаем-хакером, зато ей понравилась моя новая рубашка, которую она тут же примерила и заверила меня, что теперь это ее рубашка.
– Ты же понимаешь, что если ты придешь в мужской рубашке в лабу, то точно пойдут слухи.
– Ты удивишься, если узнаешь, что весь НИИ уже обсуждает нашу личную жизнь? Общажные знакомые уже всем раззвонили, что я переехала, а еще, однажды, после пивнухи, именно ты провожал меня, а? Как тебе такое? Теперь, как порядочный человек, ты обязан на мне жениться.
– Да, Кардинал, видимо, оттуда же слухами набирается?
– Стейт говорил обо мне?
– Ага, заикнулся, так сказать. Все нормально, не переживай! – тут резко зазвонил мой мобильник. – Да? Здравствуйте, господин Кардинал… Завтра в 12?.. Эм, это точно комфортно? Как я понимаю, это закрытая вечеринка, только для ученых… Ваше приглашение я не могу отвергнуть, конечно. Спасибо, профессор. Буду… Доброй! – я еще раз посмотрел на экран телефона, нет, этого просто не должно было случиться, она меня точно пристрелит! – Кэти, кажется, завтра мы идем на церемонию вместе.
– Что, простите? – я, видимо, задел ее самолюбие, раз вызвал нарастающую ярость на лице Кэти. – Я трудилась, жопу рвала, по пять статей за год, несколько конференций, только чтобы меня пригласили, а тут приходишь ты, весь такой супер-детектив, и тебя сразу приглашают?!
– Так, Кэти, спокойно. Я не напрашивался, мы пошли на сделку, я им инфу, они мне инфу. Видимо, они так понимают термин «информация». Может, они ждут, что я там увижу кого-то, подмечу новую зацепку. В любом случае, завтра, а точнее, уже сегодня, в 12 дня мы должны быть на месте. Где это?
– Во внутреннем дворе. Только одна дверь, нет ни одного окна, а институт закрывает стенами все четыре стороны квадрата.
– Миленько… – заключил я.
На следующий день нам было позволено приехать на работе к 11 утра. Мы красиво оделись: я в светлую рубашку и белые брюки, Кэти надела сарафан. С погодой тоже повезло – безоблачное небо, яркое солнце и жара, совсем не свойственная для начала осени. В 11:55 мы спустились к неприметной двери, которой пользовались, очевидно, раз в десять лет, так как на ступеньках лестницы, справа от нее, лежал толстый слой пыли. Во внутреннем дворе уже стояли молодые мужчины и женщины, а кроме них профессор Стейт и его коллега, которого я видел в самый свой первый день в НИИ.
– Ну, вот все и в сборе! – старческим голосом проговорил последний. – Можем начинать, профессор Стейт?
– Да, коллега, начнем! Доброго дня! Друзья, вы – надежда нашей науки! Вы – наше будущее! Вы – те, кем мы были когда-то давно! Вы – все, на что мы, старики, можем надеяться! В стародавние времена, самые первые ученые говорили, что настоящий чистый разум, самое чистое сознание способна остановить только смерть, и чтобы отсрочить ее пришествие они придумали ритуал, традицию проводить который мы блюдем уже очень давно! С этого момента, вы все пойдете по пути, с которого уже нельзя будет свернуть, я говорю о чистой науке, которая не может быть хорошей или плохой, доброй или злой, черной или белой. Я говорю о том, что любой из вас ступает на дорогу, которая покрыта выбоинами, на которой полно перекрестков, слева от вас будет непроходимое болото, справа будут возвышаться отвесные скалы. На этом пути не будет отдыха, не будет остановок. Никогда не останавливайтесь, никогда не отступайте, и только в этом случае вы дойдете до ее конца, когда сможете передать все свои знания, весь свой опыт следующему, который рискнет называть себя ученым.
Кардинал зажег спичку и кинул ее в большую емкость, напоминающую казан, только глубже, в которой лежали какие-то тряпки и ветки. Огонь вспыхнул ярко, он переливался неестественным красным и оранжевым цветом, но очень быстро потух, всего за какую-то минуту. Кардинал взялся за деревянные ручки емкости и подбросил содержимое высоко в воздух.
Картина, которая мне открылась была неописуема. Пепел, будто снег, крупными хлопьями, подхваченный легким дуновением ветра, кружил в лучах полуденного, еще летного, солнца. Свет проходил сквозь них, создавая невообразимые фигуры, отражаясь бликами на белых стенах НИИ. Пепел то всплывал вверх, то стремительно падал, то снова улетал, его хаотичность и бессистемность завораживала. И вот, наконец – затишье, и хлопья покрыли наши плечи и головы, еще секунда и они будто растворились на нас, не оставляя следов ни на коже, ни на одежде. Они растаяли, будто настоящий снег. Я посмотрел на молодых ребят, которые стояли рядом со мной и ощутил невероятное единение, хотя не был знаком лично и с половиной из них. По лицу Кэти текли слезы, она подошла ко мне, уткнулась лицом в грудь и расплакалась окончательно. Стейт смотрел на нас и по его испещренными морщинами лицу тоже текли слезы. Он поймал мой взгляд, что-то проговорил одними только губами и, развернувшись, стремительно ушел. Его коллега двинулся за ним.
Через две недели исчез господин Кардинал.
Глава 7. Время возвращаться в родные пенаты.
«В его памяти зазвучала строфа из Ловласа:
Железные решётки мне не клетка,
И каменные стены – не тюрьма…
Однако он придал этим словам новое значение, совсем противоположное тому, что имел в виду поэт.
“Нет, – размышлял он. – Тюрьма остаётся тюрьмой, даже если она очень просторна и у неё нет стен и решёток”»
(Рафаэль Сабатини)
С Кэти мы пришли в дом Кардинала на третий день его отсутствия на рабочем месте. Записок он не оставил, и никому не сообщил о том, что собирается куда-то уехать. Хотели вызвать полицию, но решили, что стоит вначале заглянуть в его квартиру. Ночью, чтобы не привлекать лишнего внимания, мы облазили всю его нескромную обитель, не обнаружив ничего интересного. Дверь захлопнута, но не закрыта на ключ. Никаких следов взлома или даже сопротивления. Только телефон, который лежал на тумбочке возле кровати. Возле дома и на козырьке подъезда камеры наблюдения не работали, более того, некоторые из них были муляжами. В портфеле лежали документы и работы Кардинала, полки были заполнены научными трудами, справочниками и различной художественной литературой. В комоде лежали какие-то деньги, даже коллекция дорогих на вид часов не заинтересовала похитителей. Целью, очевидно, был сам Кардинал. Может, его умения и знания? Но у них и так уже много ученых, которых они выкрали за эти два года.
Следующим же утром я связался с человеком, номер которого мне сообщил Кардинал в один из первых моих визитов к нему. Этим доверенным лицом был престарелый ученый, правда, из другого института, аббревиатуру которого я не смог запомнить, даже если бы репетировал ее перед зеркалом неделю к ряду. Выслушав все мои идеи, он сделал мне предложение: мне продолжают платить, и выдадут все деньги, о которых мы говорили с профессором Стейтом, если я закончу дело за два месяца. Середина ноября, конечно, маячила перед глазами, но старик точно дал понять, что не разделяет надежд Кардинала по моему поводу. Мол, это была целиком и полностью его инициатива, а друзья просто поддержали его. Я поделился этим с Кэти, она, конечно, попыталась меня утешить, мол, расследование продолжается. Только мы не могли зацепиться ни за одну деталь. Через неделю после исчезновения профессора я снова пошел во внутренний двор НИИ. Единственное, что я заметил нового, это цепочка следов на пыльной лестнице. Одни шли наверх, другие же, перекрывая первые, спускались вниз. Дрожа от нетерпения, я прождал в кабинете отдела кадров до самого вечера, когда последний сотрудник института, кроме ночного сторожа, покинет здание. Я поднялся, стараясь не нарушить следы и создавать как можно меньше шума. Лестница вела на все этажи, но следы вели все выше и выше. Стоптанные ступеньки, покрытые пылью, поскрипывали под подошвами, и этот звук отражался от стен тревожными откликами. Наконец, я увидел железный люк, прямо над головой, к которому поднимались металлические ступени, насквозь изъеденные ржавчиной. Других проходов не было, а следы заканчивались и начинались снова именно здесь. Делать нечего, я запрыгнул на лестницу, поднялся к такому же ржавому люку и толкнул его вверх. Раздался протяжный скрип несмазанных петлей. Крыша. Очевидно, непрошеный гость наблюдал за всем происходящим сверху. Кто это был, и как все это связано с похищением Кардинала, я не знал, был ли он просто любопытным студентом, решившим подсмотреть, или тайным похитителем, вынашивающим одному ему известный план?
Джимми тоже не оправдывал оказанное ему доверие и не мог найти хоть какие-то зацепки по поводу преследователей, что сопровождали меня до центра города. Хотя я видел их еще пару раз. К Кэти они не совались. Мы просмотрели все камеры наблюдения по пути от НИИ, до самого дома Кардинала, даже каким-то чудом подкупили сотрудников метро, чтобы нам дали одним глазком взглянуть на записи видеонаблюдения. Никто не вел себя странно, не преследовал Стейта и даже не приближался к нему. Никаких подозрительных телефонных звонков. За этими мыслями, обысками и бесполезными метаниями от зацепки к зацепке наступил октябрь. И в один вечер, через две недели после исчезновения Кардинала, домой не вернулась Кэти.
Обзвонив все больницы, все морги, пробежав дважды каждую улицу в окрестности, я не заметил, как закончилась ночь. Рано утром, как только открылся институт, я с ноги вынес дверь охранников института и потребовал с них данные камер наблюдения. Свой отказ они аргументировали тем, что у них нет полномочий раздавать сведения каждому, кто попросит. Послав на три буквы прикрытие, я показал корочку частного детектива, пригрозил полицией и сокрытием улик. Хотя мое удостоверение не имело никакой силы, но охранники оказались достаточно напуганы. Они согласились, и я потратил еще несколько минут, наблюдая, как люди входят и выходят из НИИ, заметил Кэти, на выходе она повертела головой, видимо обнаружила слежку и повернула налево. Мужик, одетый в простую и непримечательную одежду, по комплекции походивший на моего недавнего знакомого, пошел за ней. Он позвонил кому-то, и не успела Кэти выйти из поля обозрения камеры, как ее схватили и затолкали в черную легковушку с тонированными стеклами.
Еще неделю я мотался по городу, собирая всю возможную информацию. Через департамент транспортных средств и полицию удалось выяснить малую часть маршрута, по которой проехала старая иномарка похитителей. Передние номера были полностью заляпаны грязью, а вот задние, хоть частично, удалось разобрать. Не хватало по цифре и букве, но хоть что-то я смог отправить Джимми. Следы автомобиля потерялись на северном выезде из города, дальше о направлении можно было только гадать. На следующий день были обнаружены два черных тонированных седана. Их зафиксировали камеры контроля скорости. У Джимми появилась новая задача – взломать максимальное количество камер на основных дорогах в северном направлении. Он же сообщил, что очень похожая машина была украдена в столице больше месяца назад, владелец обратился в полицию, заявление отличалось точным описанием авто: от диаметра колес, до царапин на лобовом стекле. Я тут же позвонил возможному хозяину и договорился о встрече, в надежде, что он определит свой собственный автомобиль. Попытка провалилась. Мужчина не опознал свою «ласточку», хотя это и была та же модель, но явно была не его. Он даже показал фотографию. Машина, на первый взгляд, была копией той, которая увезла Кэти. Посмотрев на нее в дневном освещении, я невольно провел аналогию с той, которая преследовала меня в августе. Мужчина же указал на различия наших снимков: немного другие колпаки, фары ксеноновые, а не обычные, тонировка, другой формы боковые зеркала. Он также напомнил, что на его любимой машине была царапина на пассажирской двери длиной около тридцати сантиметров. В общем, тупик. Джимми тоже молчал, он уже получил доступ к камерам, теперь оставалось только проанализировать гигабайты информации. К такому непростому делу он подключил всех в агентстве. Но прошла неделя и я начал терять надежду.
И больше нечего было делать в этом сером октябре.
Город быстро потерял все краски, которые так тщательно копил все лето. Не осталось на тротуарах и в парках зеленых оттенков. Только серость. На смену яркому солнцу пришли постоянные моросящие дожди. Сидеть в столице не имело больше никакого смысла. Долго собирать вещи не пришлось, все уместилось в спортивную сумку. Ноутбук, документы, улики и наша фотография с Кэти в зоопарке ушли в рюкзак. Я сел в поезд с надеждой, что больше никогда не вернусь в этот серый город. За окном еще мелькали панельные дома спальных районов окраины, когда зазвонил мобильник.
– Тоби, я, кажется, нашел того «мужика» в синей куртке. А также всех его возможных сообщников! – Джимми активизировался или мне показалось?
– Слушай, Джимми, плевать, я еду домой.
– Да, нет, Тоби! Это он Кэти похитил! Я только что прочитал новость.
– Какую новость? – мне не удалось скрыть своего отчуждения.
– Вот, час назад обнаружили сгоревшую иномарку в какой-то глуши. Туда грибник случайно забрел, на дым пошел, думал, что друзья его, а там машина горит. Ну, он и вызвал спасателей. Недалеко нашли номер. Он, конечно, оплавился знатно, но цифры можно разобрать!
– И что? Ну, бросили эту тачку, сменили. Найти Кэти это все равно не поможет.
– Оставь отчаянье, начальник! Я все проверил. Нашел три камеры неподалеку. Последняя засекла, как тачка заехала в лес. Да не одна, а с провожатой. Вторая машина была проще. Ее пробить оказалось не так сложно, судя по всему, ее даже купили более или менее официально, но не на физическое лицо, а на юридическое. Так вот, вторая камера, на выезде из городка в десяти километрах от этой чащи, находилась на заправке и очень хорошо засняла момент, где двое мужчин пересаживают твою Кэти в новую машину. Самая первая камера уже значения не имеет, но она ухватила женский силуэт в открытом окошке первой машины, когда те проезжали мимо банка.
– То есть, они неделю не показывались ни на одной камере, а тут попались сразу на три?
– Кто тебе сказал, что не попадались? Просто их тяжело было отследить. Если бы не эта сгоревшая тачка, то я бы и сейчас понятия не имел бы, где они. А теперь я точно знаю, кто они и где обитают.
– Ну! Не молчи!
– Если вкратце, то это частное охранное агентство. В интернете полно отзывов, что они подрабатывают то коллекторами, то охранниками у нуворишей, то вышибалами на частных вечеринках. В общем, ты правильно заметил, что контингент тот еще. Они не брезгают разбоями, похищениями и шантажом, но ума у них маловато. Поэтому ты так легко ушел от их слежки.
– Дружище! Ты молодец, напомни поднять тебе оклад! Они в столице? Твою мать, я же только в поезд сел… Ладно, сойду на следующей станции.
– Не торопись. Они обитают в каком-то северном городке. Тебе надо будет крепенько приодеться, закупиться провизей и ехать в поезде около трех суток. Они, кстати, недавно засветились там. Попали под камеру. Нарушили разметку на перекрестке, вот и засветились. Поезд от нас в этот город тоже идет. Так что не придется возвращаться в столицу. Ждем всем агентством!
Коллега сбросил звонок. Теперь меня не одолевали тоска и уныние. В сознание поселилась надежда, что я смогу найти этих загадочных личностей и докопаться уже хоть до какой-то правды. Впервые в жизни я хотел, чтобы поезд как можно быстрее прибыл в пункт назначения. Через минут двадцать это чувство отступило. Пришло время для рационального мыслительного процесса. Все равно мне еще трое суток ехать в поезде до этого городка. Плюс ко всему, надо будет снять денег с карт. Часть оставить в сейфе агентства, другую часть – рассовать по карманам. По мелочи оставить в безнале. Купить билеты, провиант. Я прогуглил название города, оказалось, что там сейчас уже довольно холодно, и неделю идет снег. Значит еще и куртку зимнюю купить. И какую-нибудь удобную обувь.
Через несколько часов я уже стоял на перроне, высматривая машину такси. Еще пять минут, и такси везло меня домой. Раннее утро в моем родном городе. Солнце, которое еще пытается греть, отражается от покатых крыш частных домов. В небольших оврагах, которыми испещрен город, клубится туман. Люди еще не успели привыкнуть к осенней прохладе, пытаясь плотнее укутаться в тонкие ветровки и кожанки. Кто-то, несомненно более теплолюбивый, уже щеголял в осенней куртке, правда, расстегнутой, все-таки солнце пыталось отдать последнее тепло горожанам. Я ехал в такси и впервые за неделю улыбался. Может, правда, родные стены… «И каменные стены мне не тюрьма, и железные прутья не клетка», хотя, может и не в тему немного…
По крайней мере, пока едет такси, я свободен подумать о планах. Во-первых, конечно, домой. В офисе есть жесткие правила, которые я сам и установил – рубашка, брюки, галстук. Потом на работу. Приеду чуть позже, чем открытие, но мне можно. Проведем мозговой штурм с коллегами, определим вектор развития событий. Дальше все будет зависеть от плана, что мы разработаем. Возможно, магазины, банки, вокзал. Может, что-то совсем иного рода.
В квартире меня ждал сюрприз. Замок был выдавлен. Дверь вскрывали, весьма топорно, не сильно заботясь о качестве проделанной работы. В прихожей было темно, не включая свет я проверил туалет и ванную, на цыпочках пробрался в спальню – никого. Гостиная и кухня не отличились. Повсюду бардак. Определенно, что-то искали. Но сомневаюсь, что нашли. Никаких данных в квартире я не хранил. Все мои дорогие вещи могли бы поместиться в рюкзак, который я чаще всего ношу с собой. Искали тщательно, но уж очень бессистемно. Не были вскрыты тайники, в которые я обычно кладу улики во время следствия, если не успеваю заехать в офис, были сорваны рамки со стен, но сами они были целыми, матрас сняли с кровати, но не разрезали, в поисках заначек. Из этого всего я смог заключить лишь то, что орудовали те же идиоты, что преследовали меня в столице. Были они совсем недавно, пыль не успела заполонить новые просторы. Убираться не было желания, я попробовал успокоиться: ничего не нашли, а по квартире могут быть разбросаны отпечатки пальцев и улики. Что-то точно поможет. Во всей этой разрухе я откопал повседневный костюм, который столь удачно оказался запечатан в чехол для одежды и даже не помялся. Снова вызвал такси, прикрыл пришедшую в негодность дверь и вышел на улицу. День потихоньку побеждал утреннюю суету. Улицы опустели, горожане, так спешащие спозаранку на свои рабочие места, уже заваривали кофе в душных офисах. В косых лучах солнца мелькали только неустанно желтеющая листва и студенты, решившие прогулять пары и в последний раз насладиться солнцем. Странный выдался нынче октябрь.
Глава 8. Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе.
Не полагайтесь слишком сильно на кого-нибудь в этом мире, потому что даже ваша собственная тень покидает вас, когда вы в темноте.
(Ибн Таймия)
Коллеги встретили меня радостным шумом. Мужчины жали руку, девушки обнимали. Я тоже улыбался им. Их жизни не были тронуты столичными выкрутасами. Я сделал объявление, что через 30 минут жду всех в конференц-зале. Попросил помощника вечером наведаться в мою квартиру и изучить каждый сантиметр. Зал был уже полон, когда я пришел с ноутбуком и плотно набитой папкой. Я подключил оборудование к проектору, начал вводить всех в курс дела. Дал слово Джимми:
– Итак, как и сказал Тоби, мы наткнулись на организацию. Обитает она в городе, что нескромно называется Север-3. Очевидно, из названия, там уже сейчас дубак под -20 градусов, снег идет вторую неделю и судя по фотографиям, городок не может похвастаться развитой инфраструктурой и налаженными коммунальными службами. Градообразующие предприятия – кирпичный завод и узловая железнодорожная станция. Контингент – смешанный, в основном – среднего возраста от 35 до 50 лет. Молодежь уезжает после 18 лет, на ее место приезжает деревня. Из общественных мест только баня и разливайка «Мутное стеклышко». Утрирую, естественно. Вузов нет, ПТУ тоже. Есть школа на 200 человек. Физрука в прошлом году выгнали за домогательство, директор – заслуженный учитель. Из интеллигенции – только инженеры с завода и станции. И те медленно, но верно спиваются. Из хорошего: город очень древний, был когда-то оплотом каких-то первопоселенцев или завоевателей. Под городом находится сложная сеть тоннелей, что-то типа катакомб. Их пытались исследовать, но не нашли ни входа, ни выхода. Пытались финансировать исследования, но деньги закончились на стадии распила, так что георадаром прочесали пару кварталов, установили, что глубина тоннелей около 25 метров, а возраст больше тысячи лет. Также существует мнение, что это и не катакомбы вовсе, а просто такая геометрия улиц, а все под землей оказалось из-за изменений ландшафта. Там лет 900 назад вулкан начал извергаться, из-за чего никто не жил на пепелище еще половину тысячелетия. Из достопримечательностей – музей, где рассказывают все эти древние дела, и памятник рабочему завода, которого кто-то из местных сдал на лом лет десять назад. Сейчас осталась только кирпичная стела с табличкой и пара ног на ней.