Миновав дворец, они свернули на узкую протоку. На другой стороне в зеленой листве сада прятались мраморные богини и вакханки. Сократив дистанцию, Арнольд двигался уже в нескольких шагах от незнакомки. Она же шла, не оглядываясь, и, казалось, ничего вокруг не замечала. Сделав еще одни поворот, вскоре вышли на мост через речку. Именно здесь разыгрались воображаемые события с похищением чижика. С правой стороны на гранитном выступе Арнольд увидел и саму птичку. А женщина, пройдя еще немного, свернула с улицы, и вскоре они оказались перед домом старой застройки. На первом этаже висел рекламный баннер, с балансирующей на единственной ноге птицей. Ниже корявыми красными буквами прыгала надпись:
"АРТКАФЕ ОДНОНОГАЯ КУРИЦА"
Но это был еще не последний сюрприз. Поднимаясь по ступеням, незнакомка обернулась, и Арнольд узнал свою кузину Аню.
Глава 11
Так и не узнав его, Аня скрылась за дверью. Арнольд последовал за ней. Оформление кафе претендовало на стиль революционного футуризма. Обои и скатерти кричащей кубической расцветки. Креативные кувшины с фиолетовыми гвоздиками. Плакаты времен двадцатых годов. Подвешенная к потолку пластиковая мини-копия рояля. Среди немногочисленных посетителей были как личности нетрадиционного вида, так и вполне респектабельная публика. Проходя по залу, Аня поздоровалась с официантом и устроилась у стойки бара. Арнольд занял свободный столик у стены. Продолжая наблюдать за кузиной, открыл меню. Большинство блюд соответствовали общему стилю: бифштекс «Пролетарский» из красной говядины, поджаренной с репчатым луком; салат «Последний час буржуя» с мясом рябчиков и дольками ананаса. Цены на всю эту экзотику были заоблачные, словно их пересчитали на керенки, и Арнольд заказал только кружку отечественного пива. Тем временем, перед Аней появился бокал с каким-то напитком. И еще бармен положил маленький белый пакетик. Выйдя из отрешенного состояния, кузина быстрым движением высыпала его содержимое в бокал и сделала большой жадный глоток.
« А девочка-то наркоманка!» – подумал Арнольд и тут же вспомнил, странную реакцию на вопросы ее отца.
Официант явно не спешил нести заказ. А когда к столику подошел крепкий мужчина в малиновом пиджаке, в голове испуганно промелькнуло:
« Фейсконтроль не прошел. Сейчас вон попросят!»
Но малиновый пиджак вдруг развел в радушном приветствии руки. Сашку Пересмехина в этом самоуверенном господине узнать было трудно. Но, тем не менее, это был он!
– Ну как мое заведеньице? – поинтересовался Пересмехин, присаживаясь.
– Круто! – вполне искренне восхитился Арнольд.
– Вот так, то! Это тебе не какой-нибудь мат.анализ! – хвастливо заявил бывший однокурсник. И Арнольд почему-то вспомнил, что, если не брать в расчет Сашку Боцмана, названная дисциплина давалась Пересмехину гораздо хуже, чем остальным членам компании. О том, как сложилась судьба у них, Пересмехин ответил исчерпывающе кратко. Мишель свалил, Пьер за нищую зарплату протирает штаны в универе. А вот Боцману повезло, он работает в «Одноногой курице» заместителем начальника службы охраны. Вопросов Арнольду Пересмехин задавать не стал. Зато заявил, что сегодня он может заказывать, что пожелает, за счет заведения. Потом, как и положено деловому человеку, Пересмехин куда-то заспешил. Но уходя, сделал еще один широкий жест.
– Аннет, подойди! – позвал он, обернувшись к стойке. Отставив стакан, кузина, чуть заметно покачивая бедрами, двинулась в их сторону. Только сейчас Арнольд отметил, что у нее сексуальная фигура, а бледное лицо можно назвать красивым.
– Знакомься, это Арнольд, мой институтский товарищ . Сегодня будешь его любить и жаловать, – улыбаясь, сообщил владелец кафе. И уже уходя, подмигнул:
– Тоже за счет заведения!
Пока Арнольд пытался осмыслить происходящее, Аня присела за столик и равнодушно сообщила:
– А я узнала тебя, дальний родственник.
Подскочивший тут же официант поставил на стол кружку пива и поинтересовался, не хочет ли гость что-то еще. Открыв меню, Арнольд выбрал «Последний час буржуя», поджаренные хлебцы и бутылку шампанского. Аня заявила, что не голодна. Однако, от шампанского не отказалась. Заедая игристый напиток хрустящим хлебом, она с ироничной улыбкой наблюдала за смущенным партнером. А тот отводил взгляд и не знал, что делать дальше. Спрашивать о том, как поживают родители, в данной ситуации казалось глупым. А больше и говорить вроде было не о чем. Разве что, о погоде. Но потом кузина сама нарушила молчание, и неожиданно призналась, что когда-то по малолетке была влюблена в Арнольда. Оказалось, во время единственного визита к ее родителям, он, сам того не ведая, сумел произвести впечатление на скромную домашнюю девочку. Не помешало даже, что он тогда нелепейшим образом завалился в гостях спать. Нафантазировав себе романтический образ талантливого, но смертельно больного героя, она все ждала от него звонка. Долго ли ждала, Арнольд уточнять не стал. Но неожиданное откровение задело душу. Ведя растительное существование, глотая горстями психотропные препараты, он даже не подозревал, что был объектом девичьей любви. О нем вздыхали, мечтали, может даже писали стишки, наподобие тех, что Петька Колыванов, когда-то посвящал своей музе. Однако, время безжалостно губит нежные ростки, оставляя лишь то, что сумело обрасти грубой коркой. Вместо влюбленной девочки перед ним сидела наркоманка и проститутка, работающая в заведении бывшего институтского приятеля.
– Ну что, к тебе пойдем? – отставив бокал, равнодушно поинтересовалась Аня.
« Благородный человек, наверное, должен был отказаться»– подумал Арнольд. Но после недолгих колебаний ответил:
«Пойдем…»
Глава 12
Оплаченная заведением Пересмехина ночь любви неожиданно получилась яркой и страстной. Видимо, кузина успела стать опытной профессионалкой, а, может, добавила огоньку и прежняя романтическая любовь. Однако, утро выдалось хмурым в прямом и в переносном смысле. Ветер все-таки нагнал тучи с залива. За окнами теперь висела пасмурная дымка, и временами начинал накрапывать дождик. После изнуряющей жары, пришедшая прохлада пока еще казалась благодатью. Однако, интуиция и число на календаре подсказывали, что это надолго, и жаркие деньки еще будут вспоминаться добрым словом. Но пока что накалившиеся стены держали в квартире аномально высокую температуру, а залетавший в окно ветерок приятно холодил лицо. Расположившись за большим кухонным столом, они в молчании пили кофе. Сидевшая напротив женщина мало походила на вчерашнюю страстную вакханку. Наверное, сказывалось отсутствие косметики. А, возможно, для поддержания тонуса и блеска в глазах уже требовалась новая доза белого порошка.
– Прекрати, меня рассматривать! – с неожиданной злобой заявила Аня. Арнольд перевел взгляд на арку соседнего дома. Там то и дело появлялись и исчезали прохожие. Многие успели переодеться в осенние куртки, почти у всех были зонты. За столом снова повисло молчание. Мысли в голове крутились самые противоречивые. Арнольд ждал, когда эта женщина с усталым бледным лицом и синими полуокружностями под глазами, наконец, уйдет. Но в то же время не хотел расставаться навсегда.
« Вот и все!» – подумал он, когда Аня, не допив кофе, решительно встала. Но, вместо того, чтобы навсегда исчезнуть из его жизни, она начала наводить порядок на кухне. Давно не знавшее женской руки холостяцкое хозяйство, прямо на глазах преображалось. Ледяная стена утреннего отчуждения начала оплывать истончаться и вскоре потекла весенними ручьями. Когда в сушку отправилась последняя перемытая тарелка, Арнольд подошел сзади и с проснувшейся нежностью поцеловал ей плечо:
– Может, сходим сегодня куда-нибудь? – тихо произнесла Аня. В голосе послышалось что-то детское. Казалось, маленькая девочка просит старшего брата сводить ее в зоопарк. Сначала Арнольд хотел честно сказать, что сегодня у него рабочий день и десяти часам надо быть в магазине. Но почувствовал вдруг, что сейчас, возможно, решается судьба, и начал искать телефоны начальства. Директор, как всегда по утрам, был недоступен. Пришлось звонить второму лицу в магазине – главбуху. Выслушав про отгул по семейным обстоятельствам Мария Федоровна, пообещала, что просьбу передаст. Но напоследок посоветовала, решать семейные обстоятельства аккуратней. И Арнольду показалось, что слышит в ее голосе ревнивые нотки.
Из дома вышли под большим зонтом, доставшимся в наследство от мамы. Аня взяла его под руку. Они шли совсем близко, и Арнольд чувствовал прикосновение ее плеча. Но вскоре зонт оказался не нужен. Дождь прекратился, и сквозь пасмурную дымку стало пробиваться солнце. Резко потеплело. Многочисленные лужи на асфальте активно испаряли влагу, от чего город снова начал превращаться в душную парилку. Первоначально Арнольд планировал посетить музей. Но теперь уже снова хотелось прохлады и свежего ветра, и он вспомнил про дворцово-парковый ансамбль на берегу залива.
На площади перед обелиском скучали возницы. Один из кучеров прямо на козлах резался в карты с ряженым императором. В скверике на углу дворца, навстречу снова попалась компания девиц в гусарских мундирах. Но видя, что клиент не один, приставать не стали. Купив в летней палатке хот-доги и баночного пива, Арнольд и Аня успели на отходящий от набережной катер. Расположившись на верхней палубе, устроили пикник.
Воздушная подушка позволяла развивать приличную для водного транспорта скорость. Вскоре, далеко позади остался золотой шпиль адмиралтейства, мосты, колонны с корабельными носами. Проплыли мимо темная громада собора, правобережные голландские пейзажи. Берега постепенно расширялись и уходили в сторону. С открывшегося впереди простора дул свежий ветер. Арнольд накинул на плечи спутницы свою куртку. Некоторое время они, обнявшись, смотрели, как играют на волнах рассеянные лучи, и над водой с криками барражируют чайки. Но холод все-таки заставил спуститься с палубы в салон. Здесь было душно и Арнольд почувствовал, как наползает предательская сонливость. Он уже готов был к тому, чтобы заснуть в кресле. Но к счастью катер вскоре пришвартовался к причалу.
Пока стояли в очереди у кассы, морской ветер помог взбодриться. Цена на билеты кусалась, но Арнольд чувствовал, что сегодня в его судьбе переломный день и готов был пустить в ход последние резервы своего тощего бюджета. Оказавшись за турникетами, они взялись за руки и пошли мимо протоки, где плавали альбатросы и позолоченные головы фавнов извергали изо рта воду. Парк обрушился на них всей мощью и великолепием чужеродной культуры. Вычурной, подчеркнуто плотской, помпезной. В последний раз Арнольд побывал здесь еще ребенком. После возвращения они не раз планировали посетить парк с мамой. Но как-то не сложилось. Аня в последний раз была здесь лет пять назад с подружками из Института Культуры. Давно собиралась приехать снова, но тоже не получалось. А за сегодняшнюю поездку она своему спутнику была очень благодарна. И, похоже, говорила это искренне. Наблюдая, как кузина восхищается позолочено-фонтанным великолепием, с каким удовольствием лижет купленное ей мороженное, Арнольд не мог избавиться от чувства, что привез на экскурсию младшую сестренку.
Переполненные впечатлений и сильно уставшие они вернулись на причал. На обратные билеты у Арнольда уже не хватило. К счастью, недостающая сумма нашлась у Ани. Оказалось, при отсутствии дамской сумки кузина носит наличные в крохотном кошельке на поясе юбки. Когда она их доставала, Арнольд увидел край белого пакетика. И тут же появилось нехорошее подозрение, что детские восторги и вернувшийся блеск в глазах спутницы результаты очередной дозы. Как она принимала порошок, он не видел. Но сделать это незаметно было не сложно. Почти всю обратную дорогу они молчали. А когда снова оказались на набережной, в воздухе зловещей дугой повис вопрос: «Что дальше?».
– Ну ладно, мне на работу, – буднично произнесла Аня и махнула рукой в сторону «Одноногой курицы». И ту Арнольд выдал, наверное, самый страстный в своей жизни монолог. Он говорил, что им вместе надо перечеркнуть прошлое и уехать. Где-нибудь далеко отсюда, там, где их никто не знает, они начнут новую жизнь, и построят счастье своими руками. А он сделает все возможное, и даже невозможное, чтобы эта попытка удалась.
– А жить мы, в прекрасном далеко, на что будем? – иронично поинтересовалась кузина. Младшая сестренка исчезла и теперь перед ним стояла видавшая виды циничная труженица ночных панелей.
– Я достану деньги, – теряя запал, тихо произнес Арнольд.
– Вот, когда достанешь, звони. А за прогулку еще раз спасибо, – улыбаясь, произнесла Аня.
Глядя ей вслед, Арнольд сжал кулаки. Он проклинал судьбу, что обошлась с ним так по-хамски цинично. Презирал законы мироустройство, где счастье человека банально и пошло определялось наличием денег. Ненавидел этот больной и амбициозный город. И, наверное, впервые чувствовал, что начинает ненавидеть себя.
Когда он вернулся домой, уже смеркалось. Заходя в парадное, Арнольд по привычке оглянулся на соседний дом. Все три окна над аркой ярко светились. Поднявшись в свой наблюдательный пункт, он хорошо рассмотрел Глеба. И словно по заказу, снова стал свидетелем сцены, как тот небрежно кидает в сейф пачки денег.
Глава 13
Наверное, судьбу задели все-таки его проклятья. Она опровергла обвинения в предвзятости, однако, с прежним цинизмом подкинула весьма сомнительный и очень опасный шанс. Арнольд хорошо осознавал, что другой возможности у него не будет. И теперь кроме денег и пошлого материального благополучия на кону стоит еще и Аня.
Но легко сказать «не бойся и победишь»! А если страх мутной волной захлестывает не только сознание, но и тело? Если чувствуешь, как плохо слушаются руки, и начинаешь сомневаться, сможешь ли нанести решающий удар. Но отказаться он уже не мог. Миссия по спасению падшей женщины, которую на себя добровольно взвалил, окончательно разрушала все моральные преграды. С одной стороны любимая, которую надо вытащить из черной страшной ямы. С другой хищная тварь, кровожадный волк. Лишив его жизни, сделаешь доброе дело всему лесу. Выбор очевиден. Мешал только страх. И Арнольд понимал, что если его сейчас не преодолеет, то можно ставить крест на всех надеждах. А ведь они, при всем убогом растительном существовании, еще у него были!
Чтобы сжечь мосты, Арнольд подал заявление об увольнении. Директор подписал сразу. Как человек воспитанный, не стал допытываться о причинах. И даже стало обидно, что с ним так легко расстаются:
« Могли бы хоть поинтересоваться!»
Впрочем, в чем-то это было даже на руку. Никаких, даже малых зацепок, прежняя жизнь не оставляла. Он был абсолютно одинок в этом мире и никому не нужен. И все-таки Арнольд почему-то верил, что Аня ждет, когда герой ее девичьих мечтаний возьмет за руку и уведет в светлую даль.
Последующие несколько дней он вел наблюдения за квартирой и фанатично тренировался. Удар с доставанием топора из петли был отработан до мелочей. Делал он и обычную гимнастику, стараясь разработать руки. А Глеб по-прежнему проявлял приверженность привычкам. Через двадцать – тридцать минут после его появления в арку въезжал разносчик пиццы.
Проведение акции намечалось на пятницу. В выходные объект мог изменить график. С утра Арнольд произвел последние приготовления. Заранее повесил в петлю на куртке топор. В карман положил кошелек, чтобы расплатиться с разносчиком пиццы. Приготовил в прихожей маленький рюкзак с парой кроссовок, подошвы которых натер табаком. В них он собирался переобуться в подъезде Глеба. А когда все будет законченно, дойти до канала, и выкинуть кроссовки в воду. Служебную собаку это, по его расчетам, должно было сбить со следа. На стуле в прихожей Арнольд разложил полный сменный комплект, а рядом большой пластиковый мешок, куда уберет одежду с возможными следами крови. Его он собирался выкинуть по дороге на вокзал, подальше от дома. Для переселения Арнольд наметил несколько вариантов. Потом, устроившись, он вернется за Аней. Но пока главным было, в тот же вечер уехать. Оперативники наверняка начнут опрашивать жителей соседних домов, и он боялся, что волнением может себя выдать.
Закончив приготовления, Арнольд сделал гимнастику, принял душ и начисто побрился. Чтобы скоротать время начал приборку квартиры. Есть совершенно не хотелось. Но он заставил себя проглотить порцию пельменей. После еды ту же навалилась страшная слабость. И стоило только прилечь на диван, как сознание провалилось в черную дыру. В этом сне были его мать и последний отчим. Сашка Боцман гонялся за ним с большим черным маузером, и походил на революционного матроса анархиста. А где-то за кадром присутствовала Аня. Проснувшись, Арнольд первым делом посмотрел на часы. Они показывали половину шестого. Умывшись холодной водой, он приготовил себе кофе и, не включая свет, стал ждать.