Вопреки советам куратора, Макс все-таки не рассчитал силы и перебрал. Купленный в коммерческом продмаге "Первак деревенский" шел удивительно легко. Судя по этикетке, производилось зелье в каком-то фермерском хозяйстве в лучших традициях отечественного самогоноварения. Легкий сивушный привкус тянул за собой цепочку ностальгических осенних образов: Убранные поля. Уходящие под горизонт черные полосы пашни. Ледяная корка в забытом на колодезном срубе ведре. Свет в маленьком избяном оконце и серые холодные небо над крышей. Ну как тут было удержаться, еще и под хорошую закуску! А когда напиток, проявив свое коварство, ударил в голову и ноги, было уже поздно. До такси Макс дошел, опираясь на руку супруги. А по возвращению домой, Анжела не нашла ничего лучшего, как устроить скандал. К приходу дочери они уже не разговаривали. И вскоре Макс, оглашая комнату храпом, заснул на диване, где ему постелили, изгнав с супружеского ложа.

Утром он ушел до того, как проснулись жена и дочка. Чтобы скоротать время, на работу отправился пешком. Над крышами занималось бодрящее осеннее утро. Алый рассвет гладил хрустящие под ногами ледяную корку и отражался на рельсах, по которым катились полупустые трамваи. После вчерашних застолий город просыпался медленно. Многие, как например Сергей, постарались взять отгулы. Да и начальство в такие постпраздничные дни смотрело на опоздания сквозь пальцы. Но Макс добрался до работы даже чуть раньше положенного. На столе его уже дожидалось выписанная командировка в Новосибирский Академгородок. Действуя по инструкции, он зашел на выделенную для связи с куратором почту, послал запрос и получил с сервера информацию об авиарейсе и конференции по медицинской технике, на которую его по легенде посылали. Внизу было указано время, когда ему в действительности надлежало явиться по адресу Альтернативы. Дальнейшие инструкции, судя по всему, предстояло получить уже на месте.

Используя освоенную на курсах методику, Макс разложил содержание письма по полочкам в память. Тренировки последних месяцев позволяли надеяться, что нужные факты он оттуда в любой момент достанет. Само письмо, еще раз перечитав, удалил. В это время появился Крежинский.

– Я вам на стол командировку положил, – произнес он виноватым тоном.

– Да уже видел! -отозвался Макс. А шеф напомнил, что сегодняшний день уже считается командировочным, и можно прямо сейчас идти собираться в дорогу. Макс поблагодарил, но возможностью уйти воспользовался не сразу. Несколько часов он просидел за компьютером, сортирую и подчищая почту, приводя в порядок папки с рабочей информацией. Из коллег в тот день появилась только Капиталина. Закончив работать с электронным помощником, Макс попрощался с ней и Крежинским. Получив пожелание счастливого пути, направился к выходу, а когда уже проходил к вахте в мыслях беглой строкой промелькнуло:

" Может, я здесь в последний раз!"

И тут же накатила мерзкая мутная волна страха. Промелькнула даже мыслишка, что еще не поздно отказаться. Но он быстро справился с приступом слабости.

" Все, назад пути нет! Ты теперь боец невидимого фронта!" – строго прикрикнул на себя Макс. А потом еще мысленно добавил – " Ты же не один будешь! За тобой вся страна"

И этот вроде бы затасканный до дыр лозунг, сразу придал уверенности и душевной силы. Появилось то самое ощущения товарищеского плеча, что давало неоспоримое преимущество выстроенному в боевой порядок легиону перед толпой набегающих варваров.

Времени было еще предостаточно, и Макс снова решил пройтись пешком до улицы Горького. Спекулянтская тусовка у памятника пролетарскому поэту значительно поредела. Только небольшая группка озябших молодых людей, пряча под куртками пакеты, толкалась возле гранитного пьедестала. Проходя мимо музея революции, Макс почему-то вспомнил, что там, куда он отправится сегодня вечером, в этом здании опять располагается возрожденный "Английский клуб". Разбогатевшие на спекуляциях, криминале и казнокрадстве нувориши, изображали там из себя аристократов. Забыв, что у истории нет обратного хода, и про то, кем были еще лет десять назад. А для многих, кто не дотянул до планки, пропуск в эти двери был заветной мечтой, ради которой все средства хороши. Подходя к Пушкинской площади, Макс заметил за собой слежку, но отнесся к этому спокойно. Следили, скорее всего, свои. Так, на всякий случай, в рамках последней проверки перед отправкой.

Выпив кофе в заведении "Дядька Макдонкин", он направился к метро. Дома к его приезду никого не оказалось. Дочь была на занятиях по художественной гимнастике, Анжела еще не вернулась с работы. Собрав чемодан, Макс посмотрел на часы. В глубине души надеялся, что супруга сегодня придет пораньше. Обычно она на работе не засиживалась, но после вчерашней ссоры видимо решила выдержать характер. Уходя, он хотел позвонить ей на работу, но передумал и оставил записку. Сообщил, что улетает на совещание в Новосибирск, и вернется дней через пять. Подписал ее: " твой любящий муж", и тут же засомневался, не покажется ли это после вчерашнего скандала издевкой. Но переписывать не стал:

"Пусть трактует, как хочет!"

Уже на пороге, посетило странное желание. Захотелось, обернувшись, перекреститься на висевший где-нибудь в "красном углу" лик святого. Сразу вспомнились старые закопченные образа в избе тети Вали. И, спускаясь по лестнице, он загадал, что когда вернется, обязательно съездит в церковную лавку на Новокузнецкой.

" И Анжелку с собой возьму. Пусть выберет, что приглянется" – подумал он, окончательно примеряясь в мыслях с супругой.

У проходной "Альтернативы" налетели воспоминания. Полгода назад, выезжая из этих ворот, он даже не мог предположить, что возможно придется вернуться. Хотя, где-то в подсознании эта мысль все-таки сидела. И он вдруг понял, что все это время, не отдавая себе отчета, скучал по прошлой жизни. Где-то в глубинах души обитало желание опять оказаться в том мире. Пройтись по сверкающим рекламными огнями улицам, посидеть где-нибудь уютном заведении, краем глаза наблюдая за влюбленными парочками и ловя призывные взгляды одиноких незнакомок. Краем уха подслушать беседу деловых дамочек за соседним столом. Посмотреть, как после тяжелого дня снимет производственный стресс компания офисного молодняка. Но вернуться хотелось не участником, а наблюдателем из верхних миров. Посланным с инспекций на Землю, где когда-то и сам, пребывая в прежнем смертном теле, грешил, страдал, предавался страстям и гордыне.

За пять минут до назначенного срока Макс вошел в проходную. Человек в военной форме тяжелым пристальным взглядом сличил фото на паспорте с оригиналом, куда-то позвонил и велел ждать, пока за ним придут. Сквозь грязное стекло вахтенной будки Макс несколько минут наблюдал, как над асфальтом кружатся редкие снежинки. Наконец, из главного здания вышла и быстрым шагом направилась к проходной молодая девушка в строгом деловом костюме. Поздоровавшись, она улыбнулась, и предложила следовать за ней. Раскрасневшиеся от быстрой ходьбы щеки напомнили инспектора Олю. И в голове промелькнуло, что он, возможно, скоро ее увидит.

Поднимаясь вслед за провожатой по лестнице, Макс невольно цеплялся взглядом за маленький тыльный разрез, придавший некоторую пикантность строгой черной юбке. В коридорчике, где когда-то встречал Крежинский, девушка передала Макса на попечении крепкого мужчины среднего возраста. Внешне он вроде бы не походил на Влада, но что-то общее в и чертах лица и манере поведения неуловимо проскальзывало. Представившись, как Аркадий Семенович, незнакомец крепко пожал руку, и, махнув в сторону стеклянных дверей, произнес сакральное "Поехали!".

Когда, проходили по крыше, пришлось запахнуть куртку. Но после транслятора сразу стало теплее. А Аркадий Семенович буднично сообщил:

– У нас здесь конец августа жаркий получился. Лето никак уходить не хочет.

Глава 14

Некоторое время, следуя совету мужа, Зинаида занималась только текущими делами цеха. На беспокойство кладовщика о том, что скоро негде будет размещать готовую продукцию, отвечала уклончиво:

– Вопрос прорабатывается. В общем, "как только, так сразу".

Наконец, дома за ужином Крежинский рассказал, что ему удалось выяснить. А начал он издалека, с небольшого исторического экскурса.

После судьбоносного пленума, когда горе реформаторы отправились на пенсию или послами в далекие экзотические страны, началась чистка партийных рядов и наведение порядка. В первую очередь попали под нож кооперативы, под вывеской которых шло отмывание криминальных денег и обналичивание государственных средств. Ну а заодно, как водится, пострадали и те, кто честно пытался наладить реальное производство. Однако, не спешившие выходить из тени "цеховики" в основном уцелели. Во многом тому способствовали коррупционные цепочки, что успели прорасти корнями сквозь всю систему управления и правоохранительных органов. И по сей день эти подпольные производства продолжали гнать контрафакт, что под видом импорта поступает в торговую сеть. И все попытки заинтересовать продавцов лишь детский лепет, копейки на мороженное от воскресного папы, по сравнению с тем, что получает от криминальных схем руководство магазинов. С этим конечно борются, в том числе и органы госбезопасности. Но рук на все не хватает, слишком уж массовым стало явление. А в последнее время еще и в высших партийных кругах опять наметилась тенденция к расширению экономических свобод, демократии и гласности. И даже не коррумпированные правоохранители опасаются переусердствовать.

– Значит, все наши потуги кобыле под хвост! – дослушав его, констатировала Зинаида. Обычно, она старалась избегать ярких народных оборотов в присутствии мужа. Но сейчас с языка готовы были сорваться и более крепкие словечки. А Крежинский, ссутулившись, виноватым голосом произнес:

– Ну, они, по своему, тоже полезную функцию выполняют. Дефицит покрывают, частично…

– Так давай сразу, сделаем как там. Ты, знаешь где! Чего хвост по частям резать!– крикнула Зинаида. Лицо от волнения снова пошло красными пятнами. Она впервые злилась на мужа, хотя и понимала, что он тут совершенно не причем. И еще хотелось плакать от отчаяния. Получалось, что все было зря! Новая жизнь, этот мир, где, наконец, почувствовала себя человеком, оказались лишь временной отсрочкой. Грязный душный цех на задворках огромного вещевого рынка и ненавистные рожи благодетелей хозяев ждали ее возвращения. Как старый много повидавший на своем веку тюремщик спокойно ждет, пока приведут обратно сбежавшего на свободу узника. И заранее предвкушает удовольствие, ухмыльнуться и бросить сникшему от отчаянья беглецу:

– Явился, соколик! А я ждал, и местечко под тебя берег.

Конечно, она сейчас замужем за хорошим надежным человеком. Но сможет ли сам Крежинский устроиться в той реальности, перед которой готов капитулировать? Что он, со своим принципами и тепличным интеллигентским воспитанием противопоставит тем, кто набирался опыта в торговых ПТУ и на отсидках в местах не столь отдаленных! Да, он бесспорно умен и начитан. И сама Зинаида в последнее время просматривала журналы "новой волны", где хорошо владеющие словом специалисты в популярной форме объясняли, что крушение строя неизбежно. В доказательство приводились факты, выстраивались внешне безупречные логические цепочки, и была в этих рассуждениях своя правда. Но, правда тех, кто жаждал, не скрываясь, жить в загородных особняках с золоченными унитазами и летать на экзотические острова на личном самолете. А судьбы людей, которые будут обеспечивать этот рай для немногих, в расчет просто не брали. Не интересовало и мнение тех, кто хотел не золоченых унитазов, а свободным трудом и созиданием, реализоваться, как личность. Максимум, что могли пообещать сладкоречивые эрудиты, это лишний бигмак по воскресеньям, подержанный автомобиль и качественные джинсы, когда вслед за периодом первоначального накопления наступит эра изобилия.

" Может, правды для таких, как я, и не существует?" – задавала себе вопрос Зинаида. Но интуитивно она чувствовала, что это не так. Не нашлось просто еще автора, что подберет и правильно выстроит другие факты. Поставив конечную цель, грамотно протянет до нее логические цепочки. И докажет, что другой выбор у человечества есть.

"А, может быть, такой автор и существует, но на страницах в журналах "новой волны" для него почему-то не нашлось места?"

Впрочем, в отношении мужа, Зинаида была несправедлива. Капитулировать Крежинский не собирался. В ответ на ее реплику, он строго и с явной обидой, произнес:

– Ты брось паниковать! Лучше продумай еще какую-нибудь схему сбыта. В отдел торговли зайди, посоветуйся. А я со своей стороны что-нибудь попытаюсь сделать.

– Извини, Паша! – виновато произнесла Зинаида и обняла его за плечи.

– Да не за что – примирительно произнес Крежинский. А Зинаида почему-то вдруг попыталась представить, как он ссорился со своей первой женой. Судя по тому, что разошлись, это у них случалось не редко. Крежинскому Зинаида никаких вопросов не задавала, но часто пыталась представить женщину, родившую ему двух детей. Сейчас они уже были взрослые самостоятельные люди. Сын, окончив университет, уехал по распределению в сибирский Академгородок. Дочь еще училась, но успела выйти замуж. Павел все собирался Зинаиду с ней познакомить, но как-то не выпадало случая. Чему она в глубине души даже была рада. Из фотографий с первой женой в доме сохранился только один групповой студенческий снимок. На черно белом фото компания молодых людей в телогрейках и штормовках запечатлелась на фоне картофельных мешков и тракторного прицепа. Крежинский на нем выглядел вполне узнаваемо, только еще более худым, и во взгляде читалась открытая миру юношеская наивность. А вот на лице девицы, что держала его за руку, уже проступала задранная до максимальной планки, самооценка.

" Интересно, почему она выбрала Павла? Наверное, разглядела талант и ум, и то, что человек покладистый и добрый. А потом, по прошествии многих лет, за все это же и возненавидела"

Иногда Зинаида даже представляла семейные сцены из прошлой жизни мужа. Словно воочию видела, его растерянность и бесполезные попытки защититься от нелепых претензий. Как пытается что-то доказать и оправдаться, а ему с женским садизмом продолжают выставлять все новые обвинения.

" Интересно, теперь нашла эта особа свой идеал?" – думала Зинаида, и сама отвечала на свой вопрос: -Скорее всего, нет! Так и пребывает в творческом поиске."

Мужа, который в глубине души вполне возможно продолжал любить эту женщину, она искренне жалела. И она давала себе слово, чтобы там не случилось, оставаться ему надежный опорой. Обеспечить крепкий семейный тыл в мире, что скоро опять может превратиться в гладиаторскую арену.

Глава 15

Поселили Макса в гостиничном крыле здания. Желание тем же вечером прогуляться по городу, к его большому огорчению, оказалось неосуществимым. Аркадий Семенович предупредил, что прикомандированным, впрочем, как и штатным сотрудникам "Альтернативы", выходить за периметр можно только по специальному разрешению. Оставшись один, Макс горестно вздохнув о пропавшем вечере, и начал раскладывать по полкам шкафа вещи. Номер был небольшим, но вполне приличным. На две с половиной звезды тянуло. Приезжая в другой город Макс предпочитал селиться в гостинице, даже когда можно было остановиться у знакомых или родственников. Казенная обстановка не несла на себе печать чужого устоявшегося быта и больше подходила для путешествующего человека. Здесь, на время проживания, он как бы становился полновластным хозяином жилой площади "халифом на час". С этим ощущением неожиданно обретенной свободы Макс покинул номер и, пройдя по ковровой дорожке гостиничного коридора, спустился в буфет.

Заведение располагалось на цокольном нулевом этаже здания. Небольшой зал был плотно заставлен столиками. На стандартной многоярусной стойке розетки с салатами радовали глаз аппетитной цветовой гаммой. Был тут и классический яично-белый "Оливье", посыпанная сырной крошкой зелень и еще какие-то кулинарные фантазии с вкраплениями мяса креветок, черными бусинами маслин и полупрозрачными ломтиками ананаса.

"Ешь ананасы и рябчиков жуй…" – мысленно процитировал Макс и, выбрав парочку салатов, передвинул поднос дальше.

В металлических контейнерах за раздаточной стойкой подогревались мясные блюда и гарниры. Полная улыбчивая тетка в белом халате по желанию посетителей раскладывала их по тарелкам. Ассортимент показался Максу даже лучше, чем в министерской столовой. А стоило все примерно также, стой лишь разницей, что на ценнике стояли две цифры. Расплатиться можно было как местной валютой, так и родными социалистическими рублями. Набрав себе полный поднос, Макс передвинул его к кассе, где заказал в довесок еще сто грамм трехзвездочного армянского коньяка. Кассирша, которой на взгляд можно было дать лет сорок, рассчитывая его, строила глазки. Хотя, возможно, это Максу и показалось. От резкой перемены обстановки и ощущения командировочной свободы ему уже слегка кружило голову. Но кассирша была не в его вкусе. Выбирая столик, Макс сел к ней спиной, лицом к залу. Посетителей в этот час оказалось не много. В дальнем конце у стены о чем-то беседовали за чашкой кофе несколько мужчин. Сидели так, что лица рассмотреть было сложно. Скорее всего, это проявлялась профессиональная привычка. Ближе к нему, расположилась сравнительно молодая пара. Мужчина тоже выглядел безлико, а вот за его спутницу, эффектную худощавую брюнетку, Макс то и дело цеплялся глазами. Она это естественно заметила и кинула взгляд в его сторону, но не кокетливый, а скорее раздраженный. Смутившись, он отвернулся, и в это время в зале появилась веселая компания из трех девушек.

Инспектора Олю Макс узнал сразу. Она тоже вроде бы его вспомнила и, улыбнувшись, кивнула, как старому знакомому. Заказав себе салатики и кофе, девицы расположились за соседним столиком. Макс краем глаза наблюдая за ними, переводя взгляд с Оли на ее рыжеволосую соседку. Третья грация сидела к нему спиной, и из-за высокой спинки стула он видел только полу оголенные плечи и сложное сооружение из черных прядей волос, ниспадающих на тонкую девичью шею. Говорили девушки громко, легко перескакивая со служебных тем на дела сердечные. О поклонниках и ухажерах вспоминали, как водится, со смехом.

" Дать бы этим ребятам послушать, как им кости тут перемывают!" – ехидно подумал Макс, но тут же вспомнил, что на мальчишниках разговорчики порой бывают еще откровенней. А в голове уже крутились мысли, как сблизить дистанцию. Он уже собирался взять в буфете шампанского и напроситься в компанию, но полученная на курсах подготовка вовремя помогла включить тормоза. Проанализировав свое настроение, Макс понял, что в данный момент "крыша едет" от глотка командировочной свободы. Внесли свою лепту недавний семейный скандал и так и не снятые ревнивые подозрения. Но в когорте, куда он теперь был приписан, от легионеров требовалась холодная голова и жесткая самодисциплина! К тому же, за ним наверняка еще наблюдали, а командировочный флирт не лучший способ утвердить себя в новой роли.

Допив коньяк, он расправился с остатками салата и вернулся в свой номер. На прощание еще раз улыбнулся Ольге. А уже на лестнице вспомнил, что это она могла выдать цеплюжникам его новый адрес.

" Но если этот так, давно должны были убрать ее отсюда! – подумал Макс, и тут же себе возразил, – Да, кто их знает, может, приперли компроматом, и оставили, как двойного агента…"

На следующее утро гладко выбритым и бодрым Макс явился в кабинет на третьем этаже. Аркадий Семенович уже был на месте. Помимо него в комнате находилась еще одна сотрудница, та самая брюнетка, на которую Макс вчера глазел в буфете. Куратор представил ее, как Елизавету Алексеевну специалиста по компьютерным технологиям. После чего вкратце посвятил новичка в некоторые особенности здешнего распорядка и перешел к его первому заданию.

На первый взгляд все выглядело проще, чем он представлял, и даже напрямую касалось его основной работы. Некая международная фирма "Диагностик Вита " недавно вышла на местный рынок с линейкой медицинских приборов, организованной приблизительно так, как планировал Макс и его коллеги. И теперь ему поручалось добыть как можно более подробную техническую документацию.

– Вот здесь кое-что о фирме. Кандидата на вербовку выберите сами. Желаю успеха! – произнес в завершении Аркадий Семенович и передал флешку.

Для работы Максу выделили ноутбук и стационарный компьютер, на случай, если понадобиться выходить в интернет. Но поначалу такой необходимости не было. Кто-то уже хорошо поработал, собрав всю информацию из открытых источников, а еще и взломал служебную почту "Диагностик Вита ". Приступая к заданию, Макс сначала набросал себе общий план действий: Сначала он попытается определить уровень технической информации, доступный сотрудникам местного филиала. Далее нужно понять, кто из них этой информацией обладает, и уже потом, проанализировав личные качества, наметить объект вербовки.

Справиться с первым пунктом помог прежний опыт офисной работы. В своей прошлой жизни Максу часто приходилось общаться как с изготовителями, так и с продавцами медицинской техники. Он знал, что подробной технической документации филиалы на местах, как правило, не имеют, но все зависит от того, как организован сервис. А в "Диагностик Вита" к этому подходили серьезно. Мастерская находилась в то же здании, что и головной офис. И практиковалась там не только замена блоков, но и их мелкий ремонт. Обо всем этом Макс узнал из служебной переписки сервисного отдела. Так что, начальник этого подразделения был наиболее вероятным объектом вербовки. Но Макс сразу же почувствовал, что кандидатура не подходящая. И помогла тут, в большей степени, интуиция. Возможно, обострение этого чувства как раз и стало побочным, а, может быть, и основным результатом учебы. Чувствовал Макс, что не пойдет этот тип на контакт. Не потому что слишком честен, или недостаточно честолюбив. Скорее наоборот, именно честолюбие толкнет его сообщить о предложении конкурентов начальству. Наверняка решит, что это шанс лишний раз доказать преданность. Хотя, вряд ли это поможет ему сделать карьеру. Изучая служебную переписку, и опираясь на свой прежний офисный опыт, Макс уже различал нюансы внутренних отношений в фирме. Возможность служебного роста для его "героя" не превышала одного двух процентов. Но сам то он об этом вряд ли догадывался!

А вот старший менеджер по маркетингу и продажам Ангелина Крапец показалось объектом куда более подходящим. С фотографии из социальной сети на Макса глядела ухоженная самоуверенная особа. Снимок, скорее всего, был сделан на каком-то зарубежном курорте. Фигура, в купальнике, современным стандартам соответствовала. Цвет волос не давала определить широкополая соломенная шляпа. А во взгляде надменность смешалась с плотоядной тоской одинокой львицы. Этот типаж хорошо был знаком Максу. Но он успел отвыкнуть от здешних нравов, и взгляд с фото принял, как вызов. А интуиция теперь услужливо подсказывала, что крепость не так уж и неприступна.

Еще раз, просмотрев выставленные на общий обзор фото, Макс обратился к Елизавете:

– А вы не могли бы частную переписку этой дамы взломать?

– Попробуем, – отозвалась айтишница, и, присев за его компьютер, некоторое время колдовала, вглядываясь в экран и бегая пальцами по клавиатуре. Наконец, с ироничной улыбкой объявила – Готово! Изучайте.

Чтение чужих тайн дело стыдное, но уж очень увлекательное. Никакой детективный сериал, с этим сравниться не может. Тут не фантазия автора, а реальная жизнь, причем в тех гранях, что на показ редко выставляют. Со своими приятельницами Ангелина Крапец была весьма откровенна. Во всяком случае, информации хватило, чтобы составить психологический портрет и понять, что барышня пребывает в стадии активного поиска. Причем, планку требований к вероятному избраннику она не так уж высоко и задирала. Олигарх и принц на белом коне, скорее всего, остались в прошлом. И сейчас вполне подошел бы менеджер с хорошим окладом, чувством юмора и без особо вредных привычек. Макс под эту категории подходил. И еще стало понятно, что фанатично оберегать секреты фирмы старшей менеджер вряд ли будет. Помимо неустроенности в личной жизни она еще была недовольна своим материальным положением и во внеслужебной переписке весьма не лестно отзывалась о начальстве.

Когда Макс доложил о предполагаемом объекте вербовки, Елизавета снова бросила на него ироничный взгляд, а Аркадий Семенович хмыкнул и с сомнением произнес:

– Она же не технарь, а торговец!

На что Макс тут же возразил, что сервисники на этой фирме сидят в соседней комнате с менеджерами и вся их документация, скорее всего, в общей внутренней сети в открытом доступе.

– Ну что же, в целом одобряю. Подбирайте себе легенду, – произнес после нескольких минут раздумья куратор.

Окунувшись в интернет, Макс начал изучать список связанных с медициной столичных фирм. Судя по переписки большинство из них, так или иначе, с "Диагностик Вита " уже пересекались. Тогда, он вспомнил про свою командировку в Новосибирск, и переключился на этот город. Выбор остановил на компании "Сибиряк", владевшей сетью частных клиник и занимающееся поставкой медицинских приборов в своем регионе. На столичный рынок фирма пока не выходила и работала напрямую с китайскими и японскими поставщиками. Вопреки последней моде, консервативные новосибирцы фотографии и фамилии своих сотрудников не выставляли. Но получив с помощью Елизаветы, доступ к их почте, Макс обнаружил в команде менеджеров теску. Возможность не менять имя и определила выбор. Максим Коверкин оказался почти его ровесником. Единственный выставленный в социальной сети снимок был сделан не крупным планом. И Елизавета подретушировала его так, чтобы оригинал в первом приближении походил на Макса, а сам владелец страницы, при беглом взгляде вряд ли мог подмену заметить.

День пролетел незаметно быстро. Около шести вечера, вспомнив, что сегодня не обедал, Макс спустился в буфет. Кассирша улыбнулась, уже как старому знакомому. А он, в нагрузку к ужину, на этот раз заказал удвоенную порцию коньяка. Вопреки ожиданиям, напиток не взбодрил, а отнял последние силы. Добравшись до номера, Макс рухнул в кровать. Только теперь, когда остался наедине с собой, в голове закрутились вопросы:

" Ты что, действительно собрался с этой Ангелиной роман закрутить? И насколько далеко планируешь зайти?"

Представив лица жены и дочки, Макс почувствовал себя предателем. Казалось, он открывает калитку в крепостной стене, собираясь пустить врага в мирно спящий родной город. Тут же мысленно дал обещание, ограничится только походом в кафе и легким флиртом. После чего совесть успокоилась, и он крепко заснул.

Глава 16

Задрав головы, Сергей и Марина смотрели на уходящую ввысь стрелу крана. Там наверху, на фоне холодных серых туч медленно проплывала бетонная панель. Возможно, фрагмент их будущей квартиры! Облака отправляли в полет редкие снежинки. Медленно кружась, они падали в замершую тракторную колею, на покрытые ледяной коркой лужи, залетали в пустые проемы окон, откуда доносились голоса строителей и шум электросварки.

– Последние этажи заканчивают. Бог даст, к весне переедем. – подытожил наблюдения Сергей.

– Бог даст, Бог даст… – тихо повторила супруга.

Что-то в ее голосе заставило насторожиться. Прошлое все еще висело над ними, не желая оставаться в своей параллельной вселенной. Понятно было, что возвращение супруги лишь вынужденный под давлением обстоятельств шаг. С этим ничего нельзя было поделать. Хотя, себя он чувствовал теперь намного уверенней. Жизнь обрела стержень, и хотелось думать, что никакие капризы судьбы и осложнения на семейном фронте, согнуть его уже не могут.

Обратно возвращались на недавно открытом автобусном маршруте. На конечной остановке пока еще было мало народу. Устроившись в кресле новенького "Икаруса", Сергей устало откинулся на спинку. Рядом сидела Марина и задумчиво наблюдала, как за окном проплывают пейзажи новостроек. Иногда, в такие моменты, появлялось желание подслушать ее мысли. Обладай он этим даром, то наверняка бы не устоял перед искушением. Хотя понимал, что всю правду лучше не знать. Да и на личном опыте не раз убеждался, что иногда обманываешь себя даже в мыслях. Что же тогда может твориться в голове у женщин!

Вернулись они во второй половине дня. В коридорах и на кухне общежития в воскресный день, как обычно, было оживленно. Здороваясь с соседями, Сергей вдруг почувствовал, что после переезда ему, возможно, будет не хватать этой обстановки. Зато супруга подобной сентиментальностью не страдала. Отправляясь готовить обед, она с выдохом произнесла:

– Господи, скорей бы свою кухню!

За окном быстро стемнело. В это время года, ночь подолгу накрывала город, загоняя его обитателей в узкое пространство квартиры. В вечерние часы уже не тянуло выйти во двор, где под ногами хлюпала снежная каша, и в бледных прожекторах фонарей покачивались под ветром голые ветви. Недостаток дневного света и серые тона городского пейзажа порождали волну депрессий, росло скрываемое официальной статистикой количество самоубийств. Даже люди, не сильно подверженные влиянию сезонных капризов погоды, чувствовали себя не лучшим образом. Долгий вечер в четырех стенах вызвал у Сергея давно забытое ощущение скуки. Борясь с ней, он пытался погрузиться в исторический роман. Книгу купил недавно, реализовав полученные на работе талоны. Издание было солидным, автор в последние годы приобрел популярность, но читать его было тяжело. Для зимнего вечера выбор оказался не самым удачным.

Марина строчила на швейной машинке в комнате сына. Услышав, как тот вернулся, Сергей продолжал читать. Но когда из коридора донеся испуганный голос жены, сразу почувствовал неладное. Отложив книгу, он быстро поднялся с дивана. Что случилось, понял, как только увидел лицо сына.

– Они телефон, мамин отняли! – произнес Сашка, с трудом раздвигая запекшиеся от крови губы.

По выходным сыну иногда разрешалось брать мобильник Сергея или Марины. В этом мире такая роскошь подросткам еще не полагалась, но родителям было спокойней, когда сын находился на связи. Телефон он получал со строгим предписанием не хвастаться перед друзьями и пользоваться в самом крайнем случае. Но кто в таком возрасте буквально исполняет родительские запреты! Возвращаясь после дня рождения одноклассника, парень, подходя к дому, решил позвонить своей подружке Марьяне. Компанию, которая расположилась в беседке напротив общежития, он в темноте не заметил. Зато они на фоне освещенного подъезда его и телефон хорошо разглядели. Судя по разбитым губам и свежему синяку под глазом, он не уступил мобильник без сопротивления, но бой явно был не равным.