Ледоход
Можно вечно смотреть на горящий огонь, на текущую воду, танцующих женщин. Я часами могу наблюдать ледоход на Неве. Стою на крыше строительной бытовки, смотрю как быстрое течение реки несёт и кружит льдины, словно белые костяшки домино пытается смешать перед игрой. Можно подолгу любоваться этим зрелищем. Когда ещё доведётся? Всю зиму ездишь по мостам и набережным города, а внизу – только белое поле льда. И вдруг однажды ты увидишь тёмную как холодная сталь свободную ото льда реку. С ледоходом Нева справляется быстро.
За спиной у меня стройплощадка. Корпуса бывшего предприятия уже снесены. Ровный участок огорожен забором. Здесь скоро будет элитный жилой комплекс. Площадка для архитектора, это как загрунтованный чистый холст для художника. Место здесь уникальное. Я как автор проекта бываю тут часто и подолгу. Слишком многое нужно предусмотреть. Слишком дорого может стоить даже незначительное упущение.
Я посмотрел на часы. Пора. Через час у меня лекция в архитектурно-строительном университете по высотному строительству. Так уж получилось, что в этой области у меня наибольший опыт среди местных архитекторов. Хотя "высотное строительство в Санкт-Петербурге" – звучит почти как нонсенс, как анекдот типа "негр загорает" или "колобок повесился". Но ректор попросил – значит надо.
Весна. Она оказывает своё действие на всех. На молодёжь особенно. Моё выступление – факультатив. Пришли только те, кто захотел. Студенты с разных курсов и специальностей. Но все одинаково рассеяны и не собраны. Даже вопросов в конце ни у кого не возникло. Только девочка-первокурсница спросила:
– Евгений Александрович, а существует ли какая-нибудь обязательная пропорция между общей высотой здания и количеством необходимых подземных этажей?
Не успел я начать ответ как зал утонул в общем шуме. Все в нетерпении встали и стали расходиться. Девушка подошла ко мне, вежливо давая возможность завершить мне свою мысль. Уже на ходу по пути к выходу я сказал, что подземная часть своим конструктивом обусловлена только несущей способностью грунтов и функционалом здания.
После этого говорила в основном она. Я слушал, делая вид, что мне интересно. Мой припаркованный автомобиль давно остался позади. Мы шли куда-то в сторону метро. "Ну, что же", – подумал я – "провожу девушку и вернусь. Погода по-весеннему замечательная. Можно прогуляться."
Если меня всё время тянуло вверх и мне хотелось, чтобы каждое моё следующее здание было на этаж, а лучше на несколько этажей выше предыдущего, то все её интересы находились под землёй. И чем глубже, тем лучше. Она с упоением рассказывала о подземном Петербурге, о спрятанных глубоко лабиринтах и подземных ходах.
– Простите, как вас зовут? – уточнил я.
– Лада.
– Скажите, Лада, а почему вы не пошли учиться на исторический? Вам бы стоило попробовать себя в археологии.
– Потому что там не изучают свойства грунтов – логично ответила девушка.
– Вы рассказываете мне про какие-то бесчисленные подземелья, а ведь это всё легенды, выдумки. В научной литературе об этом прямо сказано. Не было никакого подземного хода между Зимним дворцом и Капеллой. Ведь так?
– Не так! Он был и есть. Только его засыпали. Как засыпали десятки других подземных ходов в нашем городе.
– Но кому и зачем это понадобилось?
– Причин несколько. Первая – это грунты. Ухаживать за подземными сооружениями дорого и сложно. Высок риск образование провалов. Второе – безопасность. Эти таинственные места неудержимо влекут к себе людей. И в-третьих… но об этом я не хочу пока говорить.
– О, Боже! Святая простота. И вы в это верите? – Я посмотрел на неё и увидел перед собой сущего ребёнка. Мне стало неинтересно продолжать разговор. Но она сказала:
– Да. Я бы верила в это, если бы даже не видела многие из них своими глазами. Но я их видела. Я была в них. Под Сенной площадью есть настоящий подземный город. Несколько этажей вглубь. Самый древний слой относится к тому времени, когда Петербурга на свете ещё не существовало. Мы с друзьями уже два года его изучаем.
– Но почему об этом ничего не пишут?
– А как вы себе это представляете? Попробуйте только написать и тысячи кладоискателей бросятся туда. ФСБ никому не позволит написать об этом. Даже нам часто приходится уходить от преследования.
Я не заметил, что и метро давно уже оказалось где-то позади. Она остановилась.
– Вот. Здесь я живу. – она показала рукой на окно эркера третьего этажа. – Если хотите, можете зайти ко мне. Я покажу вам трёхмерную модель одного из подземелий над которой я работаю сейчас.
– Нет. Спасибо. Я очень спешу. – сказал я. А сам подумал: "Только этого мне не хватало."
Мы попрощались. Всё услышанное мне показалось любопытным, но не более того. Девушка казалась фантазёркой. Умной, начитанной и искренне верящей в то, что сама же и сочинила.
Прошёл месяц. Весна перевалила за экватор. Уже получено разрешение на строительство и подрядчики вышли на нулевой цикл. Вереницы тонаров ждут очереди на погрузку грунта. Экскаваторы грызут Невский берег. Котлован должен стать огромным как карьер, чтобы вместить в себя трёхуровневый паркинг. На отметке минус десять метров ковш заскрежетал зубами по каменным плитам. Постепенно проявились очертания чего-то похожего на огромную каменную трубу не менее трёх метров в диаметре. В подобные сооружения с давних пор градостроители умели прятать целые речки. Но ни на одном плане подземных сетей и сооружений такой объект не значился.
Производитель работ позвонил своему начальству. Тот – в Службу Заказчика. Наконец добрались и до меня. Я сразу же приехал. И убедился, что всё более чем серьёзно. Дело в том, что я "втянул" в этот проект нескольких своих хороших знакомых. Один из них – владелец земли, согласился перенести за пределы города своё успешное производство и взял на эти цели крупный кредит в банке под немалые проценты. Кредит должен быть погашен на средства, вырученные от продажи квартир. Что будет с ним, если дом не будет построен в ближайшее время? Подрядчики взяли в лизинг дорогостоящую технику для строительства дома. Тысячи гастарбайтеров приехали с насиженных мест сюда на заработки. Что будет с ними, если разрешение на строительство отзовут. А такое более чем возможно.
По технологии кладки я сразу же определил, что сооружение очень старое. А значит по правилам нужно вызывать археологов. Их работа займёт много месяцев, а может быть и лет. И пока она окончательно не завершится, ни о какой стройке не может быть и речи. На срочно созванном совещании я внёс предложение. Никто ничего не должен знать пока мы сами не поймём с чем мы имеем дело. Удалить со стройки всех. Оставить только охрану. И их проинструктировать о том, что никакой утечки информации допустить нельзя. Когда пробили свод сооружения и спустились вниз выяснилось, что это никакой ни водовод, а самый настоящий подземный ход. Каменный плоский пол, вертикальные стены и только потолок – полукруглым сводом.
На следующий день я отправился к Ладе. Как-никак, а она единственная из моих знакомых, кто может выступить в роли эксперта в подобном деле. Телефона и адреса её у меня не было, но я зрительно помнил её дом и окно в эркере третьего этажа.
Было воскресенье и девушка была не на занятиях. Она очень удивилась, увидев меня, но предложила войти. Я повесил пальто на крючок, разулся. Мужских тапок в доме не оказалось. Мама девушки оторвалась от кухонных хлопот, вошла, поздоровалась, предложила чаю. Я отказался. Из вежливости я не сразу приступил к делу. Похвалил старинный буфет, картину маслом на стене и кошку.
Кошка была очень большая, чёрная как пантера и грациозная. С огромными кистями на крупных ушах.
– Какая крупная и красивая кошка – сказал я – Наверное породистая?
Девушка просияла:
– Она совсем не крупная. Видели бы вы её папу! Вот он был действительно великан. Внук самого знаменитого кота Баюна. Но она у нас не просто красавица. Это поистине необыкновенное существо.
Я и не ждал, что эта девочка может относиться к своему питомцу как-то менее умилительно и восторженно и воспринял это как данность.
– Как её зовут?
– Ванга.
– Странное имя для кошки.
– Я говорила уже, что она удивительное существо. Вы верите, что экстрасенсорные способности существуют? Что Вольф Мессинг, например, мог предсказывать будущее?
– Да, пожалуй. Сам Берия платил ему за это зарплату. А Лаврентий Павлович кого-попало на работу не брал.
– А в пророчества бабы Ванги верите?
– Почему же нет? Слишком уж многие из них сбывались.
– Так вот, наша кошка по своим экстрасенсорным способностям, возможно, превосходит всех остальных людей-экстрасенсов вместе взятых. Она и лечит, и знает будущее. Только сказать не может.
Мне захотелось рассмеяться. Но я сдержался, чтобы не обидеть хозяйку. Ведь если ты хочешь наверняка стать врагом охотника – покритикуй его собаку. Посмейся над любимой машиной автолюбителя и ты гарантировано получишь с ним неприязненные отношения.
– Как же она сообщает вам о своих "прозрениях", если вы в них так уверены?
– Приведу вам один пример и вы сами всё поймёте. Когда она была совсем крошкой, она спасла нам с мамой жизнь. В октябре пятнадцатого года мы должны были лететь в отпуск в Египет. Мама включила будильник на телефоне, чтобы мы не опоздали на самолёт. Телефон был почти разряжен и она поставила его на зарядку. Наша кошечка перегрызла провод и аппарат полностью отключился. Мы проспали. Возможно, у неё резались зубки. Так бывает. У нас была страховка от не вылета и нам поменяли тур на Анталью. Но, когда наш самолёт из Шарм-Эль-Шейха через неделю вылетел обратно, его взорвали и все пассажиры погибли.
– Но ведь это могло быть и совпадение?
– Могло – усмехнулась теперь уже девушка, – но когда таких совпадений становится очень много, они перестают казаться совпадениями.
– Что, она спасает вас так регулярно?
– Можно сказать и так. Недавно за мной ухаживал один молодой человек. Воспитанный, галантный парень. Всего один некрасивый, странный поступок он позволил себе в отношении меня. Однажды, когда я переодевалась, он без разрешения вошёл в мою комнату и стал меня фотографировать. Когда я спросила, зачем он это сделал, он ответил, что сделал это для себя и что если мне это неприятно, то он обещает все фото удалить. Моя Ванга так невзлюбила его, что когда он появлялся у нас, она начинала сердиться на меня и громко ругаться. Слышали бы вы как она это умеет. Я сразу поняла, что она запрещает мне продолжать отношения с этим человеком и мы расстались. Но он обиделся и стал выкладывать в социальных сетях мои фото, сопровождая их всевозможными вымыслами и небылицами. Представляете, что могло бы случиться, если бы я связала свою жизнь с подобным типом?
Я сидел на диване. Вдруг Ванга запрыгнула ко мне на колени. Примостилась поудобнее и стала мурлыкать. На обычное мурлыканье это было мало похоже. Это напоминало работу тракторного двигателя на очень низких оборотах. На таких низких, что обычный дизельный мотор должен был заглохнуть, слегка потряхивая всем корпусом.
– У вас что-то болит? -спросила Лада.
– Нет.
– Странно. У Ванги инстинкт. Она чувствует любую боль. Она лечит её мурлыканьем. Я не желаю вам в этом убедиться, но знайте – любая боль проходит. Даже от сильных травм.
Дань вежливости я отдал вполне. Пора было переходить к делу. На следующий день мы вместе были на стройплощадке.
Ещё недавно я казался себе мэтром по сравнению с ней – наивной курсисткой. И вот всё поменялось. Я, мужчина в расцвете сил и лет, кажусь рядом с ней неловким и неуклюжим неумехой. Она же – одетая в комбинезон и тактические ботинки – теперь уже не девочка, а взрослый профессионал. Экипированный и тренированный. И только узкая талия на шнуровке напоминает о том, что она очаровательная и стройная как её кошка девушка. Мы с разной степенью ловкости спустились на дно котлована. В ярком свете полуденного весеннего солнца осмотрели объект снаружи. Потом спустились в пролом по лестнице. Внутри это был длинный около двух метров в ширину коридор. Здесь было душно. Дышать легко было только стоя под отверстием в сводчатом потолке под струёй холодного апрельского воздуха, стекающего сверху. Тут было почти сухо.
– Как им удалось сделать такую прекрасную гидроизоляцию? – спросила девушка.
– Очень просто – со знанием дела ответил я. Не зря же я в свои тридцать шесть лет являюсь заслуженным строителем Санкт-Петербурга, – они обмазали сооружение со всех сторон полуметровым слоем голубой глины. Её здесь можно раздобыть в любых количествах. А это работает лучше самых суперсовременных мастик.
И всё же вода проникала откуда-то внутрь. В ровном каменном полу было прямоугольной формы углубление и по нему в сторону реки бежал под наклоном ручеёк.
– Интересно, этот жёлоб сделан специально для дренажа? – задал я вопрос самому себе. Но на него ответила моя спутница:
– Нет. По этому коридору грузы перевозили в специальных тачках. Телега тут не пройдёт. Это углубление посредине, – направляющая для единственного колеса этого транспортного средства. А отведение воды – его дополнительная функция. Только вот куда она утекает?
Этим вопросом я и сам был озадачен, но побоялся задать его, опасаясь выглядеть глупым в её глазах. Длинный прямой как стрела коридор под наклоном уходит куда-то вниз в сторону середины Невы. Куда же утекает вода? Ведь за две сотни лет она должна была затопить всё это пространство не одну тысячу раз. Мы сделали в эту сторону шагов пятьдесят и чуть не задохнулись. Пришлось возвращаться. Пошли в противоположном направлении. Пройдя от места нашего проникновения внутрь шагов тридцать мы оказались на Т-образном перекрёстке. Упёрлись в стену. Влево и вправо уходил точно такой же тоннель. Через двадцать метров левый тоннель заканчивался глухой стеной – тупиком. Правая часть через двадцать метров упиралась в мощнейшую металлическую решётку, каждый прут которой был сантиметров восемь в диаметре. Пройти дальше мы не могли, но посветив своим дальнобойным фонарём, Лада показала мне, что метров через пятьдесят ещё одна такая же решётка, а потом, – ещё и ещё.
– Куда же ведёт этот променад? – пробормотал себе под нос я.
– Кушелева дача! – С ужасом в голосе прошептала девушка. – Вот здесь, метров через сто – школа. А за ней ещё на таком же расстоянии усадьба Александра Андреевича Безбородко.
Я прекрасно знал это здание. Во многих учебниках по архитектуре подробно рассматривается этот памятник. И даже далёкий от этой темы человек наверняка видел его в фильме "Невероятные приключения итальянцев в России". А вот о её хозяине я почти ничего не знал. Лада догадалась об этом по-моему молчанию и пояснила:
– Всемогущий вельможа при Екатерине Великой. Влиятельный масон. Канцлер при Павле Первом. Богач и алхимик. С его именем связано столько легенд, что не сразу поймёшь где граница, за которой начинается неправдоподобное.
– Что например?
– Утверждают, что у него был самый дорогой бриллиант в мире. Он был уникален не только своими размерами – величиной он был с куриное яйцо и похожий по форме – но и особой огранкой, которая концентрировала в нём энергию и наделяла магическими свойствами. Он был настолько желанным атрибутом власти, что именно ради него Наполеон начал поход в Россию. А первым распоряжением Владимира Ленина, когда он стал главой большевистской хунты был приказ провести обыски во всех домах потомков графа с надеждой найти бриллиант масонов.
– Плохо дело. – Подытожил я. – Теперь мне конец. Археологи застрянут здесь на годы. Я не построю свой самый красивый и высокий дом. Пострадает много хороших ни в чём не повинных людей.
– Ну вы ведь всего лишь архитектор. Разве только вы один отвечаете за всё?
– В данном случае я один. Ведь этот проект задумал я. И я их всех уговорил в него вписаться.
– Ерунда – отрезала Лада. – Всё будет хорошо. Главное – чтобы об этом не узнало ФСБ.
– Почему?
– Я не знаю. Но почему-то они всего этого боятся больше, чем чёрт ладана.
Уже на следующий день события приняли неконтролируемый характер. Кто-то из рабочих выложил о случившемся ролик в интернет. Что тут началось! Нагрянули из Административно-технической комиссии и Комитета охраны памятников. Из Академии Наук. Вице-губернатор приехал с Главой района. МЧС и… журналисты, журналисты, журналисты. И – вишенка на торте – звонок генерала ФСБ из Москвы.
По стечению обстоятельств этот генерал оказался моим старым знакомым. Я ещё делал первые шаги в профессии, когда строил ему дачу под Москвой. Да и он тогда не был ещё генералом.
По телефону он спросил:
– Женя, помнишь меня?
– Помню, Пал Николаевич.
– В среду встретиться надо на объекте. Обсудить кое-что.
– Принято, Пал Николаевич.
Вот и славно. Завтра я приду с Ладой. Узнаем из первых уст чего они так боятся. Больше, чем чёрт ладана.
Ещё в детстве меня мучили желудочные боли после того, как я сильно понервничаю. Родители таскали меня по врачам, но никто сделать с этим ничего не мог. Даже обезболивающие таблетки не помогали. На первых курсах университета эти приступы стали систематическими. Особенно перед экзаменационными сессиями. С окончанием учёбы всё прошло. Я много лет не вспоминал о них. И вот теперь на фоне сильных переживаний у меня опять заболел желудок. Боль такая, словно тебе в живот воткнули огромный кухонный нож и безжалостно поворачивают его вокруг своей оси. А ты не можешь ничего с этим поделать. Бессмысленно принимать лекарства и вызывать скорую. До боли знакомые ощущения и ты прекрасно помнишь, что длиться это безумие может несколько дней.
Я выдержал лишь несколько часов. Позвонил Ладе. Попросил разрешения приехать. Она согласилась. Не спросила даже зачем. Когда я сел на диван, Ванга осторожным шагом подошла ко мне и несколько секунд смотрела пристально своими огромными жёлтыми глазами. Потом запрыгнула и ещё примерно минуту стояла рядом на мягкой ткани сиденья. Аккуратно умостилась на самом больном месте и замурлыкала. Мне показалось, что вибрирует диван, а вместе с ним и весь дом. Я испытал блаженство от ощущения уходящей боли. Ещё через несколько минут все прошло словно никогда ничего не болело.
– Завтра фээсбэшники назначили мне встречу на объекте. Вы пойдёте со мной? – Спросил я у девушки.
– Да, разумеется. – Ответила она.
Я предполагал, что генерал Воскобойников приедет на площадку не один. Что он возьмёт с собой кого-то из помощников. Но я увидел целую вереницу микроавтобусов марки Фиат, покрашенных в одинаковый цвет с дочерна затонированными стёклами и с одинаковой надписью на борту – "Федеральная Служба Безопасности". Десятки спецов суетились на площадке – кто с оборудованием, кто с приборами. Мы поздоровались.
– Далеко удалось продвинуться в сторону реки? – уточнил я.
– Нет. Там бесконечные решётки. Их не составит труда срезать, да надобности в этом нет.
– А что-нибудь нашли?
– Нет. И скорее всего не найдём. – генерал недоверчивого покосился на мою спутницу, прикидывая: с кем это я?
– Это моя помощница. Соавтор проекта. – Слукавил, оправдываясь, я.
А Лада, тем временем, нисколько не церемонясь, подошла к моей машине и взяла на руки Вангу. Безо всякого разрешения она подошла к пролому в своде и спустилась вниз. Генерал неодобрительно поморщился, но промолчал. Я механически двинулся в сторону подземелья словно боялся, что девушка может там потеряться или её кто-то обидит. Павел Николаевич пошёл следом за мной.
Внутри суета. Несколько человек с кислородными баллонами перекусывают прутья решётки приспособлением, которым можно как бумагу резать рельсы. В противоположную от реки сторону люди с мощными металлоискателями "прозванивают" стены тоннеля. Просвечивают какими-то рентгеновскими аппаратами.
Я стал искать глазами Ладу. Её нигде не было. Нашёл её в тупиковом левом коридоре. Она сидела на корточках перед Вангой, а кошка смотрела на стену и громко кричала.
– Здесь! – сказала девушка.
– Что – здесь? – спросил чекист.
– Что-то важное.
– Но приборы здесь ничего не обнаружили. Ладно. Сейчас проверим.
Воскобойников подозвал кого-то из начальников инженерной службы и распорядился сломать стену. Это оказалось не так просто. Камень очень прочный и хорошо армирован.
Мы ушли с Павлом Николаевичем в его машину пить кофе. Часа через два за генералом пришли.
– Почему так долго? – проворчал он.
– Решили работать деликатно.
– Ничего себе, деликатность – пробухтел Воскобойников, осматривая пролом. За проломом оказалась комната, уставленная ящиками. Генерал попросил вскрыть один на его выбор. В нём оказались предметы из металла похожего на золото. В основном посуда. Все они были завёрнуты в промасленную бумагу. Лишь некоторые оказались обмотаны газетами. Видимо, бумаги не хватило. Чекист снял с тяжёлого блюда газету. Расправил. Присвистнул. Передал мне. Я прочитал: "Красная Звезда", 27 августа 1941 года, номер 201.
– Ладно. – распорядился генерал. – Больше ничего не вскрывать. Всё перевезти в лабораторию с подробной описью и видеофиксацией.
А потом, обращаясь ко мне, добавил:
– Извини. На сегодня всё. Остальное обсудим позже. Я позвоню тебе.
И мы разъехались.
Через несколько дней он мне позвонил. Спросил, докучают ли ещё репортёры. Я сказал, что уже нет. И в свою очередь уточнил у него – было ли это золото?
– Да, в основном золото. Две тонны ценнейшего антиквариата.
– А был ли там "масонский бриллиант" – по любопытничал я.
– Я тебе и так слишком много рассказал – отшутился он.
– Так может быть нам какая-то премия полагается? В процентах от найденного? – я попытался поддержать его шутливый тон.
– Да. Тебе, Женя вот какая будет награда. Не больше, чем через месяц ты сможешь продолжить свою стройку.
– А как же археологи?
– Они уже все дали подписку о неразглашении.
– Так вы что, хотите, чтобы это уникальное сооружение я разрушил своими руками?
– Зачем? Мы это сделаем без тебя. Только ты, дорогой мой, тоже дашь нам подписочку.
– А без этого никак не обойтись?
– Нет, не обойтись. Никак не обойтись.
Я много раз видел микроавтобусы с "логотипом" ФСБ. Но строительную технику, бетоновозы-миксеры с надписью "Федеральная Служба Безопасности" мне раньше видеть не приходилось. На мой вопрос при очередном телефонном разговоре:
– Павел Николаевич, зачем вы в галерею ведущую под Неву залили двести миксеров высокопрочного бетона?
Он ответил:
– Ты же знаешь, что она проходит под оживлённой трассой Свердловской набережной. Представляешь, если она обвалится. Это же будет просто катастрофа. Мы не можем так рисковать.
– Нет, вы объясните мне серьёзно. Это мой профессиональный интерес, а не простое любопытство. Под нашим городом таких подземелий много. И со всеми вы стараетесь поступить таким образом. Я понимаю, что так, наверное, для чего-то нужно. Но для чего?
– Когда случаются массовые беспорядки… Ну, Болотную площадь возьмём, к примеру… Их очень трудно бывает остановить. Но площадь хотя бы можно оцепить со всех сторон. Свето-шумовые гранаты применить, водометы. Вот ты сказал их много. Нет, их гораздо больше, чем ты можешь себе представить. И если "пятая колонна" при помощи врагов нашего государства устроит там "параллельную реальность", то с ними очень трудно будет там бороться. Так что цена, которую мы платим, не слишком высока.
Я понял и вопросов больше не задавал.
В воскресенье в девять утра раздался звонок. Это снова был генерал Воскобойников:
– Женя, твоё "сокровище" отказывается давать подписку о неразглашении. Прими меры, пока нам не пришлось их принять.
Я умылся. Привёл себя в порядок. Мне как раз надо было заехать на работу. Жену будить не стал. Позвонил Ладе. Попросил встретиться в кафе на Садовой.
Она пришла как обычно без макияжа, в простеньком хэбэшном свитерке. Такая же первокурсница, какой я увидел её впервые. Я осторожно приступил к делу, но она отрезала:
– Я не дам им никакой подписки, если они даже посадят меня в тюрьму!
– Поймите, это не их прихоть. – Увещевал я. – Это их обязанность, служебный долг.
– А ты уже дал им эту подписку? – она в упор посмотрела мне в глаза.
– Ещё нет. Не успел. Но раньше вы не позволяли себе называть меня на "ты".
– Вчера я узнала, что ты будешь моим мужем. Почему же я своего будущего мужа должна называть на "Вы"?
Ну вот, опять! Девичьи фантазии бьют через край. Пора бы ей уже начать взрослеть. В некоторые неосуществимые вещи можно верить. Например, что сборная России по футболу выиграет чемпионат мира. Ты можешь отстаивать этот прогноз хоть до посинения. Никто тебя сумасшедшим не назовёт. Потому, что чисто теоретически это возможно.
– А ничего, что я женат и вполне счастлив в своей семейной жизни? – Я не собирался щадить её тонкие струны. – И даже если в нашей стране законодательно введут многожёнство, я не женюсь вторично – я не так воспитан.
– Я ни о чём тебя не прошу. Больше того, я и сама не вполне уверена,что хочу этого.
– Я живу с женой уже не один год и даже сама мысль о том, что я мог бы уйти из семьи, мне глубоко противна.
Она напрягла лицо, задумалась, словно решала задачу:
– Тогда может быть жена от тебя уйдёт?
Я готов был взорваться:
– От меня ни одна женщина в жизни сама не уходила. И не уйдёт.
– Да. Ты очень самонадеян.
– Причём здесь это? Просто есть тип мужчин, от которых женщины по своей воле не уходят. Всего наилучшего!
Терпенье моё лопнуло. Я встал и ушёл, не заплатив за кофе. Совесть меня покусывала от того, что у неё, возможно нет денег расплатиться. Ну, ничего, позвонит своим диггерам. Пусть придут на выручку.
Вечером я перезвонил генералу:
– Павел Николаевич, я не знаю, был ли там масонский бриллиант… Говорят, он стоит больше, чем все наличные и безналичные деньги во всех банках мира. Нам положено вознаграждение за найденный клад. Так вот, я от него отказываюсь. Но при условии, что нас не заставят давать эту чёртову подписку.
– Эх, Женя, Женя… – устало вдохнул генерал и повесил трубку.
Прошло три года. И какие это были три года! Это могло быть лучшее время в моей жизни. Элитка на набережной была почти готова. Кроме того, по моим новым проектам уже строились высотка для штаб-квартиры крупного банка и огромный бизнес-центр. Но Судьба приготовила для меня тяжелейший удар. Два года назад в автомобильной аварии погибла моя жена. Меня спасала только работа. Архитектурная мастерская стала похожа на фабрику, на конвейер. Я проводил в офисе все дни без выходных. Порой даже оставался ночевать на диване в своём кабинете.
Лада ни разу не позвонила. Сначала я думал, что очень обидел её. Потом мне стало казаться, что эта её навязчивая идея – это что-то вроде сна. Пока ты его помнишь, он кажется важным и интересным, но как только ты его забыл – его для тебя словно и не было вовсе. А в последнее время я и вообще не вспоминал о ней.
Наконец настал день, когда была назначена государственная комиссия по приёмке готового строительного объекта. Были первые числа апреля. Ослепительно светило солнце. Вот-вот на Неве должен был начаться ледоход. Три года назад я смотрел на него с крыши строительной бытовки, а теперь с крыши замечательного красивого тридцати двухэтажного здания.
Лёд ещё не тронулся, но через неделю, перед тем как я вместе со всеми основными участниками проекта и с большинством членов комиссии уеду на банкет, я буду стоять здесь и любоваться медленным и тяжёлым движением задумчивых льдин. Мой взгляд упал на то место, где под проезжей частью должен быть похоронен ведущий в таинственную неизвестность подземный ход. Я вспомнил Ладу. Рука сама потянулась в карман пальто за телефоном. Я пригласил её на мероприятие. Она согласилась. Всю неделю я ждал сдачи дома и встречи с юной диггершей. И ловил себя на мысли, что не понимаю, какое из двух событий волнует меня больше. Хотя ответ был прост: никогда при мысли о сдаче объекта сердце у меня не билось так учащённо.
И вот день настал: лёд тронулся. И солнце слепило. Мне виден был весь центр города и Петропавловка рядом с мечетью. И Лахта-центр. Я стоял не один, а с группой банкиров, финансировавших проект. Ладу, по моей просьбе, встретили и проводили ко мне.
Когда я увидел её впервые, она была скромной затюканной первокурсницей с бледным без макияжа лицом. Потом я увидел её в экипировке диггерши. Это была невероятно стройная девушка – супергерой с ярким естественным румянцем на лице. Она должна была очаровать любого, в ком ещё теплится мужское начало. Очарован тогда был и я.
А теперь… ей двадцать один. Передо мной взрослая красавица в изящном дорогом пальто и лайковых перчатках. Шикарный макияж и внешняя степенность. Что могло её так изменить? Конечно же она теперь замужем! Но, почему тогда она согласилась приехать? Понятно, почему. Для неё те дни были полны ярких эмоциональных событий. Да, определённо, она замужем. Это совсем другой человек. Но, чёрт возьми, до чего же она хороша!
– Здравствуй! – сказал я, впервые назвав её на "ты".
– Здравствуй! – ответила она улыбнувшись.
– Как поживает твоя кошка?
– Скучает.
Двусмысленный ответ! Опять я не понял, что он означает.
– А мне на днях звонил Павел Николаевич – продолжил я. Он недавно вышел на пенсию и занимается консультированием по некоторым специфическим вопросам. Словом, он помнит тебя и просил передать тебе его визитку. На случай, если тебе понадобится его помощь.
Я достал из кармана визитную карточку и протянул ей. Она стала стягивать с правой руки перчатку. Моё лицо напряглось. Я уставился на кисть её руки в надежде не увидеть там кольца. Она же видела меня насквозь. Смотрела внимательно прямо мне в глаза и снимала перчатку нарочно очень-очень медленно. Когда перчатка была снята, она поднесла карточку к своим глазам, так чтобы обручальное кольцо было прямо перед моим лицом, но смотрела она не на кусок белоснежного картона. Она продолжала внимательно смотреть на меня. Мой подбородок задрожал как у ребёнка от обиды. А я не мог с этим ничего поделать. У меня не получалось взять себя в руки.
Она рассмеялась. Сняла с пальца кольцо, подошла к парапету и, не боясь испачкать пальто, выглянула вниз. Выбрав свободное место, она с размаху выкинула колечко.
– Это имитация, фейк, шутка.
– Так ты свободна?
– Да.
– А откуда же это дорогое пальто у тебя?
– Я копила на него и на платье деньги все эти три года. А как только ты позвонил, сразу поехала его выбирать.
– Но почему же ты ни разу не позвонила за эти три года?