Безмолвная рябь

2085

Скотт смотрел на Джека, и думал, как же так получилось, что один из них не лежит в канаве с пробитой головой? После того, как немцы засадили Брайана в каталажку, он поклялся, что свернет шею этому любителю древней музыки. А вместо этого они сидят в пабе и мирно беседуют.

Нет, конечно, если бы Джек просто заявился, и предложил забыть прошлое – Брайан не стал бы его и слушать.

Вернувшись в Лондон, Скотт всюду разыскивал бывшего приятеля, но тот словно в воду канул. И тем обиднее было, когда он появлялся то тут, то там, передавая через общих знакомых просьбы провернуть то или иное дельце.

Первое время Брайан бесновался, и гонцы, несущие вести от Джека, бывали биты. Но понемногу он остыл, и, скрепя сердцем, взялся перегнать грузовик на побережье. Работа оказалась непыльной, а заплатили более чем прилично.

После нескольких таких «операций», Скотт сообразил, что жить как-то нужно и согласился на встречу. И тем не менее, только мордовороты, которых привел с собой Джек, что сейчас мирно сидели за соседним столом, сдерживали Брайана от того, чтобы открутить приятелю голову.

– Пойми, старик, – лицо Джека выражало искреннее сочувствие. – Я сам был не в курсе. В конце концов, ты же открывал кейс.

Брайан вынужден был согласиться. В чемодане действительно была камера, и по этому поводу он ничего не мог предъявить Джеку.

– Думаешь я специально? А кто, по-твоему, нашел журналюгу?

Что правда, то правда. Брайан подозревал, что как бы он не придерживался версии, что всего лишь хотел обеспечить прямую трансляцию запуска, вряд ли бы это прокатило, если бы книга не наделала столько шума.

Поняв, что Скотт колеблется, Джек спросил:

– Ты мне веришь?

Поколебавшись, Брайан кивнул:

– Да.

Джек протянул руку, и Брайан без особой охоты ее пожал.

Бывший агент британской разведки мысленно улыбнулся: как, все-таки легко с этими парнями. Стоит подбросить немного деньжат, немного подправить историю, чтобы удовлетворить их самолюбие, и получаешь дружественных подрядчиков, готовых, как они считают, работать на взаимовыгодных условиях.

Джеку давно осточертела работа на правительство. Пять лет он рвал жилы на этом задании, а что в итоге? Золотые часы и выходное пособие. Спасибо хоть не обвинили что не предусмотрел и не предотвратил шторм. С них бы сталось.

Что ж, тирекс обеспечит ему безбедную старость, если Брайан будет играть на его стороне.

– Книга зачетная, – буркнул Скотт.

– Ты же не думаешь, что я абы кого подрядил на это дело? – сделал вид что обиделся Джек.

На самом деле, ему даже было бы интересно посмотреть на этого журналиста: книга получилась весьма стоящая. Ричард Ном – чуть ли не воплощение мирового зла, не гнушающийся ничем, чтобы навредить человечеству, и парень с окраин, делающий все, чтобы остановить его. Наверное, она даже представляет какую-то литературную ценность: как никак, все-таки, мировой бестселлер.

– Эй! Поакуратнее! – перекрывая шум раздался откуда-то сбоку хорошо поставленный голос.

Как нельзя кстати. Джек, не поворачивая головы, мог бы с уверенностью сказать, что виноват в заварухе кто-то из банды Брайана. Самое время проверить, готов ли Скотт выполнять приказы.

– Разберись со своими парнями, – бросил он.

Брайан молча встал и направился к стойке.

Джек откинулся на стуле, и с интересом наблюдал за развитием событий. Быкоподобный подручный Брайана как раз дал хорошего пинка щуплому посетителю, и тот отлетел на добрые полдюжины ярдов.

– Не вякай, – громила сплюнул на пол, и развернулся, чтобы уйти.

Джек покачал головой. Кажется, крупный недооценил противника. Скотт едва успел сделать пару шагов, как щуплый, бросившись словно змея на обидчика, сбил того с ног.

Секунду спустя он вскочил, и схватив подвернувшуюся бутылку, разбил ее о край стола.

Брайан, понимая, что Джек наблюдает за ним, громко сказал:

– Хватит! Я Брайан Скотт. Слышал про такого?

Мужчина, уже готовый бросится в атаку, остановился, и немного подумав, отбросил бутылку, после чего кивнул.

– Который «Моя судьба»? – спросил он.

Брайан скривился.

– Я предлагал назвать книгу «Моя борьба», но журналюга не согласился.

Мужчина рассмеялся, и сделав шаг вперед протянул руку:

– Винсент Хьюз. Викарий протестантской церкви.

– Святоша? – Брайан покосился на разбитую бутылку, которая еще недавно была в руке священника. – Такая церковь мне подходит.

Джек решил, что со Скоттом можно работать.

***

Джек не ограничивался тирексом. В свое время, выполняя задание британского правительства, он пытался организовать что-то вроде сети по всей стране, и вспомнив о команде из Ливерпуля, вышел через ребят на людей в порту. Дешёвые китайские товары, алкоголь и сигареты, беженцы – ему было без разницы чем заниматься. Разумеется, этого добра в Британии и так хватало, но конкурентным преимуществом Джека было отсутствие ввозных пошлин и акцизов. К тому же, не было необходимости оформлять какие-либо бумаги.

Основным рынком сбыта был Лондон, но бывший разведчик стал задумываться о расширении территории. Благо, здесь конкурентов у них уже почти не было – банда Скотта подчинила себе практически весь город. А сам он, кажется, сумел научиться на своих ошибках. Брайан больше не пытался проворачивать собственные темы, осознав, что без Джека ему ловить нечего. К тому же, Винсент Хьюз оказывал на него положительное влияние. Джеку было не до конца понятно, отчего эта парочка так сдружилась, но результат его полностью устраивал. Викарию, по-видимому, давно осточертела церковь, и он ушел громко хлопнув дверью, и набив, напоследок, морду пастору. Но годы службы наложили свой отпечаток, и Винсент то и дело, при каждом удобном случае, цитировал отрывки из Библии. Его новые знакомые, оказавшись прихожанами поневоле, поначалу, кривили лица, но возражать не пытались, и со временем привыкли. Иногда, они даже стали отпускать безобидные шутки.

– Эй, пастор, благослови бухло, которое мы вкушаем, – выкрикнул кто-то из парней на очередной пьянке.

Брайан хотел осадить слишком резкого подопечного, но Винсент опередил его:

– Сын мой, благословляю еду и напитки си, да не пронесешь ты их мимо своей хлеборезки.

Парни довольно загоготали.

– Отожги ещё что-нибудь, святой отец!

Бывший викарий отставил стакан, и начал хорошо поставленным голосом:

– Одного священника очень любила паства. Он славился своей набожностью и благочестием, никогда и никому не отказывал в помощи. И вот однажды, перед самым Рождеством он пропал. Не было его ни в церкви, ни дома, и прихожане сбились с ног в его поисках. И вот спустя месяц, он, как ни в чем ни бывало, появился на проповеди. Когда он закончил, люди окружили его, и стали спрашивать: «Где же вы были, пастор?». «В тюрьме», – невозмутимо ответил тот. «Как в тюрьме?», – опешила паства. «Я поехал на Бромптон-Роуд, за подарками для бездомных детишек, и закончив с покупками, стал разглядывать витрины. Два часа спустя, я опомнился, и подумал, что все это время мог провести в молитве за тех, кто сейчас в опасности. Сколько ж людей погибло по моей вине? Тут появилась какая-то старуха в сопровождении полицейских, указала на меня пальцем, и сказала: «Это он во всем виноват!». Я подумал, что она права, и кивнул».

– Ха-ха! Пастор в тюряге! Умора!

Глядя на веселящихся бандитов, Джек повернулся к Брайану и спросил:

– Когда вы к «Рыбакам» собираетесь?

– На четверг с главным договорились, – ответил Скотт.

– До послезавтра как раз и протрезвеете, – рассмеялся Джек.

– А что ты хочешь? – с подозрением спросил Брайан.

– Преподобного взять не планируешь? Смотри, как заливает.

– Да я и сам уже думал, – пожал плечами Скотт. – Со священником оно вроде как солиднее. Типа как настоящие переговоры.

– Вот-вот. Кстати, не считаешь, что вам тоже не помешало бы какое-нибудь громкое имя? Типа, «Драконы» или «Меченосцы»?

– Нас и так все знают, – проворчал Скотт.

– Может быть, «Дети божьи», – улыбнулся прислушивающийся к беседе Винсент.

– Маловато экспрессии, – рассмеялся Джек. – Тогда уж «Пасынки Зевса».

– Нет. Его родственники плохо заканчивали, – ответил священник.

Джек, а следом за ним и Скотт, так и не понявший шутки, рассмеялись.

Через день, за два часа до встречи Джек принес сутану.

– Это католическое облачение, – сказал Винсент.

– Тебе какая разница?

– И то правда, – сказал священник, облачаясь поверх бронежилета.

– Ты что, с нами поедешь? – удивился Брайан. Обычно, Джек не лез в разборки, планируя тактику и пути отхода.

– Да. Вот захотелось кости размять.

Скотт только хмыкнул.

«Рыбаки» ждали их на окраине Лондона, на берегу Темзы. Они с напряжением следили за выбирающимися из машин людьми, и многие, помимо воли, запустили руки под куртки – поближе к расстегнутой кобуре. Брайан был прав: их действительно знали, и не с самой лучшей стороны.

Вышедший вперед щуплый человек в черной сутане, со стоячим белым воротничком, поднял руки над головой, и зычным голосом произнес:

– Мир вам, братья мои.

Норд, главарь «рыбаков», побывал на множестве сходок, но со священником столкнулся впервые.

– Ты это, если варежку раскрыл – говори по делу, – подобрал он наиболее подходящий ответ.

– Базар фильтруй, – рявкнул Скотт.

Винсент покосился на друга одновременно с неодобрением и благодарностью. За всю жизнь не было никого, кто бы искренне переживал за него. В школе будущий викарий, обладающий хрупким телосложением, завидовал игрокам в регби, но как ни старался, так и не смог нарастить мышечную массу. Тем не менее, он научился неплохо драться, давая отпор школьным хулиганам.

Брайан видел, на что способен бывший священник, и искренне восхищался его бесстрашием. Но понимал, что тот не сможет тягаться на равных с парнями, с которыми им, обычно, приходится иметь дело. И считал, что должен за ним приглядывать.

С Винсентом было легко. В отличии от его старых приятелей, с ним было интересно поговорить. И не было этой зауми, как у Джека.

– Ты считаешь, что зазорно называться братом человека, который не дал разразиться апокалипсису? – вкрадчиво спросил священник, складывая руки на груди.

– Святоша, оставь свои проповеди для церкви!

Джек подумал, что, кажется, ошибся. Он не раз замечал, что другие банды относятся с большим уважением, узнавая, что у них есть собственный капеллан. Но с «рыбаками» это не сработало. Джек незаметно снял пистолет с предохранителя.

– В храме божьем разговоры о делах небесных, мы же по земле ходим, – ответил Винсент. – Но, иногда, эти сферы пересекаются. Пример тому – Брайан Скотт. Он был послан самим небом, чтобы предотвратить трагедию.

– Какую? Не дать яйцеголовому толкать тирекс на своей территории? – рассмеялся Норд.

Священник покачал головой.

– Брайан был единственным человеком, кто понял, чего хотят эти безумные ученые. Сговорившись между собой, они планировали подать сигнал одной из древних рас, враждебной ко всему живому. Мало того, они хотели ослабить Землю, спланировав вспышку на Солнце.

Скотт слушал, открыв рот. Священник, вроде бы, и пересказывал книгу, но как-то, своими словами, что ли. По крайней мере, Брайан такого не помнил. Но в целом, он не противоречил написанному.

– И че? Ты нам привел показать последнего святого? – голос Норда звучал немного менее уверенно.

Он почувствовал, что парни с интересом слушают, а он не может ничего противопоставить словам священника.

– Брайан такой же человек, как и мы с вами. Но он отмечен Богом. Господь направлял руку его, и Брайан не дал завершить работу. Рискуя собственной жизнью, он подобрался к антенне в момент запуска, и смог ослабить сигнал. Если бы не он, нас с вами здесь бы уже не было.

– Да вроде, «Моя судьба» не об этом. Там, вроде, про Ричарда Нома, который своими экспериментами чуть не уничтожил Лондон и половину Германии, – Норд почувствовал себя так, словно начал оправдываться.

– Цензура, брат мой. Не обо всем можно говорить прямо. Всякому, – Винсент повысил голос, и продолжил, поочередно обводя взглядом каждого из «рыбаков», – кому это интересно, я готов растолковать непонятные моменты, в любое удобное время.

– Ну, это немного не по адресу, святой отец, – Норд понимал, что с каждым словом священника теряет инициативу. – Мы в ваши христианские штучки не играем. Наши предки верили в Одина, а мы не меняем привычек.

– Бог един, – пожал плечами Винсент. – Неважно, следуете ли вы учению Иисуса, являетесь ли сынами Тора, или идете по пути, указанном пророком Мухамеддом. Важны лишь ваши дела.

Джека словно громом поразило. Он уже не сомневался, что избранная священником тактика оказалась весьма удачной. В памяти мгновенно всплыли годы обучения, и перспективы дальнейшей работы его просто ошеломили. Без сомнения, «Рыбаки», пусть не сегодня, но обязательно присоединятся к ним. После этого, у них не останется серьезных конкурентов, и слово Брайана станет решающим.

Нужно будет подобрать толковых ребят в помощь Винсенту. Пусть возглавит небольшой клан капелланов, который будет сам по себе, нейтральной стороной, не входящей ни в одну группировку.

Книгу – переписать для внутреннего использования.

Брайан – над бандитами, капелланы – словно цемент и независимые арбитры, и Джек во главе всей этой конструкции, под названием «Сыны Тора».

***

Кирку не хотелось тащиться на кладбище, да еще и в дождь. Но мать нашла очередной повод посетить могилу, и так уж совпало, что он выбрал именно это время для разговора.

– Знаешь, мне кажется, что Ричард Ном продвинулся дальше чем отец, – сказал он, подвигаясь ближе к Абигейл, держащей зонт.

– Твой отец создал теорию, благодаря которой стали вообще возможны работы в этом направлении, – бросила она на сына колючий взгляд.

– Пусть так, – Кирк решил не спорить. – Но ты бы видела работы Ричарда! Его гравитационные подшипники – золотое дно! В тех статьях, что он публиковал, речь идет об удержании вращающегося вала в магнитном поле, и использовании гравитационной составляющей для его контроля. Но в рабочем терминале материалов гораздо больше. Это настоящий Колондайк! Он вывел уравнения, которые позволят создать принципиально новый двигатель для космических кораблей!

Абигейл смотрела на каменную плиту, и в ее памяти одна за другой всплывали картины из счастливого прошлого.

– Почему же он не опубликовал их? – рассеяно поинтересовалась она.

– Кажется, Ричард вел какие-то собственные исследования. Когда он понял, что натолкнулся на что-то важное, стал работать над этим в тайне, – нехотя ответил Кирк.

Он подозревал, что во время запуска Ричард хотел провести собственный эксперимент, благодаря которому и произошло усиление сигнала: электростанция просто не могла дать необходимую мощность. Скорее всего, это было как-то связано с резонансом. Но не в силах обосновать теоретически свои догадки, он решил этот вопрос не поднимать. Тем более, все доказательства уничтожены.

– Над чем именно? – Абигейл проявила вялый интерес.

– Не знаю – мы не можем найти записей.

– Он был женат? Может что-то знает жена?

– Вряд ли – она не блещет умом. К тому же, она исчезла, – отмахнулся Кирк. – Ма, там и без этого материалов хватает. Их немного довести до ума, и мы станем первыми, кто построит космический корабль с гравитационным двигателем!

Абигейл перевела взгляд на сына. По крайней мере, смерть Аша на нем никак не сказалась.

– Ма, я вот что подумал. Может проведем вечер памяти отца? Ты могла бы выступить с речью, рассказать каким он был ученым.

– Тебе снова нужны инвесторы? – грустно улыбнулась она.

Некоторые вещи никогда не меняются.

***

– Товарищ Ном, вас ждут.

Сьюзан вздохнула. Вытянувшийся в струнку узколицый солдат не соизволил даже постучать. Она уже привыкла к своему положению, но можно же соблюдать хотя бы видимость приличий!

– Сейчас иду.

Солдат кивнул и молча исчез.

Сьюзан снова вздохнула. Из работ Ричарда она ухватила лишь самую суть, но этого оказалось достаточно, чтобы убедить правительство Китая в перспективности разработок ее покойного мужа. Ричард Ном стал козлом отпущения, и все стало только хуже после выхода книги.

Сью пыталась себя убедить, что у нее не было другого выхода. Лучше уж жить в золотой клетке, чем каждый день ждать, что тебя и ребенка сожгут вместе с квартирой.

Она совершенно не понимала как работают гравитационные накопители. Формулы были слишком сложны и не доведены до конца, а пояснения почти полностью отсутствовали. Но самое главное она поняла: с их помощью можно создать управляемый гравитационный луч. И не только. Антигравитация, преобразование силы тяжести в другие виды энергии – перспективы были безграничны.

И это только в той части, что ей удалось спасти! После смерти Ричарда, когда началось следствие, специалисты центра Аша Вармера, наконец, решили ознакомиться с работами ее мужа в области гравитационных подшипников, и тут же военные все засекретили. К счастью, она все еще числилась в штате, и смогла получить доступ к результатам. С ними она и пришла в китайское посольство. С ними, и другими работами мужа.

Сьюзан смогла убедить новых работодателей, что будет полезна при расшифровке записей Ричарда Нома.

И будет над этим работать, если понадобиться, – то всю жизнь.

«И не важно, добьюсь ли результата», – мысленно добавила она.

Сьюзан улыбнулась. Кажется, она начала проникаться восточной философией. Главное – не сама цель, а путь к ней. По крайней мере, пока в дороге кормят.

***

Денис опустился в кресло и сразу же застегнул ремень.

– Слышал, китайцы отправили автоматический корабль со строительными конструкциями на Марс, – сказал он соседу.

– Можно подумать, у вас всегда все гладко, – скривился Уильям.

Денис промолчал.

– Двойной агент оказался не таким уж и двойным, и все эти годы кормил нас дезой, – после паузы сказал генерал.

– Да вся эта операция сплошная история провалов, – махнул рукой Давыдов. – Стоило ли вообще зачинаться? Китайцы – на Марсе, флот не построен, мы с тобой – на Луну летим.

– А может солнечный щит не такая уж и плохая идея? – пожал плечами генерал.

– А, хоть ты не начинай, – скривился Давыдов.

Шторм, который так неудачно совпал с запуском, стал новым пугалом для Земли. Как обычно и бывает в таких случаях, последствия были несколько преувеличены. Самолеты не падали, животные не гибли, пострадали лишь страны третьего мира, где электронику давно уже пора было списать в утиль. Были, конечно, сбои, но без катастрофических последствий. В современном мире техника слишком умная чтобы умирать.

– По крайней мере, как мне кажется, это лучше чем убирать снег в Сибири, – в голосе генерала звучала едва заметная насмешка.

– Кстати, – не остался в долгу Давыдов. – Все забываю спросить. Так тебя расстреляли?

Часть II

2181

Судя по показаниям датчиков, температура продолжала падать. Немного подумав, Нара отправила в бак весь оставшийся резерв хлорофилльных бактерий. Когда они выйдут из спячки, колония как раз достигнет минимально необходимого уровня. И вскорости погибнет, если воздух в системе рекуперации будет и дальше остывать.

План казался полностью безопасным, но, по-видимому, вместе с частью обшивки оказались повреждены и теплоизоляционные элементы в глубине корпуса. И теперь, несмотря на то, что лишь несколько дюймов воздушной магистрали были не защищены от космоса, охлаждение шло по гораздо большей площади, чем рассчитывала Нара.

Убедившись, что релейная станция находится в зоне уверенного приема, она включила микрофон.

– Говорит Нара Ли, свободный старатель, корабль «Горизонт-17», корпорации «Вармер». На борту возникла неисправность, которую я не могу устранить собственными силами. Всем кто меня слышит, просьба оказать помощь, в соответствии с кодексом освоения космического пространства 2113 года.

Закончив голосовую передачу, она сбросила груз, и по шифрованному каналу отправила работодателю полную характеристику и траекторию камня. Маяк на осколке астероида позволит корпорации без труда его подобрать, и заорет на весь обитаемый космос, если это попытается сделать кто-нибудь другой. Так что за свои деньги Нара не переживала. Другое дело, что «Вармер», без сомнения, выставит ей счет на кругленькую сумму за «содействие в доставке», но по сравнению с премией, штраф должен оказаться довольно незначительным.

Конечно, корпорация постарается содрать с пилота по максимуму, скрупулезно подсчитав весь ущерб нанесенный кораблю, не забыв и об амортизации, но тем не менее, награда все равно должна оставаться до неприличия огромной, чтобы поддерживать интерес у желающих отправится почти на три года в одиночный полет к поясу астероидов.

Хотя недостатка в желающих и не было, нельзя сказать, чтобы пилоты выстраивались в очередь. Безусловно, один рейс был способен обеспечить безбедное существование до конца жизни, но не у каждого был «стартовый процент».

Этот процент служил дополнительным барьером. Корпорации не хотели нести убытки ни при каких обстоятельствах, и установили «страховой взнос» на случай, если корабль не вернётся. Разумеется, вряд ли нашелся бы пилот, располагающий такой суммой, и при этом желающий провести несколько лет вдали от цивилизации. Зато были люди, не желавшие никуда лететь, но не против подзаработать на этом деле. Обычно несколько компаний делили между собой риски, получая часть дохода, когда старатель возвращался с добычей. Корпорации строили все больше кораблей, но это не принесло ожидаемой прибыли: к астероидам стало отправляться множество авантюристов, из всех необходимых навыков обладающих, разве что, желанием разбогатеть. И слишком многие не возвращались.

Нара училась на последнем курсе, когда страховые компании стали требовать от пилотов долевого участия в покрытии финансовых рисков. Ей тогда это было безразлично: она, как и отец, хотела стать пилотом лунного грузовика. Уже в ее детстве эти полеты были настолько обыденными, что отцу казалось проще обойти несколько правил и взять дочь с собой, чем искать с кем ее оставить на время рейса. Крошечная каюта и рубка казались огромным миром, а чернота космоса завораживала. Два дня полета, огромные доки на Луне, где можно было прыгнуть чуть ли не до потолка, запах озона, от не успевших остыть двигателей… Вопрос «кем быть» для нее не стоял, и отец всячески поддерживал ее желание стать пилотом. В четырнадцать лет он впервые пустил Нару за штурвал, каким-то чудом оформив ей удостоверение стажёра. Весь опыт пилотирования свелся к простейшим маневрам в открытом космосе, но это было самым ярким впечатлением в жизни девушки. Она не раз помогала отцу, когда возникала необходимость в ремонте, и думала что сроднилась с кораблем, но только в кресле пилота почувствовала себя с ним единым целым.

Окончив с отличием школу пилотов, Нара отправилась прямиком в «Халлибартон». У нее не было ни капли сомнений, что крупнейшая транспортная компания по достоинству оценит ее способности. И отказ оказался полной неожиданностью. Постоянно снижая требования, она обращалась ко все менее значимым перевозчикам, но даже заштатные компании, которые вечно испытывали нехватку пилотов, отказывались брать её на работу.

– Космос любит сильных, – сказал владелец одной из них, окинув взглядом ее хрупкую фигурку. – Это тяжёлый труд. К тому же, у вас совершенно нет опыта. Но мы вас можем взять в качестве секретаря. И ваше образование будет весьма кстати.

Нара молча проглотила обиду. По крайней мере, она узнала, что на Земле у нее нет шансов.

Луна же была менее консервативна в этих вопросах. Селениты, рождённые на лунной базе, были непривычны к высокой гравитации и перегрузкам, неизбежным при маневрировании. И найти там хорошего пилота было не проще, чем богача в столовой для нищих. И она оказалась права. Наре даже не пришлось покидать Нью-Йорк, чтобы получить предложение от «Кохито». Она была вне себя от счастья, когда компания посулила ей должность второго пилота на орбитальном транспорте.

Первые сомнения возникли уже на базе, когда Наре показали каюту с четырьмя койками.

Нара изо всех сил пыталась скрыть отвращение. Комната была настолько крошечной, что все ее обитатели могли бы разместиться только лёжа на своих постелях. Картину дополняло разбросанное белье и мерзкий кислый запах, разбавленный ароматами больше всего напоминающими горелую резину.

– Вещи сложишь в раздевалке, ключ от шкафа у коменданта. Душ на втором уровне, у тебя два посещения в неделю по десять минут. С соседями тебе повезло: у двоих вахты по десять дней, а Виктор вообще практически здесь не бывает.

– Виктор? – удивилась Нара.

– Места у нас не так уж много, – пожал плечами старший смены. – А женский персонал большая редкость.

– И как долго мне придется здесь пробыть? – кое-как справившись со своими чувствами, спросила Нара.

– В смысле? – удивился мужчина.

– Ну, когда я отправлюсь на Луну?

Ее провожатый рассмеялся, но тут же оборвал себя.

– Извини. Ты будешь работать на буксире, здесь, на орбите. Компания считает, что слишком накладно возить пилотов сюда с Луны. Так что, добро пожаловать домой.

После этих слов у Нары подкосились ноги. Она просто не выдержит здесь год, на который подписала контракт.

Всю первую ночь она даже не плакала, а беззвучно выла, уткнувшись в подушку.

Утром, перед встречей с первым пилотом, она постаралась взять себя в руки. Ей это почти удалось, но все ее самообладание пошло прахом, при виде Вильсона.

– Это что за чучело? – ткнул он в сторону Нары толстым кривым пальцем. – Если бы мне нужен был стофунтовый кусок балласта, я бы просто не чистил толчок после рейса.

– Успокойся, – сказал начальник станции. – Она показала великолепные результаты. А ты знаешь, как строго компания относится к отбору пилотов.

– Да мне по барабану, с кем она там соотносилась! – закричал Вильсон. – Ноги ее на моем корабле не будет!

– Хочешь личный корабль – иди в старатели. А пока будешь летать куда и с кем скажут.

Вильсон вскочил. Казалось, он решает кого ударить первым. Но вместо этого пилот быстрым шагом вышел из кабинета.

– Ничего, сработаетесь, – криво усмехнулся начальник.

Но он ошибся. Корабль совершенно не походил на грузовик отца. На нем царили те же вонь и беспорядок, что и на орбитальной станции. Видно было, что ремонты делались кое-как, по принципу «и так сойдёт». Вильсон не допускал ее к пилотированию, нагружая бессмысленной работой, но и ее не давал делать нормально. Он вечно кричал, что девушка хочет угробить корабль, вырывал инструмент, ругался, грозился оторвать руки. Это была не работа мечты. Это была пытка.

Через месяц, Нара смирилась. По крайней мере, средства которые она заработает за год, позволят перевести дух, и, в этот раз, уже более вдумчиво поискать работу. Но не смотря на довольно высокую зарплату, деньги уходили как вода сквозь пальцы. Компания обеспечивала всем необходимым, но это необходимое было просто отвратительного качества: комната где невозможно жить, еда, которую невозможно есть, воздух, которым невозможно дышать.

Нара с удивлением обнаружила, что станция не такая уж и бедная, как ей показалось вначале. При желании, здесь можно было найти практически что угодно. А если чего-то не было, то это можно была заказать рейсом с Земли. Она была просто обескуражена количеством контрабанды. Не было ни одного пилота, который не торговал бы выпивкой, продуктами или прочим товаром, который запрещено доставлять на станцию. На ее памяти лишь однажды был скандал, когда и без того вонючий сыр испортился у кого-то в шкафчике, и вечно неисправная система воздухообеспечения добавила еще одну отвратительную нотку в очаровательный букет мерзких запахов.

Но и тогда дело замяли, из чего Нара сделала вывод, что сложившееся положение всех устраивает.

Когда выяснилось, что каждые полгода пилоты обязаны подтверждать навыки, Нара Ли с радостью завалила тесты, предпочтя, пусть и со штрафами, но вырваться со станции.

Кое-как компания согласилась оплатить ей дорогу на Луну, где она снова оказалась никому не нужна. Полугодичный опыт поначалу казался интересным потенциальным работодателям, но после того, как всплывали результаты внутренних тестов, в стопроцентной конфиденциальности которых уверяла «Кохито», интерес пропадал.

Луна была слишком маленькой, чтобы позволить себе тайны.

Нара оказалась в едва ли не худшем положении чем полгода назад. У Земли не было орбитальных доков, и соответственно, не было нужды и в буксирах. К тому же, сами космонавты были уверены, что эта работа для тех, кому не по силам открытый космос.

Если и был какой-то шанс построить карьеру, то только здесь, на Луне.

Время шло, средства стремительно таяли, а перспективы становились все более призрачным. Ей предстояло решить возвращаться ли домой, или попытаться добиться своей цели.

Когда денег осталось лишь на билет до Земли, Нара обратилась к «Вармеру» с просьбой выделить ей корабль.

Процент невозврата на этот момент оказался довольно низок, к тому же, ей повезло выторговать довольно удачные условия, сократив свою часть выплаты до менее одного процента от стоимости корабля, что примерно равнялось стоимости дома, оставшегося после смерти отца.

И сейчас она сидела в рубке, и скрестив пальцы, ждала ответа.

С видимой неохотой, спустя гораздо больше времени, что нужно сигналу, чтобы проделать путь до Марса и обратно, она получила разрешение зайти на Фобос для ремонта.

Возможно, план был не таким уж и безнадежным.

***

Количество зрителей постоянно менялось. Одни отключались, потеряв интерес к беседе, другие же, наткнувшись в сети на свежий перл Одри, спешили присоединиться, в надежде одними из первых услышать очередную остроту ведущей.

Казалось, Майкл не понимал, что над ним издеваются, и с серьезным лицом отвечал на каверзные вопросы, все больше выставляя себя на посмешище.

– Другими словами, вы утверждаете, не Марк Твен, не Фицджеральд, не Достоевский, а именно Брайан Скотт написал наиболее значимую книгу в истории человечества?

Майкл сцепил пальцы в замок, и немного склонил голову, словно собираясь кивнуть, но не довел движение до конца, застыв в позе, воплощающей всю благообразность, на которую был способен.

– Я всего лишь считаю, что когда Богу есть что сказать людям, он выбирает простых парней. В них нет лукавства. Они донесут слова Его, не исказив их из корысти, не приукрасив из тщеславия, а перескажут их так, как услышали.

Одри едва заметно улыбнулась. Вместо подготовки к интервью, она могла бы заняться, например, маникюром: результат был бы тот же. Этот простак не просто не замечал ее ловушек, а так и норовил вскочить в них с разбега. А если каким-то чудом ему удавалось обойти расставленные силки, то он блуждал вокруг до тех пор, пока капкан не срабатывал.

– Вы хотите сказать, что Брайан слышал голоса? – проникновенным голосом спросила она.