Нонстоперы #2

– Всё! – торжественно произнесла она. – С документами всё в порядке! А это значит, что завтра мы свалим отсюда!

– Слава тебе, Господи! – выдохнул я. От сердца мгновенно отлегло, и даже мифические призраки отеля перестали пугать так явно. Виолетта тоже улыбнулась, но как-то загадочно и самодовольно, будто каким-то образом приложила к процессу нашего освобождения усилия.

– Гай спрашивает, – продолжала Оксана, – не двинуть ли нам отсюда рано поутру?

– Да я хоть сейчас готов рвануть дальше, – сказал я.

Однако в номере отеля чувство дискомфорта и какой-то скрытой тоски ко мне неизменно вернулось. Сегодня и Гай по настоянию Марины остался ночевать в кемпере, вытянув длинные ноги на кожаном диване в мини-гостиной. Завтрашний немалый путь за рулём КамАЗа предстояло провести Шурику, который с девяти часов храпел в номере напротив, вызывая у меня естественное чувство зависти.

Я вновь подошёл к окну. Всё тот же тихий и мрачноватый пейзаж с частным сектором, серенькими домами и огородами, в которых зеленела пока что только трава. Лишь в некоторых из них горел свет. Солнце уже село за горизонт, превратив небо в тёмно-синюю бездну. На востоке уже виднелись первые звёзды. И вроде бы всё было как всегда, но мне вновь захотелось убежать отсюда немедленно и как можно дальше.

В дверь постучали. Вначале я вздрогнул от неожиданности, а потом обрадовался, решив, что пришла Виолетта. На ночь глядя мне хотелось поболтать с ней наедине и услышать тёплые успокаивающие слова. Но на пороге я узрел Марину, немного виновато улыбающуюся и стеснительно переминающуюся с ноги на ногу.

– Гай перебрался на кровать в кемпере, – сообщила она. – Я решила, что переночую в его номере, но потом поняла, что в одиночку там будет жутковато. Ты не против, если?..

Я не дал ей договорить, подхватил за талию и бесцеремонно затащил в номер. Дверь щёлкнула замком, после чего чуть скрипнула кровать, приняв на себя сразу два тела. В сгущающейся темноте теперь всё пространство занимала совсем иная энергетика. Я слышал собственное неровное дыхание, почувствовал, как задрожали руки, но ничего поделать не мог. Марина выгнулась дугой. Сопротивляться она и не думала.

4 июня 2015. По Пути в Ивдель. Краснотурьинск, Карпинск и Североуральск

Дружный подъём команды нонстоперов был осуществлён в пять утра. Мы с Мариной торопливо приняли совместный душ, преодолевая соблазн повторить ночные приключения. Из кемпера уже позвонила Оксана и слегка охрипшим после сна голосом пожаловалась, что Гай храпит в два раза громче и противнее Мурина. Ни ей, ни Ольге в минувшую ночь выспаться не удалось. Только Виолетте было абсолютно ровно. Храп Гая никак не помешал ей хорошо отдохнуть.

За ночь погода снова изменилась. Тяжёлая свинцовая пелена туч медленно ползла по небосводу с запада на восток. Дождя пока не было, и это хоть немного обнадёживало.

Не выспавшаяся администратор, в не глаженной белой сорочке и старомодных очках в роговой оправе торопливо принимала номера, равнодушно хмыкнула, когда увидела нереально сбитую постель в моём номере. Что она подумала на самом деле, я не знаю, но уверен, стойкий запах женских духов, витающий в помещении, рассказал ей о многом.

Мы позавтракали в фургоне, попутно обсуждая предстоящий маршрут, который в общей сложности занимал примерно 210 км. Прежде всего, мы планировали ещё раз проехать через весь Серов, а уж потом выбраться на междугороднюю трассу, затем заехать в Краснотурьинск и прокатиться по окрестностям этого города. Дальнейший путь лежал через Карпинск по довольно сложной сети дорог и практически прямиком на север уводил до самого Ивделя, походя, цепляя Североуральск и несколько поселений поменьше. В этот раз за руль КамАЗа садился Шурик, а Гай должен был ехать с ним в кабине, и в случае чего подстраховывать. За руль «Меги» уселась Оксана, но уже после Карпинска её должен был заменить Кит. Свой «Крузак» решил вести я. А компанию мне на ближайшие километры ради разнообразия составила Ольга.

Не смотря на подобную рокировку, я был рад, что не проведу это время с Мариной. Небольшая неловкость могла вновь накалить атмосферу и свести на нет наш, только начавший набирать обороты, роман. Хотя лично я всё ещё не понимал, присутствует ли в моей душе по отношению к ней что-либо ещё кроме страсти. Уже забираясь в «двухсотку» я с удовлетворением увидел, как она махнула мне рукой и смущённо улыбнулась.

Мы выдвинулись в путь в начале шестого утра, включив фары и сделав осознанный крюк через только начавший просыпаться Серов. С неба полил дождь. Но тащились мы через город чуть более получаса не из-за этого. В основном, осторожничал Шурик, так как впервые оказался за рулём КамАЗа. По рации, как обычно, болтал в основном, Гай, засоряя эфир своими пошлыми шуточками.

– Видимо, тебе здорово полегчало, – сказал я в тангенту радиостанции.

– Полегчает ещё сильнее, когда мы свалим отсюда, – ответил Гай.

В этот момент мы как раз выезжали из Серова. На повороте показался большегруз «Ман» с длинной фурой в полуприцепе. Водитель приветливо посигналил, увидев столь необычный караван в ранее утро. Я бибикнул ему в ответ и краем глаза заметил, что Ольга, сидящая справа, вздрогнула.

– Ты чего? – спросил я.

Она закинула волосы назад одной рукой, а второй нервно постучала по приборной панели.

– Я много чего нехорошего видела в этой жизни, – сказала она, – но ни за какие бы коврижки не согласилась прожить в таком месте хотя бы один год. Это ужасно!

Мне пришло на ум, что истинная причина подобной реакции на город скрывалась в нашем чересчур нервном состоянии. В самом начале большого пути реагировать так эмоционально было вполне естественно. Оставалось надеяться, что со временем этой пройдёт.

– Фигня это всё, – сказал я тихо, а подумал почему-то о полотенце, невесть как оказавшемся на полу моего номера.

Ольга неуверенно пожала плечами.

По трассе мы ползли непростительно медленно, но ещё через полчаса оказались на территории населённого пункта под названием Рудничный. Судя по всему, это был обычный посёлок, каких на севере Свердловской области присутствовало немало. Среди высоких сосен в хаотичном порядке располагались дома частного сектора, многие из которых выглядели достаточно презентабельно и по местным меркам богато. Ко всему прочему, дороги оказались на удивление сносными. Удручало общую картину лишь наличие двухэтажных бревенчатых бараков, близнецов тех, что мы видели в Серове. Возле одного из них на деревянной лавочке сидела совсем юная мама и раскачивала большую коляску. На короткий миг она оторвалась от созерцания своего чада и обратила удивлённый взор на наши машины. В зеркало заднего обзора я увидел, как останавливается «Мега-Крузер», а затем из салона выбирается довольный Кит со своим фотоаппаратом.

– Я клянусь, – подал голос Гай в радиоэфире, – что однажды расхреначу его чёртову камеру. И пусть потом подаёт на меня в суд!

Я непроизвольно улыбнулся и снова вспомнил трезвую мысль о том, что каждый в нашей команде занимает своё неповторимое место.

Во второй раз мы остановились возле местного дома культуры «Горняк», который оказался закрыт в столь ранее время. Теперь уже и я выбрался из машины. Дождь прекратился, но на светло-зелёном фасаде здания остались гигантские тёмные потёки. Виолетта ушла дальше всех, обходя дом культуры по часовой стрелке и временами прикасаясь ладонью к шероховатой проштукатуренной стене. Кит фотографировал. Всё как всегда. Думаю, под таким мрачным небом это явно старинное здание на фотках англичанина выглядело соответствующе. Не нужно было мудрить с фотошопом, чтобы подчеркнуть истинную энергетику запустения, царящую вокруг. Впрочем, несмотря на все присутствующие постапокалиптические элементы, дышалось здесь намного легче, чем в Серове. А почему, я не знал и сам.

На этой остановке Марина из кемпера не вышла. Но Виолетта по секрету сообщила мне, что они вместе готовят обед.

В половине седьмого мы медленно «вползли» в Краснотурьинск. Сначала всё шло неплохо: маленькие магазинчики, обычные серые пятиэтажки. Но в самом начале улицы Абоимова нас встретила настоящая свалка, причём на обочине дороги стоял знак, упреждающий о том, что как раз таки свалка-то здесь и запрещена. Сквозь приоткрытое окно в салон «двухсотки» ворвался чудовищный гнилостный запах. Я поспешил поднять стекло и врубил кондиционер, прогоняя вонь из чрева своего четырёхколёсного друга.

В этот момент сзади послышался характерный «кряк» дэпээсовской машины, за которым последовал искажённый громкоговорителем голос инспектора. Полностью понять фразу я не смог, но уловил, что адресовано данное послание было всем нашим автомобилям.

– Нет, они что, издеваются?!! – взревел Гай в радиоэфире.

КамАЗ рявкнул и замер на месте. Я осторожно припарковал «двухсотку» на обочине дороги и с нехотью выбрался из салона, стараясь дышать через рот, хотя это и не спасало от дьявольской помоечной вони. Казалось, что помимо обычного бытового мусора здесь догнивает и пара десятков свиных туш.

Из КамАЗа с трудом выбрался бледный Гай, держась правой рукой за поясницу.

– Не жести, – успел попросить я, уже предполагая, что моему другу в данной ситуации будет крайне сложно сдерживать эмоции.

Гай нервно махнул свободной рукой. Возле «Мега-Крузера» уже стояли Кит и Оксана. Оба показывали какие-то документы подоспевшему молодому инспектору. По полоскам на погонах я определил звание – старший сержант.

– В чём дело, господа? – вежливо спросил я.

– Ваши документы, – бросил инспектор, даже не удостоив меня взглядом.

– Причина остановки? – злобно оскалился Гай, доковыляв к месту.

На этот раз инспектор поднял взор и с интересом посмотрел на моего друга.

– Компания у вас странная, – улыбнулся полицейский. Впрочем, не было в этой улыбке ничего хорошего.

– Наши автомобили сутки пробивали по всем базам данных, – сказала Оксана. – А было это в Серове всего несколько часов назад.

Инспектор вернул ей права и как-то странно усмехнулся. Я успел схватить Гаевского за локоть, не дав наломать ему дров и тем самым усугубить наше положение.

– Так проблемы-то есть? – спросил я, стараясь сконцентрировать в голосе лишь спокойные нотки.

– Проблемы есть у всех и всегда, – пространно ответил инспектор и снова неприятно улыбнулся. Его напарник сидел в патрульной машине и передавал какую-то информацию по рации. Гаишник явно тянул время, и, судя по всему, ему не мешало ни «чудное амбре» с несанкционированной свалки, ни снова заморосивший дождь.

Гай нервно выхватил из кармана телефон и после пятисекундной задержки затараторил в трубку:

– Коля! Скажи мне, какого хрена происходит, и за что я отваливаю тебе такое бабло каждый месяц?.. Да ничего не случилось! Нас и в Краснотурьинске менты прессуют! Да, да! Гаишники, твою мать! Сделай что-нибудь и немедленно!.. Не знаю, можешь начальника местного ГИБДД уволить по отрицательным мотивам. Это твоя работа! Придумай что-нибудь!

Инспектор явно напрягся, а когда Гай сунул ему телефон, так и вовсе опешил.

– Кто это? – глуповато поинтересовался он.

– Возьмите трубку, уважаемый, – с нажимом произнёс Гай. Любезность присутствовала только во фразе.

Сержант осторожно поднёс телефон к уху и затем целую минуту внимательно слушал говорившего по ту сторону связи, с каждой секундой мрачнея всё больше. Наконец, он сказал: «Так точно!» и вернул телефон Гаевскому.

– Счастливого пути, – произнёс он дрогнувшим голосом. Мне даже показалось, что на висках инспектора блеснули капельки пота. На ватных негнущихся ногах он отправился к патрульной машине.

– Гай, ты страшный человек, – услышал я собственный голос.

Из глаз моего друга мгновенно испарился весь негатив, словно в его голове переключился невидимый тумблер. Он даже усмехнулся:

– Деньги – вот что в этом мире по-настоящему страшно.

Выезжая с улицы Абоимова на улицу Революции, мы увидели живописную картину, по сути, вид с возвышенности на сам центр Краснотурьинска. Ландшафт представлял собой гигантскую вытянутую чашу, по дну которой протекала Турья и располагалась долина реки. Зрелище было столь впечатляющим, что мгновенно уничтожило негативные впечатления от недавнего происшествия. Там мы решили сделать «зелёную остановку», благо дождь на улице снова закончился. Я с удовольствием вдохнул полную грудь воздуха. Здесь он был куда чище, чем в моём родном Тагиле.

В результате мальчики «пометили» часть чьего-то забора, а девочки получили очередную дозу веселья, особенно Марина и Виолетта, которые наблюдали за процессом из бокового окна кемпера. Те, кто курил – покурили, всё так же глядя на Краснотурьинск с этой точки. Я почувствовал, что настроение у меня значительно улучшилось. Компания с Ольгой мне так же была по душе. В салоне «двухсотки» она создавала какой-то свой, почти домашний уют. Тем более что лично у нас всегда находилась тема для разговора.

– Надеюсь, Ивдель не разочарует, – сказала она, когда мы тронулись дальше. – Хотя об этом городе я слышала только печальные истории.

– Нам так много предстоит увидеть, – тихо произнёс я, обращаясь скорее сам к себе. – Сложно будет привыкнуть к постоянной смене локаций. Впрочем, человек ведь привыкает ко всему.

– Не смотря на великолепие этого городка, – сказал Гай по рации, – я всё же заинтересован тем, кто же ставит нам палки в колёса.

– Пусть каждый задумается над этим, – решил я, – а вечером вынесет свои предположения на всеобщее обсуждение.

– А сам что думаешь по этому поводу? – спросила Ольга.

Я не знал, стоит или нет говорить ей о своих подозрениях, но тут же решил, что секретов у нонстоперов быть не должно друг от друга. Именно так, от недомолвок и рождается недоверие.

– Думаю, Линда, жена Кита могла бы.

Ольга с сомнением пожала плечами.

– А я, вот, сомневаюсь, – сказала она. – Здесь явно замешан человек, наделённый нехилой властью. А подобные недруги из всех нас могут быть только у Гаевского.

Я пораскинул мозгами и тут же осознал, что её предположение было куда реалистичнее моего. Максимум, на что способна Линда, это разово позвонить куда-нибудь и передать какую-либо ложную информацию. Но после сегодняшнего неудачного задержания патрулем ДПС я понял, что дело здесь куда серьёзнее. Я решил, что, прежде всего, переговорю на эту тему с Гаем. С глазу на глаз.

Проехав узкими сельскими улочками, мы выбрались к короткому мосту через Турью, и практически сразу за ним оказались в самом городе, делая заранее проложенные виражи по улицам, состоящим преимущественно из панельных домов. Фёдоровский Геологический Музей почему-то не работал. И нам оставалось только задумчиво посмотреть на закрытые двери.

Всё так же, делая упор на изучение местности, мы старательно протиснулись в узкий проезд и оказались на улице Хлебозаводской. Как и следовало из названия, здесь находился местный хлебозавод, возможно, делящий свои промышленные помещения с какими-то частными фирмами, потому что для одного хлебозавода территории были, пожалуй, слишком обширные.

Вообще, если посмотреть на карту, то местность эта напоминала петлю, а по сути, являлась промзоной города с ужасным подобием дороги и кучами непонятного мусора по обеим её сторонам. Ничего, как говорится, нового, не считая того, что наш фотоизвращенец с англосаксонским говором тут же захотел остановиться и с головой окунуться в любимую среду. Для этой цели ему понадобились рыбацкие резиновые сапоги. После дождей лужи здесь разрослись до размеров детских игровых площадок. Кит ловко огибал их, пробегая по проваливающимся в грязную воду кромкам.

– Можно позавидовать его энтузиазму, – улыбнулась Ольга, глядя на мистера Тауэра.

А вот твоему нельзя, – цинично подумал я и тут же сам себя одёрнул. Потому что стесняться собственных мыслей было совсем необязательно, тем более что возникали они не на пустом месте. Даже сейчас в глазах своей спутницы я не видел ни искорки, не говоря уж о каком-то полноценном огне, который частенько возгорался в глазах Кита, или даже Оксаны. Гай был прав. Я набрал дерьмовую команду. Но сейчас оставалось только принять выжидательную тактику, сидеть в кустах и наблюдать за тем, как незаинтересованные в предприятии участники будут «сливаться» сами по себе. В процессе могло возникнуть и обратное, например внезапная смена решений. В такое я тоже верил и допускал, хотя и чисто на теоретическом уровне.

Когда Кит заполнил очередную флешку фотоаппарата, с неба вновь полил дождь, превратив и без того унылый пейзаж в декорацию для мистического нуара. Гай всем сообщил по рации, что времени уже восемь утра. А я в очередной раз почувствовал, что внутренние часы сбились. Казалось, уже как минимум полдень.

Двигаясь дальше по промзоне, я чуть вырвался вперёд. «Двухсотка» хоть и была сравнительно тяжёлой машиной, но в сравнении с КамАЗом и «Мегой» казалась худощавым спринтером и поедала существенно меньшее количество топлива. Ольга ойкнула, а я от неожиданности вытаращил глаза, не совсем доверяя зрению в этот момент.

Дело в том, что из-за бетонного ограждения неожиданно вынырнул рейсовый автобус, раскачиваясь стальной тушей на невидимых волнах. Борта полностью покрывала грязь, скрывая и намалёванную рекламу, и его истинный цвет. Народу в салоне было битком, и не смотря на моё первое предположение, это оказались не рабочие, спешащие на завод, а садоводы и рыбаки, загруженные своим специфичным скарбом.

– Мама моя еврейка! – послышался в эфире голос Гая. Затем он рассмеялся. – Ребята, это очень странная хрень, серьёзно!

Я вынужден был с ним согласиться, проводив автобус озадаченным взглядом. Люди в салоне прильнули к окнам, рассматривая мой внедорожник, а затем и куда более необычный объект, собственно, наш шикарный автодом. Кит высунулся из окна «Мега-Крузера» и сделал ещё несколько снимков. До меня вдруг дошло, что сегодня я ещё ни разу не включал экшен-камеру.

– Народ, – сказал я в радиостанцию. – Кто-нибудь, что-нибудь снимал сегодня на видео?

– Я! – отозвался бодрый голос Виолетты. Из «Мега-Крузера» откликнулась Оксана, вспомнив, что запечатлела конфликт с гаишниками аж с трёх ракурсов одновременно.

– Прекрасно! – отозвался Гай. – Я тоже снимал. Думаю, нашего нового друга, сержанта-как-там-его в скором времени ждёт слава.

К 8:20 мы доехали до очередного пункта назначения на улице Железнодорожной, где промзона снова сменялась частным сектором. Там решено было сделать часовой привал. Мы обнаружили уютную полянку на краю дороги, припарковали автомобили и все вместе пообедали в кемпере. Благо девушки, Марина и Виолетта к этому времени уже сообразили пару нехитрых салатиков и запекли в духовке утку, замаринованную ещё в Серове. Погода стояла ужасная: небо совсем потемнело. Дождь нещадно заливал и без того раскисшую дорогу.

Я вспомнил рассказы деда, когда он в далёких теперь шестидесятых работал на карьере. Много историй было связано именно с советским бездорожьем. Машины ломались на полпути до места назначения. Ремонтная бригада, куда входил и мой дед, выезжала на место и была вынуждена работать в дьявольски некомфортных условиях. Впрочем, тогда у людей было самое главное – надежда на светлое будущее, в которое они все верили и за которое при необходимости могли пожертвовать жизнью.

Завершив «экскурсию» по промзоне и дорожной петле, мы выбрались через частный сектор на улицу Фрунзе, откуда начинался путь в соседний город под названием Карпинск. Изначально мы планировали посетить небольшой местный водоём, Андрюшенское озеро, но из-за непогоды решили от этого отказаться. Высокая мокрая трава не сулила приятных впечатлений. Так мы и проехали мимо, не имея возможности насладиться даже видами из окна. От наших взоров озеро надёжно скрывала густая растительность, хотя я и знал, что до ближайшего берега всего метров сорок.

На въезде в Карпинск мы остановились возле небольшого продуктового магазинчика со странным названием «Каспий». Нужно было пополнить запасы питьевой воды и приобрести кое-что из продуктов. Здание было выкрашено в броский цвет глубоко-розового оттенка. Молодая скучающая продавщица с интересом разглядела меня и Гая, а на вошедших следом девушек зыркнула с явным презрением.

– Они не проститутки, – безапелляционно выдал Гай. Марина поперхнулась «пепси», потому что именно в этот момент решила сделать глоток. У продавщицы отвисла челюсть.

– Ну, а чего, – виновато протянул Гай. – Дальнобойщики наверняка клеят здесь продажных дам. Я просто хотел сказать сразу, чтобы у человека не возникло негативных…

– Гай, – я едва сдерживал смех. – Тебе лучше заткнуться.

– Сегодня и завтра секса не будет! – решительно заявила Виолетта и вышла на улицу.

– Эй! – крикнул ей в след Гай. – А как же деньги? Я заплатил за «слюнявчика» сто баксов!

– Не слушайте его, – успокоила продавщицу Марина. – Он у нас просто больной на голову.

Девушка оживлённо закивала, хотя версия Гая о том, что красавицы всё же являлись жрицами любви, ей явно импонировала больше. На улице я уже ржал во весь голос. Гай тоже. Марина указала пальцем на меня:

– Ты тоже два дня без секса, потому что посчитал это смешным! – после этого она злобно улыбнулась.

– Эй, да ладно, я не…

– Да оставь этих дур в покое, – Гай продолжал разгоняться. – Может, это как раз повод попробовать что-нибудь новенькое, а?

Он подмигнул. Я сбросил его руку со своего плеча.

– Иди ты в ж**у!

– Ну, если для тебя это важно, то можно начать с этого. Я не принципиален в вопросах секса!

Марина тоже начала смеяться.

– Я вижу, уколы подействовали, Гаевский! Хоть это хорошо.

Мы расселись по машинам, и Ольга тут же спросила, что меня так развеселило. Пришлось нудно и дотошно повторять все нюансы спонтанно разыгранной сценки.

В следующий раз я посмотрел на часы, когда время подобралось к половине одиннадцатого. Мы остановились возле полуразрушенного здания хлопкопрядильной фабрики. Это по-прежнему был Карпинск. С огромных белесых букв надписи кусками вываливалась штукатурка. Проржавевшая изгородь и густые заросли деревьев за ней, скорее, напоминали территорию заброшенного кладбища. Кит с энтузиазмом принялся за дело. Виолетта с экшен-камерой всюду следовала за ним. В какой-то момент ребята решили проникнуть на территорию, увидев в покосившемся металлическом заборе внушительную брешь. Но я их остановил, напомнив, что время не резиновое.

– Ой, да ладно тебе! – Гай хлопнул меня по плечу. Судя по уверенной походке, чувствовал он себя гораздо лучше. – У нас целый день в распоряжении. Завтрашний проведём в Ивделе. А сегодня можно ехать медленно и со вкусом.

– Я вижу, у тебя поднялось настроение, – сказал я.

– А когда оно у меня было плохим?

Но снова хлынувший на землю дождь заставил всех разбежаться по машинам. Я запустил дворники и только в этот момент понял, что в салоне сидит уже не Ольга.

– Привет, – сказал я Марине.

Она улыбнулась, деловито пристёгиваясь ремнём безопасности.

– Надоело ехать в кемпере, – прокомментировала она.

Больше в Карпинске мы не делали остановок, но минут пятнадцать потратили на то, чтобы попетлять по его улицам. В основном, дома представляли собой стандартные «пятиэтажки-хрущёвки», либо же типовые трёхэтажки с двускатными крышами, построенные на скорую руку в тяжёлые послевоенные годы. Территория для меня была неизведанная. Я впервые был в таких местах, о которых прежде даже слышал крайне мало.

Следующим городом на нашем пути оказался Волчанск. От Карпинска до него по трассе мы проехали меньше двадцати километров, но в сам город заезжать не стали. Кто-то вспомнил о психиатрической больнице закрытого типа, находящейся здесь. Тут же по радиосвязи поползли байки, одна страшнее другой. По слухам, вроде бы именно здесь в заключении содержались особо опасные преступники, признанные судебной экспертизой психически невменяемыми. Лично я в это не верил. Мне кажется, в таком случае об этой больнице вообще бы никто не знал.

Трасса по какой-то причине была практически пуста, что позволило нам покрыть следующий отрезок пути без каких бы то ни было эксцессов. В основном, дорога шла через однообразный лесной массив, пока внезапно мы не оказались в странной глухой деревне. Ни на картах, ни на навигаторе её не было. Уже позже мы узнали, что этот посёлок называется Бокситы. Не могу объяснить толком, но всем нам показалось, что в этом населённом пункте что-то не так. Мне захотелось поговорить об этом с Виолеттой, но, к сожалению, в тот момент она ехала в кемпере с Ольгой, а поднимать подобные темы в радиоэфире не хотелось.

А затем мы увидели справа от дороги стелу в виде двух металлических дуг с приваренными к ним буквами. «Североуральск» – гласила надпись. Мы въезжали в шахтёрский город, последний крупный населённый пункт перед Ивделем. Судя по карте, далее нам должны были попадаться только деревни и базы лесозаготовщиков, расположенные вдоль трассы.

Сам город лично меня приятно удивил. Не смотря на скромные размеры, он оказался куда более цивилизованным и современным, чем тот же Серов, или Краснотурьинск. Неплохая инфраструктура, наличие магазинов, банков и даже супермаркетов. Сказать честно, забравшись в такую глушь, я рассчитывал увидеть здесь максимум шахтёрский посёлок с кучей замызганных «хрущёвок» и горами мусора на улицах. Но на деле всё оказалось иначе. Город был сравнительно чист и ухожен. Попадались и симпатичные новостройки, свидетельствующие о том, что, не смотря ни на что, Североуральск продолжал увеличиваться в размерах.

Хотя, конечно же, под пасмурным неприветливым небом, промокший под дождями город казался мрачным и депрессивным. Маленькая старая церквушка на вершине холма тускло поблескивала стальным шпилем. Дома располагались в хаотичном порядке и на разной плоскости, поскольку весь город был построен на холмах. Избы частного сектора соседствовали с многоэтажками. В окнах трёхэтажного здания грязно-розового цвета горел свет. Надпись на фасаде гласила, что перед нами находится «Североуральский Образовательный Центр». Я предположил, что в первых числах июня могут проходить экзамены.

– Сразу видно, что ты неуч! – сказал Гай по рации. – В первых числах июня могут проходить разве что лекции для абитуриентов. Если, конечно, это ВУЗ, в чём лично я сильно сомневаюсь.

Нам стало интересно, так ли это на самом деле, и мы остановили машины. А при ближайшем рассмотрении на фасаде обнаружились и соответствующие надписи. Они гласили, что в данном учреждении можно получить как средне-специальное, так и высшее образование. Гай удивлённо цыкнул.

– Кто бы мог подумать, – буркнул он.

– Так странно, – сказала Марина, когда мы вновь оказались в салоне «двухсотки». – Мы проезжаем по городам, о которых ничего не говорят и не пишут в СМИ, словно они и не существуют на самом деле. Но в реальности здесь кипит жизнь: люди рождаются и умирают, получают образование, влюбляются, делают глупости… и всё это словно остаётся за кадром.

Я сразу же уловил её настрой, и потому демонстративно установил экшен-камеру на приборную панель, а затем нажал кнопку записи, чтобы мои слова дошли не только до Марины, но и до наших подписчиков, число которых росло с каждым днём.

– Есть много мест на планете, о которых большинство людей практически ничего не знает. И одна из главных целей нонстоперов – это как раз показать вам, где и как живут другие люди.

Я бросил взгляд на Марину, адресуя фразу непосредственно ей:

– Ничего из того, что увидим мы, за кадром не останется.

В полдень, устав бесцельно колесить по городу, мы задумались о приёме пищи. Гай предложил посетить первый попавшийся общепит, каким бы пугающим он не показался его избалованной московской натуре.

– Помнится, местное пивко тебе по вкусу не пришлось, – рассмеялся я.

– Я же должен начать тренировать силу воли, – возмутился Гай. – Иначе, какой я к чёрту нонстопер!

А тут, как раз, мы проезжали мимо пятиэтажного здания с рядами больших окон и вышкой сотовой связи на крыше. Внизу оказалось кафе с неоригинальным названием «Альянс». Прежде чем принимать решение, Марина сообщила всем по рации, что сначала сходит на разведку, после чего шустро выскочила на улицу и нырнула в тёмный зев дверей. Я успел подумать, что белые короткие шорты очень ей идут, но дьявольски контрастируют и с погодой и погружённым в серую дремоту городом.

Всего через минуту она вернулась с недовольным выражением лица.

– Поехали дальше, – бросил я в тангенту радиостанции. Расспросы здесь явно были лишними.

– Скучно и скудно, – с виноватой улыбкой прокомментировала Марина. – Не для нашей весёлой компании.

Я понимающе кивнул и тронул автомобиль дальше. Нужно было выбираться из Североуральска на междугородную трассу. До Ивделя оставалось около часа езды, и это если не учитывать наши многочисленные остановки. На минимальной скорости мы двинулись в северную часть города, к выезду. Однако в районе Третьего Северного посёлка пришлось останавливаться аж четыре раза, поскольку вид шахт и прилегающих территорий сильно впечатлил нашего британского друга. Глядя на его нездоровый энтузиазм, я успел подумать, что у нас всех с головой не в порядке и, в какой-то степени, жену мистера Тауэра можно было понять. Я вспомнил, как ещё в январе-феврале, впервые упоминая Кита как возможного участника проекта, Гай сказал:

– Чувак безбашенный, Юра. Похлеще нас с тобой будет!

Теперь я отлично понимал, в чём именно заключалось помешательство Кита. И в то же время, глядя на его коренастую невысокую фигуру, мелькающую в кустах и на обочине дороги, я понял, что он из тех, кто никогда и ни за что не откажется от задуманного предприятия.

Пути назад не существовало и для него.

Только в час пополудни мы встали на курс. Табличка, указывающая, что город Североуральск закончился, промелькнула справа по борту. Пасмурное небо по-прежнему нагнетало лёгкое чувство тоски, словно напоминая нам, в какие края мы движемся, и что нас ожидает впереди.

После посёлка Калья началось село Черёмухово, где на трассе мы встретили весьма харизматичный объект, словно сошедший с конвейера голливудских ужастиков. Это было старое двухэтажное здание, по сути, бревенчатый дом, снаружи покрытый толстым слоем штукатурки. Такие строили ещё в дореволюционные времена и именовались в народе «купеческими». Здание стояло на отшибе. Вокруг – ни души, только поленница дров и дымок из печной трубы свидетельствовали о том, что внутри находятся люди. Нелепее всего выглядел огромный щит, прибитый к стене со стороны проезжей части. Надпись гласила, что мы имеем дело с придорожным кафе под названием «Метла», и здесь же можно снять номер и заказать сауну.

– О, боже! – хихикнула Марина.