Нонстоперы #2

Мы проехали ещё километр вглубь Агириша и остановили машины. К тому времени небо посветлело, превратившись из тёмно-серого в молочное. Эта улица называлась Молодёжной. Прямо перед двухэтажным шлакоблочным домом находились покосившиеся дворовые постройки какого-то старого дома. В выбитых окнах зияла пустота. А из его глубин так и веяло сыростью и забытьём.

– Какого хрена мы здесь делаем? – спросил я сам себя, но на вопрос ответил подошедший Кит. Фотоаппарат он уже держал в боеготовности.

– Ищем приключения на свою голову.

– Скорее, на свою ж**у, – поправил его Гай. Как раз он выглядел как человек, абсолютно довольный происходящим. – Самое прикольное в этой жизни – это непредсказуемость. Вот мы сами не знаем, зачем забрались в эту глухомань. И, тем не менее, смысл есть во всём и всегда.

– Довольно мутное философское изречение, – пробубнил я.

Как и следовало ожидать, Агириш оказался посёлком, который можно за пару часов обойти пешком, что мы и сделали, оставив автомобили в большом дорожном кармане. Народу здесь действительно оказалось мало, а те, кто попадались, разглядывали нас словно инопланетян. В основном это были люди позднего пенсионного возраста, бабушки, одетые по моде начала прошлого столетия, либо деды в застиранных пиджаках и широких домотканых штанах. Всё говорило о жизни и быте, застрявшем здесь в далёких советских временах. Большинство дорог в посёлке состояли из бетонных плит, но встречались и грунтовые, разъезженные лесовозами настолько, что пройтись по ним пешком было просто невозможно. Основную часть домов представляли обычные русские избы из брёвен, либо бруса, с маленькими по-северному окошками, чтобы зимой печное тепло не расходовалось понапрасну.

Мы прошли мимо пожарной части и местного отделения полиции, куда уже наверняка сообщили о нашем приезде. Однако возле дверей в обшитый сайдингом дом стоял только один «уазик-буханка» с отключенными светосигналами. Казалось, здесь всем и на всё было просто плевать.

Марина посмотрела на часы и предложила вернуться в кемпер, чтобы пообедать, а уж потом и двигаться в обратном направлении.

– Шутишь что ли? – воспротивился Гай. – Мы должны запечатлеть на видео ту самую заброшенную железнодорожную станцию сталинских времён.

– А ты уверен, что она сохранилась? – спросил я.

Гай пожал плечами.

Но вскоре нам встретилась пара мужиков, направляющихся куда-то с тяжелыми рюкзаками на спинах. На рыбаков они походили слабо, поэтому я решил, что это – лесозаготовщики.

– Не подскажете, как пройти к заброшенной станции? – спросил я.

Мужики остановились, озадаченно посмотрели друг на друга. Один из них, седовласый и полный, почесал репу. Второй, помоложе и повыше ростом подозрительно прищурился.

– А зачем вам станция?

Вперёд вышла Марина, видимо полагая, что сможет растопить лёд своей привлекательностью. Однако этого не произошло. Должно быть, в этом краю представления о женской красоте были несколько иными.

– Мы заплатим, – сказал Гай.

В другое время я непременно выговорил бы ему за привычку всегда и всюду решать проблемы рублём, но не сейчас, потому что как раз эта фраза поменяла к нам отношение мужиков.

– Хреновое там место, – сказал длинный. – Да и смотреть там не на что. Обычная заросшая кустами хибара из бетонных блоков. А недостроенную линию давно разобрали на металлолом. Но за пару сотен могу проводить.

Гай с готовностью полез в бумажник, однако тут в разговор включился мужик постарше.

– Вот что, – сказал он. – Если вы из тех столичных пе**растов, что хотите смешать нас с говном и снова назвать в телевизоре «потомками каторжан», то валите-ка вы нахер отсюда со своими камерами. И ваши вонючие деньги нам тоже не нужны.

– Семён, – попытался осадить его длинный, но тот не унимался.

– Знаю я как вы, журналюги работаете!

– Мы не журналюги… – попыталась возразить Марина, но мужик грубо её прервал.

– Тебя забыли спросить, глиста крашеная!

– Э, дядя! – возмутился Гай. – Ты выбирай выражения!

– Фильтруй базар! – угрожающе перевёл я на «феню».

Кит следил за разгорающимся конфликтом, открыв рот. И только Оксана из всех присутствующих догадалась включить камеру.

К счастью конфликт получилось быстро уладить, поскольку мужик адекватно оценил наше численное превосходство. К тому же второму хотелось урвать свой небольшой куш.

Они повели нас по длинной дугообразной улице через частный сектор и потемневшие от сырости ряды дощатых заборов. Дорога перешла в грунтовую, а затем и вовсе превратилась в узкую тропинку, когда мы вышли на окраину Агириша. Путь явно был нехоженым, судя по тому, какие пышные кусты здесь разрослись. Тут же нашу компанию атаковали тучи кровососов, вынудив меня вытащить из рюкзачка аэрозоль с репеллентами. Влажный холодный ветер проникал под куртку и словно вгрызался в плоть невидимыми призрачными зубами.

Мы отошли от посёлка метров на пятьсот – не меньше, прежде чем справа от тропы появились очертания старой железнодорожной линии без рельсов, но с едва различимыми очертаниями шпал. А минутой позже показались и развалины приземистого бетонного сооружения в один этаж высотой, наглухо заросший кустарниками и жухлой прошлогодней травой.

Место было жутким ещё и потому, что основная железнодорожная линия уходила в пустоту, резко обрываясь на пустыре огромным прямоугольным блоком. Края его уже осыпались от времени и суровых погодных условий. Я почувствовал почти непреодолимое желание затянуться сигаретой, но понял, что «стрелять» курево в нашей компании не у кого, а обращаться с этим вопросам к провожатым тем более не хотелось.

Глядя на этот прерывающийся путь, в голове возникало множество мыслей. Но самой яркой было, пожалуй, ощущение края света. Казалось, что там, за этим бетонным блоком не существует ничего, огромный чёрный провал в преисподнюю, либо просто край мифической плоской земли, в которую и по сей день продолжали верить некоторые сумасшедшие. Какими нужно обладать амбициями, чтобы попытаться построить дорогу через тысячи километров абсолютно дикой и суровой природы? Немудрено, что и здесь человечество проиграло. Где-то там, за тысячи километров отсюда находился город Воркута. Текущим летом мы намеревались всей компанией добраться до него на самолёте. Но именно сейчас мне эта идея показалась такой же безумной, как и строительство железной дороги в треть материка длиной.

В полдень мы вернулись к машинам и собрались в кемпере, чтобы пообедать и перевести дух. Нужно было построить дальнейший маршрут и прийти к единому консенсусу, поскольку нашлись некоторые, кто предлагал провести ещё одну ночь в Югорске.

– Не можем мы надолго оставаться в одном и том же месте! Как вы не понимаете? – в запале высказалась Виолетта. Чувствовалось, что энергетика Агириша глубоко резанула её по нервам. – Вы что, снова хотите неприятностей?

Я решил, что ребята поднимут её на смех и уже приготовился к тому, чтобы за неё заступиться, как вдруг понял, что все, включая Шурика, отнеслись к её словам предельно серьёзно. Гай долго и задумчиво смотрел на неё, пока мы пили чай и ели быстрый походный супчик, а потом спокойно сказал:

– Едем до Нягани. Не будем отклоняться от планов.

Никто не стал ни спорить, не вносить свои предложения. Думаю, большинство нонстоперов вполне устраивала перспектива поскорее убраться из данного населённого пункта, а куда – не имело значения. В принципе, ничего особенно пугающего или отталкивающего здесь не было. Но я уже во второй раз после Серова обратил внимание на чёткое и вполне осознанное ощущение неприятия твоей персоны населённым пунктом. Подобное ты чувствуешь, когда всё вокруг становится холодным и недружелюбным. И тогда кажется, что из каждого окна на тебя смотрят, сжимая в руке нож, и ожидая, когда ты наконец повернёшься к ним незащищённым местом.

В начале второго пополудни мы двинулись в обратном направлении, поскольку прямого пути от Агириша, до Нягани просто не существовало. Навигатор предлагал какую-то труднопроходимую дорогу по северной части района, но мы не хотели рисковать. По-прежнему команда нонстоперов обладала крайней неопытностью, и создавать себе дополнительные форс-мажоры никому не хотелось.

Кроме того, по возвращении в Югорск мы планировали обдумать ещё один заезд в восемьдесят километров длиной. Дорога проходила через пару населённых пунктов под названиями Советский и Зеленоборск, о которых мы естественно, ничего не знали.

– Посмотрим по обстановке, – сказал я в рацию. – Три населённых пункта – это как минимум дополнительные три часа. И это если не считать дороги туда и обратно.

– Посмотрим, – согласился Гай.

Сам он грезил предстоящей рыбалкой на Оби, о которой перечитал массу восхищённых отзывов от рыбаков со всей страны. Думаю, о ней он думал с самого начала путешествия и по этой причине неосознанно хотел ускориться.

Дорогу из бетонных плит мы пролетели со скоростью ветра, на одном из витков увидев наших старых знакомых. Один из омоновцев помахал нам рукой. Я приветственно посигналил в ответ.

– Скорей бы их поймали, – сказала Виолетта.

В половине третьего пополудни мы достигли Югорска. Вдали показались знакомые разноцветные здания и подъёмы новой автомобильной развязки. Погода не улучшалась, но в середине дня тёмная масса туч над головой превратилась в светло-серую дымку. Не говоря ни слова, я машинально повернул на широкое шоссе под указателем, ведущим в Советский

– То есть, совещания не будет? – рассмеялся в эфире Гай.

– Нахер совещания! – весело ответил я.

Виолетта улыбнулась. Я был уверен, что такое решение ей импонировало просто потому, что сегодняшний день автоматически загружался дополнительными событиями. Я же в тайне надеялся, что новые населённые пункты на нашем пути внесут хоть какую-то долю позитива. После Агириша на душе кошки скребли.

– Давайте в Советском попьём кофейку, – предложила из кемпера Ольга.

– Согласен, – сказал я. – Ищем общепиты в своих гаджетах, дамы и господа!

Дорога до Советского оказалась отремонтированной и ровной. Белая разметка ярко выделялась на фоне мокрого асфальта. Параллельно автомобильной трассе, всего в десятке метров от обочины тянулась линия железной дороги. Навстречу нам с жутким грохотом пронёсся «товарняк», тянущий за собой вереницу цистерн со значками «огнеопасно» на бортах.

А минут через пятнадцать нашему взору открылась необычная картина. Сразу на въезде в город обнаружилась обширная площадь, расчищенная от леса. Длинными и абсолютно ровными рядами, словно солдаты на построении, были выстроены одинаковые коттеджи с разноцветными крышами. К каждому дому прилагался участок прямоугольной формы в восемь-десять соток площадью. По всему было видно, что данное поселение было возведено здесь каких-нибудь пару-тройку лет назад. Ещё не везде были заасфальтированы дороги. Вокруг некоторых домов отсутствовали заборы.

– Патрясаюсче! – выдал Кит в эфире и тут же затребовал остановку. Да я и сам хотел выйти из машины и посмотреть на это чудо, что называется, на расслабоне.

– Энергетика места хорошая, – одобрила Виолетта.

Гай выбрался из кабины КамАЗа с улыбкой до ушей и сразу же прикинул, сколько денег ушло у организаторов на реализацию этого проекта.

– Мало где в России строят по такому принципу, – сказал он. – Обычно это явление стихийное. Компания-застройщик просто выделяет частнику клочок земли и предлагает на выбор несколько вариантов дома. В результате такой посёлок получается просто хаотичным скоплением разнокалиберных домов. Вот и всё. А это – европейский подход. Хотя, коттеджики и скромные достаточно.

– У разных людей разные понятия о скромности, – сказал я.

– Подъ*б засчитан, – усмехнулся Гай.

Пока Кит отчаянно щёлкал фотоаппаратом, стараясь запечатлеть жилмассив с разных точек, мы немного прогулялись. Даже Шурик, всегда равнодушный к подобным вещам, высказался о том, что место здесь реально крутое. Картину завершало обилие зелени. Не смотря на северные широты, лес здесь по-прежнему оставался довольно густым. Со всех сторон посёлок окружали тёмные ели. Ближе к трассе шумел свежей листвой березняк.

При дальнейшем знакомстве с Советским мы поняли, насколько сильно он отличается от Агириша. Основную часть занимали именно коттеджи, и, судя по автомобилям, встречающимся нам на улицах, достаток у местного населения был так же в разы выше. В восточной части городка ещё оставались избушки и хибарки родом из СССР, но в центральной части и на севере мы их практически не встречали.

А вот где перекусить, мы так и не нашли. Поиск в интернете выдавал немало адресов. Но большинство кафе и закусочных сегодня по какой-то причине не работали. В центре обнаружилось заведение, весьма красочно расписывающее своё меню в восточном стиле. Однако на деле это оказалась обычная столовая. Оксана, как всегда сморщила нос и заключила, что целесообразнее будет поесть в кемпере. Почему-то в этот раз её поддержали все без исключения. Мне оставалось только молча согласиться с решением большинства. Припарковав свои немаленькие машины на окраине города, мы собрались в мини-гостиной автодома и вынули из холодильника практически все свои запасы.

– Удивительно, как быстро мы всё сжираем, – задумчиво проронила Ольга. – За три дня уничтожили полный холодильник продуктов. И эта чёртова индюшка! Куда её девать?

Вспомнив про «глухаря» Гаевского я неосознанно улыбнулся.

– Чего ты лыбишься, Мурин? – обиделся Гай.

– Мы её похороним, – сказал я. – Всё-таки глухарь летал над вершинами сосен…

Покидали Советский мы через северо-восточную часть города, окраина которого оказалась столь же удручающей, насколько респектабельным казался его центр. Здесь нашему взору открылись узкие улицы и двухэтажные покосившиеся бараки с тёмными прямоугольниками окон и двускатными шиферными крышами. Одни утопали в густых зарослях акации, другие напротив – располагались на открытой местности, представая во всей своей «красе». По-хорошему, такие строения уже давно пора было снести к чёртовой бабушке, чтобы не портить вид и общие впечатления о городе. Не знаю, насколько удобными были квартиры в этих домах, но мне при созерцании облезлых дощатых фасадов неизменно чудился запах плесени, сырости и покрывшейся грибком древесины. Иногда попадались уже нежилые развалины, либо сгоревшие остовы домов. На месте пепелищ одиноко возвышались кирпичные печные трубы. И, что самое «забавное» этот район имел название Солнечный.

Разумеется, наш англичан не смог проехать мимо, не сделав пару сотен снимков. Больше всего ему приглянулись длинные, похожие на общежития, двухэтажные дома, фасады которых были усеяны параболическими антеннами, словно пни опятами. Тема разложения и упадничества продолжала неизменно притягивать его внимание. Все понимали, что из-за него наше продвижение значительно замедляется, но никто не высказывал своего недовольства.

Я чувствовал, что снова начинаю мрачнеть и попытался взять себя в руки. Оставалось только мысленно обратиться к Создателю и попросить, чтобы следующий город окажется более светлым и позитивным. Я воскресил в памяти новенький коттеджный посёлок на въезде в город, но тут же понял, что образы мрачных бараков под недружелюбным серым небом отчаянно вытесняют из головы всё остальное.

Город Зеленоборск находился в получасе езды от Советского. Но дорога до него вполне ожидаемо превратилась в уже знакомую нам трассу, состоящую из длинных бетонных плит. Гай назвал такой тип дороги «мозготряской» и предположил, что если проехаться по ней сто километров на какой-нибудь отечественной легковушке, то можно избавиться от камней в почках без хирургического вмешательства.

– Ты ещё не знаешь, что такое брусчатка, – сказал я тогда.

– Видел на картинках, – отмахнулся Гай. – Но вот эта хреновина – явный фаворит на сегодня!

Сам же городок оказался ещё меньше, чем Советский. Население его составляло чуть более двух тысяч душ. Но, не смотря на это, ПГ разрастался во всех направлениях. Посреди частного сектора тут и там возвышались новенькие симпатичные новостройки в два и три этажа высотой. Впечатляла и новая школа, выстроенная так же в последние годы. По всему было видно, что Югра медленно, но верно движется в направлении развития и прогресса.

Остановка была короткой. Часы в «двухсотке» показывали начало пятого вечера. День уже был на исходе. Кит убежал вглубь посёлка, снова забыв об осторожности. Виолетта и Оксана, вооружённые экшен-камерами, двинулись следом. Гай потянулся и сообщил, что его многострадальная задница, изнасилованная уколами Марины и многочасовым сидением за «баранкой» уже превратилась в деревянную колодку.

– От Коммунистического до Нягани больше трёхсот километров, – задумчиво бросил я.

Гай пожал плечами:

– Предлагаешь переночевать в посёлке?

– Я не знаю, – сказал я. – Вообще-то есть более короткий путь – через Унъюган, но по какой-то причине навигатор отказывается выстраивать маршрут через этот участок.

– Рискнём? – Гай прищурился. – Запах приключений заменил ему наркотики и теперь, едва почувствовав их приближение, он весь прямо загорелся.

– Хрен его знает, Гай. Надо бы у кого из местных спросить.

Я спустился с дороги в жилой сектор. Возле подъезда одной из двухэтажных новостроек тусовались четверо подростков лет восемнадцати. Выглядели они типично для этих мест: двое в спортивных костюмах и кроссовках, двое в ветровках и рэперских бейсболках.

– Здаров, пацаны! – обратился я.

Парни молча покивали в ответ и, судя по всему, слегка напряглись. Впрочем, один из них быстро очнулся.

– Ваши тачки? – он указал головой в сторону дороги.

– Наши, – не без гордости ответил я.

– Крутые бандурины, – уважительно протянул он. – И тёлки у вас тоже зачётные. Особенно эта, чёрненькая, в лосинах.

– Это леггенсы, – поправил я. Парень никак не отреагировал на замечание.

– Слушайте, – перешёл я к делу. – Не знаете, случайно, можно ли через Коммунистический и Унъюган проехать на Нягань?

Парни переглянулись между собой. Мой вопрос их явно озадачил.

– Вообще-то там «зимник», – сказал один из тех, что был одет в «спортивки». Сейчас там *бать какое болото. Но на ваших вездеходах, может быть и получится проехать. Хотя я бы не рисковал.

– Да, – согласился второй. – Встрять можно нереально, особенно в районе Пантынга. Это станция такая, железнодорожная.

Тот, что заговорил со мной раньше остальных, напряг память.

– Там старая бетонная дорога. Но ей уже лет десять назад пришёл п**дец, дружище. Возле озёр реальное болото. К тому же прямо из-под земли торчит арматура. Можно продырявить нахер колёса и всё – приехали. А вытаскивать вас оттуда никто не будет даже за тысячу баксов.

К нашей компании присоединился подошедший Гай. Последнюю фразу он расслышал полностью. Гай поздоровался с парнями и обратился ко мне:

– Есть у меня к тебе предложение.

Когда мы отошли в сторону, я увидел, что глаза друга просто сияют от восторга. Такое случалось с ним, когда на горизонте появлялось что-то весьма и весьма увлекательное. И если речь не шла о рыбалке, значит, Гай таки намеревался преодолеть этот путь.

– Если бы не беглые зеки, я бы рискнул, – сказал я. – А так… Ты представляешь, что может произойти?

– Об этом и речь! – выпалил Гай. – А что если нам с тобой вдвоём рискнуть и двинуть по этой дороге? Возьмём твой «Крузак» и пожрать. А остальные пускай едут в Нягань по длинному пути.

– Кит заноет, что его с собой не взяли.

Гай усмехнулся.

– Насчёт него вопрос уже решённый. А вот Виолеттка точно захочет ехать с нами.

Я подумал, почему бы и нет, ведь именно мы трое среди всей команды были теми самыми отчаянными сорвиголовами, для которых текущая жизнь приобрела совершенно иные свойства. Несмотря на природную мнительность, я ощутил внутри поднимающуюся волну адреналина, который, попадая в мозг, заставлял содрогаться. Но при этом я осознавал, что очень хочу попробовать провернуть это мероприятие, не смотря на весь его риск.

Вернувшись в кемпер, мы вызвонили Кита и компанию на серьёзный разговор. Но едва только услышав наше предложение первой возмутилась Марина:

– Вы в своём уме вообще?! Где-то по лесам бегают пятеро уголовников, а вы собираетесь ехать по какой-то непонятной и опасной дороге! Что будет, если вы застрянете?

– Постараемся не застрять, – развёл я руками.

– Видимо, я с вами не поеду? – обиженно спросил Кит.

Я покачал головой.

– Кит, ты нужен здесь. Ты и Шурик. На вашей совести остаются девчонки. И ваша задача довезти всех до Нягани в целости и сохранности.

Я посмотрел на Виолетту и тут же понял, что Гай оказался прав. Судя по её злобному блеску в глазах, она уже настраивалась на активную борьбу за своё место в нашем опасном предприятии.

– Виолетта едет с нами, – неожиданно выдал Гай, заставив удивиться и меня. – Остальные – нет. И тут никаких обид.

Шурик цинично усмехнулся:

– Не думаю, что так много желающих найдётся. Помимо беглых зеков в лесах полно волков и медведей, многоуважаемые дамы и господа! И ещё неизвестно, кто из них опаснее.

Я снова вспомнил о «Сайге», снова пожалел, что оставил карабин в Тагиле. Надеяться на «травмат» Гая было глупо. В случае встречи с медведем, например, он бы вообще оказался бесполезным. По-своему Шурик был прав, но мне не понравился тон его голоса. Казалось, он хотел целенаправленно перед всеми остальными выставить нас законченными идиотами. Гай так же напрягся, но пока держал себя в руках.

– Я так понимаю, что отговаривать вас троих бесполезно? – спросила Марина. Обращалась она ко всем, но смотрела исключительно на меня, при этом пытаясь поймать взгляд. Однако я сознательно отводил глаза в сторону, чтобы не встретиться с её большими карими очами и не утонуть в них, тем самым превратившись в нерешительного дамского угодника. В этом состоянии меня можно было переубедить во всём, если только решительность не стояла на принципиальных позициях. Эту черту моего характера отлично знала Оксана, моя бывшая жена, и потому теперь благоразумно помалкивала.

В конце концов, нужно было ускоряться как с принятием решения, так и с подготовками к выезду, поскольку время неумолимо утекало, а до финальной точки назначения оставалось по-прежнему много километров дорог. Даже сейчас, отправляясь по длинному пути в Нягань, до гостиницы ребята могли добраться не раньше десяти часов вечера. Нашу же отчаянную тройку могло поджидать всё что угодно.

– Виолет, – обратился я. – Собери нам аптечку и поесть в дорогу. А мы с Гаем пока подзаполним бак у «двухсотки».

Гай радостно хлопнул в ладоши и полез в грузовой отсек кунга за огромной канистрой, которую ещё на ивдельской заправке мы заполнили бензином. Виолетта молча и сосредоточенно приступила к выполнению своих обязанностей: кое-что у меня уже находилось в багажнике «Лэнд-Крузера», кое-что она собрала в рюкзак из холодильника кемпера и его многочисленных ящичков.

Когда мы выехали на стартовую черту, время подобралось к шести вечера. Оставалось только удивляться, кто сожрал весь сегодняшний день, ибо выехали из Югорска мы достаточно рано. Я ощущал вполне адекватный мандраж, чувствуя ещё и лёгкий душевный подъём, словно собирался прыгать с парашютом.

– Приедем раньше них на несколько часов, – решительно заявил Гай.

Виолетта почему-то нашла это смешным. Я видел, как Марина, плохо скрывая волнение, медлит с посадкой в кемпер. Должно быть, она сильно переживала за всех нас, но в большей степени за меня. В тот момент мне стало её даже жаль, но вскоре я оправился и подумал совсем о другом. Я вспомнил о минувшей ночи, бурно проведённой в компании с Виолеттой, и понял, что никому ничего не должен.

Усевшись за руль КамАЗа, Шурик посигналил нам, толи насмехаясь, толи желая счастливого пути. После этого грузовик проехался по широкой дуге, разворачивая стальную тушу на обратное направление. «Мега-Крузер» неотступно следовал за ним, как слонёнок за своей мамой-слонихой.

– Встретимся в Нягани! – крикнул Кит в рацию.

– Адьос! – ответил Гай и тут же отключил рацию. – Нам она пока не понадобится.

Оказавшись без привычного «хвоста», я вдавил педаль газа и рванул вперёд, вырубив круиз-контроль, благо дорожное покрытие пока позволяло слегка полихачить. Сидящий рядом со мной Гай тут же откинулся на спинку кресла и начал кайфовать. Виолетта развалилась на заднем сидении, как королева на царском ложе. В салоне было тепло и уютно. Так что она скинула с себя лишнюю одежду, оставшись в маленьких шортиках и майке. Нас с Гаем по понятной причине она давно не стеснялась.

– Наша Клеопатра, – расплылся Гай. Взгляд его умаслился. Приподнятые чёрные брови свидетельствовали о появлении в голове пошлых мыслишек.

От Зеленоборска до Коммунистического было всего тридцать три километра. И это расстояние мы «пролетели» менее чем за пятнадцать минут. Пейзаж был достаточно однообразным, чтобы отвлекаться на его созерцание. В основном, нас встречал густой смешанный лес с преобладанием березняка. Места в целом напоминали родную Свердловскую область, за исключением отсутствия горных перепадов и осыпающихся скал. Но, честно говоря, я рисковал, поскольку в любой момент на трассе мог попасться очередной пост ДПС. Вполне могло статься, что выкрутиться бы на этот раз не удалось. И дело могло закончиться не только штрафом за превышение скорости. Однако нам повезло. За весь отрезок пути не попалось даже ни одной встречной машины, словно мы двигались в очевидный тупик.

Посёлок Коммунистический встретил нас железнодорожным узлом и старыми деревянными домами. Это место более остальных напоминало Агириш: такое же захолустье с соответствующим уровнем жизни. Мрачные деревянные бараки, как всегда, добавляли посёлку солидную дозу уныния и безысходности. На узких сельских улицах практически отсутствовал асфальт, исключая только участки подъездных дорог и улицу Ленина, которая, очевидно, здесь была центральной. Во всём остальном Коммунистический ничем не отличался от тысяч других деревень и сёл, раскиданных по необъятной карте России как крупинки манны.

Долго колесить по улицам посёлка не было никакого смысла. Гораздо важнее для нас было отыскать верную дорогу, ибо ни одного указателя на окраине мы так и не обнаружили. Посёлок заканчивался промзоной с одиноко торчащей на пустыре вышкой сотовой связи. Паутина грунтовых дорог, разъезженных лесовозами, разбегалась в разные стороны. Чтобы не уехать по неверному пути мы обратились к карте со спутника. Однако и там оказалось не всё так просто. Геолокация не определяла точное расположение нашей машины. А виды со спутника оказались весьма размытыми и неточными.

– Двинем на шару? – я посмотрел на Гая, ожидая получить от него одобрение. Но москвич промолчал, продолжая старательно изучать карту.

Наконец, мы пришли к выводу, что двигаться нужно параллельно железной дороге, ибо разумнее всего было предполагать, что она как раз выводит к станции Пантынг. Как и следовало ожидать, дорога представляла собой высококолейную грунтовку, изредка чередующуюся участками «гравийки». Уже теперь на какой-нибудь машине с низким клиренсом здесь пришлось бы весьма туго. А дальше должно было стать ещё хуже.

Через пару минут мы пересекли лесовозную дорогу, а затем двинулись прямиком по длинной однообразной трассе через густой темнеющий лес. С правой стороны нас сопровождала железная дорога, навевая чувство уверенности. Внедорожник отлично справлялся с поставленной задачей, шустро выныривая колёсами из глубоких дорожных луж. Не смотря на это, я оставался крайне внимательным и особенно опасные места старался объезжать по касательной. Перспектива застрять именно в этом месте никого бы не обрадовала.

– Дорога как дорога, – немного разочарованно сказал Гай. – Как всегда, больше дыма и пыли на пустом месте. Вечно люди утрируют проблемы. Всегда так.

– Одно понятно точно, – сказал я. – Соваться сюда на седанах, или вообще «автоматах», конечно, не стоит.

– Да я пока и для подобных машин никакой жести не увидел, – Гай даже зевнул, демонстрируя нам с Виолеттой крайнее разочарование. Последняя прильнула к окну, приняв при этом достаточно соблазнительную позу. Узкие шортики натянулись на её пятой точке, заставляя меня вновь и вновь отвлекаться от дороги и посматривать на неё в зеркало заднего вида. Что она пыталась разглядеть во тьме леса – оставалось загадкой. Однако вид у неё был весьма сосредоточенный.

– Бухнём сегодня в Нягани? – неожиданно спросил Гай.

Я пожал плечами. На самом деле выпить хотелось, но не так сильно. Поскольку в данном городе задерживаться мы не собирались, и уже завтра во второй половине дня планировали выехать в Приобье. А там нас ожидала переправа через Обь и поиск места для рыбалки.

Тем не менее, движение по маршруту оказалось куда медленнее, чем я мог предполагать. Я не рисковал, аккуратничал с газом и системой полного привода. Ещё через километр дорога превратилась в ухабистую просеку, местами перекрытую такими огромными лужами, проехать которые было сложно даже на «двухсотке». Пару раз машина опасно заваливалась на правый бок. Я даже вспотел, возвращая внедорожник в стабильное положение.

Гая вся эта история только радовала. Вокруг нас сгущался тёмный недружелюбный лес, пугая мрачными прогалинами и странными звуками, доносящимися из чащобы. Их мы услышали, когда впервые выбрались на улицу, решив перевести дыхание и ознакомиться с обстановкой. Времени было уже семь часов вечера, а до финиша, как я подозревал, было ещё далеко. Как раз в этом месте и железная дорога, и сопутствующий ей «зимник» длинной дугой забирали на северо-восток. Виолетта догадалась надеть штаны и куртку, прежде чем выбралась из салона, ибо на улице нас тут же атаковали тучи гнуса. Комары и мошки вперемежку нападали на каждое незащищённое одеждой место, слёту вонзаясь в тёплую плоть. Со стороны болота потянуло прохладой и запахом сырости и тины.

Гай посмотрел в темнеющее небо.

– Рановато что-то темнеет сегодня.

– Погода меняется, – сказал я. – Похоже, сейчас зарядит хороший дождь.

К счастью, мои ожидания оправдались не сразу. Мы успели добраться до старого свайного моста через реку Емъюган, прежде чем с небес на лобовое стекло «двухсотки» упали первые капли. Не смотря на торчащие из воды стальные сваи и длинные швеллера в основании моста, выглядел он ненадёжно. Выше по течению, метрах в ста возвышался железнодорожный мост. Одинокий красный фонарик мигал на далёкой металлической опоре. В таком диком месте он выглядел как астронавт посреди бесконечного и непостижимого космоса.

Сразу за мостом виднелась громада чёрного леса. Очертания верхушек елей и сосен были видны издалека, и на фоне тёмно-серого неба выглядели пугающе. По левую руку от моста река бурлила и закручивалась в глухой заводи. Вокруг – ни души. Только старый ворон, взмахнув широченными крыльями, пронёсся над мостом, озадаченно посмотрев на незваного четырёхколёсного гостя.