Трудно себе представить, с каким ужасом ребята слушали разговор болотных ведьм, каждую секунду ожидая, что их заметят и разорвут в клочья, но ведьмы были слишком увлечены своим разговором, чтобы замечать, что-либо вокруг себя.
– Ну, ладно, – наконец, сказала главная ведьма и встала. – У нас полно дел. Летите и разыщите этих детей, а вы позаботьтесь об их отце. Я же отправлюсь на опушку леса, и постараюсь задержать тех, кто идёт им на подмогу. Ох и нагоню же я на них страху! Ох и напущу же я туману! Ох и заскрежещу я зубами!
Ведьмы стали рассаживаться на своих гусей, но в последний момент, главная ведьма сказала.
– На всякий случай, ты, останься здесь и охраняй камень. Эти люди иногда такие хитрые, что лучше поостеречься…
– Но почему я, – завопила одноглазая ведьма, боясь, что детей найдут без неё и ей останутся только косточки.
– Ты всё равно плохо видишь, – засмеялась главная. – Но не бойся, мы оставим тебе немного…
Все снова засмеялись, сняли колпаки с голов своих чёрных гусей и взлетели.
– Помни, – прокричала главная ведьма, – береги этот камень пуще собственного глаза!
Одноглазая ведьма пробурчала себе под нос какие-то проклятья, пнула от злости своего мирно спящего гуся и улеглась спать. Она долго ворочалась с боку на бок, кряхтела и кашляла, но наконец, угомонилась и захрапела.
– Что нам теперь делать, – прошептала девочка, дрожа от страха. – Может, нам стоит потихоньку спуститься с камня и спрятаться где-нибудь в другом месте?
– Не выйдет… – покачал головой мальчик. – Ты же слышала, что все гадюки, болотные крысы и вороны выслеживают нас. Мы не успеем пройти и ста шагов, как нас заметят.
– Но что же делать? – шептала девочка. – Скоро рассвет. Тогда нас точно найдут.
– Мы не будем дожидаться рассвета, – ответил мальчик, и его глаза блеснули решимостью. – Я знаю что делать…
Он прислонил свои губы к уху сестры и изложил ей свой опасный план.
– Ты думаешь у нас получиться, – спросила побледневшая девочка. – Я боюсь!
– Получится, если ты мне поможешь, – сказал храбрый мальчик. – И помни, мы спасаем не только себя, но и нашего папу и других, кто спешит нам помочь.
– Верно, – прошептала девочка. – Я буду стараться изо всех сил, чтобы помочь папе с мамой. Это из-за нас они в ужасной опасности.
– Тогда вперёд, – приказал мальчик.
Ребята осторожно выбрались из своего укрытия и стали подкрадываться к спящей ведьме. Она оказалось совсем небольшой, ростом с мальчика. Её руки, лицо и шея были черно-коричневыми, точно морёное дерево и морщинистыми как кожа черепахи. На месте одного глаза зиял глубокий провал, а из разинутого во сне рта стекала чёрная слюна.
Мальчик взял тряпичную сумку ведьмы, аккуратно вытряхнул из неё всё содержимое и разорвал сумку на лоскуты. Скрутив их вместе, он быстро сделал длинную, крепкую верёвку. Ведьма зашевелилась и прекратила храпеть, точно собираясь проснуться, но девочка легонько подула ей на лицо, как делал её мама и та снова успокоилась. Мальчик тем временем проворно связал ведьме ноги и руки. Ведьма забурчала во сне, и открыл глаз. Истошный вой огласил болота, но мальчик был готов к этому и сунул в рот ведьме заранее припасённый камень. Старуха брыкалась, рычала, царапалась и почти вырвалась, но сестра ухватила её за ноги ноги, и вместе они сбросили ведьму в болото.
– Скорей, – крикнул мальчик, раздувая угли в потухшем ведьмовском костре и зажигая в нём свою палку. – Нам нужно найти эти надписи и стереть их пока не рассвело и остальные ведьмы не вернулись.
Они стали бегать по камню, в поисках загадочных символов и нашли их в самом его центре. Чёрные и красные буквы, похожие не то на змей, не то на каких-то уродливых птиц испещряли поверхность валуна. Ребята оторвали куски ткани от своих рубах и попытались стереть их, но буквы не желали пропадать, сколько они не старались.
– Может, принести воды из болота, – предложила девочка. – Я сбегаю!
– Нет, – сказал мальчик. – Тут что-то другое… Если бы их можно было смыть водой, то они пропали бы после первого же дождя…
В задумчивости, он опустил свой факел ещё ниже и случайно коснулся им одного символа и тот сразу же скрючился, и стал извиваться точно червяк.
– Огонь, – воскликнула девочка, заметив движение буквы. – Они боятся огня!
Мальчик крепче горящий конец палки к камню и буквы засуетились, точно пытаясь сбежать, а затем, начали медленно растворяться.
Когда последний магический символ пропал, ребята почувствовали, как огромный валун задрожал и начал покачиваться.
– Бежим, – закричал мальчик. – Сюда! Садись впереди!
Они запрыгнули на чёрного гуся и сорвали с него колпак. Гусь злобно зашипел на непрошеных наездников, и хотел ущипнуть их своим грозным клювом, но мальчик сжал бока птицы ногами и заставил её взлететь. Тяжело взмахивая крыльями, гусь поднялся на несколько метров и как раз вовремя, потому что чёрный камень начал давать трещины и разваливаться на части, точно что-то распирало его изнутри.
– Быстрей, быстрей, – кричал мальчик гусю, но тот летел неохотно, и то и дело пытался сбросить ребят.
– Нам во что бы то ни стало нужно перелететь через трясину, – кричал мальчик. – Давай, гусь, давай! Вперёд!
Но гусь привык носить на своей спине тощую маленькую ведьму, и вес двух детей был для него слишком велик. Он опускался всё ниже и ниже, почти касаясь крыльями глади болота и того и гляди мог рухнуть в него.
– Ну, давай, миленький мой, давай, – умоляла гуся девочка. – Пролети ещё чуть-чуть! Ну, пожалуйста!
Гусь, чувствуя, что ему самому грозит опасность, удвоил усилия и вот, в лучах наступающего утра впереди замаячил берег. Птица поднатужилась из последних сил и вынесла ребят к лесу, где и рухнула. Дети соскочили с тяжело дышащего гуся и побежали в лес.
Не успели они сделать и нескольких шагов, как все жабы вокруг подняли тревогу, зовя ведьм, но в этот момент, с болота, с того места, где лежал черный камень, задул сильный ветер и всё в лесу разом смолкло, потому что узнало голос истинного хозяина Белого леса – Лесного духа.
Очнувшись от долгой спячки, он словно туман стал заполнять свой лес и захваченные врасплох ведьмы бросались наутёк, но мало кому из них удалось избежать наказания. Только самой главной ведьме, той, что стращала людей на опушке леса, удалось ускользнуть от гнева Лесного духа. Она улетела в соседний лес, густой и непроходимый, но больше не имела такой власти, так как осталась совсем одна. Ведьма поселилась на крохотном гнилом болоте и до конца жизни не высовывала оттуда свой нос, питалась одними мухоморами, потому что все зубы у неё выпали во время бегства из Белого леса, когда она впопыхах врезалась в дерево.
Когда ветер стих, и Лесной дух снова стал полноправным хозяином своих владений, он немедленно помог отважным ребятам найти дорогу домой. Птички показывали им тропинки, звери вели их за собой и кусты расступались перед ними, давая дорогу. Очень скоро, ребята вышли на берег ручья, чьи воды больше не были колдовскими и повстречали там их отца.
Он пережил трудную ночь, отбиваясь в темноте от различных тварей, что натравливали на него ведьмы, и едва не попался на их уловку с тремя красавицами, но вовремя вспомнил историю, что давным-давно рассказывал ему его дедушка. В ней говорилось, что ведьмы любят принимать чужие обличья, но их всегда можно узнать, если бросить в них щепотку соли, которая сразу же покажет их истинный лик. Поэтому, когда на рассвете, отец встретил на своём пути трёх невесть откуда взявшихся прекрасных девушек, то сразу заподозрил неладное, но не подал виду. В его кармане нашлось несколько крупинок соли, и он незаметно бросил их на спину одной из красавиц. Как он и предполагал, под маской девушки скрывалась старуха и отец, недолго думая, огрел её своей тяжёлой дубиной. Поначалу, ведьмы оторопели от такой неожиданной атаки, но затем пришли в ужасную ярость, окружили мужчину, и ему, несомненно, пришлось бы туго, не появись вскоре Лесной дух, который разбросал ведьм и развеял их по ветру.
Отец обнял своих детей, и они втроём зашагали к дому, навстречу спешившим им на помощь людям во главе с их мамой.
Много слёз радости было пролито в тот день и много слов было сказано, и не все из них были правдой, но факт остаётся фактом – с той поры люди смело ходили в Белый лес за грибами и ягодами, и пили воду из Не-воротись ручья и с ними ничего не случалось. Некоторые смельчаки даже пробирались на болота и рассказывали потом, что своими глазами видели там одиннадцать осколков огромного чёрного камня, точно разорванного изнутри какой-то исполинской силой. С годами, десять осколков ушли под землю, но последний, одиннадцатый, всё ещё виден.
Говорят, что раз в году, в ночь на Иван Купала, над этим местом кружат огромные чёрные гуси, поджидая своих жутких наездниц, а затем, не дождавшись их, улетают прочь, роняя траурные перья. Там, где такое перо касается земли, вырастает черная ольха и поэтому то, чтобы увидеть этот камень, нужно пробираться через чащу, где каждое дерево норовит удержать тебя своими кривыми ветвями…
Папа снял очки, посмотрел сквозь них на лампу и принялся протирать их носовым платком.
– Ну, как вам история? – полюбопытствовал он.
– Кажется, я больше никогда не пойду собирать грибы на наши болота, – нервно рассмеялась мама.
– Чепуха, – усмехнулся папа. – Шушморские болота почти в 40 километрах от нас. Нам нечего бояться. По эту сторону реки ведьм нет…
– Что ты хочешь этим сказать, – насторожилась мама.
– Только то, что сказал, – ответил папа и хитро подмигнул ребятам. – Хотя знаешь, у меня есть смутные подозрения насчёт одной красавицы, с которой я знаком…
Папа встал и стал рыться в своих карманах.
– Что ты ищешь? – удивилась мама, не замечая улыбки ребят.
– Вот, кажется, нашёл немного… – пробормотал папа, разглядывая что-то на своей ладони.
– Что там? – недоумевала мама. – Ты опять что-то затеял?
– Что ты, дорогая, – захохотал папа, делая вид, что солит мамины колени. – Просто хочу посмотреть, кто ты на самом деле!
Приключения Шарара
Вечер был прохладным и ветреным. Все сидели за столом и прислушивались к шуму за окном и от этого, на кухне было особенно уютно. Самовар ещё не остыл и тихонечко пел свою песенку, важно попыхивая дымом и паром, точно сверкающий игрушечный паровозик, густо обещанный баранками.
– Папочка, – спросила Варя. – А почему самовар поёт?
– Потому что у него хорошее настроение, – бодро отозвался папа. – Отчего же ещё? Всякая вещь поёт, когда её любят и ценят. Это нормально. Даже мои очки поют, когда я их не теряю…
– И стулья могут петь, – недоверчиво поинтересовалась Варя.
– Конечно, – кивнул папа, – и стол и стулья и даже наш старый шкаф – все могут петь.
– А варенье, – спросила Варя. – Варенье может петь?
– Может, – кивнул папа. – У варенья чудесный тенор, но вот беда, если ты и дальше будешь его есть в таком количестве, у тебя могут заплакать зубы. А когда у кого-то плачут зубы, начинает петь сверло…
Папа противно зажужжал, точь в точь как машинка у зубного врача и Варя в ужасе застыла с полной ложкой вишнёвого варенья у самого рта.
– Что же мне делать, – расстроилась она и её глаза заблестели. – Я так люблю варенье! И конфеты. И пирожные…
– Ну-ну, – поспешил успокоить её папа. – Не пугайся. Немного сладкого никому не повредит, просто нужно знать меру, а иначе, тебя ждёт поход к стоматологу. Так-то вот.
Варя со вздохом отложила ложку и грустно уткнула подбородок в кулаки.
– Так нечестно, – заявила она. – Всё сладкое такое вкусное. Как тут можно удержаться?
– Бери пример с мамы, – сказал папа. – Она может есть его, сколько ей вздумается, но не делает этого.
– Просто она не сладкоежка, – протянула Варя. – Ей нас не понять…
– Хорошенькое дело, – встрепенулась мама. – Между прочим, я обожаю сладкое, но не ем его по многу, потому что…
– Почему? – заинтересовалась Варя.
– Это не важно, – ответила внезапно покрасневшая мама. – Просто я держу себя в руках и всё.
Папа лукаво усмехнулся.
– Сдаётся мне, что кото-то водит нас за нос…
– Ничего я и не вожу, – разнервничалась мама. – Просто я… Словом… Ну… Я боялась зубных врачей. Я даже иногда сбегала с уроков в школе, когда наш класс поочерёдно вызывали к зубному. Бр-р-р-р, терпеть не могу их машинки, это так ужасно!
Ребята изумлённо переглянулись папой.
– Ты сбегала с уроков? – недоверчиво спросил папа. – Ты?
– Да, я, и что, – с вызовом ответила мама. – Я была маленькой, но потом я выросла и стала есть меньше сладкого и теперь с моими зубами всё в порядке.
– Что ж, – сказал папа, почёсывая нос. – Раз речь зашла о зубных врачах и тех, кто их боится, самое время рассказать вам историю Зубного Дракона и Белой Крепости.
– А Зубная Фея там будет? – обрадовалась Варя.
– Совсем немного, – поморщился папа. – Её роль слишком преувеличивают. Только и слышишь – Зубная Фея тут, Зубная Фея там, но на самом деле… Впрочем, обо всё по порядку.
Папа налил себе чашку чая и устроился поудобнее.
– Всё это случилось в те времена, когда люди ещё не разучились верить сказкам и считали их совершенно обычным делом, которое время от времени может случиться с каждым, особенно, если пойти туда, куда ходить не следует или разговориться с тем, с кем этого делать не нужно. На старых картах можно было встретить предупреждение гласящее – Осторожно, в этих местах живёт Дракон! – с указание объездных путей. Сейчас, конечно, всё это кажется смешным, но поверьте, те, кто составлял подобные карты, знали, о чём идёт речь…
Так уж случилось, что в то время жил один мальчик, которого звали Шарар, и он очень любил всё сладкое и особенно пахлаву. Он готов был есть её целыми днями напролёт, но потом, когда нужно было идти к лекарю, врачующему зубную боль, страшно пугался и даже пару раз сбегал из дому. Надо сказать, что тогда зубы лечили совсем не так как сейчас и даже взрослые бледнели при виде ужасающего вида щипцов, которые лекарь раскладывал по выходным на базарной площади у входа в свой шатёр, поджидая несчастных пациентов.
В один из дней, когда у Шарара снова разболелись зубы и отец пообещал отвести его к врачевателю, мальчик вновь покинул свой дом и печально побрёл по городу, держась рукой за вспухшую щёку.
– И почему это у меня вечно болят зубы, – думал он, грустно глядя себе под ноги. – За что мне такое наказание? Я просто маленький мальчик, которому ещё рано ходить к зубному лекарю, но я частый гость в его шатре. Почему так? Это несправедливо…
С такими мыслями, Шарар долго бесцельно бродил по улицам, совершенно не глядя по сторонам и в конечном итоге оказался в Старом городе, где все переулки были на одно лицо. Начинало темнеть, и он решил возвращаться домой, потому что знал, что сегодня отец уже не отведёт его к лекарю, так как тот работал только пока ярко светило солнце. Он свернул в один переулок, потом в другой, затем в третий, но никак не мог выйти из этого лабиринта. Уставший, голодный и мучимый жаждой, он решил постучать в неприметную дверцу в глиняной стене и спросить дорогу к базару, откуда бы он точно добрался до дома. Дверь долго не открывали, но Шарар слышал, что за ней кто-то возиться и терпеливо ждал, рассчитывая на помощь. Наконец, дверь приоткрылась, и он увидел в сморщенную старуху с холодными как лёд глазами, и всклокоченными волосами.
– Что тебе нужно? – зло прошипела она. – Я больше не торгую… Уходи, пока не появилась стража… Брысь, отсюда, брысь…
И старуха так жутко покосилась на него, что он попятился.
– Простите, – пробормотал он, – я просто гулял один и немного заблудился и хотел узнать дорогу к базару…
Глаза старухи блеснули, и она вдруг разом подобрела.
– А-а-а, – сказала она совсем другим тоном. – Так ты один и заблудился… Что ж, я охотно помогу тебе, но сначала, мальчик мой, прошу тебя, выпей стакан холодного шербета, день выдался жарким…
Шакару не понравился тон странной старухи, но он действительно очень хотел пить и поэтому, простодушно последовал за ней в дом, где пахло пряностями и какими-то странными травами.
– Вот держи, – сказала старуха, протягивая ему стакан с холодным напитком. – Это лучший шербет во всей округе. Клянусь, ты никогда не пробовал ничего подобного…
Мальчик осторожно попробовал шербет на вкус и улыбнулся – напиток был действительно очень вкусным и освежающим, если не считать непривычного запаха.
– Пей, пей, мальчик, – настаивала старуха, и мальчику казалось, что в полумраке дома её глаза светятся точно угли. – Никто в целом свете не приготовит тебе такой шербет какой сделала я… Никто…
Мальчик сделал несколько глотков и вдруг, голова у него закружилась, и последнее что он увидел, это злобная усмешка на лице склонившейся к нему старухи, которая, к слову сказать, была ведьмой.
Едва мальчик уснул, старуха бросилась к очагу и стала варить какое-то зелье, поминутно оглядываясь на спящего Шарара и ехидно приговаривала:
– Из тебя получится отличный осёл, мой милый… Просто замечательный… Теперь мне не нужно будет таскать коренья и травы у себя на спине… Теперь у меня буде помощник… Умный помощник… Самый умный осёл в мире…
И старуха расхохоталась точно ворона, помешивая ложкой варево в котелке.
К тому времени, когда зелье было готово, отец Шарара уже вовсю искал его по всему городу. Меняла на углу одной из улиц сказал ему, что видел похожего мальчика, который шёл в Старый город и отец заволновался ещё больше, потому что у этого места была дурная слава. Поговаривали, что ночами там раздаются странные крики и будто бы кто-то летает по небу под покровом тьмы. С факелом в руках, отец бегал по пустынным переулкам и звал сына и один раз, ему показалось, что тот слабо откликнулся ему. Он бросился на звук и что есть силы, заколотил в неприметную дверь в глиняной стене.
– Отворяйте, – кричал он. – Отворяйте немедленно иначе, клянусь небом, я выломаю дверь, и горе будет всем, кто прячет моего сына!
С этими словами он выхватил свою саблю, но, дверь открылась и перепуганная, сгорбленная старуха с седыми волосами высунулась наружу.
– Что вам нужно? – пролепетала она.
Не отвечая ей ни слова, отец ринулся внутрь дома и снова стал звать сына, но там никого не было, за исключением молодого ослика, который тревожно кричал и рвался с привязи.
– Кого ты ищешь, незнакомец, – прошамкала беззубым ртом старуха. – Я давно живу одна и никого кроме этого ослика, что я купила вчера в деревне, здесь нет. Уходи из моего дома немедленно, а иначе, я скажу страже, что ты ворвался в мой дом и грозил убить меня и тебе не поздоровиться…
– Я ищу своего сына, Шарара, ему 10 лет, – ответил отец. – Ты не видела его поблизости?
– Я плохо вижу и редко выхожу из дома, – ответила старуха, пряча от отца свои ведьмины глаза. – Уходи и дай мне спокойно уснуть. У очень болят ноги…
В смятении, отец извинился перед пожилой женщиной и побежал дальше, искать сына и бегал до самого утра, но так нигде и не нашёл его. Его нельзя винить – узнать Шарара в облике ослике было невозможно, к тому же, он был ещё слишком слаб от зелья и еле держался на ногах.
– Ты чуть всё не испортил, мерзкий мальчишка, – зашипела ведьма, убедившись, что отец далеко. – Ты поплатишься за это! Завтра, мы отправимся в горы, за чёрными травами. Ты весь день будешь возить меня и таскать сумки, но я не дам тебе ни крошки еды и ни капли воды, а если ты взбунтуешься, я так поколочу тебя, что ты не сможешь ходить, а потом столкну в пропасть.
От таких ужасных слов мальчик задрожал от кончика своего хвостика, до своих длинных ушей и горько заплакал, а старуха, улеглась спать и захрапела.
Весь следующий день, как и обещала ведьма, они провели в горах и к вечеру, Шарар едва мог идти, умирая от жажды и голода. Дома, старуха бросила ему немного сена и налила в грязную миску мутной воды.
– Вот твой ужин, – буркнула она, – и скажи спасибо, что я сегодня добрая…
Шарар выпил противную воду, с отвращением стал жевать невкусное сено.
«И зачем я только сбежал из дома, – думал он. – Лучше бы я каждый день ходил к зубному, чем влачил такое ужасное существование… Несчастный я несчастный…»
И он снова заплакал, прислушиваясь к храпу старой ведьмы.
Неизвестно сколько бы длились страдания Шарара в доме колдуньи, если бы однажды, ему не помог случай. Как-то раз, старуха отправилась на базар, не взяв с собой Шарара, но крепко привязав его к крыльцу. Пока её не было, на крышу дома села птичка и принялась весело щебетать. Глядя на неё, Шарар вздохнул, как умеют вздыхать только ослики.
– Эх, если бы я только был хотя бы птичкой, а не ослом, я мог бы упорхнуть из дома ведьмы и вернуться домой. Даже если бы родные и не узнали меня, я всё равно был бы свободен, а не сидел взаперти, получая сено и воду, да удары хворостиной. Эх, бедный я бедный…
– Что ты такое говоришь, – прочирикала птичка, услышав слова ослика.
– Ты понимаешь меня, – удивился Шарар.
– Конечно, – засмеялась птичка. – Все звери и птицы понимают друг друга. Только один человек говорит на своём тарабарском языке и не хочет ничего слушать.
– Послушай, птичка, – сказал Шарар. – Я вовсе не осёл, я мальчик по имени Шарар. Колдунья превратила меня в осла, что бы я помогал ей в её чёрных делах, но я хочу сбежать от неё. Помоги мне, пожалуйста!
Птичка сначала не поверила, но потом, когда Шарар рассказал ей всё подробно, задумалась.
– Даже не знаю, как тебе помочь, – сказала она, наконец. – Я только маленькая птичка, а она – ведьма. Она может убить меня одним своим взглядом, если захочет. Нет, я не смогу тебе помочь.
Но Шарара продолжал умолять птичку и, в конце концов, та согласилась.
– Хорошо, я попробую что-нибудь разузнать о колдунье и о том, как тебе помочь, – пообещала она и упорхнула, как раз перед тем, как старуха вернулась домой.
– С кем это ты тут болтал, негодник, – подозрительно спросила она. – Не вздумай сбежать от меня! Я всё равно тебя отыщу и накажу так, что тебе мало не покажется!
Она отвязал Шарара, и отправилась с ним за дровами, для своей печи.
Прошла неделя, но о птичке не было ни слуху, ни духу, и Шарар уж было решил, что она о нём забыла, но, на исходе дня, когда старуха возилась со своими травами, он услышал, как кто-то тихонько зовёт его у окошка. Он подошёл поближе, стараясь не стучать громко копытами, и увидел свою знакомую.
– Привет, – сказала птичка. – Я не забыла про тебя, и я принесла хороши новости. Я знаю, как помочь тебе.
– Как, как, – едва не закричал Шарар.
– Тс-с-с-с! – ответила птичка. – Ведьма может услышать.
– Как мне спастись, – прошептал ослик чуть слышно.
– Чтобы снова стать человеком, тебе нужно сделать специальное зелье, – ответила птичка. – Оно состоит из тех же ингредиентов, что и то, с помощью которого старуха превратила тебя в осла, только их нужно бросать в котёл в обратной последовательности.
– Но как я смогу сварить его, – воскликнул Шарар. – У меня нет рук, и я не знаю рецепта!
– Рецепт зелья хранится в её книге, что стоит на полке рядом с очагом – отвечала птичка. – Что же до остального, то тут я тебе помочь не могу. Я и так сильно рискую.
Шарар поблагодарил птичку и пообещал ей, что как только снова станет человеком, то даст ей столько зерна, что ей никогда больше не придётся заботиться о пропитании.
Той ночью Шаран не спал и строил планы, как ему устроить так, чтобы ведьмы не было дома, пока он будет варить зелье. Он знал, что раз в неделю, под вечер, она уходит на базар по своим ведьмовским делам и никогда не берёт его с собой, а только крепко привязывает у крыльца.
«Если я сумею быстро выпутаться, – решил он, – то мне хватит время отварить зелье, если же нет, тогда будь что будет, всё равно это не жизнь…»
На следующий день, пока старуха копалась в своих сундуках, тихонько зашёл на кухню и всё так хорошенько осмотрел, чтобы не терять потом времени. Он решил, что если постараться, то при помощи своих копыт и зубов он вполне сможет разжечь огонь, поставить на него котёл и бросить туда всё. Он даже примерился сможет ли он достать книгу встав на задние ноги и у него всё получилось.
«Отлично, – приободрился духом Шарар. – В пятницу, когда старуха уйдёт, я начну действовать и да поможет мне бог…»
И вот наступила пятница. После полудня, как обычно, старая ведьма привязала Шарара к крыльцу и заковыляла к выходу.
– Не вздумай попытаться убежать, негодник, – погрозила она ему своим сухим пальцем. – если я узнаю, что ты что-то замышляешь, я продам тебя торговцам и ты будешь работать в каменоломнях, где скоро ослепнешь и умрёшь. Стой тихо и я дам тебе воды и гнилой моркови на десерт когда вернусь.
Шарара покорно выслушал её, и старуха удалилась, шаркая ногами. Подождав несколько минут, чтобы убедиться. Что она ничего не забыла и не собирается возвращаться, Шарар что есть сил стал колотить своими сильными задними ногами по крыльцу и очень скоро сломал его и освободился. Кое-как размотав верёвку, он бросился в дом и оторопел – книги, в которой были все рецепты ведьмы, нигде не было видно! Он обегал весь дом, но не смог найти её и понял, что подозрительная колдунья унесла её с собой.
– Всё потеряно, – закричал он. – Всё потеряно! Без этой проклятой книги, у меня ничего не выйдет! Я пропал! Старуха вернётся и тогда мне не миновать каменоломни! Горе мне горе…
– Не отчаивайся, Шарар, – вдруг услышал он и испуганно огляделся. – Я знаю все рецепты старухи, я помогу тебе.
– Но кто ты? – удивился Шарар, не видя никого вокруг себя. – И где ты прячешься? Покажись!
– Я, – услышал он печальный голос, – прежний хозяин этого дома. Много лет назад, эта ведьма, под видом красивой девушки, вошла в мой дом и напоила меня зельем, а когда я уснул, превратила меня в зеркало.
Шарар повернулся к зеркалу, и на мгновенье ему почудилось, что оно грустно улыбается.
– Я боялся заговорить с той раньше, – сказал хозяин дома, – но теперь, я вижу, что медлить нельзя ни минуты. Разжигай огонь, подвешивай над ним котелок и подготовь то, что я тебе скажу. Но прежде, ты должен завалить дверь, чтобы старуха не могла войти в дом, на случай, если она вернётся раньше срока.
Шарару не нужно было повторять дважды. Он мигом опрокинул шкаф поперёк входа, припёр его сундуком, раздул угли и подвесил котелок.
– Итак, – командовал хозяин дома. – Возьми пучок чёрной травы, что вы недавно собрали в горах, затем, приготовь корни Лунной папоротника, потом. Отсыпь щепотку сушеных ящериц и кожу змеи. Когда зелье закипит, добавь туда поочерёдно три, затем две, а после одну ложку ведьмовского дёгтя и убавь огонь, чтобы напиток не сбежал. Когда он посинеет, брось туда зубы троллей, горсть пиявок и полную чашку пауков, что хранятся в серванте. Да смотри, накрой котелок крышкой, а не то они разбегутся и всё придётся начинать сначала! Под конец, когда зелье снова станет серым, налей туда 15 капель медвежьих слёз, брось два сухих листа с Волчьего дерева и четверть щепотки колдовского порошка из ступки. Сними зелье с огня, дай ему настояться и скажи про себя:
Зараман Покур Абссадис Капибур Кастра!
и твой напиток готов. Выпей три глотка, а остальное, выплесни на зеркало и беги отсюда со всех ног к своему отцу, а обратно возвращайтесь уже со стражей и, если никого тут не застанете, сожгите этот дом со всем скарбом не жалея ничего.
Шарар всё сделал так, как ему велел хозяин дома, но в самый последний момент, он вдруг услышал шаркающие шаги ведьмы и от страха, уронил в котелок целую щепотку колдовского порошка, вместо четверти. Времени, чтобы всё переделать у него всё равно уже не было, и он поспешно снял котелок с огня и приготовился произносить заклинание.
– Ах ты, негодник, – истошно заревела ведьма и стала ломиться в дверь, точно это была не древняя старуха, а дикий зверь. – Немедленно открывай! Открывай. А не то будет хуже!
Дверь трещала и скрипела, но ещё держалась, когда Шарар стал произносить заклинание:
– Зараман Покур Абссадис Капибур Кастра!
Напиток вспенился и пожелтел. Он быстро отпил три глотка, выплеснул остатки на зеркало и почувствовал, как тело ослика начинает сжиматься, быстро превращаться в его обычное тело. В тоже время, он мог видеть, как зеркало стало стекать на пол и приобретать человеческие очертания, из которых вскоре поднялся статный мужчина.
– Беги через крышу, – приказал он Шарару. – Беги, а я задержу ведьму. У меня с ней старые счёты…
Мальчик бросился на чердак, но вдруг понял, что не может подняться по ступеням, так как они стали слишком велики для него. Он испуганно обернулся и увидел, что мужчина тоже стремительно уменьшается.
– Сколько ты бросил колдовского порошка, – закричал он. – Четверть щепотки?
– Нет, – признался Шарар. – Я испугался шагов старухи и насыпал больше.
– Горе нам, горе, – обхватил руками голову мужчина. – Через несколько минут мы станем такими маленькими, что даже муравей не сможет заметить нас под ногами, а самая крохотная песчинка будет казаться размером с дом.
– Как же нам быть? – расстроился мальчик.
– Пока не знаю, – ответил хозяин. – В любом случае, нам нужно убираться отсюда подобру-поздорову. Посмотри, дверь уже почти открыта. Бежим!
Они кинулись под стол, пробежали под кроватью и, когда разъярённая ведьма ворвалась в дом, были размером с кузнечиков.
– Вы не могли убежать, – кричала ведьма, озираясь и принюхиваясь. – Я знаю, вы прячетесь где-то тут. Я найду вас и вам не поздоровиться!
Она понюхала остатки зелья и расхохоталась.
– Ха-ха-ха! Вы перепутали рецепт и превратились в букашек! Что ж, тем хуже для вас! Теперь никто и никогда не услышит и не увидит вас!
Пока ведьма кричала и топала ногами, мальчик и хозяин подбежали к двери, которую ведьма забыла закрыть и выскочили наружу. Их обоих уже почти не было видно и поэтому, первый же лёгкий ветерок поднял их вместе с пылью в воздух и понёс над домами, так что они очень скоро потеряли друг друга из вида. Крыши домов, одна за другой, проплывали под мальчиком, а ветер всё нёс и нёс его, покуда не стих над городским базаром и Шарар не полетел вниз, но не быстро, а еле-еле, точно пёрышко и не приземлился точно на лоток торговца восточными сладостями. Сколь ни был мальчик напуган всем тем, что произошло с ним, он, первым делом, принялся уплетать сладости, которые походили на скалы и наелся ими так, что у него раздулся живот, и ему стало трудно дышать.
«Всё равно это лучше, чем быть ослом, – решил он. – По крайней мере, меня никто не будет бить и не отправит работать в каменоломни. Что же до пропитания, то тут мне хватит еды на тысячу лет и ещё останется…»
С этими мыслями, он сладко уснул на горе пахлавы, рахат-лукума и нуги. Но едва он сомкнул глаза, как почувствовал, что снова куда-то лети.
– Что? Куда? Зачем? – воскликнул он в растерянности, а когда увидел, что происходит, закричал что есть мочи, но его голоса никто не слышал.