Кстати, как только Бродяга вступил на твёрдый Путь, эти тропинки тут же объявились неподалёку, сверкая заманчивыми узорами, вызывающими в нём некие желания. Они извивались по-змеиному, как бы говоря: "Да брось ты этот Путь! Да что Он может тебе предложить?! От тебя же все отвернутся, никому ты не будешь нужен. Какую жизнь ты отверг! Ты просто посмотри на нас! Вот мы какие; и такие; и вот такие! Иди к нам, иди к нам, иди к нам…" Ещё привлекательнее старались извиваться они, но Путник всё шёл и шёл вперёд, что ужасно сердило дорожки. Пройдя некоторое расстояние, он вдруг понял, что некоторые из тропок очень хитро пытаются подменить собой прямой Путь, маскируясь под Него. Они затягивают в сторону неосторожного Путника, а затем вообще уводят зазевавшегося глупца в никуда. Он внимательнее стал следить за тем, куда идёт, понимая насколько важно следовать Путеводителю и как необходимо слиться с Путём, стать его частью, пребывать в Нём, и чтобы Он пребывал в Путнике. Так ему открылись новые горизонты, и он с новыми силами продолжал идти…
Вскоре Путник впервые напоролся на колючку. Из раны текла кровь, это было больно. Он не мог понять, откуда на этом гладком Пути появилась столь мерзкая штука. В раздумье он прикрыл глаза, и тут же зазмеились узоры, будто шептали: "Иди к нам, и тебе больше не будет больно…" – Проклятые твари, – это они подбросили колючку на Путь! Решительно взглянув прямо в их злобные глазки, Путник запретил «дорожкам» Именем Пути, что вызвало у них бессильный вой, полный злобы.