Танк круто развернулся, высекая из бетона искры и осколки, прямо в сторону идущей девушки и произвел оглушительный залп. Не успел стихнуть грохот выстрела, как вздрогнула земля от мощного, но далекого взрыва. Танк сделал несколько маневров, потом остановился, как будто раздумывая, и медленно, на удивление бесшумно, покатился к девушке. А она упрямо шла навстречу ему и своей неизбежной гибели…
Президент оторвался от бинокля и стал беспокойно и возмущенно озираться по сторонам. Лицо премьера перекосило, глаза его забегали. Остальные, как заколдованные, продолжали наблюдать за происходящим. Взгляд президента наконец захватил Тима, лицо его побагровело и он сдавленно зашипел:
– К-куда?!… Уб-брать!… Прекратите балаган!
Перед зрителями человек – слабый, беззащитный, голый – и стальная машина, рожденная только для одной задачи уничтожать и убивать, медленно приближались друг к другу. На башне танка что-то блеснуло и четкая прямая черная линия поперек перечеркнула дорогу в пяти метрах от девушки. Затем все звуки перекрыла мощная дробь крупнокалиберного пулемета и сноп искр трассирующих пуль окутал обреченную фигуру девушки и взвился в небо.
Девушка остановилась. Почти все, стоящие на подиуме жадно прильнули к биноклям. Было видно как дрожали ее колени, как побледнело и исказилось ее лицо.
Танк вдруг взревел мотором и прибавил скорость.
Рот девушки широко раскрылся, наверное в отчаянном крике, которого никому не было слышно из-за рева мотора и лязга гусениц. В ужасе она прижала руки к груди, но почему-то стояла, почему-то не бежала от железного людоеда уже слишком быстро несшегося на нее…
Неожиданно, словно какая-то великая сила остановила танк на месте. Гусеницы вгрызались в бетон с невыносимым скрежетом, мотор взвыл, и на его самой высокой ноте вдруг все звуки оборвались. Медленно, бесшумно, словно во сне или сказке, белый, плотный, как вата, дым или туман, невесть откуда взявшийся, стал обволакивать танк снизу вверх. Он тек, как густая патока, покрывал все изгибы и выступы танка. Наконец, сомкнулся над башней покорно застывшей грозной машины.
Девушка радостно подпрыгнула, захлопала в ладошки и весело пошла по дороге дальше, обогнув огромный мягкий пушистый комок, укрывший то, что только что намеревалось ее уничтожить. Через пару секунд белая груда «ваты» мгновенно обрушилась на землю белой пылью и исчезла не оставив ни себя, ни танка.
Завороженные все следили за тем, как почти голый человек, без каких-либо особых движений, действий, усилий как-то совсем не серьезно, укутывая то одно, то другое в белый дым, расправлялся с теми кошмарными чудовищами, грозные названия которых одно за другим бесстрастно объявлял громоподобный голос.
Всего полчаса или меньше длился изматывающий нервы спектакль. Завершив свой убийственный обход девица выбежала на середину плаца и кокетливо послала еще не пришедшим в себя мужчинам воздушный поцелуй.
– Это… просто чудо… –прошептал вице-президент и зааплодировал.
– Восхитительно, черт возьми… браво! – подхватил министр обороны.
Порыв передался всем.
И тут Тим заметил, что аплодисменты оборачиваются скорее всего в его сторону, и у него защипало глаза. Он был счастлив.