Я был не прав. Да, я не хочу умирать. Но сидеть здесь, запертым в этом огромном металлическом гробу мне тоже не хочется. Ресурсы когда-нибудь закончатся и смерть все равно настигнет меня. Как бы мне не было страшно, но я вынужден заглянуть в лицо своему страху и выйти наружу, чтобы осмотреть корабль.

Бортовой журнал, запись номер семьдесят три. Еще четыре часа спустя.

Я смог, я сделал это! Хоть руки у меня и тряслись как у алкоголика, что был в запое несколько дней, я открыл этот чертов шлюз. В ушах стоял дикий шум. Думаю, что если бы со мной кто-то заговорил в этот момент, я бы все равно не услышал этого человека. Сердце бешено колотилось, словно отбивало ритм отдаленно напоминающий мне чечетку. Но я собрался с духом и сделал первый шаг, чтобы скользнуть в пустоту.

После осмотра корабля я был в ужасе, а в голове снова засел предательский голос, который только и делал, что нашептывал мне, что пора опустить руки и смириться с тем, что я никогда больше не окажусь на земле.

Эта мысль не покидает меня до сих пор. Возможно, я и вправду никогда не вернусь. Мне стоит отдохнуть, отвлечься. Время еще есть. По моим подсчетам системы корабля будут обеспечивать меня воздухом и водой еще около двадцати дней, этого хватит на починку связи и возвращение обратно.

Конец связи.

Бортовой журнал, запись номер семьдесят пять. Десять дней и двадцать часов после аварии.

Меня неожиданно осенило, когда я, сидя в грузовом модуле, рисовал дрона, который мы должны были использовать с целью исследования поверхность луны.

На нем тоже стоит передатчик! Да, он слабее чем тот, что был на корабле, но даже его хватит, чтобы принимать и передавать сигнал на Землю. Придется повозиться, здесь используется иной вариант приема-передачи сигнала, но даже его можно перенастроить под мои нужды.

Я знал, что такое простое занятие как рисование, со временем мне поможет. А директор в моей школе считал что в жизни нам поможет только математика, а не рисование. Выкусите, Юрий Павлович, творчество может вдохновить на спасение собственной жизни!

Меня все еще мучают кошмары, там мне слышится голос моего друга, умоляющий ему помочь. Но теперь он звучит по-иному, как-то угрожающе. Мне все больше кажется, что это говорит не он, а нечто иное, что живет во тьме этой космической могилы. И оно, присосавшись к Сергею своими длинными, склизкими щупальцами, покрытыми чем-то похожим на смолу, пытается заманить меня к себе,чтобы убить.

Наверное, я просто понемногу схожу с ума, сидя здесь, запершись в полной изоляции от мира. А может, так моя психика пытается спасти меня? Чувствую, словно вернулся в две тысячи двадцатый год. Правда, тогда мы сидели по своим квартирам как мыши, что забились в свои маленькие норки. Понапокупали гречи, туалетной бумаги и закупорились в своих жилищах в ожидании хорошего будущего.