Шамиль. Такая женщина вдвойне заслуживает уважения и любви!
Саид. Ты от моей мамы откажешься?
Шамиль. А ты как хочешь?
Саид. Ты мне нравишься. Я ей скажу, чтобы отца не забывала и тебя любила.
Шамиль. Она тебя послушает?
Саид (прыгает вокруг Шамиля). Я добьюсь, что будет по-моему! Но ты должен мне помогать!
Шамиль. Как?
Саид. Ухаживать, цветы дарить.
Шамиль (с улыбкой). А стихи посвящать можно?
Саид. Можно. Но только не такие похабные, как пацаны пишут девкам.
Шамиль (уже с серьезным лицом). Послушай, как я воспринимаю Джамилу (целует мальчика в лоб, выпрямляется и декламирует с чувством восхищения).
Ты пришла ко мне с неба высокого
Золотыми дождями очей
И с такой неземной одинокостью,
Что я путаюсь в смысле вещей.
Я зову твои руки белые
Облаками, что греют зарю.
И любовь, что давно не первая –
Самой первой, небесной зову.
Твои чувства, как звезды, сокрытые
В голубых, будто сон, небесах.
Тихий голос звенит лунной скрипкою,
Но душа моя в горьких слезах.
Она жаждет земной беспредельности:
Поцелуев, объятий, страстей.
Но вовек не шагнет к этой дерзости
Через ливень небесных очей.
Саид. Я тоже пришел к тебе с «неба высокого»?
Шамиль (подбрасывает мальчика выше своей головы). Конечно! Но ты конкретно, зримо. А Джамила в метафорическом плане, как идеал.
Саид. Моя мама любит смотреть, как танцуют мужчины. Порази ее танцем!
Шамиль (показывает разные балетные фигуры). Смотри, это подойдет? Я специально для любимой создал «Танец жизни». Давай вместе исполним эту композицию!
Саид. Но танцам меня никто не учил.
Шамиль (берет мальчика за руку, выводит на свободную от деревьев поляну). А ты смотри, как я выкручиваюсь, – и повторяй мои движения.
Шамиль сумел увлечь мальчика азартом танца, закружил его, поставил на ноги, поднял над головой, понес навстречу дуновению ветерка.
Саид (в радостном возбуждении). Я лечу! Лечу! У меня не руки, а крылья. Я – ангел! Ангел!
Импровизируя, Шамиль сажает мальчика на ветку дерева, похожую на шезлонг, и в одиночку продолжает исполнять, выстраивать композицию.
Шамиль (Саиду). А ты внимательно наблюдай, запоминай мой «Танец жизни». После повторишь со мной или сам.
Прожектор высвечивает человека в маске, затаившегося в кустах. Вынув из чехла снайперскую винтовку, человек приставляет ее к плечу, соединяет прицел с мушкой и фигурой Шамиля.
Лейтенант, увлеченный танцем, не замечает опасности. Продолжает виртуозное кружение, прыжки, повороты. Катится колесом, взлетает над землей, картинно падает, танцует на спине, потом на животе, вихрем несется по кругу. Когда завершает пляску и шагом триумфатора направляется к мальчику, – гремит выстрел.
Это человек в маске спускает курок. Шамиль падает навзничь. Саид от испуга сваливается с ветки наземь, от удара ощущает боль, ревет и со всех ног срывается с места. Попугаи кричат: «Смерть врагам! Смерть врагам!»
Террорист продолжает держать жертву под прицелом. Он не уверен, что поразил лейтенанта насмерть. Заученными поворотами головы проверяет, не появился ли кто поблизости. Только после того, как убеждается, что ему никто не угрожает, выходит из укрытия, все так же держит винтовку наизготове, приближается к Шамилю, чтобы добить, если тот жив.
Но этого не происходит. Раненый лейтенант за те минуты, когда убийца шел к нему, собрал волю в кулак и, едва позволило расстояние, схватил противника за ноги, подмял под себя, вырвал из рук винтовку, отбросил в сторону. Двое безоружных сплелись в клубок, завязалась жестокая борьба с такими же жестокими диалогами.
Террорист. У тебя из-под рубахи просачивается кровь, ты все равно умрешь! Сдавайся!
Шамиль. Скрываешь лицо под маской? Значит, ты профессиональный киллер? Сколько несчастных ты убил? Сколько тебе заплатили за мою жизнь?
Террорист. Я – не киллер! Я – боец сопротивления деспотии!
Шамиль. Киллеры и террористы в одинаковой мере грешники. Отобрать жизнь у человека имеет право только Бог. Не Бог же ты?
Террорист. Я – мститель. Близкого мне человека замучили в твоем полицейском участке. Это ты его ногами топтал?
Шамиль. Я в своей жизни никого не убивал, ни над кем не издевался!
Террорист. И меня не убьешь, если сдамся?
Шамиль. По моей религии, да и по твоей, ведь мы единоверцы, я обязан мстить. Зуб за зуб, кровь за кровь. И я это сделаю! Отомщу и за себя, и за жену, и за сына, которых три года назад взорвали в доме террористы. Твои сообщники по борьбе. Но скажи, за что вы боретесь?
Террорист. За независимость родины.
Шамиль. От кого?
Террорист. От захватившей власть мафии иноверцев!
Шамиль. Но позволь! В меня, единоверца, ты только что стрелял. Твои подельники по терроризму убили одной с вами веры мою жену, нашего светлого душой трехлетнего сына. Десять лет ведет террор твоя Лига Справедливости. Каждый день сотнями гибнут люди. Не чужаки, а люди одной с тобой крови и веры!
Террорист вырывается, бежит, Шамиль его настигает, сбивает с ног.
Шамиль (прижимая к земле противника). Школы взрываете! Там же невинные дети!
Террорист. А полиция и внутренние войска проводят облавы, без суда и следствия отстреливают нас, как собак. Вот сейчас ты готов устроить надо мной самосуд? Готов?
Шамиль. Скажи мне, откуда у вас и у нас оружие?
Террорист. Нам заграничные единомышленники поставляют. А вам…
Шамиль. Нам тоже заграница шлет. Вот она и заинтересована, чтобы мы убивали друг друга. За оружие расплачиваемся и деньгами, и жизнями. А эта, «дружественная» и нам и вам межконтинентальная мафия, штампует оружие и считает денежки. Выгода ей есть от нашей войны? Есть!