Шамиль. Как ты победишь, если в твоей Лиге, насколько мне известно, триста бойцов, а власть располагает силой в тысячу раз большей. У нее триста тысяч штыков!

Террорист. Поэтому мы и прибегаем к террору. Не бездушие, а бунт против преступной власти заставляет нас убивать.

Шамиль. Ты милосерден? Ранил меня, а теперь истекающего кровью хватаешь за глотку, душишь.

Террорист. Прости. Предлагаю перемирие. У меня есть бинт, йод, вата, лейкопластырь.

Террорист отнимает руки от шеи противника. Тот, изнуренный борьбой и ранением, тоже прекращает агрессивные действия.

Террорист. Ложись на спину, я обработаю рану.

Шамиль подчиняется. Террорист обрабатывает рану, быстро и умело накладывает повязку, закрепляет лейкопластырем.

Террорист. Ты в рубашке родился. Пуля прошла вдали от сердца, всего лишь бок поцарапала. Чего же ты падал, как убитый? От испуга?

Шамиль. Чтобы не последовал второй выстрел. Полицейских обучают таким приемам ради спасения жизни.

Террорист. Обманом, притворством побеждаете?

Шамиль. Спасибо за медицинскую помощь. Откуда в твоем сердце рождается то жестокость, то милосердие?

Как бы отвечая на этот вопрос, террорист вскакивает на ноги, в прыжке хватает прежде вырванную из его рук и отброшенную метров на семь винтовку, направляет оружие на противника.

Террорист (громко). Хватит отлеживаться! Подъем! (Шамиль медленно поднимается). Руки за голову!

Шамиль (выполняет приказ). Может, продолжим дискуссию?

Террорист. Молись, убийца! За всех своих мне ответишь! Кровь за кровь!

Два попугая поочередно выкрикивают: «Смерть врагам!», «Смерть врагам!»

Шамиль. Клянусь всеми святыми, я в своей жизни никого не убивал!

Террорист. Тогда объясни, как погиб самый дорогой мне человек – Саид Хусейн?

Шамиль. При его попытке взорвать нефтебазу мой взвод, находясь в засаде, обезоружил Хусейна, доставил в полицейский участок.

Террорист. А дальше?

Шамиль. Меня с взводом срочно перебросили в соседний город. Я передал пленного прибывшей из Центра спецкоманде. Спецы вели допрос, били Хусейна, и от побоев он умер.

Террорист (с прежней злостью). Есть сведения, что именно ты устроил экзекуцию над Хусейном!

Шамиль. Это ложь! Клянусь погибшими женой и сыном. Бойцы моего взвода, а это около тридцати человек, подтвердят мое алиби!

Террорист. Я – археолог и знаю: тут, в нашей местности, появился первый на планете Земля homo sapiens – человек разумный. Это наши предки изобрели письменность, первыми применили в работе колесо, создав телегу. А ныне нами правят никчемные люди – мафия преступников. Избавиться от них можно только террором!

Шамиль. Это тупиковый путь! Теракты участились – штат полицейских удвоился. Власть прекратила ассигнования на культуру. Я работал балетмейстером – пришлось надеть мундир лейтенанта, а мои танцоры служат у меня во взводе рядовыми. Ансамбль песни и пляски с пистолетами. Видел такое? Смешно?

Террорист. Очень грустно. Страна превратилась в тюрьму. Взрывать! Взрывать всех!

Шамиль. Это мечты правящей в стране мафии. Вы ей помогаете?

Террорист. Лидер нашей организации именно тебя к мафии причисляет.

Шамиль. Ваш лидер занимался контрабандой. Я перекрыл его каналы. Вот он твоими руками и хочет от меня избавиться.

Шамиль хватается за бок, на лице гримаса боли, ноги подкашиваются.

Террорист. Что с тобой, лейтенант?

Террорист приближается к противнику. Тот вот-вот свалится без сознания. Но это всего лишь новая уловка полицейского. Воспользовавшись ситуацией, он вырывает из рук террориста винтовку, отскакивает на несколько шагов, кричит.

Шамиль. Одно движение – и стреляю!

Террорист. Ты предлагал дискуссию? Давай, расскажи, как побороть деспотию, если у нее такие, как ты, натренированные и коварные оруженосцы?

Шамиль. Скажу, но только открой свое лицо. Может ты и террорист, и филлер, работающий на диктатора?

Террорист. А ты служишь двум мафиям? Той, что у власти, и той, что борется с ней?

Ловким движением Шамиль срывает маску с террориста – и от неожиданного шока роняет винтовку.

Шамиль. Это ты – Далила? В мужских доспехах?

Террористка (с чувством превосходства над противником). Данное имя – мой псевдоним.

Шамиль. Какое же твое настоящее имя?

Террористка. Джамила. Я мать мальчика Саида, с которым ты тут подружился. Удивлен? Да, я и его мать, и твоя подружка Далила, и террористка. Все трое в одном лице. Кстати, псевдоним я позаимствовала у женщины, жившей в одиннадцатом веке до новой эры. Она завлекла в любовные сети богатыря Шамшона, а затем предательски отдала врагам на пытки.

Шамиль. Ты повторила предательство проклятой в веках филистимлянки Далилы?

Джамила. Превзошла ее. Не моим сообщникам отдала тебя на истязания, а сама лично вынесла тебе приговор, и этот приговор сама привела в исполнение.

Шамиль. Целых три месяца пудрила мне мозги. Бегала со мной на танцы, вместе мы загорали на озере, бултыхались в воде. Вчера даже позволила поцеловать себя. А сегодня?

Джамила. Явилась на свидание с оружием, чтобы убить целованного!

Шамиль. В когорте известных в истории прожженных террористок ты, наверное, единственная, кому удалось разработать такой коварный, такой блистательный план расправы над своей жертвой.

Джамила. Ты прав (садится на ветку, похожую на шезлонг, на которой недавно сидел ее сын). Мои товарищи по Лиге собрали на тебя досье, охарактеризовали как матерого мафиози. Я как бы случайно познакомилась с тобой, узнала, что в свободное от работы время ты в этой роще любишь прогуливаться, сочинять стихи. Вы, полицейские, боясь террора, по городу ходите группами.