Теория Хааста

Участники Русского гомофобного сообщества неотрывно следят за покрывшимся испариной лицом лидера.

– Именно поэтому я сменил табличку на входе в зал собраний нашего прекрасного товарищества. Эта табличка с запоминающейся кричалкой будет служить вам надежным напоминанием о хитрой схеме, придуманной нашими заклятыми врагами, и, благодаря ей, мы не дадим им нас обдурить. Поймите: это не излишняя вольность и не веяние моды – это необходимость, обусловленная постоянной угрозой, исходящей от гомосексуалистов, по отношению к здоровому, стабильному, правильному! обществу.

В зале кто-то захлопал, и теперь вся аудитория одобрительно, оглушительно шумела аплодисментами. Дмитрий Валентинович выдержал нужную паузу и сменил тон:

– Разумеется, нам не стоит забывать и о более ранних возможностях… невербальной коммуникации между членами гомосексуальных групп. Вы, конечно же, хорошо их знаете: длинные челки, раскрашенные волосы, узкие джинсы, чрезмерно высокие и манерные голоса и некоторые другие. Для новичков нашего сообщества предусмотрена выдача брошюры “Десять продвинутых способов распознать гомосексуалиста”. А теперь я хотел бы попросить секретаря заседания вывести картинку на экран.

Вихрем кружившаяся мысль в голове у Пети наконец-то обретает верную для понимания форму. На экране появляется фотография парня в трико и с тканевыми крыльями, и полицейский однозначно может сказать, что видит его не впервые.

– Внимательно посмотрите на персонажа на экране. По некоторым нашим данным, этот человек является воинствующим педерастом и, вполне вероятно, тем самым гомосексуалистом, из-за которого распространяется мода на трико в их нездоровой среде. О местонахождении данного человека следует докладывать в сообщество непременно.

– Вот сука, – вырывается из Пети.

– То еще чмо, – поддакивает Серый.

– Да не, – уточняет Петя. – Мы его сегодня с пацанами на смене брали. За драку.

– Да ладно? – удивляется Серый.

– Ага. Если бы я только знал…

– В связи со сложившейся обстановкой, я предлагаю вернуть практику карательных отрядов нашего движения. Это суровая, но необходимая в данной ситуации стратегия. Мы должны во что бы то ни стало остановить наступление новой волны гомосексуалистов, а этого возможно достичь только самыми жестокими методами. Давайте проголосуем. Кто “за” введение карательных отрядов? Хорошо. А кто “против”? Единогласно. Я знал, что в нашем сообществе состоят наиболее сознательные и небезразличные к судьбе нашей родины люди. Секретарь, организуйте прием в отряды. Спасибо за внимание.

Петю и уговаривать не надо – его садистская натура только и требует драки, той самой, лучшей из лучших. Сразу после окончания заседания он бросается к секретарю и просит записать его в отряд на послезавтра – на выходной. Так, шустро соображает Петя, больше шансов наткнуться на педика с крыльями, а у него с ним есть одно незакрытое дельце – сегодня, вместо того, чтобы идейно отлупить любителя однополых отношений, полицейский рубанул невинного парня. Не жалко, конечно, просто очень обидно. Эх, если бы он только знал. Представить только: показывает Дмитрий Валентинович главного гомосексуалиста города на экране на важнейшем собрании сообщества, а Петя, не кто-нибудь там, а Петя, его уже на смене отмудохал до полусмерти. Какое сразу уважение. Но ничего. Все еще будет. Петя присвистывает, накидывает ветровку на плечо и шагает по коридору к выходу, отрываясь на линолеуме. Погода, главное, какая, даже поздним вечером ничуточки не холодно.

7

“… а вот что дальше было – не помню. Вообще ничего. Как кроля того разодрал, так и память как будто отшибло. Видимо, жить начал… как сказать, инстиниктивно? Ну, то есть, неосознанно, не понимал толком, что делаю и что со мной происходит. Смутно в голове осталось – как очухался утром в поле, как на скалу ту самую, куда впервые и прилетел, вернулся и начал гнездо обустраивать, да и, пожалуй, все. Как обычный орел жил, разве что не мог я быть… настолько обычным, понимаете? Братьев и сестру Лелю, да и Отца самого, не видал с тех пор, а может, и видал, да не запомнил. Умерли они уже, наверное; птичий век, как известно, недолгий. Потомства, насколько знаю, у меня не осталось – орлицы меня избегали, поэтому никогда я, ну, с ними не сталкивался, ну, так близко чтоб, в том смысле самом, чтоб процесс этот, ну, когда самец и самка вместе, ну, чтоб птенцов потом заиметь, вот такого и не было у меня никогда. В общем, как в тумане все, все эти годы. Охотился, летал, мясо сырое ел, и каждый день так, и когда мне сказали, сколько времени прошло, я чуть было и чувств не лишился. А тот момент, как очухался… ну, как выстрел. Это выстрел и был. Лечу, как обычно, и тут вдруг резко громко, мощно, как барабаном по голове, повело меня сразу, закружило, в ушах шум, падаю, деревья впереди…

Выстрел из ружья

Отучит от спанья.

Народная молва

… хорошо еще, за ветви зацепился, а так бы насмерть, наверное. С трудом поднялся, перья вокруг юлою кружат, и слышу сквозь шум: бегут, орут, собака лает, выбегают из-за кустов двое и ружье на меня направляют. Тут вся пелелена как будто спала, и я им как заору, совсем от себя такого не ожидав: “Да вы чо, мужики, охренели совсем? Вы зачем в меня стреляете?” Тут охотники дар речи и потеряли – а я то, получается, приобрел, да только осознал это позже гораздо. В общем, смотрят они на меня, охотники эти, глаза выпучили, и даже собака почему-то скулить начала. И смотрят так странно и заразительно, что и я голову вниз опустил – голый я, оказывается, весь в пуху, грязный, кровоподтеки. Страшно стало, не по себе как-то. Тут мужик один, наконец, пальцем на меня показал да как крикнет: “Маугли! Это Маугли!” А я ему в ответ: “Да какой к черту Маугли, не видишь что ли, человек я! Такой же, как ты, человек, а ты в меня из ружья!” И тут… произошло со мной что-то. Понял, что вру – не человек ведь, не совсем, точнее. И история та, с Отцом, когда он меня выкрал, в мыслях всплыла, и как дала по голове – зашатало меня, сознание почти потерял, мужики, помню, подхватили и на плечах понесли. В деревню свою принесли поначалу, а потом и в город меня отправили. А про Маугли я ж еще из детства знаю – мамочка мне перед сном его, помню, читала…”

Расшифровка аудио-интервью Хааста, часть первая, Folder A, 23.05.2026.

8

<щелчок> В новом выпуске самого рейтингового воскресного ток-шоу “Не мешки ворочать” вы вновь узнаете о самых важных и волнующих событиях на сегодняшний день.

– Мама с ребенком осталась без крыши над головой из-за халатности чиновников. Анастасию Михайлову в буквальном смысле вышвырнули на улицу из-за неуплаты долгов, о наличии которых она даже не подозревала. Как долго проблемы молодых семей будут игнорироваться властями регионов? И сколько еще будет продолжаться жилищно-коммунальное мошенничество?

– Новая волна насилия на улицах российских городов. Сотни пострадавших молодых людей обращаются в правоохранительные органы, но не могут получить даже простейших ответов: кто на них напал и, самое главное, за что? Это локальные банды обезумевших от бедности безработных? Или же деятельность централизованных группировок Русского гомофобного сообщества? И как именно со всем этим связана таинственная фигура в трико и с крыльями?

Это и многое другое мы обсудим в новом выпуске самого рейтингового воскресного ток-шоу “Не мешки ворочать”. Двадцать четвертого мая, в семнадцать ноль ноль по Москве. Не пропустите! <щелчок>

***

Строятся парни, цыгарочку в зубы, ждут по часам да товарищей ждут. Правил немного, законов – тем паче: одежду – темнее, кулак – посильней. Ходишь да бродишь, за улицей смотришь, чуть что не так – да ни шагу назад. Крепкие парни, здоровые, резвые, песни горланят, толкаются, ржут. Дело их правое, правое – грубое, за дело убьются, за дело убьют. В круг собралися, друзей дождалися, те ровно подъехали, точно к семи; пересчитались да вместе обнялись, крикнули, ухнули, раз – и пошли!

Товарищ!

Будь бдителен,

Зол

И глазаст!

Вдруг

В темноте

Промелькнет педераст?

Лозунг карательных отрядов Русского гомофобного сообщества

И в путь-дорогу, на улицы города. Вправо да влево, нет ли кого? Нет ли челкастых, дурных да цветастых, нет ли в одежде смешной и в трико? Случайный прохожий? Нет, не похожий, трогать не будем, давайте в толпу. А ну разойдитесь да не стопоритесь, парни шагают – идут на войну!

Вперед! Вперед! Вперед!

Дело наше ждет!

Вперед! Вперед! Вперед!

Дело наше ждет!

Вперед! Вперед! Вперед!..

На светофоре – какое же горе! – нет, не целуются двое мужчин. Нет серьги в брови – не будет и крови, бить пацана никаких нет причин. На стадионе, в центральном районе, нет педерастов и гомиков нет. Вот и удача – и на пути к дачам двое под ручку идут в туалет. Рассвирепели и вмиг налетели, ногами по морде, по почкам, под дых, лупят по брюху, таскают за ухо – чтобы ты, педик, боялся, притих!

Бей! Бей! Бей!

Силы не жалей!

Бей! Бей! Бей!

Силы не жалей!

Бей!..

Бросили битых, решили – с них хватит, направились дальше, хороший настрой – сделано дело, дело-то – правое, каждый из них – настоящий герой. Кто, кроме них, защитит землю-матушку, кто, кроме них, от угрозы спасет? Кто ж, не жалея костяшек на пальцах, кто извращенцев больных изведет?

Ура! Ура! Ура!

Всем педикам – хана!

Ура! Ура! Ура!

Всем педикам – хана!

Ураааааааааа!