Капали слёзы. Сборник стихотворений

Не мочите ресниц напрасно…

Хоть на это как посмотреть;

У зрачка нить молящая красным

Может сердце любое согреть.

Только, если и станет жарко

Или тесно ему в груди,

Не смогу повернуть обратно,

Не узнав, что там впереди.

Пусть не будет такой непорочной…

Но и чистое не всегда

Отличишь от изъяна ночью

Или в тёмном глазу пруда.

Шваркнет молния,  ворон каркнет;

Позабудется мой уход.

Наша доля худым да харкнет,

Если в след хохотнул удод.

Свято место пустым не будет

Подберётся и вам судьба.

Обещаю вам помнить руки,

Что дрожали платок теребя.

Не любите меня, не любите.

Не вяжите слезой ресниц,

А забудьте и прокляните

Болью праведных мучениц.

2017г.

Маками усыпанное поле

Милое, как девичий наряд,

Маками усыпанное поле.

Синь над головой небесных врат,

Звон кандальный, нищенская доля.

Деревень крестьянских дым и смрад,

Тощий пахарь с клячей тихо спорит.

Сколько горьких слез не утирать,

Не минуешь бедности да горя.

Чем я грешен, Русь, перед тобой?

Дай ответ, о чем просить у Бога?

С сена на солому перебой

У родного обжился порога.

Ох, и тяжко голове! Болит.

Одолели маковые хвори.

Отчего мой ангел в небе спит,

Отчего не прилетает боле?

Ты ответь, я очень буду рад,

Красным маком стеганое поле:

– Чем открыть засов небесных врат,

Чтоб убралась нищенская доля?

2014г.

Прощальный ужин

Сонные украсив косы

 В сыпчатый гипюр,

 На прощальный ужин Осень

 Пригласил Амур.

 Изо всех за дело взялся;

 Навязал цветы,

 Первольдом морозя пальцы

 У немой  воды.

 Под утёсом выткал стаю

 Златохвостых птиц, 

 На стремнине лунной гладью

 Резвых кобылиц.

 Нежно теребил коклюшки

 С чернью серебра,

 Плёл узлы и завитушки

 С самого утра.

 К вечеру в макушках сопок

 Розовый помпон

 Покатав, бока у лодок

 Просмолил вином.

 Только задремал, умаясь.

 Веки пали ниц,

 Будто, у иконы каясь,

 Слёзы из глазниц.

 А как вызналось на утро -

 Осень просмотрел,

 Воя на морозе жутком,

 Разом поседел.

2016г.

Я такие увидел глазищи

Я такие увидел глазищи,

 Распахнувшие городу ширь,

 Будто встретился с Девой Пречистой,

 Посетившей разнузданный мир!

 Бирюза по загадочной сини,

 Окаёмчатая чернотой,

 И разбрызганный тайною иней,

 Будто море застило слюдой.

 И душа, где беспутное свищет,

 Да и сердце развратное в пыль;

 Всё пропащее стало вдруг лишним,

 Всё гулящее кануло в быль.

 Я случайно увидел глазищи

 Беспорочно открытые в мир…

 И другие десятки, и тыщи

 Стали попросту парами дыр.

 Все забросив мирские пороки,

 Проклиная прожженную сущь,

 Первый раз я карябаю строки

 О любви и о святости душ.

 И молю: – Помоги, Боже, милый!

 Окаянному помоги…

 Захотелось быть ею любимым

 И касаться безгрешной руки!

 Только я промотал часом время.

 Промотал на истрепанных дам.

 Отчего я любил это племя?

 Что грешил, что выискивал там?

 А теперь вот увидел глазищи,

 Что святою влекут чистотой.

 И пишу вам, разгульные тыщи -

 Мой навеки утерян покой.

 Оттого, что увидел глазищи,

 Распахнувшие светлую ширь.

 Будто встретился с Девой Пречистой…

 Будто втиснулся в сказочный мир…

2015г.

Камню

За что гоним, мой друг, судьбою,

За что пленен морской волною?

Ты бит прибойною гурьбою,

А я гоним толпой немою.

Пустынный берег, рай печальный

Тебе назначен изначально

Сплетеньем роковым, случайным.

Неказист ты необычайно,

Уныл и сер, но неприступен,

А на груди следы зарубин

(Кровавый дар волн штормовых)

И нити трещин от ожогов

В бездушный зной лучей дневных.

Из раковин клочки кольчуги

Лишь украшением тебе

Да тина склизкою прислугой

Смягчает злобных волн набег.

А те все бьют тебя, кромсая,

Швыряют в грудь медуз и звезд

И ветр, неистово кусая,

Над пеною скулит, прохвост.

Тебе бы в лес, под дуб высокий,

Иль в луг, где царствует кипрей,

Или лежать  в степи далекой,

Лишь бы подальше от морей.

Но для тебя судьба поэта

Всевышним определена

И мною ты любим за это.

Будь тверд и стоек коль дана

Средь стройных участь горбуна!

2015г.

Русь – Снегурочка

Иней бросил серебро на сосны,

В реку вмерзли утлые челны,

Дремь тиха ручьев золотоносных

Троп безмолвных борозды тесны.

Русь-Снегурочка; льняные космы,

Снег на рыжем пламени рябин,

Сел пустых заросшие погосты,

Плач беззвучный и тоска помин.

Жизнь твоя измождена и постна,

Тяжек плед морозной пелены,

Дуростью и спесью ты несносна,

Лапти рваны, ноженьки пьяны.

Что ж, цвети авось на бесшабашье,

Чествуй удаль в бражную гульбу,

Бей трепак, зайдясь как лист опавший

На осеннем бешеном ветру.

Да и я, такой же голодранец,

Нищету в беспутье обернув,

Встречу на снегу зари багрянец,

Распустив тягучую слюну.

И, горя огнем неугасимым,

Русь, пляши, как в прежние века,

Пусть, в дурном похмелье обессилев,

Под забором выстудишь бока!

Осыпью спадет искристый иней,

Тощий месяц побранит светя,

От того, что ты неисправимо

В тяжкие несешься очертя.

Сменится наряд у зимних сосен,

Только мы останемся всё те,

И, проспавшись, в медоносье вёсен

Полетим на сладостной мечте.

2014г.

Балкон

Июль дрожит в проулке тихом;

 Дом с облупившейся стеной,

 Поникший тополь, стол хромой,

 В слюнях у лавки пьяный дрыхнет.

 Двор будто спелостью налитый.

 Малютка держит шар большой,

 Растрепан волос,  бант с каймой

 Болтается, как червь убитый.

 С тоской смотрю на твой балкон.

 Он сер, давно дождем немыт

 И пуст и, как и я, забыт.

 И грустно всё здесь – в прожитом.

2015г

Старик

В тени у обветшавшей хаты,

Ссутулившись, сидел старик;

Печалью губы крепко сжаты,

Взгляд мутен и задумчив лик.

Иссохшие, в узорах венных

Оперши руки на клюку,

Он, словно обреченный пленник,

Являл грусть, жалость и тоску.

Он знал, недолог час расплаты,

И у порога близок миг,

Когда  в него судьба-гадюка

Вонзит облитый смертью клык.

Давно уж выцвели глаза,

А из-под покрасневших век,

Ресниц лишенных, воспаленно

Сочилась жалкая слеза.

Извилистый оставив след,

На выступе, слегка дрожа,

В переплетении морщин

Подругу горькую ждала.

Соединившись с ней, подобно

Слиянию равнинных рек,

Все также осторожно, скорбно

Продолжила тревожный бег…

Вмиг горесть на душу нашла.

Ведь так, как эти слезы скудно

И неприметно, тяжко, трудно

вся жизнь его, увы, прошла…

2013г.

Русь

Неухоженная…

                     Царица!!!

                                   Разворованная сторона;

  Угораздило здесь родиться –

                                Угораздит хватить сполна.

  Всяк, транжиря тугую пору,

                                 Метит глупое напитать;

  Поседлав долгий срок заборы,

                     Вдруг, бандитом  затеет стать…

  Отсвистит озорная одурь.

                              Поутихнет разбойная прыть.

  Оборванцам из подворотен

                                В хулиганах не долго слыть.

  Брызнет Русь (только час настанет),

                                             Души жалкие опаля,

  И былое, как наледь стает.

                              Взор ужалят церквей купола.   

  Отметётся забавное сердцу -

                         Обживутся тоска в нём и грусть:

  Так босоту в потёртых джинсах

                                 Православная крестит Русь…

  Каюсь!  Жал золотое время

                                        На усмешках неверия.

  Не писал, и поэтом не был,

                                          А теперь вот запел и я. 

  Не минуть (участь – рваться в узком) -

                              Русью выплакаться до дна:                           

  Объявился на свет русским  –

                                    Нахлебаешься и сполна.

2016г.

Отпусти мне грехи

Отпусти мне грехи, Мать – икона!

Душу падшую рву пред тобой.

Справедливости нет у закона,

Да и я далеко не святой…

Приголубь же меня незабытого,

Ублажив дерзких прихотей рать.

Излечи от битья неизбитого,

Уделив мне свою благодать.

Дай бродяге испить не испитое.

Не кори, коли вправе подать,

И воды дай святой неумытому,

Чтобы жажде безбожья отстать.

Отдохнуть дай душою растленною

И свободы глоток потому,

Что за грубой решеткою пленные

Вопрошают к тебе: – Почему?

Почему у того и у этого

Совесть вызрела только на грош?

Видит Бог, только мне не до этого;

К сердцу ластится скользкая ложь.

Отпусти мне грехи, Мать – икона!

Не жури, не казни.  Отпусти!

Справедливости нет у закона,

Если сбился пропащий с пути.

2014г.

Как поздно понимать я начал

 Впитай баян тепло коленей.

 Вздохни, как ветер во степи.

 Ты стар и мучаешься ленью,

 Но умоляю: – Не скрипи.

 Расправь меха далеким прошлым,

 Хозяев прежних помяни.

 Сыграй с душою, не нарочно,

 В деревню сердце замани. 

 Сведи его туда, где в поле

 Волнами колыхалась рожь.

 Туда, где озеро и двое…

 Где скараулила их ложь.

 Они во многом виноваты;

 Что не смогли любовь сберечь,

 Что недругами были кляты,

 Что сбросили обузу с плеч. 

 Зайдись баян сердечным плачем,

 Звени как бешеный ручей!

 Как поздно понимать я начал

 Слезу обиженных очей!

2014г.

Не отзовется

Не плачь. Мне жалость, право, далека.

Прощать чужое детством не обучен.

От этого и кажется легка

Моя судьба на зависть невезучим.

Твоя ошибка сердца не кольнёт,

Не полоснёт грудину острой финкой.

Бывает, дождь часами льёт и льёт,

А в роще не утоплена тропинка.

Ты любишь, знаю – тяжек приворот.

Но и моя не многим легче ноша.

Кто ведал, что мне сердце обживёт

Поэт осенний Губарев Алёша?

Запел стервец!… вот только не с руки…

Одна в том радость – боль проникновенна,

Когда стекают грустные стихи

С его пера на лист обыкновенный.

И нет прощенья ни ему, ни мне;

В том видно есть святое преступленье,

Что нам не ласки женщин при луне,

А больше осени милы прикосновенья.

Любовь твоя не залегла внутри.

Хоть будет трудно, всё ж признай ошибкой

Что обожглась закрытыми дверьми,

Идя туманом чувств медово-липким.

Не плачь. Не отзовётся жалость, нет.

Я тоже многих не узнал прощенья.

Укроет всё забвенья зимний плед

И чувства отгорят, как лист осенний.

2015г.

И чертополох

Желтоокий день нежною рукою

Золотом осыпал празелень листвы

И чертополох колкою щекою

Пыхнул орхидеей из густой травы.

Месяцы, года, тяготы слоями

Охладили сердце, душу упрягли,

И пишу письмо пристарелой маме,

А в груди не пламя – дымные угли:

– Ты прости меня, теплая, родная,

Чтой-то загрубел я в глубине тайги,

И лишь редким сном, детство вспоминая,

Вижу скорбный взор и от слез круги.

Милая моя, ты не плачь, не надо!

Я приеду вскоре, я вернусь домой…

Брошу горько пить, будь оно неладно,

Починю отцову рваную гармонь.

Залатаю дыры в дощатом заборе,

На калитке ржавой петли излечу.

Заживем с тобою тихо и без горя,

Все верну сполна я и душой взлечу.

Обожди чуток, светик мой в оконце,

Верь в меня, святая, и воскресну я,

Только вот бутыль осушу до донца,

За грудиной чтой-то быд-то треснуло.

Ох, прости меня, отложу письмо я,

Снова гость незваный, в пиджаке вино,

Принесло опять Кольку сатаною,

Ты уж потерпи, так уж суждено…»

Желтокудрый день – голубая шляпа,

Золотистый нимб по краям листвы

И чертополох, сладким сном измятый,

Распушил в бурьяне колкие хлысты.

2015г.

К Богородице

Извини, Пречистая Святая,

Я не прошен, я случайный гость.

Как молить к тебе, увы, не знаю,

Но из сердца нужно вынуть гвоздь.

Потому пришел просить тебя я

Помоги, да не сочти за лесть,

На просторах милого мне края

Дай взойти и радугой зацвесть.

Дай любви разгульной нахлебаться

Чтоб потом ценить девичью честь,

На  рассветах дай намиловаться

И в руках невесту в дом занесть.

В наказнье за грехи мирские

Уготовь мне бархатную плеть,

И за слабости прости людские,

Дав прожить хотя бы сотню лет.

Разреши остаться некрещеным,

Хоть разок позволь зайти в мечеть,

Милосердным быть и защищенным

И другие веры лицезреть.

Если страшная беда  нагрянет

Дай узнать, что значит долг и честь,

А на тех, кто сердце мне изранит

Удружи мечом обрушить месть.

И вином душистым насладиться,

До бесштанья проигравшись, дай.

На врага дай от души назлиться,

В битве пулею слегка  ударь.

Дай обидой к Родине налиться

И в петлю однажды сдуру влезть,

Пособи мне гением упиться

И себя достойно преподнесть.

Для других житье скрои потише,

Огради от драки и от войн,

Копошатся пусть себе как мыши

Их благоговеньем ты опой.

От погибельной укрой их драмы,

Одари бедняг смиренно  днесть,

От позора их храни и срама,

Окажи им милость, сытно есть.

Ну а мне, когда пойду из храма,

Растерявши норов свой и спесь,

Ублажи услугой хулигана

В сердце капельку тебя унесть.

Веру дай, когда не станет мочи,

Чтобы грешным обвенчаться с ней,

И когда сомкнутся мои очи

Пусть в ветвях заплачет соловей…

2015г.

Распахнуло небо

Распахнуло небо голубые очи,

Обронила ночка вороную шаль,

Отощалый месяц облака щекочет,

К синеве налипши, как чудной янтарь.

Раскололось солнце у халупы оземь,

На подворье бросив золотую прядь,

Пестрокрылой птицей налетела осень,

Обрядив березы в сувенирный ряд.

Бесшабашный ветер разметает осыпь

И в полях на озимь обменяли ярь,

Леденеют утром в сухостоях росы,

Загуляли в селах свадьбы, как и встарь.

Вот и я, как осень, неудобным гостем,

Забреду незвано под минорный лад,

Угощусь наливкой виноградной грозди,

Пожелавши пьяно всевозможных благ.

И дождавшись ночи, по тропинке тайной

Проберусь к зазнобе, изодрав штаны,

А с зарей вишневой распоюсь нахально,

Чтобы мои песни были всем слышны.

2015г.

Алмаз

В тот час играла драму буря;

Клубились тучи за окном,

Луна, блеща зрачком и жмурясь

Роняла пятна в спящий дом…

Порою все бывает сложно -

Свидетелем неосторожно

Убийства черного я стал,

Когда под сенью ночи, тайно,

В окно безвестный постучал.

И, сунув сверток беспокойно,

Вскочил на лошадь и умчал.

В волнении перед свечами

Посылку ту я изучал,

Едва дыша, шепча губами,

Молитву Образу читал…

И все ж открыл, крест налагая,

Не смея дрожь в руке унять,

Из кожи мятой каземат.

Был только краешек приподнят,

Как вдруг взорвался красотой

Непревзойденный, дивный яд -

Из света сотканный наряд. 

Отравленных лучей игрой

Прозрачен, грозен как пират, 

Предвестник жизненных утрат!

В ладони этот Вседержитель,

Необоримый управитель

Пороков, слабостей людских

Нашедшего мне лик явил.

И подлеца – кто малого убил.

Он – демон смерти,  искуситель,

А я ему – случайный зритель…

Изгнанник недр, волк-одиночка,

Алмаз был в кожу заточен.

А может это снился сон?…

Не лучше ли поставить точку?

/Ведь ненасытен, ведь убийца он!/

А вдруг пророчества туман?…

И будет найден Великан -

Страстей кровавых искуситель,

Покинув недр земных обитель,

Украсит Русской веры храм.

2013г.

Судилище

Вот он, я! Рука сорвала шляпу.

Жду суда. Предстал таков, как есть.

То считать виной, что часто матом отжигал? 

                 Карайте! 

                                  Вот я.

                                            Здесь…

Или, вдруг, подсуден за спиртное,

Что без меры пользует нутро?

А быть может, что безмозглой своры

Презираю жалкое ничто?

Зрите же, испепеляйте душу!

Ни словечка вам наперекор.

Мне к кому тут, чтоб не просто слушал,

А услышал для чего забрёл?

Ник чему укор ваш через свечи.

Свеч огонь – преграда не ахти.

По-простому, так, от делать неча,

Хвать рукою, только лишь взмахни.

И затухнут, дрогнув, эти свечки,

Что в окладах золотом сидят.

Не покаявшись, заблудшая овечка

Выпорхнет из смрада в прежний сад.

Так что на огонь не уповайте.

Там, в саду не то, что здесь, у вас.

Там грешат и это сладко, знайте.

Говорю вам прямо, без прикрас.

Но забрёл. Забрёл во мрак церковный.

Не с того, что сладость через верх.

Просто на душе с чего-то больно,

Хоть под сердцем мечет искры грех.

И смотрю на образа безмолвно

Тех, кому подвластен светлый рай,

Виноватостью сгораем, словно

Втихаря нашкодил шалопай.

Вот он, я! Рука сминает шляпу.

Жду суда. Предстал таков, как есть.

Что ж судите, коли грязной лапой  

Запятнал чего.               

                    Карайте! 

                                  Вот я.

                                            Здесь…

2015г.

Как ни пыжился

Снова сердцем отброшен назад,

Снова прошлое душу треплет

Будто всходы нежданный град

Или шквал у берёз ветви.

Встретил… Даром, что избегал.

Не уйти от любви просто.

Слишком слаб человек, слишком мал.

Не сравнится с вселенной ростом.

Приворожен был? Нет. Сам, сам.

Сам любовь запустил в душу;

Поделил жизнь напополам,

Обреченностью занедужил.

Отчего несвободной вдруг

Разорвалось в ошметки сердце,

На душе взором чёртовым вкруг

Понаделаны заусенцы?

И свободных – хоть пруд пруди.

Одиноких мне мало что ли?

Надо ж было её найти

И ночами скулить от боли.

Избегал. Избегал этих глаз

В серый дым роковой выстрел.

Но навылет в который раз

Был пронзён этим взором чистым.

Встретил… Даром, что избегал.

Не уйти от любви просто.

Как ни пыжился, ни отвергал

Корни всё же пустил отросток.

2014г.

Я сегодня тускл

Я сегодня тускл, как серый месяц,

Что в белёсой дымке прихворал.

А ещё вчера, подавшись спеси,

Матершиной горло надрывал.

Бранью беспросветную житуху

Так искусно спьяну покрывал,

Что, казалось, будто этой мукой

Лишь один себя я напитал.

Словно пахарь с тощей лошаденкой

Жрёт от пуза, закрома набив,

А не в покосившейся избёнке

Трёт кору дитям, сам еле жив.

Или рудокоп не в затхлой яме

Связан цепью с тачкою навек,

А на креслах в золочёном храме

Развалился сытым на ночлег.

Так чего орал да в злобе бился,

Коль хватило денег на кабак.

Для чего, как нищий уцепился

В то, что показалось мне не так.

Пусть течёт рекой неизменимой

Русская житуха деревень.

Пусть навеки будет несудимой

И не платит податей взамен.

Я сегодня тускл, как серый месяц,

Что в белёсой дымке прихворал.

Видно зря, вчера подавшись спеси,

Сдуру горло матом надорвал.

2014г.

Гамбринус

Я лучше нырну в «Гамбринус»,

Где двадцать ступеней кривых

С которых я в рай низринусь

Биндюжников и блатных.

Утешусь тоскливой скрипкой 

В оковах хмельного сна,

А девка рукою липкой

Пусть в пиво плеснет вина.

И пусть наверху, все другое,

Пусть царствует мерзости клан.

«Страна негодяев» – больно!,

Но имя другое не дам.

Не дам оттого, что похабят

Подонки беспечную Русь,

Свежуют, насилуют, грабят

И ставят под нищенства груз.

Спи Русь – кобылица гнедая,

Спи белой своею душой,

Стреножена ты и хромая,

И я для тебя сын чужой!

Так лучше нырну в «Гамбринус»

И в двадцать ступеней кривых,

Качаяся в мир низринусь

Биндюжников и блатных.

2015г.

Воспоминание

Мило душе воспоминание:

Гармони деревенской звук,

Полей налив и утиханье

Листвы под вечер, сон округ.

Ласкает сердце разнотравье,

Медовый сея аромат,

Церквей пузатые надглавья

Неброским золотом манят.

Репей, что у плетня укрылся

От беспощадного луча,

Налился стеблем и вцепился

В штанину с дуру, сгоряча.

Изгиб реки блеснул прощально

В ночи, растаяв как туман,

И горизонт янтарь хрустальный

Заката спрятал, хулиган.

Так Русь, дыша приходом ночи,

Своей дарила красотой,

К наряду темень притороча,

И шла неслышною стопой. 

Воспоминание былое

Не превратило время в прах,

Все неизменно, все такое,

Вот только я в чужих краях.

2015г.

Плакали осины

Плакала осина, плакала осина

Над болотною трясиной,

По стволу ручьем стекала кровь.

Плакала осина, плакала осина,

И душа заплыла тиной,

Не вернуть нам первую любовь. 

Плакали осины.

Плакали осины, плакали осины

Слезы горькие роняли.

Засосала топкая трясина

Ту любовь, что мы писали.

Не забыть нам волшебства ночей,

Нежные прикосновения ветра,

За рекой мерцание огней,

И средь звезд созвездие Деметры.

Лебединым перышком любовь

На озерной глади рисовали,

Не забыть тех сладких тайных слов

Что другу трепетно шептали.

Но жестоких пересудов звуки

Наши чувства  грязью затопили,

Первую любовь чужие руки

В этой мерзкой жиже утопили.

Плакали осины, плакали осины

Слезы горькие роняли

У болотных кочек, ям да тины

Где любовь мы потеряли.

2013г.

Бард

Пальцы запутаны в струнах,

Ноты дрожат в переходе.

Свет на перилах латунных

Желтый, как месяц в болоте.

Звук липнет к телу сиропом.

Немы к нему пешеходы,

Лают аккорды захлёбом,

Но не дают своих всходов.

Лестницы мрамор угрюмый,

Шляпа пустая, смех, гомон.

Эху в заброшенном трюме

Голос его адресован.

2014г.

Дом

Дом. Серый, угрюмый дом

В подавляющем интервале времени.

Смотрит печальным окном,

Как голубь на чёрном темени

Такого же серого дома

Сманивает знакомых.

Дом. Скучный панельный дом,

Будто нога в новом стремени.

Только скакун стар и хром.

Стонет под тяжким бременем

Груза житейского лома

Гоморры, Любви и Содома.

Дом. В общем, обычный дом.

Отпрыск советского семени.

Давно бы ему под слом,

Как многим из этого племени.

Тоска угнездилась у дома

И жизнь его – сено-солома.

Дом. Лучший на свете дом.

Обшарпаны стены временем…

На мусор под скудным кустом

Бездверым подъездом ощеренный,

С лифтом, что с табличкою «Сломан»,

Мне силою тайной дарован.

2015г.

Лучик

Темница,

Каземат сырой…

Закован в кандалы,

Босой…

Из слушателей -

Серая мокрица,

А в тишине лишь

Голос мой.

Здесь время -

Ласковый убийца,

Пока минуты роковой

Еще не пробил час -

Покой…

По стенам, спутница печали,

Стекает затхлая вода,

Но если шею обвенчали

С холодной цепью – никогда

Не утолить предсмертной жажды,

Вкусив желаемой прохлады

Пугливых капель водяных.

И вены вздутые без них

Горят огнем, их жжет нещадно,

Как будто рой кусучих пчел

За что-то мстит,

И мозг надсадно

В порыве злобности кипит.

Полы холодные…

Постой!

Неужто гость?

Как странно все…

Палач?

Но, но,

Не трусь, не время!

Не раскисай, дружок,

Не плач,

Неси свое спокойно бремя

Покуда в рот не вставлен квач,

Покуда благосклонен врач

И ленно распластался меч

Тебя судьба лишь будет сечь…

Но кто нарушил мне покой?

Кто пролил тени на полы?

Немой свидетель -

Света лучик,

Как смог сюда забраться ты?

И что принес,

Скиталец вечный?

Рассвета ль ты гонец беспечный,

Или заката вестовой?

Молчишь?

Спасибо и за это,

Я рад, что рядом ты со мной.

2016г.

Случилось

Святые духи! Боже мой!

Случилось… Наконец случилось…

С небес на жалкий облик мой

Сошла невиданная милость.

Свалилась, будто в летний зной

На голову внезапным снегом,

Окрасив в бело-золотой

Пурпур проснувшегося неба.

Теперь нелестно обо мне

Ни враг не скажет, ни завистник…

Пушистой пеной в тишине

К дороге льнёт тысячелистник.

К дороге, где моя душа

Брела просяще подаянья, 

С далёких пор в суме ноша

Безмерной горечи страданья.

О чём печалилась она

Немой березою в ненастье.

О чём томилась, чем жила,

Ища неведанное счастье.

К чему тащила тяжкий груз

Клонивши голову понуро,

Роняла стон из сжатых уст

И спину от натуги гнула.

Не знаю…. Знаю лишь одно:

– Не зря даётся испытанье

Сполна вкусить людское дно,

Проникнувшись его дыханьем.

И, многое спустя, затем 

Взмыть, пусть и раненною, птицей

И гордо воспарить над тем,

Кто позволял над ней глумиться.

Но полететь не потому,

Что стал посланником обличья,

А с тем, что не достичь ему 

И крох униженных величья.

И вот случилось. Боже мой,

парю! … убереги  с тем не сравниться,

Кем был осмеян облик мой

И от гордыни откреститься?

2016г.

Скамейка

Грустная тропинка.

 В стороне скамья;

 Раной чьё-то имя…

 Вырежу и я.

 Стану имя резать,

 Что от всех таил.

 Сердце чем нагрезил,

 Душу натомил.

 Так же как и прежний,

 Не жалея сил,

 Делая порезы

 Той, что так любил.

 С кем, деля тропинку,

 Ставил ногу в след

 И скамейкам спинки

 Отирал нет-нет.

 А теперь в обиде

 Оставляю шрам.

 Наплевать!  Пусть видят

 Девичий обман.

 Кто-то пожалеет,

 Или осмеют -

 Горя не наклеит

 Тот негласный суд.

 Вот добавит света

 На куриный скок

 В зиму день одетый,

 Погуляю впрок…

 А пока, тропинка,

 Вот тебе скамья,

 Где со злобы финкой 

 Резал имя я…

2017г.

Ригена Кипрская

Ночью волны тихо плещут, а играя день-деньской

Белой пеной украшают черно-красный, расписной

Пляж загадочной Ригены – королевы островной,

Да исподтишка щекочат хмурый каменный утес,

Тот, что словно бородою тиной скользкою оброс.

Если море станет буйным, рыщут, лезут под увес,

Что базальтовою глыбой на залив морской налез.

Жутко воют и кусают, бьют в задумчивую круть

Да лапищами хватают, чтоб закончила свой путь

И свалилась в мглу морскую эта груда как-нибудь.

Солнце пламенной монетой из-за тучи полыхнет,

Нити серебристой меди в бирюзовый плед вплетет,

Шлейф пунцовый раскидает на затейливых валах,

Пококетничает с ветром, прячась в темных бурунах,

И, жеманясь, нежно рдеет в белоснежных пузырях.

Да сиянием золотистым окаймит гранитный стан,

Изумленно подивится, как сползет с утеса сам

Из травы морской липучей нахлобученный тюрбан.

А затем взметнется в небо к кучерявым облакам

И потухнет, чтобы слушать песню ветра, где-то там.

А косматый ураган свищет штормовым буграм

Сказку как царица Кипра приглянулась валунам,

Да как те молились богу, чтоб помог он им немного

И красавицу шальную в море приковал за ногу,

Превратил в утес понурый, наказав за норов строго.

Слушал я в тот дивный час удивительный рассказ

И тебе, приятель милый, предлагаю пересказ,

Что узнал в легенде той я о женщине чудной.

Как она врагов пленяла неподвластной красотой

И жестоко расправлялась с теми, кто творил разбой…

Легенда: 

Забвенье не сотрет поступки воительницы удалой,

Ее характер несгибаем, далек ей сладостный покой.

Она, что дикая волчица, что диких пчел гудящий рой,

Женой она была несносной, опасною слыла змеей.

Влюбленных охмуряла ловко, вдовела часто молодой.

И сына схоронила рано, не плача над сырой землей,

И златом отплатила яме за рану в злобе став слепой;

В насмешку тягостному горю за смерть ребенка своего

Сокровища в овраг зарыла, где прах покоился его,

Покинув гибельное место, в раз отрешилась от сего.

Ее в коварстве уличил букет мимоз цветущих скромно,

Когда отважный Дигенис, без памяти в нее влюблен,

Подал его, тот вдруг поник как будто ядом отравлен.

Намек вояка не заметил,  стоял коленопреклонен

И, опьяненный чувством этим, не раз был ею огорчен.

Ушли в былые времена загадки странной королевы,

Давно уж канули в лета её капризы, нрав крутой,

Но устный сказ и письмена всё воспевают славу той,

Кто пред армадою врага сжигал взошедшие посевы

И в камень серый обращал холмы пшеницы золотой.

Где правил нрав ее жестокий, утес тоскует одинокий.

2015г.

Сосна

Серым перламутром вышита луна,

 На обрыве стонет тонкая сосна,

 Ураганный ветер как сердитый пес

 Налетает с лаем на крутой утес.

 Жутко завывает, стелет над рекой,

 Украшая волны пышной сединой,

 Молния сверкает и бормочет гром,

 Мечутся по небу тучи табуном.

 Как птенец на воле, выпав из гнезда,

 Плачет и трепещет юная сосна,

 Опахалом чудным, разметав крыла,

 На ветру качает лапами она.

 Бурею упруго клонится к камням,

 Хлестко ударяя травы по вихрам,

 Над водою бурной гнется и скрипит,

 А под нею берег глиняный кипит.

 Лик луны унылой в непогодный час

 Сонно наблюдает, словно рыбий глаз:

 Сломит ли порывом неокрепший стан

 Девы одинокой страшный ураган?

 Что же обтрепались веточки, сосна?

 Что не зеленишься, буйная краса?

 Иль не с тем утесом, не у той реки,

 Иль наперекор решила, вопреки?

 Так и та, другая, все ждала, ждала,

 Что любовь угаснет первая моя.

 Только не случилось. И как та сосна,

 Растерявши время, глупо отцвела.

2014г.

Поэт и облетевшая сирень

Укрыли сумерки живое.

 Дрожит луны загадочная тень.

 У хаты разговаривают двое;

 Поэт и облетевшая сирень…

 – Что смысл писать тоску и осень?

 Чем хмарь украсит сиротливый взор,

 Когда уж нет многоголосий

 И подурнел сосновый бор?

 Писать, так драку, катастрофы,

 Где красок буйство обожжет нутро.

 И ваши незатейливые строфы

 Вас вознесут и принесут добро.

 – Шептала на ухо изгою

 Раздетая, безликая сирень,

 И сломанною веткой, как рукою

 Шуршала о задумчивый пырей.

 Писать войну весьма почетно,

 – поэт невнятно отвечал,

 – Но в этом утруждаться тщетно,

 О битвах много кто вещал.

 А вот сказать, как грусть прекрасна

 В переживании сердец,

 Как жизнь мила, когда напрасно

 Вдруг пронеслась и ей конец.

 Сказать как чисто увяданье

 И отдалённо от греха.

 Я в этом вижу оправданье,

 Все остальное чепуха.

 Укрыли сумерки живое.

 В небытие убрался день.

 У хаты разговаривали двое;

 Поэт и облетевшая сирень…

2016г.

Дудка

Из волчьего дерева в шутку

Строгал я певучую дудку,

Смешливо ронял прибаутки

И дырочки резал в малютке.

Вокруг тополей кружевнина,

Жасминного цвета лепнина,

Несносная горечь полыни

И спутанный ветер в калине.

Где синью влекут незабудки

И топи болотные хлюпки

Над некосью буйной метлицы

Я стоны извлек из дудицы.

Расплакалась дудка как птица.

Кругами в окошках водица

Пошла от слезливой девицы

И сникла хмельная душица.

Скрипела осина сухая

Тоскливый напев повторяя,

И выскочил шапочкой пышной

Пурпур потаенницы хищной.

Из волчьего дерева дудка

Сыграла печальную шутку.

Она выла скорбно и жутко,

Я выбросил к дьяволу дудку.

2014г.

Мольба шута

Один. Один в кругу творений.

Что в них! Курьезы бытия,

Нападки, разноцветье мнений,

Любви загадки, солнце, я.

В них океана дышит бездна

И птиц живые голоса,

И нищета, и все что бедно,

И роковая полоса.

Смешон! Я шут в стране поэтов.

Кому нужна печаль моя?

Я словно битый туз валетом,

Средь вас, монетные князья.

У вас, что слово, то копейка,

В строке рубля играет блик.

А что же я? Пустяк, наклейка,

Души никчемный золотник.

Но отчего не христианин

К иконе вдруг с мольбой припал?

Наверное, он очень рано

Больное сердце расплескал.